Детство и общество эриксон о чем
Эрик Эриксон Детство и общество (конспект)
по монографии Эрика Эриксона
«Детство и общество»
Концепция Э. Эриксона называется эпигенетической, так как в ее основе лежит эпигенетический принцип. Эпигенетический принцип заключается в том, что все, что рост и развитие организмов идет по общему план. По данному плану развивается и каждая отдельная часть, которая имеет свой наиболее благоприятный период для своего развития. Так происходит до тех пор, пока все части, развившись, не сформируют функциональное целое. Последовательность прохождения стадий в развитии осуществляется за счет биологического созревания, но содержание развития на каждой стадии определяется тем, что ожидает от человека общество, к которому он принадлежит.
Групповая идентичность — это соотнесение себя с той социальной группой, в которую ты входишь, что способствует формированию присущего данной группе мироощущения.
Эго-идентичность – это соотнесения себя с самим собой, идентификация собственного Я. Развивается в соответсвии с групповой идентичностью.
Идентичность — осознание личностью своей принадлежности к той или иной социально-личностной позиции в рамках социальных ролей и эго состояний. Идентичность, с точки зрения психосоциального подхода, является своего рода эпицентром жизненного цикла каждого человека. Она оформляется в качестве психологического конструкта в подростковом возрасте и от ее качественных характеристик зависит функциональность личности во взрослой самостоятельной жизни.
Кризис идентичности можно хорошо рассмотреть на примере мальчика Сэма, который приводит Э. Эриксон в своей монографии. Стимулом этого кризиса у Сэма оказался страх, что его мать, как и бабушка могла умереть из-за того, что он повредил ей зуб, и из-за более общих садистических действии и желаний. Мальчик страдал соматическим раздражением, вид и сила которого предполагают возможность патологического раздражения головного мозга. В период кризиса «конституция» Сэма, так же как темперамент и возрастная стадия развития обладали общностью своих специфических тенденций. Будучи всегда организмом, эго и членом общества, он постоянно включен во все три процесса организации. Тело Сэма подвержено действию боли напряжения, эго- действию тревоги, а как член общества он был чувствителен к страху, исходящему от группы. Отсюда следует, что не существует индивидуальной тревоги, которая не отражала бы скрытого беспокойства, общего для непосредственного и расширенного окружения.
«Идентичность» Эрика Эриксона
В случае же морского пехотинца кризис идентичности наступил вследствие потери им личной идентичности. Личная идентичность обеспечивает способность ощущать себя обладающим непрерывностью и тождественностью, и поступать соответственно своим принципам. Появления же автомата, как символа зла способствовало потере идентичности, так как он угрожал принципам, с помощью которых пехотинец пытался охранять личную целостность. А такой легкой потере послужила невыполненная генетическая задача на предыдущей стадии развития личности пехотинца.
4. Значение кризисов идентичности для развития личности
Каждая стадия развития личности сопровождается кризисом идентичности. Кризис возникает как следствие достижение определенного уровня психологической зрелости и выполнения социальных требований, предъявляемых человеку на определенной стадии развития. Каждая стадия характеризуется специфической генетической задачей, проблемой в социальном развитии, которая предъявляется человеку, но необязательно находит решение.
Кризисы играют жизненно важную роль в развитии человека, они могут иметь как позитивное, так и негативное влияние. Это влияние будет зависеть от того как будет выполнена или же не выполнена генетическая задача.
Более социализированная теория
В основе лежит психосексуальное человека
учитывает развитие от рождения до смерти
З. Фрейд рассматривает стадии развития только до 18 лет.
особое внимание уделяется взаимодействию с обществом
использует отношения: ребенок – мать – отец.
Э. Эриксон принял структуру личности З. Фрейда
Оба автора используют понятие сексуальной энергии, скопление и выход её через определенные органы.
Модус органа— это зона концентрации сексуальной энергии; орган, стимуляция которого на той или иной стадии доставляет удовольствие человеку.
Модальность поведения– воспитательные шаблоны той или иной культуры; способность воспринимать и принимать то, что дают.
Эти понятия Э. Эриксон ввел в рамках психоаналитеческго направления.
Младенчество (от 1 до 3 лет)
Ранний возраст (от 3 до 6 лет)
Автономия — сомнение, стыд
Школьный возраст (от 6 до 11 лет)
Подростковый возраст (от 11 до 20 лет)
Идентичность — диффузия идентичности
Молодость (от 20 до 25 лет)
Зрелость (до 50 лет)
Старость (от 50 лет)
Интеграция — разочарование в жизни
9. Понятия «ритуал» и «ритуализация».
В психоанализе под ритуалом понимается симптоматическое, стереотипное, навязчивое повторение отдельных форм поведения.Понятие ритуал имеет несколько значений, но в концепции Э. Эриксона используется для описания определенных, филогенетически сформированных церемониальных действий служащих для обмена информацией между людьми.
Ритуализация – это основанное на соглашении взаимодействие нескольких людей, которые возобновляют его через определенные интервалы времени в повторяющихся обстоятельствах.
10. Ритуализация как форма преодоления жизненных кризисов личности.
Ритуализация является формой преодоления жизненных кризисов личности. В детском возрасте она помогает различать добро и зло. В дальнейшем развитии помогает устанавливать границы приемлемого поведения в обществе. Это происходит за счет ритуалов, которые показывают одобрение или отвержение поведения индивида. Такой ритуализацией для юношеского возраста является идеологическая ритуализация. Она предполагает такие формы взаимодействия личности и общества, в которых возникает возможность соотнести систему идей, идеалов и ценностей, заданных в обществе и собственными идеалами. Благодаря этому осуществляется процесс самоопределения.
11. Роль общества в развитии личности в концепции Э.Эриксона.
Личность в концепции Э. Эриксона рассматривается во взаимодействии со средой, обществом, в процессе социализации. Он рассматривает изменение личности и процесс взросления не только с точки зрения развития сексуальности (как З.Фрейд), но и с точки зрения развития человека как общественного существа, учитывая и психологические и социальные моменты.
Роль общества в развитии личности равноценна биологическому развитию индивида. Концепция основана на понятии групповой идентичности, т. е. развитие может проходить непосредственно в группе, в обществе. Каждый этап развития личности завершается кризисным моментом, а доминирующую роль в кризисах по Э. Эриксону играют ритуалы, которые осуществляются только в группе людей – в обществе.
Примеры похожих учебных работ
Усыновление, идентичность и изменения в обществе
Социальная роль спорта в развитии общества и социализации личности
Личность как специфический феномен, ее роль в обществе.
Анализ монографии Э. Эриксона «Детство и общество»
ДЕПАРТАМЕНТ ОБРАЗОВАНИЯ ГОРОДА МОСКВЫ
Факультет «Юридическая психология»
Кафедра «Юридической психологии и права / Клинической и судебной психологии»
«Психология развития и возрастная психология»
Анализ монографии Э. Эриксона «Детство и общество»
Ст. преподаватель Делибалт В.В.
Студент, группа Наумова А.О.
1. Эпигенетическая направленность теории Э. Эриксона
Эпигенетическая основа, то есть как и эпигенетическое учение развития подразумевается в том, что каждый период жизни человека, точнее его конкретного цикла жизни, наступает в конкретный для нее момент, или- в «критический период». Суть в том, что только через прохождение конкретного этапа формируется личность. Важно и то, что в каждом этапе личность сталкивается с психологическим кризисом и особой целью развития. Каждая цель, которую предполагает общество заключается в балансе между двумя крайними полюсами. Сама «борьба», именно процесс, и есть совершенствование личности. При получении равновесия можно говорить о приобретении новой модели эго-идентичности.
Понятие модус органа. Модус-впитывание в себя.
Как считает Э. Эриксон, младенец, учится получать, а в дальнейшем получает способность заставлять других давать то, чего он хочет получить, развивая основу эго, чтобы потом стать тем, кто дает. Если этого не произойдет, то младенец будет стремиться к получению того, что не дополучил, т.е. завершать эту стадию развития.
Поэтому при резком отнятии ребенка от груди, мать должна «додать» это своей поддержкой и вниманием, любовью и лаской. Есть мать не компенсирует этот «разрыв», то ребенок в дальнейшем будет депрессивным.
На этой стадии возникает борьба таких баз, как «доверие против недоверия» и то, что победит определит задачу развития, в связи с которой у ребенка зародятся базисные чувства доверия или недоверия к миру.
Модус эго меняется, для малыша становится важным умение контролировать себя: возможность регуляции и удержания/выталкивания(приучение к горшку). Это происходит как на физическом уровне, так и на психологическом. Ребенок хочет быть самостоятельным, управлять собой, либо испытывает чувство стыда (публичность).
Если малыша на данной стадии «тормозить», то ни о каком прогрессе речи не может идти, малыш будет чувствовать себя немощным.
В этом периоде возникает вторая «борьба», в котором самостоятельность борется против стыда. Малыш должен чувствовать себя в безопасности и, что его доверие не подведут. В зависимости от того, в какую пользу разрешится конфликт, выяснится дальнейшее развитие ребенка, вследствие которого, малыш может быть самостоятельным или неуверенным и стыдливым.
Появляется интерес к своему полу и половым различиям. Ребенок оценивает себя, как виновника чьих-то бед. В этой стадии у ребенка формируется супер-эго. В этой стадии дети мужского пола встречаются с пониманием того, что он «хуже» отца и появляется ревность матери к отцу. Девочки встречаются с пониманием «неполноценности» из-за отсутствия пениса. Ребенок усваивает индивидуальность, выражает себя. Тут либо инициатива подавляется или проявляет себя. Появляются большие ограничения и появляется чувство вины. Вина здесь играет роль, как восприятия себя, как причины чего-то плохого.
В Латентной стадии идет борьба трудолюбия и неполноценности, то есть ребенок хочет как-то показать себя и принести пользу, но у него для этого недостаточно умений.
Шестая стадия (Возраст:20-25 лет) называется Ранняя зрелость (или Молодость Стадия поиска «своей половинки». Все модусы органа уже подчинены человеку, и уже нет такого прогрессивного развития. Не хорошим исходом на этой стадии является отречение ото всех, одиночество, когда у личности задачей развития стала изоляция. Это вещает о том, индивид не принял какую-либо из стадий раньше. Появляется «зрелое» сексуальное влечение.
Конфликт на данной стадии заключается в борьбе между близостью и изоляцией. Конфликт разрешается решением задачи развития в ту или иную сторону.
Седьмая стадия (Возраст:26-64 лет) называется Средняя зрелость (или Зрелость). Э. Эриксон писал о том, что человек хочет чувствовать себя не одиноким, востребованным, а зрелость нуждается в одобрении со стороны своих детей и внуков, о которых должна заботиться. Человек полностью заинтересован в продолжении рода и выбора настоящего спутника жизни. Заинересованность в плане «философских мыслей». В тех случаях, когда не удается достичь гениративности, формируется регрессия с потребностью псевдоблизости, чаще всего с чувством обеднения личной жизни.
Тут имеет место конфликт между генеративностью и стагнациями. Задачей этого периода является противостояние творческих сил человека против застоя в жизни.
В стадии Старости личность либо имеет целое представление о себе, либо огорчается от своей жизни. А решается она в борьбе между целостного эго и отчаянием.
2. Сравнительная характеристика взглядов Э. Эриксона и З. Фрейда
· Эриксон выражает свое видение на счет психосексуального развития. (8 стадий)
· Эриксон работал на основании психоисорического меода,а Фрейд на основе психоанализа.
· У Эриксона периоды разбивают жизнь на 8 этапов от рождения до смерти, а у Фрейда только до 18 лет.
· Фрейд и Эриксон по-разному объясняли влияния «бессознательного» на жизнь людей. Эриксон считал, что все проблемы из-за не принимания какой-то либо из пройденных стадий, а Фрейд связывал это все с травмами из детства.
· Эрик выделил 8 садий развития, а Зигмунд-4.
3. Виды идентичности
4. Основные этапы становления личности (модус, основной конфликт, базисные чувства)
Эриксон составил эпигенетическую карту. Он выделил и назвал 5 модусов.
1 = инкорпоративный 1
2 = инкорпоративный 2
Суть теории психосоциального развития Эрика Эриксона есть преодоление проблем на всех этапах.
Базовое начальное доверие возникает у младенца через материнскую грудь, ее внимание и заботу.
Э. Эриксон пишет о том, чтобы ожидать нормальное развитие, ребенок в первую очередь должен на первом этапе получить базисное доверие от матери.
5. Виды кризисов. Их характеристика и значение
На всех 8 стадиях, личность перебарывает проблемы и не всегда это приводит не только к прогрессу.
1. Доверие или недоверие.
2. Самостоятельность или стыдливость.
3. Собственное мнение против чувства вины.
4. Трудолюбие или чувство неполноценности.
5. Идентичность против смешения ролей
6. Социализация против одиночества.
7. Генеративность против стагнации.
8. Состоятельность против разочарования.
6. Роль игры в развитии личности ребёнка (на примере игр Питера, Энн и др.)
Игра-это основная деятельность ребенка, она может помочь ребенку в развитии его личности, а также она способна рассказать о тех переживаниях ребенка, которые скрываются в потемках его души, о которых он никому не говорит.
Энн. Девочка 4-х лет. На приеме у Эриксона Энн вела себя подобающе ребенку младше ее возраста. И постоянно сосала большой палец. Она пришла с проблемой опорожнения кишечника ночью в кровати.
Эриксон не вел никакого диалога с Энн. Он пустил в ход игротерапию.
Они играли в кубики. Девочка построила из кубиков дом идентичный своему. Тут происходит такое событие: Энн отшвыривает ногой куклу-женщину, шумно захлопывает дверь ванной и спешит к полке с игрушками, чтобы взять три блестящих машинки и поставить их в гараж около мужчины. Энн ответила, что ей очень не хочется, чтобы игрушечная девочка отдавала матери даже то, что и так принадлежит, но она страстно желает дать отцу гораздо больше, чем тот мог бы попросить. После этого Энн выбегает с карандашами в комнату ожидания, к маме и отдает той карандаши.
Это поведение говорит о том, что девочка не может справиться с тем, чтобы давать без возврата. Девочка любит отца, а мать ненавидит.
Питер. Длительный запор. Как-то Эрик Эриксон обедал с его семьей за солом и мальчик за едой проронил слова: «Я хочу, чтобы у меня было был слоненок прямо здесь, он бы рос-рос и разорвал бы дом.» и т.п. Питер думал, что у него в живое находится что-то очень ценное и если он это выпусти, то либо сломает, либо убьёт это «что-то», поэтому задерживал в себе биоотходы.
Проблемой фантазий мальчика, оказалась его няня, которая после ухода написала Письмо и изложила в нем то, что Питер подрос, а она любит нянчится с «малышами». Для устранения фантазий мальчика психотерапевт на рисунке изобразил Питеру, как появляются малыши на свет на самом деле. После этого у Питера все прошло, он преодолел кризис.
7. Этнопсихологические исследования особенностей воспитания детей (на примере племён сиу и юрок)
Э. Эриксон решил рассмотреть особенности детей растущих в общинах. Он изучил как проходи детство у разных детей из разных племен.
В племени Сиу детей насильно не отрывали от груди, кормили до тех пор, пока ребенок не начинал кусаться, кстати, обычно считалось, что молозиво (первое водянистое выделение молочных желез) ядовито для новорожденного, поэтому и грудь ему не давали до тех пор, пока не появлялась надежная струя настоящего молока.
Они считали, что первым ребенок не должен пробовать эту застоявшуюся белую субстанцию. Они собирали лучшие ягоды и травы, какие только есть в прерии, и выжатый из них сок наливали в бизоний пузырь, приспособленный под детский рожок, напоминающий по форме материнскую грудь.
Женщина, по общему мнению бывшая «хорошей женщиной», пальцем стимулировала рот новорожденного, а затем кормила его этим соком. Тем временем, пожилые женщины, которые в своих снах получили приказ выполнять такие функции, отсасывали водянистое молоко из груди роженицы, а саму грудь стимулировали продуктивно работать. По словам индейцев, старшего сына выкармливали дольше всех, тогда как средний период выкармливания ребенка составлял три года. Крик ребенка, который просил «грудь» индейцы выдавали за становление ребенка как охотника. Племя добивалось того, чтобы ребенок вырос хорошим охотником поэтому, чтобы научить ребенка забирать желаемое, в них воспитывали щедрость и способность отдать другим нечто такое, без чего те не могли обойтись.
В возрасте 5 лет мальчиков отдавали более взрослым ребятам, для обучения их навыкам охоты, а девочки оставались с матерями для женской работы.
Детей не наказывали и не били, их наказывали «стыдом» из-за этого дети чувствуют себя в безопасности, как считали они.
Эриксон пришел к выводу, что у индейцев племени сиу не так сильно распространены неврозы и интеллект выше.
После рождения ребенка лишали кормления грудью на 10 дней и кормили ореховым супом из маленькой скорлупки.
Кормление грудью происходит очень часто. Юрок отнимаю малышней от груди в 6 месяцев или по мере появления зубов.
В племени юрок детей туго пеленали, чтобы лишить их свободы, рано приучали к порядку. Мальчиков ограничивают в общении с матерью, так как это не гласит их традициям.
Поэтому дети Юрок вырастают с недоверием к миру и окружающим и замкнутые.
7. Роль общества в развитии личности
Эриксон рассматривает личность в процессе социализации. Он считает, что формирование личности происходит за счет взаимодействия человека с социумом.
8. Раскрытие понятий
Жизненной задачей Э. Эриксон считает цель, которая будет «преследовать» человека и сопровождать всю жизнь, та, которая будет являться смыслом его существования.
эриксон психолог постфрейдист эпигенетический
Э. Эриксон отдает большое значение детству и прохождению всех жизненных этапов. Благодаря преодолениям возрастных кризисов и проблем человек становится «целостным».
Подобные документы
Эпигенетическая направленность теории Э. Эриксона. Виды идентичности. Основные этапы становления личности (модус, основной конфликт, базисные чувства). Виды кризисов, их характеристика и значение. Роль общества в развитии личности, «ритуализация».
контрольная работа [32,4 K], добавлен 22.06.2015
Биографический экскурс по жизни постфрейдиста Эрика Эриксона. Основные идеи (концепции личности, жизненного цикла, сравнение культур, введение понятия психобиографии) в книге «Детство и общество». Влияние теории о периодах развития на психологию.
реферат [11,5 K], добавлен 25.01.2010
Сходство и отличие теории Эриксона о формировании личности с теориями Фрейда. Краткая характеристика восьми стадий согласно теории Эриксона. Идентификация личности и путаница ролей в возрасте 12-18 лет. Суть личности при достижении среднего возраста.
контрольная работа [27,9 K], добавлен 20.12.2014
Концепции развития ребенка от рождения до старости в современной психологии. Анализ Я-концепций в изложении З. Фрейда и Э. Эриксона. Уровни психической жизни по Фрейду. Стадии генеза психического в течение жизни ребенка. Кризисы идентичности личности.
реферат [21,1 K], добавлен 19.10.2012
Становление эго-психологии. Эпигенетический принцип. Развитие личности: психосоциальные стадии. Младенчество. Раннее детство. Возраст игры. Школьный возраст. Юность. Зрелость. Основные положения Эриксона относительно природы человека.
реферат [42,5 K], добавлен 31.05.2006
Кризисные стадии в развитии личности. Влияние социокультурного контекста на развитие личности. Эпигенетическая теория развития личности Э. Эриксона. Восемь универсальных стадий, восемь возрастов. Персонология Г. Мюррея. Аналитическая теория К.Г. Юнга.
реферат [21,8 K], добавлен 08.10.2008
Эго как один из элементов человеческой психики, выполняющий роль посредника как между внешним и внутренним миром, так и между Ид и Супер-Эго. Знакомство с необходимыми условиями для формирования эго-идентичности. Общая характеристика работ Э. Эриксона.
реферат [39,6 K], добавлен 25.05.2014
Понятие раннего возраста. Характеристика теории Эриксона и Фрейда. Структура идентичности: соматическая, личностная, социальная. Анализ уровней развития нравственных суждений. Основные особенности и этапы развития психики ребенка в раннем детстве.
контрольная работа [78,7 K], добавлен 02.03.2012
Структура личности по З. Фрейду. Принципы бессознательного взаимодействия психики с физиологическими процессами. Эпигенетическая теория Э. Эриксона. Стадии психосоциального развития личности. Виды эмоций: настроения, чувства, аффект, стресс и фрустрация.
презентация [1,3 M], добавлен 29.10.2014
Работы Эриксона: «Психоанализ и просвещение», «Конфигурации в игре и сновидениях», «Кросс-культуральные наблюдения», «Общественная среда», «Размышления о цикле жизни», «Об идентичности, юности и раннем взрослом возрасте».
Детство и общество
Аннотация №1.
Фундаментальная работа Э. Эриксона «Детство и общество» вышедшая в 1950 г. является первой книгой знаменитого автора. Ее главы в основном опираются на клинические наблюдения из практики психоанализа. По словам Эриксона эта книга является психоаналитической работой об отношении «Я» к обществу. Также автор отмечает, что эта книга об исторических процессах, так как считает, что у психоанализа и истории один и тот же предмет исследования, что психоанализ изучает психологическую эволюцию через анализ конкретной личности. И, конечно же, эта книга о детстве.
Заканчивается глава описанием результатов наблюдений, полученных на большой выборке детей, участвующих в генетическом исследовании, выполненном в Калифорнийском Университете. Эриксон замечает, что между игрой мальчиков и девочек существуют четко различимые особенности в организации и использовании пространства, что постройки преобладающие у мальчиков, девочки создают очень редко. В композиции мальчиков преобладает высота, проникновение во внешнее пространство, резкое движение и его неожиданная остановка. У девочек доминируют статичные интерьеры. Различия в организации игрового пространства и типах построек четко отражают видимые различия в физической организации полов и наличие проявления традиционных мужских и женских ценностей, а признаки модуса органа в детских конструкциях напоминают о том, что наш жизненный опыт прочно связывается с основной схемой тела. Таким образом, Эриксон заключает, что культура развивает биологически данное и стремится к разделению функций между полами таким образом, чтобы оно одновременно было осуществимо в рамках схемы тела, значимо для конкретного общества и выполнимо для индивидуального эго.
Вторая часть книги посвящена описанию детства у двух племен американских индейцев – сиу, бывших охотников на бизонов (Южная Дакота) и юрок, рыбаков и собирателей желудей (Калифорния). В результате тщательного изучения опубликованных источников на эту тему, а также собственных полевых исследований Эриксон представляет свой взгляд на воспитание детей у индейцев и детскую психиатрию у сиу и юрок. Автор указывает на то, что особенности становления личности зависят от экономического и культурного уровня развития общества, в котором растет ребенок, от того, какой исторический этап этого развития он застал. Ценности и нормы общества передаются детям в процессе воспитания. Дети, принадлежащие к сообществам практически одинакового уровня социально-экономического развития, приобретают разные черты личности из-за разных культурных традиций, связанных с основным видом занятий, и принятых стилей воспитания. В племени сиу детей не пеленают туго, долго кормят грудным молоком, не следят строго за опрятностью и вообще мало ограничивают свободу их действий. Дети ориентируются на исторически сложившийся идеал своего племени – сильного, отважного охотника в бескрайних прериях и приобретают такие черты, как инициативность, решительность, смелость, щедрость в отношениях с соплеменниками и жесткость по отношению к врагам. В племени юрок, наоборот, детей рано отнимают от груди, туго пеленают, рано приучают к опрятности, взрослые сдержанны в общении с ними. Дети вырастают молчаливыми, подозрительными, скупыми.
Далее в книге представлены стадии жизненного пути личности согласно эпигенетической концепции Э Эриксона. Согласно Эриксону человек в процессе жизни проходит восемь универсальных для всего человечества стадий, восемь возрастов. Эпигенетическая концепция развития базируется на представлении о том, что каждая стадия жизненного цикла наступает в определенное для нее время («критический период»), а также о том, что полноценно функционирующая личность формируется только путем прохождения в своем развитии последовательно всех стадий. Каждая психосоциальная стадия сопровождается кризисом – поворотным моментом в жизни человека, возникающим как следствие достижения определенного уровня психологической зрелости. Любой кризис представляет собой своего рода вызов, приводящий человека к личностному росту и преодолению жизненных препятствий. На очередной фазе жизненного цикла личность решает специфичную для данного этапа развития эволюционную задачу. Кризис содержит позитивный и негативный компоненты. Если на предыдущей стадии Эго обогатилось новыми положительными качествами и конфликт решен удовлетворительно, то Эго вбирает в себя новый позитивный компонент. Напротив, если конфликт остался неразрешенным, в Эго встраивается негативный компонент.
Первая стадия (1-й год жизни) носит название орально-сенсорной и предполагает формирование базального доверия или недоверия к миру. Вторая стадия (1-3 года) – мышечно-анальная – предполагает формирование автономии или стыда и сомнений. Третья стадия (3-6 лет) – локомоторно-генитальная – способствует формированию инициативности или вины. Четвертая стадия (6-12 лет) – латентная – предполагает развитие трудолюбия или чувства неполноценности. Пятая стадия (12-19 лет) – подростковая – закладывает основы Эго-идентичности или ролевого смешения, неопределенности. Шестая стадия (20-25 лет) – ранняя зрелость – направлена на формирование чувства интимности, либо изоляции. Седьмая стадия (26-64 года) – средняя зрелость – связана с появлением чувства продуктивности или застоя. Восьмая стадия (65 лет-смерть) – поздняя зрелость – предполагает формирование Эго-интеграции или отчаяния. Для наступления каждого кризиса существует приоритетное время, обусловленное генетической последовательностью развития. Если первый кризис вовремя не разрешается (как и любой последующий), дилемма доверие-недоверие будет возникать снова и снова на каждой последующей стадии развития.
Обществу и человеку придается равное значение в формировании личности на всем протяжении жизни. Результаты первых четырех стадий развития практически полностью детерминированы влиянием социума, а разрешение конфликтов на более поздних возрастных этапах становится все более зависимым от внутренних факторов.
В книге также остро обсуждаются аспекты окончания детства и вступления во взрослую жизнь, механизмы идентичности Я. Особое внимание в этом учении обращается на проблему отчуждения, «кризиса идентичности», утраты личностью своей самотождественности, своего Эго. Понимая идентичность в целом как процесс организации жизненного опыта в индивидуальное «Я», Э. Эриксон делает акцент на динамичности, изменяемости идентичности на протяжении всей жизни человека, выделяя в качестве основной адаптационную функцию данной личностной структуры.
В последней части книги исследованы проблемы идентичности американцев, связанные с вступлением в промышленную революцию трех великих стран: Америки, Германии и России. Особое внимание сосредоточено на потребности молодежи всех этих стран в новой, основанной на содружестве совести, индустриальной идентичности.
Далее в книге помещено исследование исторической идентичности в психоаналитических биографиях А. Гитлера и М. Горького. Исследуя жизни великих людей, он пытается понять, как соотносится индивидуальная и коллективная идентичности, как сильный индивидуум приспосабливается к социальному порядку, внося свой вклад в поддержание социального процесса.
В своей работе Эриксон имел возможность обратиться к своему богатому опыту художественного творчества, психоаналитической работы с детьми и взрослыми и сотрудничества с антропологами, социологами, этнологами и историками. Основываясь на этом опыте, он стремился интегрировать многочисленные аспекты человеческой жизни в единое целое. В его книге отражено, сформированное в ходе многочисленных исследований, понимание того, что при разных способах воспитания детей в разных обществах из одного и того же психического аппарата могут возникать совершенно разные типы людей, разные личности и разные способы разрешения конфликтов. При этом Эриксон один из первых сделал акцент на влиянии социальной среды, оказывающей воздействие на развитие маленького ребенка и развитие человека в целом.
Аннотацию выполнила студентка Балашова А. В.
Аннотация №2
Данное издание является психоаналитической книгой об отношении эго к обществу. Это книга о детстве. В этой книге автор высказывает предложение, что для понимания как детства, так и общества необходимо расширить психоаналитические границы, чтобы охватить изучение способа, которым общество облегчает неизбежные конфликты детства,обещая определенную безопасность, идентичность и целостность. Подкрепляя таким образом именно те ценности, благодаря которым и существует эго, общество создает единственное условие, делающее человеческое развитие возможным. Книга состоит из четырех частей.
Часть первая. Детство и модальности социальной жизни. В этой части Эриксон рассказывает о понятиях релевантности и релятивности в истории болезни, поясняет суть этих терминов (1 глава). Также в этой части книги он рассказывает о теории инфантильной сексуальности (2 глава). Во второй главе автор рассматривает два клинических эпизода, рассказывает о понятиях либидо и агрессия, о зонах, модусах и модальности: какие они бывают, что из себя представляют.
Часть вторая.Детство у двух племен американских индейцев.В этой части Эриксон рассказывает о древних племенах американских индейцев, о их «примитивных» способах воспитания своих детей. Автор говорит об этих племенах то, что они являют собой совершенную форму зрелой человеческой жизни, гомогенность и простую цельность и он рассматривает особенности некоторых из этих форм жизни, изучая образцы, добытые в ходе наблюдений за жизнью американских индейцев.
Часть третья. Развитие эго.В этой части эриксон рассматривает истоки термина «эго», структуру личности: все субстанции личности, как развивается эго, как оно проявляется в человеке. Эриксон рассказывает как игра влияет на развитие эго ребенка, также об источнике идентичности ребенка. Автор представил здесь свою характеристику всех возростов,свою возрастную передизацию (восемь возрастных этапов).
Часть четвертая. Юность и эволюция идентичности. В этой последней главе автор будет исследовать проблемы идентичности, связанные с вступлением в промышленную революцию трех стран: Америки, Германии и России. Особое внимание Эриксон уделяет потребности молодежи всех этих стран.
Аннотацию выполнила студентка Тарасова Е.В.
Оглавление
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДЕТСТВО И МОДАЛЬНОСТИ СОЦИАЛЬНОЙ ЖИЗНИ
Глава 1. Релевантность и релятивность в истории болезни
1. Сэм: неврологический кризис у маленького мальчика.
Глава 2. Теория инфантильной сексуальности37
1. Два клинических эпизода.
2. Либидо и агрессия.
3. Зоны, модусы и модальности.
Б. Выделительные органы и мускулатура.
В. Локомоция и гениталии
Г. Прегенитальность и генитальность.
4. Генитальные модусы и пространственные модальности
ЧАСТЬ ВТОРАЯДЕТСТВО У ДВУХ ПЛЕМЕН АМЕРИКАНСКИХ ИНДЕЙЦЕВ
Глава 3. Охотники прерий.
1. Исторические сведения
3. Межэтнический семинар
4. Воспитание ребенка у индейцев сиу.
Б. Получение и взятие.
В. Удерживание и отпускание
Б. Путеводные сны и видения
7. Последующее изучение детства индейцев сиу.
Глава 4. Рыбаки лососевой реки
1. Мир племени юрок
2. Юрокская детская психиатрия
3. Воспитание ребенка у индейцев юрок
4. Сравнительный обзор мира юрок
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ РАЗВИТИЕ ЭГО
Глава 5. Джин: крах незрелого эго
Глава 6. Забавы и заботы
1 Игра, работа и развитие
3. Истоки идентичности
В. Черная идентичность
Глава 7. Восемь возрастов человека
1. Базисное доверие против базисного недоверия
2. Автономия против стыда и сомнения.
3. Инициатива против чувства вины.
4. Трудолюбие против чувства неполноценности.
5. Идентичность против смешения ролей
6. Близость против изоляции.
7. Генеративность против стагнации
8. Целостность эго против отчаяния
9. Эпигенетическая карта.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ.ЮНОСТЬ И ЭВОЛЮЦИЯ ИДЕНТИЧНОСТИ
Глава 8. Размышления об идентичности американцев
1. Полярные качества национального характера.
4. Юноша, босс и машина
Глава 9. Легенда о детстве Гитлера.
5. Жизненное пространство, солдат, еврей.3356. Впечатление о евреях344
Глава 10. Легенда о юности Максима Горького.349
3. Дряхлый деспот и окаянное племя
В. Безотцовщина и безногий ребенок.
Г. Спеленатый младенец.
Глава 11. Заключение: по ту сторону тревоги
Предисловие
ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ
Когда я перечитывал предисловие к первому изданию, мне бросилось в глаза выражение «концептуальные путевые заметки». И я выделил его, ибо искал формулировку, которой можно было бы воспользоваться, объясняя судьбу этой книги. Задуманная и написанная для пополнения психиатрического образования американских врачей, психологов и социальных работников, она прошла свой собственный путь к студентам и аспирантам различных специальностей из университетов США и ряда других стран. Практически необходимым делом стало переиздание книга, а с ним возник и вопрос о ее переработке.
Мысль о том, что эту книгу широко читали как молодые, так и пожилые люди, не имевшие возможности судить о ней на основе личного клинического опыта, временами приводила меня в замешательство. Перед тем как приступить к переработке первого издания, я обсудил эту проблему на своем семинаре с первокурсниками в Гарварде (в 1961/62 учебном году). И обнаружил, что единство личности, характерное для жанра путевых заметок, на самом деле может помочь молодым людям впервые окинуть направленным взором область, которая вторгается в их сознание и лексикон из столь многочисленных и разнообразных источников. Мои студенты, между прочим, почти единодушно решили, что мне не следует радикально изменять первоначальный текст, хотя бы потому, что внесение «поправок» в путевые заметки, написанные в более молодые годы, не было одной из прерогатив постаревшего автора. Спасибо им за усердие и хлопоты.
Однако эта книга использовалась также в подготовке профессиональных специалистов, имеющих отношение к психоанализу. И здесь я пришел к выводу, что недостатки книги неотделимы от ее жанра рассказа о первом этапе пути одного такого специалиста; и что подобно многим первым путешествиям, она снабжает читателя впечатлениями, которые при повторении маршрута сопротивляются ослаблению или преувеличению. Поэтому я переработал текст лишь для того, чтобы сделать более ясными свои первоначальные намерения, и добавил только тот материал, которым располагал во время работы над первым изданием.
Во втором издании я прежде всего исправил места, которые, при перечитывании, сам не вполне понимал. Затем я расширил (либо исправил) описания и объяснения, часто неправильно понимаемые студентами различных специальностей (или неоднократно вызывавшие вопросы с их стороны). Наиболее многословные добавления можно обнаружить, главным образом, в конце первой и на протяжении третьей части книги. Наконец, я снабдил текст авторскими подстрочными примечаниями: критическими размышлениями над тем, что было написано мной десять с лишним лет назад, и ссылками на свои более поздние работы, в которых развиваются темы, тогда лишь намеченные.
Среди тех, кому выражается благодарность в предисловии к первому изданию, не назван ныне покойный Дэвид Рапапорт (D. Rapaport). Он прочел рукопись, однако я не получил его предложений (как всегда, весьма обстоятельных), когда книга печаталась. В последующие годы мы работали вместе и он больше чем кто-либо другой (включая и меня самого) способствовал выявлению теоретического подтекста моей работы и ее связей с работой других психоаналитиков и психологов. Я могу лишь с благодарностью сослаться на некоторые из его трудов, содержащих исчерпывающую библиографию.
Более объемные дополнения ко второму изданию основаны на следующих статьях
Центр передовых исследований в поведенческих науках,
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ
Предисловие дает автору возможность поместить вперед мысли, которые пришли ему в голову с опозданием. Оглядываясь на написанное, он может попытаться рассказать читателям, что же находится перед ними.
Современный психоанализ занимается изучением эго, под которым понимается способность человека объединять (адаптивно) личный опыт и собственную деятельность. Психоанализ смещает акцент с концентрации на изучении условий, притупляющих и искажающих эго конкретного человека, на изучение корней эго в социальной организации. Мы пытаемся понять их не для того, чтобы предложить наспех сделанное лекарство от впопыхах установленной болезни общества, а чтобы завершить наброски нашей теории. В этом смысле, перед вами психоаналитическая книга об отношении эго к обществу.
В этом смысле данная книга является (и должна быть) субъективной, концептуальными путевыми заметками. С моей стороны не было даже попытки достичь репрезентативности в цитировании или систематичности в ссылках. В общем, мало что получается из усилий укрепить неясные, расплывающиеся значения с помощью добросовестного на вид цитирования отдаленно сходных понятий из других контекстов.
Такой личный подход требует краткого изложения истории моего ученичества и признания общей суммы интеллектуального долга другим людям.
Я пришел в психологию из искусства, чем можно хотя бы объяснить, если не оправдать то, что время от времени читатель будет заставать меня рисующим фон и задний план, тогда как он предпочел бы узнать о фактах и понятиях. Мне пришлось из органической необходимости сделать добродетель, опираясь на то, что речь здесь должна идти о репрезентативном описании, а не о теоретической аргументации.
Впервые я встретился лицом к лицу с детьми в маленькой американской школе в Вене, где работали Дороти Берлингем, Ева Розенфельд и директорствовал Петер Блосс. Свою клиническую карьеру я начал как детский психоаналитик под руководством Анны Фрейд и Августа Айхорна. Кроме того, я окончил Венский психоаналитический институт.
Генри А. Мюррей (Н. A. Murray) и его коллеги по Гарвардской психологической клинике дали мне первое интеллектуальное пристанище в США. Годами я обладал привилегией долгих бесед с антропологами, в первую очередь, с Грегори Бейтсоном (G. Bateson), Рут Бенедикт (R. Benedict), Мартином Лоэбом (М. Loeb) и Маргарет Мид (М. Mead). Скаддер Микил (Scudder Mekeel) и Альфред Крёбер (A. Kroeber) познакомили меня с «полем». Мой особый долг перед ними будет обстоятельно рассмотрен во второй части книги. Было бы просто невозможно перечислить по пунктам все, чем я обязан Маргарет Мид.
Мои компаративистские взгляды на детство сформировались благодаря исследованиям, к которым меня первым побудил Лоуренс К. Франк (L. К. Frank). Финансовая субсидия Фонда Дж. Мэйси младшего позволила мне присоединиться к изучению начальной стадии детских неврозов, проводимому кафедрой психиатрии медицинского факультета и Институтом человеческих отношений Йельского университета. Финансовая помощь Комитета по народному образованию дала мне возможность какое-то время участвовать в долгосрочном проекте Джин Уолкер Макферлайн по изучению детей Калифорнии (Институт благополучного детства, Калифорнийский университет, Беркли).
Выражаю им свою признательность.
Сообщением в этой книге определенных данных я обязан своей работе с конкретными специалистами и служебным персоналом ряда учреждений.
Части этой книги основаны на ранее опубликованных исследованиях, в частности:
Эрик Гамбургер Эриксон Оринда, Калифорния
Заключение
Возвращение к нашей отправной точке не есть какая-то увертка. Не нужно забывать, что до самого последнего времени наши клинические прозрения, касающиеся взаимоотношений детства и общества, почти или совсем не получали естественного развития в социологических и исторических науках. Коль скоро мы проясняем эти вопросы в той мере, в какой нам позволяют наши методы, то нужно соблюдать осторожность, предлагая практическое приложение наших находок. Прошло то время, когда можно было быть столь же наивными в истории, насколько историки, во всей прежней истории, были наивны в психологии.
Каждый взрослый, будь он лидером или ведомым, представителем масс или членом элиты, однажды был ребенком. Когда-то он был маленьким. Чувство малости образует нижний, неискоренимый слой в душе человека. Его триумфы будут соразмеряться с этой малостью, а поражения — подтверждать ее. Вопросы о том, кто «больше» (сильнее, важнее и т. п.) и кто может (или не может) сделать что-либо по отношению к кому-либо, заполняют внутреннюю жизнь взрослого сверх той необходимости и той желательности, которые он осознает и на которые рассчитывает.
Свойственное человеку в детстве научение, которое развивает у него высоко специализированную координацию мозга, глаза и руки и все внутренние механизмы рефлексии и планирования, возможно лишь при длительной зависимости ребенка от взрослого. Только благодаря такой зависимости, человек развивает совесть, или ту зависимость от себя самого, которая делает его, в свою очередь, заслуживающим доверия других; и только став полностью надежным в отношении определенного набора фундаментальных ценностей (правды, справедливости и т. д.), он может обрести независимость, учить и развивать традиции. Однако сама его надежность сулит проблему из-за того, что ее источник находится в детстве, и из-за тех сил, которые задействованы в ее развитии. Мы обсуждали задержку сексуального развития, его сосредоточение на семье и отвлечение от нее. Мы также обсуждали значение ранних паттернов агрессивного подхода (модусов органов) для развития социальных модальностей. Обе эти линии развития связывают самые истоки человеческих идеалов с образами, указывающими на напряжение и ярость младенца.
Мы можем только кратко описать некоторые из затронутых в нашем обсуждении тревог, и пусть каждый из нас (автор наравне с читателями) спросит себя, каким образом люди одной с ним профессии могут помочь бороться с тем испугом, который неотступно сопровождает человека в процессе его развития.
Ниже мы расскажем, главным образом, об инфантильных страхах, связанных с личным опытом растущих организмов. Следует отметить, что эти страхи являются предшественниками многих иррациональных тревог, поддерживаемых взрослыми в таких сферах интересов, как сохранение индивидуальных идентичностей и защита коллективных территорий.
Младенцы пугаются ряда вещей: неожиданной потери опоры, внезапного сильного шума или вспышки света, и т. п. Такие события случайны и редки, и малыш быстро приспосабливается к ним, если только он не выучился бояться внезапности происходящих вокруг него изменений. Начиная с этого момента, трудно сказать, когда ребенок пугается повторения какого-то конкретного события или внезапности как таковой, и когда он реагирует тревогой на неумелость или напряжение взрослого, которые выражаются в повторяющейся внезапности. В результате «инстинктивный» страх таких объективных вещей, как потеря опоры или шум, легко может стать социальной тревогой, связанной с внезапной утратой внимательного ухода за ребенком.
Неизбежное регулирование жизнедеятельности ребенка с помощью внешних средств контроля, когда оно не достаточно согласовано с его внутренним регулированием, способно вызвать у малыша цикл гнева и тревоги. А это оставляет осадок интолерантности к манипулированию 2 и принуждению за пределами той точки, в которой внешнее регулирование может еще переживаться ребенком как саморегулирование. С отмеченной интолерантностью связана инто-лерантность к прерыванию витального акта или лишению возможности завершить его единственно важным для ребенка способом. Все эти тревоги приводят к импульсивному своеволию или, напротив, к преувеличенному самопринуждению посредством стереотипии и унылого повторения. Здесь мы обнаруживаем источники компульсии и обсессивности, равно как и сопутствующей потребности в мстительном манипулировании 3 и насилии над другими.
Интолерантность к лишению возможности доводить начатое по своей инициативе и своим собственным способом до завершения сочетается со страхом оказаться доведенным до истощения модусом конкретного органа. На оральном уровне, например, в какой-то мере существует страх остаться голодным (empty) 4 и лишенным стимуляции (сенсорной и чувственной).
Позднее эти страхи становятся взаимозаменяемыми, так что поиск возбуждения и страх голода могут характеризовать людей, которым еды хватает с избытком, но не достает чувственной близости.
Тревога, вызываемая страхом утратить автономию, в ее кишечной форме, касается возможного опорожнения и очищения кишечника малыша «враждебными» людьми и внутренними «диверсантами» против его желания. Соответственно амбивалентному аспекту этой стадии, противоположный страх, вероятно, касается угрозы оказаться запертым, быть вынужденным удерживать содержимое переполненного желудка и кишечника, попасть в «безвыходное» положение.
В мышечной сфере также существует парная интолерантность: тревога, вызываемая у ребенка ощущением, что его ограничивают и настаивают на своем вплоть до наступления мышечного бессилия, имеет свою пару в ощущении, будто его вообще никто и ничто не удерживает, в чувстве утраты внешних ограничений и границ, а с ними и необходимой ориентации для определения собственной автономии. А родство мышечного и анального садизма, по-видимому, благоприятствует развитию страха быть атакованным с тыла, оказаться либо поверженным и связанным, либо изнасилованным ректально, в позе животных.
«Быть выдающимся, непревзойденным» имеет множество коннотаций гордости и изоляции, желания быть объектом восхищения и обожания, а также страха оказаться незащищенным перед разрушительной проверкой и, конечно, страха провалиться.
Здесь я должен особо подчеркнуть одно из самых парадоксальных и далеко идущих последствий женского страха быть оставленной. Чтобы мужчины не отказывались от них и не бросали в периодических поисках состязания, завоевания и войны, женщины склонны не подвергать сомнению их подвиги, которые то и дело приводят к разрушению семьи и убийству сыновей. Женщины притворяются, что действительно придают большое значение войне и великолепной экипировке мужчины, тогда как на самом деле они просто выучились принимать как неизбежность то мужское воинственное возбуждение, которое, по существу, находится за пределами их понимания. Вполне возможно, что мы не в состоянии покончить с войнами до тех пор, пока женщины, ради осмысленного выживания, не отважатся признать и поддержать до сих пор неразвитую способность невооруженного сопротивления. Но для этого им нужно сначала научиться понимать свой страх оказаться брошенной и свою нерасположенность беспристрастно подвергать сомнению культивирование мужчиной войны ради войны.
Конечно, где-то маленькая девочка выучивается ненавидеть того, кто с таким самодовольным видом получает то, что ему требуется — и может воспользоваться своим правом на удовольствие немедленно. Посредством «проекции», слишком сложной для краткого анализа, ненависть девочки усиливает ее страх быть изнасилованной, который вызывает тревогу, легко объединяющуюся с целым рядом прегенитальных страхов: опасением, что тебе причинят вред, чего-то или кого-то лишат и оставят ни с чем. В свою очередь мужчины не упускают случая воспользоваться этой тревогой, когда им нужно получить у женщин согласие в отношении своих воинственных фантазий и агрессивных провокаций: всегда найдется женщина, страна или принцип, символически изображаемые в облике сверхчеловеческой женщины, которую нужно защитить от захвата и насилия.
В последней части этой книги я проиллюстрировал ряд проблем, с которыми сталкивается молодежь сегодняшнего мира. Промышленная революция, глобальная коммуникация, стандартизация, централизация и механизация угрожают идентичностям, унаследованным человеком от примитивных, аграрных, феодальных и аристократических культур. То, что внутреннее равновесие этих культур позволяло предложить, сейчас подвергается опасности в огромных масштабах. Поскольку страх утратить идентичность доминирует в большей части нашей иррациональной мотивации, он призывает весь арсенал тревоги, оставленный в каждом человеке простым фактом его детства. В этом критическом состоянии массы людей склонны искать спасения в псевдоидентичностях.
Допуская, что наш клинический опыт привел нас к обнаружению значимых связей в отношениях между тревогами младенчества и общественными переворотами, инсайтом какого рода является такое открытие и какого рода возможности оно нам сулит? Поможет ли нам использование этого знания создать синтетические системы детского воспитания, формирующие у наших детей желаемый тип личности? Может ли оно помочь нам видеть насквозь инфантильные слабости наших врагов, с тем, чтобы мы могли перехитрить их? И следует ли нам питать надежду, что применяемый таким образом инсайт останется понимающим?
Наше знание этих вопросов основано на изучении тревоги и поэтому акцентирует, главным образом, те способы, какими тревога производится и эксплуатируется. Мы в состоянии (как я отметил в первой главе) посредством анализа сделать источник индивидуальной тревоги ретроактивно правдоподобным; но мы только начали изучать такое сочетание элементов, которое, в данном случае, имело бы результатом интересную вариацию, а не невротическую девиацию человеческого функционирования. Мы изучили вариации хуже, чем девиации — по той причине, что вариации достаточно хорошо обходятся без нашей помощи.
В психоаналитических кругах мы были свидетелями короткой частной истории экспериментальных систем детского воспитания, увлеченных потаканием инстинктуальным желаниям и избежанием тревоги у наших детей. И нам хорошо известно, что в результате нередко получалась лишь новая система «научных» предрассудков. Навязчиво уподобляя вариации детства девиациям, встречавшимся в воспоминаниях детства взрослых пациентов, некоторые из нас ненамеренно загоняли наших детей в идентификацию с нашими пациентами. По крайней мере один мальчик, сын психиатра, выразил это предельно ясно; когда этого заботливо и деликатно воспитываемого ребенка спросили, кем он хочет быть, он ответил: «Пациентом». Разумеется, мальчик имел ввиду, что хотел бы быть такого рода существом, которое так сильно интересовало его родителей. Поскольку он это сказал, ему, вероятно, нет нужды становиться больным, а родители могут вовремя получить от него обратную связь. Но такие случаи должны бы убеждать нас, что посредством одного только научного синтеза отнюдь не легко построить понятную всем и каждому систему, ведущую наших детей в желаемом направлении и избегающую нежелательного. Очевидно, хорошая система может появиться только из непрерывного взаимодействия между тем, что мы постепенно узнаем как ученые, и тем, во что мы верим как люди.
Это нелегко. Когда люди сосредотачиваются на не отмеченных на карте областях человеческого существования, они расширяют каждую такую область до размеров универсума и превращают ее центр в первореальность. Как я показал при обсуждении теории инфантильной сексуальности, именно так было возвеличено в психоанализе «оно» («id»), а инстинкты стали универсумом несмотря на то, что Фрейд полновластно говорил о них как о своей «мифологии». Он знал, что человек, создавая теории, подправляет свой образ мира, чтобы интегрировать уже известное с тем, в чем он нуждается, и делает все это целью своей жизни (ибо должен жить с тем, что он изучает). Сможем ли мы избежать того же в отношении эго? Эго есть центральный принцип организации 6 опыта и поведения человека, причем оно и понимается таковым, без какого-либо возвеличивания. Поскольку понимание человека должно всегда идти на шаг позади того, что ему удалось разглядеть. Наряду со здоровым и чувственным телом, проницательным и пытливым умом, прочная идентичность образует то, благодаря чему человек выживает, но он не мог понять создаваемых ими возможностей или иллюзий до тех пор, пока не позволял любому из этих образований занять господствующее положение в его жизни или мышлении.
Что касается социальных процессов, то и здесь мы начинаем кое-что узнавать о месте тревоги, предрассудков и неразборчивой в средствах пропаганды в коллективном недовольстве, общественных сдвигах и преобразованиях. Однако мы не знаем и малой доли того, каким образом новая идея внезапно становится неприемлемой и создает или поддерживает вариацию цивилизации среди кажущегося хаоса девиантных расхождений.
Здесь психология останавливается перед своим гуманистическим кризисом, поскольку она, во многих отношениях, играет роль манипулятора человеческой воли. Ранее мы цитировали Уильяма Блейка, называвшего забавы ребенка и заботы старика «плодами двух времен года». Тогда мы предположили, что Блейк таким образом намеревался подтвердить высокое звание детской игры, но, возможно, он также намекал и на скрытую инфантильность зрелого рассудка. Ибо в использовании рассудка кроется вечное искушение поступить с получаемыми от человека в эксперименте или дискуссии сведениями так, как ребенок поступает с ними в игре, а именно, свести их по размеру и рангу к тому, что кажется поддающимся управлению. Поэтому с информацией о человеке обращаются так, как если бы он был животным, машиной или статистической единицей. Весьма наивное чувство власти можно получить от того, что при соответствующем к нему подходе человек, в известной степени, являет собой все это вместе взятое, а при определенных условиях его можно довести до их точной копии. Но попытка сделать человека более эксплуатируемым существом, посредством редукции к его упрощенной модели, не может привести к подлинно человеческой психологии.
Альтернативой эксплуатации наименьшего общего знаменателя рода человеческого выступает взвешенное обращение к латентной разумности людей и систематическое культивирование новых форм групповой дискуссии. Однако по этим вопросам психоаналитик может лишь консультировать в той мере, насколько «ему удалось понять, в добавление к инфантильным источникам взрослых тревог, социальные и политические гарантии силы и свободы индивидуума.
Я предположил, что читающий это заключение, думает о сфере собственной компетенции. Поэтому я завершу его двумя примерами из профессиональной сферы.
«Естественные» роды — не возврат к примитивности. Спустя какое-то время они будут самой дорогостоящей формой родов, если мы учтем затраты времени и внимания в добавление к специальному оборудованию современного родовспоможения. Будем надеяться, что наше общество не пожалеет для своих новых граждан этих временных и финансовых затрат, и это стоит сделать хотя бы для того, чтобы новые поколения появились на свет с менее притупленными чувствами и с большим желанием открыть глаза.
[2] Пеленанию, перекладыванию, купанию и т. д. – Прим. пер.
[4] Букв. – пустым. – Прим. пер.
[5] Понятие «эго-идентичностъ» может быть неправильно истолковано в двух отношениях. Одно заблуждение связано с предположением, что полная идентичность свойственна конформисту и что чувство идентичности достигается, главным образом, благодаря полному подчинению индивидуума установленным социальным ролям и безоговорочному приспособлению к требованиям социальных перемен. Бесспорно, никакое это не может развиваться вне социальных процессов, предлагающих осуществимые прототипы и роли. Однако здоровый и сильный индивидуум приспосабливает эти роли к дальнейшим процессам своего эго, тем самым внося свой вклад в поддержание социального процесса.
Второе заблуждение касается тех, кто посвящает себя изучению и уединенному поиску человеческой целостности и кто, занимаясь этим, кажется, живет вне и над той группой, из которой он вышел. Поднимаются ли такие люди выше всякой идентичности? В своем развитии они были отнюдь не независимы от идентичности своих групп, которую в действительности могли впитывать вплоть до вырастания из них. Не свободны они и от новой общей идентичности, хотя могут разделять ее только с очень немногими, кто, возможно, даже и не живет в одно время с ними (здесь я имею в виду Ганди и его отношения как с Индией, так и с Иисусом из Назарета).
[6] И только в этом смысле «ядро индивидуума», как я назвал его на первой странице первого издания Э. Г. Э.
[7] См. работу Т. W. Adorno, Else Frenkel-Brunswik, Daniel J. Levinson, and R. Nevitt Sanford, The Authoritarian Personality, Harper & Brothers, New York, 1950.
[8]Полярность «мужской-женский» обстоятельно рассмотрена Маргарет Мид в работе: Margaret Mead, Male and Female, William Morrow and Co., New York, 1949.
Мы не можем предоставить возможность скачать книгу в электронном виде.
Информируем Вас, что часть полнотекстовой литературы по психолого-педагогической тематике содержится в электронной библиотеке МГППУ по адресу http://psychlib.ru. В случае, если публикация находится в открытом доступе, то регистрация не требуется. Часть книг, статей, методических пособий, диссертаций будут доступны после регистрации на сайте библиотеки.
Электронные версии произведений предназначены для использования в образовательных и научных целях.