Для чего нужны термины

Терминология в современном русском языке

«Управление общеобразовательной организацией:
новые тенденции и современные технологии»

Свидетельство и скидка на обучение каждому участнику

ТЕРМИНОЛОГИЯ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ.

1.1 Понятия «термин» и «терминология»

Большинству слов в русском языке свойственна многозначность, но есть такие слова, которые по характеру употребления должны быть однозначными. Многозначность помешает им выполнять их основную функцию. В физике, химии, математике, философии, медицине, политике, искусстве и т.д. нужны слова-названия, которые бы всеми и всегда воспринимались одинаково. Эти слова называются терминами.

Слово «термин» происходит от латинского «terminus» (граница, предел). Лингвисты дают различные определения данному понятию. Вот некоторые из них.

Те́рмин (от лат. terminus — предел, граница) — слово или словосочетание, являющееся названием некоторого понятия какой-нибудь области науки, техники, искусства и т. п. Термины служат специализирующими, ограничительными обозначениями характерными для этой сферы предметов, явлений, их свойств и отношений. В отличие от слов общей лексики, которые зачастую многозначны и несут эмоциональную окраску, термины в пределах сферы применения однозначны и лишены экспрессии. (Материал из Википедии — свободной энциклопедии)

Термин – это (лат. terminus — предел, граница, пограничный знак)

слово или словосочетание, точно обозначающее какое-либо понятие, применяемое в науке, технике, искусстве. В отличие от слов общеупотребительных, которые часто бывают многозначными, термины, как правило, однозначны, им не свойственна также экспрессия. (Словарь лингвистических терминов. http://www.textologia.ru/slovari/lingvisticheskie-terminy)

(Гуманитарный словарь. — 2002 http://slovari.yandex.ru/)

Таким образом, точного, общепринятого определения «термин» в настоящее время не существует. Термины – это одна из двух групп специальной лексики – слов и сочетаний слов, употребляемых преимущественно людьми определенной отрасли знания, профессии.

В каждой науке существует своя система терминов, называемая терминологией. Характерными признаками терминов являются: однозначность, отсутствие особой эмоционально-экспрессивной окраски, специализация.

Специализация – это употребление слова в какой-либо определенной области. Термин обычно употребляется только в одной области, например: фонема, подлежащее – в языкознании, домна – в металлургии. Но один и тот же термин может употребляться и в разных областях. При этом в каждом случае термин имеет свое особое значение. Таковы слова операция, ассимиляция, ирис, реверсия.

Термин операция употребляется в медицине, в военном и банковском деле. Термин ассимиляция употребляется в языкознании, биологии, этнографии; ирис – в медицине и биологии (ботанике); реверсия – в биологии, технике, юриспруденции.

В русском языке, как и во всех языках, часты случаи, когда слово употребляется и в общем значении, и как специальный термин. Обратимся к некоторым примерам.

Валик – это маленький вал, и валик – технический термин.

Шапка – головной убор и шапка – общий заголовок для нескольких заметок в газете.

Подвал – помещение под домом и подвал – большая газетная статья, занимающая всю нижнюю часть газетной полосы.

Полоса – полоса чего-либо и полоса – страница газеты.

Становясь термином, слово теряет свою эмоциональность и экспрессивность. Особенно это заметно, если сопоставить общеупотребительные слова в уменьшительно-ласкательной форме и соответствующие термины (кулачок у ребенка и кулачок в машине, мушка – маленькая муха и мушка в значении «небольшой выступ на передней части ствола огнестрельного орудия, служащий для прицеливания», щечки ребенка и щечки у пулемета и т.п.).

Уменьшительная форма общеупотребительного слова очень часто становится термином. Зубок от слова зуб в значении «костное образование, орган во рту для схватывания, откусывания и разжевывания пищи» и термин зубок – режущий зубец машины, инструмента. Язычок от слова язык в значении «подвижный мышечный орган в полости рта» и термин язычок – небольшой отросток у основания пластинки листа злаков и некоторых других растений. Молоточек от слова молоток в значении «инструмент для забивания, ударов» и термин молоточек – одна из слуховых косточек среднего уха и название различных ударных приспособлений в механизмах.

Термины могут состоять не только из одного слова. Встречаются термины, представляющие собой сочетание слов: двигатель внутреннего сгорания, острый угол, совершенный вид (о глаголе), будущее время (о глаголе), переменный ток, командный состав, паровой молот, кислотный остаток, звонкие согласные, имя прилагательное.

По происхождению термины бывают исконными и заимствованными. Причем в любом языке отмечается большое количество заимствованных терминов.

Значительная часть терминов образована из словообразовательного материала русского языка. Есть термины, которые образованы из русских и заимствованных морфем. Так, в словах боек, заземлить, биотоки, ударник, привой, млечники, пенобетон, подвой все термины, кроме биотоки и пенобетон, образованы из русского словообразовательного материала.:

Если многозначное слово становится термином, то оно начинает употребляться в ограниченном, специальном значении

1.2 Способы образования терминов

Способы образования терминов различны. Наряду с процессом создания новых наименований наблюдается терминологизация уже существующих в языке слов, т. е. их переосмысление, в результате которого возникают вторичные (в данном случае специально-терминологические) номинации.

При наименовании используются способы:

1) собственно лексический (т. е. собственно русское образование или заимствование лексической единицы), например: алгоритм, антенна, батискаф, кибернетика, лазер, транзистор, тумблер и т. д.

2) лексико-словообразовательный, т. е. образование терминов по известным моделям с использованием существующих в языке исконных или заимствованных элементов, морфем, слов. Наиболее продуктивным способом образования терминов являются сложение и аффиксация. Используются разные типы сложения основ и слов:

1) сложение полных основ: семядоля, шлакоблок, атомоход, луноход, нефтепровод, и т. д.;

2) сложение усеченных основ (сложносокращенные слова): видеокамера, госкомитет, профком;

3) использование иноязычных элементов: авиа-, авто-, аэро-, био-, видео-, зоо-, гео-, гидро-, гипер-, интер-, изо-, макро-, микро-, пара-, пан-, радио-, теле-, ультра- и многие другие: биофизика, гидрометеослужба, радиотелескоп и многие другие;

4) аббревиация: КПД (коэффициент полезного действия), УВЧ (ультрафиолетовые лучи высокой частоты);

Весьма продуктивны разные типы терминообразования способом аффиксации (приставочное, приставочно-суффиксальное, смешанное словообразование), например: завихрение, заземление, пространственно-временная траектория, диэлектрический, радиопереговорный и т. д.

Не менее распространенным является лексико-семантический способ пополнения терминологической лексики, т. е. создание термина в процессе научного (или технического и т. д.) переосмысления общеизвестных слов.

Так возникли терминологические значения слов снег (спец., в телевид.) — особый вид изображения; дырка (спец., в ядерн. физике) — дефектный электрон и т. д.

1.3 Иноязычные заимствования в терминологии

Значительную роль в терминологии играют иноязычные заимствования. Для всех европейских языков характерно использование греческих и латинских корней для создания новых терминов. С давних пор известны в языке многие международные научно-технические, экономические, культурно-исторические, общественно-политические термины, например:

акклиматизация, бинарный; гуманность, диктатура, интернационализм, литература и другие слова из латинского языка;

агрономия, динамика, грамматика, космос, драматургия, демократия и другие из греческого языка.

В разных языках они различаются фонетическими особенностями произношения, но восходят к одному корню. Использование греко-латинских элементов для образования терминов обусловлено тем, что латинский язык в течение долгого времени был языком науки. Эта особая роль латинского языка подготовила возможность использования его элементов для образования научных терминов, если учесть, что в разных областях знания уже существовали многие термины латинского или греческого происхождения. Они служили некоторым эталоном для образования новых терминов и в то же время обеспечивали в известной мере понятность новых терминов для носителей разных языков, так как создавали относительную общность лексического значения и словообразовательных элементов.

Еще одним способом обогащения терминологической лексики является перевод с иностранного. Так, русская грамматическая терминология была создана под влиянием латинской. Но латинские термины заимствовались не прямо, а переводились на русский язык. Например, существительное — это перевод латинского слова substantivum, родственного слову субстанция, то есть «сущность». Термин прилагательное произошёл от латинского слова, которое означает «присоединение, прибавление». Термин глагол — это буквальный перевод латинского слова VеrЬит, что значит «слово, речь». Ведь слово глагол в славянском языке как раз и означало «речь, слово» (его можно сравнить с современным русским словом разглагольствовать). В старину для термина глагол существовало и другое обозначение: речение — от него произошло слово наречие, образовавшееся так же, как и латинское adverbum, что в переводе значит «при глаголе».

В русском языке коневодческая терминология по преимуществу состоит из тюркских слов, благодаря общению с татарами (лошадь, табун, аргамак, аркан, буланый, каурый, чалый, игреневый и т.п.);

Из этого перечня видно, что русская форма революция наиболее близка к исходной латинской. Но это несущественно для главного, которое состоит в том, что 1) различия в грамматическом и фонетическом оформлении международных терминов обеспечивают их самобытность и системность в каждом языке, а 2) общность лексического значения и оформления основы (хотя бы и не полностью) дает возможность взаимопонимания представителей разных наций.

Используя международные модели терминов и их словообразовательные элементы (античные корни, суффиксы, префиксы), можно создавать термины и из своих элементов по этим образцам и с участием античных префиксов и суффиксов; таковы в русском термины: военизация, теплофикация; очеркист, значкист, связист; победит, а также слова: антиобщественный, инфракрасный, суперобложка, транссибирский т.п.

Источник

Для чего нужны термины

Вопрос, конечно, риторический. Потому что ответ на него хорошо известен: чтобы люди понимали друг друга, говорили на одном языке.
Чтобы прочитав «компания XXX сделала новый Web-браузер», все (все, а не только избранно-посвященные) понимали, что речь идет не о реализации проекта по созданию-внедрению у заказчика корпоративной ИТ-системы и не о разработке, скажем, тиражного ERP-решения. А о программном продукте, который выполняет… Ну, в общем, что я вам рассказывать – Web-браузер и есть Web-браузер.

Точно также, в общем-то, все причастные даже не очень большой мере к ИТ люди понимают, что Web-сайт – это такой информационный Интернет-ресурс, предназначенный для работы конечных пользователей (кстати, через тот самый Web-браузер), а Web-сервер – это механизм, обеспечивающий функционирование Web-сайта.

Так вот теперь у меня есть такой вопрос к читателям. Как вы понимаете такую фразу (вполне реальную – это «тема» письма с пресс-релизом):

«IBM создает систему электронного документооборота»

Через Facebook получил комментарий-замечание:

«Андрей, пропущено троеточие в том месте, где было имя заказчика )))»

В названии самого пресс-релиза действительно было еще «для. «
Но я этому еще вернусь.
А пока хотелось бы получится ответ именно на поставленный в посте вопрос.

Раз уж «тайна» раскрыта, то приведу полностью название пресс-релиза
(но я-то читаю сначала Тему письма, а там был именно «короткий» вариант)

IBM создает систему электронного документооборота для кредитно-кассовых офисов Национального банка «ТРАСТ»

Опубликованная у нас новость, в целом, воспроизводит содержание пресс-релиза. А вот название новости (это уже «наше») действительно «отражает».

И почему они не использовали тиражное решение типа БОСС-Р? Может, потому что им не нужна канцелярия? Или потому, что это коммерческая организация, которая старается эффективно использовать свои деньги?
Может, потому они и сделали все своими силами?

Вопросов много (я некоторые озвучил тут, в коммертарии к статье: http://www.pcweek.ru/forum/forum44/topic4571/

К сожалению, должен заметить, у нас авторы пресс-релизов не очень любят отвечать на дополнительные вопросы.
Кстати, у меня есть вопросы еще по одному проекту, связанному с «БОСС-Референтом»:
http://www.pcweek.ru/forum/forum44/topic4570/

Андрей, я не знаю такого решения. Что это?

К сожалению, на таком уровне детальности находятся 99% пресс-релизов о проектах.

Для того, что бы вывести понятие СЭД за рамки маркетинга програмных продуктов, абсолютно необходимо разбить его на фунциональные модули и реализуемые им функции. После этого появится возможность например сравнить СЭД на базе e-mail и програмный продукт позиционируемый как СЭД и для разнообразия посмотреть чем они отличаются от CRM.

1. Нет, речь шла не о продукте, а о реализации проекта по автоматизации. Кажется, участие IBM заключалось в лишь в поставках лицензий Lotus Notes (см. http://www.pcweek.ru/ecm/article/detail.php?ID=128033 )

2. По понятию СЭД. Полностью согласен. Определенность тредуется разделения на модули. Собственно, так как это происходит в ERP.
Только все же нужно разделить понятия средства создания СЭД и корпоративную ИТ-функционирующую у заказчика.
Это видно на примере той же «создала СЭД». Создавали там корпоративную систему, а не продукт.

Рады дать некоторые пояснения:

1. Что именно делает система электронного документооборота?
Помимо автоматизации типовых процессов, свойственных любой системе документооборота (таких как согласование приказов и распоряжений, контроль исполнения поручений, регистрация документов), были автоматизированы процессы кадрового документооборота, заявок в различные службы Банка (юридическую, ИТ, HR и прочие), проектной работы (планы, графики и прочие документы по проектам).

2. Автоматизированы ли какие-нибудь специфические процессы работы с документами в банке?

Для банка такого уровня, как Национальный банк «ТРАСТ», необходимо было внедрить систему электронного документооборота, позволяющую работать в территориально распределенных офисах и филиалах и, одновременно, поддерживать механизмы он-лайн взаимодействий между сотрудниками подразделений.

Из специфических процессов были автоматизированы:
а) Работа с партнерскими организациями в части процессов кредитования в торговых точках (POS-кредитования).
б) Работа с агентами Банка по выдаче POS-кредитов.
в) Он-лайн сервис по автоматическому предоставлению выписок из реестра налоговой службы ЕГРЮЛ и ЕГРИП.

В рамках данных проектов был также решен ряд задач по построению интеграции с системами банка, такими, как CRM, DWH, АБС, HR cистемой.

Источник

Зачем вообще нужны термины?

Филологическая воскресная колонка Гасана Гусейнова о превращениях французского термина «sous rature» («под знаком зачеркивания») и явлении «литуратива», которое распространилось в последние лет двадцать в блогосфере и в соцсетях.

Зачеркнуть, вычеркнуть, отчеркнуть, подчеркнуть, черкать, черкнуть, черкануть, перечеркнуть, есть еще чудесные слова почерк, прочерк, росчерк и примкнувшие к ним относительно недавние почеркушки. Богатством приставок и вставок, т. е. префиксов и суффиксов, русский язык славится не меньше греческого или немецкого.

Как и другие языки, русский — силами и самых обыкновенных людей, и самых необыкновенных писателей — потому еще так легко впитывает иностранные слова, что помогает ловко обходиться этими самыми префиксами и суффиксами со словами любого происхождения. Но не только. Знаменитый каллиграф Лев Николаевич Мышкин, герой романа «Идиот», объясняет генералу Ивану Федоровичу и Гане, Гавриилу Ардальонычу Иволгину, самую сокровенную суть этого дела:

«„Смиренный игумен Пафнутий руку приложил“.

— Вот это, — разъяснял князь с чрезвычайным удовольствием и одушевлением, — это собственная подпись игумена Пафнутия, со снимка четырнадцатого столетия. Они превосходно подписывались, все эти наши старые игумены и митрополиты, и с каким иногда вкусом, с каким старанием! Неужели у вас нет хоть погодинского издания, генерал? Потом я вот тут написал другим шрифтом: это круглый крупный французский шрифт прошлого столетия, иные буквы даже иначе писались, шрифт площадной, шрифт публичных писцов, заимствованный с их образчиков (у меня был один), — согласитесь сами, что он не без достоинств. Взгляните на эти круглые д, а. Я перевел французский характер в русские буквы, что очень трудно, а вышло удачно. Вот и еще прекрасный и оригинальный шрифт, вот эта фраза: „Усердие всё превозмогает“. Это шрифт русский, писарский или, если хотите, военно-писарский. Так пишется казенная бумага к важному лицу, тоже круглый шрифт, славный, черный шрифт, черно написано, но с замечательным вкусом. Каллиграф не допустил бы этих росчерков, или, лучше сказать, этих попыток расчеркнуться, вот этих недоконченных полухвостиков, — замечаете, — а в целом, посмотрите, оно составляет ведь характер, и, право, вся тут военно-писарская душа проглянула: разгуляться бы и хотелось, и талант просится, да воротник военный туго на крючок стянут, дисциплина и в почерке вышла, прелесть! Это недавно меня один образчик такой поразил, случайно нашел, да еще где? в Швейцарии! Ну, вот это простой, обыкновенный и чистейший английский шрифт: дальше уж изящество не может идти, тут всё прелесть, бисер, жемчуг; это законченно; но вот и вариация, и опять французская, я ее у одного французского путешествующего комми заимствовал: тот же английский шрифт, но черная линия капельку почернее и потолще, чем в английском, ан — пропорция света и нарушена; и заметьте тоже: овал изменен, капельку круглее, и вдобавок позволен росчерк, а росчерк — это наиопаснейшая вещь! Росчерк требует необыкновенного вкуса; но если только он удался, если только найдена пропорция, то этакой шрифт ни с чем не сравним, так даже, что можно влюбиться в него».

Как здесь всё состыковано у Достоевского — и греческий, и французский, и немецкий, и английский языки «по капельке» обогащают этот текст.

Но одно бросается в глаза: когда надо говорить не о почерке, не о личных росчерках, а о письме вообще, Достоевский охотно прибегает к иностранному слову в этом — самом узком — значении «типа графики» и говорит уже не «письмо», потому что слово «письмо» имеет слишком много значений, а — «шрифт».

И так — во всех языках. Заимствованные слова, как правило, обслуживают, например, названия наук. И это происходит не потому, что в родном языке нельзя подобрать соответствующее слово, а потому, что свое слово слишком многозначно и чувственно, а термин для обозначения науки должен быть, по возможности, однозначным. Чем строже наука, тем чаще мы прибегаем к греческому или латинскому термину: астролог может быть назван звездочетом, а астроном — это все-таки астроном, или даже астрóном, и наука его — астрономия. И под письмом можно понять и стиль, или манеру, письма, и жанр эпистолы, и чистописание, а вот шрифт от этих разночтений освобожден своим иностранным происхождением.

Правда, от времени и чужое слово перестает быть чужим, обрастает соприродными нам чувственными значениями, которые своим разнообразием мешают пониманию строгого термина. Например, греческое слово «история», которое вошло в русский язык через латинское посредничество, сейчас утратило значение только научного термина и даже отчасти вернулось к бытовому представлению древних о богине, которой нужно-де поклоняться и приносить жертвы. А значение термина, которое ведомо профессиональным историкам, мало кому понятно. История — это то, что было и сплыло. История — это рассказ о том, как мы ходили на рыбалку. «Совсем другая история» — так говорят о чем-то, что известно только вам, а другие этого никогда не поймут. Иначе говоря, выражение «это совсем другая история» означает, что это никакая не история, а неизвестно что. Вот почему на помощь истории, на место открытой общественной раны, поспешили новые понятия: тут и «публичная история», и «политика памяти», и «травматический нарратив».

Подбирать терминологию для новых явлений нашей жизни из языков, предлагающих узкое общее значение, которое легко объяснить и носителям других языков, приходится каждый день. Например, удобно пользоваться международным словом «коррупция», а не «порча» (потому что портятся и залежавшиеся продукты), не «воровство» (потому что не каждый вор — коррупционер, но каждый коррупционер — вор) и даже не «казнокрадство» (потому что коррупционер крадет вовсе не только у «казны», а и у частных лиц, которые этого просто не замечают).

Так обстоит дело и c зачеркиваниями. Хоть многие люди и утратили связь с обычным письмом и пользуются электронными записными книжками и новейшими словами, но и старые словечки из нашего обыденного языка прошлых эпох никуда не делись. Мы ведь по-прежнему не только стираем, но и зачеркиваем написанное. И не для того, чтобы на самом деле зачеркнуть, а — с прямо противоположной целью: нам часто нужно выговорить то, что, на самом-то деле, и следовало бы сказать, вот только правила вежливости мешают. Таким неискренним зачеркиванием пользовались писатели и несколько столетий назад. Например, Лоренс Стерн. А Лев Толстой писал, что иногда нужно исписать десятки страниц только для того, чтобы потом зачеркнуть всё написанное.

В двадцатом веке философы пошли еще дальше. Французским выражением sous rature (что можно было бы перевести «под знаком зачеркивания») философы — Мартин Хайдеггер и Жак Деррида — называли прием вычеркивания важной неудачной или подпольной мысли, так и оставив ее в тексте. Автор не рекомендует ни читателю, ни себе самому идти за этой мыслью, но и умолчать о ней никак нельзя. Этот прием, заставляющий читателя (и самого пишущего) додумывать до конца иной раз неприятную и отвергаемую мысль, особенно распространился в последние лет двадцать — в блогосфере и в соцсетях. Лет пятнадцать назад я дал этому явлению латинское название «литуратива».

Явление тем временем до того распространилось, что некоторым то и дело хочется спросить, а не стоит ли забыть латинский термин и пользоваться вместо него старым добрым словом «зачеркивание»? Ведь это же просто «зачеркивание», разве нет?

Нет, дорогие друзья, а этого вот никак нельзя сделать.

Заменить «литуратив» «зачеркиванием» не получится у вас точно так же, как заменить слово «шрифт» словом «письмо», а слово «шлагбаум» «палкой, перегораживающей движение».

Потому что термин — рабочий инструмент, а не оселок для заточки патриотизма. Можно, конечно, именовать немецкий по рождению шуруп «саморезом», но стоит ли заменять понятное всякому мастеру, он же умелец, слово шлиц «прорезью в головке крепежного изделия»? Годный термин давно и надежно обрусел. Как уже вполне обрусели, несмотря на обиженное бурчание притравленных клоачным газом, эрратив и литуратив. Мал золотник, да дорог. Что написано пером, того не вырубишь топором.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Источник

ТЕРМИНОЛОГИЯ

ТЕРМИНОЛОГИЯ, совокупность терминов определенной отрасли знания или производства, а также учение об образовании, составе и функционировании терминов.

Предмет общей теории терминологии составляют: изучение формирования и употребления специальных слов, с помощью которых аккумулируются и передаются накопленные человечеством знания; совершенствование существующих терминологических систем; поиски оптимальных путей создания новых терминов и их систем; поиски универсальных черт, свойственных терминологиям разных областей знания.

Термин (лат. terminus ‘граница, предел, конец’) – это специальное слово или словосочетание, принятое в определенной профессиональной сфере и употребляемое в особых условиях. Термин представляет собой словесное обозначение понятия, входящего в систему понятий определенной области профессиональных знаний. Терминология (как совокупность терминов) составляет автономный сектор любого национального языка, тесно связанный с профессиональной деятельностью. Термины каждой отрасли науки, техники, производства формируют свои системы, определяемые, в первую очередь, понятийными связями профессионального знания при стремлении выразить эти связи языковыми средствами.

Таким образом, язык оказывается структурным элементом научного знания. Чем наука «научнее», тем больше вес языка в ее структуре. Язык «входит» в науку прежде всего терминологией. Прочие элементы языка не могут идти в сравнение с ней. Как считал А.А.Реформатский, в терминах отражается социально организованная действительность, поэтому термины имеют социально обязательный характер. Являясь инструментом, с помощью которого формируются научные теории, законы, принципы, положения, термины и терминологии как их системы представляют собой важную составную часть науки и техники.

Термин является членом определенной терминологической системы, относящейся к той или иной области науки, техники, производства, и его концептуальное содержание определяется его местом в системе. Каждый термин имеет свою дефиницию (точное научное определение) в ряду прочих терминов в той же области. Термины, в отличие от «обиходных» слов, внутри своего терминологического поля обычно однозначны; одно и то же слово может быть термином различных областей знания, но это не полисемия, а омонимия (ср. термин волна в гидравлике, радиотехнике и оптике). Термины противопоставлены общей лексике также в том отношении, что они связаны с определенной научной концепцией: в термине отражаются результаты научных исследований и их теоретическое осмысление.

Термином может быть любое слово, которому дана четкая дефиниция, определяющая именуемое понятие и жестко ограничивающая понятийную сферу, обеспечивая изоляцию от обывательских смыслов омонимичного слова общей лексики. Термином может стать и искусственно созданное слово.

Дефиниция термина дает общее представление об именуемом объекте (который может быть как конкретным и вещественным, так и абстрактным умственным конструктом), одновременно устраняя возможную неоднозначность, свойственную одноименному слову общего языка. Дефиниция должна быть соизмеримой с тем, что она определяет, она не должна содержать порочного круга, не должна быть негативной там, где возможно позитивное определение. В новых областях знания до подыскания удачного однословного термина вместо него может употребляться краткая дефиниция.

При ускоренном развитии какой-нибудь области науки или техники начинается активное отражение ее достижений средствами массовой информации, переход отдельных терминов из специального употребления в общее. При этом термины теряют научную точность, расширяют сферу своего употребления. Происходит их детерминологизация. В специальном употреблении, занимая соответствующее место в системе, термины остаются сами собой. В общее употребление переходят их «двойники», омонимы, уже не обладающие необходимой системностью и научной точностью. Они становятся модными словами, обретают стилистические возможности, эмоциональность, апеллятивную деривацию. Такими модными словами-терминами в 1940–1950-е годы были атом и его производные, в 1960-е спутник, в 1970-е луноход. Появилось их переносное употребление: атомчики ‘маленькие дети’, атомщики ‘политики, грозящие атомной войной’, луноходом стали называть человека, с трудом стоящего на ногах.

При детерминологизации термин теряет строгую концептуальность, системность, однозначность, происходит опрощение заключенного в нем понятия, бывший термин приспосабливается к пониманию в обиходном языке. Такие слова с терминологическим значением требуют не дефиниции, а толкования, подобно прочим словам общей лексики.

От терминологии в собственном смысле следует отличать номенклатуру.

Номенклатура (лат. nomenclatura ‘список, перечень’) – категория значительно более новая, чем терминология. Как особый лексический класс она возникла лишь в 18 в., первоначально только для естественных наук. Но ни о какой номенклатуре не может идти речи там, где еще нет терминологии: терминология – это инструмент, фиксирующий номенклатуру.

Номенклатура любой отрасли естественной истории – это собрание имен всех ее видов (подвидов). Когда они становятся слишком многочисленными, то нуждаются в специальном упорядочении для того, чтобы их правильно применять. Так, в ботанике К.Линней для 10 000 видов растений, известных в то время, предложил 1700 родовых имен с умеренным количеством видовых определений. Специальные кодексы создаются для обеспечения стабильности и универсальности научных названий растений и животных. В отличие от естественных языков, стихийно развивающихся во всех направлениях, биологическая номенклатура стремится к тому, чтобы быть точным инструментом, обеспечивающим единство понимания всеми поколениями исследователей. Общие принципы наименования были сформулированы Британской ассоциацией содействия прогрессу науки в 1842.

Каждая номенклатура обладает известной автономностью. Одни и те же слова могут входить в разные номенклатуры, и они не будут смешиваться, потому что принадлежат к разным полям, употребляются разными людьми, т.е. не встречаются в общем контексте, оставаясь межотраслевыми омонимами: растение ромашка, конфеты «Ромашка», хлебное изделие «Ромашка».

Русский философ Г.Г.Шпет считал, что изолированное слово лишено смысла. Оно не есть слово сообщения, хотя уже есть средство общения. Это лексис – инструмент, которым передача смысла может воспользоваться в самых разнообразных направлениях. Как номинативная возможность слово помещается в лексикон. Слово сообщения называется логос. Номен, по определению Шпета, есть эмпирическая, чувственно воспринимаемая вещь, знак, связанный с называемой вещью не в акте мысли, а в акте восприятия и представления. Следовательно, номен – это лексическая единица, с помощью которой мы именуем видимый предмет и воспринимаем предмет без реализации его точного места в системе классификаций и без соотношения с другими предметами. Номены относятся к категории лексиса, в силу этого у них ослаблена связь с понятиями. В отличие от них термины, как отражающие познавательный процесс и занимающие определенное место в системе, относятся к категории логоса.

Терминология каждой науки исчислима, ибо словесно отражает систему ее понятий. Номенклатура слабо сопряжена с понятиями, она более номинативна и может совсем не отражать сущности именуемых вещей, опираясь на чисто внешнее сходство (например: S-образные и V-образные трубки). Для термина важно терминологическое поле или терминологический контекст. Номены свободно употребляются вне контекста, поскольку свойства именуемых вещей не меняются от употребления их названий в научной или бытовой сфере общения. Номены вне номенклатурных систем легко переходят в бытовые слова, сохраняя свою вещественность или предметность (капрон, нейлон, креп-жоржет, болонья, саржа, драп, букле).

Могут быть номенклатуры науки, техники, производства, торговли. Чем наука абстрактнее, тем меньшее место в ней отводится номенклатурам. Специальные номенклатуры разработаны в биологии для обозначения многочисленных видов растений и животных, в химии для миллионов химических соединений, в географии для обозначения мест на земном шаре. Технические номенклатуры вещественны и предметны. Они разрабатываются для обозначения многочисленных деталей машин и приборов. Из области конструирования проект переходит в производство, где существуют свои термины и номены (названия станков, на которых изготовляются детали, процессов, технологических условий).

Изготовленные машины, ткани, пищевые продукты, обувь поступают в продажу. Одно время у нас в стране в торговле использовались прямые названия продаваемых вещей: туфли женские, летние; куртки мужские, утепленные; лопаты садовые, крашеные. На Западе в течение многих лет для вещей, поступающих в продажу, используются товарные знаки – особые собственные имена, индивидуализирующие право владения физическим или юридическим лицом некоторой партией товара. Товарные знаки требуют от их владельца ответственности за данный товар. Они не дают прямого названия товара, вызывают положительные ассоциации и гарантируют хорошее качество товара: Salamander для обуви, ФРГ. Престижные товарные знаки известных фирм гарантируют товару хороший сбыт (ср. Adidas, Lee, Rifle).

Системность номенов относительна и внепонятийна. Вот некоторые сортовые названия сирени, выведенные отечественными селекционерами: «Галина Уланова», «Красная Москва», «Изабелла», «Невеста», «Тимирязев», «Мечта», «40 лет ВЛКСМ». Здесь номены одного поля заимствованы из разных источников. Близость их денотатов искусственно сводит их в одну номенклатуру. В то же время «Изабелла» – это также сорт винограда и изготовляемого из него вина, а «Мечта» – сорт конфет. Относясь к разным полям, они не смешиваются.

Возможен тематический подбор номенов: в названиях планет астрономическая номенклатура опирается на римскую мифологию (за исключением названий Уран и Плутон, взятых у греков): Марс, Меркурий, Венера. Названия спутников планет опираются на греческую мифологию: спутники Марса Фобос и Деймос. Имена высшего мифологического ранга присваиваются планетам, но не их спутникам.

Без хорошо развитых и системно упорядоченных терминологий и номенклатур невозможен прогресс науки. В работе терминолога выделяется несколько этапов.

1. Терминирование понятий науки и техники выполняется отраслевыми специалистами совместно с логиками и лингвистами. При этом строятся системы терминов отдельных отраслей знания и подбираются наиболее целесообразные лексические единицы для их обозначения.

2. Нормализация употребления терминов, существующих в данном языке, и составление рекомендаций для создания новых терминов для каждой отрасли знания. Выполняется предметными специалистами совместно с лингвистами. На первой стадии упорядочения фиксируются все существующие словоупотребления. Из них отбираются наиболее целесообразные, грамотные, системные, внедренные, дающие возможность дальнейшего словообразования на их основе. На второй стадии терминолог начинает сам создавать новые термины по существующим моделям, проверяя их системность, легкость вхождения в язык науки. Если такие термины принимаются в законодательном порядке, они становятся обязательными для всеобщего употребления в официальных документах. Для приведения существующих терминов в соответствие с современным состоянием науки систематически осуществляется критический пересмотр терминосистем. Термины, не рекомендованные к официальному употреблению, остаются в профессиональном просторечии, где подвергаются всевозможным деформациям. Например, в России в 1960-е годы в приказном порядке технический термин шайба Гровера заменили на пружинная шайба. Однако, поскольку старый термин был хорошо внедрен, он сохранился в профессиональном просторечии как гроверная шайба или просто гровер.

3. Создание отраслевых терминологических словарей: одноязычных толковых, двуязычных переводных, устанавливающих эквивалентные терминосистемы для двух языков. Основная масса подобных словарей строится по систематическому принципу, отражая иерархии понятий в их соотношении друг с другом. Алфавитная организация материала играет подчиненную роль. Поэтому составить многоязычный терминологический словарь очень трудно.

4. Стандартизация терминологических систем на национальных и интернациональных уровнях необходима в связи с тем, что объем понятий, обозначаемых казалось бы одинаковыми словами, в разных языках не совпадает. Например, русскому сила соответствуют англ. force и strength; англ. technology – это не технология, а техника; tеchnical term – не технический термин, а термин вообще. Международная стандартизация бессмысленна, если ей не предшествует тщательно проведенная национальная стандартизация. При этом основным оказывается не характер языка, а соотношение понятий данной науки. Именно оно диктует языковые формы. Параллельно проводится работа по регламентации метаязыка терминолога.

Принятие международного стандарта не означает отказа от традиционных национальных систем, в частности традиционных русских, выработанных представителями отечественных школ. Совсем не обязательно в химии заменять окислы на оксиды (иначе рискуем утратить системность русских обозначений). Международная стандартизация означает прежде всего установление точных дефиниций и однозначных соответствий отечественных и иностранных терминов и номенов.

Стандартизация означает единое содержание термина или номена, стандартизированного в русском, английском и других языках, а не замену, например, углекислого газа на карбон диоксид, окисления на оксидацию, сульфата калия на дикалий сульфат, окиси железа на железооксид или дижелезотриоксид. Это противоречит нормам русского словообразования. Стандартизация не покушается на национальную форму термина в том языке, в котором он употребляется. Терминологии, созданные на чужих языках, заимствуются в другие языки целиком, как системы, лишь в том случае, если эта отрасль для данной страны новая (как, например, гельминтология в России: основная масса терминов этой науки – из английского языка).

Промышленная стандартизация вещей и их названий началась в 1910–1912 и усилилась после Первой мировой войны. Существуют два типа стандартов: «жесткие», обязательные для исполнения (на промышленную продукцию – необходимость соблюдать точные размеры, пропорции содержания составляющих веществ) и «мягкие» стандарты, или рекомендации. Смысл сообщения не изменится, если вместо тарельчатая пружина сказать пружина Бельвиля. Искоренить привычные обозначения из профессиональной речи трудно. Рекомендательный характер терминологических, транслитерационных и т.п. стандартов помогает выявить их преимущества и недостатки. Если специалисты не употребляют предлагаемые термины, значит в стандарте имеется недоработка.

В настоящее время комитеты стандартов имеются в 60 странах. Ими привлекаются тысячи экспертов для всестороннего изучения того, что подлежит стандартизации.

5. Обмен опытом и координация работы, проведение семинаров и конференций. Этот вид работы особенно активизировался после 1949, когда ЮНЕСКО провела международную конференцию по науке и реферированию. В 1971 ЮНЕСКО и Международный комитет по научным связям (ICSU) провели конференцию правительств, на которой был оглашен проект создания ЮНИСИСТ (UNISIST – World Science Informational System) – международной системы информации под руководством Э.Вюстера. Это многоязычная терминологическая система, использующая стандартизованные термины. Тогда же был основан Инфотерм (INFOTERM – International Information Cеntre for Terminology). Международная организация стандартов (ISO) координирует работу по стандартизации во всем мире. Терминологией занимается технический комитет этой организации ISO/TC-37 «Терминология (принципы и координация)». С 1977 проводятся симпозиумы по языкам для специальных целей.

6. Документация и служба информации – создание тезаурусов, терминологических банков. Объединенная система информации «Эуронет» (Euronet European Information Network) обслуживается терминологическими банками разных стран. Сюда относится также составление библиографий и обмен информацией. Международная служба терминологической информации сосредоточена в ИНФОТЕРМе.

Ольшки Л. История научной литературы на новых языках, тт. 1–3. М. – Л., 1933–1934
Дрезен Э.К. Интернационализация научно-технической терминологии. М. – Л., 1936
Реформатский А.А. Что такое термин и терминология. М., 1959
Лотте Д.С. Основы построения научно-технической терминологии. М., 1961
Исаченко А.В. Термин-описание или термин-название? – В кн.: Славянска лингвистична терминология, т. 1. София, 1962
Реформатский А.А. Термин как член лексической системы. – В кн.: Проблемы структурной лингвистики 1967. М., 1968
Юшманов Н.В. Элементы международной терминологии. Словарь-справочник. М., 1968
Стоберский З. Научная и техническая терминология. – Известия АН СССР. Серия литературы и языка, т. 33, 1974, № 5
Проблематика определений терминов в словарях разных типов. Л., 1976
Даниленко В.П. Русская терминология: опыт лингвистического описания. М., 1977
Канделаки Т.Л. Семантика и мотивированность терминов. М., 1977
Степанов Г.В. Современная научно-техническая терминология на языках народов СССР и за рубежом. Проблемы разработки и упорядочения терминологии в академиях наук союзных респуплик. М., 1983
Волкова И.Н. Стандартизация научно-технической терминологии. М., 1984
Реформатский А.А. Мысли о терминологии. – В кн.: Современные проблемы русской терминологии. М., 1986
Никитина С.Е. Семантический анализ языка науки. М., 1987
Суперанская А.В., Подольская Н.В., Васильева Н.В. Общая терминология: Вопросы теории. М., 1989
Татаринов В.А. История отечественного терминоведения, т. 2. М., 1995
Татаринов В.А. Теория терминоведения, т. 1. М., 1996

Источник