Для чего нужны храмы
Почему так важен храм и храмовая молитва?
Ответы пастырей
Увы, поздней весной и летом храмы пустеют. После насыщенных дней Великого поста приходит духовное расслабление и. хлопоты по хозяйству. Для многих единственным временем для огородов остаются суббота и воскресенье. В отпуске, особенно в дальних странах, часто не найдёшь храм поблизости, а иногда и на него не остается времени из-за тех же хлопот. Вот и получается, что многие христиане пропускают не только всенощные, но и воскресные литургии, зачастую не понимая, какого сокровища сами себя лишают. Как донести до христиан, пусть и малоцерковных, мысль об особой роли храма в нашей духовной жизни? А есть ведь ещё и те, кто говорят, что им «не нужны посредники в разговоре с Богом», что «храм у них в душе» и пр.
Если «захожане» будут видеть в нас огонь,
им тоже захочется прийти в храм
‒ Почему нужен храм? Все очень просто. Потому что дома не причастишься. А Причастие – это жизнь, это дыхание православного человека, это единственный свет во мраке нашей жизни, пристань во время бури, покой, мир и любовь, преизливающаяся в сердце. Если в человеке нет этого понимания, то и храм ему не нужен. Литургия – это сердце мира. Оно бьется и живет. Поэтому или ты в храме и в литургии, и тогда Божественная благодать наполняет тебя, или ты вне всего, в хаосе. Как это донести до людей, я не знаю. За все время моего священства я понял, что слова имеют небольшой вес, и отнюдь не проповеди приводят людей в храм и удерживают человека в нем. Я думаю, мы все, и священники, и «верные» миряне, просто должны жить истово, истово служить Богу, истово причащаться, стремиться в храм на литургию, как елень на источники водные (Пс. 41, 2). Если «захожане» будут видеть в нас такой огонь, им, наверное, захочется прийти в храм не только за святой водой ли освященным яйцом. Им захочется узнать, откуда сей огонь берется и что из себя представляет. И когда такой человек опытно познает глубокую молитву, сердечное умиление, радость Покаяния и блаженство Причащения – он уже никуда не уйдет из храма.
Покажите, что вера – это радость, свобода и благодать
Проблема в том, что часто в храме мы одни, а за его стенами – другие. Проблема в том, что многим кажется, что исполнять заповеди ‒ значит быть унылым занудой, который от всего открестился и все вокруг почитает грехом. Не знаю, как вы, а я постоянно сталкиваюсь с такими православными. И если бы я узнал о Православии от них – и ноги моей не было бы в церкви. Покажите, что вера – это радость, свобода и благодать. Человек маловерующий, не участвующий в таинствах – живет в греховном мраке. Какой толк показывать ему разные оттенки его темноты? Ты покажи ему свет Христов. Как это сделать? Ну, уж точно не нотациями, нравоучениями и упреками. Поделись самым теплым, что получил от Бога в храме. Как это сделать – Господь научит. Иногда достаточно и бодрого слова, и улыбки, и настроения. Ну, а в общем – это тайна.
Храм – это место, где Божественная любовь
прикасается к ищущему ее человеку
‒ Вопрос о роли Церкви в духовной жизни, наверное, один из самых болезненных религиозных вопросов современности. Уже стало доброй традицией, критикуя церковный уклад, прикрываться замыленной фразой о «Боге в душе». По сути, это не что иное как религиозный самообман. Человек, не желая заботиться о своей душе, просто отмахивается от этой темы с удобной отговоркой. Почему невозможна нормальная духовная жизнь без Церкви, участия в храмовой молитве? Мне кажется, отвечая на этот вопрос, важно осознать два важных момента.
Отвергать храмовое богослужение – значит отвергать Бога, ищущего нас
Первый – объективный. Он заключается в том, что, отвергая Церковь, в которой реализовано Откровение о спасении Господом человечества, мы как бы заставляем Бога молчать. Точнее, такая позиция означает, что Бог находится где-то далеко, и Он никак не обращается к человеку. Его обращение для нас совсем не важно и не нужно – мы сами знаем, что и как нам лучше делать для организации собственной духовной жизни. Это не что иное, как вызов Творцу, заботящемуся о человечестве. Это попрание Божественной любви, выраженной в домостроительстве нашего спасения и благодатной помощи на пути следования к Нему, которая и совершается в Церкви. Храм – это место, где Божественная любовь, облеченная в видимые и доступные для чувственного восприятия формы, прикасается к ищущему ее человеку. Отвергать храмовое богослужение – значит отвергать Бога, ищущего нас!
Второй момент – субъективный. Он заключается в том, что человек не может объективно оценивать свое внутреннее состояние и качество духовной жизни. Мы склонны к разного рода самообманам в этой сфере. С этой точки зрения, храмовое богослужение и церковный устав необходимы нам для того, чтобы не ввергнуться в пучину субъективной чувственности и самообмана, далекого от реальности. То есть это спасение от пагубной прелести, которая является духовным самоубийством.
Молитвенное присутствие в храме –
залог благословения в наших житейских делах
‒ Храм – это не только место особенного присутствия Божьего, но и место нашего совместного общения с Ним. Литургия так и переводится с греческого: общее дело. И это общее духовное дело, эту общую молитву и службу заменить ничем невозможно. Вот почему важно с благоговением и страхом Божиим относиться к церковным службам, главные из которых – это вечернее богослужение в субботу (поскольку церковный день начинается с вечера) и – воскресная литургия. Примечательно, что в общей сложности, по отношению к времени всей недели, эти несколько часов благоговейного присутствия в храме – совсем немного. Проблема в том, что мы не понимаем зачастую, не осознаём важности этого присутствия и потому не хотим, не ищем его, а, напротив, относимся к нему как к досадной и тягостной необходимости. Вот почему мы ищем отговорок и оправданий… Но на деле молитвенное присутствие в храме в эти дни – это не только приобщение к высшей, Божественной жизни, но и, если можно так сказать, залог благословения в наших делах житейских, которые решаются бодрее и более споро, если этим делам предшествует внимательная воскресная молитва в храме. А если ещё и поисповедовался человек и причастился – так что же ещё может быть лучше! Радуйся о Господе, храни Его в сердце своём, в словах и поступках и делай все свои дела по-Божески, без суеты. В этом и состоит норма и порядок доброй христианской жизни.
Насчет того, что храм у человека в душе – это верно только тогда, когда человек старается жить по-церковному. А неотъемлемая часть церковной жизни (за исключением объективных препятствий) – это совместная храмовая молитва.
То, что дает храм,
постигается только на личном опыте
‒ В нашей жизни есть один достаточно четкий закон: если ты хочешь что-то получить, надо идти туда, где это дают. Можно и дома книжки читать, но образование получают в школах, колледжах и вузах. Можно и дома заниматься физкультурой, но серьезно развивают свое тело в спортзале. Можно обучиться иностранному языку, сидя дома и используя самоучитель, но более эффективно посещать уроки, а еще лучше ‒ погрузиться в языковую среду, где ты непосредственно приобщишься реальному опыту разговорной речи.
Храм – это родник живого общения с Богом
Храм – это место, где уже царит многовековой опыт общения с Богом. В своих частных молитвах мы пытаемся пробиться к Небу, а в храме само Небо открыто нам. Храм – это родник живого общения с Богом. Жажда души утоляется только здесь.
Неоднократно я замечал по себе, как приходишь в храм совершенно измученный, морально истощенный, эмоционально измотанный, кажется, сил нет никаких. Но ‒ становишься у престола, произносишь первый возглас, душа вникает в богослужение, и наступает всё новое. Уходят эмоции, негативные мысли и чувства, усталость исчезает, и к концу службы внутри становится легко-легко. Храмовое богослужение исцеляет и воскрешает. Храм – это отверстые врата в Рай, да и земные проблемы зачастую решаются именно здесь.
Одна наша прихожанка рассказала про свою подругу, которая никогда не ходила в храм, и вот у нее обнаружили в голове опухоль. Наша прихожанка предложила ей: «Давай обращаться к Богу. Пойдем вместе со мной в храм на богослужение». Они пришли на Всенощное бдение, молились всю службу, помазались святым елеем. Получилось так, что после этого больная женщина пошла на очередное обследование, и врачи с удивлением сказали, что не видят у нее никакой опухоли. А ведь она даже и не догадывалась об исцелении. Но Господь оказал ей такую милость, призывая стать ближе к Церкви. После этого она стала регулярно исповедоваться и причащаться. Этот случай говорит о том, что в храме – обилие благодати Божией, способной даровать нам любое благо.
Конечно, в храм мы идем не ради пользы земной. Пусть у тебя не исцеляется тело, но главное, чтобы исцелилась душа, чтобы она освободилась от ига греховных страстей. Именно в храме наша душа обретает подлинную свободу, радость, простор. Храм дает столько, сколько и невозможно перечислить, но постигает это каждый на своем личном опыте.
Для чего нужна Церковь человеку?
протоиерей Александр Глебов
Сегодня на вопрос: «Являетесь ли вы верующими человеком?», большинство людей отвечает: «Бог у меня в душе и посредники мне не нужны». Как Вы прокомментируете то, что Церковь, в массовом сознании, изымается из веры в Бога?
Вопрос очень актуальный. В первую очередь подобный вопрос проистекает из непонимания многими людьми функции Церкви, ее назначения. Сегодня вопрос о Церкви – это, в первую очередь, вопрос о церковной культуре, о церковных праздниках, о святых. Люди более просвещенные могут поразмышлять о христианской философии и истории. Но крайне редко вопрос о Церкви касается сущности самой Церкви. Несмотря на количество храмов и количество людей, относящих себя, хотя бы по факту своего крещения, к православной вере, вопрос о том, что такое Церковь и, собственно, для чего она нужна, для многих сегодня остается открытым. Неправильное понимание Церкви часто приводит к ее критике. Представление людей о Церкви не тождественны тому, чем Церковь является на самом деле. Поэтому, прежде чем ответить на Ваш вопрос, надо сказать несколько слов об онтологической природе Церкви и о ее назначении. Господь основал Церковь с одной единственной целью – продолжать то дело, ради которого Бог пришел в этот мир, стал человеком, пострадал, умер и воскрес: дело спасения людей! Ведь Богочеловека Иисуса Христа мы так и называем – Спаситель. Богословский термин «спасение» очень отличается от того, что мы называем спасением в нашей повседневной жизни. Когда мы употребляем слово «спасение», то имеем в виду избавление человека от какой-то опасности. Например, врачи спасли больного, то есть сохранили ему жизнь, вылечили его и так далее. Это всем понятно, а вот Священное Писание и вслед за ним христианское богословие говорит о спасении в ином ключе.
В Таинствах Церкви человеку дается дар благодати. А в чем состоит вклад самого человека?
От человека в деле спасения требуется одно – вера. Здесь следует дать пояснения, потому что у нас само понятие веры претерпело некую инфляцию. Верующим себя называет человек, который признает бытие Бога. Если мы понятие веры ограничим только такой характеристикой, тогда нам придется признать дьявола самым верующим существом на свете, потому что он, в отличие от людей, никогда не сомневался в существовании Бога. Понятие христианской веры значительно глубже. Верующий человек – это человек, безгранично доверяющий Богу. Доверяющий тому, что все то, что Бог посылает в его жизни, направлено к его конечному благу, направлено к его спасению. Именно этот аспект нашей веры подвергается наибольшим сомнениям, потому что Бог нам посылает не букеты роз. Бог своим последователям посылает крест и иногда этот крест очень тяжелый. Принять боль, страдания, испытания, как милость Божию, как Его любовь, как Его заботу, как нечто, ведущее к чему-то большему, – это невозможно. Это невозможно ни силой человеческого ума, ни человеческой логикой, ни нашими представлениями о справедливости или о сострадании. Это возможно только верой, только безграничным доверием Богу, что Бог своим промыслом таким образом ведет человека к вечному спасению. Вера – это и дар, вера – это испытание, вера – это борьба. Иногда люди, которые заявляют о своей вере, просто не понимают, о чем они говорят. В лучшем случае они имеют в виду, что, в отличие от атеистов, они признают наличие в мире высшей силы, которая называется Бог, но этим вся их вера исчерпывается.
Отец Александр, как Вы думаете, чего люди ждут от Церкви сегодня?
Люди ждут от Церкви того же самого, чего от Христа ждали Его современники: помощи и чуда. Если вспомнить евангельскую историю, то народ шел за Христом тогда, когда Христос каким-то образом участвовал в их жизни, помогал им. Например, совершил чудо умножения хлебов, накормил пять тысяч человек, и на следующий день эта толпа хочет провозгласить Его царем. Воскресил Лазаря – на следующий день восторженный народ встречает Его в Иерусалиме как Мессию. Но когда Он стал говорить, что пришел в этот мир не для того чтобы решать какие-то их проблемы, а чтобы дать им вечное спасение, и что царем Он не собирается быть, потому что Царство Его не от мира сего, – Он тут же стал никому неинтересен и Его отправили на Крест. То же самое происходит в отношении Церкви. Если человек чувствует какую-то помощь от Церкви, какую-то выгоду, тогда он согласен верить, ходить в храм, исполнять какие-то церковные предписания. А если, кроме обещания вечного спасения, никакой ощутимой помощи он не имеет, то он просто не видит в этом никакого смысла. За годы своего служения я постоянно общаюсь с людьми, которые приходят в храм и спрашивают, что нужно сделать, чтобы решить какие-то свои проблемы. Проблемы, связанные со здоровьем, с личной жизнью, с профессиональной жизнью и многие другие. Они спрашивают, кому надо молиться, кому ставить свечи, но ни разу я не встречал человека, который бы пришел в храм и спросил: «Что нужно сделать, чтобы обрести вечную жизнь?» Получается парадокс: люди приходят в Церковь и пытаются решить то, что Церковь не решает, а тот единственный вопрос, ради которого надо приходить в Церковь и ради которого Господь основал Церковь, вопрос вечного спасения – он так и остается самым невостребованным.
ведущая: Марина Лобанова
Духовно-просветительский телепроект «Слово»
Нужен ли Богу храм?
Размышления на праздник освящения храма Воскресения Христова в Иерусалиме
Есть одна очень важная мысль, которая часто звучит в полемике православных с протестантами. «Зачем вы строите такие огромные храмы, тратите столько денег и средств на устройство места поклонения Богу, Который ясно сказал: “Наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу… Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине” (Ин.4:21, 23–24). Неужели вы думаете, что Богу нужны эти храмы, пышные облачения, дорогие убранства?» — с нескрываемым удовлетворением спрашивают нас. Но именно последняя мысль должна нас ободрить. Значит, люди, которые с нами говорят, не далеки от Православия, значит, мы сможем понять друг друга, потому что на этом и основывается православное отношение к храму: он Богу не нужен.
Евангелие невозможно понять, если подходить к нему лишь с точки зрения Божественной логики. Христос пришел не для того, чтобы сказать нам, что нужно Богу. Бог — Вседовольный, Он ни в чем не нуждается. Спаситель открыл нам истину о том, что нужно человеку! Это очень важная мысль. Она пронизывает все Евангелие. Иначе невозможно объяснить, почему Всемогущий Бог исцеляет слепого не одним повелением, не словом только, но употребляет для этого столько ненужных веществ и непонятных действий: «Сказав это, Он плюнул на землю, сделал брение из плюновения и помазал брением глаза слепому, и сказал ему: пойди, умойся в купальне Силоам, что значит: посланный. Он пошел и умылся, и пришел зрячим» (Ин. 9:6,7). Непонятно, почему Господь, одним словом Создавший Вселенную, «не может» сразу же исцелить слепого, но несколько раз возлагает на него руки и употребляет другие действия: «взяв слепого за руку, вывел его вон из селения и, плюнув ему на глаза, возложил на него руки и спросил его: видит ли что? Он, взглянув, сказал: вижу проходящих людей, как деревья. Потом опять возложил руки на глаза ему и велел ему взглянуть. И он исцелел и стал видеть все ясно» (Мк. 8:23–25). Оказывается, в Евангелии мы видим Бога, Который приходит к нам, слушает нас и понимает наши немощи, Который разговаривает с человеком на понятном для него языке пространства и времени: насыщает хлебом голодных (Мф. 14:17–21), прикасается к глазам слепых (Мф. 20:34), телам прокаженных (Лк. 5:13), одрам мертвых (Лк. 7:14), хотя и все может совершить одним словом, мыслию. И эта евангельская правда о Создателе, это непонятное для нас Его умаление поражают, повергая в недоумение: зачем это все нужно Ему.
Однако Евангелие открывает нам не только правду о Боге. Спаситель пришел для того, чтобы принести людям и правду о них самих. И правда эта лишена напрасных иллюзий: мы немощны и не можем одной лишь силой воли оторваться от реалий действительности, не можем не принимать во внимание того, что видим вокруг себя: «И, выйдя из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу, но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: Господи! спаси меня» (Мф. 14:29–30)…
Конечно же, храм не нужен Богу, не нужно Ему ни великолепное убранство, ни облачения, ни торжественность Богослужения. Однако это только часть правды. Есть и другая. И она также оправдана в Евангелии, как и первая. Мы – создания пространства и времени, а значит наши сердечные чувства, наше благоговение, благодарность не могут ограничиваться только душевными движениями. Бог вложил в нас удивительную связь телесного и душевного. Поэтому всякое расположение сердца естественно имеет и материальную форму выражения. И это правда Божественная, в которой сокрыта воля Создателя.
А еще первая заповедь Христовой лестницы добродетелей говорит: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мф. 5:3). А что такое «нищета духовная»? Это смирение, то есть честность перед собою. И вот эта евангельская честность побуждает нас признаться перед собою в том, что в обыденной жизни мы нечасто вспоминаем о Боге, не можем думать о небесном, когда вокруг безумно суетится мир. Даже уединенно созерцая красоту природы, мы скорее эстетически наслаждаемся, нежели благодарим Создателя. А значит, нам нужно конкретное время, конкретное пространство, «отвоеванное у греха и суеты», которое поможет наконец оторваться от мыслей о земном. Нам нужен образ, который обратит к возвышенному наш взгляд, нужно благоухание, которое отвлечет от мирских привязанностей наше обоняние, необходимо действие, которое оторвет от мыслей о будничных делах и планах наше воображение, нужно пение, которое поможет умиротворить душу от шумов безумного мира… Это и есть то смирение, с которого начинается путь к Богу, путь в храм. В этом признании нет противоречия Евангелию. Наоборот, только так и можно в нашей жизни оправдать смысл пришествия Спасителя в образе простого палестинского Плотника и распятия безумным бессильным созданием своего Всемогущего Создателя!
Господь принес человечеству правду о наших немощах и болезнях, Он явил нам и правду о Боге, Который разговаривает с человеком на доступном для него языке внешних действий и образов, посредством вещественных предметов. Это и есть Евангельская правда, которую логически понять невозможно, однако нельзя от нее убежать, не отказавшись от связи с Живым Богом. Поэтому не стоит подменять ее удобным самообольщением о том, что Бог у нас в душе, ибо Апостолы говорили о другом, они проповедовали «Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1Кор. 1:23)…
Да, скажем мы твердо, храм Богу не нужен, однако он необходим человеку, которого так любит Создатель! И в этом удивительном противоречии мы ясно видим Христову правду о человеке и его общении с Богом, познаем сокровенный евангельский смысл: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3:16).
Храм, церковь
Храм, церковь, часовня: в чем отличия
Храм (от старорус. «хоромы», «храмина») — архитектурное сооружение (здание), предназначенное для совершения богослужений и религиозных обрядов.
Христианский храм также называют «церковью». Само слово «церковь» происходит от греч. Κυριακη (οικια) — (дом) Господа.
Фото — Юрий Шапошник
Собором обычно называют главную церковь города или монастыря. Хотя местная традиция может не слишком строго придерживаться этого правила. Так, например, в Санкт-Петербурге есть три собора: Исаакиевский, Казанский и Смольный (не считая соборов городских монастырей), а в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре соборов два: Успенский и Троицкий.
Церковь, где находится кафедра правящего епископа (архиерея), называется кафедральным собором.
В православном храме обязательно выделяют алтарную часть, где находится Престол, и трапезу – помещение для молящихся. В алтарной части храма, на Престоле, совершается таинство Евхаристии.
В Православии часовней принято называть небольшое здание (сооружение), предназначенное для молитвы. Как правило, часовни возводятся в память о событиях, важных для сердца верующего человека. Отличие часовни от храма состоит в том, что часовня не имеет Престола и там не совершается Литургия.
История храма
Нынешний богослужебный устав предписывает совершать богослужение главным образом в храме. Что касается самого наименования храм, templum, то оно вошло в употребление около 4 века, ранее так именовали язычники свои места, где собирались для молитвы. У нас, христиан, храмом называется особое посвященное Богу здание, в котором собираются верующие для получения благодати Божией чрез таинство Причащения и другие таинства, для возношения молитв Богу, имеющих общественный характер. Так как в храме собираются верующие, составляющие собою Церковь Христову, то храм называется также «церковью,» слово, происшедшее от греческого «кириакон» что значит: «дом Господень».
Освящение собора Архангела Михаила, заложенного в 1070 г. Радзивиловская летопись
Храмы христианские, как особые богослужебные здания, стали появляться у христиан в значительном числе лишь после прекращения гонений со стороны язычников, то есть с IV века. Но и до этого храмы уже начали строиться, по крайней мере, с 3 века. Христиане первой иерусалимской общины еще посещали ветхозаветный храм, но для совершения Евхаристии они собирались уже отдельно от иудеев «по домам» (Деян. 2:46). В эпоху гонений на христианство со стороны язычников главным местом богослужебных собраний христиан были катакомбы. Так назывались особые подземелья, вырытые для погребения умерших. Обычай погребения мертвых в катакомбах был довольно распространен в дохристианской древности, как на востоке, так и на западе. Места погребений, по римским законам, признавались неприкосновенными. Римское законодательство допускало также свободное существование погребальных обществ, какого бы вероисповедания они ни держались: они пользовались правом собраний в местах погребений своих сочленов и даже могли иметь там свои алтари для отправления их культов. Отсюда понятно, что первые христиане широко пользовались этими правами, вследствие чего главными местами богослужебных собраний их, или первыми храмами древности, были катакомбы. Эти катакомбы сохранились до настоящего времени в разных местах. Наибольший интерес представляют нам лучше всего сохранившиеся катакомбы в окрестностях Рима, так называемые «катакомбы Каллиста.» Это целая сеть переплетающихся между собой подземных коридоров с разбросанными кое-где среди них более или менее обширными помещениями, как бы комнатами, носящими название «кубикул.» В этом лабиринте, без помощи опытного проводника, весьма легко запутаться, тем более, что коридоры эти расположены иногда в несколько этажей, и можно из одного этажа незаметно перейти в другой. Вдоль коридоров выдолблены ниши, в которых и замуровывались усопшие. Кубикулы представляли собой фамильные склепы, а еще большие помещения «крипты» представляли собой те именно храмы, в которых христиане во времена гонений отправляли свои богослужения. В них устанавливалась обыкновенно гробница мученика: она служила престолом, на котором совершалась Евхаристия. Отсюда и ведет свое начало обычай полагать в новоосвященном храме святые мощи внутри престола и в антиминсе, без которого не может совершаться Божественная литургия. По сторонам этого престола или гробницы устроялись места для епископа и пресвитеров. Самые большие помещения катакомб принято называть «капеллами» или «церквами.» В них нетрудно уже различить многие составные части нашего современного храма.
Храм в Священном Писании
Ветхозаветный Иерусалимский храм преобразовал Церковь Нового Завета, в которую должны войти все народы для поклонения Богу в духе и истине (Ин. 4:24). В Священном Писании Нового Завета тема храма нашла наиболее яркое освещение в Евангелии от Луки.
Благовестие от Луки начинается с описания знакового события, совершившегося в храме Иерусалимском, а именно с описания явления архангела Гавриила старцу Захарии. Упоминание об архангеле Гаврииле ассоциируется с пророчеством Даниила о семидесяти седминах, то есть с числом 490. Это значит, что пройдет 490 дней, включающих 6 месяцев до Благовещения Деве Марии, 9 месяцев до Рождества Христова, то есть 15 месяцев, равняющихся 450 дням, и 40 дней до Сретения Господня, и в этом же самом храме явится обетованный пророками Мессия Христос, Спаситель мира.
В Евангелии от Луки Симеон Богоприимец в Иерусалимском храме возвещает миру «свет к просвещению язычников» (Лк. 2:32), то есть свет к просвещению народов. Здесь же – Анна пророчица, вдова 84 лет, «которая не отходила от храма, постом и молитвою служа Богу день и ночь» (Лк. 2:37), и которая явила в своей богоугодной жизни светлый прообраз многих православных русских старушек, носительниц подлинного церковного благочестия на общем мрачном фоне слепого религиозного отступления в условиях жесткого богоборческого режима.
В Евангелии от Луки мы находим единственное во всём каноне Нового Завета свидетельство о детстве Господа Иисуса Христа. Это драгоценное свидетельство евангелиста Луки имеет своим предметом событие, происходившее в храме. Святой Лука повествует, что каждый год Иосиф и Мария ходили в Иерусалим на праздник Пасхи и что однажды 12-летний Отрок Иисус остался в Иерусалиме. Иосиф и Мария на третий день «нашли Его в храме, сидящего посреди учителей» (Лк. 2:46).
В ответ на их недоумение Божественный Отрок произнес исполненные непостижимого смысла таинственные слова: «Зачем было вам искать Меня? Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?» (Лк. 2:49). Евангелие от Луки заканчивается описанием Вознесения Христова на небо и возвращением апостолов в Иерусалим с указанием на то обстоятельство, что они «пребывали всегда в храме, прославляя и благословляя Бога» (Лк. 24:53).
Тема храма имеет свое продолжение в книге Деяний святых апостолов, которая начинается с описания Вознесения Христа Спасителя и Сошествия Святого Духа на учеников Христовых с указанием на то, что «все… верующие были вместе… и каждый день единодушно пребывали в храме» (Деян. 2:44-46). Свидетельство книги Деяний ценно в том отношении, что относится к освещению исторического аспекта бытия Церкви Христовой. В Новом Завете храм является сосредоточием, видимым проявлением и конкретным обнаружением жизни Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, актуальным воплощением соборного религиозного опыта народа Божия.
Зачем ходить в церковь?
Надо для себя осмыслить, что такое Церковь вообще. Вопрос мирского человека, для которого Церковь – это что-то непонятное, чуждое, отвлеченное, далекое от его реальной жизни, поэтому он и не входит в нее. Апостол Павел отвечает на него так, как никто больше не смог ответить за всю историю человечества: «Церковь есть тело Христово», при этом добавляет – «столп и утверждение истины». И дальше добавляет, что мы все «уди от части», то есть члены этого организма, частички, клеточки, можно сказать. Здесь уже чувствуешь какую-то очень глубокую тайну, это уже не может быть чем-то отвлеченным – организм, тело, кровь, душа, работа всего тела и соподчиненность, соорганизованность этих клеточек. Мы подходим к вопросу отношения к вере в Бога мирского человека и церковного. Церковь – это не столько юридический институт и общественная организация, но, прежде всего, это то, о чем говорит апостол Павел – некое таинственное явление, общность людей, Тело Христово.
Человек не может быть один. Он должен принадлежать какому-то направлению, философии, взглядам, мировоззрению, и если в какое-то время ощущение свободы, внутреннего выбора, оно – особенно в молодости – интересно для человека, то опыт жизни показывает, что человек не может добиться ничего в жизни один, ему нужно иметь какой-то круг, какую-то социальную общность. На мой взгляд, чисто индивидуалистичен такой мирской подход к «личному» Богу вне церкви, это просто иллюзия человеческая, это невозможно. Человек принадлежит человечеству. И та часть человечества, верующая в то, что Христос воскрес, и свидетельствующая об этом – это и есть Церковь. «Будете Мне свидетелями», — говорит Христос апостолам – «даже до края земли». Православная церковь это свидетельство свое осуществляет, и во время гонений осуществляла, и эта традиция сохранилась поколениями людей в разных обстоятельствах.
В православии, в церкви есть очень важная вещь – есть реальность, есть трезвость. Человек постоянно вглядывается в себя и не своим собственным зрением исследует что-то в себе и в окружающей жизни, а просит помощи и участия в своей жизни благодати Божией, которая как бы просвечивает всю его жизнь. И здесь очень важен становится как раз авторитет традиции, тысячелетний опыт церкви. Опыт живой, действенный и действующий в нас через благодать Духа Святаго. Вот это дает другие плоды и другие результаты.
Устройство православного храма
Внутреннее расположение храмов определяется еще с глубокой древности целями христианского богослужения и символическим воззрением на их значение. Как всякое целесообразное здание, христианский храм должен был удовлетворять тем целям, для которых он предназначался: во-первых, в нем должно было находиться удобное пространство для священнослужителей, совершавших богослужение, во-вторых, помещение, где стояли бы молящиеся верные, то есть уже крещеные христиане; и, в-третьих, должно было быть особое помещение для оглашенных, то есть еще не крещеных, а только готовившихся принять крещение, и кающихся. Сообразно этому, как в ветхозаветном храме было три отделения «святое святых,» «святилище» и «двор,» так и христианский храм издревле разделялся на три части: алтарь, средняя часть храма, или собственно «церковь,» и притвор.
Алтарь
Важнейшая часть христианского храма есть алтарь. Наименование алтарь
происходит от латинского alta ara — возвышенный жертвенник. По обычаю древней
Церкви алтарь помещался всегда в полукружии на восточной стороне храма.
Христиане усвояли востоку высшее символическое значение. На востоке был рай, на
востоке соделано спасение наше. На востоке восходит вещественное солнце, дающее
жизнь всему живущему на земле, на востоке же взошло и Солнце Правды, дающее
вечную жизнь человечеству. Восток всегда признавался символом добра, в
противоположность западу, который считался символом зла, областью нечистых
духов. Сам Господь Иисус Христос олицетворяется под образом востока: «Восток имя
ему,» (Зах. 6:12; Пс. 67:34), «Восток с высоты» (Лук. 1:78), а св. пророк
Малахия называет Его «Солнцем правды» (4:2). Вот почему христиане в молитвах
всегда обращались и обращаются на восток (см. Св. Василия Великого 90 правило).
Обычай римо-католиков и протестантов обращать алтари к западу установился на
западе не ранее 13 века. Алтарь (по-гречески «вима,» или «иератион») означает высокое место, кроме того знаменует собою также земной рай,
где жили прародители, те места, откуда шествовал Господь на проповедь, Сионскую
горницу, где установил Господь Таинство Причащения.
Алтарь есть место одних
священнодействующих, которые, подобно небесным бесплотным силам, служат перед
престолом Царя Славы. Мирянам вход в алтарь запрещается (69 прав., 6-го вселен.
собора, 44 пр. Лаод. собора). Могут входить в алтарь лишь причетники, помогающие
при совершении богослужения. Женскому полу вход в алтарь запрещается безусловно.
Только в женских монастырях разрешается входить в алтарь постриженной монахине
для уборки алтаря и прислуживания. Алтарь, как показывает самое его название (от
латинских слов alta ara, что значит «высокий жертвенник» (устраивается выше
других частей храма ступенью, двумя, а иногда и более. Таким образом, он
становится более видимым для молящихся и наглядно оправдывает свое символическое
значение «горнего мира.» Входящий в алтарь обязан положить три земных поклона в
будничные дни и богородичные праздники, а в воскресные дни и господские
праздники три поясных поклона.
Святой престол
Главную принадлежность алтаря составляет
святой престол, по-гречески «трапеза,» как он называется иногда и по
церковно-славянски в наших богослужебных книгах. В первые века христианства в
подземных церквах катакомб престолом служила гробница мученика, по необходимости
имевшая форму удлиненного четырехугольника и примыкавшая к алтарной стене. В
древних же надземных церквах престолы стали устраиваться почти квадратные, на
одной или на четырех подставках: делались они деревянными в виде обыкновенного
стола, но потом стали изготовляться из драгоценных металлов, иногда устраивались
престолы каменные, мраморные. Престол знаменует собой небесный престол Божий, на
котором таинственно присутствует Сам Господь Вседержитель. 
Он именуется также
«жертвенником» (по-гречески «фисиастирион»), потому что на нем
приносится Бескровная Жертва за мир. Престол изображает собою и гроб Христов,
ибо на нем полагается Тело Христово. Четырехугольная форма престола символически
изображает то, что на нем приносится жертва для всех четырех стран света, что
все концы земли призываются ко вкушению Тела и Крови Христовой.
Соответственно двоякому значению престола, он облачается в две одежды,
нижнюю белую одежду, которая называется «срачицей» (по-гречески «катасаркион» «приплотие») и изображает собой плащаницу, коею было обвито Тело
Спасителя, и верхнюю «индитию» (от греческого «эндио» «одеваю») из драгоценной
блестящей одежды, которая изображает славу престола Господня. При освящении
храма нижняя одежда срачица обвивается вервию (веревкой), которая символизирует
собою узы Господа, коими Он был связан, когда Его вели на суд к первосвященникам
Анне и Каиафе (Иоан. 18:24). Вервь обвязывается вокруг престола так, что со всех
четырех сторон его получается крест, символизирующий собою тот крест, которым
злоба иудеев низвела Господа во гроб и который послужил к победе над грехом и
адом.
Антиминс
Важнейшую принадлежность престола составляет антиминс (от
греческого «анти» «вместо» и латинского mensa «менса» «стол, престол»), или
«вместопрестолие.» В настоящее время антиминс представляет собою шелковый плат с
изображением положения Господа Иисуса Христа во гроб, четырех Евангелистов и
орудий страданий Христа Спасителя, внутри которого, в особом мешочке с обратной
стороны, вложены частицы св. мощей. История антиминса восходит к первым временам
христианства. Первые христиане имели обычай совершать Евхаристию на гробах
мучеников. Когда христиане с 4 века получили возможность свободно строить
надземные храмы, они, в силу укоренившегося уже обычая, стали переносить в эти
храмы из разных мест мощи св. мучеников. Но так как число храмов все
увеличивалось, то трудно было уже для каждого храма достать целые мощи. Тогда
стали класть под престол только хотя бы частицу св. мощей. Отсюда и ведет свое
начало наш антиминс. Он является, в сущности, переносным престолом.
Благовестники, отправлявшиеся в дальние страны для проповеди Евангелия,
императоры, отправлявшиеся в походы с духовенством и походными церквами должны
были брать с собой и походные престолы, каковыми явились антиминсы. 
Ряд известий
об антиминсах, с таковым именно названием, мы имеем уже с 8 века, а сами
антиминсы, дошедшие до нас в виде вещественных памятников, восходят к 12
столетию. Сохранившиеся до нас древние русские антиминсы приготовлялись из
холста, имели надпись и изображение креста. Надписи указывают, что антиминс
заменяет собою освященный престол; тут же указывается имя архиерея, освятившего
«сей престол,» место его назначения (для какой церкви) и подпись о мощах («тут
мощи»). С 17 века на антиминсах появляются уже более сложные изображения, как
положение во гроб Спасителя, а холст заменяется шелком. Первоначально во всякий
престол, освящаемый архиереем, вкладывались св. мощи (в металлическом ковчежце
под престолом или в углублении в верхней доске престола). Такие престолы не
нуждались в антиминсах. Храмы же, которые не освящались епископами, освящались
чрез присланные епископами антиминсы со св. мощами. Вследствие этого, одни храмы
имели престолы со св. мощами, но не имели антиминсов; другие имели престолы без
св. мощей, но имели антиминсы. Так было и в Русской Церкви в первое время после
принятия христианства. Но с течением времени, сначала в Греческой, а потом и в
Русской Церкви, антиминсы стали возлагаться и на престолы, освященные
архиереями, но пока без св. мощей. С 1675 г. в Русской Церкви был заведен обычай
возлагать антиминсы со св. мощами во всех церквах, даже и освященных архиереями.
Антиминс, выданный архиереем священнику, стал, как бы видимым знаком полномочия
священника совершать Божественную литургию, находясь в подчинении архиерея,
выдавшего этот антиминс.
Антиминс лежит на престоле, сложенный вчетверо.
Внутри его полагается «губа,» или по-гречески «муса.» Она знаменует ту
губу, которую, напоив желчью и оцтом, подносили к устам Господа, висевшего на
кресте, и служит для отирания частиц Тела Христова и частиц, вынутых в честь
святых, живых и умерших, при погружении их в св. чашу при окончании Литургии.
Антиминс, сложенный вчетверо, заворачивается еще в особый шелковый плат,
который несколько больше его по размерам, и называется «илитоном» от греческого
«илэо,» что значит «обвертываю.» Илитон изображает собою те пелены, которыми
повит был Господь по рождестве Своем, и одновременно ту плащаницу, в которую
обернуто было Его Тело при погребении Его во гробе.
Ковчег
Киворий
Над престолом в древних храмах устраивался, как называют его латинские писатели
ciborium, по гречески киворий, или по-славянски сень, род балдахина,
поддерживаемого четырьмя колоннами. Сень бывала и в старых русских церквах. 
Она
символизирует собою, как бы небо, распростертое над землей, на которой
приносится жертва за грехи мира. Вместе с тем, сень обозначает «невещественную
Божию скинию,» то есть славу Божию и благодать, которой покрывается Он Сам,
одеяйся светом, яко ризою, и Седяй на превознесенном престоле славы Своей.
Под киворием над серединой престола висел перистерий сосуд в виде
голубя, в котором хранились запасные Св. Дары на случай причащения больных и для
Преждеосвященных Литургий. В настоящее время это изображение голубя кое-где
сохранилось, но оно потеряло свое первоначальное практическое значение: голубь
этот служит теперь уже не сосудом для хранения Св. Таин, а лишь символом Св.
Духа.
Дискос
Дискос — (по-гречески «глубокое блюдо») это круглое металлическое блюдо, обычно золотое
или серебряное, на подставке, в виде ножки, на которое полагается «Агнец,» то
есть та часть просфоры, которая на Литургии претворяется в Тело Христово, а
также и другие частицы, изымаемые из просфор при начале Литургии. Дискос
символизирует собою ясли, в которые был положен новорожденный Богомладенец, а
вместе с тем и гроб Христов.
Потир
Потир или чаша (от греческого «потирион» сосуд для пития). Это есть тот сосуд, из которого верующие приобщаются Тела и Крови Христовой, и который напоминает собою ту чашу, из которой Господь приобщил в первый раз Своих учеников на Тайной вечери. При начале Литургии в эту чашу
вливается вино с добавлением небольшого количества воды (так, чтобы вино не потеряло свойственного ему вкуса), которое претворяется на Литургии в истинную Кровь Христову. Эта чаша и напоминает также «чашу страданий» Спасителя.
Звездица
Звездица (по-гречески «астир, астерискос») состоит из двух дуг,
соединенных между собою крестообразно. Напоминая звезду, приведшую волхвов в
Вифлеем, звездица ставится на дискосе для того, чтобы покровцы не касались
расположенных на дискосе частиц и не смешивали их.
Кадило
Кадило есть сосуд, состоящий из двух полукруглых чашечек, накрывающих одну другою, на трех цепочках, употребляемый для каждения фимиамом, или ладаном (род благовонной смолы) в известные моменты богослужения. Кропило изготовляемое из тонких ветвей растения, называемого «иссопом,»
и употребляемое для кропления св. водой.
Купель
Купель — большой сосуд, имеющий обычно форму потира и употребляемый для погружения младенцев при совершении над ними таинства крещения. В древности, когда весьма часто происходило крещение взрослых, для погружения их в воду устраивался в притворе особый бассейн со ступеньками, имевший крестообразную форму и называвшийся «баптистерием.»
«Канун» или панихидный столик
Канун употребляется для служения перед ним заупокойных молений или панихид. На нем делается обыкновенно «Голгофа» с изображением Распятия и предстоящих Божией Матери и св. Иоанна Богослова, а перед ними места для свечей, чаще всего 40, в знаменование сорокадневного поминовения усопших.
Прибор для благословения хлебов, пшеницы, вина и елея на всенощном бдении, поставляемый на
особом столике.
Иконостас
Алтарь, как в храмах древнехристианских, так и нынешних, всегда отделялся от
остального храма особой преградой. В древности это была лишь решетка или
колоннада с карнизом и одним рядом икон над ним. Постепенно из этой, в начале
низкой преграды, развилась высокая стена, вся сплошь заставленная иконами в
несколько этажей, которая получила название иконостаса. Св. Симеон Солунский,
написавший в 14 веке особое сочинение о храме, еще ничего не упоминает о
современном высоком иконостасе. Из этого заключают, что нынешний высокий
иконостас появился не раньше 15-16 века. Есть, однако, предание, что уже
достаточно высокие иконостасы были введены св. Василием Великим для того, чтобы
не отвлекать молитвенного внимания священнослужителей. В иконостасе, как и в
древней алтарной преграде делается трое дверей, средние более широкие двери,
которые называются «святыми,» или «царскими» (потому что в них входит во св.
Дарах Царь Славы Христос) и более узкие северные и южные, которые называются
диаконскими, так как через них во время богослужения постоянно входят и выходят
диаконы. Через царские двери, или «врата,» совершаются только более
торжественные выходы. Самый иконостас в настоящее время состоит обыкновенно из
пяти ярусов.