Для чего приехал буддийский проповедник бодхидхарма в 527 г н э

Бодхидхарма

Из Википедии — свободной энциклопедии

Бодхидха́рма (в Китае также известен под именем Путидамо (кит. 菩提达摩 ) или сокращённо Дамо (англ. 达摩 ) [1] ; 440—528 или 536 [2] [3] ) — первый патриарх чань-буддизма, основатель учения чань (дзэн), 28-й патриарх буддизма. Родился и получил образование в Канчи, столице южноиндийского царства Паллава. (По одному из жизнеописаний Бодхидхармы он происходил из южноиндийских брахманов и практиковал буддизм в традиции махаяны, а в другом жизнеописании указывалось, что Бодхидхарма был «персидского происхождения из Центральной Азии». [1] ) Предание гласит, что около 475 г. н. э. буддийский монах Бодхидхарма прибыл морским путём в Китай, где, путешествуя, начал проповедовать своё учение. Затем он поселился в монастыре Шаолинь, незадолго до этого основанном на горе Суншань, где основал первую школу чань-буддизма. Дамо внёс большой вклад в развитие монастыря Шаолинь, передав монахам комплекс упражнений, позже названный цигун Дамо Ицзиньцзин, или цигун Бодхидхармы. Среди немногих его учеников упоминается Хуэйкэ, который стал вторым патриархом чань-буддизма.

Не сохранилось достоверных источников о жизни Бодхидхармы. Соответственно, в легендах, создававшихся несколько веков и дошедших до наших времён, переплетены реальность и вымысел, а Бодхидхарма может считаться во многом фольклорным персонажем. [1]

Согласно легендам, Бодхидхарму считают автором учения о «двух путях и четырех методах» просветления. Первый путь («вхождение в принцип» (кит. 入理 — жу ли)) состоит в воззрении о том, что у всех живых существ «изначально чистая природа», однако она омрачена неведением, рассеять которую можно практикой созерцания. Второй путь («вхождение в практику» (кит. 入实 — жу ши)) состоит из четырёх методов: 1) принятие всех страданий без ненависти к причиняющему их; 2) спокойно принимать любые события судьбы как результат причинно-следственных законов; 3) отказаться от стремлений и устранить страсти; 4) соблюдать дхармические законы. Это учение транслирует основополагающие воззрения буддизма махаяны и в учении нет того, что специфично для чань-буддизма. Исследователи считают, что специфика чань-буддизма была привнесена в образ Бодхидхармы позже, по мере развития учения в последующие века, используя образ Бодхидхармы во многих коанах и создав из Бодхидхармы образ идеального чаньского наставника, поэтому Бодхидхарма стал символом учения чань. [1]

В традиции считается, что Бодхидхарма написал известное четырёхстрочное стихотворение, выражающее суть чань-буддизма, однако большая часть исследователей буддизма полагают, что стихотворение было написано значительно позже [1] :

Не основывается на словах и письменных знаках
Указывая непосредственно на сознание,

Оно позволяет увидеть [собственную] природу и достичь состояния Будды.

Имеются разные сведения о дате смерти Бодхидхармы: 528, 532 или 536 год. Существует легенда о том, что в его могиле или стене монастыря был найден трактат Ицзиньцзин («Канон изменения в мышцах») — многофункциональную систему физического и психического оздоровления, включающую гимнастический комплекс, отдельные медитативно-дыхательные упражнения, суставную гимнастику, методы самоконтроля, поддержание правильного образа жизни, диетологию и методы регулирования сознания. Соответственно, легенда гласит, что трактат был, якобы, оставлен в виде завещания самим Бодхидхармой монахам Шаолиньсы. [1]

Источник

Дамо: так кто же «пришел с Запада»?

Итак, что же мы действительно знаем об историческом Бодхидхарме, о человеке, но не о мифе? Прежде всего, попытаемся посмотреть, когда же впервые появляется он в исторических хрониках.

Разобраться в этом весьма нелегко. Ведь описание священножительства Бодхидхармы, его агиография – одни из самых богатых в буддийской литературе. Правда, при внимательном рассмотрении большинство источников практически в точности повторяют друг друга, и реальное разнообразие легенд и преданий в данном случае крайне невелико. Самые ранние источники сразу же показывают, что Бодхидхарма не имел прямого отношения ни к Шаолиньскому монастырю, ни к становлению традиции Чань – и то, и другое существовало еще до него, а сам Бодхидхарма, возможно, никогда и не появлялся в районе гор Суншань.

Большинство хроник сходится на том, что Бодхидхарма действительно был третьим сыном одного из правителей южных царств Индии. Скорее всего, Бодхидхарма происходил из благородной касты воинов-кшатриев; по другим предположениям, он принадлежал к священнической касте брахманов, по третьему – он все же принадлежал к воинам-кшатриям, но выполнял священнические обязанности. В любом случае, все хроники сходятся на том, что он был человеком благородного происхождения. Есть также уже современные предположения, что он принадлежал к роду правящей династии Палава и жил в столице – г. Канчипураме.

Самым ранним из дошедших до нас источников, который упоминает некоего миссионера Бодхидхарму, являются «Хроники монашеских общин-сангхар Лояна» («Лоян цюэлань цзи»), составленных в 547 г. Ян Сюаньчжи, известным переводчиком санскритских текстов на китайский язык [10, 1000в]. С момента прихода Бодхидхармы прошла лишь пара десятков лет, а поэтому именно этот текст должен передавать историю Бодхидхармы ближе всего к реальности. Весь отрывок, связанный с Бодхидхармой, лапидарен и удивителен, поэтому имеет смысл привести его полностью:

«В ту пору пришел сюда некий монах из западных районов по имени Бодхидхарма, персидского происхождения из Центральной Азии. Совершил он путешествие по диким окраинам Китая. Видел он золотой диск, что был помещен на самой вершине пагоды монастыря Юннинсы, в котором отражалось солнце, а лучи озаряли облака на небе, колокола на колокольной башне раскачивались под порывами ветра, отражаясь эхом от небес. Он совершил молитву перед храмом и воскликнул: “Прожил я на этой земле уже 150 лет, прошел через многие страны. Наверное, не найдется такой земли, где бы я не побывал. Но даже в Индии не найдется ничего подобного этому храму. И даже в отдаленных чертогах Будды нет такого”. Он вознес молитву и молитвенно сложил руки».

И вот первая неожиданность: практически никаких подробностей мы здесь не встречаем, Бодхидхарма перечисляется лишь как один из многочисленных проповедников, приходящих в ту пору из Индии в Китай. Он не именуется ни «патриархом», «ни основателем Чань», ему не приписывается никаких подвигов, например девятилетнего сидения в пещере. Судя по крайне поверхностному характеру упоминания Бодхидхармы в тексте «Хроник», в ту пору этот миссионер ничем не запомнился составителю трактата. Ни о какой его проповеднической деятельности здесь речи не идет, и даже не упоминается само учение Чань. По сути, рассказ о Бодхидхарме является лишь «фоном» для описания одной из самых красивых пагод храма в городе – Лояне – Юннинсы (Вечного покоя). «Хроники» гласят, что Бодхидхарма был поистине восхищен видом этой пагоды и провел несколько дней перед ней, молитвенно сложив руки. Поскольку Лоян находится в нескольких десятках километров от Шаолиньсы, то это в какой-то мере подтверждает пребывание Бодхидхармы в этом районе, точнее – в районе священных гор Суншань. Не сложно заметить, что хроники на удивление спокойно, если не сказать равнодушно, отнеслись к приходу человека, которому, следуя легендам, суждено было стать патриархом крупнейшего учения китайского буддизма.

Столь малое говорит о многом. Прежде всего о том, что некий монах Бодхидхарма действительно приходил в Китай, причем в район гор Суншань. Итак, приход Бодхидхармы – это не легенда, хотя никаких других подробностей мы не встречаем. Во-вторых, судя по самому отношению «Хроник» к этому проповеднику, он не имел никакого отношения ни к созданию новой школы Чань, ни к Шаолиньсы. Обратим внимание, что сам текст представляет собой подробное описание тех монашеских школ, которые существовали вокруг Лояна, и их учителей. Но Бодхидхарма именно как лидер школы даже не упоминается!

Тем не менее, несмотря на все неясности этого пассажа из «Хроник монашеских общин-сангхар Лояна», он позволяют установить сравнительно точную дату прихода Бодхидхармы в Лоян. Никакого точного упоминания даты пребывания Бодхидхармы в Лояне в «Хрониках монашеских общин-сангхар Лояна» нет. Однако ее можно вычислить из упоминания о том, что Бодхидхарма молился перед пагодой Баота (Драгоценная пагода) монастыря Юннинсы. Известно, что эта пагода была построена в 516 г., а в 528 г. там разбили военный лагерь. По ряду сведений, пагода позже была разрушена сильным ураганом в 534 г. [64, 171–172]. Таким образом, можно считать, что Бодхидхарма побывал в Лояне между 516 и 528 гг., что, в общем, соответствует канонической дате прихода Бодхидхармы в Шаолиньский монастырь (520–527).

И все же, несмотря на лапидарность этого пассажа в «Хрониках», здесь мы встречаем несколько весьма интересных подробностей о Бодхидхарме. Прежде всего, в них говорится, что Бодхидхарма был монахом из Центральной Азии (!) и что ему было пятьдесят пять лет.

Столь точное указание на возраст не удивительно – это придает особый историзм фигуре буддийского проповедника. Значительно большую загадку представляет странное упоминание в «Хрониках» того факта, что Бодхидхарма был миссионером из Центральной Азии. Причем здесь Центральная Азия, ведь традиция гласит, что он пришел из Индии? Обычно под Центральной Азией подразумевались Персия, ряд царств вдоль Шелкового пути, однако не ясно, то ли Бодхидхарма происходил из Персии, то ли просто его путь пролегал через Персию – китайский текст допускает оба этих толкования. Поразительно и то, что здесь ни слова не говорится об Индии, точнее о Южной Индии, поскольку во всех более поздних источниках упоминается, что Бодхидхарма был выходцем именно из этого региона, нередко даже указывается родной город патриарха – Мадрас. Однако в тексте Ян Сюаньчжи дословно говориться о Бодхидхарме как о «Босы го ху-жэнь» – «Варваре, из страны Персов». Неужели Бодхидхарма действительно был персом? По-другому текст трактовать просто невозможно. Есть предположение, что Бодхидхарма происходил из рода династии Палава (III–IX вв.), которая, возможно, была индо-иранского происхождения.

А может быть, это вообще путаница – Ян Сюаньчжи пишет вообще совсем о другом Бодхидхарме, отсюда и такие противоречия в его описаниях?

Здесь можно высказать несколько предположений. Возможно, Бодхидхарма, стремясь обойти горную гряду Гималаев и неприветливое Тибетское плато, что лежит сразу же за грядой, намеренно отправился из Южной Индии через всю страну на северо-запад, где, в конечном счете, и вступил на территорию Персии и современных Пакистана и Афганистана. Именно оттуда он, повернув на восток, вошел на территорию Китая, прошел ее практически насквозь, пока не добрался до современного Лояна. Но в этом случае проповедник должен был пройти 6–8 тысяч километров, что, учитывая немалую опасность путешествий в ту эпоху и колоссальное расстояние, кажется маловероятным. К тому же такой маршрут представляется крайне неразумным, если вообще позволительно говорить о «разумности» полумифологической личности.

Вообще маршрут Бодхидхармы через Центральную Азию представляется вполне логичным: он шел точно вдоль Шелкового пути, скорее всего мог передвигаться вместе с караванами, это было намного безопаснее, чем странствовать в одиночку. Может быть, Центрально-Азиатское происхождение Бодхидхармы объяснимо ошибкой древнего переписчика, связанной с тем, что проповедник пришел откуда-то с Запада? Не случайно Бодхидхарму называли «пришедшим с Запада» (си лай). И хотя под «Западом» Китай традиционно подразумевал именно Индию, здесь требуется сделать несколько уточнений.

С эпохи Хань в лексикон китайских правителей приходит выражение «Си юй» – «Западные края», или «Западные земли». Под этим выражением подразумевались обширные территории, лежащие к западу (а не к юго-западу, как Индия) от империй Цинь и Хань. В I–V вв. здесь существовало несколько десятков городов-государств, среди них Хотан, Яркенд, Лоулань и другие. Города-государства, располагаясь в оазисах, жили в основном за счет обслуживания пролегавшего здесь Великого шелкового пути, по которому везли не только шелка, но и железо, одежды, пряности, лаковые украшения, имбирь и многое другое. Эта одна из основных торговых и культурных трасс Древнего мира начиналась от столицы Китайской империи города Чанъань и заканчивалась на территории Римской империи.

Сам облик Бодхидхармы, происходившего по легенде из юга Индии, мало чем отличался от тогдашних жителей Туркестана, не случайно и у индийских шраманов и у обитателей бассейна реки Тарим китайцы отмечали окладистые курчавые бороды, большие носы и т. д. Отсюда характеристика Бодхидхармы как «бородатого чужестранца» явно указывает на его некитайское происхождение, на его явную непохожесть на тогдашних жителей района гор Суншань.

Ряд городов-государств в бассейне реки Тарим и в Туркестане, через которые, возможно, проходил Бодхидхарма, равно как и десятки других индийских паломников, испытали буддийское влияние еще в I–III вв. Здесь особую популярность приобрела одна из школ Хинаяны – Дхармагуптака (досл. «те, которые защищают Дхарму», то есть буддийское учение). Эта школа была основана в 210 г. до н. э. монахом Дхармагуптой, а ее расцвет приходится на I–III вв. Школа возникла в результате раскола по поводу характера даров более раннего направления Махишасаки: часть отколовшихся монахов считали, что дары следует приносить исключительно Будде, но не монашеской общине (сангхе), в результате чего заслуги монаха (пунья), совокупность которых в конце концов и приводит к просветлению, возрастают в сотни раз. Они делали основной упор на медитативную практику как основу достижения просветления и носили темно-красные одежды.

Соприкосновение Бодхидхармы со школой Дхармагуптаки представляется вполне вероятным. Возможно, именно этим и объясняется «странный» характер диалога между индийским паломником и правителем царства Лян У-ди, куда явился Бодхидхарма. Бодхидхарма отказался признавать заслуги У-ди на ниве поддержки буддизма («нет здесь ни заслуг, ни добродетелей» – «у гун у дэ»), поскольку дары приносились монашеским общинам, но не самому Будде. Обратим также внимание на то, что Дхармагуптака, равно как и учение Чань, делало основной упор именно на медитативную практику (дхиану) в качестве единственно реального пути достижения освобождения.

Итак, вполне возможно, китайские источники, говоря о приходе Бодхидхармы из Центральной Азии, а затем «с Запада» имели в виду первоначально одно и то же – район Восточного Туркестана и бассейна реки Тарим. Позже постепенно понятие «Запада» и «Западного рая» стали соотносить с Индией. Например, Сюаньцзан в своих «Записях о путешествии в западные страны в период Великая Тан» («Датан сию цзи», 646 г.) описывает более сотни различных царств и местностей. Здесь под названием «Си ю» – «Западные районы» подразумевается как Индия, так и многочисленные царства вдоль Шелкового пути в Синьцзяне и Центральной Азии.

Как можно заключить из этого самого раннего источника, где упоминается Бодхидхарма, в VI в. этот проповедник отнюдь не рассматривался как основатель нового направления буддизма. Более того, здесь ни слова не говорится о сути его буддийской проповеди, что косвенно свидетельствует о том, что именно как проповедник он не оставил в ту пору заметного следа.

Другое упоминание о Бодхидхарме того же времени встречается в коротком предисловии, написанном монахом Таньлинем (506–574) к трактату «О двух проникновениях и четырех действиях», в которых и излагается практика раннего учения Чань. Ничего не указывает нам на то, что трактат составлен Бодхидхармой или написан на основе его наставлений. Но Таньлинь ясно приписывает его составление Бодхидхарме – отсюда мы и узнаем о том, что проповедовал и кем был Бодхидхарма. Отсюда уже начинается классическая версия его жизни: Таньлинь пишет о Бодхидхарме как о монахе с «юга Индии» (здесь уже – никакого иранского происхождения!). Позже малозначимый факт присутствия Бодхидхармы в Китае начинает век от века обрастать подробностями, которые должны были очеловечить фигуру некого буддиста, который в сущности не оставил о себе практически никаких воспоминаний.

Следующий по времени трактат относится к 645 г. (вторая редакция – 667 г.), то есть был написан через столетие после «Хроник монашеских общин-сангхар Лояна». Речь идет об одном из самых известных трактатов по истории китайского буддизма «Продолжение жизнеописаний достойных монахов» («Сюй гаосэн чжуань», 645 г.), чье авторство приписывается монаху Даосюаню [18, с. 551в]. В них впервые упоминается о ряде ключевых моментов в вероучении, что принес Бодхидхарма, нигде не встречавшихся ранее и ставших позже классикой чань-буддизма. Там указывается, что Бодхидхарма приносит в Китай учение о «четырех деяниях», осуществление которых позволяет постичь истинную суть дхианы. Указал он и путь к этому – медитация, заключающаяся в молчаливом «созерцании стены» (бигуань).

Здесь без труда можно заметить некоторую трансформацию образа Бодхидхармы. Так, в «Продолжении жизнеописаний достойных монахов» также упоминается о том, что Бодхидхарма восхищался пагодой монастыря Юннинсы, однако именно здесь мы впервые встречаем «индийскую версию» происхождения патриарха, ставшую позже канонической. Его путешествие через Центральную Азию перестает упоминаться, а сам образ Бодхидхармы обрастает биографией, весьма характерной для индийских миссионеров того времени.

Именно отсюда мы впервые узнаем, что Бодхидхарма был сыном одного из индийских правителей. Постигнув глубины учения «Большой колесницы», то есть Махаяны, он отправился с проповедью в Китай. По морю он прибыл в Южный Китай (Наньюэ – земли Южных Юэ), который тогда управлялся династией Сун (420–479), во главе которой стоял в ту пору правитель Лю. Затем он направился в Лоян – столицу династии Северная Вэй (386–534). Исходя из этих дат, становится вполне возможным предположить, что ко времени канонической даты прихода патриарха в Шаолиньсы, то есть к 520 г., Бодхидхарма действительно перебрался на Север Китая. Здесь же упоминается и его первый ученик – Хуэйкэ, о других же последователях Бодхидхармы хроники молчат.

После этих «Хроник монашеских общин-сангхар Лояна» упоминания о Бодхидхарме надолго пропадают из китайских источников. Появляются они уже значительно позже, почти через два столетия. Но в любом случае во всех этих трактатах Бодхидхарма выступает как один из многочисленных учителей медитации – выдающийся, яркий, но отнюдь не первый и тем более не единственный. Его именуют здесь «наставником дхармы» (фа ши) – как и большинство индийских, а затем и буддийских наставников того времени, и никто не говорит о нем как о Патриархе, или Первопатриахе чань-буддизма. Впервые Первопатриахом его начинают именовать в середине VII в., то есть больше, чем через сто лет после его прихода в Китай. Первым это, вероятно, делает монах Фажу (638–689), который был прямым учеником пятого патриарха Чань – мастера Хунжэня (601–674).

Источник

Время? 520 год от Р.Х.!
Место? Монастырь Шаолинь, расположенный на горе Шаоши в сельской части Китая!

— Учитель, пожалуйста, успокойте мой разум!
— Покажи мне тот разум, дабы я мог успокоить его.
— Но я не могу показать вам мой разум!
— Что же, тогда я успокоил его.

Он использовал загадки и парадоксы, дабы постоянно подталкивать разум учеников на размышление вне себя! Эти загадки, называемые «Коаны», демонстрируют абсурдность истины, хотя бы в той мере как её понимает субъективное своё «Я»: «Слышен ли звук падающего дерева в лесу, если рядом никого нет?», «Что же может быть хлопком одной ладони?», «Каким было ваше лицо до рождения ваших родителей?». Дело не в том, чтобы найти ответ на коаны, но понять, почему ответа на них быть не может!
Слова и язык завязаны друг на друге, а посему бесполезны. Другими словами, «факты», как мы их знаем, являются иллюзиями! Все утверждения суть язык, и по определению лишь точка зрения!

«Брехня! Научный метод доказывает, что мы способны к установлению объективной действительности посредством повторного эксперимента!». Ах, но «принцип неопределенности» квантовой механики доказывает, что субатомные частицы меняют своё поведение, будучи наблюдаемы исследователями! Даже физика запятнана своим «Я»!

Легенда гласит, что в последний раз престарелого Бодхидхарму видели покидающим Китай через западные ворота, с одним из его сандалий, балансирующих на голове! Он всегда был из тех, кто готов прервать беседы на полуслове, лишь бы донести свою идею.

Источник

«Бородатый варвар» Бодхидхарма: первый патриарх Чань

Как правило, когда говорят о китайском буддизме, то прежде всего имеют ввиду чань-буддизм (хотя это и не совсем верно), который возник в Китае в V-VI вв. Его основателем считается Бодхидхарма. Со временем учение чань распространилось в другие страны Азии. В VI веке появилась вьетнамская школа тхиен, в VI—VII веках — корейская школа сон, в XII веке — японская школа дзэн (дзен). В XX веке благодаря деятельности японских и западных буддологов и психологов учение дзэн стало популярным в странах Европы и Америки.

В фигуре Бодхидхармы переплелись как реальные, так и вымышленные черты. Во многом это собирательный, фольклорный образ, который формировался на протяжении нескольких столетий и в котором трудно различить, где правда, а где вымысел.

В китайской транскрипции его имя звучит как Путидамо 菩提达摩, сокращенно Дамо 达摩, по-японски — Дарума. В чаньской традиции он считается двадцать восьмым общебуддийским патриархом и первым патриархом чань-буддизма.

Согласно преданию, в 475 году буддийский монах Бодхидхарма прибыл морем из Индии в Китай, в Гуанчжоу. Поскольку в отличие от безволосых китайцев он носил бороду, его прозвали «бородатым варваром». Он много странствовал по Китаю, проповедуя своё учение. Затем поселился в монастыре Шаолинь на горе Суншань.

Умер он, по разным данным, в 528, 532 или 536 годах. По легенде, в его могиле (или в стене монастыря) был обнаружен трактат «Канон изменения в мышцах» 易筋经 ицзинь-цзин, где излагалась цельная система практики самосовершенствования, включающая в себя гимнастику, медитацию, самоконтроль, диету и др. Так возник цигун Бодхидхармы. Наследником Бодхидхармы и вторым чаньским патриархом стал Хуэйкэ (481-593).

Бодхидхарме приписывается стихотворение из четырех строк, которое выражает основные положения чань:

Особая передача вне учения
Не основывается на словах и письменных знаках
Указывая непосредственно на сознание,
Оно позволяет увидеть [собственную] природу и достичь состояния Будды.

Большинство исследователей китайского буддизма полагают, что вероятнее всего это стихотворение было сформулировано значительно позднее, в эпоху Тан (618-907), после того, как школа чань разделилась на Северную и Южную ветви и выражает сущность чань-буддизма в том виде, как оно было представлено в учении Южной школы, прежде всего, шестого патриарха чань Хуэйнэна (637-713).

О жизни Бодхидхармы не сохранилось никаких надежных исторических свидетельств. Переводчик Ян Сюаньчжи в своей «Хронике монашеских общин Лояна» 洛陽伽藍記 Лоян цюэлань цзи, написанной в 547 году, говорит о Бодхидхарме следующее:

…В ту пору пришел сюда некий монах из западных районов по имени Бодхидхарма, персидского происхождения из Центральной Азии. Совершил он путешествие по диким окраинам Китая. Видел он золотой диск, что был помещен на самой вершине пагоды монастыря Юннинсы, в котором отражалось солнце, а лучи озаряли облака на небе, колокола на колокольной башне раскачивались под порывами ветра, отражаясь эхом от небес. Он совершил молитву перед храмом и воскликнул: “Прожил я на этой земле уже 150 лет, прошел через многие страны. Наверное, не найдется такой земли, где бы я не побывал. Но даже в Индии не найдется ничего подобного этому храму. И даже в отдаленных чертогах Будды нет такого”. Он вознес молитву и молитвенно сложил руки. (цит. по: А.Маслов «Афоризмы и тайные речения Бодхидхармы»)

В сочинении Даосюаня (596-667) «Продолжение жизнеописаний достойных монахов» 续高僧传 Сюй гао сэн чжуань, в 16-й книге содержится биография Бодхидхармы. Согласно ей, Бодхидхарма происходил из рода южноиндийских брахманов, был приверженцем Великой колесницы (буддизма махаяны), «успокаивал своё сознание глубоким сосредоточением». Во время правления династии Сун (420-479) он прибыл в Наньюэ (Намвьет на территории современного Северного Вьетнама и китайских провинций Гуандун и Гуанси), откуда затем направился в царство Вэй (Восточный Китай). По всей стране он распространял учение Дхьяны (практика концентрации и успокоения сознания), но встречал только резкое осуждение. Его учениками были Даоюй и Хуэйкэ.

Бодхидхарма занимался «непрерывным созерцанием каменной стены в сидячей медитации» 坐禅闭关 цзочань бигуань. Существует предание, что он непрерывно медитировал так в течение девяти лет, в результате чего у него отсохли ноги. Дамо считался знатоком медитации и получил прозвище «брахман, созерцающий стену» 闭关婆罗门 бигуань поломэнь.

Бодхидхарме приписывается учение о «двух путях и четырех методах» достижения просветления. Согласно первому пути («вхождение в принцип» 入理 жу ли), все живые существа обладают одинаковой для всех изначально чистой природой, омраченной неведением, избавится от которого можно с помощью практики бигуань. На втором пути («вхождение в практику» 入实 жу ши) необходимо освоить четыре метода:

В этом учении нет ничего из того, что было характерно для последующего чань-буддизма и отличало его от остальных буддийских школ. Все положения находятся в четком соответствии с буддизмом махаяны.

По всей видимости, исторический мастер Бодхидхарма не использовал парадоксальных речей для просветления своих учеников и не совершал тех чудесных деяний, которые приписывались ему позднейшей чаньской традицией. Образ Бодхидхармы менялся по мере развития чань, в результате чего был создан портрет идеального наставника, наследника традиции Будды и Махакашьяпы*.

*Чань-буддисты возводят своё учение непосредственно к Будде и его ученику Махакашьяпе:

Когда Будда проповедовал на Божественной горе, он взял в руку цветок и показал его собравшимся. Все промолчали, и только Махакашьяпа чуть заметно улыбнулся в ответ. Будда сказал: «Я обладаю глазом истинного учения, сознанием нирваны. Всё это нельзя выразить словами и передается вне поучений. Отныне это принадлежит Махакашьяпе. (Умэнь, «Застава без ворот», 6, пер. В.В.Малявина)

В последующие века Бодхидхарма стал восприниматься как символ чань. Вопрос «почему Бодхидхарма пришел с Запада (т.е. из Индии)» в чаньской традиции был равнозначен вопросу «в чем смысл чань», «какова природа реальности». Первый патриарх является героем многих гунъань 公案 (яп.коан — парадоксальные истории), являя собой образец просветленного чаньского наставника.

Император династии Лян У-ди спросил великого наставника Дамо: «В чем высший смысл святых истин?» Дамо ответил: «В беспредельно открытом нет святости». Государь спросил: «Кто говорит со мной?» Дамо ответил: «Неведомо». («Скрижали Лазурной скалы», пер. В.В.Малявина)

Имя Бодхидхармы также связывают с развитием чайной церемонии в Китае. Рассказывают, что в течение долгих лет Бодхидхарма медитировал без сна. И однажды его склонила-таки дрема. Проснувшись, он в гневе вырвал свои ресницы, которые проросли роскошными чайными кустами. Этот вид чая получил название 白毫 байхао — «белые ресницы». Отсюда происходит наше слово «байховый». А чай отныне стал обязательным атрибутом чаньских церемоний. Старинная поговорка гласит: «Чай и чань имеют один вкус».

© Сайт «Дорогами Срединного Пути», 2009-2021. Копирование и перепечатка любых материалов и фотографий с сайта anashina.com в электронных публикациях и печатных изданиях запрещены.

Онлайн-сервисы, которые помогают мне путешествовать:
Дешевые авиабилеты: Aviasales
Гостиницы и базы отдыха: Booking
Туристическая страховка: Cherehapa
Экскурсии на русском языке: Tripster и Sputnik8

Хотите узнать больше о Китае?
Об этом я пишу в своем телеграм-канале «Срединный Путь»

Источник