Дедовщина в армии что это
Неуставные отношения (дедовщина) в армии
5 минут Автор: Елена Павлова 151
Тема дедовщины в армии несколько лет назад была одной из самых обсуждаемых. В прессе регулярно приводились случаи, были ситуации и со смертельным исходом. В последнее время разговоров стало намного меньше.
Согласно общему мнению, сейчас эта проблема с переходом на один год службы решена. Ведь теперь разница между «старослужащими» и «молодью» совсем небольшая. Но действительно ли неуставные отношения в армии исчезли, или они просто замалчиваются?
Корень проблемы
Слышали об этом понятии, пожалуй, все, но мало кто представляет реально, что такое дедовщина в армии. У этого термина имеется официальное объяснение. Дедовщина – это неофициальная иерархия между военнослужащими, основанная на сроке их службы и сопровождающаяся дискриминацией.
Вопрос неуставных отношений существует давно, практически с момента формирования армии. Всегда были землячества и прочие группы людей, которые противопоставляли себя другим. Но выражено это отношение было слабо. В Российской армии отношения между теми, кто служил давно и кто пришел только недавно, строились по-разному.
Попытки заставить новичков работать за себя или подчиняться иначе случались, но в большинстве своем быстро пресекались офицерами. Во многом от дедовщины спасали авторитет офицеров и строгая дисциплина.
К середине 19 века, когда либерализация коснулась всех групп общества, в том числе и военнослужащих, изменяются отношения и в армии. Дедовщина практически становится нормой. особенно заметно это в военных училищах, где учащиеся старших курсов третировали новичков.
После революции Красная армия создавалась сложно из разрозненных остатков и включала в себя не только профессиональных военных и тех, кто прошли Первую мировую или финскую, но и совершенно молодых новобранцев. Любые неуставные отношения пресекались.
Один из реальных случаев был зафиксирован в 1919 году, когда трое «дедов» 1-го полка 30-й стрелковой дивизии попытались заставить своего сослуживца сделать за них работу, а когда тот отказался – избили до смерти. Всех троих расстреляли согласно законам военного времени. В дальнейшем информации о дедовщине в советской армии не поступало.
Согласно первой сокращение сроков службы в армии привело к тому, что в казармах оказались одновременно те, кто вынужден был служить 3 года, и те, кому «досталось» всего 2. Подобное неравенство вызвало раздражение со стороны старослужащих, что вылилось в неприязни к новеньким и попытках «поучить их жизни».
По второй версии – суть проблемы в том, что в армию стали брать людей с уголовным прошлым. Официально это объяснялось попыткой их перевоспитания, а на деле чиновники закрывали брешь демографического спада, из-за которого количество призывников значительно сократилось.
Люди, отсидевшие в местах лишения свободы, принесли в армию свои законы, пытаясь построить аналогичные отношения. Еще в одной версии «заслугу» возлагают на плечи офицерского состава, который начал использовать солдат как рабочую силу в личных целях. Их трудом возводились дачи, копались огороды и производились другие работы.
В такой ситуации старослужащие выступали в роли надсмотрщиков за новичками, выполнявшими основную работу. Особенно активно расцвела дедовщина в армии в 90-е годы, когда страна разваливалась, и никому не было дела ни до профессиональных военных, ни тем более до молодых служащих.
День сегодняшний
А что же сегодня, есть ли сейчас в армии дедовщина, в том же 2020 году? Согласно официальным данным, если и случается, то весьма редко. Сделано для этого было многое:
Помогло ли это устранить дедовщину в армии к 2020 году? По большей части да. Конечно, в закрытом коллективе, где находятся представители совершенно разных профессий, социальных слоев и традиций воспитания, неминуемы конфликты. Целый год совместного проживания дает о себе знать.
Да и среди общей массы всегда найдутся те, кто хочет занять место «вожака стаи» и те, кто постоянно совершают какие-то неприглядные поступки. Но это скорее частный случаи, иногда выливающиеся в конфликтные ситуации или даже драки. Во многом это зависит от стрессоустойчивости солдат и внимательности командного состава.
«Лучше мы сделаем вид, что у нас все хорошо». Неуставные отношения в российской армии
«Дедовщина как таковая не существует»
Армейская реформа в России идет с 2008 года, когда был сокращен срок службы с двух лет до одного года. Министром обороны на момент начала реформы был еще Анатолий Сердюков, который вскоре после назначения на должность объявил одной из основных своих задач на посту упразднение дедовщины в армии. Сделать это планировалось главным образом за счет сокращения времени срочной службы. «С сокращением срока службы с двух лет до одного года дедовщина как таковая перестала существовать. Исчезла иерархия между сослуживцами – «дедов» и «духов» больше не существует», – примерно такой ответ о неуставных отношениях в армии мы слышим от представителей генштаба. Менее высокопоставленные представители Минобороны и вовсе любят сравнивать условия срочной службы в современной российской армии с детским садом.
На смену Сердюкову в 2012 году приходит Сергей Шойгу. Федеральные телеканалы вскоре взахлеб рассказывали о том, что Сергей Кужугетович наконец-то навел порядок в вооруженных силах и повысил их боеспособность. После присоединения Крыма в 2014 году и во время операции российских вооруженных сил в Сирии роль Шойгу как спасителя армии внутри страны уже не подвергалась сомнению, зарубежные эксперты также признавали, что российская армия полностью изменилась.
Но что происходит в военных частях внутри самой страны? Об этом россияне практически не получают новостей, а ведь такая информация лучше любой телевизионной картинки отражает состояние вооруженных сил и их боеспособность. В 2017 году появились поводы сомневаться в боеспособности элитной Кантемировской танковой дивизии, которая дислоцируется в городе Наро-Фоминске Московской области. В год 75-летнего юбилея подразделения в нем погибло четыре человека – срочников и младших офицеров, служащих по контракту. Смерти военнослужащих были квалифицированы Министерством обороны как несчастные случаи, но уголовные дела пестрят неточностями и несостыковками, так что родные погибших неслучайно сомневаются в результатах официального расследования. Впрочем, об этом событии написали только несколько либеральных изданий, так что серьезных проблем Министерству обороны эта история не доставила.
Оборонное ведомство, в целом, достаточно успешно пользуется проверенным советским методом – скрывать информацию до тех пор, пока не случится что-то страшное.
И вот такое событие произошло – вечером 25 октября в военной части №54160 Забайкальского края рядовой Шамсутдинов расстрелял восемь других военнослужащих – офицеров и солдат. После ареста он рассказал, что к бойне его подтолкнули неуставные отношения в части, причем в самых диких своих проявлениях. Минобороны полностью отрицает слова солдата. Не прошло и недели, как стало известно о самоубийстве солдата-срочника Сергея Сафонова в Козельске. Судмедэксперты обнаружили на теле Сергея наспех замаскированные следы побоев. Напомнила о себе в эту осень и уже знакомая нам Кантемировская дивизия: солдат срочной службы Евгений Демин сбежал из лагеря, чтобы покончить с собой. Элитное подразделение тогда находилось на учениях в Нижегородской области, вот уже два месяца поиски Евгения ни к чему не приводят.
Так что сейчас происходит в российской армии? Остается ли неуставщина неотъемлемой частью службы и борется ли с этим Министерство обороны?
Тренировка в костюме химзащиты, источник tvzvezda.ru
Как сейчас проходит срочная служба?
Вряд ли кто-то может рассказать честнее о том, что сейчас происходит в армии, кроме вчерашних срочников. «Свободные» пообщались с саратовцами, недавно прошедшими срочную службу.
«Конечно же, были случаи неуставных отношений. Сначала я служил в Саратове. Тут часть находилась практически в центре города, очень часто приезжала военная прокуратура, так что все было по уставу. Да, бывало, что один солдат другого как-то зацепит, пошутит неудачно – слово за слово, могли не сильно друг другу заехать, все же мужской коллектив, все молодые… Но каких-то крупных потасовок, а тем более неуставщины, не было.
После четырех месяцев службы, уже сержантом, перевели в другую часть, в Самаре. Часть, конечно, тоже уставная, но на окраине города, это очень сказывалось. Там уже парни сбивались в землячества, этнические группы. Защищали «своих», если кого-то обидели или им так показалось. Солдаты из Тувы с ножами ходили, например. Неоднократно своих солдат защищал от нападок всех этих групп. С меня, как с сержанта, постоянно был спрос – я все должен был знать, у кого с кем какие конфликты, кто как и с кем общается. Сержант в армии – звено между офицерством и рядовым солдатом, от его работы в части очень многое зависит. К счастью, я и другие сержанты хорошо справлялись с этими обязанностями, любое давление со стороны старослужащих быстро пресекали. Вечером, перед отбоем, мы собирались и обсуждали с командиром, какие проблемы есть в части, все очень быстро решалось. Телесные осмотры проводились дважды в день – утром и вечером, проводили их серьезно. Если замечали кровоподтеки или синяки – требовали писать объяснительную, да и просто на всех давили, чтобы узнать – откуда это. Ну а уж если очевидные следы побоев, а тем более переломы – добро пожаловать в военную прокуратуру, тут уже всем достанется, вплоть до командира части или подразделения. Разумеется, такое никому не нужно было.
Ну а вообще, конечно, от друзей слышал и про неуставные части, такие обычно за Уралом. Там пожестче».
«Я служил под Иркутском. Больших проблем не было, отслужил хорошо. Были мелкие стычки, конечно. Землячества и национальные группы тоже были в части, но к конфликтам это не приводило, хотя я ушел раньше, чем приехали тувинцы – вот с ними были проблемы, два раза в неделю их обыскивали и как минимум две-три заточки находили. Офицеры – тоже в большинстве нормальные мужики, случалось что пили, но к солдатам при этом адекватно относились. Если хотели придраться или как-то наказать, то не делали это неуставными методами. Наоборот, есть устав, и он прямо-таки к этому располагает. Тренировка в химзащите двухчасовая – это жопа. Или поставить в наряд третьей сменой [отвечает за зону у туалета] могли – так за косяки наказывали, все по уставу.
Осмотры, конечно, больше для галочки были, но врачи за наше здоровье прямо-таки тряслись, если что-то замечали – не отвертишься, идешь в медпункт. Был случай – один солдат другому в глаз дал, а на следующее утро добыл ему мазь от синяков, на губу [гауптвахту] никто не хотел».
«Я служил в Калининграде. Часть секретная, я попал в войска по своей узкой специальности, да и вообще всего лишь 30 срочников и раза в два больше офицеров. Так что мне повезло. Ну и начинал я в учебке: один призыв, дичайший контроль, ежедневные осмотры, куча рассказов о том, как можно уехать в дисбат, и так далее. Так что нет, неуставных между сослуживцами не было совсем. Только уже под конец моей службы пришло молодое пополнение, среди них был откровенно неадекватный парень, и по рассказам, уже после того как весь наш призыв домой ушел, он там устроил какую-то жесть с несколькими драками, его перевели в другую часть после этого.
Все существующие методы борьбы с неуставщиной хороши ровно до тех пор, пока это не умалчивается внутри самой армии. В ситуации с тем парнем неадекватным – его могли отправить в дисбат служить, но нет, как-то всё обыграли и просто в другую часть перевели. Если бы вся система с дисбатами работала как полагается, служить было бы проще. А сейчас так: если что-то можно скрыть на уровне взвода, то командир роты ничего не узнает, не узнает командир части и так далее. Все держится на понятии, что лучше мы сделаем вид, что у нас все хорошо, чем нас потом замучают проверками.
Мой друг служил в Чите, в большой части (около 700 человек), и там все было плохо. Офицерам без разницы, все служат группами своими, и кого больше, тот и рулит. Но вот о таких случаях, как в Забайкалье, вообще не слышал, даже представить не мог, что где-то до сих пор так бывает…».
Где и почему гибнут солдаты?
Каждому из наших собеседников в той или иной степени повезло с частью – по крайней мере, все они были уставными. Но в армии до сих пор гибнут срочники, причем часто из-за халатности или неуставных отношений. До 2010 года официальную статистику ежегодно публиковало Минобороны, она включала сведения о военнослужащих, погибших от всех причин – болезни, суициды, убийства, аварии, несчастные случаи и боевые потери. В конце декабря 2017 года, впервые за столь долгий срок, военное ведомство раскрыло потери военнослужащих за 2012-2016 годы. Впрочем, эту публикацию можно назвать случайной. «Ведомости» нашли в открытом доступе тендер на страхование военнослужащих в 2018-2019 годах, а в дополнение к документу перечислялись типы страховых случаев и статистика по каждому из них.
Согласно опросам фонда «Право матери», самоубийства и доведения до самоубийств – основная причина гибели военнослужащих. В 2017 году с суицидами было связано 40 процентов всех обращений, в 2018-м – 44 процента.
«Лидерами» по количеству смертей являются Западный военный округ и Восточный военный округ. В 2018 году с Западным военным округом связаны были 37 процентов обращений, а с Восточным военным округом – 33. Геополитические проекты России тоже нашли отражение в печальной статистике: в 2017 году 13 процентов обращавшихся в фонд указали Сирию местом гибели военнослужащего. Ранее «Ведомости», анализируя официальные данные о смертях военнослужащих, обратили внимание на пик числа погибших в 2014 году, что может быть связано с участием российской армии в конфликте на Донбассе.
Анна Каширцева считает, что проблема неуставных отношений в армии будет решена только когда абсолютно все военнослужащие, вне зависимости от звания или срока службы, будут понимать, что над ними стоит закон. Говоря о нынешнем положении дел, Анна упоминает дело о смерти рядового Алексея Снакина: «Следствие доказало, что Снакина избивал майор Чабанов. И вынесло Чабанову приговор – три года условно. На процессе майор был уверен, что останется в должности и не понесет серьезного наказания, он чувствовал себя под защитой системы. Но наш фонд добился повторного рассмотрения дела, и Чабанов получил реальный срок в колонии. Все существующие меры борьбы с неуставщиной бесполезны, если у военнослужащих нет понимания власти закона и неотвратимости наказания за его нарушение».
«Свободные» отправили запрос и в областной военкомат, в котором просили представителей Минобороны рассказать о мерах предотвращения проявлений неуставных отношений в войсках. К сожалению, в своем ответе военный комиссар Саратовской области Андрей Старков лишь посоветовал обратиться к органам информационного обеспечения Вооруженных сил.
«Возьмут полотенце, засунут в него кусок мыла и изобьют» Минобороны объявило о победе над дедовщиной. Как она появилась и что о ней думают солдаты-срочники?
Фото: Владимир Смирнов / ТАСС
Человек дождя
Срочник Дима (имя изменено), по словам сослуживцев, был неглупым парнем, скорее, даже умным: программировал, неплохо в технике разбирался. В учебке его сразу забрал к себе один майор, и Дима полгода просто сидел у него и чинил телефоны, компьютеры, радиоприемники. Но вот с людьми у него абсолютно не ладилось.
Брат — наркоман, мама — дворник, отца нет, жили в «однушке» — короче, не самая благополучная жизнь. И еще он был объективно некрасивым, с вмятиной в груди, худой, высокий, нескладный. Когда он в 2016 году приехал в краснодарскую часть, над ним, естественно, стали издеваться.
Как рассказывает его сослуживец Эдуард Голубев, отшутись он, войди в контакт, — это быстро прекратилось бы, но он так не мог. «Ему говорят «ты урод», а он сразу «иди ты на ***», и начинает рассказывать, как убьет тебя ночью, что у него остались контакты того майора из учебки… Короче, ведет себя так, как не стоит вести себя в коллективе, особенно в мужском, где нет женщин, а спермотоксикоз перерастает в реальную агрессию», — рассказывает Эдуард, служивший с Димой в одной из частей в Краснодарском крае.
В общем, продолжает он, Диму начали чморить, с ним не разговаривали. Реально его никто не бил, но по плечу двинуть или подножку поставить — это было в порядке вещей. В итоге он взял пожарный топор, подошел к одному солдату ночью, разбудил его и закричал: «Я тебя сейчас убью!»
Фото: Анатолий Жданов / «Коммерсантъ»
«Солдат в шоке, — вспоминает собеседник «Ленты.ру». — Причем он нашел, к кому подойти — к армянину-дзюдоисту! Естественно, срабатывает реакция. Армянин моментально херачит его ногой».
Затем его избили всем кубриком.
«Я не доктор, но мне кажется, что у него была какая-то форма аутизма. Это был реально человек дождя, как Дастин Хофман, — рассуждает Эдуард. — Если бы он армянина не разбудил и не сказал, что убьет его, а просто бы херанул его топором… Это был бы труп».
Дела духовные
История неуставных отношений в армии, больше известных как дедовщина, длится больше века. Свидетельства того, как в царские времена старослужащие и унтер-офицеры унижали молодых рекрутов и кадетов, можно найти в документах середины XIX века.
Что касается Красной армии, в ней первый известный случай дедовщины регистрируется в 1919 году, когда трое старослужащих 30-й стрелковой дивизии избили до смерти молодого сослуживца за то, что он отказался за них работать. Если верить официальным записям, после этого случая ничего подобного не регистрировалось почти 50 лет.
Считается, что массовое распространение дедовщина получила после 1967 года, когда срок срочной службы был сокращен с трех до двух лет. Служившим третий год якобы было обидно, что следующий призыв будет служить меньше них, и они принялись издеваться над новичками. Офицеры не смогли положить этому конец, а потом и вовсе стали использовать зародившуюся систему для того, чтобы с ее помощью поддерживать дисциплину.
Однако, как указывает в своей работе «Дедовщина: ретроспектива» кандидат исторических наук Сергей Тутолмин, подобные случаи отмечались и в середине 50-х годов, начиная с массовой амнистии уголовников после смерти Сталина, когда призывной контингент «стал приобретать заметные блатные черты». Он также приводит и другую версию: дедовщина могла принять системный характер после Великой Отечественной войны, когда ветераны еще не уволились, а в армию приходили молодые, не нюхавшие пороха солдаты.
Как отмечается в докладе аналитического центра группы «НСП» по результатам семинара «Истоки дедовщины в Советской армии» (2002 год), это явление стало системным действительно только после Великой Отечественной войны. В то время как респонденты младшего поколения считали дедовщину естественным приложением к службе в Советской армии, люди, служившие до 50-х годов, отказывались даже верить в то, что такое явление существует. «Дедовщина воспринималась ими как позор, как разрыв с основами жизнеустройства, как глубокое моральное падение», — отмечают авторы доклада. При этом респонденты старшего возраста, которых оскорбляла дедовщина, к примеру, более спокойно относились к такому явлению, как людоедство в голодные времена.
Фото: Василий Максимов / «Коммерсантъ»
Судя по всему, немалую роль в возникновении дедовщины сыграла и ликвидация в 1968 году полковых школ младших командиров — тогда сержантов начали готовить в учебных дивизиях. «После ликвидации полковых школ сержантский состав потерял всякое влияние в казарме», — пишут авторы доклада, отмечая, что в результате этого «прерывалась связь будущего командира со своим подразделением», а значит, никакого особенного авторитета «тот же солдат-срочник с лишней лычкой» в казарме не имел. В отсутствие работающего института сержантства и унтер-офицерства эту роль взяли на себя «деды», а офицеры, не в силах с этим справиться (да и не имевшие особого желания), просто приняли такую систему управления как данность.
Как рассказывал некий прапорщик (командир взвода), цитируемый в докладе, ему дедовщина «выгодна». «Для меня что главное? Чтобы порядок был и чтобы все выполнялось четко и в срок. Я спрошу с дедов, а они пусть с молодых требуют. Не смогут — будут сами ****** (долбаться). Так мне надо всех контролировать, а так — только дедов». В том же докладе некий офицер оправдывал явление еще проще: «Я чистил очко зубной щеткой, пусть теперь другие почистят!»
В результате к концу 80-х дедовщина превратилась не только в естественное приложение к армейской службе, но и в институт настоящего беспредела, поддерживаемый офицерским составом, которому она была чрезвычайно выгодна. В это время, когда государство начало проводить политику гласности, на свет вылезли по-настоящему жуткие вещи.
Выдержка из письма рядового Владимира Левченко, который был призван в декабре 1988 года:
Кто-то ломался, кто-то терпел, сжав зубы, а кто-то просто не выдерживал и мстил своим обидчикам. В 1987 году получил огласку инцидент с участием рядового внутренних войск литовца Артураса Сакалаускаса, который расстрелял «дедов», следовавших с ним в спецвагоне багажного поезда для перевозки осужденных. Те регулярно издевались над Сакалаускасом, а перед случившимся попытались его изнасиловать.
В 90-е годы, когда не только большая страна, но и все ценности, на которых кое-как держалось советское общество, рухнули, стало только хуже. Командный состав активно привлекал рядовых к выполнению обязанностей, не связанных с военной службой. Фактически это было рабство: бесправный личный состав направляли по договоренности с коммерческими структурами или властями региона трудиться на предприятиях или в сельском хозяйстве. Денег они, конечно, не получали. Например, как свидетельствовали в волгоградской общественной организации «Материнское право», имел место случай, когда три солдата больше года жили и работали в частном магазине «Молоко» и «даже не помнили номера войсковой части, в которой служили».
Так или иначе, система издевательств «дедов» над «духами» воспроизводилась и в 2000-х годах. Пожалуй, одним из самых известных случаев стало дело Андрея Сычева из Челябинского танкового училища, который в 2006 году остался без ног и половых органов в результате издевательств: несколько часов его заставляли стоять в полуприседе и били по ногам. Это привело к гангрене и ампутации.
Было возбуждено уголовное дело, последовали отставки в главной военной прокуратуре. Вскоре срок службы был сокращен с двух до одного года.
Фото: Виталий Невар / ТАСС
Солдат на прокачку
Россияне, которые прошли армию уже после отмены двухлетнего призыва, говорят, что как таковой дедовщины теперь нет, но сохранились некоторые ее методы. По словам Кирилла, служившего в подмосковных Бронницах в 2013-2014 годах, сейчас неуставные отношения и способы давления на новичков «эволюционировали».
«Есть такая фишка — прокачивать», — говорит он. Прокачивать — это, к примеру, когда старшие заставляют отжиматься, причем не просто так, а по команде. Команда «делай раз» — вы опускаетесь на руках вниз, «делай два» — поднимаетесь. Есть еще команда «делай полтора» — это в полупозиции застыть на согнутых руках.
Самые жесткие варианты, по его словам, это сушилки: комнаты, где всегда работают батареи, чтобы солдаты могли высушить обувь. Там бывает плюс 30 градусов, иногда и плюс 40. «Там, как вы понимаете, особое удовольствие заниматься спортом. И самая крайняя форма всего этого — прокачка в костюме химзащиты», — продолжает Кирилл. Такой «жести» у него в части не было, но о ней рассказывали сослуживцы, которых перевели из ярославской части.
По его словам, к новобранцам чаще «докапывались по рабочим моментам». «Нас старослужащие особенно по форме доставали, определенное количество стежков — 24 сверху, 12 снизу», — вспоминает он. Если меньше или больше, солдату вырывают подшивку, надо начинать все сначала. «Так до тебя могли докапываться постоянно. Особенно в ночи, если ты дневальный, приходилось туалет мыть. Плюс обычная работа. Тебя могли просто задрочить», — говорит Кирилл.
Отказаться от всего этого невозможно, ведь формально за пределы уставных отношений эти требования не выходят. К примеру, мыть сортир — это поддержание чистоты и распорядка в расположении. «Если почитать устав, там есть много потрясающих статей, самая главная из которых, на мой взгляд, что солдат обязан с честью и достоинством переносить трудности армейской службы. Как вы понимаете, под этот пункт можно подвести буквально все», — усмехается Кирилл.
«В учебке — да, физухой в основном наказывали», — соглашается с ним Алексей, служивший на космодроме Плесецк в Архангельской области. После учебки, в части «с одной стороны — проще, с другой — жестче». «Сразу сказали: если тупить не будешь — ***** получать не будешь, если станешь тупить — то будешь», — рассказывает он.
Получить можно было за что угодно. «Например, сидят старослужащие в расположении, в казарме, кофе пьют, жрут, а молодой на стреме стоит, — рассказывает собеседник «Ленты.ру». — Не успел предупредить старших о том, что офицер с проверкой идет, — придется «объясниться»».
Впрочем, и Алексей признается, что самым страшным были не ***** (звездюли), а если отправляли «на очко», то есть мыть сортир. «Понятия там присутствуют, это гораздо страшнее, чем получить по роже, — говорит он. — Если ты ершиком эти очки пошоркал, то все — ты «зашкварен», уже не клевый пацан и клевым никогда не будешь. Так и будешь служить «шкварным». Вот такая тюремная история».
Фото: Артем Геодакян / ТАСС
Другая ветвь, в которую эволюционировала дедовщина, — рэкет. По словам Станислава, который служил в 423-м Ямпольском полку 4-й танковой гвардейской Кантемировской дивизии в Наро-Фоминске в 2016-2017 годах, случается, что старослужащие и контрактники пытаются сразу после прибытия молодняка в часть «отжать бабла»: «Потому что знают, что приезжают солдаты, которым мамка накидала на поесть, — говорит он. — Ночь, включается свет, заходит сержант-контрактник, всех поднимает, строит, говорит, что случилась беда, происшествие, попал майор пьяный в ДТП, надо помочь деньгами. Кто потупее — начинает собирать».
Михаила, служившего во внутренних войсках МВД в Курске, пытались «выставить» на мобильник. Когда он был один в казарме, зашел сослуживец, порылся в своих вещах и заявил, что у него пропал телефон, а так как Миша был здесь один — он, стало быть, и украл. Деньги требовали долго. «Я, конечно, ****** (охренел) от происходящего, какое-то время был напуган и растерян, потому что был в шоке от такого наглого очевидного развода, но потом пришел в себя и послал их. А что они могли мне сделать? Ничего. Увы и ах», — рассказывает он.
При этом «физические меры воздействия» могли применяться, но не в целях наживы. «Это никогда просто так не бывает, безосновательно, — уверен Станислав. — В шутку могут лещей надавать, но чтобы побили — это что-то серьезное сделать надо. Это должно быть чем-то мотивировано».
«Была такая форма дедовщины, такое психологическое присвоение прав «деда», как «пробивание лося», — вспоминает Михаил. — Как в школе».
Дружба народов
Гораздо большую проблему, чем русские старослужащие, для призвавшихся представляют кавказцы. Об этом рассказывали почти все собеседники «Ленты.ру». «Они в большей степени гопники, чем наши гопники. Дикие, резкие, нетерпимые, стоят друг за друга, вписываются то есть. В итоге отжимают все, что могут: личные вещи, казенные предметы обмундирования, привилегии по службе. Не занимаются уборкой, не моют посуду», — рассказывает Михаил.
По его словам, перед сплоченными кавказцами пасовали даже офицеры: «Причем похоже было, что прогибались чаще русские офицеры, чем их соотечественники».
Владимир Денисов, служивший в 2009 году в Хабаровском крае, был свидетелем межнациональных стычек — 30 тувинцев на 30 дагестанцев. Они пошли друг на друга с ножами и заточками. «Никто, правда, не погиб, вовремя разогнали», — говорит он.
На Новый год, как вспоминает служивший в Наро-Фоминске Станислав, на почве межнациональной розни кавказцы «покромсали» русского парня. Потом неделю праздников вся дивизия «тупо стояла на плацу», ведь ответственность за происшествие в части всегда коллективная.
Фото: Кристина Кормилицына / «Коммерсантъ»
Станислав подтверждает, что кавказцев боятся и некоторые офицеры. По его словам, был случай, когда один чеченец «получил по щам». «Страшно даже не то, что кавказцы есть в расположении [части], а в том, что на территории дивизии в один день появилась куча гражданских лиц», — рассказывает он. Это были люди, не имеющие отношения к армии, просто чеченцы «из-за забора». «Они разбирались с офицерьем: «Кто его ударил? Мы сейчас всех вас…»», — вспоминает он.
По словам Эдуарда Голубева, «вся эта мусульманская история» не подразумевает следования армейскому укладу: они не моют пол, не отдают командирам воинское приветствие.
«Не дай бог кто-то заденет кавказца — даже те, кто его лично не знает, ингуши, чеченцы, дагестанцы впрягутся моментально. У нас это не развито», — сожалеет Станислав.
У Михаила, служившего в ППС в Курске, есть своя версия, почему там было так много призывников с Кавказа. «Это специфика задач, которые выполняет часть. Если случится подавлять народные волнения — у них рука не дрогнет», — считает он.
«Шакалье»
Владимир Денисов, служивший под Хабаровском, не оправдывает Рамиля Шамсутдинова, но уверен, что его довели: «Регион, где он служил, — Забайкальский край, там очень много богом забытых частей, которые никто не контролирует, они живут сами по себе, и дедовщина там присутствует».
Все собеседники «Ленты.ру» не сомневаются, что Шамсутдинов был изгоем, какие есть практически в каждой части. Причем это необязательно физически слабые люди, доходяги. «Видно, что он не хлюпик. Думал, что будет нормально себя чувствовать, а тут его окунают головой в унитаз, не дают спать, что довольно жестко. И понятное дело, что человеку тупо стало нечего терять», — считает Эдуард. Никакой системной истории в этом случае он не видит, а видит человека, который не должен был оказаться в армии. «В голове [у таких] просто что-то переключается, и они начинают «работать»».
Новый учебный год во вновь сформированном артиллерийском соединении Западного военного округа.. Фото: Анатолий Жданов / «Коммерсантъ»
Станислав считает, что наличие в части офицера-«шакала» — показатель работы командного руководства. «Рано или поздно в дивизии все равно узнают, что есть офицер, распускающий руки и беспределящий, и раз его держат — значит, нет человека на его должность, либо есть какие-то другие причины», — уверен Станислав.
В том, что касается неуставных отношений, мнения собеседников «Ленты.ру» сходятся: без «неуставщины» современная призывная система просто не будет работать. «Без нее никак, из армии получится детский сад. Многое понимаешь только через грубую силу», — считает Владимир Денисов. Станислав говорит, что неуставные отношения вообще присутствуют везде, в любой структуре, и жить четко по уставу просто невозможно.
Другие уверены, что «неуставщина» — это действительно проблема, которую можно и нужно решать, причем решение ее вполне очевидно: отказ от призыва и переход на контрактную систему. Эдуард считает, что проблема состоит во всеобщем призыве.
«Я видел в своем военкомате в Краснодаре чуваков, которые ведут себя очень странно, — говорит он. — Я не доктор, не могу диагностировать, но этих товарищей реально не надо брать. Но бабушкам и полковникам в отставке очень нужно, чтобы в армию пошли все. Для выполнения плана».