До чего довели культурную единицу
До чего довели культурную единицу
Обыкновенный икс
Виталий Капитулов в трамвае
О несправедливости судьбы лучше всех на свете знал Виталий Капитулов.
Несмотря на молодые сравнительно годы, Виталий был лысоват. Уже в этом он замечал какое-то несправедливое к себе отношение.
И никто не удивлялся этим словам. Все привыкли к тому, что Виталий вечно жаловался на окружающих.
Утром, встав с постели после крепкого десятичасового сна, Виталий говорил жене:
— Удивительно, как это у нас не умеют ценить людей, просто не умеют бережно относиться к человеку. Не умеют и не хотят!
— Ладно, ладно,- отвечала жена.
— И ты такая же, как все. Не даешь мне договорить, развить свою мысль. Вчера Огородниковы до одиннадцати жарили на гармошке и совершенно меня измучили. Ну конечно, пока жив человек, на него никто внимания не обращает. Вот когда умру, тогда поймут, какого человека потеряли, какую культурную единицу не уберегли!
— Не говори так, Виталий,- вздыхала жена.- Не надо.
— Умру, умру,- настаивал Капитулов.- И тогда те же Огородниковы будут говорить; «Не уберегли мы Капитулова, замучили мы его своей гармошкой, горе нам!» И ты скажешь: «Не уберегла мужа, горе мне!»
Жена плакала и клялась, что убережет. Но Виталий не верил.
Что ж, люди всегда так. Простужусь и умру. Только и всего. В крематории только поймут, что, собственно говоря, произошло, какую силу в печь опускают. Ну, я пошел. Да не плачь, пожалуйста, не расстраивай ты мою нервную систему.
Рассыпая по сторонам сильные удары, Капитулов взбирался на трамвайную площадку первым. Навалившись тяжелым драповым задом на юную гражданку, успевшую захватить место на скамье, Виталий сухо замечал:
— Какая дикость! Средневековье! И таким вот образом меня терзают каждый день.
Замечание производило обычный эффект: вагон затихал, и все головы поворачивались к Виталию.
Тут обыкновенно юная гражданка багровела и поспешно вскакивала:
— Садитесь, пожалуйста, на мое место.
— И сяду,- с достоинством отвечал Капитулов.- Спасибо, мой юный друг.
Добившись своего, Капитулов немедленно разворачивал «Известия» и читал похоронные объявления, время от времени крича на весь вагон:
— Вот полюбуйтесь! Еще один сгорел на работе. «Местком и администрация с глубокой скорбью извещают о преждевременной смерти. » Не уберегли, не доглядели. Теперь объявлениями не поможешь.
Прибыв на место службы и грустно поздоровавшись, Капитулов садился и с глубоким вздохом поднимал штору шведского стола.
— Что-то Виталий сегодня бледнее обыкновенного,- шептали служащие друг другу,- ведь его беречь надо.
— В самом деле, у нас такое хамское отношение к людям, что только диву даешься.
— Вчера мне Виталий жаловался. Столько, говорит, работы навалили, что не надеется долго прожить. Ну, я по человечеству, конечно, пожалел. Взял его работу и сам сделал.
— Как бы не умер, в самом деле. А то потом неприятностей не оберешься. Скажут, не уберегли, не доглядели. Просто ужас.
Капитулов задремал над чистой бухгалтерской книгой.
К концу служебного дня Виталий смотрел на календарь и с иронией говорил:
— У нас всегда так. Где же нам догнать и перегнать при таком отношении к людям? Не умеют у нас беречь человека. Видите, опять пятнадцатое число. Нужно отрываться от дела, бежать в кассу, стоять в очереди за жалованьем, терять силы. Вот когда умру, тогда поймут, какого человека потеряли, какую культурную единицу не уберегли.
Примечание
Обыкновенный икс.- Впервые опубликован в журнале «Огонек», 1930, № 30. Подпись: Ф. Толстоевский.
Печатается по тексту Собрания сочинений в четырех томах, том III, «Советский писатель», М. 1939.
До чего довели культурную единицу
Быстрые знания I BZ (блог) запись закреплена
Удивительный монолог, в котором то, что происходит на экране в жизни героя, абсолютно противоположно тому, что он говорит.
Тип человека, который жалеет себя, всеми способами вызывает жалость к себе, изводит своими манипуляциями окружающих, и живет порой лучше многих других. 
Монолог-цитата: «Удивительно, до чего довели культурную единицу. До лысины!
У нас всегда так. У нас не умеют беречь человека.
Живи я спокойно, разве у меня была бы лысина? Я был бы страшно волосатый.
Удивительно, как это у нас не умеют ценить людей.
Не умеют беречь человека. Не умеют, и не хотят!
И ты такая же. Такая же, как все – мещанка.
Никогда не даешь договорить свою мысль. Никогда не даешь развить свою мысль. Ведь никогда не даешь!
Вчера Огородниковы до одиннадцати часов жарили на гармошке. Измучали меня.
Конечно, пока человек жив, на него внимания никто не обращает.
А когда помру, тогда поймут, какого человека потеряли. Какую культурную единицу не уберегли.
И те же Огородниковы будут говорить: «затравили, не уберегли Капитулова, своей гармошкой затравили».
И ты будешь, ты будешь говорить: «Не уберегла родного».
Люди – звери. И ты тоже. Вот сейчас, испугалась ответственности, и навязывеш мне свой шарф. А вчера не навязывала? Вчера не хотела уберечь меня от простуды?
А я простужусь, я ведь умру. Умру я, Вера! И только в крематории собственно и станет понятно, что произошло. Такую силу в печь опускают.
Не надо, не плачь, ни нервничай. Не порти мне нервную систему.
Посмотрите блистательную игру актера Евгения Леонова в фильме «Ехали в трамвае Ильф и Петров». Фильм 1971 года. Режиссер: Виктор Титов