Десятина что это такое и кому ее выплачивали
Десятина, налог на Церковь или пожертвование? ОПРОС
Откуда Церкви брать деньги на социальные, миссионерские и иные проекты? Что лучше — торговать в храме и искать спонсоров или обложить прихожан налогом? Насколько реально в нашей стране и в наше время обязать христиан платить десятину?
Председатель Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского Патриархата протоиерей Всеволод Чаплин.
Тот, кто этого не делает, должен покрыть себя позором
Протоиерей Всеволод Чаплин призвал православных христиан нести финансовую ответственность за Церковь.
«Люди, которые именуют себя православными христианами, — это довольно большое количество людей в России — вообще должны, на самом деле, нести ответственность, в том числе финансовую, за свой храм, за своего священника, за свою Церковь», — заявил он в ходе интернет-шоу «Минаев Live«.
Он отметил, что не случайно люди всегда самое дорогое несли в храм, и посоветовал тем, кто считает, что Церковь обогащается за счет прихожан: если они христиане, они должны отдавать десятую часть своего дохода на церковь.
«Тот, кто этого не делает и при этом пытается еще считать деньги в том или ином храме, на самом деле, должен себя покрыть позором», — заявил священник.
По словам отца Всеволода, зачастую священник, настоятель не может позволить себе даже самого маленького ремонта, поэтому он должен постоянно ходить попрошайничать.
«Вот этого быть не должно, прихожане должны добиться того, чтобы приход ни в чем себе не отказывал не только в плане украшения храма, но и в плане школы, спортивного зала, библиотеки, молодежного кружка, социальной работы», — убежден священник.
Комментирует протоиерей Николай Емельянов, проректор Богословского института ПСТГУ.
«Ну, и чего они в жизни добились?»
Каждая историческая эпоха формирует свои способы церковной жизни, в том числе ее экономической составляющей. Эти способы зависят от очень многих обстоятельств и факторов и могут быть очень разнообразными.
Так и сейчас, в Русской Зарубежной Церкви многие приходы содержатся на регулярные взносы членов прихода.Напротив, в России, как и на всем постсоветском пространстве, содержание приходов осуществляется, как правило, на пожертвования.
Какая из этих практик правильней или лучше?
Ответить очень трудно, т.к. эта сторона церковной жизни очень зависит от внешних ее условий. Что полезней для Церкви в данный момент, то и лучше.
В этом вопросе есть два принципиальных момента, которые следует учитывать всегда. Первый связан с тем, что христианство по природе своей жертвенно. Если христианин ничего не жертвует, или жертвует тем, что никак его не стесняет, то это влечет за собой неминуемые трудности в духовной жизни. Они неизбежны.
Все семьдесят лет советской власти идеал жертвенного служения ближнему активно дискредитировался. Достаточно вспомнить советскую школьную программу и тягучий роман «Что делать?» Учитель литературы обязан был объяснять школьникам, что по словам героя этого идеологического произведения «жертва – это сапоги всмятку», т.е. бессмыслица.
С другой стороны, жертва на храм – это свидетельство ответственности христианина за Церковь и его доверия к ней. Без такого доверия и ответственности настоящая христианская жизнь тоже невозможна.
Я как-то спросил одного очень состоятельного прихожанина, помогает ли он кому-нибудь, и получил совершенно сногсшибательный ответ: «Да, я очень много помогаю, я маме помогаю!» Наверное, излишне напоминать, что в христианском миропонимании помощь маме – это не жертва, а долг. Этот долг имеет такую значимость, что Господь запрещает отдавать в жертву на храм то, что ты должен потратить на родителей (Мф. 15:5).
Традиционные механизмы взаимопомощи, общей ответственности даже на семейном уровне в советское время были разрушены и, наверное, не скоро могут быть восстановлены.В современном обществе очень трудно говорить о жертвенности. Ведь жертва – это не «помощь маме», это даже не благотворительность, это что-то гораздо большее.
Я хорошо помню разговор с одним человеком, много лет работавшем в госпитале в Тунисе. Госпиталь был католическим. Госпиталь построил и содержал священник, который сумел собрать на это большие средства. В классификации моего знакомого это был «очень успешный человек», вызывавший у него восхищение своей ловкостью, но по его глубокому убеждению, конечно, вор. В этом же госпитале работали монахини, которые прямо там же и жили всю жизнь, бескорыстно служа больным. В классификации моего знакомого они были обозначены очень емкой фразой: «Ну, и чего они в жизни добились?» Правда, он признавал, что никакой личной корысти эти монахини не имели. При таком подходе всякий разговор о жертвенности становится бессмысленным.
К счастью, всегда были и будут люди, которые понимают, что жертвовать очень важно и как много это человеку дает. Господь сказал, что «каждый, кто оставит дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или достояние свое ради имени Моего, тот получит в сто раз больше и наследует Жизнь Вечную» (Мф. 19:29).
Часто эти слова сбываются буквально, человек получает ровно в сто раз больше того, что отдал. Что бы это ни было.
Я знаю многих людей, которые жертвуют гораздо больше десятины от того, что зарабатывают.
Знаю человека, который по первой просьбе о помощи отдал весь месячный доход своей компании, чтобы помочь многодетной семье купить квартиру.
Мне известна прихожанка, отдавшая всю свою очень небольшую, но единственную зарплату, женщине, попросившей ее о помощи на улице. Кстати, эта женщина потом деньги вернула и очень благодарила.
Знаю прихожанина, который неоднократно тратил основные средства своей компании, когда не хватало средств на тот или иной церковный проект. Знаю очень состоятельного человека, который несколько лет жил в недостроенном доме, потому что каждый раз, когда собирался достраивать, его просили пожертвовать на стройку очередного храма.
А еще у нас в храме есть одна очень ревностная прихожанка, которая когда — то была адвентисткой и привыкла платить десятину очень строго. Она все время обличает христиан и спрашивает: «Почему вы все время жалуетесь, что на телевидении столько насилия и разврата? В чем здесь проблема? Платите десятину, и мы купим все каналы, тогда там будут показывать только приличные фильмы!» Не думаю, что это самое действенное решение всех проблем, но в некоторой логичности ему не откажешь.
Наконец, следует отметить, что проблема десятины, церковного налога, приходских взносов требует очень серьезного исследовательского подхода. Ее невозможно решить ни путем простого политического или административного воздействия, ни собирая отзывы священников. Существует огромный опыт во всем мире, связанный с этой проблематикой. Известно, что церковная экономика и церковные проекты во многих сферах общественной жизни оказываются гораздо более эффективными, чем государственные и даже чисто общественные.
Так, может быть, и правда можно разработать такой набор мер и комплекс механизмов, которые будут экономически поддерживать благотворные и продуктивные начинания и сделают их экономически устойчивыми и независимыми? Наверное, это будет не десятина. Хотелось бы, чтобы в этой исследовательской области государство и Церковь объединили свои усилия.
Комментирует Председатель Миссионерской комиссии Московской епархии иеромонах Димитрий (Першин).
По-настоящему наше — это то, что мы отдали
Я знаю людей, которые отдают Церкви десятину или гораздо больше. Они помогают конкретным храмам или людям, которые оказались в трудной ситуации. Некоторые из них помогают нашему Братству Православных Следопытов. Наши друзья помогают нам покупать палатки, обвязки, карабины, крупу и тушенку. Сегодняшний Георгиевский парад, в котором участвовали представители далеких епархий, удалось провести благодаря участию многих людей, потративших свои силы, время и деньги.
Иногда люди инвестируют не деньги, а силы и время. Я считаю, что эта идея правильная, но при одном условии – все это надлежит делать без принуждения. Это желание должно идти из сердца человека, из его любви к Церкви и к людям. Если он раздает свое имущество свободно, то он, как Закхей, раздаст гораздо больше, чем десятую часть, чтобы только ощутить свою правду, свою сопричастность Творцу мироздания в путях Его промысла о всех наших нуждах и скорбях.
Такие люди говорят, что на саване карманов нет, что на тот свет мы ничего забрать не сможем. По-настоящему наше – это то, что мы отдали. То, что мы схомячили, связывает нас по рукам и ногам, отгораживает от Бога, от людей, уволакивает в такие бездны, с которыми дело лучше не иметь. Любой думающий человек это понимает.
Есть еще один момент – наша фиксированная ежегодная жертва даст Церкви ту точку финансовой опоры, которая позволит ей совершенно иначе выстраивать отношения и с обществом, и с государством. В этом я с о. Всеволодом Чаплиным совершенно согласен.
Если приходы обретут независимость от региональных властей, если прихожане, став членами общины, а тем самым – инвесторами, начнут участвовать в планировании общинной жизни, содержа и священника, и всю храмовую инфраструктуру, и все миссионерские проекты, то многое изменится к лучшему в нашей Церкви. Подобную картину можно наблюдать в православном русском зарубежье, в протестантских общинах России.
Но главное, десятина — это мера не денег, а мера любви. Десятина – это прием ветхозаветной педагогики, его задача – научить ветхозаветного человека быть благодарным Богу за Его дары. Но мы — христиане, и Евангелие призывает нас отдать не десятину, а самого себя Богу. Всю жизнь положить, все, что у тебя есть.
Напоминать об этом надо, а требовать этого нельзя. В таких вопросах лучший проповедник — совесть.
Комментирует профессор Московской духовной академии протодиакон Андрей Кураев (в эфире программы Вести-ФМ).
Это будет экономической базой политической независимости Церкви
Если говорить о том, какую часть дохода верующие должны отдавать Церкви — не думаю, что это должно быть формализовано. Конечно, есть библейская заветная традиция десятины, однако в истории Русской православной церкви такого не было. Даже десятинная церковь в Киеве, построенная князем Владимиром, содержалась за счет десятой части доходов лично князя, но не его подданных.
Я думаю, что здесь логика должна быть такой. Первое — это восстановление поименного членства в приходской общине, потому что сегодня приходская община — это некая фикция. Реально никто из прихожан не знает, что он член той или иной общины, не участвует в приходских собраниях. А вот если будет поименное членство, то в этом случае у человека появятся свои права и обязанности.
То есть, соответственно, обязанности, скажем, уплаты той же самой десятины или какой-то иной суммы ежегодно, но с другой стороны, у него появится право контроля над расходованием этих средств. А в перспективе может быть и то, что было в древней церкви — право выбора священников. И, естественно, право делегировать членов от прихода для работы в церковных соборах разных уровней — от епархиального до поместного.
Прихожане и будут контролировать расходование средств. Это и благотворительные проекты, и просветительские проекты, образовательные. Собственно обслуживание храмовой инфраструктуры, то есть реставрация, ремонт, строительство приходских помещений. Естественно, зарплаты служащим храма, в том числе и хору, сторожам и так далее.
Вот всё это может стать прозрачным, наконец. И в свою очередь, если это действительно будет так, если церковь сможет, как это, скажем, бывает в жизни так называемых «свободных церквей» (этот термин возник в Западной Европе — это неопротестантские церкви, которые, в отличие от лютеранской церкви или от католиков, например, не связаны с государством, вот они называются «свободными», у них как раз есть принцип десятины), если будет опора на самих прихожан и их пожертвования, если действительно всё это будет, отец Всеволод совершенно прав — в этом случае это и будет экономической базой политической независимости Церкви. И от госбюджета, и от государственных лидеров, и от влиятельных спонсоров.
Комментирует протодиакон храма Христа Спасителя Александр Агейкин:
Мы можем вспомнить ветхозаветные времена
Я не думаю, что со стороны отца Всеволода Чаплина введение десятины было практическим предложением. Полагаю, что это было скорее информационное заявление. Десятина не может быть обязательной, она не была такой на Руси никогда, но человеку не помешает знать об ответственности за общину. Надо приучать человека к тому, что ответственность за храм он несет полную, вплоть до материальной.
Тем более это актуально в связи с теми нападками, что у нас требы за деньги, свечи за деньги. Вот как раз с десятиной, когда человек имеет заботу о своем приходе, эти вопросы отпадают. Если существует определенный круг пожертвований, на который, в том числе, покупаются и свечи, то их можно поставить в свободном доступе. А когда приход покупает свечи на заводе иногда даже в кредит — то говорить о том, чтобы они были в свободном доступе просто невозможно. Я знаю много сельских приходов, которым приходиться покупать свечи в кредит в надежде, что потом когда-нибудь им удастся отдать его за счет пожертвований во время больших праздников. Свободных средств у таких приходов нет, потому что у них нет постоянных жертвователей, которые хотя бы осознавали свою ответственность за содержание прихода — я даже не говорю о содержании священника.
Такая забота существует и в зарубежных русских общинах. Мне приходилось служить на зарубежных приходах в Голландии и Америке — там община несет прямое экономическое попечение о своем приходе, и какие-то непредвиденные траты, выходящие за пределы приходского бюджета, оглашаются перед всем храмом, и это не считается попыткой наложить бремя неудобоносимое.
Мы можем вспомнить не только о десятине, являющейся ветхозаветным установлением, подвигающим человека к определенной ответственности — мы можем вспомнить апостольские времена. Совсем недавно читали главы книги Деяний, в которых говорилось, что христиане продавали все, что имели, и клали к ногам апостолов вырученные деньги — не десятую часть, а все! — и каждый получал по своей нужде распределяемое апостолами. Конечно, это идеальное христианское жительство, но оно далеко от нас. Даже в те времена, как мы помним в случае с Ананией, кто-то пытался утаить часть, хотя ее даже не просили. Таково человеческое естество.
Поэтому если мы сейчас всерьез будем поднимать вопрос о десятине, то ничего, кроме штыковой атаки, мы не получим.
Комментирует Владимир Николаевич Савочкин, староста храма Воскресения Христова в Кадашах.
Не надо зацикливаться на 10% от дохода
С Патриархом Кириллом. Фото Патриархия.ru
Мне не знакомы люди, которые дают ежемесячно десятину на храм. Другое дело, есть организации и частные лица, которые вносят целевые пожертвования, скажем, на реставрацию храма или на противоаварийные ремонтные работы.
И это было бы крайне странно, если бы я знал тех, кто дает десятину. Даже трудно себе представить, как в нашу бухгалтерию заходят один за другим прихожане и говорят: «Вот, я приношу свою очередную десятину. В этом месяце я заработал 200 000. Пожалуйста, получите свои 20 000». Но Господь заповедовал нам другое:
«Когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою. У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая. Чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно».
С другой стороны, нам было бы, конечно, удобно, когда бы мы знали, что такое-то количество людей каждый месяц принесет определенную сумму денег. Так можно что-то планировать. Но Господь дал нам заповедь для спасения нашей души, и пусть люди лучше исполняют эту заповедь о тайной милостыне, а мы и так, со своей стороны, всегда живем с мыслью, что Господь нас не оставит. Ведь даже величайший святой земли русской преп. Сергий Радонежский иногда находился со своими монахами в такой скудости, что даже съесть заплесневелый хлеб им было в радость. Поэтому нам-то на что жаловаться?
Надо ли приносить десятину в церковь? Я думаю, что не надо зацикливаться на 10% от дохода. В этом есть что-то рационалистическое. Надо приносить в храм Божий столько, сколько подсказывает сердце, сколько позволяет любовь. Любовь к Богу и к Его Церкви.
О десятине
Как бы мы ни жаловались и не ворчали по этому поводу, мы знаем, что уплата налогов – часть наших обязанностей как граждан страны. Точно так же – и нам следовало бы это знать – мы как прихожане обязаны вносить вклад в финансовую поддержку нашего прихода. Однако по ограниченным и скудным бюджетам, которыми приходится довольствоваться столь многим нашим приходам, очевидно, что эта область нашей христианской жизни, к сожалению, остается без внимания. Почему так происходит? И что можно сделать, чтобы это исправить?
Священникам неловко говорить на эту тему: они не хотят показаться жадными до грязной наживы; деньги, как правило, являются деликатным вопросом; людям надоедают и даже досаждают частые просьбы, а священники не хотят кого-то обидеть, предполагая, что кто-то жертвует недостаточно, или создать впечатление, что Таинства имеют ценник. Прихожане же часто не знают, что от них ожидается в этом отношении: есть символические членские взносы, но нет никаких «правил» относительно пожертвований, как, например, в случае с постами. Поскольку такие пожертвования – дело абсолютно добровольное, мы, как правило, жертвуем от «избытка», покрыв прежде наши «реальные» расходы: питание, коммунальные платежи, медицинское страхование и т.д. Очень легко полагать, что другие прихожане в состоянии пожертвовать больше, чем мы, и что, как только мы достигнем финансовой безопасности, мы тоже будем отдавать приходу больше. Те из нас, кто вырос в Церкви, могут думать: приход «всегда» был; его счета «всегда» как-то оплачивались; то, что соберут на блюдо для пожертвований, дополнится выручкой с ежегодной благотворительной ярмарки, а если нужно что-то особенное – скажем, новые облачения, – об этом будет объявлено в приходе. У других может быть возвышенное представление о приходе как о месте, где «отложение всякого житейского попечения» касается также и финансовых забот. Многие из нас жертвуют в порыве вдохновения, и мы можем жертвовать очень щедро на то дело, которое, по нашему мнению, особенно этого заслуживает, но этим не выполняется наш долг перед нашим приходом, который редко становится получателем таких вдохновенных пожертвований.
Эти различные взгляды и отсутствие единой практики в значительной степени объясняют плачевное финансовое положение, в котором сегодня находятся столь многие наши приходы. Только самые крупные приходы Русской Православной Церкви Заграницей – и то не все – поддерживают свое духовенство. Люди ожидают, что их священник будет в церкви воскресенье за воскресеньем (не говоря уже о субботних вечерах и праздниках), приходя раньше всех и уходя позже всех, будет доступен по телефону для совета и в экстренных случаях, будет всегда готов при необходимости отслужить молебен или панихиду – и все это в дополнение к светской работе на полную ставку и заботе о своей семье. Как в таких условиях вообще можно ожидать, что у священнослужителей будет достаточно сил на надлежащую организацию приходской жизни или благовестническую деятельность? Многие из них уже на грани выгорания. Очевидно, что, если бы наши приходы имели надежный и достаточный доход, который мог бы обеспечить поддержку священника, они могли бы гораздо эффективнее вести как внутренние, так и внешние дела.
Поддержка своего прихода должна быть такой же общепринятой частью духовной жизни, как молитва и пост
Однако эти практические соображения не являются сутью вопроса, которая кроется прежде всего в духовной сфере. Поддержка своего прихода должна быть такой же общепринятой частью духовной жизни, как молитва и пост. Мы жертвуем не ради своего прихода – это просто следствие; мы жертвуем ради своей души. Жертвуя, мы должны руководствоваться не бюджетом прихода, а библейскими принципами.
В Ветхом Завете израильтянам было заповедано отдавать Господу десятую часть своих поступлений (см.: Лев. 27: 30–34; Числ. 18: 21–24). Это называется десятиной и в перекладе на современные реалии означает десять процентов от совокупного дохода. С наступлением Нового Завета многие ветхозаветные законы и правила устарели. Вместе с тем Сам Христос ясно дает понять, что требование уплаты десятины не было упразднено. В часто цитируемом отрывке на эту тему Он укоряет фарисеев не за уплату десятины, а за оставление важнейшего в законе: суда, милости и веры – сие надлежало делать, и того (т.е. десятины) не оставлять (см.: Мф. 23: 23). Христос пришел «не нарушить закон, но исполнить его» (Мф. 5: 17), вдохнуть жизнь в то, что превратилось в мертвый и пустой формализм. Христос осуждал не соблюдение фарисеями закона, а их отношение: их гордость, их тщеславие, их самодовольство, их презрение к тем, кто не соблюдает букву закона. Это была их мера праведности.
Но вот что говорит нам Христос: «Если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное» (Мф. 5: 20). Затем Он продолжает противопоставлять минимализм ветхозаветного закона с максимальным намерением, лежащим в основе Его новозаветной этики: «Вы слышали, что сказано древним: не убивай… А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего… подлежит суду» (Мф. 5: 21–22). Прелюбодеяние и развод переосмысливаются аналогичным образом, в то время как принцип «око за око и зуб за зуб» вытесняется более высокой заповедью подставлять другую щеку. Ведя Своих слушателей еще выше по духовной лестнице, Христос повелевает им любить своих врагов, благотворить ненавидящим… Наконец, Он говорит: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5: 48).
Таким образом, мы видим, что десятина была и остается базовым требованием нашей духовной жизни. Десятина должна быть для нас делом само собой разумеющимся. Она также не должна давать нам повода для гордости, поскольку мы просто выполняем свой долг как рабы, ничего не стоящие (ср.: Лк. 17: 10). Десятина стоит выше милостыни на пути к совершенству, на котором далеко впереди нас находятся ранние христиане, которые продавали свои дома и земли и приносили вырученные деньги к ногам апостолов для раздачи (см.: Деян. 4: 32–35), и вдова, чьи две лепты, положенные в сокровищницу, составляли все ее пропитание (см.: Мк. 12: 42–44).
Некоторые могут возразить: «Как я могу давать десятину с зарплаты, когда я и так едва справляюсь, не говоря уже о регулярных расходах и сбережениях на обучение и на пенсию…» Мать-одиночка с двумя сыновьями, едва сводящая концы с концами, выступила с аналогичными возражениями, когда один знакомый порекомендовал ей откладывать десять процентов от своей скромной зарплаты. Но она решила попробовать. Она начала с трех процентов и, обнаружив, что разница едва заметна, стала откладывать уже пять, затем семь и вскоре десять процентов. Сейчас эта женщина – финансовый консультант на Уолл-стрит.
Многие протестанты жертвуют десятину, и нет причин, по которым мы, православные, не должны следовать их примеру. Если мы боимся, что это вызовет у нас финансовые затруднения, мы можем начать с меньшей суммы, как женщина в приведенном выше примере или как человек, который только начинает поститься. Однако в конечном счете мы должны дойти до десяти процентов, что является нашим моральным долгом. Это должно стать вопросом совести, как пост или утренние и вечерние молитвы.
То, что мы жертвуем, мы жертвуем Богу – без всяких условий или эмоциональных привязок
Нас не должно беспокоить, дают ли десятину другие люди в приходе или как именно приход использует наши деньги (при условии, что нет явной коррупции). То, что мы жертвуем, мы жертвуем Богу – без всяких условий или эмоциональных привязок. И мы должны отдавать десятину охотно, памятуя о том, что все, что у нас есть, – от Бога и что наша десятина принесет пользу нашей душе, как обещал Господь, Который сказал через Своего пророка:
«Принесите все десятины в дом хранилища, чтобы в доме Моем была пища, и хотя в этом испытайте Меня… не открою ли Я для вас отверстий небесных и не изолью ли на вас благословения до избытка? И блаженными называть будут вас все народы…» (Мал. 3: 10–12).
Журнал «Orthodox America», август 1997 года.