Дневники гиля что это

Тайна шофёра Ленина

Тайна шофёра Ленина: почему он 20 лет скрывался в Польше?
Степан Гиль — личный шофёр Ленина, доставшийся ему «в наследство» от
императрицы Александры Фёдоровны. Во время знаменитого покушения Каплан
он был рядом и внёс раненого вождя в машину, чтобы отвезти к врачу. Был
он и на похоронах Ленина. А вскоре исчез…

В официальной биографии Гиля существует пробел длиной почти в
четверть века. У ветерана КГБ, полковника в отставке Николая Кукина есть
своя версия, почему такое стало возможным. День, когда судьба свела его
с личным шофёром Ленина, он помнит до мельчайших подробностей. Вместе с
корреспондентом «АиФ» он ещё раз посетил хутор, где скрывался Гиль.
[more]

Домик с мельницей
Хутор находится в окрестностях белорусского города Гродно. Впервые
Николай Николаевич попал в эти места в 1946 году, будучи молодым
лейтенантом.

— Я прибыл сюда бороться с остатками агентуры Абвера, которая засела в
Западной Белоруссии, — вспоминает Кукин.- Но однажды меня привлекли к
операции по раскулачиванию владельцев богатых хуторов. В марте 1950 году
я получил наряд на выселение семьи Степана Казимировича Гиля. Поехал по
указанному адресу вместе с тремя красноармейцами. Вижу богатый дом,
мельницу. Меня встречают хозяин, его жена и пожилые родители.

Хозяин был ростом выше среднего, лицо худощавое — казалось, хотел мне
что-то сказать, но сдерживался. И лишь когда жена и родители
погрузились в машину (семью должны были доставить на вокзал и
спецэшелоном отправить в Сибирь), вдруг попросил разрешения вернуться в
избу, чтобы взять «папирки под беличкой». Я пошёл с ним. Он встал на
табуретку и полез в щель между балкой и потолком. Достал рулон
пожелтевшей бумаги, подал мне. Я посмотрел — меня как обухом по голове.

Там было удостоверение, где говорилось, что Степан Гиль является
личным шофёром председателя СНК (Совета народных комиссаров) — то есть
Ленина! Документ подписан управделами СНК Бонч-Бруевичем. Была ещё
благодарность и фотография, где молодой Гиль стоит на фоне машины.
Автомобиль Ленина я узнал — видел его на других фотографиях. Да и Гиль,
хоть прошло почти 30 лет, мало изменился.

Я был на 99% уверен, что передо мной шофёр Ленина. Правда, в ордере
на выселение он был назван Станиславом Казимировичем Гилем, а в
удостоверении — Степаном Казимировичем Гилем. Спрашиваю: «Как же так?»
Гиль пояснил: «Я поляк, это мои родные места. Вернувшись сюда,
зарегистрировался под тем именем, которое записано в документах в
костёле. А в Петрограде и Москве для простоты называл себя Степаном».

У меня отпали последние сомнения. «Подожди, — говорю, — доложу о тебе
начальству». Поехал в обком партии. Моим начальником был полковник
Алексей Фролов, ему и отдал документы Гиля. Фролов пошёл к 1-му
секретарю Гродненского обкома партии Сергею Притыцкому. Начальство
совещалось за закрытыми дверями около получаса. А потом мне дали отбой
на выселение Гиля.

Я вернулся на хутор и сообщил радостную весть. Гиль пригласил меня в
избу, видимо, ему надо было выговориться. «Последние 20 лет живу, как
мышь под метлой, всех боюсь, — рассказывал он. — После смерти Ленина я
самовольно покинул Москву, потянуло на родину, в Гродно. Здесь у меня
благодаря родственникам хутор, мельница, дом хороший. Правда,
приходилось скрывать своё прошлое.

Ведь до 1939 года Гродно был в составе Польши, тут царили буржуазные
порядки. Боялся польской политической полиции. Потом, когда в 1941 году
Гродно заняли немцы, опасался, узнают, что я работал шофёром Ленина. А
когда в 1944 году пришла Красная армия, боялся уже Советов — мне могли
припомнить самовольный побег из Москвы». Он немного помолчал и указал на
свою куртку: «Это ведь та самая кожанка, в которую я был одет в августе
1918-го. В тот день, когда на заводе Михельсона Каплан выстрелила в
Ленина. Я тогда на руках занёс его в машину. Хотел везти в больницу. Но
Ленин распорядился ехать в Кремль».

От императора — к большевикам

Это была наша вторая и последняя встреча. Начальство меня
предупредило: об этом эпизоде помалкивай. Но я надеялся, что как-нибудь
всё-таки встречусь с Гилем и узнаю новые подробности. В ордере на его
выселение значилось, что он не только владеет хутором, сельхозмашинами,
но и обыкновенным автомобилем, на котором совершает коммерческие рейсы
между Гродно и местечком Озёры.

Так я понял, что Гиль бывал в городе, и через пару дней увидел его на
площади. Кинулся догонять, но потерял в толпе. Через несколько дней
отправился к нему на хутор — любопытство разбирало. Но дом оказался
пустым. Соседи сказали, что семья уехала, не оставив нового адреса. Так
потерялся след Гиля.

Я продолжал анализировать ситуацию. Отыскал пятитомник воспоминаний о
Ленине, вышедший в 1934 году, но не нашёл там воспоминаний Гиля,
который на протяжении 6 лет каждый день общался с вождём. Зато там были
воспоминания людей, которые виделись с Лениным всего один-два раза. О
чём это говорит? О том, что, вероятно, в 1934 году Гиль был за пределами
страны, то есть в Польше.

Однако в 1956 году, спустя пять лет после моей встречи с Гилем, в
Москве вышли его воспоминания «Шесть лет с Лениным». Не могу утверждать,
но предполагаю: доклад о том, что шофёр Ленина скрывался в Гродно,
дошёл до Сталина. Вероятно, отъезд Гиля с хутора связан с действиями
чекистов. Его могли выкрасть и вывезти в Москву. Посчитали, такой
человек должен быть под присмотром. Конечно, можно удивляться, что Гиль
не был посажен в тюрьму, что он вообще выжил.

Но, с другой стороны, его судьба изначально складывалась удивительным
образом. Ведь до революции Гиль служил в императорском гараже и даже
возил императрицу Александру Фёдоровну. После Октябрьского переворота
гараж был национализирован, а Гиль как опытный водитель вместе с машиной
«по наследству» перешёл к Ленину.

Раз уж судьба его совершала такие кульбиты, то можно предположить,
что его вернули в Москву, дали квартиру, напечатали его воспоминания о
Ленине. Когда я обратился в Музей в Горках, мне ответили, что судьба
Гиля после смерти вождя им неизвестна. В костёле, где должны были
храниться документы о семье Гилей, как оказалось, был сильный пожар, и
архив сгорел. А бумаги Гиля, которые я передал начальству, никто не
вернул».

Вместе с Николаем Николаевичем я отправилась на поиски хутора Гиля.
Пешком исходили несколько деревень в окрестностях Гродно. Когда подошли к
речушке Лососня, он показал: «Вот здесь была мельница Гиля. Хутор,
правда, давно разрушился». В ближайшей деревне мы отыскали самый
старенький на вид дом.

Постучались. Открыла пожилая польская пани. Николай Николаевич с
порога поинтересовался: «Вы слышали когда-нибудь о хуторе Гиля?» — «Я
родом из другой деревни. Всех знал мой муж, он местный, но он умер
десять лет назад. Хотя я слышала, что какие-то Гили здесь жили и,
правда, была у них мельница». Вскоре мы убедились, что все прежние
соседи Гиля отошли в мир иной.

По официальной версии, Гиль умер в Москве в 1966 году и похоронен на
Новодевичьем кладбище. На могильной плите значится, что он является
членом партии с 1930 года. Однако если в 1930 году Гиль находился в
Польше, то вступить в партию в это время он не мог. Да и возможно ли,
что он не был партийным, бок о бок работая с Лениным в период с 1918 по
1924 год? В биографии этого человека по-прежнему больше вопросов, чем
ответов.

Автор: Мария Позднякова, Аргументы и Факты

Источник

Дневники гиля что это

Литературная запись А. ВЕРБИЦКОГО

Не случайно воспоминания личного шофера Ленина тов. С. К. Гиля выходят вторым, расширенным изданием. Несомненно, что для всех нас особенно дороги воспоминания современников Владимира Ильича, имевших счастье лично с ним общаться. Тов. Гиль в течение шести лет имел возможность общения с Владимиром Ильичем в великие по своей значимости, бурные и грозные зачинательные годы Красного Октября. Хотя т. Гилю по его профессиональным обязанностям приходилось наблюдать Владимира Ильича главным образом во время его отдыха, но отдых Ленина был всегда активным, весьма характерным для разгадки исключительной обаятельности этого человека, судьба которого оказалась столь решающей для судеб всего прогрессивного человечества. Вот почему от записок тов. С. К. Гиля трудно оторваться: благодарная память т. Гиля сохранила для всех нас в такой свежей отчетливости многие черты и черточки Владимира Ильича, что, пробегая строчки воспоминаний, как бы общаешься с Владимиром Ильичем, а ведь это для всех нас, лично знавших В. И., всегда было самой большой и великой по своему значению радостью.

Думаю, что для широчайшего круга читателей записки тов. Гиля представят особый интерес и потому, что они наглядно показывают, как воспринимал трудовой народ пламенную активность Владимира Ильича.

Нельзя без глубокого волнения читать те страницы воспоминаний т. Гиля, в которых рассказывается о покушении на жизнь Владимира Ильича на заводе Михельсона или о последних проводах в Горках… Каким горячим чувством они пронизаны и как близко это чувство для честного трудового народа всего мира.

Академик Г. Кржижановский,

член КПСС с 1893 года

Много воды утекло с того дня, как перестало биться сердце Владимира Ильича Ленина, но в памяти все еще свежи воспоминания об этом великом и чудесном человеке, видеть и наблюдать которого мне посчастливилось на протяжении шести с лишним лет — с первых дней Великого Октября и до последнего дня жизни Ильича. До сих пор я слышу его голос, вижу его жесты, походку, улыбку, ощущаю рукопожатие.

Я приступаю к своим воспоминаниям с чувством большой ответственности перед читателями: смогу ли я точно и достаточно ярко воскресить в памяти все то, что наблюдал более тридцати лет назад, удастся ли с достаточной полнотой изложить все виденное и слышанное, не упуская важные и интересные эпизоды, характеризующие облик незабвенного Владимира Ильича?

На помощь приходят ранее опубликованные воспоминания о В. И. Ленине, старые записи, документы и фотографии.

Мне довелось видеть Владимира Ильича главным образом в поездках и домашней обстановке, среди родных, в общении с рабочими и крестьянами, студентами и военными, со стариками и детьми. Об этом я и попытаюсь рассказать.

Хочется также рассказать, как отдыхал и развлекался в свободные часы этот неутомимый труженик.

К сожалению, в памяти не сохранились все ленинские шутки, острые словечки и каламбуры, которыми была так богата его обычная речь. Сколько юмора, удивительной меткости и остроумных реплик содержали его публичные выступления, беседы, простые рассказы!

И хотя мои наблюдения, естественно, были ограничены известными пределами, я все же буду стремиться к тому, чтобы мои воспоминания явились полезным и нужным вкладом в литературу о Владимире Ильиче.

Буду счастлив, если читатель почерпнет из моей книжки что-то новое и интересное о великом Ленине — создателе и вожде первого в мире социалистического государства.

Москва, сентябрь 1956 г.

Мое знакомство с Владимиром Ильичем произошло на третий день после Октябрьского переворота — 9 ноября 1917 года.

Вышло это так. Я работал в Петрограде в одном из крупных гаражей. Вечером 8 ноября меня вызвали в профессиональную организацию работников гаража и заявили:

— Товарищ Гиль, выбирай в своем гараже машину получше и отправляйся утром к Смольному. Будешь работать шофером товарища Ленина!

От неожиданности я на время лишился языка. Имя Ленина было в то время у всех на устах. Питерские рабочие, которым посчастливилось услышать или увидеть Ленина, с гордостью рассказывали об этом, как о великом событии в своей жизни. И вдруг меня, беспартийного, — к Ленину в шоферы!

— Ну как, согласен? — спросили в комитете, видя мое замешательство.

— Конечно, согласен! — ответил я, хотя был охвачен сомнением: справлюсь ли я, не берусь ли за непосильное дело?

Но сомнение длилось недолго. Я был молод, полон энергии, отлично владел своей профессией. Октябрьскую революцию встретил с восторгом.

Я обещал оправдать доверие и ушел домой.

Все же меня всю ночь мучила тревога. Я мысленно готовился к первой встрече с Лениным.

Ровно в 10 часов утра мой лимузин «Тюрка-Мери» стоял уже у главного подъезда Смольного. Приближалась первая встреча с Лениным.

Небольшая площадь у Смольного представляла собой пеструю, оживленную картину. Стояло множество автомобилей и грузовиков. Тут же стояло несколько орудий и пулеметов. Кругом сновали вооруженные рабочие и солдаты. Были молодые, почти подростки, были и пожилые, бородачи. Все были возбуждены, суетились, куда-то торопились… Шум стоял невероятный.

В эти дни Петроград жил тревожной и лихорадочной жизнью. Боевые отряды рабочих и солдат двигались по всем направлениям. На улицах не смолкала беспорядочная стрельба, иногда слышались залпы, на которые, впрочем, мало кто обращал внимание.

Я сидел за рулем автомобиля и ждал. Какой-то человек в штатском приблизился ко мне и спросил:

Получив утвердительный ответ, он добавил:

— Заводите машину, сейчас выйдет.

Через несколько минут на лестнице Смольного показались три человека: двое — крупного роста, из них один в военной форме, и третий — невысокий, в черном пальто с каракулевым воротником и шапке-ушанке. Они направились ко мне.

В голове пронеслась мысль: кто из них Ленин? К машине первым подошел невысокий в черном пальто, быстрым движением открыл дверцу моей кабины и сказал:

— Здравствуйте, товарищ! Как ваша фамилия?

— Будем знакомы, товарищ Гиль, — и он протянул мне руку, — вы будете со мной ездить.

Он приветливо заглянул мне в глаза и улыбнулся. Первое впечатление, говорят, врезается в память на всю жизнь, и ни время, ни события не способны его выветрить. Это верно. Первого рукопожатия и первых слов Владимира Ильича мне не забыть никогда.

Усевшись в автомобиле со своими спутниками, Владимир Ильич попросил свезти его в Соляной городок. Там происходило большое собрание рабочих и интеллигенции.

Подъехав к месту, Владимир Ильич вышел из машины и быстро направился к собранию. Толпа узнала Ленина. Со всех сторон раздались возгласы: «Ленин приехал! Ленин!»

Выступление Владимира Ильича было встречено овацией; речь его часто прерывалась бурей аплодисментов, заглушавших отдельные выкрики врагов советской власти — меньшевиков и эсеров, — присутствовавших на собрании.

На обратном пути Владимир Ильич сел рядом со мною. Изредка я бросал на него взгляды. Несмотря на только что пережитое возбуждение, он был спокоен и немного задумчив.

Подъехав к Смольному, Владимир Ильич быстро вышел из машины и сказал:

— Пойдите, товарищ Гиль, закусите, выпейте чайку, я задержусь здесь еще. Ну, пока!

Это короткое «ну, пока!» Ленин неизменно говорил всякий раз, покидая автомобиль.

Источник

«Экспроприатор» 2019 чем закончится? Что будет в конце?

«Экспроприатор» — 16-серийный криминальный телесериал по сценарию Андрея Константинова и Игоря Шушарина (литературная версия-трилогия «Юность Барона»). Является косвенным приквелом телесериала «Бандитский Петербург». Премьера 5 августа 2019 на Первом канале.

Сериал снимался в 2016 году, в Беларуси, об этом мы писали ранее в предыдущей статье. Где снимали сериал «Экспроприатор» 2019? В каком городе?

Где снимали сериал «Экспроприатор» 2019? В каком городе?

Сериал «Экспроприатор» стал спин-оффом знаменитого «Бандитского Петербурга» и подробнее рассказывает о жизни и юности одного из его второстепенных героев: вора в законе Юрки-Барона. Фильм сняли знаменитые режиссеры Валерий Усков и Владимир Краснопольский, создавшие легендарные сериалы «Тени исчезают в полдень» и «Вечный зов».

«Экспроприатор». Что в последних сериях?

Серия 14

На совещании у заместителя прокурора города докладывают что Хрящ был один.

Москва КГБ 1962 год. Кудрявцев выходит на шайку Шаланды, главарь сидел с Бароном. Кудрявцев находит Гогу, одного из воров из шайки Шаланды и говорит что ему нужен Барон. Кудрявцев идёт в квартиру Аллы и говорит её мужу что идёт борьба с расхищением государственного имущества,и советует уточнить список похищенного и уменьшить сумму, указав что украденные бриллианты и картина не настоящие, а подделка.

Гога сообщает Кудрявцеву что Барон приехал, но спешит на поезд. Барон забирает картину и деньги и ухожит, но у подъезда Барона ждёт мащина с чекистами, в ней Кудрявцев. Кудрявцев просит дать честное слово Барона что он не сбежит, Юрий даёт слово внука профессора Каширского.

Юрий говорит: «У Марцевича был не грабёж, а реализация принципа социалистической справедливости».

Кудрявцев везёт Юрия на свою дачу, там находится Гиль, они пытаются уговорить Юрия на явку с повинной.

Серия 15

Ночью Юрий сбежал, написал письмо: «картину отдать наследникам или в музей».

1964г. Начальник лагеря зовёт ночью Барона срочно, приехал Кудрявцев. Владимир узнаёт что Ирина приезжала к Барону дважды летом, а в третий раз зимой она замёрзла вместе с шофером, дорогу перемело. Барон говорит: «Ещё одна чистая и светлая душа на моей совести». Барон узнаёт что Гиль умер в 78 лет. У Ольги тоже всё плохо, её бросил парень, ребёнка она потеряла, у неё проблемы со здоровьем. Барон просит переправить Ольгу в Швецию, там тётка. Кудрявцев говорит что это очень проблематично, надо крепко подумать, даст ли Ольга согласие. Юрий предлагает дневники Гиля в обмен на Швецию.

Москва 1967 г. Владимир просит взять на работу в посольство Ольгу буфетчицей.

Серия 16

Швеция. Прошло три года, Ольга с тётушкой мечтают о приезде Юры. У Ольги появился молодой человек. 1970г. Юра выходит из тюрьмы, его встречает Шаланда которого прислал Кудрявцев.

Ленинград 1970г. Кудрявцев договаривается о переправе Юры. Евдокимов предаёт Кудрявцева. За Кудрявцевым следят, но он уходит от преследователей. Кудрявцев с Юрием идут на могилу Елены, Юрий отдает ему рукописи. Кудрявцев хочет знать почему так охотились за рукописями, за что они все пострадали, а затем их уничтожить.

Над Кудрявцевым сгущаются тучи, Юрий идет на борт, за ним следят. Юрий обследует помещение и находит банки с икрой, он выставляет их на видное место, понимает что подстава.

Кудрявцева привозят в порт, и ведут в трюм. Евдокимов ищет Юрия, но не находит. Кудрявцева отпускают со словами: «К счастью сигнал не подтвердился».

Юрий на берегу видит как корабль уплывает, вспоминает Олю и говорит: «Я всё равно тебя найду».

Чем закончится сериал «Экспроприатор» 2019?

Экспроприатор 2019. Что будет в конце сериала

Сериал этот лишь недавно стартовал, но уже вот-вот будет финал, а многим уже известно чем всё завершится, то есть это уже ни для кого ни секрет.

Ведь в финале главный герой, то бишь Барон, освобождается из тюрьмы, на дворе как раз семидесятый год. Он встречается с Кудрявцевым, который сообщает ему о том, что Ольга уехала в Швецию по работе. Барон же тоже собирается туда отправится, ведь там живёт его сестра. Барон отдаёт генералу рукописи Гиля, который сохранил с таким трудом, ведь это ему стоило ценой неимоверных усилий и из-за них он мог не раз погибнуть. Так что финал, как ни странно, весьма благополучный, хотя многие ожидали, что всё завершится куда хуже.

Сериал получился очень эмоциональный, и зрители в целом хвалят и сам сериал и концовку. Мы увидели судьбу Барона, его молодость.
В конце Барон узнал о гибели Ирины. Так же он попадает на судно. Но когда за ним приехала целая делегация, его уже там не было. Вот такая загадка в сериале, как он выбрался.

Потом его покажут на берегу, он будет сидеть и вспоминать своё детство. И как я поняла, в конце он обещает найти свою сестру.

«Экспроприатор» концовка

В конце сериала события развернутся следующим образом. Во время облавы один из уголовников сдаст Барона Кудрявцеву. Сотрудник НКВД поселит вора у себя на даче, чтобы вместе с Гилем, бывшим шофером Ленина уговорить того явиться с повинной. И почти уговаривает, но Барон сбегает и угоняет машину. В результате оказывается в колонии. На зоне он узнает о гибели Ирины. Кудрявцев, навестивший его в колонии, также сообщает о смерти Гиля. В конце сериала мы видим Юрку уже вышедшим из колонии. А Кудрявцева — в отставке. Он не подозревает, что уже стал объектом слежки. НКВД-шник помогает Барону переправиться к сестре в Швецию. Вор отдаёт Кудрявцеву рукописи Гиля.

Источник

masterok

Мастерок.жж.рф

Хочу все знать

Владимир Гиль, командир Первой Националистической бригады, — предатель или патриот? В его судьбе до сих пор много невыясненных вопросов.

За первые месяцы Великой Отечественной войны немцы захватили в плен более трёх миллионов русских военнопленных. Лагерь в Сувалках на территории оккупированной Польши представлял собой огромное поле, обнесённое колючей проволокой, где без крыши над головой теснились тысячи пленных. Евреев и советских комиссаров ждала немедленная расправа. В то же время Абвер пытался вербовать советских граждан в ряды немецких вооружённых сил. В Сувалках этим занимался штандартенфюрер Гофман, один из руководителей германской разведывательно-диверсионной организации «Цеппелин», созданной для работы в советском тылу.

Он сразу обратил внимание на Владимира Гиля, взятого в плен в июле 1941 года под Толочином в Витебской области. Немецкая разведка быстро узнала о его происхождении.

Владимир Гиль попал в плен в самом начале войны, на родине осталась его семья — жена и двое детей, сын Вадим и дочь Галина. Потомок знатного рода, Гиль в совершенстве владел немецким, французским и польским языками. Он согласился работать на немцев, и уже в декабре 1941 года Гиля назначили на должность коменданта в лагере Сувалки.

Известно, что среди самых первых соратников Гиля по БСРН были полковник Егоров, майор Калугин, капитаны Ивин и Блажевич. Довоенные биографии этих людей, казалось бы, не предполагали того, что они окажутся в стане врага: едва ли кто-то из них мог быть «обижен» на советскую власть. Вместе с тем нет серьезных оснований полагать, что сам Гиль или кто-то из его приближенных «с самого начала» были советскими провокаторами, как после войны утверждали некоторые бывшие власовцы.

Владимиру Гилю поручили отобрать русских военнопленных для создания националистического отряда. В марте 1942 года эту группу отправили сначала в спецлагерь под Бреслау, а позже — в поездку по Германии с посещением Берлина. На концерте, посвящённом дню рождения Гитлера, Вальтер Шелленберг лично рекомендовал Гиля фюреру, сообщив, что тот может быть полезен Германии. После этого Гитлер поручил Гилю особое задание — организовать из русских военнопленных «Боевой союз русских националистов» для борьбы с большевизмом.

Руководство союзом также доверили Гилю, он написал и идейную программу, в которой говорилось о роспуске колхозов и возвращении земель крестьянам. Таким образом Гиль рассчитывал привлечь военнопленных, недовольных политикой Сталина. Тогда же он поменял фамилию и взял псевдоним Родионов — по имени своего тестя. В «Боевой союз» сразу записались 25 бывших советских командиров. При вступлении в союз новые члены давали клятву беспрекословно выполнять все поручения руководителя союза. Первоначально «Боевой союз» задумывался как политическая организация, но позже был переименован в боевую «Дружину по борьбе с Красной Армией».

К маю 1942 года был сформирован первый отряд из сотни человек. В Советской армии они носили звания от младшего лейтенанта до подполковника, здесь стали рядовыми. Им выдали новое чешское обмундирование с отличительными знаками СС, но погоны были собственного образца, а на рукаве — свастика и черная лента с надписью «За Русь». К июню численность достигла пятисот человек, и отряд стал называться «Первый русский национальный отряд СС» или «Дружина № 1». Первая рота состояла полностью из бывших офицеров Красной Армии, а другие две были укомплектованы немецкими офицерами и русскими националистами из числа эмигрантов.

Спустя три недели подготовительных занятий батальону было поручено первое боевое задание — охота на польских партизан в Томашевском, Замостском и Рава-Русском уездах. Осенью 1942 года национальную бригаду перебросили в район Быхова, где они сначала охраняли железную дорогу, а потом участвовали в операциях против партизан в районе Бегомля. За выполнением приказов следила специальная служба СС при дружине. С самого начала Гиль-Родионов установил правило: не допускать своеволия по отношению к мирному населению. Бойцы в расправах с населением не участвовали и старались не вступать в стычки с партизанами.

Одновременно с организацией группы Родионова (первой «Дружины») была организована вторая «Дружина», во главе которой стал майор Блажевич, латыш по происхождению и, как ходили слухи, в прошлом офицер войск НКВД, старый большевик и член партии. В группу эту вошли майор Алелеков (Алелеков Борис Георгиевич 11.06.1905г.р., военврач 27 СД, плен 28.06.1941г. офлаг 68 КП лицевая), кап. Малиновский, ст. лейт. Палферов и др. «Вторая Дружина» была направлена в район гор. Люблина для охраны военных складов и лагерей.

В марте 1943 года обе «Дружины» разрослись численностью около полка каждая (за счет добровольцев из лагерей военнопленных, из населения и скитавшихся в лесах остатков разбитой советской армии) и были переброшены в район гор. Глубокого, в Белоруссии. Штаб расположился в б. польских казармах пограничных войск, в местечке Лужки. Здесь произошло объединение обеих «Дружин», было принято новое название: СС-бригада «Дружина», численностью 3000–4000 человек, и во главе бригады стал полк. Родионов-Гиль. При нем был организован штаб бригады во главе с подполк. Орловым и непосредственно подчиненный самому Родионову отдел «С.И» (Служба Предупреждения), имевший политическо-разведывательный характер. Эту «службу» возглавлял майор Блажевич, совместно с ген.-м. Богдановым, майором Алелековым, кап. Малиновским, ст. лейт. Палферовым и др.

Сама бригада состояла из четырех батальонов (полки были введены позже), пулеметной роты, артиллерийской роты, роты связи, транспортной роты, роты боевого питания, хозяйственной роты и учебной роты (школа прапорщиков и школа младших командиров), организован майором Блажевичем взвод полевой полиции.

В апреле 1943 года к Гиль-Родионову прибыла «делегация» от генерала Власова и агитировала его бойцов присоединиться к Русской освободительной армии (РОА), но никто не согласился. Летом отряд перевели в Докшицы, где действовала партизанская бригада «Железняк». Её командование сразу обратило внимание на русский национальный отряд и развернуло среди его бойцов усиленную агитацию. Между Гиль-Родионовым и командиром «Железняка» Титковым завязалась переписка, в которой партизаны призывали перейти на свою сторону. В начале августа состоялась встреча комбригов, где они обсудили детали перехода.

Есть и другая версия этих событий: «Летом 1943г. Гилю стало известно, что немцы, недовольные действиями бригады, решили арестовать его, а командование передать (по одной из распространенных версий) Богданову. Теперь у него не было другого выбора: либо в лес, либо обратно в лагерь. Гиль, вступив в личную переписку с представителями партизанской бригады «Железняк», выдвинул условие, что организует переход своих подчиненных на сторону партизан, если ему будет возвращено советское воинское звание и он останется в должности командира бригады. Получив положительный ответ, он согласился организовать переход бригады, выдачу генерала Богданова и гауптштурмфюрера СС князя Святополк-Мирского. 13 августа «Дружина» была поднята по тревоге. Были уничтожены все немцы, все командиры полков, почти все командиры батальонов, все сотрудники «Службы предупреждения», за исключением Богданова и нескольких офицеров-эмигрантов, которые были арестованы, переданы партизанам и доставлены самолетом в Москву (Богданов был расстрелян 24 апреля 1950 года по приговору военной коллегии Верховного Суда СССР). «

16 августа 1943 года Гиль-Родионов зачитал перед своим батальоном приказ: «Приказываю с сего числа бригаду именовать «1-я Антифашистская партизанская бригада». Вменяю каждому бойцу беспощадно истреблять фрицев до последнего их изгнания с русской земли». 16 и 17 августа в бригаде были уничтожены все немецкие офицеры. Около 40 человек ярых антисоветчиков во главе с начальником разведки генералом Богдановым были арестованы и переданы партизанам. Через несколько дней их переправили в Москву в главное управление контрразведки «Смерш», где всех допросили с пристрастием. Самого Гиль-Родионова также допрашивали в течение трёх дней.

Пока шел процесс организации 1-й Антифашистской бригады, ее командирский и рядовой состав проверяли сотрудники НКГБ. Для этой цели была направлена оперативная группа «Август». Местом дислокации чекисты выбрали деревню Красная Горка Ушачского района Витебской области. В ходе оперативной работы в бригаде Родионова было разоблачено 23 немецких агента, засланных «Цеппелином», зондерштабом «Р» и другими германскими спецслужбами. В числе разоблаченных агентов оказался помощник резидента зондерштаба «Р» в городе Опочка (Ленинградская область), эмигрант, капитан Русской армии Леваковский и члены НТС, сотрудничавшие с СД, — Скрижалин, Мороз, Былинский и др.

20 августа 1943 года на Бегомльской аэродром прибыл самолёт с комиссией из Москвы, чтобы уточнить обстоятельства перехода целой бригады на сторону Красной Армии. 17 сентября Владимир Гиль-Родионов был награждён орденом Красной Звезды «за организацию возвращения в ряды защитников Родины советских военнопленных и проявленную доблесть и мужество в борьбе против немецко-фашистских захватчиков», а также получил воинское звание полковника. Последующие месяцы он вместе с бригадой участвовал в самых смелых военных операциях.

Многие командиры и бойцы бригады были награждены медалью «Партизану Отечественной войны».

Весной 1944 года в районе между Полоцком и Лепелем немцы начали крупнейшее за всю войну наступление против партизан. В операции «Весенний праздник» участвовали 60 тысяч немецких солдат, бронетехника и авиация. Силы были слишком неравными и партизаны быстро оказались в окружении. 5 мая комбриг Гиль-Родионов повёл бойцов на прорыв. Ему удалось пробиться сквозь немецкое окружение, потеряв при этом больше половины своей бригады. Сам Гиль-Родионов был смертельно ранен и скончался 14 мая 1944 года на хуторе недалеко от места сражения. 1-я Антифашистская бригада фактически прекратила существование. Из оставшихся в живых 400 человек позднее сформировали 4 отряда, которые продолжили воевать.

Осенью 1990 года с помощью поисковика-исследователя, ветерана 1­-й Антифашистской бригады Григория Семеновича Маркова удалось найти место захоронения комбрига и увековечить на плитах мемориального комплекса «Прорыв» имена более 200 родионовцев. Все началось с Национального архива Республики Беларусь, где Марков нашел журнал боевых действий бригады, который тщательно вел начальник штаба бригады Борис Михайлович Пономаренко. Именно на страницах этого журнала была обнаружена запись о том, что комбриг был похоронен в районе хутора Накол в квадрате 02 – 70Б. Разыскав карту с точной координатной сеткой, удалось установить, что это место находится в районе д.Чистое Глубокского района. Опрос жителей деревни помог найти лесника Жолнеровича Ивана Владимировича, который знал местоположение хутора, а жительница д.Голубичи Отвалко Надежда Константиновна указала точное место расположения могилы Гиль-Родионова. В августе 1991 года члены военно­патриотического клуба «Поиск» вместе с поисковыми друзьями из клуба «Рубеж» (г. Запорожье) Сергеем Вавиловым и Сергеем Антоновым совершили экспедицию в Глубокский район. После долгих сомнений, расспросов, уточнений, проведения инструментальной разведки на местности была найдена могила Гиль-­Родионова в районе хутора Накол, в трех метрах восточнее старой березы. Были также найдены останки еще семи партизан. Фамилии двух из них установлены – Понкратов и Мишута.

В сентябре 1991 года останки Владимира Гиля и его бойцов были перезахоронены на братском мемориальном кладбище в Ушачах. Его жене и детям разрешили вернуться из эвакуации в Белоруссию и выдали денежное содержание Гиль-Родионова за годы войны с 1941 под 1944 годы, что составило большую сумму для того времени. После войны история полковника Гиля обросла слухами и домыслами, и его личность до сих пор остаётся загадкой.

А вот что пишет сын Гиля — Вадим Владимирович (живет в Минске).

Источник