Для чего нужен пост в христианстве
Зачем мы постимся
Фото: Софья Сандурская / АГН Москва
Наверное, всем известна история спасения Лота, когда он по воле Божией убежал из Содома в Сигор — горную область. Преподобный Андрей Критский, автор Великого покаянного канона, призывает следовать этому ветхозаветному примеру: «На горе спасайся душе, якоже Лот оный, и в Сигор угонзай (убегай)». Что под этими словами подразумевал святой?
В христианской аскетике часто противопоставляется мир горний (Божественный, небесный) и дольний, то есть греховный, связанный с плотскими страстями. Материальный мир ограничен во всем, а за ним открывается «замирье» — беспредельное Царство Божие.
Один из святых отцов говорил, что те люди, которые имеют исключительно приземленные интересы и заботы, осуждены быть пищей дьяволу. Господь сказал искусителю, что он будет питаться «прахом земным» (Быт. 3:14). Те люди, которые не стремятся к духовному, а увлекаются чувственными, материальными вещами — «прахом», как раз и становятся достоянием дьявола. Избежать этого состояния можно, только пребывая с Богом. Для этого необходимо прилагать большие усилия (Мф.11:12), ведь даже на обычную гору подняться непросто, не говоря уже о горе духовной.
Во время литургии священнослужитель произносит такие слова: «Горе́ имеем сердца!» Святитель Игнатий (Брянчанинов), разъясняя эти слова, говорит, что умом легче воспарить, обратиться к духовному, ведь среди составляющих человека ум более всего направлен к Богу. Намного сложнее управлять сердцем, которое является центром чувствительной жизни. Оно постоянно увлекается ей и тянет за собой ум. Потому нужно возвести горе́ именно сердце. Для этого, конечно, требуются аскетические меры и в первую очередь молитва.
Подвижники учатся умной молитве. Это не наша мера. Она далеко отстоит от людей новоначальных. Степень, достижимая для каждого христианина, — молитва покаяния: любое молитвословие, в том числе и молитва Иисусова, о прощении своих грехов.
Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит о том, что покаянное обращение к Богу должно быть присуще всем православным верующим без исключения, а молитва как священнодействие, когда уже ум действует в сердце и в него нисходит Иисус Христос, принадлежит только отшельникам и благочестивым христианам, достигшим высочайшей духовной меры.
Почему не все могут достичь высшей ступени молитвенного подвига? Святитель Игнатий объясняет, что многие люди занимаются Иисусовой молитвой, но в то же время не хотят отказываться от греховной жизни. Пока они не очистятся от страстей, не стоит стремиться к достижению особых благодатных молитвенных состояний. Как Господь может войти в оскверненное мерзостью греха сердце? Таким людям лучше практиковаться только в молитве покаяния, просить Бога о помиловании.
Великий пост — самое подходящее для этого время. Он и был установлен для того, чтобы человек хотя бы на некоторое время отвлекся от земных устремлений, больше внимания уделил духовной жизни и возвел «на гору» свою душу.
Молитва покаяния тоже может быть постоянной, но к ней человек должен себя понуждать. Вспомнил, что сделал что-то неправильно, осудил человека, в уме и сердце сказал: «Господи, помилуй». Это будет началом постоянного обращения к Богу.
В молитве особенно важно внимание. По мысли святителя Игнатия (Брянчанинова), с одной стороны, человек должен всеми силами сам сохранять его, а с другой — усиление внимания во время молитвы является даром Божиим. Когда внимание станет постоянным, тогда уже только сердце будет работать: отзываться на призыв ума возноситься к Богу.
Лот спасся от огня Содома. Он избежал страшной Божественной кары, потому что не был таким, как развращенные жители Содома. «А спасется ли моя душа от огня Страшного суда?» — вот что тревожит преподобного Андрея Критского и вместе с ним всех христиан. Поэтому святой вновь и вновь напоминает своей душе: «Бегай запаления, о душе, бегай Содомскаго горения, бегай тления Божественнаго пламене».
Один и тот же огонь, Божественное пламя, будет для одних — огнем поедающим, а для других — очищающим и просвещающим. В Великом покаянном каноне говорится, что нужно избегать греховной жизни, чтобы Божественное пламя не попалило человека. Если час смерти застанет его погруженным в земные проблемы, то он не выдержит этого огня, уничтожающего все тленное.
Преподобный Андрей призывает каждого христианина подражать Лоту, никогда не ссылаться на окружение. Лот жил среди развращенных людей, но остался праведником. Весь Содом был достоин того, чтобы его сожгли, а Своего верного раба Бог вывел в Сигор.
Внешнее окружение не может заставить человека грешить. Каждый из нас делает добровольный выбор: идти за всеми и предаваться страстям или, несмотря ни на что, оставаться верными Господу. Лот и в Содоме не стал преступать заповеди, а Иуда Искариот, будучи одним из апостолов, совершил предательство.
Конечно, лучше иметь достойное окружение, но не оно определяет выбор человека. Каждому христианину нужно самостоятельно, не ссылаясь на близких и знакомых, заботиться о том, чтобы Божественный огонь не попалил его.
Зачем православные христиане постятся? Чтобы поставить себя в условия, когда можно потрудиться ради Христа и попытаться переориентировать свою жизнь на восхождение в мир горний. Это намного важнее, чем рассуждать о том, что можно есть, а чего нельзя. Ограничения в пище служат вспомогательным средством для этого и не являются самоцелью. Бывают ситуации, когда человек не может соблюдать пост по слабости здоровья или из-за пребывания на месте службы. Как быть? Но и в таких условиях можно найти способ поститься, например, ограничивать себя в развлечениях, любимых лакомствах, праздных разговорах, «не зависать» в интернете.
Не стоит думать, что если человек сорвался, съел скоромное, то воздерживаться больше незачем. Напротив, ему стоит с еще большим рвением продолжить подвиг.
Пост можно назвать опорой в духовной жизни. Превыше всего в нем не система питания, а возможность задуматься о своей жизни (устремлена ли она к Христу или же наполнена приземленными интересами?), вступить в борьбу со своими страстями и, насколько это возможно, приблизиться к Богу.
«Господи, настал пост, а зачем он – мне?»
Священник Сергий Круглов
Наш пост, может быть, и не нужен Богу, не нужен родившемуся Младенцу Христу, но он нужен нам, мне лично. Пост – такая мера аскезы, которая необходима мне самому. И необходима вообще любому человеку в мире. Пост может не называться Рождественским или Великим, он может быть вовсе не церковным, но любой человек понимает, что аскеза хотя бы в виде диеты, в виде отказа от чего-то, в виде воздержания (в еде, питье, развлечениях, в чем угодно) нужна человеку, чтобы выжить.
Пост в религии в целом, и в христианстве в частности, имеет инструментальную прикладную цель – утончение плоти. Когда у человека утончается плоть, ему становятся более доступны какие-то духовные области.
Для чего Сам Господь в пустыне сорок дней постился? Он вызвал сатану на бой, выслушал его искушения, победил его и отправил обратно. Поскольку Господь стал человеком, плотью, Ему, чтобы совершать некую духовную работу, тоже был необходим пост.
Точно так же пост необходим каждому христианину, пост как – время от времени – некое удаление в пустыню, которая, в библейском понимании, есть удаление человека от суеты и шума мира сего и место встречи с Богом.
Почему пост регулярно наступает по календарю четыре раза в год – это другой вопрос. Мне кажется, что ответ на него исключительно в милосердном устроении Церкви.
Многим людям сложно вести регулярную аскетическую жизнь, управляться с этим самим, и гораздо легче, когда все это происходит организованно.
Подчеркну: не насильственно, а организованно, в конце концов, присоединяться к тому, что организовано – личный выбор каждого.
Люди старших поколений, пережившие в Церкви разные времена, иногда говорят попросту: ведь вполне могут наступить времена, когда церковная жизнь нарушится, когда опять позакрываются храмы, когда верующие опять будут бегать с места на место, и тогда очень многим людям будет трудно. Они будут говорить: «Нам попоститься бы, а мы даже не знаем календаря, когда пост начинается» и с грустью вспоминать: «Когда-то мы выступали против этого поста, он нам надоел, теперь бы с радостью вернули все, как раньше». Человеку свойственно не ценить то, что у него есть…
Так что пост, в частности Рождественский пост – это очень хорошее дело. Просто нормальные люди, которые обладают какой-то мерой свободы и понимания, должны осознавать, что во всем на свете, даже в хорошем, есть оборотная сторона, побочные эффекты, и всегда должна быть какая-то мера, чтобы их избежать.
То же самое и с постом: если перегнуть палку, начать постить кого не надо – малых детей или домашних животных, самому себе давать какие-то неверные установки, поставив пост во главу угла как важнейшее и единственное христианское делание, то как раз можно достигнуть противоположного эффекта, навредить себе постом.
В чем опасность расстановки неправильных акцентов во время поста лично для меня? Когда начинаешь поститься и от чего-то отказываться, моментально на этом зацикливаешься. Даешь установку: не думать про белого бычка. И – начинаешь не думать – целый день не думаешь, ночь не думаешь, перестаешь спать, перестаешь нормально функционировать, не то что о какой-то христианской жизни, просто о жизни бывает трудно думать, все мысли – про белого бычка.
Поэтому если пост – это борьба со страстями, как мы говорим, с ними надо бороться правильно, а не как в сказке про Братца Кролика, который боролся со смоляным чучелом и чем больше его бил, тем больше к нему прилипал.
Во время поста, да и вообще в жизни, все-таки больше внимания стоит обращать на Христа, а не на грехи и борьбу с ними.
Борьба со страстями нужна, но и в этом нужна мера, ведь враг давно наловчился использовать в своих целях нашу безмерность.
А для того, чтобы не зацикливаться на собственных страстях, нужно вести такую жизнь, чтобы она была в радость. Когда, например, художник пишет картину, у него горят глаза, он не замечает ничего, живет своим вдохновением, он становится более цельным, чем в остальное обыденное время, его чувства и разум, душа и тело собираются воедино и живут единой целью – творческим процессом, произведением. Если кто-то попробует ему в этом помешать, он просто попросит закрыть дверь. Вот таким же вдохновенным должен быть и пост.
Другое дело, что вдохновение – это еще и дар Божий, и каждый должен сам к Богу обратиться с вопросом, где взять это вдохновение, и получить свой индивидуальный ответ.
А у кого еще спрашивать? У батюшки, что ли, который сам – такой же человек, который так же зачастую ищет для себя ответы на свои собственные вопросы?
У нас Христос есть, Господь, вот к Нему и стоит обратиться: «Господи, настал пост, а зачем он – мне? Пост давно принят Церковью, постились многие поколения христиан, и явно все это – не просто так, а как быть мне? Помоги мне это понять». Если человек действительно хочет знать, Господь пошлет ему ответ. Ну, а если на самом-то деле не хочет знать, тогда и спрашивать незачем. Просто не постись.
Поститься или не поститься – в этом ли вопрос?
Что важнее: внутренние или внешнее?
Суть любого поста заключается в том, чтобы потрудиться, хотя бы в минимальной степени притеснив свою плоть в ее обычных нуждах и требованиях, и в то же время добиться некоего высвобождения духа. Пост способствует большей собранности, пост смиряет и заставляет встретиться лицом к лицу со своим внутренним человеком, увидеть, что происходит в сердце и в душе.
Игумен Нектарий (Морозов)
Гастрономическая составляющая – это лишь внешний фактор, позволяющий, скажем так, воздействовать на себя самого. Ведь борьба с любой страстью начинается с того, что человек отказывает себе в том удовольствии, мнимом или реальном, которое ему удовлетворение этой страсти обычно приносит.
А пища – это самое примитивное удовольствие, к которому, так или иначе, все люди стремятся за редким-редким исключением.
И когда человек отказывается от отдельных видов пищи или начинает есть меньше, то у него, соответственно, появляется навык ограничивать себя в чем-то еще. Появляется «фундамент» для того, чтобы строить на нем борьбу уже со всеми остальными страстями.
Человек, для которого церковная жизнь только-только начинается, зачастую старается более строго, а лучше сказать, более буквально выполнить то, что относится к телесной составляющей поста. А для человека, глубже понимающего церковную жизнь, все-таки характерно больше задумываться о тех внутренних изменениях, которые в течение поста должны с ним произойти и которым он воздержанием от пищи только лишь способствует.
В решении вопроса о том, строже надо поститься или, наоборот, либеральнее, все упирается в меру сил и здоровья конкретного человека. Есть люди, обладающие необходимым здоровьем для того, чтобы поститься без масла и даже вкушать неприготовленную пищу, кто-то может есть однажды в день, кто-то – раз в два дня, но это редко.
Чаще всего современный человек настолько физически и психологически слаб, что, если он будет буквально придерживаться Типикона, то, скорее всего, не сможет пост провести до конца. Или же он не сможет ходить на богослужения, или не будет понимать того, что там читается и поется просто потому, что его мозг, не получая необходимого питания, будет угнетен.
Поэтому каждый должен ориентироваться не на то, долго ли он ходит в храм и хорошо ли знает церковную жизнь, а на то, что конкретно для него в рамках устава о посте может быть и не чрезмерным, и не слишком малым, а именно реальным трудом.
Конечно, если человек постится в первый раз, он не может знать, что для него посильно, а что нет. Поэтому, на мой взгляд, приступая к подвигу поста, нужно советоваться по всем сопряженным с этим вопросам со священником, у которого человек обычно исповедуется и который, соответственно, знает особенности его здоровья, образа жизни, опыт церковной жизни.
C этим же священником человек может и скорректировать меру поста, если через какое-то время почувствует, что взял на себя подвиг не по силам или, наоборот, слишком легкий труд, который даже не ощущает.
Более того, советоваться по этому поводу со священником естественно, потому что поститься, находясь вне Церкви, практически бессмысленно, ведь пост – это церковное установление, и служит он тому, чтобы человек более глубоко в церковную жизнь вошел. Это некое объединение с жизнью Церкви, а если его не происходит, то тогда это просто диета получается, не более того.
Бывает так, что человек, который уже давно находится в Церкви, на первых порах старался поститься строго и, может быть, даже повредил своему здоровью, и поэтому потом происходит некий откат назад – возникает страх перед постом.
Должен быть разумный подход. Например, у многих святых, у того же преподобного аввы Дорофея, можно встретить такое наставление о посте: отмерь для себя, сколько тебе пищи необходимо, чуть-чуть от этого отними, и вот твой пост.
Постимся как монахи: может, хватит?
В среде воцерковленных людей бытует мнение, что поскольку устав поста был писан для монахов, то нужно составить другой, особый – для мирян. Но дело в том, что у нас действительно существует единый церковный устав, основанный на Типиконе, который естественно рождался в монашеской среде.
Нужен ли отдельный устав о посте для мирян, так же как и устав приходского богослужения, я не знаю. Вопрос достаточно сложный и многосторонний. С одной стороны, в этом есть смысл и некое рациональное зерно. С другой стороны – мы в Типиконе видим своего рода икону подвижнической жизни, идеальный образ, к которому человек должен стремиться. Это задает тот уровень, который для нас оказывается во многом недостижимым, но к которому мы, тем не менее, тянемся.
Заповеди Христовы, по слову Спасителя, не тяжки и просты, но когда человек пытается их выполнять, оказывается, что это практически непосильно. Всю свою жизнь мы должны стремиться к исполнению этих заповедей, как бы это трудно для нас ни было. А это труднее, чем устав о посте или о богослужении.
Но если мы отказываемся от Типикона в том виде, в котором он есть, из-за его сложности и ищем более простого устава, приближенного к нашим немощным силам, то тогда нужно создать какие-то заповеди для мирян. Но это же абсурд. Есть одно Евангелие, оно – для всех.
Тогда, может быть, и не стоит ничего менять? А всю жизнь тянуться к должному, и при этом иметь все основания для того, чтобы говорить: Мы рабы неключимые (Лк. 17, 10).
Это ощущение собственной «никуданегодности» и есть то самое, к которому человек должен прийти благодаря посту. Ведь физически крепкого человека, который может вкушать крайне мало пищи и радоваться этому, поджидает другая опасность – возгордиться, как фарисей, о котором мы слышим в песнопениях Недели о мытаре и фарисее.
Когда же получается, что кто-то старается, но физически не может чего-то сделать, он смиряется. И мне кажется, что это некая идеальная модель.
Может, вовсе не важен пост?
Распространенной ошибкой наших прихожан является то, что они зачастую сосредотачивают все свое внимание на гастрономической части поста, забывая о его духовной составляющей. И эта ошибка имеет отношение не столько к вопросу «как поститься?», сколько к проблеме неправильного понимания христианской жизни как таковой.
Христианская жизнь – это есть совлечение с себя ветхого человека и облечение в человека нового, это постоянный труд над своим сердцем. И христианин должен сначала, прежде всего, стать хорошим человеком, а потом уже хорошим христианином, что сопряжено именно с теми изменениями, которые происходят в сердце. Все остальное носит только внешний характер.
Мы состоим из души и тела, и обе эти составляющие должны в равной степени в этом труде участвовать, но по-разному. И первично все-таки то, что внутри.
Однако тут возникает некоторый соблазн сказать, что пост вообще не важен и можно его свести к некоему символу. Нет, во всем, что человек делает, должен присутствовать труд, приближающийся к грани его возможности, потому что Господь начинает по-настоящему помогать тогда, когда человек делает все от него зависящее: в исполнении ли заповедей Христовых, в каких-либо трудных жизненных ситуациях или вот в данное время поста. И тогда этот труд по благодати Божией приносит плод.
Если же человек сам полагает себе предел труда: я могу сделать столько-то, и этого хватит, потому что это не важно, – то пользы не будет. Мы должны показать твердость своего произволения, а остальное восполнит Господь. Место для лукавства, конечно, остается во всем, что мы делаем, и от нас только зависит: замечать в себе это лукавство, бороться с ним, быть к себе чуть более требовательными и даже, может быть, жестокими или нет.
Один из действенных способов не упустить из внимания духовную составляющую великопостного делания – это составить для себя план, пусть даже на бумаге, и наметить, что я в течение этого поста должен постараться сделать.
Уверен, что у любого разумного православного христианина ключевым моментом в этом плане будет не сведение потребления пищи к такому-то минимуму, а духовные требования к себе: изменить что-то в своей жизни, в своих взаимоотношениях с людьми, даже в своей работе.
Но при этом замечено, что когда человек ограничивает себя в еде, ему меньше хочется говорить, осуждать. Правда, он становится и чуть более раздражительным, но, зная эту особенность, нужно просто быть внимательным и правильно к этому относиться.
Люди, которые уже давно в Церкви и чувствуют себя уверенно, приступая к посту, тоже не застрахованы от ряда ошибок. Есть такое распространенное выражение: «углубленный в церковную жизнь», и, наверное, это главная ошибка – ощущение своей углубленности.
У нас нет задачи углубиться во что-то – в церковную жизнь, в чтение святых отцов, в Евангелие. У нас есть задача стать хорошими людьми и хорошими христианами, приблизиться к Богу. Вся наша христианская жизнь проявляется в том, каковы плоды этой жизни.
В патерике есть история о том, как некий брат ходил и везде хвалил своего духовного наставника как великого старца. И кто-то в конце концов спросил у него: «Как же с такого доброго дерева, как он, родился такой кислый плод, как ты?».
Человек может очень много читать, часто бывать на службе, строго поститься, много молиться, но при этом не приобрести ни смирения, ни кротости, ни терпения всего того, что Господь в жизни посылает, ни готовности волю Божию принимать и исполнять, в чем бы она ни заключалась. А ведь именно в это человек должен углубиться – в преданность воле Божией.
Зачем постятся христиане?
Ни в одном из своих посланий апостол Павел не призывает христиан поститься. Апостолы Петр и Иоанн также ничего об этом не говорят. Об этом (посте именно христиан) не сказано ни в одной книге Нового Завета.
И, тем не менее, вот уже две тысячи лет христиане постятся. Одним из самовыражений здоровой христианской церкви был пост. Каким бы устаревшим занятием ни казался пост в наши дни, пост, как запрос на Христову благодать, практикуется уже два тысячелетия.
Почему христиане, хотя им, в отличие от мусульман, не заповедано, все еще постятся? Во-первых, учение Иисуса на протяжении всех евангелий, в частности от Матфея, достаточно четкое. Показав пример лично (Мф. 4:2), хотя и не призывая к посту напрямую, Иисус дает указания о самом посте: «Когда вы поститесь» (а не «если», Мф. 6:16-17). Более того, говоря о том времени, когда Его последователи будут Им оставлены, Он говорит: «Тогда они будут поститься (Мф. 9:15, Мк.2:20, Лк. 5:35). И эти слова – не просто правило, а заповедь из уст нашего Спасителя, игнорировать которую по меньшей мере неразумно.
Ранняя церковь постилась
Словам Иисуса следует алгоритм поста, который мы встречаем в первой церкви по мере того, как читаем о её росте в книге Деяний. Один из значимых моментов поста происходит в Антиохии, когда начальники церкви «молились Господу и постились», прося Божьего водительства (Деяния 13:2-3): когда они постились, Дух Святой проговорил к ним: «Отделите мне Варнаву и Савла для труда, на который я их призвал». И они, снова помолясь с постом, возложили на них руки и отпустили их.
После этого в 14-й главе Деяний мы читаем о посте и молитве в каждой церкви: посещая города, в которых они обратили к Господу людей еще в первых миссионерских путешествиях, Павел и Варнава рукополагали старейшин в каждой церкви и с молитвой и постом посвящали их Господу, в которого поверили.
Зачем постятся Божьи люди
В Новом Завете мало сказано про пост, и, тем не менее, он важен. Там, где про него мало сказано, указываются ссылки на Ветхий Завет. Еврейские писания – не главное слово о посте, но они готовят нас к слышанию этого слова от Христа. Я насчитал 25 упоминаний поста в Ветхом Завете, и самыми значимыми выделил следующие три.
Внутреннее: выражение покаяния.
Первое и самое простое, при этом достаточно важное, что выражает пост – это покаяние. Обозначим его «внутренним», направленным на себя. Верующие понимают, что согрешили – не сделав что-то незначительное, а именно надолго оставшись в состоянии бунта против Бога – и приходят к нему за прощением.
Например, в 1-й книге Царств седьмой главе, народ Божий осознает свое прошлое и настоящее идолопоклонство (и руку Божью в их воспитании). Они решают прийти к Богу и заново «обратить сердца к Господу и служить только Ему». Под предводительством Самуила они собираются вместе и, постясь в знак покаяния, признают, что «согрешили против Господа». Точно также в 21-й главе 3-й книги Царств Ахав, хотя и «продав себя творить злое пред очами Господа», смирил себя постом, когда Илия укорил его, и Господу было угодно отложить надвигающееся наказание даже для такого злого царя. В книге Неемии в главе 9 мы видим, что народ Божий собрался для поста в рубище, исповедуясь и прося Бога о прощении. В книге Даниила в главе 9 – пророк видит, что подошел к концу срок изгнания и говорит: «Я обратил лицо свое к Господу Богу, ища Его и моля о милости с постом в лохмотьях и пепле». Он помолился Богу и исповедал пред Ним грех народа в надежде восстановления. И точно также Иоиль (первая и вторая главы книги Иоиля) призывает поститься ради покаяния и обращения к Богу от грехов своих – как было в Ниневии, когда люди поверили Ионе, хотя тот и не хотел их спасения. Они созвали всех для поста и оделись в рваные одежды – от мала до велика (книга Ионы глава 3).
Ветхозаветные святые часто выражали внутреннее покаяние Богу не только словами, но свидетельством о нём постом. Такой пост не был попыткой заслужить прощение, а обозначал степень их сожаления.
Внешнее: сопереживание обстоятельствам.
Когда выходит новый указ Амана (книга Есфирь, глава 4), Иудеи скорбели, постились и плакали, и многие из них сидели в рубище и пепле. Когда Давид в молитве говорит про предательство своим другом, он говорит, что они радуются о горе его, хотя он и смирил себя постом и горевал, когда те были немощны (псалом 34). В 68-м Псалме сказано, что Давид плакал и смирял свою душу постом не в покаяние, а потому что с ним плохо обошлись. И Ездра тоже был огорчен и постился не по причине своего греха, а потому что узнал, что святой народ смешался с народами земли (книга Ездры глава 9).
Пост становится голосом боли и горя посреди внезапных и тяжелых внешних обстоятельств, представляют собой сердце, уповающее на Бога, несмотря на горе.
Грядущее: в поисках воли Бога.
И, наконец, мы переходим от внутреннего покаяния и внешнего сопереживания к инициативе и просим Бога о руководстве или благословениях. Первое упоминание поста в Библии (конец книги Судей) носит именно такой характер. Божий народ не просто горюет о надвигающейся войне, но и спрашивает Его, идти ли им войной против колена Вениаминова. Подобное вопрошание мы встречаем и во второй книге Паралипоменон (глава 20, стихи 3, 12): «И убоялся Иосафат, и обратил лице свое взыскать Господа, и объявил пост по всей Иудее и сказал: …Боже наш! Ты суди их. Ибо нет в нас силы против множества сего великого, пришедшего на нас, и мы не знаем, что делать, но к Тебе очи наши!»
Давид искал у Бога спасения со словами: «Колени мои изнемогли от поста, и тело мое лишилось тука» (Псалом 108:24), просил о здоровье своего новорожденного, а позже сказал: «Доколе дитя было живо, я постился и плакал, ибо думал: кто знает, не помилует ли меня Господь, и дитя останется живо?» (2-я Царств 12:22).
Практика молитвы о Божьей защите «перед грядущим» сыграла очень важную роль в сохранении Израиля и возвращении их из плена. Прежде чем просить о милости земного царя, Есфирь прежде обращалась к Богу (Есфирь 4:16):
«Пойди, собери всех Иудеев, находящихся в Сузах, и поститесь ради меня, и не ешьте и не пейте три дня, ни днем, ни ночью, и я с служанками моими буду также поститься и потом пойду к царю, хотя это против закона, и если погибнуть – погибну».
Бог ответил Есфири и сделал её инструментом спасения всего народа.
Даже Дарий, царь над пленным Израилем в последние годы изгнания, постился, когда искал возможности спасти Даниила от львов. Перед выходом из Вавилона Ездра объявил пост: «Чтобы смириться нам пред лицем Бога нашего, просить у Него благополучного пути для себя и для детей наших и для всего имущества нашего. » (книга Ездры глава 8). Для Неемии пост был не только выражением боли и горя, но и поиском Божьего благословения: «Молю Тебя, Господи! Да будет ухо Твое внимательно к молитве раба Твоего и к молитве рабов Твоих, любящих благоговеть пред именем Твоим. И благопоспеши рабу Твоему теперь, и введи его в милость у человека сего» (книга Неемии глава 1). Он молился и постился, а потом, по вере, пришел к царю.
Верующие часто постятся для того, чтобы усилить просьбу о Божьем руководстве, охране в пути и об особой милости.
Общий знаменатель: ради Бога
Вышеперечисленное – не исчерпывающий список поводов к посту Ветхого Завета (для большей информации почитайте книгу Исайи главу 58, книгу Иеремии главу 14, книгу Захарии главы 7-8), но чаще прослеживаются именно эти три причины: покаяние (внутреннее), горевание (внешнее), прошение о милости (грядущее). И общая причина, которая прослеживается во всех видах поста – «по Богу».
Честный пост, какая бы для него ни была причина, происходит из основной потребности человека – в Боге. Мы нуждаемся в Его помощи, милости, водительстве. Нам необходимы Его спасение и утешение в беде, прощение грехов и благодать. Нам нужен Бог. Именно Он, а не обстоятельства или действия – общий знаменатель поводов к посту. Пост говорит Богу о нашей нужде в Нём. У нас есть нужды повседневные и необычные. Мы просим о хлебе на каждый день, а в час чего-то экстренного привлекаем к молитве пост.
Верующие Нового Завета могут добавить ещё один не менее важный повод: глубина осознания и уверенности в том, что у нас есть Христос. Говоря Богу о своих потребностях – будь то покаяние, утешение в горе, милость в чём-то – мы стоим пред Ним на твердом основании. Когда мы понимаем, что нуждаемся в чем-то и фокусируемся на том, чего у нас нет, пост напоминает нам о том, что у нас есть. Бог уже пришел к нам. Христос умер и воскрес. Мы уже Его, если верим. Божий Дух уже действует в нас, через нас, и за нас. И наше будущее – предрешено. У нас уже есть истинный дом.
В посте мы признаем, что мы еще не дома, но помним, что мы – не бездомные. В посте мы обращаемся к нашему Жениху и помним о Его обещаниях. В посте мы признаемся в своей немощи и помним Того Единственного, Которому всё принадлежит и Который придёт на помощь в Своё время.
Христианский пост уникален
«Христианский пост отличается от всех остальных постов этого мира», – говорит Джон Пайпер. – «Он уникален тем, что выражает больше, чем нашу жажду по Христу. Этот пост – жажда, укорененная в уже испытанном присутствии Христа в истории и в наших сердцах».
Во Христе пост – это не просто прошение к Богу позаботиться о нас. Это не просто признание того, что нам недостаточно нас самих. Пост – это утверждение, что мы, хотя и нуждаемся, не оставлены сиротами.