Для чего нужен был князь в новгороде

18.04.202220.04.2022 admin 0 Comments

Для чего нужен был князь в новгороде

.
.
1 сбор дани
2 защита от внешней опасности

.
.
.
.
.
Показать полностью.
.
.
.
.
.
Высшим органом в Новгородской республике всегда было вече, до начала господства московского княжества. У Новгородской республики была традиция «жить» без самодержавия. У них были князья, но это было условно. С течением времени эта традиция стала древней. А в глазах Москвы к тому же еще и настолько безусловной, что великие князья начали считать Новгород своей «отчиной» и всякое поползновение новгородцев признать своим правителем князя со стороны стали расценивать не иначе как предательство и посягательство на свои права. И эти «права» московские князья подкрепляли постоянно возрастающей военной мощью. Каждый раз за попытку «непризнания» следовал карательный поход в Новгородские земли. Чем все это закончилось, хорошо известно. В конце концов, Иван III, основываясь на древних и не очень древних традициях, решил реально, а не формально, возглавить свою «отчину» и лишить ее независимости.

К этому моменту на Руси уже не осталось ни одного князя, который бы мог во главе своего войска противостоять великому князю Московскому. Новгород со своей привязанностью к древнему обычаю дождался того, что приглашать из Рюриковичей на свою защиту уже было некого. На Руси наступила эпоха безраздельного господства московского князя.

Оказать помощь новгородцам могли только иноземцы. Более всего на роль защитника свободы Новгорода в ту пору подходил великий князь Литовский. Однако решиться на такой беспрецедентный шаг могли не все. Немалая часть новгородцев считала, что если больше некого приглашать из русских князей, то пусть уж лучше Новгородом безраздельно правит Московский православный государь, чем на договорной основе, но иноземный и иноверный монарх.

Новгородское общество, которое должно было сплотиться перед смертельной угрозой, раскололось. И причиной этого раскола во многом стал опять же пресловутый обычай признавать над Новгородом власть монарха. Уже не оставалось времени спорить о том, кого признавать, а кого не признавать; требовалась мобилизация собственных сил, потенциал которых был достаточно велик и без всякой посторонней помощи, а в Новгороде не прекращались споры и столкновения в пользу того или иного кандидата в правители. Такое положение дел значительно облегчило Ивану III победу над новгородцами.

Источник

ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Русская история. Полный курс лекций

НАСТРОЙКИ.

СОДЕРЖАНИЕ.

СОДЕРЖАНИЕ

Василий Осипович Ключевский

Русская история. Полный курс лекций

НАУЧНАЯ ЗАДАЧА ИЗУЧЕНИЯ МЕСТНОЙ ИСТОРИИ. ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС. ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ ИЛИ ЦИВИЛИЗАЦИИ. ИСТОРИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ. ДВЕ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ В ИСТОРИЧЕСКОМ ИЗУЧЕНИИ – КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ И СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ. МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЕ УДОБСТВО И ДИДАКТИЧЕСКАЯ ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ ВТОРОЙ ИЗ НИХ В ИЗУЧЕНИИ МЕСТНОЙ ИСТОРИИ. СХЕМА СОЦИАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА. ЗНАЧЕНИЕ МЕСТНЫХ И ВРЕМЕННЫХ СОЧЕТАНИЙ ОБЩЕСТВЕННЫХ ЭЛЕМЕНТОВ В ИСТОРИЧЕСКОМ ИЗУЧЕНИИ. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ УДОБСТВА ИЗУЧЕНИЯ РУССКОЙ ИСТОРИИ С ЭТОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ.

Вы прослушали уже несколько курсов по всеобщей истории, познакомились с задачами и приёмами университетского изучения этой науки. Начиная курс русской истории, я предпошлю ему несколько самых общих элементарных соображений, цель которых – связать сделанные вами наблюдения и вынесенные впечатления по всеобщей истории с задачей и приёмами отдельного изучения истории России.

НАУЧНАЯ ЗАДАЧА ИЗУЧЕНИЯ МЕСТНОЙ ИСТОРИИ. Понятен практический интерес, побуждающий нас изучать историю России особо, выделяя её из состава всеобщей истории: ведь это история нашего отечества. Но этот воспитательный, т. е. практический, интерес не исключает научного, напротив, должен только придавать ему более дидактической силы. Итак, начиная особый курс русской истории, можно поставить такой общий вопрос: какую научную цель может иметь специальное изучение истории одной какой-либо страны, какого-либо отдельного народа? Эта цель должна быть выведена из общих задач исторического изучения, т. е. из задач изучения общей истории человечества.

ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС. На научном языке слово история употребляется в двояком смысле: 1) как движение во времени, процесс, и 2) как познание процесса. Поэтому всё, что совершается во времени, имеет свою историю. Содержанием истории как отдельной науки, специальной отрасли научного знания служит исторический процесс, т. е. ход, условия и успехи человеческого общежития или жизнь человечества в её развитии и результатах. Человеческое общежитие – такой же факт мирового бытия, как и жизнь окружающей нас природы, и научное познание этого факта – такая же неустранимая потребность человеческого ума, как и изучение жизни этой природы. Человеческое общежитие выражается в разнообразных людских союзах, которые могут быть названы историческими телами и которые возникают, растут и размножаются, переходят один в другой и, наконец, разрушаются, – словом, рождаются, живут и умирают подобно органическим телам природы. Возникновение, рост и смена этих союзов со всеми условиями и последствиями их жизни и есть то, что мы называем историческим процессом.

ДВА ПРЕДМЕТА ИСТОРИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ. Исторический процесс вскрывается в явлениях человеческой жизни, известия о которых сохранились в исторических памятниках или источниках. Явления эти необозримо разнообразны, касаются международных отношений, внешней и внутренней жизни отдельных народов, деятельности отдельных лиц среди того или другого народа. Все эти явления складываются в великую жизненную борьбу, которую вело и ведёт человечество, стремясь к целям, им себе поставленным. От этой борьбы, постоянно меняющей свои приёмы и характер, однако, отлагается нечто более твердое и устойчивое: это – известный житейский порядок, строй людских отношений, интересов, понятий, чувств, нравов. Сложившегося порядка люди держатся, пока непрерывное движение исторической драмы не заменит его другим. Во всех этих изменениях историка занимают два основных предмета, которые он старается разглядеть в волнистом потоке исторической жизни, как она отражается в источниках. Накопление опытов, знаний, потребностей, привычек, житейских удобств, улучшающих, с одной стороны, частную личную жизнь отдельного человека, а с другой – устанавливающих и совершенствующих общественные отношения между людьми, – словом, выработка человека и человеческого общежития – таков один предмет исторического изучения. Степень этой выработки, достигнутую тем или другим народом, обыкновенно называют его культурой, или цивилизацией; признаки, по которым историческое изучение определяет эту степень, составляют содержание особой отрасли исторического ведения, истории культуры, или цивилизации. Другой предмет исторического наблюдения – это природа и действие исторических сил, строящих человеческие общества, свойства тех многообразных нитей, материальных и духовных, помощью которых случайные и разнохарактерные людские единицы с мимолётным существованием складываются в стройные и плотные общества, живущие целые века. Историческое изучение строения общества, организации людских союзов, развития и отправлений их отдельных органов – словом, изучение свойств и действия сил, созидающих и направляющих людское общежитие, составляет задачу особой отрасли исторического знания, науки об обществе, которую также можно выделить из общего исторического изучения под названием исторической социологии. Существенное отличие её от истории цивилизации в том, что содержание последней составляют результаты исторического процесса, а в первой наблюдению подлежат силы и средства его достижения, так сказать, его кинетика. По различию предметов неодинаковы и приёмы изучения.

ОТНОШЕНИЕ К НИМ ИСТОРИИ ОБЩЕЙ И МЕСТНОЙ. Какое же отношение истории общей и местной к этим предметам познания? Оба указанных предмета исторического изучения легче различаются в отвлечённой классификации знаний, чем в самом процессе изучения. На самом деле, как в общей, так и в местной истории одновременно наблюдают и успехи общежития и строение общества, притом так, что по самым успехам общежития изучают природу и действие строящих его сил, и, наоборот, данным строем общества измеряют успехи общежития. Однако можно заметить, что в истории общей и в истории местной оба предмета не находятся в равновесии, и в одном изучении преобладает один предмет, в другом – другой. Сравним, какую степень простора и какой материал находит для своих исследований историк культуры в пределах истории всеобщей и в пределах истории местной, и затем дадим себе такой же отчёт по отношению к историку, поставившему перед собой вопросы социологического характера. Успехи людского общежития, приобретения культуры или цивилизации, которыми пользуются в большей или меньшей степени отдельные народы, не суть плоды только их деятельности, а созданы совместными или преемственными усилиями всех культурных народов, и ход их накопления не может быть изображен в тесных рамках какой-либо местной истории, которая может только указать связь местной цивилизации с общечеловеческой, участие отдельного народа в общей культурной работе человечества или, по крайней мере, в плодах этой работы. Вы уже знакомы с ходом этой работы, с общей картиной успехов человеческого общежития: сменялись народы и поколения, перемещались сцены исторической жизни, изменялись порядки общежития, но нить исторического развития не прерывалась, народы и поколения звеньями смыкались в непрерывную цепь, цивилизации чередовались последовательно, как народы и поколения, рождаясь одна из другой и порождая третью, постепенно накоплялся известный культурный запас, и то, что отложилось и уцелело от этого многовекового запаса, – это дошло до нас и вошло в состав нашего существования, а через нас перейдет к тем, кто придёт нам на смену. Этот сложный процесс становится главным предметом изучения во всеобщей истории: прагматически, в хронологическом порядке и последовательной связи причин и следствий, изображает она жизнь народов, совместными или преемственными усилиями достигавших каких-либо успехов в развитии общежития. Рассматривая явления в очень большом масштабе, всеобщая история сосредоточивается главным образом на культурных завоеваниях, которых удалось достигнуть тому или другому народу. Наоборот, когда особо изучается история отдельного народа, кругозор изучающего стесняется самым предметом изучения. Здесь наблюдению не подлежит ни взаимодействие народов, ни их сравнительное культурное значение, ни их историческое преемство: преемственно сменявшиеся народы здесь рассматриваются не как последовательные моменты цивилизации, не как фазы человеческого развития, а рассматриваются сами в себе, как отдельные этнографические особи, в которых, повторяясь, видоизменялись известные процессы общежития, те или другие сочетания условий человеческой жизни. Постепенные успехи общежития в связи причин и следствий наблюдаются на

Источник

§ 4. Роль князя в Новгородской республике

Княжеская власть в Новгороде составляла существенный, хотя и своеобразный элемент государственного строя, а сам князь был неотъемлемой фигурой политической жизни. Новгородская летопись постоянно повествует о призвании князей или об их изгнании, о борьбе новгородцев с князьями и т. п. Князь является одной из центральных фигур в летописном рассказе.

В то время как в других областях Древней Руси княжеская власть была весьма прочной и переходила от отца к сыну, в Новгороде своих князей, не было. Там не могла утвердиться ни одна княжеская ветвь. Князья сменялись на новгородском столе с молниеносной быстротой: за два столетия (с 1095 по 1304 г.) они сменились 58 раз. В общей сложности на новгородском столе за это время побывало около 40 представителей различных княжеских ветвей, причем некоторые из них избирались и изгонялись по нескольку раз. Это свидетельствовало о многочисленных конфликтах князей с новгородцами, об острой антикняжеской борьбе.

К середине 30-х годов XII в. борьба за новгородский стол свелась к борьбе князей трех княжеских ветвей: суздальской ветви Юрьевичей, смоленской ветви Ростиславичей и черниговских князей, потомков Олега Святославича. Та или иная княжеская ветвь находила поддержку у различных боярских группировок, с помощью которых князь утверждался на новгородском столе. Это было время ожесточенной борьбы между враждующими боярскими группировками, каждая из которых стремилась посадить своего князя и всячески препятствовала вокняжению кандидата своих противников. Так продолжалось до конца 70-х годов XII в. С 1176 г., когда великим князем стал Всеволод Юрьевич Большое Гнездо, положение изменилось. На первый план выступила борьба Новгорода за осуществление принципа «вольности в князьях». Новгородцы стремились добиться права избирать себе князя на вече, не считаясь с волей великого князя. Но Всеволод III был противником умным и сильным и в определенной обстановке шел на уступки боярству, с тем чтобы в дальнейшем навязать ему свою волю. В начале XIII в. борьбу с ним вели Ростиславичи, наиболее популярным из которых был Мстислав Удалой. После смерти Всеволода III в борьбу с Юрьевичами вновь включились черниговские князья, но в 1230 г., после того как новгородским князем (в четвертый раз) стал Ярослав Всеволодович, в Новгороде окончательно утвердились суздальские князья.

Отношения Новгорода с князьями в XII в.

Приглашая к себе князя, новгородцы стремились определить те отношения, в которые князь ставился к Новгороду, к вечу. До 1136 г. новгородского князя сажал великий князь киевский, но и тогда новгородцы боролись за право самостоятельного выбора князя. Заключая договоры непосредственно с великим князем, новгородцы стремились ограничить право присланного им князя искать себе другие столы.

Древнейшими подлинными договорами Новгорода с князьями, сохранившимися до наших дней, являются договорные грамоты с князем Ярославом Ярославичем, относящиеся к 1264, 1266 и 1270 гг. Совершенно очевидно, что условия, на которых князь целовал крест Новгороду, возникли не сразу. Судя по этим документам, власть князя в 60—70-х годах XIII в. уже была ограничена, что свидетельствует о больших успехах республиканской власти. Но эти успехи явились результатом длительной и упорной борьбы Новгородского боярского государства за свою независимость.

Под 1228, 1229 и 1230 гг. летописец сообщает о крестоцеловании князей при вступлении на новгородский стол «на всей воле новгородской» и «на грамотах Ярославлих». Под «грамотами Ярослава», по мнению большинства исследователей, подразумеваются какие-то документы Ярослава Мудрого, обеспечившие Новгороду известную независимость от наемной княжеской дружины. Получение этих «грамот» от великого князя можно рассматривать как первый успех новгородцев в борьбе за «вольность». Это событие было столь значительным, что вполне могло стать одной из основ новгородской политической концепции происхождения новгородских свобод, на которую ссылались в дальнейшем.

Отношения Новгорода с князьями в XIII в.

В начале XIII в., особенно после смерти великого князя Всеволода Большое Гнездо, при посадниках Твердиславе Михалковиче, Иванке Дмитровиче и Степане Твердиславиче отношения Новгорода с князем складываются по-иному. В этот период крепнет власть посадника, а власть князя делается более ограниченной. Чтобы эти новые отношения имели законную силу, новгородцы прибегают к авторитетному имени Ярослава Мудрого, с которым традиция издавна связывала первые вольности новгородские.

По-видимому, до конца XII в. схема взаимоотношений республиканской и княжеской власти по сравнению с серединой XII в. оставалась неизменной и продолжала подчиняться формуляру, выработанному еще в период борьбы с Всеволодом Мстиславичем, изгнанным во время восстания 1136 г. Изменения в прежнем формуляре происходят лишь в начале XIII в.

В связи с особым, по сравнению с древнерусскими княжествами, положением князя в Новгороде роль его многими исследователями сводилась к роли военачальника. Но в XII—XIII вв. на новгородском столе довольно часто оказывался князь-ребенок, не способный руководить войском. Взрослые же князья не всегда обладали такими военными способностями, как Мстислав Удалой или Александр Невский. Судя по сообщениям летописи, гораздо чаще во главе новгородского войска стоял посадник, иногда в походе участвовали и князь и посадник.

Возникает вопрос: зачем был нужен Новгороду князь-ребенок? Прежде всего он был нужен боярам, для того чтобы именем князя полновластно править государством. Он был нужен сильному князю (например, Всеволоду III), который мог бы вмешиваться во внутренние дела республики, особенно если посадник являлся его сторонником.

С начала 30-х годов XIII в. новгородский князь сам не сидел в Новгороде. Часто он присылал туда своих наместников, являясь новгородским лишь номинально. Тем не менее основой отношений новгородцев с князем в эту пору продолжал оставаться принцип «вольности в князьях».

Если сравнить взаимоотношения Новгорода с князьями в XI в. и во второй четверти XIII в., можно заметить, с одной стороны, внешнее сходство, а с другой — существенную разницу между ними. Действительно, если в XI в. на Новгород распространялся суверенитет великого киевского князя, который по своему усмотрению сажал новгородских князей, то теперь новгородцы признавали личный суверенитет Ярослава Всеволодовича, который присылал к ним кого-нибудь из своих родственников по соглашению с вечем. В этом вече было «вольно».

В XI в. князь был полновластным хозяином Новгорода, являвшегося частью его вотчины. Со времени Ярослава Всеволодовича князь, избранный вечем, стал лишь одним из участников государственного управления, власть которого была ограничена, что оговаривалось специальными договорами.

Новый формуляр значительно ограничивал власть князя. Суверенитет Ярослава Всеволодовича, признаваемый новгородцами, по существу являлся такой формой союза, которая не затрагивала внутренних порядков боярской республики.

В 1236 г. после ухода в Киев Ярослава Всеволодовича (в связи с получением киевского стола) новгородским князем стал его сын Александр, с именем которого связаны яркие страницы новгородской истории. В это время Новгород находился в опасности. На западных рубежах активизировались немецкие крестоносцы и Литва, с юга надвигались татаро-монголы, которые в 1238 г. вторглись в пределы Новгородской земли, сожгли Торжок и остановились в ста верстах от Новгорода. В такой обстановке резко возросло значение союза с князем. Одержанная Александром блестящая победа над шведами на Неве в 1240 г. способствовала возрастанию роли князя, который, по-видимому, стал активно вмешиваться во внутренние дела республики. Это вызывало недовольство новгородцев, но они были вынуждены мириться с этим, так как Александр был способен защитить Новгород от внешних врагов.

Княжение Александра Невского в Новгороде было длительным. В 1252 г., изгнав брата Андрея, он закрепился на владимирском столе. Фактический центр «русского княжения» стал теперь и юридическим. С этого времени на Новгород стал распространяться не только личный суверенитет Александра Ярославича, заключившего договор с республикой, но и его суверенитет как великого князя. Отныне, получая великое княжение, князь становился и новгородским князем.

В 60-х годах XIII в. князь не решал без посадника ни одного важного вопроса: он не мог сменять должностных лиц, не мог давать грамоты и пересуживать грамоты, данные его предшественниками, не мог самостоятельно судить, заключать торговые договоры с иностранцами и т. д.

Итак, с первой половины XIII в. стала создаваться та система отношений Новгорода с князьями, которая окончательно сложилась на рубеже XIII и XIV вв. Как отметил А.В. Арциховский, великий князь стал верховным феодальным сюзереном Новгорода, подобно тому как император Священной Римской империи считался верховным сюзереном средневековых городов Германии и Италии, халиф — магометанских республик Испании и т. д. 13

В XII—XIII вв. Новгород представлял собой феодальное государство с республиканским устройством, господствующее положение в котором занимали крупные землевладельцы-бояре, контролировавшие как внутреннюю, так и внешнюю политику Новгородского правительства.

Новгородская республика XII—XIII вв. представляла собой яркий образец феодального городского государства, сохранившего следы древнего, общинного происхождения ряда своих политических институтов. В то же время она ярко отражает характерные черты социальной и политической жизни феодального общества. Изучение этих черт позволяет глубже проникнуть в происходящие в нем процессы.

Примечания

2. См.: НПЛ, с. 28, 214; 29, 215.

3. См.: Янин В.Л. Проблемы социальной организации Новгородской республики. — «История СССР», 1970, № 1, с. 47.

4. Янин В.Л. Новгородские посадники, с. 123.

5. См.: НПЛ, с. 43, 236—237; 34, 222; ПСРЛ, т. I, с. 362; ГВНиП, с. 9, 10, 12.

Источник

Князь и новгородские богатства

Самые, конечно, мучительные для князя были финансовые вопросы, за доход и расход новгородцы держались так крепко, как только могут торговые люди. «Князь получал „дар“ с новгородских волостей, – пишет Ключевский, – не входивших в состав древнейших коренных владений Новгорода, каковы Волок, Торжок, Вологда, Заволочье и др. Сверх того он получал еще „дар“ от новгородцев, едучи в Новгород, по станциям, но не получал его, уезжая из Новгородской земли. Боясь отпадения или захвата Заволочья, новгородцы старались не допускать прямых отношений князя с этой обширной и важной для них волостью и требовали в договорах, чтобы князь отдавал свои заволоцкие сборы на откуп новгородцам.

Если же он сам хотел собирать их, то посылал бы в Заволочье своего сборщика из Новгорода, и этот сборщик не отвозил бы собранную дань прямо на низ, т. е. в Суздальскую землю, в вотчину князя, а завозил бы наперед в Новгород, откуда она и передавалась бы князю: так Новгород получал возможность контролировать эту операцию. После татарского нашествия и на Новгород был наложен ордынский выход – дань. Татары поручали сбор этого выхода, названного черным бором, т. е. повальным, поголовным налогом, великому князю владимирскому, который обыкновенно правил и Новгородом. Новгородцы сами собирали черный бор и передавали его великому князю, который доставлял его в Орду. Кроме того, князь пользовался в Новгородской земле судными и проезжими пошлинами и разными рыбными ловлями, сенокосами, бортями, звериными гонами; но всеми этими доходами и угодьями он пользовался по правилам, точно определенным, в урочное время и в условленных размерах. Князь, по договорам, не мог иметь в Новгородской земле своих источников дохода, независимых от Новгорода. Новгородцы всего более старались помешать князю завязать непосредственные юридические и хозяйственные связи в Новгородской земле, которые шли бы помимо выборных новгородских властей и давали бы князю возможность пустить здесь прочные корни. В договорных грамотах особым условием запрещалось князю с его княгиней, боярами и дворянами приобретать или заводить села и слободы в Новгородской земле и принимать людей в заклад, т. е. в личную зависимость».

Еще больше проблем возникало у князей с поддержкой новгородской торговли. По сути, князь был нужен городу именно ради ее защиты и отстаивания торгового интереса. Любое посягательство князя на святая святых новгородского богатства – торговлю, грозило князю немедленной отставкой. Князь должен был следить за соблюдением всех условий для торговли в пользу города: собирать въездные пошлины с иноземных торговцев, защищать их от ограбления, отражать удары врага, польстившегося на богатства города. Поскольку новгородцы торговали со всей Европой, то работы у князя было невпроворот. В городе иноземные купцы держали свои дворы – там были скандинавы с острова Готланд, немцы, а с XII века город торговал с Ганзой и входил в этот союз, так что в нем имелось множество дворов ганзейских купцов. Князю запрещалось иметь хоть какой-то личный интерес в этой торговле. В договоре с ним специально оговаривалось, что он не может запирать немецких дворов и ставить рядом свою стражу. Это притом, что отношения с немцами могли быть и не самыми лучшими. Но по чудесному торговому закону немецкий купец не имел ничего общего с немецким крестоносным рыцарем. Князьям это не нравилось, но терпеть приходилось. Известно, что такое разграничение рыцаря и купца не раз спасало Новгород от голода. Когда владимиро-суздальские князья решили смирить Новгород и пережали ему торговлю захватом Торжка, на помощь своим партнерам по торговле пришли как раз немцы: они привезли хлеб и спасли город от голодной смерти. Князья московские, конечно, мечтали видеть Новгород не в таком полновластном качестве, а в роли привычного им княжеского города. Новгород, пока мог, сопротивлялся этой новой политике князей. И князья, пока не окрепли, вынуждены были делать вид, что в управлении городом их все устраивает. Но это было не так.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Для чего мы создаем…

Для чего нужен был князь в новгороде

Для чего нужен был князь в новгороде