Для чего нужны фестивали
Идем в искусство: зачем нужны фестивали и конкурсы?
«Настоящие художники не обращают внимания на современников. Они выпендриваются перед вечностью», — считал Шарль Бодлер. Вписать свое имя в историю и вечность можно с помощью фестивалей и конкурсов. Смотрите, в чем их весомое преимущество и значимость для мира искусства.
Найти единомышленников
Логично, что фестивали и конкурсы привлекают только заинтересованную аудиторию. Погружение в единое арт-пространство и сама суть события серьезно объединяют людей. На таких мероприятиях можно найти друзей, спонсоров, единомышленников для совместного творчества, кураторов, которые захотят организовать вашу выставку, новые контакты и завести полезные знакомства.
Также участники арт-конкурсов и фестивалей в процессе самого мероприятия или за счет распространения информации о нем в СМИ могут найти потенциального покупателя. У серьезных коллекционеров искусства есть арт-дилеры, которые тщательно отслеживают появление новых имен и результаты выставок, конкурсов и крупных праздников индустрии. Так, например, за Венецианской биеннале следит абсолютно весь мир.
Заявить миру о себе и стать более узнаваемым
Участвуя в экспозиции или фестивале, есть возможность получить очень крупного спонсора и заказчика, например, со стороны государства. В Москве с 2018 года по инициативе мэра проходит фестиваль «Здесь и сейчас», активно поддерживающий начинающих российских художников.
Всероссийский молодежный арт-фестиваль «Молодость России», организованный Союзом художников России с использованием гранта президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов, также помогает стать более узнаваемым, погрузиться в творческий процесс и пройти полноценную образовательную программу, а затем поучаствовать в выставке.
15 причин почему фестивали — это дико круто
Много музыкантов в одном месте в короткое время
Прекраснейший бонус – за один день можно посмотреть порядка десяти групп, если очень постараться. А если смотреть сеты не целиком, то и больше!
Открыть для себя модные имена
Именно в ожидании хедлайнеров или своих любимых бэндов (если это, конечно, не одни и те же лица), можно послушать свежачок. Причем очень вероятно, что совсем скоро этот самый молодняк станет супер-старом – стоит только подождать.
Дичайшая экономия
Представьте только, сколько денег вы потратите на сольные концерты такого множества исполнителей! По многим пунктам весь фестиваль может выйти дешевле, чем одиночные перформансы именитых звезд.
Различие сет-листов
На фестах пускай программа и короткая, но крайне интересная – только яркие хиты и бронебойные боевички, плюс минимальное количество последних (еще невыученных) треков.
Новые знакомства
Вы только представьте, сколько потенциальных друзей с разных концов света можно встретить на фестивалях. Вы, может, никогда и не встретитесь в будущем, но общаться в соцсетях вам никто не может запретить.
Языковая практика
Музыкальные ивенты в другой стране – лучшая возможность поболтать с нейтивами на иностранном языке на общие темы. Таких больших скоплений людей, связанных одним интересом, как на оупенах, редко где можно найти.
Расширить географию
Поездка на фест – отличный предлог съездить в новые места, осмотреть достопримечательности городов, в которых не были ранее.
Простор для танцев
Ноги пускаются в пляс, а в душном концертном зале даже руку поднять нельзя… Знакомая ситуация? На фестивалях такого не будет – благодаря экранам можно танцевать как и сколько душе угодно.
Единение
Ведь круто ощущать, что вокруг тебя толпа в десятки, и даже тысячи единомышленников? Риторический вопрос, ответ на который очевиден.
Вдохновляющие идеи
Да, фестивальная мода зачастую странная, но иногда она может неплохо вдохновить – подкинуть варианты невиданных луков, мейков и причесок.
Отсутствие скуки
Море разных развлечений – цирки, настолки, тематические вечеринки, активности от спонсоров и лаундж-зоны – короче, грустить не придется, занятия всегда найдутся.
Свежий воздух
Духота, головокружения, мокрые тела, неприятно пачкающие одежду – это то, чего не случится на фестивале, где бодрящий воздух и природный кондиционер – ветер.
Фудкорт
Опен-эйры дают крутейшую возможность попробовать кучу различной еды на одной площадке. Азиатская кухня, мороженое, итальянская паста, свежайшие бургеры и веганские блюда – жаль, что фестивальная пора уже подходит к концу.
Атмосфера
Вседозволенность, свобода, вечно молодой, вечно пьяный… Даже тем, кому 60, говорят (как правило, сорванными голосами), что на фестивалях отдыхают душой и стараются прочувствовать все юношеские прелести жизни. Иными словами, бесконечная феерия и несравнимое удовлетворение. Не забываем про эффектные моши, серклы, слэмы, стены смерти, подпевания хором, файера. Да еще и в невероятных масштабах.
Эмоции
Самое ценное, что только можно с собой привезти с фестиваля – воспоминания. Невозможно забыть слезы счастья на милых сердцу песнях, толпы счастливых лиц и табуны мурашек по всему телу. Фото и видео вам если что напомнят.
Влияние масштабных фестивалей на городскую среду
9 октября в галерее ВХУТЕМАС прошел круглый стол по теме «Влияние масштабных фестивалей на городскую среду» с участием урбаниста из университета Эразмус (Роттердам, Голландия) Эрвина ван Туйла.
В галерее ВХУТЕМАС по приглашению главных персонажей «Картонии» собрались организаторы и самых масштабных, и камерных фестивалей столицы и регионов, чиновники Департамента культуры Москвы, урбанисты более широкого профиля и журналисты.
Перед тем как эксперты начали дискутировать на актуальные для российских фестивалей темы, Эрвин поделился результатами собственных исследований влияния фестивалей на жизнь городов по всему миру и выделил главные тенденции в развитии самих фестивалей.
По его словам, голландские ученые оценивали эффективность фестивалей по четырем главным критериям:
1. как политика фестиваля соотносится с политикой города;
2. насколько фестиваль ценен для бизнеса;
3. насколько он интегрирован в общественную жизнь;
4. его ориентированность на место – глобальность/локальность.
Опираясь на результаты своего исследования, Эрвин подчеркнул, что в целом можно выявить следующие тенденции развития фестивалей по всему миру:
– организация фестивалей перестала быть хобби и стала настоящей профессией, требующей специальных знаний и навыков;
– возрастает роль компаний, которые превращаются из стандартных спонсоров в настоящих партнеров фестивалей;
– все большую роль играют независимые социально ориентированные организации, хотя местные органы власти остаются главным организатором городских фестивалей;
– набирает силу кроссфаундинг, финансирование мероприятия из нескольких источников;
– возрастает ценность фестивалей для бизнеса — это средство привлечения и рабочей силы, и новых клиентов, и расширение сети партнерских контактов.
В завершение своей презентации, Эрвин задал, казалось бы, простой вопрос: «а зачем вообще нужны фестивали?», который и стал завязкой для общей дискуссии. Оказалось, что единого мнения здесь нет.
Для чего сегодня устраиваются фестивали?
По результатам исследований, проводимых Московским институтом социально-культурных программ, в Москве поразительно высокий спрос на праздники. Люди «с большим энтузиазмом относятся к новым переживаниям, когда улица, например, меняет свой функционал», – рассказал директор Московского института социально-культурных программ Руслан Хестанов.
Антон Make (partizaning.org):
«…фестивали – это олицетворение общества потребления. Политика властей – сделать ребрендинг города, повысить его привлекательность для туристов, а не для местных жителей. Большинство таких фестивалей направлены на потребление. И они пожирают народные локальные фестивали, такие как Масленица, вернее, какой она была когда-то в России».
Виктория Новикова («Картония»):
«То, что у нас сейчас преобладают фестивали, нацеленные на потребление, – это отражение времени и ситуации. Но все фестивали очень разные, кто-то реализует бизнес-проект и вполне естественно заботятся о том, чтобы отбиваться, а кто-то даже не ориентируется на культуру потребления. У всех разные интересы. К сожалению, профессионалы чаще сосредоточены в составе коммерчески ориентированных компаний, а низовые и узко сегментные инициативы исходят в основном от дилетантов, хотя они в той же мере необходимы городу для развития. Это хотелось бы менять, создавая площадки для обмена опытом и знаниями между организаторами с разным опытом и подготовкой».
Кто должен организовывать фестивали – профессионалы или любители?
Модератор дискуссии Мария Фадеева заострила внимание на том, насколько это важно – сделан фестиваль профессионалами или любителями?
Анна Зябрева (заместитель креативного директора Парка Горького) выступила за разумное сочетание общих усилий. Привлекать горожан, расширять сферы их участия – нужно. «Кроме того, это может помочь решить вопрос снижения бюджета и расширить возможности организации фестивалей там, куда не все спонсоры доходят». Но такая переориентация горожан – от пассивного потребления к активному участию в работе – возможна на фестивалях со своей аудиторией, а не на мультинаправленных мероприятиях.
Партнер компании «Сайнбокс» подытожила, что крайне важно «понять этот рынок, целевую аудиторию, что горожанам интересно и что требуется. А для этого нужно проводить качественные исследования».
Тенденция: децентрализация и отход от мультинаправленности
Вопрос «перенасыщена ли Москва фестивалями?» также стал сквозной темой дискуссии. Гости согласились с тем, что в то время как возле Парка Горького в выходные негде припарковаться, в более отдаленных от центра районах чувствуется острый недостаток качественной культурной программы.
Анна Зябрева согласилась, что посетители, приходящие в ЦПКиО, действительно теряются от обилия предложений. «Мы оказываемся в ситуации, когда людям надо выбирать между интересным и интересным. Мы развиваем очень много направлений и понимаем, что аудитория распыляется. Я за то, чтобы выходить из центра». Также Анна поделилась идеей создания фестиваля, «ареал которого будет постепенно расширяться и, например, на третий день это уже будут площадки по округам».
«Из-за перенасыщения ЦАО начинается конкуренция между событиями. Возникает «эффект ВВЦ», когда из соседних павильонов звучит совершенно разная музыка. И человек, когда попадает в такую ситуацию, теряется и убегает. Ситуация перенасыщения вызывает дискомфорт, так как человек не очень любит делать выбор», – подтвердил руководитель исследовательских проектов Московского института социально–культурных программ Кирилл Пузанов.
Организатор городского пикника в Омске Татьяна Окулова подчеркнула, что многим жителям окраин города «до центра ехать минут 40, и не все поедут», а на окраинах городов дела с фестивалями и праздниками обстоят куда хуже, чем в центре, и людей необходимо привлекать, «втягивать» небольшими мероприятиями.
Одним из препятствий к децентрализации является проблема спонсоров, которые не всегда готовы выезжать из центра. По мнению арт-директора фестиваля «Яркие люди» Марии Гальпериной, «это грозит тем, что, если переносить фестивали на окраины, они могут потерять в контенте».
Виктория Новикова предположила, что «если мы хотим добиться эффекта децентрализации, то государство должно стать инициатором, а помощь государства и муниципалитетов – одним из рычагов реализации периферийных проектов. «Чтобы люди приходили в соседний дом на мероприятие, а не ехали в Парк Культуры».
Однако если государство может поддержать организацию фестивалей, то оно не способно обеспечить его аудиторией. На это обратила внимание организатор «Архстояния» в Никола-Ленивце Ульяна Гончарова: «Люди поедут на тот фестиваль, который им интересен. В Европе люди ездят с кемпингами. И по опыту фестиваля «Архстояние», могу сказать, что публика там московская».
Дарья Козлова, сотрудник отдела социо–культурных мероприятий дизайн-завода «Флакон», привела в пример «Большой английский обед», который на второй год существования уже силами самих участников вышел за пределы «Флакона» в город и даже начал проходить в других городах России. «А затраты составили 0 Руб. 0 коп. Праздник проходил в 13 районах Москвы, и люди все сделали сами. От нас была только организационная помощь», – сказала Дарья.
Будущее фестивалей: возможный спад, западный опыт
Кирилл Пузанов высказал предположение, что «очень скоро нас будет ожидать спад. Сейчас мы на гребне волны, но через год-два фестивали будут конкурировать между собой». Кирилл привел в пример опыт Европы, где исследования показывают, что после фестивального бума 1980-х люди намного неохотнее стали тратить деньги на шарики и мороженое. «Это связано с тем, что семейный бюджет ориентирован теперь на потребление технологических гаджетов. И я думаю, что новые технологии могут стать опасным конкурентом живым фестивалям», – поделился социолог.
С контраргументом выступил Эрвин ван Туйл, который еще раз напомнил, что «фестивали – это не только развлечение. Они могут стать инструментом создания правового общества, как это происходило в Европе и Америке. И новые технологии, напротив, могут стать активной частью таких мероприятий. Кроме того, согласно экономической теории, фестивали, как и любой продукт, переживают циклы, то есть свои спады и взлеты».
Высказанные предложения
Один из организаторов фестиваля «Бульвар искусств»Артем Давыдов призвал присутствующих объединиться в ассоциацию организаторов фестивалей Москвы, которая бы работала на общие цели. «Хорошо, что, наконец, удалось всем встретиться, посмотреть друг другу глаза в глаза, обменяться контактами, поговорить», – добавил он.
Елена Саркисова, начальник управления культурной и молодежной политики ЮЗАО (Москва)
«Было очень полезно, спасибо вам большое за эту встречу! Самое ценное – это сразу познакомиться и собрать контакты всех городских фестивалей, которые можно проводить/ обсуждать для своего округа. Очень и очень ценный опыт».
Руслан Хестанов, директор Московского института социально-культурных программ Профессор ВШЭ, Лаборатория исследований культуры (Москва)
«Очень интересная дискуссия. Отличная. Если будут устраиваться еще подобные встречи между специалистами, обязательно приму участие».
Наталья Алексеева, агентство P-Arch, устроители «Дней архитектуры в Москве» (Москва)
«Такие дискуссии нужны, очень нужны. Они тем и интересны, что дают возможность поговорить, обсудить происходящее, понять, что происходит. Уловить резонанс. Мне кажется, в дальнейшем, если продолжать такой формат, то чем уже будет выбранная тема, тем будет лучше».
Марина Китина, организатор фестиваля «Мир автобусов» (Коломна)
«Было интересно послушать и обсудить, что происходит. Например, тенденцию выхода из Москвы в область и регионы, децентрализацию фестивалей. Тем очень много, жалко, что было мало времени. И было интересно узнать о голландском опыте и фестивале в Роттердаме. Это один в один наш случай. В отличие от большинства московских коллег, наш фестиваль был создан предпринимателями. И мы тоже много работаем сейчас над тем, чтобы расширять аудиторию. Будут еще дискуссии – приедем».
Представитель Дизайн-завода «Флакон» (Москва)
«Хорошая встреча получилась. Нас не очень много, и все вроде бы друг друга знают, но встречаемся мы очень редко, в отличие от урбанистов. И таких встреч не хватает. Важно было озвучить тенденции, которые нащупывались уже, проговаривались про себя, а здесь получилось убедиться в их реальном существовании. Например, переход в регионы или тенденцию к чередованию мульти- и узконаправленных фестивалей. Удалось и познакомиться с новыми коллегами. Очень интересно было узнать об исследованиях и Институте социально-культурных программ. Побольше бы таких исследований».
Юлия Зинкевич, генеральный директор PR-агентство «Правила Общения» (Москва)
«Отличная встреча, но я так и не получила ответа на вопрос, который меня волнует уже очень давно: «Как измерять эффективность фестивалей?». Я работаю со многими устроителями фестивалей, и из опыта знаю, что только на личном энтузиазме нельзя продержаться долго, и многие фестивале закрываются, так как у людей не хватает сил. Нужна официальная поддержка, люди не могут на себе все тащить. Важно обсуждать такие вопросы как поддержка фестивалей, какие темы приоритетны, обсуждать темы городских программ».
Эрвин ван Туйл, исследователь в области региональной экономики. (Университет Эрасмус, Роттердам)
«Полагаю, встреча прошла успешно, на ней присутствовало много гостей, представляющих и государственный, и частный сектор. Мне понравилось качество модерации дискуссии. Были подняты основные вопросы по организации фестивалей в Москве, в особенности, о местах проведения фестивалей, а также о применении новых технологий и социальной и экономической значимости событий. Стало очевидно, что необходимо изучать эти вопросы более детально, продолжив дискуссию и исследования».
Спасибо Посольству Королевства Нидерландов в России за помощь в организации приезда Эрвина ван Туйла в Москву.
Анна Гусева
Зачем проводить фестивали в XXI веке
Вопрос «Зачем проводить фестивали в XXI веке?» не стоит смешивать с вопросом «Есть ли будущее у фестивалей в XXI веке?». Будущее, бесспорно, есть. Фестивали плодятся подобно кроликам. Их число постоянно росло начиная с 1970‑х годов, и ничто не предвещает конца этому взлету. В одной лишь Северной Америке насчитывается около 2500 фестивалей. Только джазовых фестивалей можно набрать как минимум 250 на тридцать три страны, и их число растет с каждым годом. В Британии, о которой я знаю больше, чем о других странах, в этом году (2006) проводится 221 музыкальный фестиваль, в то время как три года назад их было всего 120. И это относится не только к музыкально ориентированным фестивалям, но и к другим событиям культуры и искусства, включая такие почтенные жанры, как кинофестивали, литературные и книжные фестивали (у многих при этом есть своя музыкальная программа), которые тоже испытывают подъем в последние годы. Фестивали сегодня почти так же глобализованы, как и футбольные чемпионаты.
Само по себе это не слишком удивительно. Фестивали стали заметной составляющей индустрии развлечений, и в частности культурного туризма, который быстро растет в так называемом развитом мире. Нет ничего проще, чем длинное путешествие. У всех много денег (по сравнению с первыми пятьюдесятью годами Зальцбургского фестиваля), и к тому же есть культурная публика, которой стало очень много благодаря небывалому подъему высшего образования. Британские туристические агентства, специализирующиеся на культурном туризме, в этом году предлагали около 150 туров в тридцать шесть стран, и двадцать семь из них включали музыкальные фестивали. Если коротко – сегодня на околокультурном бизнесе можно сделать огромные деньги.
Но настоящее значение этой статистики совершенно не очевидно. Ведь творчество никак не связано с погоней за прибылью. Фестивали, хоть и встроены в более крупную экономическую систему, с точки зрения экономики не являются, как и опера, полностью рациональными предприятиями. Они не могут существовать на одних продажах билетов, даже очень дорогих, так же как и Олимпийские игры или чемпионат мира по футболу. Подобно опере, фестивали, особенно дорогостоящие, невозможны без общественных или частных пожертвований и коммерческого спонсорства. Впрочем, они отличаются и от больших современных спортивных мероприятий – не только тем, что, в отличие от «бега коней и боя певцов» из «Ивиковых журавлей» Шиллера, последние не имеют отчетливой культурной составляющей, но и в силу отсутствия у первых соревновательного компонента, победителей и проигравших.
Так что экономический анализ не поможет нам продвинуться. Полагаю, нам следует использовать другой подход – например, географический. Начнем с того, что начинает становиться очевидным в расположении постоянно действующих культурных фестивалей: как правило, они все находятся вне актуальных центров культурного производства времен позднего капитализма, вне крупных городов и столиц. В списке самых известных сегодняшних фестивалей мы не увидим Лондона, Нью‑Йорка, Вашингтона, Лос‑Анджелеса, Парижа, Рима и Москвы. Один знакомый мне активный предприниматель, основавший очень успешный литературный фестиваль в городке Хей‑он‑Уай, британской сельской глубинке, сегодня имеет целый выводок таких фестивалей – от Мантуи в Италии и Сеговии в Испании до Парати в Бразилии и Картахены в Колумбии. Но его попытка завезти эту культуру в Лондон не сработала. Фестивали особенно пышно расцветают в средних и небольших городах или даже в сельской местности – как некоторые успешные фестивали поп‑музыки или Глиммерглассовский оперный фестиваль (Куперстаун, штат Нью‑Йорк). Потому что культурным инициативам, и особенно фестивалям, нужен особый дух общности, выражающийся не только в общих интересах или чувствах, но и в публичном коллективном самовыражении – как на музыкальных фестивалях, проявлениям которого совсем не способствует нечеловеческое измерение мегаполисов.
Наслаждение искусством – не только частный опыт, а социальный, иногда даже политический, особенно в случае запланированных публичных представлений на специально построенных для этого сценах, как, например, в театрах. По этой причине именно в пространстве культуры всегда развивался процесс образования новых культурных и гражданских элит в аристократических монархиях. Это было в буквальном, а не только хабермасовском смысле слова «публичной сферой», пусть еще и не признанной конституционно, как в буржуазных странах, но тем не менее эффективной, просто потому, что она подрывала изнутри авторитет правителей и кровных привилегий, не выступая против них политически. Неслучайно в XIX столетии театральные и оперные представления провоцировали политические манифестации или даже революции, как в Бельгии в 1830 году; а в музыке начали развиваться школы национального самосознания.
История сегодняшних фестивалей начинается с открытия сцены как места культурно‑политического и социального выражения новой элиты, уверенной в себе, буржуазной, или, точнее, собранной на основании образования и способностей вместо прав, данных с рождения. Италия – классический пример такого развития. Нигде это не проявилось так отчетливо, как в стране, про которую Верди сказал: «Театр – это то место, где живет итальянская музыка». В стране, где за пятьдесят лет, с 1815 по 1865 год, появилось 613 новых театров, по 12–13 в год. Роль частных предпринимателей в этой строительной лихорадке была практически нулевая. Власти контролировали, но и поддерживали эту театральную волну – например, Габсбурги строили театры в Ломбардии и Венето, – и придворные традиции даже находили свое отражение в театральной архитектуре, но суть театра все равно оставалась подрывной. И не только потому, что итальянские князья поддерживали культуру в меньшей степени, чем их немецкие соперники (гораздо более многочисленные). В Италии инициатива вообще обычно исходила от граждан и городских патрициев, которые соревновались в возведении театров с другими городами провинции. В новом облике города здание театра, намеренно роскошное, светский храм разума, – обычно противостояло божественному храму, церкви. И культура, которую распространял этот новый храм, была целиком национальной. До революции 1848 года на всем Апеннинском полуострове было поставлено почти 800 опер, и почти все это был новейший репертуар, созданный молодыми итальянскими композиторами. Это в два раза превосходило количество опер, поставленных за предыдущие двадцать пять лет. Горожане Витербо и Сенигаллии, Анконы и Пармы становились итальянцами при участии сцены – которая в Италии означала оперу.
Как относится этот исторический экскурс (которым я обязан историку Карлотте Сорба) к будущему фестивалей? Современные фестивали тоже часто возникали из сходных инициатив – вероятно, экономически обусловленных, но не без местного патриотизма: например, оперный фестиваль Россини в Пезаро или Альдебургский фестиваль, все еще носящий имя Бенджамина Бриттена. Многие фестивали, особенно с международной известностью, такие как Зальцбургский, только в малой степени зависят от стабильной местной аудитории, в основном же опираются на неофитов или на постоянных посетителей, как старые летние курорты. И здесь уже привлекательность местности или пейзажа играет определенную роль, что Зальцбург блестяще использовал с самого начала – и виды, и моцарткугель[9]. Многие же другие фестивали, особенно в связи с подъемом молодежных субкультур, сегодня являются организованными, привязанными к определенной местности праздниками отдельных музыкальных стилей (например, тяжелого металла), или инструментов (например, гитары), или технологий (электронные музыкальные фестивали). Они становятся своего рода выражением мировых сообществ по интересам и предпочтениям, членам которых нравится время от времени встречаться лично.
Это особенно важно в искусствах, связанных с молодежной культурой, скажем в рок‑музыке. Здесь опыт в значительной степени состоит в коллективном самовыражении слушателей, и интерактивный элемент фестиваля – взаимодействие между артистами и аудиторией – играет тут решающую роль. Камерная музыка встречается в классическом и джазовом репертуаре, но не в панке или хэви‑металле.
И еще одна вещь связывает эти новые виды фестивалей с взрывным ростом итальянской оперы в XIX веке – у них еще не сформировалось никакой классики. Как в сегодняшнем кинематографе или коммерческой сцене, тогда от спектакля или концерта ждали чего‑то нового, и даже исполнитель был не так важен. Конечно, со временем в каждом виде искусства возникает свой классический набор произведений или классический набор авторов, которые входят в традиционный репертуар: три‑четыре до сих пор исполняемых оперы Доницетти (из семидесяти пяти) или классическое кино, доступное на DVD. Так же произошло и с рок‑музыкой. Но эта ситуация становится серьезной, когда стиль или жанр истощается либо теряется контакт с широкой публикой, и тогда все, что остается, – мертвый классический репертуар или авангард, чуждый публике. После Первой мировой войны так случилось с западной классической музыкой, а после 1960‑х – с джазом. Попытки оживления с помощью революционного отказа от традиции не удались. Публика позволяла себя провоцировать, но не дала себя увлечь. Программа нынешнего музыкального фестиваля Вербье, за исключением джазовых концертов, состоит из произведений пятидесяти шести умерших композиторов и в лучшем случае полдюжины живых, но из последних никто не представлен крупной формой, и, кроме русских, нет ни одного произведения второй половины ХХ века. От музыкального фестиваля мирового уровня никто уже не ждет никаких откровений.
И напротив, с другой стороны – в этом году около ста тысяч человек побывало в Роскильде, на четырехдневном фестивале в основном рок‑ и поп‑музыки, где могли услышать 170 групп со всего света, известных и неизвестных, и почти все они были новыми, неожиданными и оригинальными. Вот это действительно путешествие за неизведанным. Любопытствующие могут даже узнать, имеют ли «Фрэнк Заппа, Вивальди и Джон Колтрейн что‑то общее» – цитата из самоописания группы Anarchist Evening Entertainment. Так что пока классические музыкальные формы стагнируют, неклассические прокладывают себе новые русла.
Так, в наш век глобализации фонд WOMAD (World of Music and Dance, Мир музыки и танца), изначально созданный двумя молодыми англичанами, посвятил себя так называемой мировой музыке, основанной на мировых музыкальных традициях. В этом году фестивали WOMAD проходят в Великобритании, Австралии, Новой Зеландии, Испании, на Сицилии и Канарских островах, в Южной Корее и на Шри‑Ланке, а участвуют в них – перечислю только программу древнего амфитеатра в Таормине – артисты из Бурунди, Ямайки, ЮАР, Кореи, Китая, Великобритании и Ирландии, с Сицилии и островов Зеленого Мыса. Зачастую за этими путешествиями познания лежит культуртрегерский или подрывной, даже политический импульс. Убедительным доказательством может послужить расцвет бразильской музыки с 1960‑х годов – сегодня она, конечно, уже приобрела мировую известность. Но это не предмет сегодняшней дискуссии.
В случае подобных инициатив вопрос «зачем» сам в себе содержит ответ. Мы живем в эпоху культурной экспансии и изменений. Новые фестивали в первую очередь характерны не своими инновациями и разрывом с прошлым, а открытием развивающихся форм художественной коммуникации и эстетического опыта, зачастую посредством возникновения новых, самоорганизующихся сообществ. Станет ли все это постоянной составляющей общего культурного фонда образованной аудитории, предсказать невозможно. Важно, чтобы признанная, «официальная», высокая культура (практически полностью созданная по европейским моделям) институционально не отсекала себя от еще не признанных тенденций развития искусств и наций. В XXI веке роль старых и новых фестивалей, остающихся открытыми новому, в культурной жизни нашего бурлящего и глобализирующегося мира гораздо более важна, чем в прошедшем ХХ столетии. В самом деле, если учесть, что фестивали начали распространяться только после Второй мировой войны, станет ясно, что в XXI веке наступит настоящий расцвет этой формы культурного опыта. Конечно, роль фестивалей будет скромной в сравнении с интернетом, но он еще столь юн – ему лет двенадцать, не больше, – что его настоящее влияние на искусство в предстоящем веке сейчас просто невозможно разглядеть.
Художественный опыт, подобно всем формам человеческой коммуникации, нельзя полностью «виртуализировать». Так что всегда останется пространство для настоящих событий в настоящем пространстве, где можно продолжать мечтать о слиянии сообщества, искусства и гения места, аудитории и артиста. И где эта мечта иногда, пусть ненадолго, будет воплощаться в реальность.
Но что же с традиционными классическими и театральными фестивалями? Нужны ли они еще? Необходимы ли для выживания западной классической музыки XVII–XX веков? Это поразительное наследие должно быть сохранено. Было бы трагедией утерять его или сослать на задворки нескольких университетских факультетов, как это случилось с великой традицией эпической поэзии. Без сомнения, обе эти формы искусства сейчас в плохом состоянии.
Рост отнюдь не всегда означает расцвет соответствующих искусств. Подъем в сфере музыкальных фестивалей отражает и кризис классической музыки, чей застывший репертуар и стареющая аудитория больше не поддерживаются технологическим прогрессом записывающей индустрии. Сходная ситуация с джазом – музыканты давно уже находятся в зависимости от фестивального цикла. Как эта среда защищается от падения доходов? Постоянной аудитории больших городов и нормальных концертных туров больше не хватает. Только у крошечной части новых поколений, даже среди образованной молодежи, хватает энтузиазма на прослушивание симфоний. Нужна система сбора рассеянных по всему миру меньшинств в кредитоспособную массу. В эпоху глобализации фестивали оказываются подобным решением. Когда речь идет о классической музыке, это, вероятно, самый убедительный ответ на вопрос, зачем нужно проводить фестивали в XXI веке.
Можно, однако, спросить себя, насколько велик их вклад в спасательную операцию. На данный момент четкого ответа нет. В сравнении с потенциалом интернета вклад, наверное, достаточно скромен. Ну и будем честны перед собой – рухнет ли мировая культура, если, скажем, в ближайшие пять лет «Травиата», «Аида», «Тоска», «Богема» и даже «Фигаро» и «Волшебная флейта» будут ставиться на мировых сценах в два раза реже?
Разумеется, самые известные фестивали продолжат цвести, привлекая состоятельных туристов. Ведь, хвала небесам, классическая западная культурная традиция пока ценится по всему миру как признак модернизации и, подобно бриллиантам, украшающим женщину, является символом статуса даже в сегодняшней деловой жизни, особенно если это что‑то эксклюзивное. Крупные корпорации становятся покровителями искусств, как князья прошлого – впрочем, многие из них в свое время начинали банкирами, как, например, Медичи.
Конец коммунизма, вероятно, даже укрепил позиции фестивалей, высвободив из социалистического лагеря – последней процветавшей среды обитания классической музыки – массу талантов, которые стоили относительно дешево на международном рынке. Можно надеяться и на то, что среди русских нуворишей, стремящихся вписаться в западный истеблишмент, найдутся миллиардеры, готовые финансировать триумфальное шествие русской культуры и русских артистов в направлении Запада. Не все московские миллиардеры занимаются одной скупкой футболистов. А затем, кто знает, может быть, и богатые индусы и китайцы уже идут тропинкой, протоптанной до них японцами.
Так что о материальном будущем Зальцбурга и других подобных фестивалей мы можем не слишком беспокоиться. Но вот какое их ждет будущее, если мы не сможем привить новый черенок к увядающему стволу западной музыкальной традиции? Не случится ли с Зальцбургом то, что случилось с испанской школой верховой езды, чьи приемы сегодня едва ли кому‑то понятны и интересны очень немногим, но по‑прежнему демонстрируются зрителям как некая историческая экзотика? В обозримом будущем – скорее нет. Но как надолго сохранятся отчаянными усилиями дирижеров и сценических дизайнеров те несколько опер, на бесконечном проигрывании которых можно гарантированно делать сборы? Вопрос остается открытым – но ни один из ответов не будет приятным.
Простите меня, пожалуйста, за этот скепсис, особенно в преддверии фестиваля. И не беспокойтесь о будущем, хотя бы на эти несколько дней фестиваля, и я тоже о нем забуду. На ближайшие несколько недель прекрасного настоящего Зальцбургского фестиваля хватит с избытком на всех нас.
Глава 5
Дата добавления: 2018-10-26 ; просмотров: 732 ; Мы поможем в написании вашей работы!