Для чего нужно юридическое образование
Стоит ли учиться на юриста: за и против
Приветствую Вас, друзья!
Юридическое образование считается одним из наиболее престижных и позволяет устроиться на высокооплачиваемую работу с хорошими перспективами карьерного роста. Но сохраниться ли данная ситуация в ближайшем будущем, и стоит ли учиться на юриста с учетом наблюдаемой динамики на рынке труда? Давайте разберемся, насколько актуальна эта профессия сегодня и каковы её перспективы в ближайшие десятилетия.
Чем занимается юрист? 
Большинство простых людей знакомо с деятельностью юристов исключительно по фильмам. Они уверены, что представители данной профессии – красноречивые ораторы, произносящие пламенные речи в суде. Многие даже искренне верят, что судебное разбирательство заканчивается в пользу той стороны, адвокат которой высказался более эмоционально и душевно. На практике деятельность юристов далека от стереотипов, сформированных кинематографом.
Юрист – это человек, получивший юридическое образование и занимающийся практической деятельностью в области права. Это собирательный термин, подразумевающий большое количество профессий. Юристами являются прокуроры, судьи, нотариусы, следователи, государственные и частные адвокаты.
Деятельность юриста подразумевает изучение больших массивов информации с целью нахождения, изучения и сопоставления юридически значимых фактов, на основании которых можно сделать правовое заключение.
Значительная часть работы юристов заключается в составлении юридически выверенных документов, которые должны предусматривать все возможные варианты развития событий. Эта работа тоже требует изучения огромного массива информации. Юрист должен составить документ так, чтобы клиент был защищен при наступлении непредвиденной ситуации.
Какую должность может занимать юрист?
Когда будущий студент определяется, стоит ли учиться на юриста, он в первую очередь интересуется, какие специальности будут ему доступны после получения диплома и по мере продвижения по карьерной лестнице. Основными в данной сфере являются следующие профессии:
Какие преимущества даёт юридическое образование?
Человек, получивший юридическое образование, приобретает не только перспективную профессию, но и особый образ мышления. Специфика всех юридических специальностей обязывает человека досконально анализировать все имеющиеся факты. Поэтому юристы обладают мощным критическим и аналитическим мышлением, приносящим пользу во всех сферах жизни.
Основные плюсы юридического образования:
Недостатки профессии
Есть и негативные моменты, с которыми предстоит столкнуться молодым выпускникам юридических вузов. И чтобы однозначно определиться, стоит ли учиться на юриста, ответьте себе, готовы ли вы столкнуться с такими трудностями как:
Сложно ли найти работу?
Компании, желающие нанять юриста, постоянно сталкиваются с большим количеством резюме от вчерашних выпускников, которые пока не имеют опыта, зато переполнены юношескими амбициями. Опытные специалисты приходят устраиваться на работу значительно реже, поэтому более востребованы.
Разумеется, получить хорошую работу сразу после вуза практически невозможно. Но вакансий, на которых можно набраться опыта, достаточно. А после нескольких лет работы на менее престижной должности вполне можно рассчитывать на хорошую работу и высокую зарплату.
Заключение
Несмотря на переполненность рынка труда, хороший юрист сегодня без проблем найдёт престижную высокооплачиваемую работу. Кроме того, данная специальность даёт большие преимущества в жизни, делая человека сильной и уверенной личностью, способной отстоять свои права в любой ситуации.
Много лет назад, будучи школьником, я тоже задавался вопросом: стоит ли идти учиться на юриста? Я принял положительное решение, и в 2011 году поступил в РГЭУ «РИНХ» в Ростове-на-Дону на Юридический факультет. На сегодняшний момент прошло уже более 5 лет с момента окончания университета. Всё это время я работаю по специальности, и ни разу не пожалел о том, что выбрал именно эту профессию.
Спасибо за внимание! Задавайте Ваши вопросы в комментариях
Только за деньги: что думают юристы о полностью платном юробразовании
В начале 2018 года Рособрнадзор заявил, что российские вузы выпускают слишком много юристов и именно на них приходится половина не нашедших работу по специальности выпускников. Но спрос на юридические факультеты не падает. Напротив, их популярность растет. По данным прошлогоднего исследования, охватывающего развитие юробразования за пять лет, конкурс в юрвузы за исследуемый период увеличился. Число заявлений в магистратуру возросло в четыре раза, и хотя число бюджетных мест сокращается, студенты готовы учиться за свой счёт. Парадоксально, но и число юридических вакансий не падает. Виной всему плохое качество образования, считают исследователи. Приведенную статистику подтверждает и опыт практикующих юристов.
Вчера в СМИ появилась информация о том, что решение проблемы с переизбытком людей с юридическими дипломами нашли в Совфеде. Оно оказалось радикальным – сделать юридическое образование полностью платным.
«Количество юристов и экономистов в высших учебных заведениях не уменьшается, несмотря на то что спрос на эти специальности за последние годы значительно снизился. Возможно, стоит задуматься над тем, чтобы перевести обучение этим профессиям на платную основу», – процитировало ТАСС выступление сенатора Андрея Кутепова.
Кутепов зачитывал обращение спикера Совфеда Валентины Матвиенко, но позже пояснил, что эта фраза была его собственным мнением.
Заявление вызвало реакцию в юридическом сообществе. Оценки подобных инициатив негативные. Юристы сходятся во мнении, что отказ от бюджетных мест – это плохая идея, которая только усугубит ситуацию как в сфере юридического образования, так и на рынке юридических услуг, где, несмотря на множество людей с дипломами юрвузов, очень высок спрос на квалифицированных специалистов.
Тотальная ликвидация бюджетных мест вредна, в том числе потому что это привело бы к резким изменениям на юрфакультетах, перераспределению абитуриентского потока, снижению его качества, ограничило бы доступ талантов с призванием к бесплатному высшему образованию, которое гарантировано Конституцией.
Порог для доступа на бюджетные места очень высокий, бесплатно учатся только по-настоящему увлечённые и умные студенты, из которых потом вырастают отличные профессионалы.
Она полагает, что если государство говорит о сокращении количества людей с юридическим образованием, то стоит, наоборот, оставить только бюджетные места. «В любом случае, по моему глубокому убеждению, рынок сам все отрегулирует. Я не вижу необходимости в государственных мерах в данном направлении», – замечает Фаст.
Хотя многие выпускники юрвузов работают не по специальности, есть мнение, что остро вопрос не стоит. Адвокат Антон Именнов, LL.M., управляющий партнёр московского офиса КА Pen & Paper, говорит: «Я иногда собеседую недавних выпускников, и мне известно, что на юрфаках ведущих государственных вузов количество платных и бесплатных студентов сравнялось не так давно, а в некоторых эта пропорция 60 на 40% в пользу «платников» и лишь продолжает расти».
Страны, где юрист – это элитная профессия, а люди получают эту специальность за деньги, есть. Например, США. Но, рассказывает Именнов, хотя в престижных частных университетах США юридическое образование платное, там хорошо отлажена система образовательных кредитов с минимальной процентной ставкой и беспроцентной рассрочкой на девять месяцев после окончания учебы, чтобы выпускники за это время смогли найти работу. При этом существует реальная возможность получить стипендию. Ещё американское юридическое образование начинается только после получения степени бакалавра и длится три года, после чего выпускники получают базовую степень Juris Doctor (J.D.) Таким образом, в Штатах учиться на юристов (адвокатов) идут те, кто хочет получить практические знания и связать свою судьбу с этой профессией.
Но бездумно и фрагментарно копировать зарубежную систему не стоит, предупреждает адвокат.
В первую очередь необходимо выстраивать открытую систему элитного юридического образования. Высшее юридическое образование в России сначала должно быть такого высокого качества, чтобы за него хотелось платить.
В любом случае, сходятся юристы, едва ли решение вопроса о бюджетных местах в вузах – дело Совфеда. Вопросом должно заниматься правительство, уверены юристы. «Государство у нас заказывает вузам подготовку того или иного количества специалистов, обеспечивая их оплату из средств государственного бюджета. Поэтому именно ему решать», – говорит Савельев. Корельский отмечает, что вопросы регулирования объемов бюджетного финансирования на профессиональную подготовку тех или иных специальностей должны разрешать Минобрнауки, Минэкономразвития и Росстат.
Юридическое образование: четыре непростых шага к изменению
Критиковать модно. Так же модно писать дорожные карты разной степени воздушности. Ну и восхищаться тоже модно – классические университеты выпускают отличных юристов. Или все-таки не очень? Пока мы окончательно не запутались я предложу 4 конкретных шага, которые могут улучшить юридическое образование в России.
1. Навыки
В основе юридической профессии лежат базовые навыки: поиска информации (research), убедительного и точного изложения своих мыслей на бумаге (writing) и в устной речи (advocacy). Этот тезис представляется мне бесспорным. Но организация юридического образования игнорирует его. На первом курсе любого театрального университета есть курс по сценической речи. На первом курсе юридического факультета – по ОБЖ или современному естествознанию.
Навыки студентам, видимо, предлагается освоить по ходу обучения. В поиске материалов к семинару, при написании курсовой. Ну вы поняли. Обучением должны заниматься преподаватели специальных курсов. Семинарист по гражданскому праву, возможно, научит искать полезные статьи или решения судов. А по конституционному праву – немного поучит писать на примере тех 80 эссе, которые он или она должны проверить за неделю.
Научить навыкам «по ходу» невозможно. Во-первых, к этому вопросу нужно подходить системно: постоянно давать задания именно на их развитие, контролировать и корректировать. Талантливый преподаватель экологического права может хуже учить поиску судебных решений. Это логично. Во-вторых, развитие базовых навыков – того, с чем студенты должны приходить к изучению специальных предметов, отнимает время и силы от собственно специальных курсов. Одни и те же вопросы на навыки повторяются, какие-то аспекты, наоборот, пролетают.
Учить навыкам нужно специально. Можно это делать по-разному. Можно сделать отдельный курс или курсы в самом начале. Для того чтобы их преподавать не нужно «выписывать» профессоров из США по скайпу. Достаточно привлечь несколько молодых преподавателей, которым это будет интересно, и которые пройдут курсы повышения квалификации. Можно, наоборот, выбрать какой-то базовый курс или курсы (например, конституционное право и римское право) для развития этих навыков. Увеличить количество часов и добавить количество практических занятий, ориентированных на развитие навыков. В любом случае рассчитывать что «все само как-то образуется» нельзя.
Можно и нужно учиться софт-скиллс. Здорово, когда студентов учат вести переговоры и не выгорать (кто бы меня научил в свое время). Но это не замена ключевым – хард – навыкам.
2. Из фундаментального и практически-ориентированного выбираем оба
На протяжении нескольких лет я наблюдаю за горячей дискуссией – должно ли юридическое образование быть фундаментальным или, наоборот, практическим. Это как спросить: Вам правую ногу отрубить или левую? А можно вообще ничего не отрубать?!
Дискуссия зациклилась на ложном выборе, который, на самом деле не нужно делать. Конечно, образование не должно заключаться только в практике написания договоров и процессуальных документов, студенты должны также понимать всю систему, историю формирования тех или иных институтов и различные варианты решения тех или иных вопросов в разных правовых системах. Это не значит, что написание искового заявления подействует на студента как магическое заклинание, после произнесения которого он сразу забудет все фундаментальные знания.
Фундаментальные знания и практические навыки могут и должны идти рука об руку. Не имея глубокого понимания гражданского или уголовного права, студент не придумает правовую конструкцию для сложной сделки или аргументы защиты клиента по необычному уголовному обвинению. Но не понимая зачем ему все эти теоретические конструкции, как они применяются на практике, студент будет изучать их с меньшим интересом, забудет многое после экзамена, и останется, извините, «полуфабрикатом» (возможно, хорошим, как замороженная мраморная говядина Вагю, но «полуфабрикатом»).
Что делать (с практическим обучением, с фундаментальным все вроде бы неплохо)? Опять же возможно несколько (взаимодополняющих) вариантов. Первый – специальный курсы, практикумы по сделкам слияний и поглощений, уголовному праву и процессу, конституционному праву. Второй – клиники, где под руководством опытных юристов студенты будут работать над сложными и интересными делами. Клиники в России существуют и сейчас, но большая часть из них сконцентрирована на помощи малоимущим гражданам по достаточно стандартным вопросам. Это очень важная и благородная задача, и студенты, которые хотят в ней участвовать заслуживают всяческой поддержки. Однако должен быть и другой вариант – ведение прецедентных дел, требующих большой подготовки (читай, работы студентов), и ставящих интересные и важные вопросы. Третий – интеграция практического образования в существующие курсы. Четвертый – муткорты, в том числе внутренние. В странах общего права все студенты первого курса (а курсов обычно три) участвуют в одном внутреннем муткорте, финал которого обычно судят реальные судьи или известные специалисты. Такую же модель можно было бы использовать, например, на втором курсе российского юрфака.
Необходимо стремиться к качественному и интегрированному практическому обучению. Задание для семинара написать договор или обвинительное заключение, курс практикующего юриста по сделкам банковского финансирования или экономическим преступлениям – хорошее начало, но нужно больше. Необходима кропотливая работа, шаг за шагом, с постоянной возможностью для студента делать что-то и получать критику и комментарии преподавателя.
А нужно ли все это, может задача университета – выпускать полуфабрикаты, а там уже на работе доучат? Мой ответ – конечно, нужно. Причина не только в том, что задача университета дать выпускнику как можно больше навыков и возможностей, сделать «готовый продукт», но и в том, что качественное изучение «фундамента» невозможно или затруднительно без постоянного тестирования его результатов на практике.
Исключение из обязательной программы многих предметов (и разделение занятий по некоторым другим на «общие» и «продвинутые» курсы) необходимо, чтобы освободить время для изучения студентами навыков и курсов по практическому применению права в реальной жизни – курсов, о которых я писал выше. Оно также необходимо, тк изучение таких предметов в текущей форме бесполезно и подрывает мотивацию.
А как же общая база, спросят меня. Юрист же должен понимать налоговые последствия сделки, уметь оформить право собственности на унаследованный дачный участок и, мое любимое, рассчитать себе пенсию (#тыжюрист #Россиядлягрустных). Ну, во-первых, в моем понимании, курсы, как их преподают сейчас, не рассчитаны на понимание студентами общей базы. Например, налоговое право – налоговое право от А до Я, а не НДФЛ и налоговые последствия сделок. Земельное право – 100500 технических вопросов по изменению разрешенного использования, а не 10 важнейших принципов того же права. Криминалистика – протокол осмотра трупа (Федора) и трасологическая экспертиза, а не признаки подделки подписи или документа. Во-вторых, ну кого мы обманываем? Большая часть этих «знаний» будет забыта вечером дня экзамена. Если юристу действительно потребуется разобраться с вопросами пенсии и земельного участка, то гораздо полезнее будут как раз навыки поиска информации и практического применения норм права.
4. Магистратура должна быть магистратурой, а не обязательной «примочкой»
Я закончил юридический факультет СпбГУ, пять лет проработал в юридических фирмах и поступил в магистратуру Университетского колледжа Лондона изучать международное право. Это был один из лучших периодов в моей жизни: я знал какие курсы я хочу изучать и почему, я скопил «денежную подушку», чтобы позволить себе посвятить год учебе – каждый день ходить в библиотеку или сидеть с книгой в парке, я отдыхал от «мясорубки» работы. Средний российский студент приходит в магистратуру сразу после окончания университета, вынужден работать параллельно с обучением, не всегда понимает, чем он(а) хочет заниматься. Нужно что-то менять…
По моему мнению, обучение в магистратуре должно быть выбором каждого юриста, выбором, который он(а) может сделать на любом этапе карьеры. Ну или выбрать практику, решить, что магистратура не нужна. Только в этом случае обучение в магистратуре будет осознанным, понятным и приятным.
Утверждение, что бакалавр недостаточно квалифицирован, по моему мнению, неверно. За 4 года обучения вполне можно усвоить все необходимые знания и навыки (особенно, если провести предложенные выше реформы), а те специальные знания, которые студент получает в магистратуре – глубокое понимание той или иной отрасли права – как раз можно получить на практике, курсах повышения квалификации или, как в старину, почитав книжки.
Научить профессии юриста вполне можно за четыре года. Например, в США срок обучения – три года. Вот мы тебя и подловили, скажет кто-то – в США-то на юрфак поступают после колледжа. Оставим в стороне вопрос о том, как изучение английской литературы или микробиологии в колледже влияет на рассматриваемый нами вопрос (оно безусловно влияет на кругозор и мышление студента, но мы же о юристах). Перейдем к другому близкому нам примеру – Англии. В Англии обучение на юрфаке занимает, если честно, четыре года (3 года в университете и потом одногодичный курс подготовки для будущих солиситоров или барристеров). И ничего, никто не жалуется. После этого будущие юристы должны пройти отдельную 1-2 годичную практику (training contract, pupilage). Ну так и у нас для получения статуса адвоката необходим практический опыт. Есть и другие примеры, включая Германию, где учиться профессии юриста можно очень долго. Это не значит, что нам нужно брать с них пример.
В общем я считаю, что магистратура должна быть добровольной, обучение в ней должно быть осознанным выбором. Пока я вижу только одно основное препятствие на пути к этому. Речь идет о практике многих фирм не повышать своих сотрудников до позиции (младшего) юриста до получения диплома магистра. У этой практики нет объективного и честного объяснения и мне кажется, что от нее следует отказаться. Есть и еще одна причина – обязательная военная служба по призыву, военная кафедра на 5 лет. С этим тоже нужно что-то делать, но это уже совсем другая история…
Надеюсь, что описанные мною предложения будут кому-то полезны и, в любом случае, дадут почву для размышлений и дискуссий. В дискуссиях буду рад поучаствовать.
Сменить профессию: как юристы становятся гончарами, бизнесменами и психологами
Гончарное искусство
Денис Ипполитов
Денис Ипполитов с детства любил гуманитарные дисциплины. В 11 классе он вдруг надумал поступать в Высшую пожарно-техническую школу вместе с другом. Но в итоге все же попал на юридический факультет, а потом стал работать по специальности. «Моя юридическая карьера была очень интересной и насыщенной. Я никогда не был офисным теоретиком, всегда тяготел к практике. В «Газпроме» мы участвовали в разработке логистических схем, выезжали на место, искали базы, договаривались об условиях договоров. Ощущение сопричастности к чему-то большому очень вдохновляет. К тому же у меня была большая судебная практика, в разное время приходилось буквально жить в Московском областном и городском арбитражах». Но спустя время возникло ощущение, что в рамках профессии сделано все.
Параллельно Ипполитов посещал Школу гончарного искусства Александра Поверина, которую окончил в 2011 году. «Целых шесть лет керамика не отпускала меня. В 2017 году я оставил карьеру юриста и основал гончарную мастерскую «Троицкая Керамика». Гончарное искусство – это, наверное, самая древняя известная технология человеческой цивилизации. Все стихии принимают участие в производстве керамики. Глина – это земля, землю мы растворяем водой, потом все это сохнет на воздухе, а затем обжигается в огне. Разве не романтично? Наблюдать за эмоциями людей, которые впервые садятся за круг, когда у них что-то получается, бесценно», – делится Ипполитов.
Юридическая психология
В 2013 году Сорокина охладела к юридической профессии и поступила на второе высшее в Московский Институт Психоанализа. «Параллельно с учёбой на втором высшем я проходила годовой курс по коучингу, бизнес-тренингу, курс НЛП-практик. Сначала я хотела совсем уйти из юриспруденции и стать психологом. Но потом поняла, что жалко хоронить красный диплом МГУ и опыт международного консалтинга. Я стала размышлять, как объединить опыт с новыми знаниями и принести этим пользу другим людям», – рассказывает Сорокина.
Пришло решение – объединить юриспруденцию, психологию и бизнес. В начале 2018 года Сорокина начала проводить тренинги и мастер-классы в Noerr и от имени Noerr на внешних площадках. А 31 мая 2018 года объявила старт собственного проекта – Soft Skills Law Academy. С 1 сентября 2018 года Сорокина уволилась из Noerr и полностью посвятила себя развитию преподавания «мягких навыков» [это неспециализированные личностные, социальные и менеджерские качества, важные для карьеры. От дисциплины до умения слушать].
За два года на счету проекта корпоративные тренинги и мастер-классы в юридических фирмах и департаментах по всей России, видеокурсы. В 2019 году Сорокина запустила онлайн-обучение преподавателей курса Soft Skills for Lawyers со всей России. Основная цель – чтобы «мягкие навыки» были у всех студентов юрфаков.
Преподавание
Елена Орлова
Елена Орлова решила стать юристом по совету мамы, которая работала на государственной службе. Окончила МГЮА с красным дипломом, в 2013 году поступила на работу в Верховный суд. «Я была уверена, что это навсегда. Ведь это то, к чему я стремилась», – говорит Елена. Но через год она начала чувствовать внутренний дискомфорт. «Мне стало казаться, что я будто не живу. Вроде все хорошо: престижная работа, стабильный заработок, социальный пакет, образованные коллеги. Но вкус жизни пропал. Свою внутреннюю нереализованность я сублимировала через спорт. Именно в то время я попробовала триатлон (плавание – велосипед – бег), а затем установила личный беговой рекорд на 10 км», – вспоминает Орлова.
Она поступила на заочное отделение педагогического вуза, а спустя некоторое время наткнулась на вакансию преподавателя обществознания в сети образовательных центров, которые занимались подготовкой школьников к экзаменам. Прошла онлайн-тестирование, получила приглашение на очное собеседование. «И наступила тишина. По будням я работала в суде, а выходные проводила в педагогическом институте, слушая лекции про Древний Египет и Тутанхамона XVIII, от которых пахло плесенью и безнадегой. Не помню, сколько месяцев прошло, сколько километров я набегала в парке, но в сентябре 2015 я получила приглашение в ту самую образовательную компанию. Подготовила кусочек урока, презентацию, сделала учительскую причёску (как у Алисы Фрейдлих в «Служебном романе») и приехала в главный офис», – рассказывает Елена. После нескольких месяцев обучения ей доверили группу выходного дня. А в 2016 году она окончательно поменяла юриспруденцию на преподавание.
Орлова преподает обществознание уже пять лет. «Два года я трудилась на образовательную компанию, а затем получила статус индивидуального предпринимателя. Я организовываю и веду очные и дистанционные занятия, преподаю в частной школе. С будущего года планирую запустить линейку курсов для школьников по основным предметам», – поделилась Орлова. Кроме того, с 2018 года она работает корреспондентом YouTube-канала Sport Vision. «Мы снимаем репортажи о спортивных массовых мероприятиях, ездим в командировки в регионы, делаем интервью и стримы с героями из сферы любительского спорта. Это прекрасное дополнение к моей основной работе», – делится Елена.
Образовательный бизнес
Дмитрий Захаров
После окончания университета Дмитрий Захаров переехал в Москву и начал юридическую карьеру в энергетике: сначала в небольшой генерирующей компании, затем в «Совете рынка» – некоммерческой организации, которая регулирует электроэнергетический рынок. «Это была отличная работа: офис в ЦМТ с видом на «Сити», хорошая зарплата, соцпакет. В общем, все те «плюшки», к которым мы так привязываемся в крупных компаниях. Там я проработал счастливых четыре года», – вспоминает Захаров. В 2015 году ему предложили работу в «Норникеле» с антимонопольным профилем. «Сказать, что я был очень рад, – ничего не сказать! Я вырос до начальника отдела по управлению антимонопольными рисками, выиграл пару дел в Верховном суде», – рассказывает Захаров. В 2017 году он реализовывал проект по внедрению системы антимонопольного комплаенса в группе компаний «Норильский никель». «Этот процесс сильно вымотал меня морально и физически: обсуждения, совещания, согласования, замечания. Это было сложное время, нервы на пределе, здоровье тоже начало подводить. В итоге я уволился из компании в никуда», – вспоминает Захаров.
Он отправился со своей девушкой в Индию, а к возвращению в Москву решил, что хочет заняться ресторанным бизнесом. Захаров подготовил бизнес-план и открыл кафе. Дело пошло, выручка росла. Но продержался бизнес недолго. «Меньше чем через год мы получили уведомление о расторжении договора аренды. Как бы я ни старался договориться (предлагал увеличение арендной платы в два раза, новый ремонт, что-то еще), всё было тщетно. И вот в декабре вместо подготовки к новому году мне нужно было куда-то деть кучу оборудования и мебели, попрощаться с персоналом и закрыть кафе», – вспоминает Захаров.
Он решил завязать с общепитом и делать что-то более универсальное и независимое. У Захарова с новым партнером появилась идея создать школу, где юристов учили бы работать в цифровой среде. В ноябре 2019 году бизнесмен открыл Moscow Digital School, где планирует обучать не только юристов, но и маркетологов, предпринимателей, программистов, дизайнеров. «Сейчас мы развиваем платформу, добавляем новые функции, создаем программы и контент. Это интереснее, чем варить кофе и продавать еду», – признается Захаров.
Поддержка замещающих семей
Анна Рослякова
Анна Рослякова выбрала юридический вуз, поскольку решила найти применение своей общительности и обостренному чувству справедливости, а еще получить качественное академическое образование. «Тогда выбор специальностей был заметно меньше, чем у нынешних выпускников. А многие профессии (например, педагог) незаслуженно считались неперспективными», – говорит Анна. Поэтому она поступила в МГЮА имени Кутафина. Начинала еще на старших курсах помощником муниципального депутата в Московской области, потом работала в сфере имущественных и земельных отношений в органах муниципального управления.
«Еще в студенчестве я волонтером ездила в учреждения для детей-сирот и детей-инвалидов, хотела чем-то им помочь. Помогала подарками, потому что не знала, как профессионально работать с инвалидами. В 2014 году я ушла в декрет, освободилось время. Родилась идея получить второе высшее. Каким оно будет, я даже не сомневалась. Только педагогика и психология. В процессе учебы добавила дополнительное направление – дефектологию», – рассказывает Анна.
Погружаясь в тонкости работы с детьми-инвалидами, она узнала о психолого-педагогическом и медико-социальном центре «Шанс». «И это был мой шанс! Договорилась пройти там учебную практику, а в итоге осталась работать», – вспоминает Рослякова. Сейчас она руководитель структурного подразделения Службы содействия семье и детям центра «Шанс». Эта служба занимается сопровождением замещающих семей – тех, где усыновили, взяли под опеку или в приемную семью детей. Таким родителям оказывают юридическую, медицинскую и психолого-педагогическую поддержку. «Это как скорая помощь для родителей и детей в приемной семье». А еще в службе действует Школа приемных родителей.
А недавно Рослякова вернулась в свой вуз в новом качестве – рассказала о работе службы на кафедре семейного и жилищного права МГЮА.
Технологии
Александр Трифонов
Сейчас Трифонов занимается LegalTech-проектами. «Мы с коллегами помогаем юридическим департаментам внедрять конструктор документов. Совместно с Иваном Хауcтовым являюсь совладельцем первого LegalTech-стартапа, получившего инвестиции от Сбербанка в рамках Акселератора Сбербанка и 500 Startups. Вот эта компания. Вы удивитесь, но мы придумали, как подписывать документы за 5 минут с помощью новой электронной подписи. С 2018 года я руковожу программой повышения квалификации «LegalTech-директор», у нас уже более 200 выпускников, программа в настоящее время активно реализуется на площадке Школы права «Статут». Также у нас есть стартап по образованию для юристов – www.BeSavvy.app. Еще одно направление – консультирование LegalTech-стартапов и потенциальных инвесторов», – поделился Трифонов.
Мода и стиль
Динара Ивлиева
Динара Ивлиева приехала из Самары покорять Москву, дважды поступала на юрфак МГУ. Но в итоге отучилась в МГЮА и получила второе высшее образование – экономическое.
С третьего курса юрфака Динара подрабатывала помощником адвоката, а на четвертом курсе устроилась в Райффайзенбанк. «Там я трудилась пять лет. В 2010 году ушла в декрет, а когда через год вернулась, перестала чувствовать, что важна на работе», – вспоминает Ивлиева.
«Я стала думать, что мне интересно за пределами дипломов и опыта. С 15 лет я даже мысли не допускала, что можно заниматься чем-то еще, кроме юриспруденции. Я не была модницей и не отличалась прирождённым вкусом и стилем, но меня всегда интересовал процесс преображения с помощью одежды», – говорит Динара.
В итоге она окончила Международную академию стиля и уже больше восьми лет работает имидж-коучем, обучает будущих имидж-консультантов, ведет мастер-классы, прямые эфиры, вебинары. В марте 2020 года совместно с партнёром Ивлиева запустила линию одежды под брендом Second Skin. Ивлиева мечтает поучаствовать в Нью-Йоркской неделе моды, запустить телепроект про женщин и написать книгу.
Семейный коучинг
Дарья Сытова-Горанская Дарья Сытова-Горанская поступила в МГИМО на юриста по совету родителей. Карьеру пыталась построить в международной юрфирме. «В 2006 году с пятой попытки я устроилась во французскую юрфирму Gide Loyrette Nouel. Пожалуй, это были самые морально трудные полтора года в моей карьере. В маленькой компании было очень много политики и интриг. В отчаянии я уволилась», – вспоминает Дарья.
Затем была работа юристом в инвестбанке «Тройка Диалог». «За 10 лет я «вырастила» 10 профессиональных юристов, которые разлетелись по корпоративному миру. Это мое главное достижение как юриста. Ну и еще обожаемый муж-юрист, с которым мы сначала были отличной командой, а потом стали отличной семьей», – рассказывает Сытова-Горанская.
В 2014 году, после того как «Тройку» приобрел Сбербанк, Дарья решила уйти с работы. Она предпочла стать коучем, который помогает парам укреплять отношения и любовь, сохранять близость на всю жизнь. «Я очень много учусь. Сейчас создаю свой личный бренд, открыла в себе талант к писательству, активно публикуюсь. И помогаю клиентам стать счастливее. Это вам не договор аренды с «Ашаном» подписать», – говорит Сытова-Горанская.
«Пожалуй, самое главное достижение – у меня теперь есть миссия. Я хочу, чтобы через 10 лет намного больше людей знали, как работает семейный коучинг, чтобы партнеры строили свои отношения хорошо и осознанно. И чтобы как можно меньше было разрушенных семей, разочарованных в любви людей и «воскресных» мам и пап», – говорит Дарья.
Сообщество
Александр Федоров
Мама Александра Федорова в период перестройки занималась народным контролем, то есть с представителями власти ходила по магазинам и смотрела, где и какие нарушения. Например, как прячут дефицитный товар и обвешивают покупателей. «Мне было 10–11 лет. Меня поразило, что творится, и я захотел работать в сфере справедливости, то есть юристом. Поэтому окончил сначала юридический колледж, потом МГЮА», – рассказывает Федоров. Он три года работал в аппарате Арбитражного суда города Москвы, два года в Минимуществе, пару лет в фирме, специализирующейся на банкротстве. После нее занимал уже партнерские должности в юркомпаниях и сохранял практику представления интересов в арбитражных судах и урегулирования долгов.
Сейчас он запустил сервис «Судебный экспресс», который обслуживает юристов в АСГМ. «Наши клиенты узнают из здания суда на Тульской об очередях на вход, задержках и отменах судебных заседаний. Мы можем выяснить любую информацию по делу», – рассказывает Федоров. Цель проекта – на каждом этаже иметь по сотруднику, который бы в режиме реального времени отвечал на все запросы юристов.
Еще один проект Федорова – сообщество LawParty. «С его помощью юристы находят себе новых знакомых. У нас команда из пяти человек. Каждую субботу в этом году мы проводим завтраки юристов, по средам у нас выступают коллеги из других юрисдикций (США, Испания, ОАЭ, Латвия, Украина, Белоруссия) или проводится обучение по смежным направлениям (ораторское искусство, навыки переговоров и т. д.). В ближайших планах провести онлайн-конференцию русскоязычных юристов», – делится Федоров.
Психотерапия
Алена Чечулина
Алёна Чечулина родилась в семье юристов, её с детства окружала «юридическая» атмосфера, поэтому после школы она приняла решение пойти по стопам отца. Чечулина отучилась на юридическом факультете Международной Академии. В 2003 году она стала стажёром адвоката, а в 2004 году сдала экзамен на статус и начала работу в Первой адвокатской конторе МГКА.
«Адвокатуру я считала своим призванием. Вела гражданские, арбитражные и уголовные дела. Я была во всех изоляторах Москвы и во многих регионах, бралась за серьезные уголовные дела», – вспоминает Алёна. Но также ей всегда была интересна психология: «Получая первое юридическое образование в 1997–2002 годах, я читала запоем психологическую литературу (Фрейда, Юнга, Берна)».
В 2011 году Алёна вела очень сложное уголовное дело. «Затрачено было столько моральных сил, что в какой-то момент я поняла: мне нужна помощь. И я пошла получать второе высшее образование по специальности «клинический психолог». Изначальной целью было помочь самой себе и вытянуть себя из кризиса. Помимо второго высшего я также осваивала эриксоновский гипноз, арт-терапию, телесно-ориентированную терапию и так далее», – делится Чечулина.
К 2015 году она получила специализации по многим направлениям и стала тренером НЛП, а также преподавателем семинаров по общим дисциплинам. Сейчас Алёна работает с клиентами как психолог и тренер НЛП, а также преподает в Институте психотерапии и клинической психологии.
Режиссура
Алина Апарина
Сейчас она работает режиссером кино и мероприятий. «В копилке – победы на фестивалях и картина, которую «Аэрофлот» купил для показа на рейсах. А еще мы с партнерами создали небольшую киношколу», – делится Апарина.