Для чего убивают китов
Геноцид в океане. Зачем убивают китов и дельфинов
Для кого больше трёх десятков лет назад вводили «общемировой» запрет на китовый промысел, непонятно. Как добывали, так и добывают.
Фото © Jan Egil Kristiansen / Contributor
Итак, 23 июля в цивилизованном мире — День китов и дельфинов. И вот что мы имеем насчёт вылова этих морских млекопитающих на сегодняшний день. Сразу надо сказать, что это более-менее приблизительные цифры и вообще список не полный. К примеру, китов ловят также в Индонезии, да только в каких объёмах — никто не считает.
Ежегодные объёмы добычи китов и дельфинов в разных странах:
Фарерские острова (Дания) — 950 дельфинов-гринд
Норвегия — более 640 китов
Япония — более 600 китов
Карибские острова — 400 дельфинов и карликовых косаток
Гренландия — 170 китов
Россия — 170 серых китов и несколько сотен белух
Исландия — 39 китов
Теперь давайте попытаемся разобраться. ДЛЯ ЧЕ-ГО.
Нужно было что-то кушать
Исторически в приморских странах это было совершенно неизбежно: чтобы жить, нужно есть, так или нет? И для рыбаков, их детей, их родителей — кит был ВСЕМ. Это и запас еды, и прекрасное топливо (китовый жир, или, как его называли, «ворвань»), а из китового уса, когда не было пластика, делали мебель, поделки, щётки, парики — всё что хочешь. А вот теперь пластик есть, есть бензин и есть продуктовый магазин. Казалось бы, жить можно. И нам, и китам.
Есть такая вещь в людях, называется она менталитет. Это непростая штука, которая уж если за много веков укоренилась там где-то в голове, то никаким технологическим прогрессом её оттуда, видимо, не выведешь.
Фото © Jan Egil Kristiansen / Contributor
Это не X век, друзья, это век XXI. Дания, Фарерские острова. Кстати, эти самые острова в Евросоюз в своё время (в 70-е) отказались брать. То есть Данию взяли, но без островов. Вот так. Да, и Гренландию в своих рядах опять же видеть не пожелали, а ведь она тоже официально автономный датский регион. Собственно, становится понятно, что же так Брюсселю не понравилось.
Фото © Richard Smith / Sygma via Getty Images
Сейчас в дань традициям истребляют всё-таки не так много животных, как во времена промышленного вылова. Здесь это скорее морально-этический вопрос, а не экологический
Александр Агафонов, научный сотрудник Института океанологии
Да что далеко ходить!
У нас своя Чукотка есть, с такими же традициями. На эту самобытность давно обречённо махнули рукой. То есть, вообще-то, вылов серых китов в стране запрещён, они в Красной книге и так далее. Но чукчам не мешают. Что с ними сделаешь?!
Охота на кита, Чукотка. © Скриншот видео YouTube / MENS TV
В многих чукотских сёлах это у мужчин главная профессия, самая почётная должность. Рыбаки, как встарь, выжидают на берегу, высматривая заветный «фонтанчик». А когда высмотрят, берут гарпуны и садятся в лодки. Что характерно, в моторные, то есть в данном случае считают нужным идти в ногу со временем. Целятся в лёгкие. А потом вытаскивают, разделывают, вялят, сушат. И едят. Говорят, без этого блюда никак не могут. Организм, мол, требует. Вообще, если так подумать, то для простого бедного села оно, может, и впрямь подспорье, конечно.
Если они соблюдают обычаи, они должны тогда во всём им следовать, потому что охотиться на китов со скорострельными винтовками — это некоторое ханжество
Александр Агафонов, научный сотрудник Института океанологии
Это блюдо, которое на картинке выше, делают из кожи кита. Называется мантак.
А такое подают не в деревенской хижине у Берингова моря, а в красивом дорогом ресторане в японской Осаке. В этом заведении всё из кита. Уверяют, что очень полезно, уровень холестерина снижает.
Фото © Junko Kimura / Getty Images
В Японии дело обстоит так: после принятия в 1982 году международного моратория на вылов китов Токио запростестовал, потом в стране вынужденно прекратили добычу, но в конце концов отвоевали себе право охотиться на морских обитателей «в научных целях». Отлавливали по несколько сотен в год. Это вызывало ярость у защитников окружающей среды. А между тем западные страны активно продвигали на японском рынке говядину и свинину. А теперь японские руководители и вовсе прямо заявили: возобновляем коммерческий вылов, и сайонара, в смысле — до свиданья.
Коров и свиней специально выращивают, чтобы есть, они не могут жить в естественной среде. Если бы японцы вырастили какой-то специальный подвид китов для таких целей, тогда ещё можно было бы это как-то простить. А так это некорректное сравнение
Александр Агафонов, научный сотрудник Института океанологии
Про китовую тюрьму
Бывает так, что люди морских животных ловят, но не едят, а сдают в океанариум или дельфинарий. И вот в прошлом 2018 году сотрудники ООО «Афалина», «Океанариум ДВ», «Белый кит» и «Сочинский дельфинарий» поймали 11 косаток и 90 белух и загнали их в тесные вольеры. Есть версия, что хотели незаконно продать в Китай. Тут оказалось, что отлов белух в нашей стране законом вообще никак не регулируется. Дело, конечно, завели, все четыре компании наказали рублём, а узников сейчас понемногу выпускают на волю. Обещают к осени освободить всех. И вот интересно: оштрафовали в общей сложности на 150 миллионов рублей, а за вывоз животных из тюрьмы платят-то по договору ЭТИМ ЖЕ ФИРМАМ. К тому моменту, как освободили восемь пленников, на сайте госзакупок говорилось, что заплачено 38 миллионов рублей. Это сколько же тогда «наказанные» получат за целую сотню животных? Получается, что раза в два больше, чем потратят.
Чем они похожи на нас
Дельфины издают 14 тысяч сложных звуков и превеликое множество более простых, и у каждого возгласа — своё значение. Удивительный и непростой язык у китов-горбачей. Они разговаривают, поют, называют друг друга по именам, а ещё — защищают от хищников не только себя и сородичей, но и других животных. Они способны испытывать сочувствие.
Почему их нельзя истреблять
Всем известно, что, если истребить всех волков, зайцам лучше не станет, начнутся эпидемии и прочее. Так же и с зубатыми китами, потому что они на вершине пищевой цепи в океане
Александр Агафонов, научный сотрудник Института океанологии
Сейчас нет точных данных о численности китообразных, но, по словам океанологов, всё-таки за 30 с лишним лет моратория на вылов их популяция понемногу стала восстанавливаться и это сохраняет хоть какое-то равновесие в природе.
Жира и зрелищ
История взаимодействия людей и китов очень долгая, и, к сожалению, она совсем не про дружбу, помощь и соседство по планете. Охотиться на китов начали ещё до нашей эры, но в новую историю этот промысел встал на коммерческие рельсы и чуть не привёл к уничтожению китообразных.
Начавшись с торговли жиром и мясом, китовый бизнес пришёл к продаже животных для развлекательных шоу. Россия в этом десятилетии — крупнейший поставщик морских млекопитающих в другие страны, несмотря на то, что большинство стран отказались от этой практики.
Как зародился промысел
Первые свидетельства охоты на китов как промысла относятся к VIII веку нашей эры. Норвежцы первыми стали добывать китов в коммерческих целях. Китобои преследовали свою добычу на небольших парусных судах и поражали гарпунами с гребных шлюпок. В Японии китобойный промысел зародился в конце XVI века. Там китов добывали с помощью сетей и небольших флотилий.
Охота на китов в этих странах укоренилась на уровне традиций и стала для её жителей частью национальной самоидентификации.
Ранние китобои добывали, скорее всего, гладких и гренландских китов, так как они медленно плавают и не тонут после смерти из-за большого количества жира в их теле. Но кораблестроение развивалось, что позволило китобоям охотиться и на другие виды.
Марка из Новой Зеландии с китобоями
В XIV—XVI века китобойный промысел приобрёл популярность по всей Северной Европе, со временем распространившись и на Северную Америку. Тогда же появились первые последствия бесконтрольного промысла: популяция серого кита, существовавшая в Северной Атлантике, была почти полностью выбита.
В первой половине XIX века китов начали добывать в Южной Африке и на Сейшельских островах. К этому времени китобои Арктики проникли далеко в ледяные воды Гренландии. Тогда же промысел гладких китов начался в районе Новой Зеландии и Австралии, а с 1840 года — в северной части Тихого океана, в Беринговом и Чукотском морях и море Бофорта.
Жир — старая нефть
В XVIII—XIX веках на китов охотились в основном не ради мяса, ради которого их продолжают добывать до сих пор. У него достаточно специфический вкус и запах, поэтому мясо китов входит в постоянный рацион северных народов, которым было тяжело заниматься сельским хозяйством. Для других стран — Японии, Норвегии и Дании — китовое мясо скорее деликатес.
Китобойный корабль
Гораздо больше китобоев тогда интересовал китовый жир, или, как его называли, ворвань. До появления керосина жир использовали для осветительных ламп. Он горел чище и ярче, чем любое другое топливо на основе жира, поэтому очень высоко ценился. Богатство китобоев давало им политическую власть, добыча влияла на экономику и промышленность мировых держав.
Опасный промысел и обычаи команд китобойных судов стали в те времена легендарными. В общественном сознании киты тогда представлялись гигантскими, разрушающими корабли чудовищами, а моряки, которые охотились на них, считались героями. О смелых китобоях слагали песни и стихи, а мальчики мечтали попасть на работу на китобойное судно.
Старые бочки из-под китового жира
Начало промышленного производства керосина в 1850-е годы поставило под угрозу бизнес китобоев, которые были «нефтяными магнатами» того времени. Они пытались доказать, в том числе оплачивая публикации в прессе, что керосин опасен для использования в быту, но мир стремительно менялся. Керосин оказался гораздо дешевле в производстве, а китов оставалось совсем мало из-за бесконтрольного промысла, морякам приходилось всё дальше уходить в моря и океаны.
Корсеты и духи
Хотя китовый жир больше не был нужен для освещения, китов ещё почти век добывали в промышленных масштабах. И ради жира в том числе. С его помощью обрабатывали кожу во время выделки, использовали как смазочное вещество в механизмах паровых машин и станков, а позже — для изготовления мыла. Но тут жиру пришли на смену синтетические аналоги.
В XX веке ворвань нашла место в пищевой промышленности и косметической промышленности — из неё делали маргарин и глицерин. В парфюмерной промышленности высоко ценилась амбра — вещество, которое образуется в пищеварительном тракте китов. Амбру широко использовали в качестве фиксатора запахов в парфюмерии, но вскоре и от неё отказались, найдя синтетическую замену.
Амбра
Китовый ус — свисающие с нёба роговые пластины, с помощью которых кит отсеивает планктон — использовали при изготовлении париков, корсетов, удочек, зонтиков и игрушек, а в южных широтах и в качестве кровли. Но для китобоев это был побочный продукт, который не приносил много прибыли. Ради добычи китового уса никто не стал снаряжать корабли в далёкие плавания. Впоследствии китовый ус заменили на пластиковые пластины.
А китов всё меньше
Китобойный промысел стал приходить в упадок ещё до изобретения керосина. Сначала это произошло в Северной Атлантике в конце XVIII века, а в Северной Пацифике — в середине XIX века. На некоторое время это сделало китовый жир дороже. Но и после появления керосиновых ламп китов продолжали добывать.
Ситуация стала ещё хуже после 1868 года, когда норвежец Свенд Фойн изобрёл гарпунную пушку, а на смену парусным судам пришли пароходы. Теперь можно было преследовать даже быстроходных китов-полосатиков. К концу XIX века популяции гренландских и гладких китов были почти полностью истреблены.
Гарпунная пушка
В начале XX века основным районом добычи китов стала Антарктика. В 1925 году там появилась первая плавучая база, на которой стали разделывать китов, поэтому необходимость перевозить туши к берегу отпала.
Норвегия и Великобритания оставались лидерами китобойной индустрии до середины XX века. Голландия и США тоже активно участвовали в промысле. Но после Второй мировой войны прекратили добычу китов, и первые места заняли Япония и СССР, хотя прибрежный промысел продолжался ещё во многих странах.
Остановить охоту
В 1946 году в Вашингтоне была подписана Международная конвенция о регулировании китобойного промысла для сохранения популяций китов и «упорядоченного развития китобойного промысла». В соответствии с конвенцией создали Международную китобойную комиссию (МКК). Она отслеживает и регулирует китобойный промысел в мире. Комиссия также координирует и иногда финансирует работы по сохранению многих видов китообразных. Сейчас конвенцию подписали 88 стран.
Подписание Международной конвенции о регулировании китобойного промысла. Источник: IWC
С 1985 года коммерческая охота на китов для стран, подписавших конвенцию, находится под мораторием. Рассмотрения этого моратория добился Гринпис. Первые кампании против коммерческой охоты на китов Гринпис начал проводить ещё в 1970-е — практически с момента основания организации. Позже, в 1994 году, зону антарктических морей объявили заповедником для китов.
Хотя Норвегия подписала конвенцию, она заявляет возражение против моратория 1985 года и продолжает коммерческую добычу китов. Россия тоже зарегистрировала возражение против решения о моратории, но сейчас не ведёт коммерческий китобойный промысел, хотя СССР вёл его в 1985-1986 годах.
Охота на китов в научных целях не регулируется МКК, но комиссия требует предоставлять все данные научных исследований, ради которых животных убивали или отлавливали.
Япония тоже изначально не согласилась с мораторием МКК на коммерческий китобойный промысел. Но в 1987 году отозвала его, сообщив, что прекращает коммерческий промысел и ограничится добычей китов для научных целей. В последующие годы японцев неоднократно уличали в том, что под видом охоты в научных целях они ведут коммерческий промысел, в частности, в районе Антарктиды. Гринпис неоднократно разоблачал японских китобоев. В 2019 году страна официально покинула комиссию и продолжила коммерческую охоту на китов, ограничив ее своей экономической зоной.
Акция Гринпис у японского китобойного судна, выходящего из порта. Надпись: “Охота на китов нелегальна”. Фото: Yuzuru Oshihara/ © Гринпис
После запрета коммерческого китобойного промысла численность некоторых видов китов начала восстанавливаться. Но некоторые виды всё ещё считаются очень редкими: численность гренландских китов Охотского моря и различных частей восточной Арктики, серых китов в северо-западной части Тихого океана и синих китов во многих районах до сих пор исчисляется сотнями. И хотя на них больше не охотятся, как раньше, популяции восстанавливаются крайне медленно. Киты гибнут от других антропогенных факторов, в том числе из-за рыболовецких сетей и пластикового мусора в океане.
В российских территориальных водах встречается 32 вида китов, из которых 18 внесены в Красную книгу России и Красный список Международного союза охраны природы.
Рацион и культура
Международная китобойная комиссия выделяет отдельный вид промысла — аборигенный. Он разрешён для коренного населения Чукотки (Россия), Гренландии (Дания), Аляски (США) и Сент-Винсента и Гренадин.
Комиссия регулирует этот вид промысла, устанавливая многолетние квоты — это лимит вылова каждого вида китов для конкретного района, выделенного МКК. Эти квоты должны покрыть потребности коренных общин в китовом мясе. Так, например, жителям Чукотки позволено ловить даже краснокнижных серых китов.
Охота на китов на Чукотке в 2011 году
В 2021 в Рыбохозяйственный совет поступили заявки на добычу 152 китов, но лимит установлен на 135 животных в год. Сейчас между общинами распределены разрешения на добычу 133 млекопитающих.
Новый бизнес на китах
Хотя в России почти не убивают китообразных ради мяса (кроме коренных народов), страна стала монополистом в другом бизнесе, построенном на китах, отлавливая и продавая морских животных для шоу-бизнеса.
Дельфинов, косаток, белух и морских котиков можно встретить во многих дельфинариях. Дело в том, что в законе есть лазейка: ловить можно в учебных и культурно-просветительских и целях по специальным разрешениям. Поэтому Россия входит в число трёх стран в мире, где до сих пор фактически ловят морских млекопитающих для индустрии развлечений. Пока это также не запрещено на Кубе и в Японии. Кроме того, дельфинарии запрещены в 26 странах мира, но не в России.
Белухи в дельфинарии
Животные из России очень популярны в китайских океанариумах и дельфинариях. За них готовы платить сотни тысяч, а иногда — миллионы долларов, в зависимости от особи.
По данным таможенной базы d-inform, с 2012 по 2020 год из России вывезли 699 морских млекопитающих — китов, дельфинов, морских свиней, ломантинов, моржей, дюгоней, морских львов, тюленей. Из них 83% — в Китай. Китай остаётся лидером среди стран-импортёров морских млекопитающих и единственным импортёром косаток.
С 2012 по 2018 год Россия была крупнейшим мировым поставщиком морских млекопитающих на внешний рынок, пока отловщики не забрали из Охотского моря рекордное количество животных — 11 косаток и 90 белух. Они стали узниками так называемой «китовой тюрьмы» в Приморье.
Косатка в океанариуме
Гринпис привлёк внимание общественности и вместе с коалицией «За свободу косаток и белух» развернул кампанию по спасению животных. Миллионы людей — общественные и экологические организации, активисты, учёные, актёры, музыканты и блогеры со всего мира — вступились за незаконно выловленных и содержавшихся в тесных вольерах животных. Благодаря этому киты в итоге оказались на свободе.
Весной этого года на рассмотрение в Госдуму внесли законопроект, который должен запретить вылов китообразных в учебных и культурно-просветительских целях. Но у него много противников: отловщики не хотят отказываться от прибыльного бизнеса.
Российское отделение Гринпис привлекает внимание общественности и властей к проблеме вылова морских млекопитающих, сотрудничает со специалистами: биологами, экологами, учредителями центров для реабилитации морских животных и авторами законопроекта, указывает на преступления и несправедливости.
Поддержите нас, чтобы мы могли продолжить нашу работу, и добьёмся запрета на вылов китов вместе!
Спасите синего кита: в каких странах до сих пор убивают китов и зачем это делают
Синий кит — самое крупное млекопитающее планеты — стал объектом симпатий современного общества. Тиражируемые образы кита, косатки, дельфина и других представителей этого отряда млекопитающих — хороший коммерческий ресурс. Но в то же время китообразные всегда были дорогим товаром, но в другом, более кровавом производстве. Китобойный промысел существует до сих пор. «Хайтек» рассказывает, где и почему продолжают ловить китов.
Читайте «Хайтек» в
Китообразные — удивительный отряд водных млекопитающих, в который входят два больших подотряда: Mysticeti и Odontoceti. Киты могут быть чудовищами, как Моби Дик, или загадочными друзьями — как безымянный персонаж из мультфильма «В поисках Немо». Они, добрые или злые, становятся воплощениями мощи океана. Но человек на поверку оказывается большей угрозой для этих океанских существ.
Киты все еще в зоне антропогенного риска. Животные запутываются в рыболовных сетях и перманентно страдают от последствий промышленного загрязнения морской воды. Это косвенные угрозы, к которым приходится адаптироваться китообразным. В некоторых частях Мирового океана им до сих пор угрожают гарпун и разделочный тесак.
Япония, Норвегия и Исландия ежегодно добывают около 1 500 особей китов, несмотря на запрет коммерческой ловли этих видов. Разрывные гранаты оказываются в телах маленьких полосатиков, выныривающих из вод Антарктического океана. Гарпуны до сих пор попадают в туши южных китов, чья ловля строго запрещена из-за маленького поголовья. Продолжая убивать китов сегодня, люди уподобляются прошлым поколениям, совершенно не думая, что скоро эти великаны могут просто исчезнуть.
Как человек стал охотиться на китов?
Китобойный промысел существовал еще тысячи лет: одни из первых изображений процесса охоты на китов были созданы 4 тыс. лет назад в Норвегии. Жители современной Японии, возможно, занимались ловлей этих животных и раньше. Речи о китобойных судах не идет, но первые гарпуны, которыми китов можно было добить на мелководье, появились до нашей эры.
Традиции охоты разнятся от народа к народу: по-разному охотились на китов в Северном Ледовитом, Атлантическом и Тихом океанах. Киты были и источником питания, и частью культурных обрядов. Добыча служила аналогом витаминного комплекса: люди использовали мясо, кожу, подкожный жир и органы как важные ресурсы протеинов, жиров и минералов. Усы особей подотряда Mysticeti шли на рыболовные лески и корзины для хранения продуктов. Кости, которые нельзя было употребить в пищу, очищались и становились церемониальными атрибутами, чаще всего — ритуальными масками.
Регулярно забивать китов начали скандинавы в примерно 800–900 годы нашей эры. Позднее, в XII веке, китобойный промысел укрепился в Бискайском заливе, расположенном южнее Северного и Норвежского морей. Следующие шесть веков европейцам становилось сложнее находить китов близко к берегу. К XVIII веку Северная Атлантика лишилась целой популяции серых китов.
Европейская технология отлова оставалась довольно примитивной: животное загоняли на быстрых парусных судах, закидывали обычными гарпунами, к которым привязывали веревки. Китовую тушу быстро буксировали к суше или разделывали прямо в море: легкие кита заполняются водой и тянут животное на дно. При этом охота с гарпунами — не единственный возможный вариант отлова китов. В Японии, например, животные запутывались в сетях, которые затем вытаскивали к берегу.
Индустриализация увеличила промысловые показатели. Китобои на паровых судах смогли заходить дальше в океан, отслеживать более глубоководные виды. Начали ловить кашалотов. В 1868 году норвежец Свен Фойн создал механическую гарпунную пушку. В мире не осталось «неуязвимых» китов: человек обгонял зверя и по скорости, и по маневренности.
Забой китов стал массовым, скоро популяции начали уменьшаться. Этот биологический отряд обитает во всех соленых водах планеты, а потому и охотники на него встречались повсеместно. Постепенно китобойные суда покинули Южную Африку и Сейшелы, Атлантику и Антарктиду. Отлов китов начался на новых территориях: в 20-х годах XX века промысел развивался в Антарктике, где вылавливали примерно 46 тыс. особей за сезон. Ограничений на вылов к тому времени все еще не существовало.
1946 год стал поворотным для всей китобойной промышленности. Тогда была образована Международная комиссия по промыслу китов (IWC). Зоны в Индийском океане и вокруг Антарктиды оказались закрыты для китобоев. Позднее, в 1982 году, IWC ввела мораторий на коммерческий китобойный промысел во всем мире.
К моменту создания IWC лидерами по вылову китов были Великобритания и Норвегия, за ними следовали США и Голландия. Затем, когда американцы инициировали создание Комиссии, рейтинг возглавили СССР и Япония. При этом до принятия моратория за период 1961–1962 годов было выловлено более 66 тыс. особей по всему миру. Впоследствии Япония, Норвегия и СССР вышли из IWC, подав возражения против моратория: страны вновь присоединились к запрету позднее, уже в 90-х.
Китовый заповедник Южного океана — зона, в которую входят воды Тихого, Атлантического и Индийского океанов, омывающие побережья Антарктиды. В ней на территории более 50 млн кв. км происходит постепенное восстановление популяций китов.
Под запрет не подпадает ловля китов коренными жителями нескольких побережий: Чукотского, Гренландского, Гренадинского и Аляскинского. Местные жители ловят китов в небольших количествах, пользуясь теми же механизмами, которые существовали до изобретения гарпунных пушек. Такая ловля не наносит вреда популяциям, некогда оказавшимся под угрозой исчезновения, считают в IWC.
Жир, мясо и другие варианты окупить китобойный промысел
Киты — удивительные животные, способные общаться, испытывать примитивные эмоции и жить в очень простом «обществе». Например, горбатые киты поют похожие песни, которые могут меняться с течением времени — прямо как наша обыденная речь. Но китобои прошлого и настоящего охотятся не за «богатым внутренним миром».
Китообразные — единственные млекопитающие, которые перемещаются в холодной воде по всему Мировому океану. Они обладают большими запасами плотного жира, сосредоточенного по всему телу и согревающего животное в путешествиях. Именно жир был главной причиной охоты на китов.
Вплоть до середины XIX века китовый жир был необходим для освещения, химической промышленности, галантерейного производства. Постепенно его вытеснил керосин, но производство мыла все еще работало за счет китобойного промысла.
Ворвань — результат обработки жира усатых китов. Добывается из жирового слоя, костей, тканей и мяса всех видов Mysticeti.
Сейчас жирные части китовой туши не идут в повседневный обиход. Жир — глицерид жирной кислоты, включается в состав некоторых кремов, косметики и даже цветных карандашей. Ворвань может быть основой и лака для ногтей, и пищевого маргарина — за сотни лет люди научились изготавливать из китов что угодно.
Китобойный промысел был особенно прибыльным в XIX веке, когда из прочных и упругих китовых усов изготавливали предметы роскоши: кринолины, зонтики, хлысты, корсеты. Сегодня подобные сетки производят из стали.
Большинство продуктов китобойного промысла можно заменить, но никакой суррогат не выдать за китовое мясо. Оно веками составляло основу рациона японцев, которые начали переходить на курицу и другое высокобелковое мясо лишь в 60-х годах XX века. На Западе китовое мясо почти не едят — это ресторанный деликатес, который никогда не был жизненно важной пищей.
Красное мясо китов — продольные мышцы. Нежное у молодых особей, оно содержит 21% белка и 8% жира. Больше белка в мясе из-под брюшных борозд — 41 г и 400 ккал соответственно. Для сравнения, на 100 г говядины приходится 20,1 г и 133 ккал соответственно.
Сегодня годовая норма потребления китового мяса за год — 50 г на одного взрослого японца.
На каких китов и где продолжают охоту?
Группа анонимных хакеров в 2015 году обрушила серверы пяти правительственных сайтов Исландии. Цель хакерской атаки — прекращение добычи китов. Видео, выложенное в открытый доступ, транслирует: «У китов нет голоса. Мы будем голосом для них. Пришло время напомнить: нас ждет вымирание. Пришло время сказать Исландии: мы не будем стоять в стороне».
Но Исландия — не единственная страна, официально разрешающая охоту на китов. Практику поддерживают Норвегия и Япония, через воды которых проходят стаи некоторых видов. Население этих государств считает ловлю животных варварством, но суда продолжают уходить в море за огромной добычей.
В Исландии охотятся на малых полосатиков и финвалов, причем последний относится к уязвимым видам под статусом VU. В том же 2015 году добыли 229 полосатиков и 154 финвала, точно по квоте, установленной Министерством рыболовства и сельского хозяйства.
Малые полосатики не находятся под угрозой исчезновения. В водах обоих полушарий живет более 100 тыс. особей. Они хорошо размножаются и быстро восполняют потери. При этом финвалы находятся под угрозой исчезновения, и основная причина возможного умирания — необоснованно большой вылов финвалов в XIX-XX веках.
Женьева Деспорт из Северо-Атлантической комиссии по рыболовству считает: «Нет причин волноваться о популяции в Исландии — все стабильно в долгосрочной перспективе». Как это возможно на фоне мирового статуса финвалов?
Международный союз охраны природы оценивает мировую популяцию каждого конкретного вида. Местная популяция может оказаться вполне здоровой и многочисленной, что и позволяет ловить ее представителей в рамках квоты. Сегодня в водах Исландии и Гренландии примерно 22 тыс. особей. Примерно столько забивали за один сезон в 1938 году.
Правительство Исландии не находит причин запретить китобойный промысел, служащий для поддержания культурных традиций и поддерживающий экспорт. Такой же позиции придерживается Япония. Страна продолжает добычу китов «в целях научного исследования», и это допускается IWC.
Японские исследования не приносят результатов: всего 152 публикации в рецензируемых журналах с 1994 года. При этом меньше половины — в международных ресурсах. Остальная часть — сообщения или статьи в местных изданиях на японском языке. Киты, добываемые для «исследований», оказываются на ресторанных тарелках. Более того, доклад 2013 года показал — китобойный промысел не приносит прибыли и субсидируется правительством Японии.
Япония — самый непостоянный член IWC. Впервые мораторий был обжалован государством в 1982 году, сразу после принятия, а затем коммерческая ловля китов то прекращалась, то начиналась опять. Последний выход из организации состоялся в конце 2018 года: уже в июле 2019-го Япония открыто возобновит китобойный промысел.
Сегодня 60% японцев выступают за продолжение добычи китов, их потребление и продажу мяса на экспорт. При этом кит составляет основу рациона лишь 4% жителей, а 37% вообще не пробовали китового мяса никогда.
Японцы охотятся на горбатых китов, малых полосатиков, кашалотов и серых калифорнийских китов. Этим видам не грозит вымирание: их относят к классу LC с наименьшей вероятностью исчезновения. В Тихом океане охотятся на и без того уязвимых финвалов и японских китов, представителей рода южных китов (Eubalaena).
Близкими родственниками Eubalaena считают гренландских китов, обитающих в северных водах. В Красной книге России они считаются исчезающим видом, потому что их популяция в Охотском море постоянно снижается — ученым известно о примерно 400 особях. При этом некогда гренландские киты обитали в водах рекордсменов-китобоев, Норвегии и Голландии. Сегодня вид полностью оттеснен в зону Тихого океана.
Третья страна, в которой разрешен китобойный промысел — Норвегия. Сегодня ее флот насчитывает 11 китобойных судов: в 1950 году их было 350. При этом максимальная квота на вылов китов — 999 особей любых видов. Китобои не выполняют и половины.
Наличие большой квоты и маленького улова объясняется падением популярности китового мяса и усложнением процесса добычи. Малые полосатики уходят в более северные широты, куда китобойные суда не пробираются из-за льда. Раньше животные не могли достигнуть арктических территорий, но сегодня благодаря глобальному потеплению киты могут находиться в некогда ледяных водах.
Суммарное число китов, выловленных после введения моратория — 55 тыс. особей. Из них 26 тыс. было продано в рамках коммерческого вылова, и Норвегия лидирует по продажам — 13 тыс. особей.
Почему промысел, поддерживаемый не спросом, а субсидиями правительств, продолжает существовать? Это попытка сохранить традиции, от которых отказываются и сами местные жители. Китобойный промысел перестает окупаться: на рынке появляются аналоги товаров, некогда получаемых лишь от китов. Трулс Гловсен, глава Гринписа Норвегии, считает: «Стоит принять логичные выводы принятия моратория IWC. Нет ни местного рынка, ни экспорта — это ненужная и устаревшая отрасль промышленности, принадлежащая прошлому. Ее лоббируют, но рационального объяснения убийству китов найти нельзя».
Могут ли исчезнуть киты, охота на которых уже прекратилась?
Нет уверенности, что после прекращения охоты на исчезающие виды их популяция восстановится. В российских водах, в Беринговом и Охотском морях, кормится примерно 400–500 особей японского кита, и такая популяция не может считаться большой. Угроза окончательного исчезновения появляется в тот момент, когда количество самок опускается ниже 50. Проблема в том, что установить точное число особей и их пол сложно технически, а потому и финансово.
Ученые руководствуются приблизительными оценками популяций, но существующие прогнозы можно назвать позитивными. Численность кашалотов уже вернулась к уровню XVII века, восстановление популяции финвалов займет еще 20–40 лет, а сейвалы, некогда заменившие синих китов и финвалов, выйдут из класса EN через 20–25 лет.
Исчезновение угрожает самым редким и ценным синим китам, чья минимальная численность в 650 особей была отмечена в 1964 году. Сегодня их запрещено убивать в любых водах, вне зависимости от отношения к мораторию IWC. Защитники китов надеятся, что строгий запрет будет расширен для всех китообразных.