Для чего служит словарь
То, что вы, возможно, не знали о словарях в лекции «Словари: мифы и реальность»
Словари – одно из самых древних и самых известных достижений мировой лингвистики. Но насколько распространённые представления о словарях соответствуют реальности? Кто составляет словари? Как это делалось прежде и что изменилось в новую, компьютерную эпоху? Всё ли знают словари – а если нет, то кто знает лучше их? Всегда ли стоит доверять словарям, можно ли обойтись совсем без них и что ждет словари в будущем?
Как возникли и развивались словари
Первые подобия словарей появились в XXV веке до н.э. у шумеров. Это были так называемые глоссы: на полях рукописей выписывались значения незнакомых слов. Ну а первый известный нам полноценный словарь, представляющий собой отдельную книгу, появился в Китае в XX веке до н.э. Называется он Erya (爾雅 [Ěryǎ]) и состоит из 2094 словарных статей. Всего в нем растолковываются 13 113 иероглифов, написанных на 19 пянях – связках из 20-30 бамбуковых планок, размером 1 см на 20-40 см. Современные наиболее полные словари китайского языка содержат толкования около 60 000 иероглифов, а образованные носители китайского языка за свою жизнь выучивают в среднем около 10 000 иероглифов. Так что, несмотря на древность, словарь Erya можно назвать достаточно полным. Так как в китайском языке нет алфавита, словарные статьи в нем упорядочены по тематике: термины родства, жилища, утварь, музыкальные инструменты, небесные тела, территории, возвышенности, горы, воды, травы, деревья, насекомые, рыбы, птицы, дикие животные, домашние животные.
Примерно в 100 году н.э. появился Shuōwén Jiězì – первый словарь, где иероглифы были разбиты по ключам: группировка производится по базовым графическим элементам иероглифов, что упрощает поиск толкований иероглифов в тех случаях, когда даже примерное значение слова неизвестно. Словарь содержит 9353 иероглифов, известен его автор: Сюй Шень.
Самый ранний из дошедших до нас рукописных славянских словарей – это так называемый азбуковник. Он был создан в 1282 в качестве приложения к Кормчей книге и содержа толкования 174 слов. Ну а самый первый печатный словарь был издан в 1596 году в качестве приложения к грамматике Лаврентия Зизания.
В нем содержится перевод 1061 слова со старославянского языка на древнерусский.
Расцвет лексикографии
На протяжении большей части истории своего существования, словари были литературой исключительно для профессионалов, и среди простых людей не пользовались особой популярностью, да и не были особенно доступны. Тот бум словарей, который наблюдается сейчас, стал проявляться только в середине двадцатого века, когда стало понятно, что словарь не просто книга, в которой разъясняются непонятные слова, а в некотором роде проводник культуры. Один из опросов, проводившихся в 90-е годы в Великобритании, показал, что хотя бы один толковый словарь есть в 90% британских семей. Больше, чем поваренные книги (70%) и Библия (80%).
Как составляются словари
Первый этап составления словаря – сбор словника, набор слов, которые будут в него входить. Далее нужно составить определения всех этих слов. Делать это, базируясь только на своих знаниях (интроспекция) – не самый эффективный способ, хотя какая-то часть работы производится и таким образом. Более полную картину можно получить путем опросов носителей языка. Также информация получается при помощи экспериментов на носителях языка. И четвертый метод – это корпусные исследования.
До тех пор, пока компьютеры не обрели широкого применения, определения записывались на карточки, из них составлялись картотеки. Труднее всего было находить примеры применения слов в художественной литературе. Академик А. А. Зализняк высказывался об этом следующим образом: «Нынешним молодым людям уже трудно представить себе, что эта работа делалась вручную. «Это же немыслимый абсурд – делать такую работу без компьютера», – доводилось мне слышать. В действительности рабочим инструментом были четыре хлебных лотка, раздобытых в соседней булочной; в каждый входило по 25 тысяч карточек из тонкой бумаги».
С распространением компьютера появилась возможность составлять корпуса языка: наборы текстов доступных для поиска и грамматической разметки. Теперь найти самые разные варианты применения того или иного слова можно буквально за пару секунд. Это произвело настоящую революцию в работе над словарями.
Корпус отличается от электронной библиотеки тем, что в нем отсутствует доступ к полным текстам, его нельзя просто читать. Но при этом там есть мощный полнофункциональный поиск, ориентированный именно на лингвистические исследования. Самый большой корпус русскоязычных текстов – это национальный корпус русского языка. Он включает в себя более 500 миллионов слов. В нем содержатся самые разные тексты, включая примеры устной речи, которые раньше были совсем уж труднодоступны.
Чего не хватает словарям
Посмотрев лекцию до конца, вы узнаете, какие бывают принципы составления словарей, какие еще проблемы сегодня возникают перед составителями словарей, и как их пытаются решить.
Какую пользу приносят словари?
Автор статьи
Погодина Людмила Ивановна,
учитель русского языка и литературы
МОАУ «Средняя школа №3» города Бузулука Оренбургской области
В современном мире красивая и насыщенная речь говорит о культуре и хорошем образовании. Богатый словарный запас слов свидетельствует о высоком уровне интеллектуального развития человека. Общество воспринимает человека с богатым словарным запасом как умную и творческую личность. Люди с богатым словарным запасом быстрее получают работу, успешнее продвигаются вверх по служебной лестнице, к ним вообще чаще и внимательнее прислушиваются.
Русская пословица гласит: «Хромое слово – кривая речь». Как известно, с пословицей нельзя спорить, она народная мудрость. Для того чтобы красиво говорить, понимать прочитанные тексты, нужно знать много слов, умело с ними обращаться. По подсчётам учёных, в русском языке белее 500 000 слов. Вряд ли можно найти человека, в лексиконе которого было бы столько слов. И всё же каждому человеку необходимо стремиться пополнять свой словарный запас.
Один из путей пополнения своего лексикона – обращение к словарям, энциклопедиям и справочникам. Знаменитый писатель Анатоль Франс, французский романист и литературный критик, лауреат Нобелевской премии по литературе говорил: «Словарь – это вся Вселенная, расположенная в алфавитном порядке». Слова называют всё то, что когда-то было увидено, осмыслено, понято человеческой цивилизацией о существовании нашей Вселенной и о роли человека в ней. А словарь, как вместилище и классификатор этих понятий, может считаться вселенной в мини-варианте.
Словари помогают нам правильно писать и произносить слова, расширяют кругозор, приобщают к культуре. Действительно, без чтения словарей, без систематической, регулярной работы с ними не может обойтись человек, профессионально связанный со словом: писатель, журналист, языковед, диктор радио, учитель-словесник, современный школьник… Для большинства же людей словарь – это справочник, в котором при необходимости можно найти те или иные сведения: как пишется слово, что оно значит, как употребляется. При этом человек, конечно же, читает словарь, но не все слова подряд, а нужные ему страницы, касается ли это, скажем, «Большого энциклопедического словаря» или «Толкового словаря русского языка» С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой.
В мире существуют тысячи словарей всевозможных видов и назначений. Они могут отвечать и запросам широкого круга читателей, и узких специалистов. А самое главное, принимая подсказку словаря, мы не смущаемся, не стыдимся, а гордимся тем, что удалось избежать ошибки и получить новые сведения. Есть словари необыкновенные, среди них словарь В.И.Даля.
О пользе словарей и о необходимости иметь их в своей личной библиотеке говорил академик Д.С. Лихачёв. Обращаясь к молодым читателям, Дмитрий Сергеевич писал: «Свою библиотеку не надо делать слишком большой, не надо заполнять ее книгами «одноразового чтения». Такие книги надо брать в библиотеке. Дома должны быть книги повторного чтения, классики (и притом любимые), а больше всего справочники, словари, библиография. Они могут иногда заменить целую библиотеку». Из этих слов известного учёного-академика становится понятным то, как важны словари и справочники.
Сейчас существует великое множество книжных словарей, и в любой читающей семье они, конечно же, есть. Особенно важно и детей приучать пользоваться словарями. Это, несомненно, благотворно скажется на развитии речи ребёнка, пополнит его словарный запас.
Как же начать работать со словарями? Не нужно забывать, что словари бывают энциклопедические и лингвистические. В чем же разница между ними? Главное различие в том, что энциклопедические словари описывают мир вещей, а словари лингвистические – мир слова. «Вселенную», то есть мир вещей, описывают именно энциклопедические, а в словарях лингвистических содержатся сведения о словах – о том, что они значат, как склоняются или спрягаются, как сочетаются друг с другом в предложении, и т.п. Конечно, чтение любого авторитетного словаря, энциклопедического или лингвистического, повышает эрудицию человека.
Известно, что чаще всего мы обращаемся к орфографическому словарю, узнаём о верном написании слова. Хотя и другие словари могут дать нам не только сведения о правописании слова, но и многое другое.
Словарь заимствованных слов также поможет при обогащении лексикона. В русский язык много слов приходит из других языков. У нас они адаптируются иногда настолько, что мы сразу и не можем сказать, из какого языка они пришли. Например, всем знакомое слово арбуз в русском языке известно с XV века. Данное слово является восточным заимствованием, как и в некоторых других славянских языках: болгарском, сербохорватском.
В русский язык слово попало из тюркских, вероятнее – из татарского, и изначально в форме с «х» – харпуз, где, как и в других восточных языках, восходит к персидскому xarbuza – «дыня», а дословно – «ослиный огурец», образованному от хег (хага) – «осел» и bucina – «огурец».
Из восточных языков, через русский, татарский и арабские языки, слово распространилось в западноевропейские: немецкий, английский, французский и т.д.
«Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка» автора Чудинова А.Н. позволит нам узнать значение привычного нам слова «газета».
Газета (франц. gazette). Издание, выходящее периодически отдельными листами; название свое получила от итал. слова gazetta, мелкая венецианская монета, которую обыкновенно за нее платили. Морякам, путешественникам нужны были сведения, или как мы говорим информация, так появились первые листки с новостями. За один листок надо было платить одну монету. Так монета подарила название источнику информации.
Разговор о словарях безграничен. Научившись пользоваться этими книгами, можно бесконечно полюбить их и согласиться с С.Я. Маршаком:
Усердней каждый день смотрю в словарь:
В его столбцах мерцают искры чувства.
В подвалы слов не раз сойдёт искусство,
Держа в руке свой потайной фонарь.
Зачем нужны толковые словари?
Считается, что ТОЛКОВЫЙ СЛОВАРЬ содержит в себе «слова и понятия языка с кратким описанием того, что эти слова означают, с примерами употребления этих слов. Толковый словарь объясняет лексическое значение того или иного слова».
Это мы нарочно показали на простом примере, чтобы сразу было видно. Более сложные случаи сводятся к этому же, только т.н. «толкования» получаются длиннее, букв больше, соответственно больше путаницы и читать приходится дольше. Отсюда и вопрос.
ЗАЧЕМ вам «сборник слов в алфавитном порядке», с сомнительными толкованиями или сомнительным переводом на другой язык (или с другого языка)?
ЧТО ВЫ ХОТИТЕ ОТ СЛОВАРЯ?
Одно дело, если хотите просто СОРИЕНТИРОВАТЬСЯ в понятиях этого искусственного мира под названием «современная цивилизация», куда вы попали, словно в чужую страну (это может быть в некоторых случаях вполне целесообразно, надо же как-то адаптироваться к местности).
И совсем другое, если вы захотели от словаря настоящих «знаний». Это, сразу надо сказать, зря. Они там и не ночевали! Потому что Знание предполагает живое познание и владение сутью вещей, а не абстрактное оперирование их названиями (знаками). Заученный список слов с их лексическими значениями – это обманка, фиговый листок, за которым ничего нет. Даже в плане информированности! Редко в толковом словаре встречается что-то стОящее, в виде забытого осколка знания. И очень часто словарные статьи в современных словарях пишутся легкомысленно. Читаешь и думаешь, как важно и многозначительно можно нести чушь – чтобы дать ИЛЛЮЗИЮ знания!
НАДО СЕБЕ ОТДАВАТЬ ОТЧЕТ В ТОМ, ЧТО СЛОВАРИ ЛГУТ, УПРОЩАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ ДО УРОВНЯ УСЛОВНЫХ ОПРЕДЕЛЕНИЙ.
Типа, «небольшое растение с тонким зеленым стеблем». Что это, можете сказать? Цветок в горшке или еще что-то из комнатных растений? Или зерновые культуры на полях? Или, может быть, росточки будущих деревьев? Трудно сразу угадать, даже если словарные определения создаются с опорой на уже принятые (вроде бы привычные с детства) классификации вещей и предметов. Инопланетяне вряд ли сразу поймут, что так определяется в словаре «трава», а вот нас такая кажущаяся «логичность» определения подкупает и кажется, что перед нами «знание», хотя тоже порой не сразу можем догадаться, к какому слову относится то или иное определение. Это же легко проверить (они только в словаре рядом – определение и определяемое слово): стОит только рассыпать десятка два слов отдельно от их определений в словаре! И тогда сразу видно, насколько все условно и зыбко в словарях, считающихся «толковыми».
Так что условное определение (лексическое значение) рядом с «травой» в словаре мы увидели. Увидели также, что «трава» как-то определяется, а вот по этому определению – еще нужно догадаться, что сказано именно о «траве», а не о чем-то другом! Однако нам при этом так и не объяснили, что есть вообще, по сути, ТРАВА (само слово, независимо от современного определения)! Даже этимологический словарь, мягко говоря, уводит в сторону (ищет только предыдущие значения): якобы происходит это слово от «др.-русск. трову, трути «потреблять», травити – то же». Смешно, но это сегодня «авторитетно» цитируют, на это ссылаются!
И ни у кого даже упоминания нет по поводу того, что «траву» с «муравой» перепутывают (может, для них это синонимы?). Как там у Фасмера по «мураве» («сочная луговая трава, дёрн»)? Из современных словарей не понять, откуда что появляется и с чем у них связывается (кроме невнятного наукообразия, извините за эмоции, в них ничего!). Может быть, словари созданы, чтобы заболтать суть вещей и смысл человеческой жизни, отвлечь на пустяки от самого важного?
А ведь осмысленные звуки речи и естественное восприятие говорят совсем о другом! Предки бы увидели здесь (без всяких субъективных мнений современных «лексикологов») совершенно четко ориентирующую вещь:
МУ РА ВА – в смысле «мощное явление, или движение снизу (МУ) силы, энергии (РА) преобразования, изменения (ВА)».
А откуда пришло выражение «трава-мурава»? Почему предки ставили эти слова рядом?
От того, что слово «трава» связано с «подъемом, преобразованием и наращиванием энергии», следуют и смыслы производного от него глагола «ТРАВИТЬ» (это только современная лингвистика не различает, что было раньше: имя или глагол, а в реальности сразу должно быть то, действие или состояние чего осмысляется). Эти смыслы сохраняются до сих пор и в лексических значениях: «наращивать, тянуть дальше» (травить) или «изменить состояние» (о-травить).
В координатах осмысления пространства восприятия и пространства звуков Живой Речи все связано с человеком и все ясно. Тут никакой лингвист не нужен (особенно современный, с его полным произволом в толковании слов и незнанием естественного строя Живой Речи). Толковые словари (так и хочется сказать в этом месте «бестолковые») – тоже не нужны, они МЕШАЮТ познавать окружающий мир и суть вещей! Правда-правда!
Кстати, о слове «ПРАВДА». Вам интересно, как лгут об этом слове современные словари? Почитайте в них (не все же нам цитировать эти неприятные для восприятия и осмысления тексты и зря терять в статье площадь, которую можно отдать под полезную информацию и наши изыскания).
У составителей современного словаря хочется спросить, какую они действительность имели в виду, когда писали определение «правде». Но не стоит, видимо, и спрашивать, потому что заранее понятно, что они имели в виду – конечно же, выдуманную действительность, описанную определениями из слов с измененными значениями. Ведь другой осознанной действительности у них нет. В общем, современные словари несут явную дезинформирующую функцию. Читатель словаря, привыкающий к такого рода определениям (привязкам к искусственному миру этой цивилизации), после этого вряд ли сподобится смотреть и вычитывать нужное в самом слове (ведь после создания формализованной лингвистики прежняя филология фактически вытеснена как «ненаучная» или «донаучная»). Жаль его, такого читателя, но он свой выбор сделал. А мы все же пойдем дальше.
Наполним искомое слово «правда» утраченными (редуцированными) гласными, чтобы увидеть первоначальную (истотную, истинную) мысль:
ПО РА ВЕ ДА
Почему «пО»? – Потому что в безударной позиции, как правило, подвергается редукции гласный звук «О».
Почему «вЕ»? – Потому что здесь наблюдается чередование звуков в словоизменении: поэтому отсутствующий звук «Е» восстанавливается по родственному или однокоренному слову «правЕдный».
Соответственно, предки «правду» понимали как «по Ра ведати», при этом «Ра» ими осмысляется в значениях: «1) божественная сущность человека, 2) свет, 3) солнце, 4) Бог».
Вот это изменили и перетолковали. Видимо, такая «правда» современной цивилизации не нужна. Раз люди помнят о ней и хотят ее видеть в своей жизни, «правду» включили в словарь, но только в полностью выхолощенном виде.
Какой еще пример привести?
А вот возьмем очень распространенное в наше время понятие «пара, парность». Что приходит в голову в первую очередь? Обычно привыкли иметь в виду «оценку 2» или «два подходящих друг другу существа» и т.п. И теперь нам и в голову не приходит, что это грубо навязанное нам упрощение и искажение, далекое от первоначальных значений. В словаре В.Даля это слово подается как заимствование с немецкого. И тут как раз кстати будет немецкий словарь М.Фасмера по русскому языку, в котором он прямо пишет: «Па́ра с 1696 г., Петр I; см. Христиани 43; укр., блр. па́ра. Заимств. через польск. раrа из ср.-в.-н. рâr «пара» от лат. рār «равный, пара«. »
«ПАР, ПАРА – 1) жидкость, обращенная жаром в летучее и воздушное вещество; 2) Душа, дух, жизнь, животная теплота; 3) Пар, паренина, паровое поле, перелог; 4) животная жизнь; 5) дыханье, дух, жизнь» и т.д. Здесь только малая часть. Почитайте всю статью в словаре. Там много интересного, отчасти уже подзабытого. (Хотя, конечно же, как добросовестный собиратель обиходных слов, он не мог не подобрать и немецкое слово «пара, парочка».)
Да к тому же мы ведь и сами можем вывести изначальный смысл этого слова в Живой Речи. ПА – это определенное фиксированное состояние или положение (обратите внимание, в качестве частного примера, в танцах это близко к основному значению: «па – как отдельное движение»). РА – в вариантах «энергия, сила, свет, солнце, бог». И не будем тут в угоду тем, кто впервые видит такую «небывальщину», снова объяснять, как это получается (мы ведь стараемся всего лишь дать ориентиры ищущим, и «доказывать» исконную суть Родной Речи в рамках евро-американского языкознания в наши задачи не входит).
В принципе, если вернуться к нашему времени, все значения в словаре Даля (см.выше) подходят к этому смыслу. Подходит и латинское «равность».
Не вписываются только современные значения «пары, парности», как явно неполные, упрощенные, навязанные. Особенно в смысле «двойки, двоих, двух подходящих» и т.п. Нам какой-то частный случай навязывают в качестве чего-то само собой разумеющегося и однозначного, имеющего как бы силу закона. Тут явно без подмены и порчи Языка не обошлось.
А давайте еще посмотрим на слова «НАДЕЖДА» и «ОДЕЖДА». Чем они отличаются по форме? Любой бы школьник сказал, после первых же уроков разбора слова по составу, что отличаются они лишь приставками «на» и «о». А вот составители морфемно-орфографического словаря тут же уличили бы его в «ошибке». По их мнению приставки «на» в слове «надежда» нет, у них слово делится так: «надёж/а. надежд/а. надёж/н/ый». В то же самое время можно вот так со словом «одежда»: «о/дёж/а. о/дежд/а. о/дёж/н/ый».
Вопрос, зачем они это делают, зачем запутывают людей? Зачем, если даже происхождение у слов «надежда» и «одежда» признается одинаковым:
Практически то же самое можно увидеть в словаре Макса Фасмера:
«НАДЕЖДА Заимств. из цслав.; ср. народн. надёжа, др.-русск. надежа, ст.-слав. надежда. Из *na-dedi̯a от на и деть, děti, ст.-слав. деждѫ «кладу».
ОДЕЖА исконнорусск. форма при оде́жда. Заимств. из цслав., ст.-слав. одежда. Из *odedi̯ā. Аналогично наде́жда, надёжа связано со ст.-слав. деждѫ «кладу, ставлю» (см. деть)…»
Современная лингвистика навязывает усложненное деление на морфемы, при очевидно сходной структуре слов. Почему одни лингвисты так решили (выдумали частную гипотезу и ввели в науку), а другие согласились? Чтобы согласованно дурить простаков? Они что, не понимают смысла корня слова «надежда»? Или даже по форме, не видят, что оно тоже производно от «деть»? В их словаре буквально такое разграничение и приводится:
Сказанное относится не только к морфемно-орфографическому словарю, но и к т.н. «толковым» словарям, где наши по-разному, с точки зрения современной лингвистики, устроенные слова «надежд/а» и «о/дежд/а» толкуются формально, а по сути никак:
«НАДЕ́ЖДА, ы, ж. Желание, ожидание чего-н. радостного, приятного, соединенное с уверенностью в возможности осуществления…
ОДЕ́ЖДА, ы, ж. (книжн.). 1.только ед. Совокупность предметов (из ткани, меха, кожи), к-рыми покрывают, одевают тело. » (Толковый словарь Ушакова)
Это же надо было нагородить столько неудобоваримых лингвистических гипотез, понятных «в системе» только профессиональным филологам, чтобы НЕ видеть разницы ЛИШЬ в приставках двух похожих форм. И все потому, что СОВРЕМЕННАЯ ЛИНГВИСТИКА ОТРИЦАЕТ НАЛИЧИЕ СМЫСЛА У ОТДЕЛЬНО ВЗЯТЫХ ЗВУКОВ РЕЧИ.
Все это мы подробно показали для того, чтобы наглядно была видна ДЕСТРУКТИВНАЯ РОЛЬ СОВРЕМЕННЫХ СЛОВАРЕЙ. Они все без исключения созданы как продукты современной технократической цивилизации – 1) с формализацией на основе искусственно выработанных теорий (а не на основе открытия естественных законов) и 2) с отрывом от Живой Речи, которая должна осваиваться принципиально иначе, чем искусственные и мертвые языки, применяемые сегодня людьми. Поэтому они и выполняют преимущественно разрушительную функцию, удерживая сознание людей на контролируемой (средствами манипуляции) «поверхности» мышления (где лишь пена и разорванные кусочки). И соответственно не давая постигать Родную Речь во всем объеме, до предельно возможных на сегодня глубин!
Если сказать образно, через понятный пример, то нужно заявить прямо, что ориентироваться на словари и доверять им – значит, желать стать «калекой», которому не обойтись без костылей или протезов. Потому что они, словари, могут выполнять только одну положительную и даже одобряемую нами функцию – функцию костылей для хромого. Пока вы хромаете в Родной Речи, иногда можете на них опереться, отдавая себе отчет в том, что это – ложная или иллюзорная опора. Но хромать перестают, как вы понимаете, через оздоровление (когда словари не нужны), а не через виртуозное владение костылями (к чему фактически толкает современная лингвистика).
Даже современная лингвистика признает, что «между языком и мышлением существует тесная связь». А вот неудобный для современной лингвистики филолог В.Гумбольдт и вовсе «считал язык формирующим органом мысли». Расписав в словарях как можно большее число слов с нужными для системы значениями, можно успешно контролировать не только действия людей, но и их мысли. Что сегодня и происходит. Как правило, чем лучше люди ОПЕРИРУЮТ языком в СОВРЕМЕННОЙ ФОРМЕ, тем более они зависимы от стереотипных мыслеформ, «продуцируемых» системой во всех сферах, от сугубо технических до духовных. Во всех сферах деятельности сегодня господствуют иллюзии и неспособность взаимодействовать с ЦЕЛОСТНОЙ и ЖИВОЙ реальностью. Потому что у людей их «вселенная в алфавитном порядке» задана современными словарями. «Творчество» и «свободомыслие» людей ограничиваются в допустимых словарями существующей системы пределах и совсем для нее безопасны!
В этом смысле, ПОКА ЛЮДИ ДЕРЖАТСЯ ЗА «ТОЛКОВЫЕ» СЛОВАРИ, НАДЕЖНЫЕ ЦЕПИ ИМ ОБЕСПЕЧЕНЫ, ЧТОБЫ ОНИ НЕ ВЗДУМАЛИ ВЫРВАТЬСЯ НА ВОЛЮ!
Публикация в электронном журнале «ЗОВУ РИТМ», июль 2012