Для чего нужен памятник
Для чего нужен памятник
Вы никогда не задумывались, почему уже много веков появляются все новые и новые памятники, причем и умершим, и живым?
Наша память очень коротка, а жизнь идет своим чередом, постоянно возникают новые герои, случаются новые события, как хорошие, так и плохие… И именно памятники не дают забыть о самых важных вехах в истории.
Крайне редко в современных условиях памятники или мемориалы возникают на бюджетные средства, чаще всего финансирование их идет методом сбора народных денег, на средства меценатов, или благотворительных фондов. Одним из таких фондов в Оренбурге является «Регионразвитие», одним из направлений которого, как раз и яв-ляется увековечивание памяти людей и событий.
По инициативе и за счет средств Фонда в центре города в 2012 году построен мемориал основателю Оренбурга и первому губернатору Оренбургской губернии Ивану Неплюеву, колоннада которого открывает прекрасный вид и перспективы на уникальный архитектурно-исторический комплекс «Гостиный двор» и здание первой оренбургской таможни. Памятник, стоявший на этом месте до 2012 года практически заброшенным, был отреставрирован и поднят на пьедестал.
Кстати, у представителей Фонда есть и планы реконструкции сквера за колоннадой, здесь будет построен каскад фонтанов, ведущий в памятнику императрице Елизавете Петровне, а в руках она должна держать тот самый Именной указ об учреждении Оренбургской губернии. А ведь действительно, память российской императрицы, благодаря которой и родилась Степная Пальмира, сейчас в городе практически никак не увековечена, за исключением, пожалуй, Елизаветинских ворота на Набережной Урала.
31 августа 2013 года также при финансовой поддержке Фонда был открыт мемориал, посвящённый освобождению города Оренбурга от воинского постоя. Находится памятник в районе Пушкинского бульвара, близ Введенской церкви. Это копия когда-то разрушенного обелиска, восстановленная до мелочей по сохранившимся чертежам и фотодокументам.
Справка. До 1821 года жители Оренбурга обязаны были предоставлять свои дома при необходимости под расположение воинских частей. Эго негативно сказывалось на архитектуре города: люди не желали строить большие дома, они в любой момент могли быть изъяты у хозяев для обеспечения военных нужд. В 1821 году императором Александром I был подписан указ, освобождавший Оренбург от воинского постоя. В честь этого события в городе был установлен памятник-обелиск памятника «Освобождение города от воинского постоя». Первый памятник был установлен в 1822 году на Александровской площади (ныне сквер им. Ленина на Советской улице) возле здания Городской думы (ныне Музей изобразительных искусств), позднее стелу перенесли на набережную Урала.
В обновлённым вариант памятника включены три элемента из белого камня, сохранившиеся от первоначальной стелы, но есть и дополнения: три бронзовые доски с изображениями плана Оренбурга, документа о «Привилегии городу Оренбургу императрицы Анны Иоанновны» и указа о заложении города в третий раз. Кстати, этот мемориал стал подарком Фонда городу в честь 270-летия Оренбурга.
По инициативе Фонда в сквере, названном в честь Владыки Леонтия, был открыт и памятник «Оренбуржцам — героям Первой мировой войны». Эта стела, высотой шесть метров, которую венчает мозаичная икона, изображающая Георгия Победоносца, гордо возвышается над сенью парковых деревьев. Мемориал посвящен солдатам, казакам, генералам, офицерам, принимавшим участие в Первой мировой войне.
Совершенно уникальным и удивительным проектом Фонда является строительство храма Казанской иконы Божией Матери в поселке Берды. Этот храм, в будущем семикупольный, станет поистине одним из самых красивых и торжественных в Оренбурге, уже сейчас к нему пристроена колокольня, звоном возвещающая прихожан и жителей поселка о церковных праздниках. Здесь Фонд не ограничился меценатством. В основе росписи храма — академическое письмо и работы Васнецова, над которыми трудились художники из Почаева. Росписью занимался и президент Фонда. Центральная храмовая икона Казанской Божией Матери и «Несение креста» — это его главные работы.
Памятники своим величием дают эмоциональный заряд, внушают уважение к истории страны, помогают сохранять значимое прошлое. Они призваны воспитывать в нас, обычных людях, чувство гордости за предков. Между памятниками и обществом существует невидимая связь, позволяющая не забывать наше прошлое, постоянно возвращаться к истории города и страны.
Источник: «Легенды губернии. Все дело в людях» / ред. коллегия Е.Чернова, А.Жураковская, А. Севостьянов [и др.]. — Оренбург : «АиФ в Оренбурге», 2017, стр. 66-67.
Новое в блогах
Памятникам — быть?
Зачем нужны памятники? Кому нужны памятники?
Умер человек, похоронили, поставили памятник. Ходят на могилку два раза в год. Если бы не было памятника, не ходили бы? Или чтобы перед людьми было не стыдно? Все поставили — и мы поставим. Традиция такая. Часто, соблюдая традиции, мы забываем основы, эти традиции сотворившие.
Был человек — и нет человека. Человек живет, пока живет о нем память. Увеличивает ли камень срок памяти о человеке, который под камнем покоится? Да и если кто-то никогда не видел человека, что он может о нем помнить? А тому, кто помнит умершего, нужен ли для этого камень?
На старых кладбищах мало ли заброшенных могил? Но прежде чем упрекнуть их потомков, не лучше ли спросить себя, на какие могилы хожу я? Конечно же, для себя у нас найдутся оправдания.
А зачем ставят памятники на центральных площадях городов? С какой целью?
Одно дело, когда ставят памятник событию. Например, крупным победам, основанию городов, государств, восстаниям и так далее.
Памятник Неизвестному Солдату — это памятник не человеку, а Победе, которая не мыслима без человека, без людей, памятник соотечественникам, погибшим в войне. Один памятник на многих. Это памятник о событии, также заставляющий задуматься о смысле жизни. Памятник тем, кто отдал свои жизни за Родину или по приказу Родины, что в принципе одно и то же.
Но вот зачем ставят памятники человеку, иногда в городах, где эти люди не бывали?
Чтобы продолжить эту тему, я немного отвлекусь и вспомню о памятниках животным. Всем известен памятник собакам: Хатико в Японии и сенбернару Барри во Франции. Собаки эти вполне могли совершать собачьи «грешки», но памятник им поставили не за это. А за преданность и за спасение людей. Хатико — это символом преданности. Барри — это символ спасения людей и благодарности за спасение.
Так и памятник человеку — это СИМВОЛ чему-то хорошему, чем обладал человек или совершил этот человек. Наличие памятника не говорит о том, что человек был безгрешен.
Конечно, в память о событиях можно ставить памятник не л юдям, а событиям. Например, триумфальные арки. Но часто ставят памятники людям, без которых эти события немыслимы. Например, Памятник Минину и Пожарскому, хотя кто-то может сегодня считать их подвиг уголовно-наказуемым деянием. Так что же? Сносить этот памятник? Какой пример подают? Но поставили ведь памятник в знак благодарности за победу. Хотя в той победе была ведь не только их заслуга. Об этом чуть позже.
Маршал Советского Союза Жуков, признаваемый многими как символ великой Победы. А для кого-то он именно тот, кто жестоко подавил Венгерское восстание 1956 года, прогнал сотни солдат через воронку от ядерного взрыва, арестовал Берию, чтобы прийти к власти, и так далее. Но разве у великой Победы в Великой Отечественной войне с многомиллионными жертвами может быть один символ? Раньше таким символом был Сталин. Низвергли Сталина, потому что решили, что он много плохого сделал, сделали символ из другого, который. плохого сделал тоже более чем достаточно. Но почему бы не поставить памятник-композицию Верховной Ставке и всем командующим фронтами? Памятник не человеку, а людям, внесшим огромный вклад в общую победу. Ведь когда ставят памятник русскому солдату, это памятник каждому солдату за то, что он сражался за Родину, а не за грехи человеческие.
Можно было бы поставить и памятник солдату штрафбата, бывшему уголовнику. И не за то, что он преступление совершил, а за то, что когда в опасности была Родина, он пошел за нее воевать.
Любой памятник на площади — это символ. Любой человек не без греха, но человек тоже может быть символом, и памятник человеку должен символизировать, почему его считали (и считают) героем.
Проблема лишь в том, что о великих делах человека знают современники (иногда и потомки в течение многих лет), поэтому могут и не написать, но об этом к сожалению забывают потомки иногда через годы, иногда через столетия, которые видят в памятнике не символ, а памятник грешному человеку. Не сотвори себе кумира!
Одно дело, когда человек сам ставит себе статуи, думая, что таким образом увековечит себя любимого. Не работает. Другое дело, когда ему ставят памятник благодарные современники и потомки.
Снося такие памятники, мы оскорбляем своих предков, по ставивших эти памятники!
Памятник любому полководцу — это памятник военной мудрости, смелости, мужеству.
Памятник любому писателю и поэту, художнику, артисту — это памятник таланту, работе над развитием таланта, благодарность за вклад в искусство. Меняются времена — меняются вкусы, меняются темы, волнующие умы. Но это не повод сносить памятники.
Борьба с памятниками — это борьба с истори ей.
Ведь почему ставили памятники Ленину? Многие ли из тех, кто принимает активное участие в «ленинопаде» ответят на этот вопрос? Ленин и те, кто пришел к власти с ним, выступали за бесплатн ое образование и бесплатную медицину, за достойную жизнь рабочих и крестьян, за равные права и обязанности всех граждан и многое другое. Неужели памятники Ленину разрушают за это?
Глядя на памятник Сталину, одни вспомнят о сталинских репрессиях, а другие — о выигранной войне, о советском экономическом чуде, о прорыве в науке и производстве.
Назовите хоть одного человека, который достоин, чтобы в его честь возвели памятник, и. которого при этом не в чем будет упрекнуть.
Другое дело, что даже тех людей, кому поставлены памятники, необходимо воспринимать как людей, а не божества.
У становление памятника — это ИДЕЯ, ПОСЛАНИЕ современников потомкам на основании прошлого.
Возьмем к примеру памятник адмиралу Колчаку в Иркутске. «Автор памятника – народный художник России Вячеслав Клыков. Медная фигура адмирала высотой в 4,5 метра установлена на высоком постаменте. На нем изображены барельефы двух солдат-братьев в форме Красной и Белой армии, опустившие штыки своих винтовок. По словам Клыкова, «памятник выражает идею прекращения братоубийственной гражданской войны и примирение искусственно расколотого общества». (Источник: http://www.calend.ru/event/4689/ © Calend.ru)
Памятники — это история. К истории, к любым ее моментам необходимо относиться трепетно, знать своих героев разных времен, даже если в чем-то они антигерои, не пр е давать забвению, а помнить их, их поражения и их победы, чтобы повторить их триумф и не повторять их ошибок.
О времени можно судить по его героям.
Вот столь ненавистный современный запад, на котором сохранились памятники Муссолини, многим святым, полководцам, сражавшимся друг против друга, королям и тем, кто против них боролся, могут поставить памятник животному (памятник Барри в Париже), людям, стоявшим в очередях (Вашингтон), сантехнику, выглядывающему из канализационного люка (Братислава), и даже памятник пальцу (в Париже). Эти скульптуры, возможно, и не несут огромного смысла, но все же поднимут настроение, заставят улыбнуться и сделать что-то хорошее. Уменьшение идеологизированности (если можно так выразиться) приводит к уменьшению ненависти в обществе, к стремлению к нормальному человеческому счастью. При этом все же не нужно забывать и своих героев.
Кому хотят поставить памятники в России? Последние три широко обсуждаемые: памятник князю киевскому Владимиру Крестителю, Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому (восстановление) и. Жанне Фриске. Вы знаете, я лично не против, но что можно сказать о времени и об обществе, у которых такие противоречивые герои? Или с героями не определились или у разных групп общества свои герои.
Почему о киевском князе вспомнили в худший период отношений между Киевом и Москвой за последние пару столетий?
Одни ставят памятник Сталину, другие его тут же оскверняют. Поставят памятник Дзержинскому, найдется какой-то идейный его противник с бутылкой краски. Хотя речь идет о восстановлении, но вандалу с краской это все равно. «Герои» любят воевать с теми, кто не может себя защитить.
Памятник стопроцентно можно и нужно ставить на могиле человека.
Можно ставить в местах, где он работал, если этого хотят сотрудники.
А вот памятники на площадях крупных городов я бы предложил ставит ь через пять-десять лет (как минимум) после смерти. П ров ести референдум и н а памятнике обязат ельно на писать, чем хорош был этот человек, чтобы потомкам было крайне сложно этот памятник с нести и отменить общее решение своих предков.
Скромные мемориальные доски в местах рождения, жизни и смерти известных людей при собрании определенного количества подписей (в зависимости от региона) размещать можно и нужно.
Памятники не должны быть поводом для раздора.
Памятники — это фрагменты истории, а историю забывать, рушить, или менять негоже!
Зачем нужны памятники?
Памятниками являются различные сооружения, которые служат для увековечения людей, событий, объектов, кинематографических и литературных персонажей. Благодаря памятникам люди сохраняют память о близких, которых уже нет рядом. К самым распространенным их видам относятся: статуи, плиты с надписью, бюсты, триумфальные арки, колонны, обелиски.
Бывают случаи, когда памятники устанавливаются для живых людей, которые явно отличились хорошим делом. Со временем, не останется ни одного живого очевидца Великой Отечественной войны. А наличие памятников сохранит в людях подвиги русского народа и не позволит забыть про эти трудные годы потомкам. Каждый населенный пункт в нашей стране имеет свидетельства той жестокой поры. Общество и памятники имеют между собой невидимую связь. Памятники являются частью историко-культурной среды и влияют на мировоззрение большинства граждан. Помимо этого, памятники культуры и истории относятся к информации, которая является необходимой для прогноза будущих процессов.
В науке часто используются памятники, как археологический материал, благодаря чему не только восстанавливается то, что было в прошлом, но и осуществляются прогнозы на будущее. В плане архитектуры при помощи памятников организовывают пространство, где сам памятник является визуальным центром в интерьере. Сохранение памятников является важным для объективного понятия культурных и исторических процессов в нашем обществе. Отношение к памятникам определяется позицией граждан к собственному прошлому и может проявляться заботой, незнанием или осознанным уничтожением.
Это может зависеть от множества факторов: от культуры населения, уровня образованности, господствующей идеологии, политического устройства, позиции государства к собственному наследию культуры, а также уровня экономики страны. Важным является то, что чем выше культура, образованность и экономика общества, тем оно более осознанно относится к собственному культурному и историческому наследию.
Нужны ли нам памятники?
Интересный разговор зашёл за круглым столом на одном из интернет-каналов. Видимо, последние скандальные события с увековечиванием памяти некоторых исторических персонажей привёл, наконец, к мысли о том, что надо как-то определиться, когда, что или кого и как увековечивать.
Круглый стол был достаточно представительным: от чиновников, от профессионального сообщества скульпторов, от общественных организаций, экспертного сообщества.
Если мы ставим памятник личности, и будем этой личности поклоняться, то мы вернём себя назад к язычеству, когда было принято считать, что за каждую сферу нашей жизни отвечает тот или иной божок, идол, та или иная природная сила. Это приведёт нас к ритуалам принесения жертвы, выпрашивания для себя земного счастья у идола (прикоснуться, потереть какую-то часть изваяния, бросить монетку). И мы вернёмся к эпохе мифов Древней Греции, к Олимпу богов и героев. Но это выстраивает модель иерархического общества, где распределено, кому что позволено. Да, это было нормально для определённой стадии развития цивилизации. Но сейчас возможности и энергетика человечества многократно возросли. Рождаются люди со способностями реально влиять на окружающий мир, на подсознание обывателя. Обида на другого человека уже в наши дни может привести к тому же эффекту, что и оружие: к смертельной ране своего врага. Важно поэтому понять, что Единобожие, к которому люди пришли ещё, видимо, 5000 лет назад, не случайно. Это новый уровень мировоззрения. Это понимание того, что всё разнообразие сил не только на Земле, но и во Вселенной имеет один источник происхождения. И каждое событие не случайно. Как говорится, случай это псевдоним Бога, когда он не хочет подписываться своим собственным именем. То, что мы считаем случайностью, на самом деле, это невыявленная пока нами закономерность в силу нашего ограниченного восприятия мира. Именно поэтому рано или поздно появляются пророки, через которых Бог даёт новую уточнённую информацию о структуре мира и его законах. Эта информация соответствует новым возможностям человечества. Если вы ездите на велосипеде, вы используете те навыки и опыт, который накопили. Но если вы сели на автомобиль, этих навыков недостаточно. А возможности у вас от использования автомобиля возросли многократно по сравнению с велосипедом. И мощность автомобиля во много раз выше. Здесь нужны другие знания, другой опыт.
Памятники, таким образом, это не только изображение фигуры какого-то деятеля истории. Это и место, и здание, и праздник, и памятная дата, и литературный источник древности, и мемориальная доска. И всё это вместе создаёт образ нашего мира, нашего мировоззрения. И нужно очень бережно обходиться с этими образами: сохранять данное нам в наследие, создавать новое, понимая как это будет отображаться в сознании людей, общества, какие идеи мы закладываем в сам памятник, что будут видеть в нём будущие поколения. Если автор продвигает свой вариант памятника из желания прославиться, заработать какие-то дивиденты, то на подсознательном уровне любой зритель будет считывать с этого произведения такую же информацию. И у него будут усиливаться жадность, корысть, эгоизм. Если в момент создания художник сумел отстраниться от своего эго, проникся идеей исторического момента, сумел заглянуть в будущее, то чистая информация будет вдохновлять и зрителя, влиять на энергетику окружающего пространства. Отсюда и выражение «гений места» (genius loci).
Хорошая скульптура никогда никому не мешала. А нехорошая?
Какие памятники нужны Петербургу.? Кого они должны радовать: начальство, туристов, родственников?
Зачем вообще в городе нужны памятники – чтобы привлекать туристов? Чтобы имя человека на постаменте не исчезло из памяти народной? Чтобы разнообразить городскую среду? Об этом мы говорим с автором памятника Доменико Трезини на Университетской набережной и соавтором памятника Менеджеру на Аптекарской набережной Павлом Игнатьевым.
– Какой город в России, в Европе, в мире, на ваш взгляд, правильно работает с памятниками?
– Очень сложно говорить про «все» города, тем более когда ты куда-нибудь приезжаешь и не очень понимаешь, когда тот или иной объект поставлен. Для тебя, впервые приехавшего, это открытие, а для всех – привычный или даже банальный объект. От многих посетивших Лондон всегда слышишь: вот памятник Черчиллю – это да, и современный, и выразительный. Но он установлен уже лет 50 назад.
Недавно смотрел альбом с путевыми зарисовками советских графиков – и там этот памятник зарисован среди впечатлений «советского туриста». И по характеру линий очеркивающий силуэт памятника автор-соцреалист оценил пластику монумента так же, как и ценим его мы. Еще из лондонских памятников заметный памятник Ньютону работы Эдуардо Паолоцци (1994). Он сделал сидящего обнаженного первочеловека с циркулем из гравюры Блейка, ну немного трансформировал в своей «машинной эстетике». Из последних, опять же лондонских примеров – статуя Оруэлла с сигаретой у BBC. Нервный и обаятельный автор «1984» стоит у выхода, где курят сотрудники Бритиш Бродкастинга.
Недавно я был в Праге и обратил внимание, что в столице Чехии очень хорошие мемориальные доски, вот просто образец, как можно работать в этом жанре.
– Зачем вообще нужны памятники – для развлечения туристов? Чтобы городская среда была не такой скучной? Или как дань уважения великому гражданину?
– При слове «памятник» у большинства из нас возникает образ человека на пьедестале – сама концепция памятника возникла в Новое время. И напрямую связана с идеей уникальности национальной истории или национального «настоящего как вечного» – памятник «вечному королю-солнце» Людовику или памятники Жанне д’Арк, обозначающие «особость» французской нации.
Будет, наверное, крайним преувеличением сказать, что города изначально строились для привлечения туристов и специально в исторических стилях. Но при этом «Медный всадник» возник как один из значительных элементов мифотворческой деятельности Екатерины II, направленной вовне. Она сознательно на протяжении десятилетий создавала репрезентацию новой империи. Сначала конструируя ее в текстах, пьесах, собирала на кончике эпистолярного пера. Так рождалось сначала виртуальное новое государство, а потом оно материализовалось в законах, в бюрократии, в зданиях и в том числе и монументах.
Но сейчас мы понимаем, что Новое время, или Эпоха модерна, не сказать что рухнула, но трансформируется. И поэтому концепция памятника также ставится под сомнение.
– Откуда в городских властях и скульпторах такая привязанность к классическому бюсту, очевидным вариациям ростовых фигур? Разве композиция «Туфли на набережной Дуная» в Будапеште не оказывает большего эмоционального воздействия?
– Будапештский памятник жертвам Холокоста – пример антипамятника – это покаяние, памятник ужасающей и бессмысленной человеческой трагедии. В отличие от идеи классического памятника, где всегда заложена идея смерти во имя Великой идеи, Жертвы ради народа, короля и будущего. Все эти Большие нарративы показали свою чудовищную опасность в ХХ веке. Люди в Будапеште уничтожены были тоже во имя чужой «великой» идеи, у них не было никакого желания погибать ради идеологического бреда. Поэтому форма этого памятника обратная классическим формам. По сути, это прием, разработанный поп-артом: фрагментация бытового предмета. Но при этом возникает и аллегория – а степень эстетической высоты целиком в руках автора. У кого-то и туфли вроде такие же, и расставлены почти так же – а смотрелись бы и нелепо, и анекдотически.
А установка множества фигуративных памятников, дублирующих схемы XIX века в наших городах, – это, мне кажется, знаки исчезающей Modernite. Просто люди, принимающие решения, пытаются сохранить странными методами тот мир, который на наших глазах меняется. Может, это такой своеобразный Dark enlightenment в ухе идей Ника Лэнда.
– Может быть, следует ставить в Петербурге работы иностранных скульпторов? Как, скажем, вы относитесь к скульптурам колумбийца Фернандо Ботеро? Они бы украсили город?
– Как писали в путеводителе по зоопарку: «Ослы и лошади Ленинградского зоопарка известны театралам нашего города по таким постановкам, как Дон Кихот». Так вот скульптура Ботеро давно стоит в экспозиции Эрмитажа. И Эрмитаж уже несколько раз устанавливал в своем курдонере работы самых заметных скульпторов, мировых звезд. На Тележной улице стоит дерево из нержавеющей стали. Это работа Рокси Пейна, одного из известнейших современных скульпторов, но многие ли про это знают?
Конечно, надо выставлять в городских пространствах работы со всего мира. В Южной Корее был опыт после принятия закона, что 1% от сметы строительства должен идти на паблик-арт. Был экономический бум, много чего строилось, и в какой-то момент корейские города стали наполняться чудовищным китчем, огромным и цветным, но прошло время – что-то убрали, что-то оставили. А у зрителей в сознании остался огромный визуальный опыт, люди увидели (а без личного впечатления невозможно вынести никакое эстетическое суждение), так вот, люди увидели, что плохо, что хорошо. И надо сказать, Южная Корея сейчас – заметная территория на карте современного глобального искусства.
– В начале советской власти был ленинский план монументальной пропаганды. Сейчас в Петербурге борются два мнения об этом. Первое – запретить установку новых памятников в историческом центре. Второе – еще многим нет памятников и их надо как можно скорее установить. Ваше мнение?
– Как-то в разговоре с вашим журналом мы говорили, что сейчас это «не план, не ленинский, не монументальной, не пропаганды». Конечно, есть большая проблема – исторические личности зачем-то жили в центре города. И конечно, у нашего 5-миллионного города большая история, и целые пласты, так скажем, монументально не отображены. Ленинский план следовал в своих методах царизму – до 1917-го по всем населенным пунктам были установлены тысячи бюстов Александру-Освободителю. По плану предполагалось срезать монархический пласт и уложить «интеллигентский» – Герцена, Радищева и т.д.
Сейчас у нас уже несколько культурных «интеллигентских» конкурирующих пластов. Это и советская официальная культура, и техническая интеллигенция военного промышленного комплекса, и ленинградский нонконформизм. И мудрый городской менеджер должен учитывать все эти моменты. Не могу сказать, как это технически нужно сочетать.
– Назовите примеры удачных и неудачных памятников, установленных в последние годы в СПб.
– Я очень жду новой скульптуры Дмитрия Каминкера «Фонтан взлетающих камней». Я на протяжении нескольких месяцев видел, как он работает над элементами этой композиции. Мне кажется, это будет важное слово или очень точное высказывание Мастера об искусстве.
– Фонтан Каминкера забьет 14 ноября в парадном дворе Мраморного дворца. А кто вправе решать вопрос об установке того или иного памятника на городской территории?
– Да вроде все в законодательстве расписано. Градсовет работает.
– Какой должна быть процедура отбора проекта – конкурс, приглашение автора и т.д? Кто в жюри?
– Меня, бывает, зовут в жюри – но то, что нравится мне, бывает, мало кто поддерживает. Так же как и мое собственное участие в конкурсах к победе тоже не часто приводит. Такое вот у меня отношение к конкурсам. Наверное, они нужны все равно. Даже в Древней Греции и Пракситель, и Фидий, и Поликлет на тендер шли. Но, с другой стороны, это было рабовладельческое общество со всякими извращениями, и, может, не стоит на него ориентироваться?
– Сейчас проводится конкурс на памятник Чайковскому. Место у Концертного зала Мариинского театра зафиксировано. Это правильно? Предложите альтернативные места.
– Несмотря на то что я был юн, предыдущий конкурс конца 1980-х (начала 1990-х?) на памятник Чайковскому я помню. Многие проекты были сделаны для Театральной площади, и даже были предположения добавить к Глинке и Римскому-Корсакову не только Чайковского, но и Мусоргского. Возможно, будь реализован такой замысел в первой половине ХХ века, он был бы удачным. Был вариант установки в саду Никольского собора – Петр Ильич как бы вне консерватории или подальше от Римского-Корсакова? Пространство у Концертного зала требует какого-то остроумного решения. Во-первых, это не просто площадь, это открытое сценическое пространство, и установка стандартного пьедестала со статуей лишит эту площадку функционала. Во-вторых, уже был опыт соединения портретной скульптуры с фасадом Концертного зала Мариинского театра. И, видимо, был признан неудачным, судя по отсутствую скульптур на этом фасаде.
– Памятник Чайковскому – это фигура, похожая на композитора, или речь про музыку, которую знает весь цивилизованный мир?
– Самый важный вопрос – что для нас сейчас Чайковский? Мы знаем, что он, наверное, самый исполняемый композитор в мире, но почему так? Отчасти потому, что в США на Рождество всегда и во всех магазинах звенит «Щелкунчик», а на День независимости гремит «Патриотическая». Это очень здорово, гений Петра Ильича неоспорим, но действительно ли мы забудем сразу композитора, если не поставим в эти два года памятник?
С другой стороны, действительно хорошая скульптура никогда никому не мешала. Это банально и очевидно, но в первую очередь это должно, конечно, быть произведение интересное. Не версия памятника Веры Мухиной в Москве.
– А что останется районам массовой жилой застройки?
– Моя бабушка, скульптор Любовь Холина, 100-летие которой было в прошлом году, очень любила поэзию, дружила со многими поэтами. И долгие годы работала над портретной статуей Николая Рубцова. Она существует, около двух метров высотой – и я был бы рад, если бы Выборгский район поставил эту скульптуру (а ее музейная ценность безусловна) на улице Рубцова на Парнасе. И это был бы вклад в «просвещение Парнаса».
– Разговоры о том, что там нужна декоративная скульптура, идут лет 20, но объектов, подобных «Сну Менделеева» в Мурине, единицы. В чем причина?
– Менделеев, кстати, да, хорош тем, что закрыл все сюжеты «ученый и его открытие в руках». Уже не надо академика Байкова делать с процессом насыщения вяжущих водой или Чернова с кристаллической решеткой стали. Прошлой осенью проходили одновременно три выставки, посвященные одной теме – «Скульптура для города». Было представлено большое количество проектов. Мне показалось, что не было бы ничего плохого, если бы все они, буквально все, были реализованы. Как были бы реализованы и те предложения по декоративной, не монументальной скульптуре, которые предлагались и 20 лет назад и зачастую теми же талантливыми авторами.
Тогда они казались кому-то таким «авангардом», и почему-то все боялись ставить смелые вещи. На мой взгляд, зря боялись.
– Не в том ли еще причина дефицита, что сначала девелоперы набивают территорию квадратными метрами, а потом думают, как бы ее облагородить?
– Был момент, до кризиса 2008 года, когда даже девелоперы обратились за новыми объектами, и удалось осуществить несколько проектов. Некоторое движение по «гуманизации» стало происходить год-два назад, но с введением нового закона о финансировании строек через эскроу-счета все закончится, и надолго.
– А если речь идет о малоэтажной застройке где-нибудь у залива, нужны ли там вообще творения рук человеческих?
– Малоэтажной застройкой часто занимаются хорошие архитекторы, и в большинстве случаев хороших архитекторов не интересует скульптура. Старые идеи «синтеза искусств», мне кажется, не работают: архитектура сама становится большой пространственной скульптурой и не нуждается в каких-то украшениях (а скульптуру рассматривают как украшение, а не как какой-то пространственный, композиционный узел или как-то еще).
Место хорошей скульптуры – в хорошей частной коллекции. И так, кстати, развивалась цветущая ныне британская скульптура – не через заказные памятники и не через взаимодействие с городскими пространствами (Генри Мур ненавидел архитектуру модернизма), а через частные скульптурные парки.
Скульпторы четырех послевоенных поколений свободно творили, критически переосмысляли, пробовали все материалы, темы, от фигуративной пластики до инсталляции и ленд-арта. И в итоге выросло, развилось такое глобальное явление, как блистательный скульптор Энтони Гормли.
Вадим Шувалов
Фото на заставке З.Усманова