Дексаметазон уколы при беременности для чего в третьем триместре
Фетоплацентарная недостаточность: проблема современного акушерства
Фетоплацентарная недостаточность (ФПН) представляет собой симптомокомплекс, при котором возникают различные нарушения, как со стороны плаценты, так и со стороны плода, вследствие различных заболеваний и акушерских осложнений.
Фетоплацентарная недостаточность (ФПН) представляет собой симптомокомплекс, при котором возникают различные нарушения, как со стороны плаценты, так и со стороны плода, вследствие различных заболеваний и акушерских осложнений. Разнообразие вариантов проявления ФПН, частота и тяжесть осложнений для беременной и плода, преобладающее нарушение той или иной функции плаценты зависят от срока беременности, силы, длительности и характера воздействия повреждающих факторов, а также от стадии развития плода и плаценты, степени выраженности компенсаторно-приспособительных возможностей системы «мать–плацента–плод».
Причины возникновения ФПН
ФПН может развиваться под влиянием различных причин. Нарушения формирования и функции плаценты могут быть обусловлены заболеваниями сердца и сосудистой системы беременной (пороки сердца, недостаточность кровообращения, артериальная гипертензия и гипотензия), патологией почек, печени, легких, крови, хронической инфекцией, заболеваниями нейроэндокринной системы (сахарный диабет, гипо- и гиперфункция щитовидной железы, патология гипоталамуса и надпочечников) и целым рядом других патологических состояний. ФПН при анемии обусловлена снижением уровня железа как в материнской крови, так и в самой плаценте, что приводит к угнетению активности дыхательных ферментов и транспорта железа к плоду. При сахарном диабете нарушается метаболизм, выявляются гормональные расстройства и изменения иммунного статуса. Склеротическое поражение сосудов приводит к уменьшению поступления артериальной крови к плаценте. Важную роль в развитии ФПН играют различные инфекционные заболевания, особенно протекающие в острой форме или обостряющиеся во время беременности. Плацента может быть поражена бактериями, вирусами, простейшими и другими возбудителями инфекции.
Немаловажное значение в формировании ФПН имеет патология матки: эндометриоз, гипоплазия миометрия, пороки развития матки (седловидная, двурогая). Фактором риска ФПН следует считать миому матки. Однако риск ФПН у беременных с миомой матки различен. К группе с высоким риском относят первородящих в возрасте 35 лет и старше с преимущественно межмышечным расположением миоматозных узлов больших размеров, особенно при локализации плаценты в области расположения опухоли. Группу с низким риском ФПН составляют молодые женщины до 30 лет без тяжелых экстрагенитальных заболеваний, с небольшими миоматозными узлами преимущественно подбрюшинного расположения в дне и теле матки.
Среди осложнений беременности, наиболее часто сопутствующих ФПН, ведущее место занимает гестоз. Угрозу прерывания беременности следует одновременно рассматривать и как причину, и как следствие ФПН. В связи с различной этиологией ФПН при угрозе прерывания беременности патогенез этого осложнения имеет различные варианты, а прогноз для плода зависит от степени развития защитно-приспособительных реакций. При низком расположении или предлежании плаценты васкуляризация субплацентарной зоны снижена. Более тонкая стенка нижнего сегмента матки не обеспечивает необходимых условий для достаточной васкуляризации плацентарного ложа и его нормального функционирования.
Относительно часто при данной патологии происходит отслойка плаценты, сопровождающаяся кровопотерей. Многоплодная беременность представляет естественную модель ФПН в результате неадекватного обеспечения потребностей двух и более плодов. В основе ФПН при изосерологической несовместимости крови матери и плода чаще всего лежат процессы нарушения созревания плаценты. У плода развивается анемия и гипоксия, возникает задержка развития из-за нарушений процессов синтеза белка и снижения активности ферментов. Функциональное состояние плаценты во многом обусловлено степенью ее развития в соответствии с гестационным сроком и сохранностью защитно-приспособительных механизмов. Соответствие зрелости плаценты гестационному сроку является одним из наиболее важных условий обеспечения адекватного развития плода и его защиты. Несомненно, что поздний возраст беременной (старше 35 лет) или, наоборот, юный возраст (до 17 лет), отягощенный анамнез (аборты, воспалительные заболевания), вредные привычки, воздействие неблагоприятных факторов окружающей среды, плохое питание, социальная незащищенность и бытовая неустроенность также способствуют осложненному формированию плаценты и нарушению ее функции [1].
Клиническая практика и результаты научных исследований свидетельствуют о многофакторной природе ФПН. В связи с этим практически невозможно выделить какой-либо единственный фактор развития данного осложнения. Перечисленные патологические состояния не в одинаковой мере оказывают влияние на развитие ФПН. Чаще всего в развитии этой патологии участвуют несколько этиологических факторов, один из которых может быть ведущим. Патологические изменения, которые происходят при ФПН, приводят к уменьшению маточно-плацентарного и фетоплацентарного кровотока; снижению артериального кровоснабжения плаценты и плода; ограничению газообмена и метаболизма в фетоплацентарном комплексе; нарушению процессов созревания плаценты; снижению синтеза и дисбалансу гормонов плаценты. Все эти изменения подавляют компенсаторно-приспособительные возможности системы «мать–плацента–плод», замедляют рост и развитие плода, обусловливают осложненное течение беременности и родов (угроза преждевременного прерывания беременности, гестоз, преждевременные и запоздалые роды, аномалии родовой деятельности, преждевременная отслойка плаценты и др.) [5].
В результате воздействия повреждающих факторов и реализации патогенетических механизмов, приводящих к ФПН, закономерно развивается гипоксия плода. На начальных ее этапах у плода активизируются вазопрессорные факторы, повышается тонус периферических сосудов, отмечается тахикардия, увеличивается частота дыхательных движений, повышается двигательная активность, возрастает минутный объем сердца.
Дальнейшее прогрессирование гипоксии приводит к смене тахикардии брадикардией, появляется аритмия, уменьшается минутный объем сердца. Адаптационной реакцией на гипоксию является перераспределение крови в пользу мозга, сердца и надпочечников с одновременным уменьшением кровоснабжения остальных органов. Параллельно угнетается двигательная и дыхательная активность плода [5].
Классификация ФПН
ФПН целесообразно классифицировать с учетом состояния защитно-приспособительных реакций на компенсированную, субкомпенсированную, декомпенсированную [3].
Компенсированная форма ФПН характеризуется начальными проявлениями патологического процесса в фетоплацентарном комплексе. Защитно-приспособительные механизмы активизируются и испытывают определенное напряжение, что создает условия для дальнейшего развития плода и прогрессирования беременности. При адекватной терапии и ведении родов возможно рождение здорового ребенка.
Субкомпенсированная форма ФПН характеризуется усугублением тяжести осложнения. Защитно-приспособительные механизмы испытывают предельное напряжение (возможности фетоплацентарного комплекса при этом практически исчерпаны), что не позволяет обеспечить их реализацию в достаточной степени для адекватного течения беременности и развития плода. Увеличивается риск возникновения осложнений для плода и новорожденного.
При декомпенсированной форме ФПН имеет место перенапряжение и срыв компенсаторно-приспособительных механизмов, которые уже не обеспечивают необходимых условий для дальнейшего нормального прогрессирования беременности. В фетоплацентарной системе происходят необратимые морфофункциональные нарушения. Существенно возрастает риск развития тяжелых осложнений для плода и новорожденного (включая их гибель). Клиническая картина ФПН проявляется в нарушениях основных функций плаценты.
Задержка внутриутробного развития плода
Об изменении дыхательной функции плаценты свидетельствуют в основном симптомы гипоксии плода. При этом вначале беременная обращает внимание на повышенную (беспорядочную) двигательную активность плода, затем на ее уменьшение или полное отсутствие. Наиболее характерным признаком хронической ФПН является задержка внутриутробного развития плода. Клиническим проявлением задержки внутриутробного развития плода является уменьшение размеров живота беременной (окружность живота, высота стояния дна матки) по сравнению с нормативными показателями, характерными для данного срока беременности.
При симметричной форме задержки внутриутробного развития, которая развивается с ранних сроков беременности, отмечается пропорциональное отставание длины и массы тела плода. При этом количественные показатели фетометрии имеют более низкие значения по сравнению с индивидуальными колебаниями, характерными для данного срока беременности.
Асимметричная форма задержки внутриутробного развития характеризуется непропорциональным развитием плода. Эта форма чаще всего возникает во II или в III триместре беременности и проявляется отставанием массы тела плода при нормальной его длине. Преимущественно уменьшаются размеры живота и грудной клетки плода, что связано с отставанием развития паренхиматозных органов (в первую очередь печени) и подкожной жировой клетчатки. Размеры головы и конечностей плода соответствуют показателям, характерным для данного срока беременности.
Нарушения функций плаценты
Отражением нарушений защитной функции плаценты при ослаблении плацентарного барьера является внутриутробное инфицирование плода под действием проникающих через плаценту патогенных микроорганизмов. Возможно также проникновение через плацентарный барьер различных токсичных веществ, также оказывающих повреждающее действие на плод.
Изменение синтетической функции плаценты сопровождается дисбалансом уровня вырабатываемых ею гормонов и снижением синтеза белков, что проявляется задержкой внутриутробного развития плода, гипоксией, патологией сократительной активности матки при беременности и в родах (длительная угроза преждевременного прерывания беременности, преждевременные роды, аномалии родовой деятельности).
Длительное и частое повышение тонуса миометрия приводит к снижению артериального притока крови к плаценте и вызывает венозный застой. Гемодинамические нарушения снижают газообмен между организмом матери и плода, что затрудняет поступление к плоду кислорода, питательных веществ, выведение продуктов метаболизма, способствует нарастанию гипоксии плода.
Нарушение эндокринной функции плаценты может приводить и к перенашиванию беременности. Снижение гормональной активности плаценты вызывает нарушение функции влагалищного эпителия, создавая благоприятные условия для развития инфекции, обострения или возникновения воспалительных заболеваний урогенитального тракта. На фоне расстройства выделительной функции плаценты и околоплодных оболочек отмечается патологическое количество околоплодных вод — чаще всего маловодие, а при некоторых патологических состояниях (сахарный диабет, отечная форма гемолитической болезни плода, внутриутробное инфицирование и др.) — многоводие.
Диагностика ФПН
На начальном этапе развития ФПН перечисленные клинические признаки могут быть выражены слабо или отсутствовать. В связи с этим существенное значение приобретают методы лабораторного и инструментального динамического контроля за состоянием фетоплацентарного комплекса в группе высокого риска по развитию ФПН. Доминирующее положение в клинической картине могут занимать признаки основного заболевания или осложнения, при котором развилась ФПН. Степень выраженности ФПН и нарушения компенсаторно-приспособительных механизмов находятся в прямой зависимости от тяжести основного заболевания и длительности его течения. Наиболее тяжелое течение ФПН приобретает при появлении патологических признаков в срок беременности до 30 недель и ранее. Таким образом, наиболее полную информацию о форме, характере, степени тяжести ФПН и выраженности компенсаторно-приспособительных реакций позволяют получить данные комплексной динамической диагностики [2].
С учетом многофакторной этиологии и патогенеза ФПН ее диагностика должна быть основана на комплексном обследовании пациентки. Для установления диагноза ФПН и выявления причин этого осложнения значительное внимание следует уделять правильному сбору анамнеза. При опросе оценивают возраст пациентки (поздний или юный возраст первородящей женщины), особенности ее здоровья, перенесенные экстрагенитальные, нейроэндокринные и гинекологические заболевания, хирургические вмешательства, наличие вредных привычек, выясняют профессию, условия и образ жизни.
Большое значение имеет информация об особенностях менструальной функции, периоде ее становления, количестве и течении предшествующих беременностей. Нарушения менструальной функции являются отражением патологии нейроэндокринной регуляции репродуктивной функции. Важно оценить течение настоящей беременности, характер акушерских осложнений и, главное, наличие заболеваний, на фоне которых развивается беременность (артериальная гипертензия или гипотония, патология почек, печени, сахарный диабет, анемия и др.). Следует обратить внимание на жалобы беременной: увеличение или угнетение двигательной активности плода, боли внизу живота, повышение тонуса матки, появление нетипичных выделений из половых путей, которые могут сопровождаться неприятным запахом и зудом.
При объективном исследовании пальпаторно оценивают состояние тонуса матки. Измеряют высоту стояния дна матки и окружности живота, сопоставляют их с массой тела и ростом беременной, а также уточненным сроком беременности. Такие измерения являются важными и в то же время наиболее простыми показателями для диагностики задержки внутриутробного развития плода, маловодия и многоводия. При наружном осмотре половых органов и при исследовании с помощью зеркал необходимо обратить внимание на наличие признаков воспаления, характер выделений из половых путей, взять материал со стенки влагалища, из цервикального канала и из уретры для микробиологического и цитологического исследования [2].
При эхографическом исследовании определяют размеры плода (размеры головы, туловища и конечностей) и сопоставляют их с нормативными показателями, характерными для предполагаемого гестационного срока. Основой ультразвуковой диагностики для уточнения соответствия размеров плода предполагаемому сроку беременности и выявления задержки внутриутробного развития плода является сопоставление фетометрических показателей с нормативными данными. Непременным условием является оценка анатомических структур плода для выявления аномалий его развития. Эхографическое исследование включает в себя и плацентографию. При этом определяют локализацию плаценты, толщину плаценты, расстояние плаценты от внутреннего зева, соответствие степени зрелости плаценты гестационному сроку, патологические включения в структуре плаценты, расположение плаценты по отношению к миоматозным узлам или рубцу на матке. В процессе исследования проводят оценку объема околоплодных вод, строения пуповины и расположения петель пуповины [4].
Допплерография представляет собой высокоинформативный, относительно простой и безопасный метод диагностики, который можно использовать для комплексного динамического наблюдения за состоянием кровообращения в системе «мать–плацента–плод» после 18–19 недель беременности, так как к этому времени завершается вторая волна инвазии цитотрофобласта. Характер гемодинамики в артериях пуповины позволяет судить о состоянии фетоплацентарного кровотока и о микроциркуляции в плодовой части плаценты. Для диагностики нарушения маточно-плацентарного кровотока проводят исследования в маточных артериях с двух сторон [4].
Важной составной частью комплексной оценки состояния плода является кардиотокография (КТГ), которая представляет собой метод функциональной оценки состояния плода на основании регистрации частоты его сердцебиений и их изменений в зависимости от сокращений матки, действия внешних раздражителей или активности самого плода. КТГ значительно расширяет возможности антенатальной диагностики, позволяя решать вопросы рациональной тактики ведения беременности.
Окончательная тактика ведения пациентки должна быть выработана не только на основе оценки отдельных показателей состояния фетоплацентарного комплекса, но и с учетом индивидуальных особенностей конкретного клинического наблюдения (срок и осложнения беременности, сопутствующая соматическая патология, результаты дополнительного комплексного обследования, состояние и готовность организма к родам и т. д.).
Лечение беременных с ФПН
При выявлении ФПН беременную целесообразно госпитализировать в стационар для углубленного обследования и лечения. Исключение могут составлять беременные с компенсированной формой ФПН при условии, что начатое лечение дает положительный эффект и имеются необходимые условия для динамического клинического и инструментального контроля за характером течения беременности и эффективностью проводимой терапии. Ведущее место в проведении лечебных мероприятий занимает лечение основного заболевания или осложнения, при котором возникла ФПН. В настоящее время, к сожалению, не представляется возможным полностью избавить беременную от ФПН какими-либо лечебными воздействиями. Применяемые средства терапии могут способствовать только стабилизации имеющегося патологического процесса и поддержанию компенсаторно-приспособительных механизмов на уровне, позволяющем обеспечить продолжение беременности до возможного оптимального срока родоразрешения.
Основу терапии плацентарной недостаточности составляют мероприятия, направленные на улучшение маточно-плацентарного и фетоплацентарного кровотока. Препараты, применяемые с этой целью, расширяют сосуды, расслабляют мускулатуру матки, улучшают реологические свойства крови в системе «мать–плацента–плод» [2].
Лечение ФПН должно быть направлено на улучшение маточно-плацентарного и фетоплацентарного кровотока; интенсификацию газообмена; коррекцию реологических и коагуляционных свойств крови; устранение гиповолемии и гипопротеинемии; нормализацию сосудистого тонуса и сократительной активности матки; усиление антиоксидантной защиты; оптимизацию метаболических и обменных процессов. Стандартной схемы лечения ФПН существовать не может вследствие индивидуального сочетания этиологических факторов и патогенетических механизмов развития данного осложнения. Подбор препаратов следует проводить индивидуально и дифференцированно в каждом конкретном наблюдении с учетом степени тяжести и длительности осложнения, этиологических факторов и патогенетических механизмов, лежащих в основе этой патологии. Индивидуального подхода требуют дозировка препаратов и продолжительность их применения. Следует обращать внимание на коррекцию побочного действия некоторых лекарственных средств.
В патогенезе плацентарной недостаточности, также как и при гестозе, основным является дисфункция эндотелия. При этом имеется три эндотелиальные системы: матери, плаценты и плода. Поэтому процессы, происходящие в сосудисто-тромбоцитарном звене при плацентарной недостаточности, сходны с теми, которые имеют место при гестозе. А это приводит к метаболическим нарушениям в системе «мать–плацента–плод» и к гипотрофии плода.
Потребность в магнии при беременности возрастает в 2–3 раза за счет роста и развития плода и плаценты. Магний, участвующий в более чем 300 ферментативных реакциях, необходим для роста плода. Ионы магния задействованы в синтезе ДНК и РНК. Удачно сочетание магния с пиридоксином, который обеспечивает белковый обмен, являясь катионом более 50 ферментативных реакций, участвуя в синтезе и всасывании аминокислот, способствует образованию гемоглобина в эритроцитах, что особенно важно для растущего эмбриона и плода. Поэтому при наличии плацентарной недостаточности и гипотрофии плода наиболее целесообразно применять препараты магния.
Магний (Магне B6® форте) оказывает положительное действие на маточно-плацентарное кровообращение, поэтому показано его назначение для лечения плацентарной недостаточности и гипотрофии плода. Установлен параллелизм между концентрацией магния в сыворотке крови, в миометрии, в плаценте.
Магне В6® форте хорошо сочетается также с ангиопротекторами, ангиоактивными средствами (Трентал, Курантил, Милдронат, Актовегин и др.), с антиоксидантами — витаминами Е, С, группы В и т. д.
При лечении угрозы прерывания беременности и плацентарной недостаточности магнезиальная терапия может сочетаться с применением витамина Е и других антиоксидантов, с Милдронатом, Актовегином, с блокаторами кальциевых каналов (верапамилом), Эуфиллином, Папаверином, Дибазолом, Но-шпой, антигистаминными препаратами, физиотерапевтическими методами лечения (центральная электроаналгезия, индуктотерапия околопочечной области, гидроионизация и др.).
Лечение ФПН начинают и проводят в стационаре не менее 4 недель с последующим ее продолжением в женской консультации. Общая длительность лечения составляет не менее 6–8 недель. Для оценки эффективности проводимой терапии осуществляют динамический контроль с помощью клинических, лабораторных и инструментальных методов исследования. Важным условием успешного лечения ФПН является соблюдение беременной соответствующего режима: полноценный отдых не менее 10–12 часов в сутки, устранение физических и эмоциональных нагрузок, рациональное сбалансированное питание.
Одним из ведущих патогенетических механизмов развития ФПН являются нарушения маточно-плацентарного и фетоплацентарного кровотока, сопровождающиеся повышением вязкости крови, гиперагрегацией эритроцитов и тромбоцитов, расстройством микроциркуляции и сосудистого тонуса, недостаточностью артериального кровообращения. Поэтому важное место в лечении ФПН занимают препараты антиагрегантного и антикоагулянтного действия, а также лекарственные средства, нормализующие сосудистый тонус.
Следует принимать во внимание, что периодическое и длительное повышение тонуса матки способствует нарушению кровообращения в межворсинчатом пространстве вследствие снижения венозного оттока. В связи с этим в курсе терапии ФПН у пациенток с явлениями угрозы прерывания беременности оправдано назначение препаратов токолитического действия.
Таким образом, плацентарная недостаточность развивается при осложненной беременности, что требует проведения лечебно-профилактических мероприятий, направленных на снижение акушерской патологии. Проблема лечения плацентарной недостаточности остается пока до конца не решенной, поэтому коррекция нарушений должна быть начата лучше до наступления беременности, что может позволить снизить частоту осложнений беременности, плода и новорожденного.
Литература
В. Н. Кузьмин, доктор медицинских наук, профессор
Дексаметазон уколы при беременности для чего в третьем триместре
Эндогенные и экзогенные кортикостероиды (глюкокортикоиды) играют важную роль в организме человека на разных стадиях развития, начиная с внутриутробного периода.
С одной стороны, кортикостероиды, являясь естественными гормонами, принимают участие в регуляции функций различных органов и систем в организме, в т.ч. во время беременности. У беременных женщин наблюдаются значительные изменения в состоянии гипоталамо-гипофизарно-адреналовой системы, которые, в свою очередь, влияют на рост плода и время наступления родов. Начиная со II триместра, происходит увеличение секреции кортизона у матери, а в конце беременности плацента, преимущественно контролируемая кортикотропин-высвобождающим гормоном, приобретает решающую роль в регуляции гипоталамо-гипофизарно-адреналовой системы у плода. Последняя, в свою очередь, ответственна за синхронизацию всех процессов, связанных с родами.
С другой стороны, синтетические аналоги натуральных гормонов уже более 50 лет широко используются во всех областях клинической медицины для лечения различных заболеваний, в т.ч. у беременных женщин в разные сроки гестации.
Все кортикостероиды хорошо проникают через плаценту [1]. При применении в высоких дозах они оказывают тератогенный эффект у животных, проявляющийся, прежде всего, расщелиной неба [2]. Клинические исследования, посвященные изучению этого вопроса, имели преимущественно ретроспективный характер и недостатки в дизайне. Так, во многих исследованиях кортикостероиды использовали в разных лекарственных формах (для перорального, ингаляционного и местного введения) и в разных дозах, не учитывая влияния самих заболеваний на исходы беременности. У многих женщин кортикостероиды вводили в составе индивидуальной комбинированной терапии, поэтому на результаты могли повлиять и лекарственные взаимодействия. Кроме того, в большинстве исследований оценивали групповой риск применения кортикостероидов, а не риск для каждого препарата в отдельности.
Изучению причинно-следственной связи между использованием кортикостероидов и рождением детей с расщелиной неба было посвящено 3 ретроспективных эпидемиологических исследования. В исследовании MADRE (The Malformation Drug Exposure Surveillance Project) участвовали дети, родившиеся в разных частях света (Австралия, Франция, Израиль, Италия, Япония и Южная Америка) у матерей, принимавших кортикостероиды в I триместре беременности [3]. Среди 1448 детей ротолицевые расщелины были выявлены у 7.
По данным Венгерской службы наблюдения за врожденными аномалиями (The Hungarian Case-Control Surveillance of Congenital Abnormalities), проследившей 20830 детей с патологией развития и 35727 контрольных детей, частота ротолицевых расщелин при внутриутробном воздействии кортикостероидов составила 1,55%, по сравнению с 1,41% в контроле [4]. В это исследование были включены дети, матери которых применяли различные лекарственные формы кортикостероидов. Среди препаратов для системного использования преобладали дексаметазон, преднизолон и кортизон. Более высокое потребление в первый месяц гестации кортикостероидов как для системного, так и местного применения, было выявлено у матерей трех новорожденных с расщелиной губы (соотношение шансов 5,88, 95% ДИ 1,7-20,32).
В Испании было проведено исследование по типу случай-контроль (Spanish Collaborative Study of Congenital Malformations) [5]. В нем проанализированы 1184 случая несиндромных ротолицевых расщелин у детей, родившихся живыми. Среди них были выделены новорожденные, матери которых получали системные препараты преднизолона, гидрокортизона, преднизона и триамцинолона. После оценки возможного влияния четырех других факторов риска (куренье и гипертермия матери, наличие родственников первой степени с ротолицевыми расщелинами, прием в I триместре противосудорожных средств, бензодиазепинов, метронидазола или половых гормонов) исследователи пришли к выводу, что внутриутробное воздействие кортикостероидов сопряжено с шестикратным увеличением риска расщелины губы с сопутствующей расщелиной неба или без нее.
Критики выше приведенных исследований считают, что выявление расщелины губы в них могло быть случайным. Среди населения этот дефект встречается с частотой 1-2/1000, а в сочетании с расщелиной неба – 1/2500. Однако более тщательный анализ данных, полученных в вышеприведенных исследованиях, не позволяет исключить наличие связи межу использованием кортикостероидов и повышением риска ротолицевых расщелин.
Исходы беременностей при приеме матерями преднизона (n = 236), преднизолона (n = 143) и метилпреднизона (n = 222) были проанализированы Мичиганским отделением страховой компании Medicaid [3]. В целом, при применении кортикостероидов не удалось выявить повышения частоты врожденных дефектов. Однако частота врожденных аномалий в подгруппе детей, подвергшихся воздействию преднизолона, составляла 7,7% и превышала таковую для всей популяции.
При поиске литературы, опубликованной по этому вопросу в 1952-1994 гг., было обнаружено 457 сообщений о пациентах, подвергшихся внутриутробному воздействию кортикостероидов [6]. Частота врожденных аномалий составила у них 3,5%. Несмотря на то, что отдельные сообщения не могут расцениваться как доказательные, авторы пришли к выводу, что 2 выявленных случая расщелины неба по сравнению с ожидаемыми 0,2 случаями, не позволяют исключить их причинно-следственную связь с применением кортикостероидов во время беременности.
При анализе другой серии случаев частота врожденных аномалий у детей, внутриутробно подвергшихся действию кортикостероидов, составила 4,4% [1]. В группе из 26 новорожденных, матери которых принимали на протяжении всей беременности высокие дозы преднизолона для лечения системной красной волчанки, расщелин неба не наблюдалось [7].
В проспективном когортном исследовании, включавшем 824 беременных женщины с бронхиальной астмой, в т.ч. 137 – получавших ингаляционный беклометазона дипропионат, и 678 контрольных беременных женщин без астмы, не было выявлено повышенного риска врожденных аномалий [8]. Однако при мультивариантном анализе результатов исследования показано наличие связи между использованием беклометазона во время беременности и повышением частоты преэклампсии.
Помимо ротолицевых расщелин, с применением кортикостероидов связывали и другие типы врожденных аномалий. Имеются отдельные сообщения о развитии у плода катаракты, циклопии, дефектов межжелудочковой перегородки, гастрошизиса (несращение передней брюшной стенки), гидроцефалии, коарктации аорты и косолапости [3]. Клинические наблюдения позволяют предположить, что использование кортикостероидов во время беременности сопряжено с замедлением внутриутробного роста и снижением веса новорожденных. При применении системных препаратов описано развитие недостаточности коры надпочечников у плода и матери. Есть несколько сообщений о рождении мертвых детей у женщин, принимавших во время гестации кортикостероиды. Выдвинуто предположение, что внутриутробное воздействие кортикостероидов может привести к программированию развития сердечно-сосудистого заболевания во взрослом возрасте [9].
Однако до недавнего времени вопрос о неблагоприятном влиянии кортикостероидов на плод оставался не до конца решенным. Получить более четкие представления в данной области позволили проспективные исследования и мета-анализы, проводившиеся в последние годы канадскими исследователями из Университета Торонто [10]. В частности, они проследили исходы беременности у 184 женщин, получавших преднизон, и 188 контрольных женщин. Частота больших врожденных аномалий не отличалась в обеих группах. Однако вес детей, матери которых получали во время беременности кортикостероиды, был достоверно ниже. Кроме того, у женщин, принимавших кортикостероиды, наблюдалось большее количество медицинских абортов (16 против 2) и преждевременных родов (27 против 9). Причины, побудившие женщин основной группы к прерыванию беременности, не известны, однако авторы предполагают, что они могли быть обусловлены пренатальным диагностированием врожденных аномалий.
Те же авторы выполнили мета-анализ когортных исследований применения кортикостероидов во время беременности [10]. Согласно результатам мета-анализа, у новорожденных, подвергшихся внутриутробному воздействию кортикостероидов, существует минимальное, но достоверное, повышение риска больших врожденных аномалий. Риск же ротовых расщелин у детей, матери которых принимали эти препараты в I триместре беременности, в 3,4 раза превышал таковой у детей в контрольной группе. Абсолютный риск развития больших врожденных аномалий при применении кортикостероидов в I триместре беременности составил 3-4/1000. Мета-анализ исследований по типу случай-контроль также выявил более чем трехкратное повышение риска ротовых расщелин у плодов, подвергшихся действию кортикостероидов [10]. Полученные результаты полностью согласуются с данными экспериментальных исследований.
Таким образом, несмотря на сложившееся за многие десятилетия представление об относительной безопасности кортикостероидов при беременности, мета-анализы клинических исследований позволяют выявить наличие причинно-следственной связи между их применением и развитием врожденных аномалий. Повышенный риск врожденных аномалий существует только при использовании кортикостероидов в I триместре беременности, причем в большинстве случаев он значительно меньше, чем риск нелеченого тяжелого заболевания матери, например, бронхиальной астмы. Новые данные о потенциальной тератогенности кортикостероидов не могут существенно повлиять на тактику лечения тяжелых заболеваний у беременных в целом. Однако они требуют от врачей большей бдительности:
Имеющиеся в настоящее время сведения позволяют считать, что кортикостероиды для местного применения, в связи с относительно низкой биодоступностью, не накапливаются в тканях плода и не оказывают тератогенного эффекта. Так, в эпидемиологическом исследовании частота врожденных аномалий среди 170 детей, подвергшихся воздействию местных кортикостероидов в I триместре, составила 2,9% по сравнению с 3,6% в контрольной группе. Под влиянием кортикостероидов для местного применения также не отмечено повышения риска снижения веса плода и преждевременных родов [11].
К достаточно безопасным средствам при беременности относится ингаляционный кортикостероид будесонид. Он является единственным препаратом из этой группы, отнесенным FDA к категории безопасности В ( Изучение репродукции на животных не выявило риска для плода, а контролируемые исследования у беременных женщин не проводилось или нежелательные эффекты (помимо снижения фертильности) были показаны в экспериментах на животных, но их результаты не подтвердились в контролируемых исследованиях у женщин в I триместре беременности (и нет доказательств риска в других триместрах). ). В декабре 2001 г. на основании данных трех Регистров беременности, проводившихся в Швеции (Swedish Medical Birth Registry; Swedish Registry of Congenital Malformations and the Swedish Child Cardiology Registry) и включавших сведения более чем о 2000 новорожденных, родившихся в период 1995-1997 гг., в эту категорию был переведен будесонид в форме порошка для ингаляций. В конце января 2003 г. категория безопасности В была присвоена и суспензии будесонида для ингаляций. Данные проспективных регистров беременности показывают, что обе ингаляционных лекарственных формы будесонида не повышают риск врожденных аномалий при применении в любые сроки беременности, включая ранние стадии, когда происходит органогенез.
Результаты проводившихся в последние годы исследований свидетельствуют о том, что применение других кортикостероидов для ингаляционного введения также не сопряжено с повышенным риском тератогенности или нарушения внутриутробного развития плода. Так, на 60 ежегодной встрече Американского колледжа аллергии, астмы и иммунологии в марте 2003 г. были представлены результаты самого большого в этой области исследования, в котором участвовали 475 беременных женщин, страдающих бронхиальной астмой или аллергическими заболеваниями [12]. Около половины женщин применяли в период беременности беклометазон, еще около трети – флутиказон, остальные – триамцинолон, будесонид и флунисолид. Примерно в 20% случаев беременные использовали два и больше препаратов ингаляционных кортикостероидов.