Дагерротипный портрет что это
Дагерротипия. История и технология.
В наши дни, фотография стала частью повседневной жизни общества и трудно представить, что пару веков назад все было иначе: мир без фотоаппарата и стремления к массовости. Но чем же обладали люди?
Ответ на этот вопрос вы найдете в рубрике «Страницы истории», первая статья которой перед вами и посвящена дагерротипии.
Дагерротип: история и человек.
Современный человек, подстегиваемый техническими способностями камеры, все чаще стремится к протокольной фиксации предметов и ускользающих моментов. Это рождает чувство вседозволенности, могущества и ощущение того, что технический прогресс и развитие искусства идут параллельно, и равными шагами, но это огромное заблуждение…
И молчаливые дагерротипы 30-50хх гг. 19 века способны это подтвердить. Достаточно посетить экспозицию, где выставлены данные работы, и задуматься над увиденным.
Знакомство с первыми (в истории человечества) фотографиями, оставляет в нашей голове короткий и парадоксальный вывод: эти старые и потертые фотокарточки ничуть не уступают в художественности своим современникам.
По технике исполнения, дагерротипы «не краснеют от стыда» и в целом — «поглощают» зрителя сильнее, чем современные аналоги. Дело в эффекте старины? — спросите вы. Возможно, но это лишь психологическое «вау», которое длится недолго.
Более интересны другие причины:
Да, не живые, но создающие момент своего присутствия. Суть этого эффекта восприятия кроется в процессе получения изображения: в дагерротипии нет посредника между объектом (на который воздействует свет) и полученным результатом; свет создает изображение другим путем, непривычным последующим принципам создания фотографии: частицы серебра лежат на поверхности пластины, а в бумажной фотографии они имеют склонность впитываться. Поэтому, когда смотришь на дагерротип, отражение света позволяет точнее пережить момент съемки.
О дагерротипах можно говорить очень много: о преимуществах и недостатках, но однозначно: в этих снимках есть свой неповторимый внутренний мир, чарующий зрителя и удерживающий за дагерротипом статус очень личной фотографии.
Технология.
Дагерротип — это медная пластина, покрытая тонким слоем серебра. Процесс создания требует много времени и сил:
Да, процесс сложный и вредный для здоровья. Но главное — высокая стоимость фотографии: из-за использования серебра, дагерротипы были доступны немногим.
Именно эти нюансы не давали покоя как общественности, так и заинтересованной сфере бизнеса: им требовалось что-то простое и безопасное, для массового производства и создания новой индустрии. И вскоре метод был найдет — амбротип.
Дагерротипию признали тупиковой ветвью развития фотографии, хотя Луи Дагер с самого начала хотел массовости и популярности. Он был, по своей сути, шоуменом. Но его изобретение сыграло с ним злую шутку: метод не позволял делать множество копий, да и процесс создания был весьма опасен и сложен.
Дагерротип в наши дни.
Дагерротипия не исчезла и заняла свое место в сфере искусства фотографии, найдя почитателей: среди фотографов и заказчиков.
Да, это определенная ниша, со своими особенностями, но при каждом погружении в мир серебра и йода, понимаешь: дагерротип намного ближе к искусству, нежели цифровая стерильная картинка.
Зеркало с памятью. Дагеротипия
Когда в разговоре всплывает слово «дагеротип», то это совсем не значит, что речь идет об изображениях, сделанных по способу Дагера. Это значит лишь то, что любые старые фотографии многие называют «дагеротип». Это слово стало собирательно обозначать все старые пожелтевшие фотографии не зависимо от того, по какому процессу они сделаны. Слово стало сосредоточением мифа о фотографии, как чего-то забытого, но очень-очень важного, того, что прочно легло в основу современной визуальной культуры, как греческие мифы легли в основу современного сознания.
Действительно, миф о фотографии начался именно с изобретения Дагера и с него самого, предприимчивого импресарио и среднего художника, владельца популярной диорамы, вписавшего свое имя в историю фотографии. Вряд ли Дагера можно назвать первооткрывателем светописи, были и Фокс Тальбот, и Сэр Гершель, и Джозеф Нисефор Ньепс, и другие. Но Дагер — единственный, кто создал вокруг фотографии тот необъяснимый ареол таинственности, который не развеялся и до наших дней. К тому же дагеротипия — это единственный из основных фотографических процессов, который носит имя своего создателя.
Интерес Дагера к фотографии возник примерно в 1826 году, но его эксперименты были неудачны до того момента, пока он не узнал о трудах Джозефа Нисефора Ньепса. Ньепс уединенно жил в провинциальном городке Грас в окрестностях Шалон-сюр-Сон в трехстах километрах от Парижа, в котором обитал Дагер. Ньепс вел затворнический образ жизни, непрерывно работая и практически не бывал в Париже.
Нисефор Ньепс, который был на 20 лет старше Дагера, экспериментировал с металлическими пластинками покрытыми битумом с целью создания тиражных фото-механических изображений и достиг в этом немалых успехов. Он использовал разные поверхности, в том числе и медные, покрытые серебром. В 1829 году уже больной Ньепс написал письмо Дагеру с предложением о сотрудничестве. Дагер отправился в путь на встречу с Ньепсом. И это была их единственная встреча, на которой они заключили контракт о партнерстве на 10 лет. Дагер получил от Ньепса основные наработки по процессу и продолжил свои эксперименты. Он вел переписку с Ньепсом, прося проводить некоторые эксперименты и сообщать результаты.
Получив наработки Ньепса, Дагер продолжил свои эксперименты. Легенда гласит об открытии им светочувствительности йодида серебра. Дагер случайно оставил серебряную ложку на поверхности, на которой были рассыпаны кристаллы йода. Взяв ее в руки он увидел на ней изображение. В другой легенде рассказывается, что Дагер положил в шкаф проэкспонированную серебряно-йодную пластинку, на которой не было видимого изображения. Когда он через несколько дней достал ее он увидел, что на ней появилось изображение. Тогда, чтобы обнаружить, что же за вещество способствовало проявлению изображения на пластинке, он поместил пластинки в шкаф и начал по одному удалять вещества, которые там находились. Постепенно он обнаружил, что на пластинку воздействовали пары ртути, которая случайно вылилась из разбитого термометра. Так был обнаружен еще один важный компонент процесса — ртуть. История забавная и фантастическая и более того — маловероятная. Похоже на чудо, но в изобретении фотографии многое похоже на чудо.
Во многих деталях техника дагеротипии основана на информации, полученной Дагером от Ньепса, но именно Дагеру принадлежит открытие того, что йодизированное серебро формирует изображение при воздействии света. В 1837 году Дагер обнаружил, что он может закреплять изображение при помощи соляного раствора. Это же открытие сделал Фокс Тальбот тремя годами раньше применительно к своим фотогенным рисункам.
Таким образом после 11 лет экспериментов Дагер, завершил свои эксперименты и задокументировал все стадии процесса. Он добился того, чего хотел.
Первый официальный доклад о процессе дагеротипии состоялся на заседании французской Академии Искусств и Наук 19 августа 1839 года. Детали процесса были раскрыты влиятельным членом академии астрономом Франсуа Араго, которого Дагер заразил своим энтузиазмом. Сам Дагер сделать доклад не смог, поскольку полностью охрип из-за простуды. Практическая демонстрация процесса состоялась только 17 сентября 1839 года. Это был успех.
Популярность процесса резко росла, было куплено много патентов в Европе и Америке. Количество заказов у фотографов было колоссальным. Тонкость изображения заставляла зрителей подозревать масштабную фальсификацию с участием искуснейших граверов, о чем и писали журналисты того времени: «Все эти дагеротипы замечательны. Но кто может поручиться, что это не работа умелого гравера?… Месье Дагер молча протягивает нам увеличительное стекло. Тогда мы можем видеть мельчайшие складки ткани, детали ландшафта, которые неразличимы невооруженным глазом».
Поднося увеличительное стекло к дагеротипу трудно разглядеть зерно. Дагеротипы имеют удивительную степень деталировки. Только при большом увеличении можно увидеть частицы ртутной амальгамы.
В 1840 году, до изобретения калотипии, Сэр Гершель назвал фотографию на бумаге «детскими играми» по сравнению с даггеротипами, дававшими гораздо более ясное и детальное изображение, чем все существовавшие тогда фотопроцессы.
Предприимчивые люди закупали фотографические камеры и отправляли фотографов в разные части света — такие снимки пользовались большой популярностью. Мир с удивлением впервые рассматривал свои отражения.
Рассматривание дагеротипа — уникальный визуальный опыт. Пластину нужно подвигать в руках, чтобы поймать темную поверхность которая отразившись в зеркале дагеротипа даст изображение. Для этого коробочки для дагеротипов делались с откидными крышечками покрытыми темным бархатом. Это придавало интимность процессу рассматривания. Зритель оставался наедине с летучим изображением. Совсем по иному смотрим мы на картинки, помещенные на стенах галерей или в журналах.
При рассматривании дагеротипа нас ожидает головокружительное погружение в реальность фотоснимка. Дагеротип дает зрителю нечто большее, чем копию реальности — перед зрителем возникает бесконечная пропасть — чем ближе приближаешься к поверхности изображения, тем больше деталей видишь. В отличие от живописного произведения, которое распадается на мазки, точки, штрихи при приближении — дагеротип показывает все больше и больше деталей не как копия реальности, а как ее двойник.
«Меня привлекало то сочетание точности и иллюзорности, которое требует от зрителя активного участия в процессе восприятия изображения», — говорит Чак Клоз (Chuck Close) современный художник, занявшийся дагеротипами еще в 1990-х годах.
Дагеротип — это одно из самых интересных изобретений в истории фотографии. Не только потому, что оно определило ее развитие и популярность, но и потому что в этих небольших пластинках можно разглядеть саму сокровенную суть фотографии. Сразу после их изобретения дагеротипы были метко названы «зеркалами с памятью» (Oliver Wendell Holmes Sr.). Как видно, ниточка «изображение-память-смерть» прослеживалась уже тогда, за сто лет до Сьюзан Зоннтаг.
Описание процесса
Теперь обратимся к самому процессу. Следует отметить, что привожу сведения о процессе приводятся лишь для общего ознакомления. Для практического освоения процесса нужны не только серьезные практические навыки и осторожность в обращении с опасными химическими веществами, но и лаборатория, оборудованная хорошей вытяжкой.
Изображение образуется на медной пластинке, покрытой тонким слоем серебра. Серебряный слой должен быть идеально отполирован. Процесс опасен для здоровья по причине использования паров ртути. Вспомните сумасшедшего Шляпника из «Алисы в Стране чудес» — ртуть также использовалась при выделке фетра для шляп. Так что процент смертности среди ранних дагеротипистов был довольно высок. Искусство вообще опасное занятие.
Сам процесс, подробно описанный Дагером, состоит из пяти стадий:
1. Очистка и полировка медной посеребренной пластины
2. Окуривание пластины парами йода для создания светочувствительного йодида серебра
3. Экспонирование пластины в камере
4. Формирование видимого изображения путем окуривания пластины парами ртути. Ртуть пропорционально осаждается в тех местах, где слой йодида серебра был подвергнут воздействию света, создавая слой амальгамы — ртутно-серебряное соединение.
5. Закрепление изображения в соляном растворе
В 1840-х годах нашли способ 10-кратного увеличения чувствительности дагеротипов добавляя стадию окуривания бромом
А теперь рассмотрим каждую из стадий подробно.
Полированные медные пластинки покрывались тонким слоем серебра при помощи накатывания тонких серебрянных пластин на медную основу (позже стал использоваться электролиз). Перед фотографированием пластинки следовало полировать до зеркального блеска и тщательно очистить. Для этого пластинка укреплялась на деревянном бруске и при помощи разных полировальных паст и брусков доводились до полного зеркального блеска.
Качество конечного изображения, тонкость деталей, напрямую зависели от гладкости серебрянной поверхности. Также для шлифовки использовались механические шлифовальные круги, покрытые кожей для окончательной доводки.
После этого полированную пластинку несли в специально оборудованную темную комнату. В комнате было предусмотрено окно с желтым фильтром для контроля процесса йодирования слоя серебра. Также контроль процесса можно было проводить при помощи света свечи, однако осторожно, поскольку слой йодированного серебра был чувствителен к свету. Пластина помещалась в специальную коробочку для окуривания парами йода и плотно прижималась при помощи специального зажима.
После окуривания на поверхности пластины образововался слойсветочувствительного йодида серебра. Окуривание парами брома проводилось для увеличения ISO и расширения спектральной чувствительности (в отсутствии брома чувствительность дагеротипов тяготеет к синей части спектра). Для окуривания парами брома коробочка была несколько выше. После первого окуривания йодом и приобретения пластиной соломенного цвета ее помещали в коробочку с бромом и держали там до приобретения оранжевого оттенка. Потом процедура окуривания йодом повторялась, и пластина была готова кэкспонированию. Время окуривания зависело от температуры комнаты.
С этого момента пластина была чувствительной к свету и помещалась в кассету, а кассета в камеру. Время экспозиции зависело от светосилы объективов, общей освещенности и иногда доходило до 15–20 минут. Светочувствительность первых Дагеротипов был на уровне 10 ISO.
После экспозиции пластину несли в другую темную комнату и помещали над металлическим сосудом, напоминающим перевернутую пирамиду. На дне сосуда было налито немного ртути. После того как пластина закреплялась светочувствительной поверхностью вниз, нижнюю часть пирамиды начинали нагревать при помощи спиртовой горелки до температуры 48–55°С, и ртуть начинала испаряться. На устройстве был закреплен термометр. Прекращали окуривание после появления видимого изображения, образуемого из ртутно-серебряной амальгамы.
Закрепление изображения производили тиосульфитом натрия. Этим раствором поливали пластину в течении 1 минуты чтобы удалить незасвеченные галогениды серебра.
Следующей операцией было поливание пластинки хлоридом золота со слабым подогревом пластины с помощью спиртовой горелки. Это помогало защитить поверхность дагеротипа от вредных воздействий атмосферных газов.
После этого пластину промывали в проточной воде и высушивали.
Изображение на пластине было очень нежным и чувствительным к любым прикосновениям, поэтому готовый дагеротип запечатывали в стеклянный контейнер, который в свою очередь помещали в бархатный футляр. Как драгоценный осколок жизни.
Для справки. Современный способ изготовления дагеротипов
Сегодня для изготовления дагеротипов используется другой менее опасный метод — Becquerel method. Ртуть в этом случае не применяется. Также не применим бром. Качество озображения на взгляд знатоков несколько хуже. Нет той глубины, за которую ценится дагеротип. После экспозиции пластина через красный фильтр облучается ярким светом в течении примерно двух часов. Последующее закрепление проводится раствором тиосульфита натрия и сульфита натрия. Изображения сделанные по такому способу имеют характерные синие оттенки в светах.
Литература:
William Crawford «The Keepers of Light», 1979
Lyle Rexer «Photography’s antiquarian avantgarde», 2002
Дагеротип — «зеркало с памятью»
В череде громких событий истекшего года остался почти незамеченным скромный юбилей — 180 лет изобретения фотографии. Хотелось бы восстановить справедливость по отношению к этому поистине эпохальному событию. Хороший повод есть: 12 июля — Международный день фотографа.
История изобретения
Если от начала освоения огня до массового использования его в очагах человечеству понадобилось свыше двух миллионов лет, то от момента изобретения фотографии до превращения ее в ключевой элемент массовой культуры и современных коммуникативных технологий — неизмеримо меньше. Мы ежедневно пересылаем друзьям и родственникам фото и видео, делимся ими в соцсетях — не говоря уже о СМИ, немыслимых без качественных фотографий.
Луи Дагер, французский художник, химик, изобретатель фотографии
Датой изобретения фотографии, по решению IX Международного конгресса научной и прикладной фотографии, считается 7 января 1839 года, когда на заседании Академии наук Франции был обнародован доклад о технологии, придуманной французом Луи Жаком Манде Дагером и названной его именем. Талантливый театральный художник и изобретатель, создавший первую в мире диораму для «Гранд-Опера», на протяжении почти двух десятилетий работал над проблемой фиксации изображения. Как и для многих изобретений, практически приемлемая технология оказалась делом случая, увенчавшего годы упорного труда. После 11 лет бесплодных опытов экспериментатор забыл рядом со свежими проявочными пластинками, обработанными йодистым серебром, чашечку со ртутью — и полчаса спустя обнаружил, что ее испарения сделали изображение отчетливо видимым. Так родилась дагеротипия.
Дагеротип был еще очень далек от современных снимков и скорее напоминал отражение в зеркале. Изображение состояло из амальгамы, образующейся при взаимодействии галогенида серебра и ртути. Примечательно, что технология изготовления зеркал с применением амальгамы (но только на основе олова, а не серебра) была применена впервые еще в XVI веке. Поэтому дагеротип получил поэтическое и таинственное название — «зеркало с памятью». В зависимости от его наклона к источнику света при рассматривании, дагеротип мог выглядеть и как позитив, и как негатив, что создавало иллюзию реальности образа. Сегодня нам трудно представить подобное «зеркало с памятью», так как репродукция дагеротипа может дать лишь общее представление об изображении и — увы! — не способна передать его подлинный вид. Ограниченность технологии дагеротипии заключалась и в том, что она не позволяла сделать несколько идентичных пластинок или напечатать неограниченное количество экземпляров, как при печати позитивов с одного негатива. Тем не менее дагеротипия стала поистине цивилизационным прорывом, а ее создатель Луи Дагер приобрел всемирную известность. Правительство Франции установило изобретателю ежегодную пожизненную пенсию в 6000 франков, его имя внесено также в список величайших ученых Франции.
Преступные снимки
Небезынтересно вспомнить, когда дагеротипия попала в Россию и кем были люди — носители новой по тем временам технологии, тем более что широкую известность дагеротипия получила в связи с довольно драматическими обстоятельствами.
В книге известного историка фотографии Сергея Морозова «Русская художественная фотография» упоминается французский фотограф Давиньон, который в 1845 году путешествовал по Российской империи, чтобы запечатлеть ее достопримечательности. Он посетил Москву и Украину, а затем направился в Сибирь, где в это время проживали на поселении декабристы. Отметим, что именно дагеротипы политически неугодных ссыльных стали своеобразной «рекламой» новой технологии.
Давиньон стал первым профессиональным фотографом в России. Вместе со своим соотечественником Фоканье он открыл дагеротипное заведение для публики в Петербурге, на Никольской улице, близ Большого театра. Однако фирма просуществовала недолго. Скоротечность карьеры Давиньона в России была обусловлена его не самым удачным выбором портретируемых.
Иосиф Поджио отправил два дагеротипных портрета своим дочерям, но их перехватили и доставили в Третье отделение. Примерно то же произошло с посланными в Россию портретами Волконского, его жены и детей, а также портретом декабриста Панова.
Подробности этой детективной истории выяснились уже в XX веке. Известный петербургский фотограф и историк фотографии Владимир Никитин обнаружил в музее Пушкинского дома те самые дагеротипы трех декабристов; затем в поисках следов Давиньона он нашел статью «К иконографии декабристов» (журнал «Красный архив» за 1924 год). Там был опубликован отчет Третьего отделения канцелярии Его Императорского Величества по делу отставного инженер-поручика Давиньона за 1845 год.
Императору Николаю I сообщалось: «Из переписки государственных преступников (декабристов — Д.С.) усмотрено было, что отставной инженер-поручик Давиньон, занимающийся снятием дагеротипных портретов, путешествовал по Сибири и там снимал портреты с государственных и политических преступников. Пересылавшиеся к родственникам портреты поселенцев Поджио, Панова, Волконского, а также жены и детей последнего, оставлены в Третьем отделении».
Давиньон был арестован. На следствии он совершенно справедливо показал, что портретов он не распространял, ведь дагеротип существует всегда в единственном экземпляре и все сделанные им снимки находятся на руках лиц, которых он фотографировал.
К началу 1846 года Давиньон был освобожден. Большую роль в этом деле сыграла жена арестованного фотографа, Екатерина Давиньон, которая много хлопотала о его освобождении. Она обратилась с письмом на имя шефа жандармов графа Орлова, в котором убедительно доказала отсутствие в действиях мужа преступного умысла. Освобожден фотограф был под подписку следующего содержания: «1845 года декабря 31 дня я, нижеподписавшийся, даю сию подписку в том, что не имею у себя ни одного портрета, снятого мною в Сибири посредством дагеротипа с некоторых государственных преступников, кроме подобного портрета с преступника Панова, который и представлен мною в Третье отделение, и если когда буду путешествовать, то обязуюсь, под строгою по законам ответственностью, не снимать портретов с упомянутых преступников. Уволенный от службы инженер-поручик А. Давиньон».
Дальнейшая судьба дагеротипии в России
Пионер отечественной светописи (русский синоним слова «дагеротипия») Сергей Львович Левицкий родился в Москве в 1819 году. Любопытно, что он был двоюродным братом Александра Герцена. Окончив Московский университет, Левицкий поступил на службу в Министерство внутренних дел, однако работа чиновника была ему не по душе. Он заинтересовался модным изобретением — дагеротипией. В 1843 году для поездки на Кавказ была сформирована правительственная комиссия с целью изучения состава и лечебных свойств минеральных вод. В состав комиссии входило много иностранцев. Левицкому, знавшему несколько языков, предложили принять в ней участие. Молодой фотограф, захватив свой фотоаппарат и несколько дюжин пластинок, посеребренных гальваническим способом, отправился на Кавказ.
Юлий Фёдорович Фрицше — химик, член Санкт-Петербургской академии наук.
Ок. 1860–1870 года
Одним из членов комиссии был ученый Юлий Фрицше, которому предстояло выполнить анализ вод. Этот ученый по заданию Российской академии наук в 1839 году был откомандирован в Европу для изучения только что появившейся дагеротипии. По возвращении в Россию он представил обстоятельный доклад о возможностях нового изобретения. Фрицше и Левицкий подружились. Воспользовавшись отличным объективом Фрицше, Левицкий сделал несколько удачных снимков окрестностей Пятигорска, Кисловодска, гор Машук и Бештау. Некоторые из этих дагеротипов попали во Францию к известному парижскому оптику Шевалье, изготовившему объектив, так успешно послуживший Левицкому.
Шевалье, восхищенный пейзажами русского фотографа, выставил два лучших дагеротипа в своей витрине на Парижской выставке — и неожиданно удостоился золотой медали. Но не за свои объективы, а за дагеротипы Левицкого! Это была первая золотая медаль, полученная за фотоработы. С того времени имя Левицкого становится известным даже в Париже — на родине фотографии.
В 1844 году Левицкий уходит в отставку и отправляется в Европу с целью дальнейшего изучения фотографии. В 1845 году он с женой Анной приезжает в Рим, где делает первые из дошедших до нас дагеротипов, на которых можно сегодня увидеть Гоголя в кругу русских художников, живших тогда в Риме. Затем Левицкий переезжает в Париж, где в Сорбонне посещает лекции по естествознанию, а также знакомится с известными парижскими фотографами. Встречи эти проходили обычно в мастерской оптика Шевалье, куда порой захаживал сам великий мэтр, изобретатель фотографии Луи Дагер.
Н. В. Гоголь в группе русских художников в Риме (1845)
Вскоре Левицкий возвращается в Россию и открывает в Петербурге, недалеко от Казанского собора, свое ателье, которое быстро становится одним из лучших в столице. С ним сотрудничают писатели, художники, представители творческой интеллигенции. В 1856 году именно здесь он создает групповой портрет русских писателей, авторов «Современника»: Гончарова, Тургенева, Толстого, Григоровича, Островского. Журнал «Русская старина» писал: «Даровитейший фотограф С. Л. Левицкий, …> добрый приятель едва ли не всего Олимпа русской литературы, радушно предлагал свое искусство для воспроизведения портретов собравшихся в Петербурге писателей».
Групповой портрет авторов «Современника». Слева направо: И. А. Гончаров, И. С. Тургенев, Л. Н. Толстой, Д. В. Григорович, А. В. Дружинин, А. Н. Островский. Фото С. Левицкого, 1856 год
С 1852 года Левицкий стал работать и для императорского двора; в Зимнем дворце он снимал Александру Фёдоровну и Николая I, размножив портрет с помощью литографии. Всего он запечатлел четыре поколения династии Романовых.
Фёдор Тютчев.
Фото С. Левицкого, 1856 год
Эксперименты со светом
В Петербурге у Левицкого много работы и разных неотложных дел. Одно из них — создание фотографической организации, которая объединила бы наиболее талантливых, знающих свое дело профессионалов и любителей фотографии. В 1878 году такая организация создается в рамках Императорского русского технического общества (ИРТО). Энтузиасты фотографии получают поддержку Дмитрия Менделеева — именно он подписывает ходатайство в правление ИРТО. Между членами нового объединения и великим химиком устанавливаются деловые и дружеские связи.
Ученый выступает в роли эксперта, с ним консультируются, обсуждают важные проблемы. И вот Левицкий по инициативе Менделеева начинает эксперименты со съемкой при искусственном освещении. Гениальный ученый, известный своими разносторонними интересами, уяснил, по какому пути должна далее развиваться фотография. Дело в том, что технология тех лет позволяла снимать только при ярком дневном освещении, что весьма сужало возможности фотографов. В Петербурге считалось, что пасмурные ноябрь, декабрь и половина января вообще непригодны для съемки. Опыты, проводимые за границей, также не давали положительных результатов.
Однако и Менделеев, и Левицкий продолжали работать над этой проблемой. В 1879 году Левицкий пишет Менделееву: «Милостивый государь Дмитрий Иванович! Несмотря на полную готовность и самое искреннее желание исполнить трудовую задачу, …> я пришел к убеждению, что мы затеяли дело покамест невыполнимое — по крайней мере настолько, чтобы удовлетворить требованиям. Мы сделали целый ряд опытов — при освещении свечами Яблочкова на расстоянии восьми аршин короткофокусным объективом, едва дающим полпластинки. Нужно держать от 75 до 125 секунд при сильном напряжении искр, и при этом отчетливо выходит только центр».
Тем не менее опыты продолжались. Вскоре русский фотограф стал получать вполне приличные результаты. Затем начались эксперименты со смешанным светом. И вот наконец эксперты выставок признали, что снимки Левицкого, сделанные при искусственном освещении, ни в чем не уступают снимкам, выполненным при естественном, а иногда и превосходят их. В журнале «Фотограф», в № 11 за 1883 год, в отчете о Венской выставке читаем: «…применение электрического света в фотографии выставлено в совершенстве только С. Л. Левицким. Портреты Левицкого по эффекту и мягкости освещения превосходят даже лучшие снимки, выполненные при дневном свете».
Менделеев, в свою очередь, постоянно обращался к Левицкому за консультациями по вопросам фототехники. Когда возникла необходимость сделать снимок членов ученого совета Петербургского университета, он адресовался именно к Левицкому. Сложнейшая для того времени работа была выполнена блестяще. Не имевшая прецедентов картина-коллаж печаталась с четырех (!) негативов. Работа по ее изготовлению затянулась на два месяца. Левицкому предстояло снять три отдельные группы, в каждой из которых следовало расположить портретируемых в непринужденных позах, а затем с ювелирной точностью добиться, чтобы при составлении отдельных частей образовалась единая, цельная картина. Кроме того, требовалось совместить составленную из трех частей группу с фоном, устранив возникающие при раздельной съемке перспективные несоответствия.
На этой бесценной фотографии изображены биолог А. Н. Бекетов, физиолог И. М. Сеченов, минералог А. А. Иностранцев, физики О. Д. Хвольсон и Ф. Ф. Петрушевский, химик А. М. Бутлеров.
Левицкий скончался в 1898 году. Он передал дела своего фотографического заведения сыну Рафаилу, который также был личным фотографом императорской семьи.