Для чего мы живем по православному
В чем смысл жизни?
Ответы пастырей
Над этим вопросом ломают головы философы и мыслители на протяжении существования всего рода человеческого, и об этом же – зачем я живу? для чего? – задумывается каждый из нас, потому что жизнь оказывается пуста и тягостна, если ты не понимаешь ее смысла. И как же томит бессмысленность существования!
Так в чем он, смысл жизни?
Исцелиться, научиться и вернуться
– Смысл земной жизни в том, чтобы исцелиться от гордости, научиться послушанию и вернуться в Рай. Для этого пришел на землю Христос, Которого надо научиться любить больше всего на свете, а через Него – и всех христиан. Он говорил про Себя: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14: 6). В этом и состоит истинный жизненный путь – обрести жизнь вечную через исцеление, научение послушанию и возвращение в Небесное Отечество. Непослушание изгнало нас из этого Отечества. Заразившись гордостью от диавола, люди перестали быть послушными Богу и были изгнаны из Рая.
Священник Лев Аршакян
Поэтому наша главная задача – всё восполнить: исцелиться от гордости, научиться послушанию у Христа и вернуться в Рай, следуя Христу.
Нам, христианам, надо смотреть в Евангелие
– Уверен, что человек, который решится честно ответить на вопрос, в чем смысл жизни, неизбежно придет к Богу.
Многие религии отвечают на этот вопрос очень просто: смысл жизни – в бессмертии. Вот, например, ответ царя Соломона:
«И сделался я великим и богатым больше всех, бывших прежде меня в Иерусалиме; и мудрость моя пребыла со мною. Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им, не возбранял сердцу моему никакого веселья, потому что сердце мое радовалось во всех трудах моих, и это было моею долею от всех трудов моих. И оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился я, делая их: и вот, всё – суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем!» (Еккл. 2: 9–11).
Протоиерей Владимир Вигилянский
Но нам, христианам, надо смотреть в Евангелие – там есть ответы на любые вопросы. Главные из них в этих словах Христа:
«Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек» (Ин. 11: 25–26);
«Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14: 6).
Из многочисленных рассуждений святых отцов на эту тему мне запомнилось высказывание преподобного Иустина (Поповича; 1894–1979) – одного из самых близких нам по времени святых:
Смысл жизни может быть только в том, что не исчезнет, даже если закончится жизнь
– Не столько умом, сколько сердцем ищем мы смысла. И это вовсе не философский вопрос, а потребность души – иметь что-то высшее, что озаряет всю твою жизнь, что дает тебе чистую цель. Смысл жизни – это то, что жизни твоей дает наполненность.
Разве может стать смыслом то, что дается только на время, что легко отнимается, рушится, заканчивается? Смыслом может быть только то, что выше твоей хрупкой жизни, что становится подлинной опорой для всего, что делаешь ты на земле.
Священник Валерий Духанин
Для меня смысл жизни только в Боге. Он – наш Небесный Отец, Он сотворил нас для вечности, и по-настоящему душа имеет благо только с Господом. Так стало с самого момента крещения, когда вдруг открылся сердцу 13-летнего подростка новый мир – мир духовной жизни, богослужения, молитвы, а за всем этим – возможность общения с Господом. Собственно, с того момента вопрос о смысле жизни был как-то сам собой решен, оставались лишь поиски более верных путей, набивание шишек посредством духовных ошибок, поиск правильного духовного руководства.
С Богом любая земная радость становится еще более радостной, а любая скорбь теряет остроту
Но что точно могу сказать, с Богом любая земная радость становится еще более радостной, а любая скорбь сглаживается, теряет остроту и трагичность. Без Бога ничто не радует, становится тусклым, блеклым и незначительным. Поэтому так важно всегда хранить свое сердце и очищать его, чтобы быть сердцем с Господом.
Повторю, что смысл жизни может быть только в том, что не исчезнет, даже если закончится жизнь. Смысл – это то, что наполняет всё твое бытие чем-то высшим, вечным, подлинным. И таковым может быть только общение, общность, единение с Господом.
Зачем идем? Ради спасения
Священник Александр Дьяченко
– Этот «простой» вопрос я уже много-много лет задаю молодым и не очень родителям и такого же возраста крестным. И еще никто за все эти годы не ответил мне что-либо вразумительное.
Послушаешь, кому-то важно успеть «реализоваться как специалисту», кому-то «продолжить свой род». Нет, конечно, «родить сына, посадить дерево и построить дом» – дело нужное и полезное. Только зачем становиться классным специалистом и строить дом, если ты всё равно умрешь? Дерево посадил и ушел? Неужели только ради этого? В таком случае от белочки с забытыми ею орешками толку куда как больше, чем от того же специалиста в области высоких технологий.
Ни наука, ни философия, ни какая другая область человеческих знаний не может найти вразумительного ответа на такой, казалось бы, важнейший вопрос: что мы вообще здесь делаем на этой земле? Кто мы такие, и куда идем?
Только один Христос устами того же апостола Иоанна заявляет: «Я есть путь и истина и жизнь» (Ин. 14: 6), чем и определяет наше предназначение.
Христос для нас – маяк, позволяющий не сбиться с пути
Мы странники и пришельцы на этой земле. И только тогда есть смысл в нашем здесь странствовании, если знаем путь, которым идем. Христос для нас – маяк, позволяющий не сбиться с пути. Иначе странствование превращается в блуждание во тьме.
Зачем идем? Ради спасения, стяжать Царство Небесное. Домой идем, возвращаясь из мест изгнания. Познавая истину во Христе, приобретаем жизнь вечную.
Человеку надо «усвоиться Богу скорбями»
Священник Димитрий Шишкин
– Не буду оригинален, просто потому, что мое чувствование и понимание смысла человеческой жизни полностью совпадает с мнением Святой Православной Церкви. Святые отцы разными словами говорят об одном: цель жизни человека – это «боговселение», «обоживание», «стяжание Духа Святаго Божиего». А наиболее просто, как мне кажется, хоть и прикровенно, в притче, эту цель определил Сам Господь. На церковнославянском языке эти слова звучат так: «Войди в радость Господа своего» (Мф. 25: 21).
То есть наша цель – достичь радости живого и вечного общения человека с Богом в Царствии Небесном. Другое дело, что для обретения этой радости человеку надо немало потрудиться в этой земной жизни, надо в покаянном труде преображения собственной жизни уподобиться Христу или, словами святителя Игнатия (Брянчанинова), «усвоиться Богу скорбями».
Для чего мы живем?
На вопрос: для чего мы живем? — многие отвечают: «жизнь для жизни нам дана»; отсюда и вытекает их: «душа, ешь, пей и веселись, ибо жизнь коротка.» Так рассуждающие обычно удовлетворяются умением устраиваться в жизни, тонут в благополучии, «жирком заплывают,» и, добавляя к сему участие в общественной жизни, получая похвалы и рукоплескания, широко, самодовольно улыбаются, считая свою жизнь счастливой.
Счастливыли эти люди? На этот вопрос отвечает нам один из героев Чехова: всю жизнь живя, как и все люди, будничными интересами, он играл роль в обществе, был занят «важными делами,» прибегая в них к неправде, притворялся, погруженный в мелкие интриги и общественные заботы, и вдруг, неожиданно просыпается ночью в холодном поту с тяжелым сердцебиением. Что случилось? Случилось ужасное: он осознал, что жизнь прошла и жизни не было, осталась тягость на душе, ибо не было в жизни подлинного смысла.
Некоторые полагали, да и ныне полагают, осмыслить свою жизнь участием в политических партиях, ведущих борьбу за лучшее будущее, как вели ее всех толков социалисты и демократы в России. Чем же была эта «идеализация будущего» в прошлом России, чем является она ныне, будучи свойственной и нынешним партиям? «Идеализация будущего, — справедливо говорит проф. Франк — является духовной болезнью, последним корнем той нравственной болезни, которую мы называем революционностью и которая загубила Россию.»
Что же делать, как проводить жизнь, чтобы она была осмысленной? Существует ли общее дело для всех людей, дело, чрез участие в котором, приобретает смысл жизнь каждого человека? Это общее дело для всех людей существует. «Мужи, братья, что нам делать?» — спрашивают ап. Петра иудеи после его вдохновенной проповеди. Примите Христа, — «покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа. и получите дар Святого Духа,» — был ответ ап. Петра. В этом ответе Апостола указано необходимое общее дело для всех: примите Христа и живите по велениям Духа Святого. И преп. Серафим говорит: «Стяжи Духа Святого.» И Сам Христос на вопрос: «что делать?» — ответил: «вот дело Божие: чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал,» и далее указывает Христос на две вечные заповеди: на любовь к Богу, всем сердцем, всею крепостью и всем разумением, и на любовь к ближнему, указывает как на общее для всех дело, осмысливающее жизнь.
Не субъективных личных наслаждений, бессмысленность и мираж которых так легко и ярко изобличается в жизни каждого из нас, а осмысленной полноты жизни должен искать каждый из нас. Жизнь с ее краткостью и призрачными удовольствиями, с ее тяготами и нуждами, не есть самоцель. Жизнь осмыслена лишь тогда, когда она движима стремлением к Абсолютному Благу, к тому благу, которое является благом и для ближнего и для меня. Пример такого блага мы имеем в любви. Когда мы любим подлинной любовью, скажите, чего мы ищем в ней и что нас в ней удовлетворяет?
Если мы хотим вкусить лишь личных от нее радостей, если хотим использовать любимое нами существо и наше к нему отношение, как средство для личных выгод и наслаждений, — это будет не любовью подлинной, а оскорблением ближнего и развратом, и такое отношение будет неминуемо покарано душевной пустотой, душевным холодом, который нередко завершается озлобленностью.
Если же мы хотим отдать жизнь свою на служение ближнему, любимому существу, готовы на самопожертвование, даже на гибель ради любимого существа, — мы получаем в итоге радость, душевную полноту и покой удовлетворенности.
Любовь, которой осмысливается жизнь, не есть расчет, не есть эгоистическая жажда наслаждения, любовь — не рабство. Любовь — это преодоление эгоизма, преодоление личной корыстной цели, и это преодоление осмысливает нашу жизнь, дает нам ту полноту, в которой всецело сливается мое «я» с «я» существа любимого. Если же любящий и любимое существо, в поисках развлечений — что так часто приходится наблюдать — ввергают себя в бессмысленный круговорот жизни, они, в итоге, будут подавлены тяжелым чувством пустоты и разочарования, бессмыслицы и бессилия.
Как же и чем осмыслить жизнь, чтобы не впасть в мрак душевный, чтобы не лишиться света, духовной бодрости и мира душевного?
На этот вопрос мы уже получили ответ из уст ап. Петра и Самого Спасителя.
Путь истинный, путь осмысленный, разумный путь жизни в Том, Кто Сам есть Истина и Жизнь. «Аз есть Путь и Истина и Жизнь» — говорит Христос. Во Христе обретаем мы подлинное благо.
Скажите, к чему привел неутомимый труд миллионов — труд в стремлении к «жизни ради жизни» без Христа и вне Бога? Неутомимым трудом, без Христа и вне Бога, создается бессмыслица, создается ад на земле, создана пустыня, в которой от жажды духовной погибают люди. С высоких трибун раздаются призывы к правде и справедливости. К правде и справедливости зовут те, которые отвергли Абсолютный Источник Правды, отсюда и результат плачевный: подавляющее большинство людей не знает — для чего они живут, где добро и где правда.
Жизнь во Христе, дорогие братья и сестры, и есть для всех людей, — всех времен и народов, — общее дело, дело, — не теория, а дело, дело практическое, жизненное, и в основе этого дела — духовное делание над собой каждого из нас, накопление каждым человеком в себе сил добра, любви и правды, и завершается это дело для каждого словами ап. Павла: «теперь живу не я, а живет во мне Христос.»
Зачем жить по заповедям?
Или три заблуждения о христианской жизни
 |
К сожалению, о христианской нравственности среди людей, неблизких к Церкви ходит немало ложных стереотипов. И часто такие невежественные стереотипы мешают человеку понять, что же в действительности представляет собой жизнь христианина, что она не исчерпывается хождением в храм и проставлением свечек.
А человек, который захочет жить христианской жизнью, не понимая смысла и принципов её, рискует совершить ошибку. Например, бывает так, что человек, не знающий смысла христианской жизни, попробовав походить в храм и следовать заповедям, потом разочаровывается и отходит от Церкви.
Тут можно вспомнить из нашей истории «картофельные бунты» – когда крестьяне сажали только что появившуюся в России картошку, но не знали, что нужно употреблять в пищу её клубни, и пытались есть ядовитые картофельные плоды, – что приводило к отравлениям. Тогда они гневались на картошку и на правительство, которое её ввезло, и категорически отказывались её сажать.
В такое глупое и опасное положение ставит людей невежество и ошибочные представления о том, чего они не знают! Но когда невежество было удалено и они разобрались, как нужно относиться к этому растению, картошка стала едва ли не самым излюбленным блюдом в русских семьях.
Чтобы избежать подобных ошибок, разберём вкратце три основных заблуждения о христианской жизни, которые встречаются чаще всего.
Заблуждение первое
Многие люди ошибочно воспринимают христианскую нравственность только как некий свод правил. Рассматривая её так, они любят говорить, что этот свод правил, пусть даже и красив, но совершенно невыполним.
Ведь по нашим временам даже ветхозаветные заповеди «не убивай», «не прелюбодействуй» и «око за око» для иных кажутся неподъёмными, что же говорить про заповеди Христовы, которые, по всеобщему мнению, задают гораздо более высокую планку требований: «Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду. А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду… Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй. А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем… Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Мф. 6:21-22; 27-28; 38-39).
И если нецерковный человек соразмеряет эти заповеди со своими силами, то такие правила многим кажутся совершенно неподъёмными.
Ошибка состоит в том, что эти люди не учитывают самого главного, а именно, что чадам Церкви Бог даёт не только заповеди, но и силу для их исполнения.
Некоторые люди думают, будто евангельские заповеди неисполнимы в принципе, и что будто Бог дал их людям не для того, чтобы они их исполняли, а как некий идеал, к которому можно стремиться, но которого никогда нельзя достигнуть, и чтобы от осознания невозможности достижения этого идеала люди осознавали своё ничтожество, и таким образом стяжали смирение.
Но подобный взгляд не имеет ничего общего с истиной, он извращает сам смысл христианства.
Евангелие означает в переводе «благая весть», или, если совсем по-современному, «хорошая новость» – но что же может быть хорошего в новости о том, что люди ничтожны и не годны ни на что, кроме осознания своей ничтожности? И разве можно назвать добрым господина, дающего приказы, которые заведомо невозможно выполнить, но при этом выполнение их ставится условием для спасения?
Такие люди уподобляют Бога фашистскому офицеру из фильма «Лабиринт Фавна», который перед допросом арестованному партизану-заике говорит: если ты сможешь сосчитать до трёх, ни разу не заикнувшись, мы тебя отпустим. А если не сможешь, – будем пытать. И партизан старается, выговаривает «один», «два», а на «три» заикается. И офицер разводит руками, мол, видишь, сам виноват…
Нет, истинный Бог, повелевающий «солнцу Своему восходить над злыми и добрыми» (Мф. 5:45) и «дающий всем просто и без упреков» (Иак. 1:5), Бог, «Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1Тим. 2:4), – совсем не таков.
Для отражения реального положения вещей уместнее другое сравнение – отец, который увидел, что сын свалился в глубокую яму, он сбрасывает ему верёвку и даёт заповедь: встань, возьмись за нижний конец верёвки, и я тебя вытащу. Как видим, спасает всё равно отец, но если сын не исполнит полученной заповеди, то не спасётся.
И по-настоящему добрая весть Евангелия состоит в том, что из ямы греха, проклятия и смерти действительно можно выбраться, что больше нет преграды между человеком и Богом, что во Христе Иисусе нам стало возможно «быть неукоризненными и чистыми чадами Божиими» (Фил. 2:15), «ибо все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса» (Гал. 3:26). И чтобы верующему, крестившемуся человеку стать чадом Божиим, ему нужно удалить из себя единственное, – личные грехи и порождающие их страсти, что как раз и достигается соблюдением заповедей. Всё равно что встать и взяться за конец сброшенной верёвки. И это тоже стало возможным для каждого, и в этом также состоит добрая весть Евангелия.
Благодаря тому, что вочеловечившийся Бог совершил две тысячи лет назад на кресте, абсолютно каждый человек теперь может исполнить все заповеди, и тем уподобиться Тому, Кто призвал: «будьте святы, ибо Я Господь, Бог ваш, свят» (Лев. 20:7). Каждый может стать святым. И заповеди – это не мираж, которым можно любоваться лишь издали, а конкретные инструкции по достижению подлинной святости.
И если относиться к ним как к практической инструкции, то легко увидеть, что Христовы заповеди даны вовсе не для усложнения, а для облегчения борьбы с грехом, поскольку объясняют, как добиться совершенного исполнения заповедей, данных в древнем законе.
Если Ветхозаветный закон предостерегал, главным образом, от внешних проявлений зла, то Господь Иисус Христос научил определять и отсекать сами корни грехов. Своими заповедями Он открыл, что грех зарождается в нашем сердце, и потому надо начинать борьбу с грехом с очищения сердца от дурных желаний и мыслей, так как «из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» (Мф. 15:19-20).
И Он, повторим, не только объяснил, как это делать, но и даёт силы это делать. Даже апостолы, услышав впервые Христовы заповеди, удивились их кажущейся неподъёмности, но услышали: «человекам это невозможно, Богу же возможно всё» (Мф. 19:26). И для того, кто соединяется с Богом, уже не остаётся ничего невозможного. «Всё могу в укрепляющем меня Христе» – свидетельствует апостол Павел (Фил. 4:13).
Это важнейшее и краеугольное отличие христианской нравственности от всякой другой.
Любая иная нехристианская и даже внерелигиозная нравственность, как раз является не более чем списком правил, чем-то отличающихся, а в чём-то совпадающих.
Но само по себе внерелигиозное воспитание и внерелигиозная нравственность не дают человеку силы стать хорошим. Они лишь дают информацию о том, что считается хорошим в данном обществе. И у каждого человека, который получает такую информацию, есть выбор: либо стать хорошим человеком, либо выглядеть хорошим человеком.
И тогда остаётся либо выглядеть хорошим человеком, тщательно скрывая свои несовершенства от других, – как душевнобольной, сознающий свою болезнь, может стараться на людях скрывать её проявления, но здоровым от этого не становится, – либо сократить число нравственных требований до такого минимума, который по силам падшему человеку, – как, например, прыгун с шестом, безуспешно пытающийся на тренировке побить мировой рекорд, может подойти и снизить планку до своего уровня, после чего успешно перепрыгнуть, но этот жалкий самообман не сделает его чемпионом.
Всякая иная нравственность как свод правил по сути есть то, о чём говорил апостол Иаков: «Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: «идите с миром, грейтесь и питайтесь», но не даст им потребного для тела: что пользы?» (Иак. 2:15-16)
Но православная нравственность иная. Потому что в Церкви человеку даётся не только совет: «делай», но и, посредством таинств, силы к тому, чтобы сделать. И даётся абсолютно каждому человеку, который захочет такую силу взять.
Заблуждение второе
Это заблуждение связано с тем, что некоторые люди не понимают суть христианской нравственности и смысл исполнения заповедей. Они думают, что их нужно исполнять потому, что это традиция нашего народа и наших предков, или потому, что исполнение заповедей послужит оздоровлению жизни общества. Или же просто говорят: «это нужно делать, потому что Бог так сказал», не пытаясь понять смысл того, что нам предписано и почему Бог это нам предписал.
Такие ответы не являются удовлетворительными, потому что по существу ничего не объясняют, и не дают ясного представления о том, почему нужно исполнять заповеди.
Тогда как смысл этот есть, и он очень глубокий.
И для тех, кто отвечает Богу «да», исполнение заповедей обретает глубочайший смысл – оно и становится этим ответом и способом соединения с Богом.
Ведь мы, на самом деле, почти ничего не можем принести Богу, почти ничем не можем ответить Ему «да» – мы созданы Им, и всё, что у нас есть, получили от Него – таланты, имущество, семью, и даже само наше бытие, «ибо мы Им живем и движемся и существуем» (Деян. 17:28).
Единственное, что мы можем дать Богу сами от себя – это добровольное исполнение Его заповедей, совершаемое не из-за страха и не ради корысти, а по любви к Нему. Сам Господь свидетельствует об этом: «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди» (Ин. 14:15).
Так что каждый раз, когда мы добровольно и сознательно соблюдаем заповедь Божию, даже самую маленькую, мы тем самым свидетельствуем о нашей любви к Богу; мы отвечаем Ему «да».
Исполнение заповедей – не вынужденное удовлетворение какой-то внешней необходимости, а проистекающее из внутреннего волевого решения дело любви к Богу. «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1Ин. 4:16), «если заповеди Мои соблюдете, пребудете в любви Моей» (Ин. 15:10).
Когда сын старается не шуметь, чтобы не разбудить уставшего после работы отца, или когда отец в голодное время отдаёт свой ужин сыну, или когда юноша покупает цветы, чтобы подарить их любимой девушке, – они делают так не потому, что их к этому понуждает общественная необходимость, или долг следования традиции предков, или даже какой-нибудь свод воспринятых ими правил, а просто по любви.
И поступая так, они совершенно свободны, поскольку действуют не по принуждению; все такие поступки суть вольные проявления любви.
Так и тот, кто соединяется с Богом в любви, становится подлинно свободным, творить заповеди для него так же естественно, как дышать воздухом.
Именно непониманием этого во многом объясняется расхожий стереотип неверующих и нецерковных людей, гласящий, что будто бы «жить по заповедям – это жить несвободно, а жить во грехах – это свобода».
Тогда как на самом деле всё наоборот.
В этом способен убедиться всякий, заглянув в себя. Как может зло приносить свободу, если после него так тяжело на душе? Как может ложь приносить свободу, если она не успокаивает сердце, которое жаждет истины?
Сказано: «познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин. 8:32). «Я есть Истина» – свидетельствует Господь Иисус Христос (см. Ин. 14:6). Познание Христа и соединение с Ним в любви даёт подлинную «свободу славы детей Божиих» (Рим. 8:21). Как говорит апостол Павел, «все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1Кор. 6:12).
А тот, кем что-то обладает, и кто не в силах отказаться от того, что ему неполезно, разве может быть назван свободным? Сколько людей испортили себе жизнь из-за того, что не могли отказаться от нездоровой пищи, хотя знали, что она не полезна для них, пытались отказаться, но проиграли в битве с чревоугодием.
Нет, это настоящее рабство! Именно так, потому что «всякий, делающий грех, есть раб греха» (Ин. 8:34), «ибо, кто кем побежден, тот тому и раб» (2Пет. 2:19).
В одной старой шутке рассказывается, как алкоголик, подходя к винному магазину, подумал: «вот, жена говорит, что я совсем спился, не могу даже пройти мимо винного магазина, чтобы не зайти туда. Это не так!» Идёт мимо входа, затем ещё несколько метров, и говорит: «ну вот, я доказал, что запросто могу пройти мимо. Значит, никакой зависимости у меня нет. Это стоит отметить» – и возвращается в магазин, чтобы купить бутылку.
В этом – вся «свобода» грешников.
Конечно, у опустившегося алкоголика тоже есть своя «свобода» – к примеру, при выборе, купить ли одеколон «Гвоздика» или одеколон «Русский лес», – но никто из находящихся в здравом уме не поставит на один уровень такую «свободу» с подлинной свободой от алкогольной зависимости.
Так и «свобода» выбора между разными видами греха ни идёт ни в какое сравнение со свободой от греха.
И каждый, на самом деле чувствует это, и понимает, что подлинная свобода лучше. Это, например, видно по тому, что часто даже нецерковные и неверующие люди с большим уважением относятся к известным им православным подвижникам, старцам. Их восхищает и притягивает святость, достигаемая только жизнью со Христом и во Христе. Их души обоняют аромат свободы, любви и благой вечности, источаемый душами тех, кто добровольным исполнением заповедей отвечает Богу «да».
Заблуждение третье
У многих людей, к сожалению, представление о христианской нравственности и средствах к её достижению сводится исключительно к списку отрицаний – не делай того и того; нельзя то и это.
Видя такой список, человек нецерковный мысленно применяет его к своей жизни, вычитает из неё всё, поименованное в списке, и задаётся вопросом: а что же, собственно, тогда от моей жизни останется и чем заполнить образовавшиеся в ней пустоты?
Отсюда, кстати, во многом проистекает такой общественный стереотип, что будто бы жизнь нравственного человека непременно скучна и пресна.
Но Господь в Священном Писании предлагает гораздо большее – «уклонись от зла и сотвори благо» (1 Пет. 3:11). Иногда в разговорах о нравственности акцент ставится на первой, «отрицательной» части этой заповеди, тогда как вторая, раскрывающая положительную перспективу новой полноты жизни, не менее важна.
Некоторые думают, что это предписание имеет хронологическую последовательность, то есть, сначала нужно уклониться от зла, а уже потом приступать к творению добра, но на самом деле это вещи взаимосвязанные – творение добра помогает уклоняться от зла, и уклонение от зла оставляет больше возможностей творить добро.
Заповедь «сотвори благо» показывает, что у Бога есть для каждого человека перспектива изобильной, насыщенной, интересной и благодатной жизни. Совершаемое ради Бога добро делает жизнь осмысленной.
Как человеку, погрязшему в грехах, почти некогда заниматься доброделанием, так и человеку, ради Бога и с Богом творящего благо, становится уже не до греха. Не потому, что он каждую минуту сидит и трясётся: «ох, как бы не согрешить, как бы не сделать того, как бы не впасть в это», а потому, что чем больше добродетель и благодать Божия вливается в его сердце, тем меньше места в нём остаётся для греха.
Конечно, и живущий на помойке бомж – грязен, и человек, вышедший из своего дома в новом костюме, но споткнувшийся и упавший в лужу, – тоже грязен, но всем понятно, что разница между тем и другим велика, поскольку для одного быть грязным – обычное состояние и образ жизни, а для другого – досадная оплошность, которую он хочет и может немедленно исправить.
Если человек сделал выбор быть с Богом и начал свидетельствовать об этом выборе своими делами и своей жизнью, его уже ничто не сможет сбить или поколебать, как обещал Сам Господь: «всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне. А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое» (Мф. 7:24-27).
Таково великое значение исполнения заповедей Божиих. Без этого одно лишь словесное именование себя христианином и даже признание Христа Господом, не спасают, как Он Сам сказал – «Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного» (Мф. 7:21)
Необходимо ещё подчеркнуть, что сами заповеди, данные Богом, не случайны и не произвольны. Хотя заповеди даны в определённое время, они открывают путь к добродетелям, которые вечны. Именно потому их исполнение позволяет стать человеку святым, что эти заповеди указывают на вечные свойства Божии.
Например, если человек соблюдает заповедь «не прелюбодействуй» (Исх. 20:14), сохраняя верность супруге, то он тем самым уподобляется Богу, ибо «Бог верен» (Рим. 3:4), если человек соблюдает заповедь «не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего» (Исх. 20:16), то он тем самым уподобляется Богу, ибо «Бог истинен» (Ин. 3:33), и так всякая заповедь восходит к тому или иному свойству святого Бога.
Поэтому чем более человек укрепляется в их добровольном исполнении, тем более становится святым, и соединяется с Богом.
Поэтому на вопрос, почему именно такие заповеди дал людям Бог, существует единственный ответ – потому что именно таков Он Сам, и эти заповеди даны для тех, кто желает уподобиться Богу и через то стать «богом по благодати».
Итак, христианская нравственность и жизнь по заповедям – это истина, любовь, свобода, чистота и святость. Кто может понять это, тому легче сделать главный выбор своей жизни – быть с Богом или против Бога.
[1] Цит. по: Добротолюбие. М., 1895. Т. I. С. 188.
[2] Преподобных отцов Варсануфия Великого и Иоанна Руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников. М., 2001. С. 513.
[3] Симфония по творениям святителя Тихона Задонского. Приложение к магистерской диссертации: «Святитель Тихон Задонский и его учение о спасении» доцента архимандрита Иоанна Маслова. Загорск, 1981. С. 2003.
[4] Преподобного Исаака Сирина слова подвижнические [слово 85]. М., 2002. С. 627.
[5] Свт. Игнатий (Брянчанинов). Отношение христианина к страстям / Аскетические опыты, I.