Додо стих о чем
Додо стих о чем
Новогодние мадригалы Лермонтова являются своеобразным выпадом юного поэта против фамусовской Москвы. Он подчеркивает в них все то, что выделяет девушек, которым посвящены мадригалы, из светской толпы: ум и оригинальность, талантливость, неспособность ко лжи. Бартенева и Додо обе занимаются искусством. Додо Сушкова – поэтесса, Полина Бартенева – певица.
Додо и Полина хорошо знакомы между собой. Сушкова не раз посвящала Бартеневой стихи и воспевала порывистый и глубокий, чистый и свежий ее голос:
В стихотворении, адресованном Бартеневой, Лермонтов дает возвышенное, романтическое понимание искусства, очень далекое от взгляда на искусство как на развлечение, лекарство от скуки, праздности и безделья, типичного для фамусовской Москвы.
Описывая новогодний маскарад в «Благородном собрании» и говоря о том, что некоторые маски раздавали стихи, Шаликов сообщает, что одно стихотворение было поднесено той, которая «недавно восхищала нас Пиксисовыми вариациями» [137].
Вариации Пиксиса пела на благотворительном концерте 15 ноября 1831 года Прасковья Арсеньевна Бартенева.
Бартенева – девушка из обедневшей дворянской семьи. Благодаря прекрасному голосу ее приглашали на балы.
Так приветствовал под новый год юный поэт Лермонтов юную певицу.
Несколько месяцев спустя в ее альбом напишет стихи другой знаменитый поэт:
Эти строки из драмы «Каменный гость» вписаны Пушкиным 5 октября 1832 года в альбом в коричневом сафьяновом переплете, с бронзовыми застежками. Альбом принадлежал, как о том свидетельствует надпись, Pauline Bartenieff[139].
Додо Сушкова[140] очень популярна среди передовой молодежи конца 20-х – начала 30-х годов. Современник Лермонтова – Огарев много лет спустя вспоминал девушку, жившую у Чистых прудов[141]. Она была в той счастливой поре юности, когда «жизнь нова», «сердце живо», «и вера в будущность жива».
Этой девушке-москвичке Лермонтов посвятил новогодний мадригал:
Додо
В стихотворении Лермонтова есть намек на конфликт между Додо и светским обществом. «Тебя не понял север хладный», – говорит ей поэт. Дело в том, что Додо поступала вопреки предрассудкам, нарушала законы светского общества. Писать стихи считалось неприличным для светской девушки. Стихотворение Додо «Талисман» было даже опубликовано, правда, без ее ведома, в альманахе «Северные цветы» на 1831 год. Юная поэтесса выдержала семейную бурю и подверглась осуждению в гостиных фамусовской Москвы.
В новогоднем мадригале, посвященном Додо, Лермонтов не имел возможности упомянуть о других ее стихах, которые он, конечно, знал. Много лет спустя Огарев вспоминает «заветную» тетрадь Додо:
«Певица. П. А. Бартеневой». Июнь 1831 г. «Стихотворения Ростопчиной», т. I, 1890, стр. 11.
«Дамский журнал», 1832, ч. 37, № 3, стр. 47.
М. Ю. Лермонтов. Соч., т. I, стр. 252.
Полине Бартеневой. Альбом хранился в Гослитмузее. Музей приобрел его в 1933 году в Париже. Теперь он в Пушкинском музее.
Двоюродная сестра Е. А. Сушковой-Хвостовой, автора «Записок».
Дом Пашковых. Не сохранился. На его месте дом № 12.
Н. П. Огарев. Отступнице. (Посвящено гр. [Ростопчино]й). «Стихотворения и поэмы», т. I, 1937, стр. 200.
М. Ю. Лермонтов. Соч., т. I, стр. 252-253.
Н. П. Огарев. Отступнице. (Посвящено гр. Р[остопчино]й). – «Стихотворения и поэмы», т. I, 1937, стр. 200.
Графиня Евдокия Ростопчина
(Текст радиопрограммы из цикла «Современники Пушкина»: 1.Василий Жуковский; 2.Константин Батюшков; 3.Петр Вяземский; 4. Василий Пушкин; 5. Антон Дельвиг; 6. Вильгельм Кюхельбекер; 7. Александр Грибоедов; 8. Евгений Баратынский; 9. Дмитрий Веневитинов; 10. Василий Туманский; 11. Федор Туманский; 12. Алексей Кольцов; 13. Денис Давыдов; 14. Николай Языков)
ПРЕДИСЛОВИЕ К ЦИКЛУ
Целью программ является прежде всего просвещение – напоминание известных (главным образом, специалистам или особо интересующимся литературой) фактов жизни и творчества авторов, чьи имена и некоторые произведения на слуху – но не более того. Несмотря на то, что это явная литературоведческая компиляция, все же основана она на личном взгляде автора и ведущей программ на личность и творчество того или иного поэта. Надеюсь, что хотя бы эскизно, но удается обрисовать атмосферу эпохи, о которой идет речь в программах. Кроме того, надо иметь в виду, что эти тексты – составляющая часть «литературно-музыкальных» композиций, выходящих в эфире радио «Гармония мира» (Одесса).
Формат программ – один, два или три выпуска продолжительностью по 14-15 минут, однако здесь двойные и тройные выпуски для удобства чтения объединены в один цельный текст.
15. ГРАФИНЯ ЕВДОКИЯ РОСТОПЧИНА
Так сложилось в русской литературе, что законодателями стилей и жанров всегда были мужчины – поэты, писатели, драматурги. При этом изначально считалось, что сочинительство – занятие не вполне достойное даже для мужчины, а уж если женщина отдавала литературе все свои душевные силы и время, то это и вовсе было неприличным. Конечно, допускалось, что барышня может сочинять милые стишки для собственного удовольствия – как, скажем, вышивать крестиком или даже писать этюды и портреты – но все это редко выходило за пределы домашнего употребления.
Но вот в 1831 году в альманахе барона Дельвига «Северные цветы» было опубликовано стихотворение за анонимной подписью «Д. С..ва» –
Есть талисман священный у меня.
Храню его: в нём сердца всё именье,
В нём цель надежд, в нём узел бытия,
Грядущего залог, дней прошлых упоенье.
Он не браслет с таинственным замком,
Он не кольцо с заветными словами,
Он не письмо с признаньем и мольбами,
Не милым именем наполненный альбом
И не перо из белого султана,
И не портрет под крышею двойной.
Но не назвать вам талисмана,
Не отгадать вам тайны роковой.
Мне талисман дороже упованья,
Я за него отдам и жизнь, и кровь:
Мой талисман – воспоминанье
И неизменная любовь!
Инкогнито вскоре было раскрыто – стихи принадлежали мадмуазель Додо Сушковой. Додо – так в семье называли юную Евдокию Сушкову – дочь действительного статского советника. Родилась она 23 декабря 1811 года (по старому стилю, 4 января 1812 – по новому), рано осталась без матери, происходившей из знатного рода Пашковых. Воспитывалась девочка у родственников, и хотя ее все любили, чувствовала и свое сиротство, и некоторое одиночество: семья Пашковых была далека от творчества вообще, и литературного в частности, а Додо с детства испытывала потребность выражать свои чувства, мысли, переживания в стихах.
На одном из детских праздников девочка познакомилась и подружилась с угрюмым мальчиком, которого звали Миша Лермонтов. Эту дружбу они пронесли через всю жизнь, чувствуя друг в друге духовно близких людей. Лермонтов посвятил ей несколько стихотворений, и вот одно из ранних – поэтический портрет Додо:
Умеешь ты сердца тревожить,
Толпу очей остановить,
Улыбкой гордой уничтожить,
Улыбкой нежной оживить;
Умеешь ты польстить случайно
С холодной важностью лица
И умника унизить тайно,
Взяв пылко сторону глупца!
Как в Талисмане стих небрежный,
Как над пучиною мятежной
Свободный парус челнока,
Ты беззаботна и легка.
Тебя не понял север хладный;
В наш круг ты брошена судьбой,
Как божество страны чужой,
Как в день печали миг отрадный!
По воспоминаниям брата Евдокии Сушковой, Дмитрия Сушкова, ее стихотворение «Талисман» попало в печать без ведома автора по инициативе князя Вяземского, и когда имя сочинительницы стало известным, «в доме Пашковых все набросились на нее, упрекая всячески за этот постыдный и неприличный поступок, так что молодой поэтессе не раз приходилось жутко за то, что она не сумела вполне затаить в себе данного ей от Бога дарования».
Но притом, что родственники не одобряли увлеченности девушки литературой, Дмитрий Сушков об этой наклонности сестры вспоминает так: «Евдокия Петровна начала писать стихи в 1828 или 1829 году. Что побудило ее к этому, я не знаю, но можно предполагать, что любовь к стихотворству и вообще к писательству была передана ей по наследству, как родовое качество семейства нашего, в котором занимались сочинительством три поколения подряд, а именно: бабка наша, с отцовской стороны, Мария Васильевна Сушкова, … отец наш, Петр Васильевич, и два брата его, Михаил и Николай Васильевичи, наконец, Евдокия Петровна и я, а отчасти и брат наш, Сергей Петрович, ныне главный редактор „Правительственного Вестника»».
Потрясло современников стихотворение юной Додо Сушковой «К страдальцам-изгнанникам», посвященное декабристам: конечно, оно не было опубликовано, но ходило в списках, и вызвало гнев государя. Многие восприняли его как политический манифест, но для девушки это было прежде всего выражением сочувствия к тем, кто был одержим благородными идеями – и за эти идеи пострадал. Эпиграфом к нему она взяла строки казненного Кондратия Рылеева:
Но где, скажи, когда была
Без жертв искуплена свобода?
И далее она размышляет:
Соотчичи мои, заступники свободы,
О вы, изгнанники за правду и закон,
Нет, вас не оскорбят проклятием народы,
Вы не услышите укор земных племен!
Пусть сокрушились вы о силу самовластья,
Пусть угнетают вас тирановы рабы, –
Но ваш терновый путь, ваш жребий лучше счастья
И стоит всех даров изменчивой судьбы.
Удел ваш – не позор, а слава, уваженье,
Благословения правдивых сограждан,
Спокойной совести, Европы одобренье
И благодарный храм от будущих славян!
Хоть вам не удалось исполнить подвиг мести
И цепи рабства снять с России молодой,
Но вы страдаете для родины и чести,
И мы признания вам платим долг святой.
Современники помнили о первом опубликованном стихотворении Додо Сушковой, где речь шла о ее тайной привязанности, и терялись в догадках, кто же был предметом ее неразделенной любви. Тем неожиданнее для всех в 1833 году стал ее брак с младшим сыном бывшего в 1812 году главнокомандующего Москвы графом Андреем Ростопчиным. Никто не замечал между ними нежных отношений, кроме того, в семье Ростопчиных в этот период случился конфликт: мать жениха не просто тайно от всех перешла в католичество, но и стала фанатичной католичкой, поносившей все православное, а Евдокия, или Авдотья, как ее тогда еще называли, искренне следовала православной вере.
Как бы то ни было, с тех пор мадмуазель Додо стала графиней Ростопчиной, и с этим именем вошла в русскую литературу. И в полной мере – в свет: она избавилась от домашних ограничений родственников, дом молодой четы Ростопчиных был открыт, она общалась со многими известными литераторами, а холодность между супругами компенсировалась балами и романами. Но надо отдать ей должное – графиня Ростопчина хорошо знала цену этим светским развлечениям: еще до замужества в 1832 году она написала стихотворение «Отринутому поэту», взяв эпиграфом строки популярного в те годы поэта Николая Павлова:
Нет! Ты не поняла поэта.
И не понять тебе его!
Далее будущая графия Ростопчина не без горькой иронии рассуждает о нравах высшего общества:
Она не поняла поэта.
Но он зачем её избрал?
Зачем, безумец, в вихре света
Подруги по сердцу искал?
Зачем он так неосторожно
Был красотою соблазнён?
Зачем надеждою тревожной
Он упивался, ослеплён?
И как не знать ему зараней,
Что все кокетки холодны,
Что их могущество в обмане,
Что им поклонники нужны.
И как с душою, полной чувства,
Ответа в суетных искать?
В них всё наука, всё искусство,
Любви прямой им не понять!
…
В ней огнь возвышенный, небесный
Красу земную не живит.
И вряд ли мрамор сей прелестный
Пигмалион одушевит.
Она кружится и пленяет,
Довольна роком и собой;
Она чужой тоской играет,
В ней мысли полны суетой.
В ней спит душа и не проснётся,
Покуда молода она,
Покуда жизнь её несётся,
Резва, блестяща и шумна.
Когда же юность с красотою
Начнут несчастной изменять,
Когда поклонники толпою
Уйдут других оков искать, –
Тогда, покинув сцену света,
И одинока и грустна,
Воспомнит верного поэта
С слезой раскаянья она.
Вполне возможно, что здесь Додо Сушкова имела в виду отношения ее близкого друга Михаила Лермонтова и своей двоюродной сестры Екатерины Сушковой, для которой влюбленность странного юного поэта казалась забавной. Вообще сам факт дружбы Лермонтова с Евдокией Сушковой-Ростопчиной о многом говорит: он ценил в ней искренность, открытость, ум, которых не находил во многих других своих современниках, особенно в женщинах.
А накануне своего последнего отъезда на Кавказ в 1841 году он встречался с Ростопчиной, делился с ней своими мрачными предчувствиями, и она, сама разделявшая его настроение, чтобы подбодрить друга, написала для Лермонтова стихотворение «На дорогу»:
Есть длинный, скучный, трудный путь.
К горам ведет он, в край далекий;
Там сердцу в скорби одинокой
Нет где пристать, где отдохнуть!
…
Ему — поклоннику живому
И богомольцу красоты —
Там нет кумира для мечты,
В отраду сердцу молодому.
Ни женский взор, ни женский ум
Его лелеять там не станут;
Без счастья дни его увянут.
Он будет мрачен и угрюм!
Но есть заступница родная
С заслугою преклонных лет,—
Она ему конец всех бед
У неба вымолит, рыдая!
Как ей хотелось, чтоб это заклинание спасло поэта! Лермонтов же, уезжая, подарил ей альбом, куда вписал ответное посвящение:
Я верю: под одной звездою
Мы с вами были рождены;
Мы шли дорогою одною,
Нас обманули те же сны.
Но что ж! – от цели благородной
Оторван бурею страстей,
Я позабыл в борьбе бесплодной
Преданья юности моей.
Предвидя вечную разлуку,
Боюсь я сердцу волю дать;
Боюсь предательскому звуку
Мечту напрасную вверять…
После отъезда Лермонтова Евдокия Ростопчина передала для него его бабушке свою только что вышедшую книгу стихотворений с подписью «Михаилу Юрьевичу Лермонтову в знак удивления к его таланту и дружбы искренней к нему самому». Елизавета Арсеньева не спешила отправлять внуку этот подарок, и тот в письме из Пятигорска упрекал бабушку, что она не передала ему книгу тотчас.
Но не только Лермонтов, а и многие другие известные литераторы ценили Евдокию Ростопчину и за ее поэтический талант, и за личные качества. Еще раньше, в 1837 году начатую и неоконченную из-за трагической гибели тетрадь стихов Пушкина вручил ей Василий Жуковский, сопроводив бесценный подарок запиской: «Посылаю Вам, графиня, на память книгу… Она принадлежала Пушкину, он приготовил ее для новых своих стихов… Вы дополните и докончите эту книгу его. Она теперь достигла настоящего своего назначения».
В ответ Ростопчина написала такие строки:
И мне, и мне сей дар! – мне, слабой, недостойной,
Мой сердца духовник пришел его вручить,
Мне песнью робкою, неопытной, нестройной
Стих чудный Пушкина велел он заменить…
Совпадение ли обстоятельств, или сознательный выбор – но Ростопчина вскоре после этого почти на три года уединилась, подальше от светских развлечений Петербурга, в имении мужа – в деревне с женским именем Анна, что тоже символично: здесь она писала не только стихи, но и прозу, размышляя о судьбе женщины, о ее праве любить, а не только исполнять супружеские обязанности в браке.
И до замужества она познала, что любовь может быть нереализованной, неразделенной, и семейная жизнь ее была лишена душевного тепла и взаимности. Со своей давней тоской по искренним и возвышенным чувствам она пыталась справиться благодаря своему творчеству, написав, к примеру, повести «Чины и деньги» и «Поединок», которые в 1839 году вышли одной книгой под общим названием «Очерки большого света».
В эти же годы у нее родилось трое детей, но тема счастья женщины оставалась для нее слишком болезненной. В поисках этого самого счастья она пережила страстную внебрачную связь с сыном историка Карамзина – Андреем Карамзиным, и по некоторым источникам у них даже было две дочери, воспитывавшиеся в пансионе в Швейцарии. Отношения эти не имели будущего, и Карамзин вскоре женился на одной из светских красавиц.
На слова Евдокии Ростопчиной, передающие глубины человеческих переживаний, создавали романсы самые популярные композиторы – Глинка, Алябьев, Даргомыжский, Антон Рубинштейн, и некоторые ее стихи так и назывались – слова для музыки. Вот фрагмент одного из них, положенного на музыку Чайковским:
И больно, и сладко,
Когда, при начале любви,
То сердце забьется украдкой,
То в жилах течет лихорадка,
То жар запылает в крови.
И больно, и сладко.
Пробьет час свиданья, –
Потупя предательский взор,
В волненьи, в томленьи незнанья,
Боясь и желая признанья,
Начнешь и прервешь разговор.
И в муку свиданье.
Не вымолвишь слова.
Немеешь. робеешь. дрожишь.
Душа, проклиная оковы,
Вся в речи излиться б готова.
Но только глядишь и молчишь –
Нет силы, нет слова.
Феномен Ростопчиной заставлял критиков размышлять о ее творчестве на страницах самых разных изданий. Так, Белинский откликнулся на выход ее первого стихотворного сборника в 1841 году: «главная причина неудачного литературного инкогнито графини Ростопчиной заключалась в поэтической прелести и высоком таланте, которыми запечатлены ее прекрасные стихотворения. Нам тем легче отдать о них отчет публике, что все они известны каждому образованному и неутомимому читателю русских периодических изданий».
По воспоминаниям брата Ростопчиной, она писала сразу, легко, и даже если не было у нее под рукой пера и бумаги – например, в путешествиях, которые любила, – она записывала потом пришедшие в дороге строки по памяти. И что примечательно, это были не просто описания или впечатления – это были размышления о жизни, о человеческих чувствах, отношениях. Так, например, в полном радости и света стихотворении «В майское утро» графиня Ростопчина от описания весеннего утра перешла к философской теме сути бытия:
… Ты, голос ласточке дающий,
Подснежнику дающий цвет, –
Дух Божий, жизни дух могущий, –
Ты не забудешь нас, о нет.
Дающий всякому дыханью
Что нужно естеству его, –
Внуши разумному созданью,
Что для него нужней всего.
Расширь на смелое стремленье
Крило незримое души,
И в битве жизненной терпенье
И силу воли нам внуши!
С появлением в русской литературе женщины-автора стали рассуждать об особенностях женской поэзии – естественно, исходя из устоявшихся представлений о характере и направленности творчества, сформировавшихся под мужским влиянием. Вот, к примеру, что в письме к другу Александру Тургеневу писал о поэзии Ростопчиной Петр Вяземский: «Какое глубокое чувство, какая простота и сила в выражении, и между тем – сколько женского!». Хотя, с другой стороны, кто лучше женщины напишет о женских чувствах и переживаниях? Но при всем при этом Евдокия Ростопчина выходит за рамки субъективных женских впечатлений – даже в любовной лирике она не только описывает чувства и ситуации, но и ищет причины, их породившие:
Чего-то жаль мне. И не знаю я
Наверное чего. Опять его ли,
Кого безумно так любила я,
Так долго и с такой упрямой волей.
Или тебя, пора моей весны,
Отцветшая пора младых стремлений,
Желаний и надежд и вдохновений.
Той грустной, но всё милой старины.
О нём зачем жалеть. Ведь счастлив он,
Своей судьбой доволен и спокоен,
Минувшего забыл минутный сон
И, счастия оседлого достоин,
Рассудку подчинил свой гордый ум,
Житейских благ всю цену понимает,
Без детских грёз, без лишних страстных дум,
Живёт. и жизни смысл и цель уж знает!
…
С поэзией простился он навек
И с прозою сухою помирился;
Член общества, степенный человек,
С приличием в ладу, он научился
Условной речи их. Нет. Он не тот,
Чем прежде был. О нём жалеть зачем же?
От женского он сердца сам не ждёт,
Чтоб было век оно одним и тем же!
Нет! не его мне жаль! – Мне жаль тебя,
Моя любовь, любовь души беспечной!
Ты верила и вечности сердечной,
Ты верила и в клятвы и в себя.
Мне жаль ещё повязки ослепленья,
Скрывавшей мне житейских уз тщету,
Мне жаль тебя, о гордое презренье,
Ребяческий ответ на клевету.
…
Это отрывки из позднего стихотворения графини Ростопчиной – 1852 года, которое имеет, так сказать, коллективное посвящение коллегам-мужчинам – молодым литераторам Александру Островскому, Николаю Бергу, Льву Мею и Евгению Эдельсону. Все они были членами литературного кружка графини в Москве, называвшегося «литературные вечера по субботам у Ростопчиной».
Интересуясь новыми тенденциями в литературе, поддерживая молодых авторов, графиня Ростопчина, тем не менее, некоторыми представителями новой волны была и отринута: так называемые разночинцы в жизни и в литературе упрекали ее в аристократизме, оторванности от интересов народа, и ей приходилось отвечать на эти выпады, защищая свое право быть такой, какая она есть: «Я не понимаю вообще, как люди могут питать вражду или досаду друг на друга за то, что не все видят, чувствуют, мыслят и верят одинаково. Терпимость во всем, особенно в области искусства, – вот для меня главное и необходимое условие сближения, приязни, дружбы…» – писала графиня Ростопчина.
Часто она размышляла о новых веяниях и в своих стихотворениях:
…
Я не горжусь, что зависть и жеманство
Нещадной клеветой преследуют меня.
Что бабью суетность, тщеславий мелких чванство
Презреньем искренним своим задела я.
Я не горжусь, что и враги явились,
Враги, незнавшие в лицо меня вовек!
Что ложью на меня они вооружились,
Что мне анафему их приговор изрек.
…
Пускай их тешутся. Спокойно, равнодушно,
Иду себе дорогою своей,
Живу, пою, молюсь, призванию послушна,
Вражде ответствую насмешкою моей!
Горжусь я тем, что в чистых сих страницах
Нет слова грешнаго, виновной думы нет, –
Что в песнях ли своих, в рассказах, в небылицах,
Я тихой скромности не презрела завет!
…
Горжусь я тем, что вольнодумством модным
Не заразилась мысль прозревшая моя,
Что смело языком правдивым и свободным
Пред Богом и людьми вся высказалась я!
Ростопчина ушла из жизни достаточно рано – в возрасте 47-ми лет. Она была больна раком, знала об этом, и с достоинством приняла свой скорый уход. Незадолго до смерти, узнав, что в это время в России был всемирно известный французский писатель Александр Дюма, она пригласила его к себе. Вместо тягостного прощания с умирающей он пережил, по его свидетельству, прекрасные минуты общения с обаятельной и мудрой женщиной. Она обещала закончить воспоминания о Лермонтове, о которых он просил, а также перевести (и перевела вскоре!) на французский стихотворение Пушкина «Во глубине сибирских руд».
Умерла графиня Евдокия Ростопчина 3 (15) декабря 1858 года. Вскоре после ее похорон критик Николай Путята написал о ней: «Вспомним, что, когда она нашла свое стихотворное поприще, французский язык еще господствовал у нас исключительно, и большинство образованных женщин, всех вообще кругов, не в состоянии было написать правильно и свободно несколько строк и почти ничего не читало по-русски. … Пример графини Ростопчиной, вступившей так успешно и блистательно на авторское поприще, побудил, вероятно, и некоторых других женщин испытать способности свои на этом же поприще и открыл нам ряд даровитых русских писательниц. Никто, конечно, оспоривать не будет, что имя графини Ростопчиной громко звучало в нашей литературе, и что оно имеет в ней своего рода значение». И к этому трудно добавить что-либо еще…
Что внутри у пиццы: почему «Додо Пицца» закрывает точки собственных франчайзи
История компании «Додо Пицца» началась в 2011 году, когда предприниматель из Сыктывкара Федор Овчинников открыл пиццерию под названием, созвучным с названием птицы додо, изображенной на логотипе компании. Через год он запустил франшизу, которая позволила бизнесу быстро расти: в 2014 году было 25 пиццерий, через год — уже 50, в 2017-м их количество перевалило за 200. В начале 2019 года сеть насчитывала более 440 заведений, в том числе за пределами России. Сегодня под вывеской «Додо Пицца» работает более 750 точек в России и 14 в других странах. Много лет компания входит в рейтинг самых выгодных франшиз Forbes.
По итогам 2020 года выручка сети составила 22,3 млрд рублей. По оценке «Infoline-Аналитики», компания входит в топ-4 брендов общественного питания по выручке в России после McDonalds (91,4 млрд рублей), KFC (59,2 млрд рублей) и Burger King (35,2 млрд рублей), которые также развиваются по франшизе. По количеству точек в России «Додо Пицца» также входит в топ-5 сетей фастфуда, уступая только международным гигантам. Минимальные инвестиции — 8 млн рублей, 55% партнеров владеют двумя и более пиццериями «Додо Пицца».
Евгений Ткачев — франчайзи, который судится с «Додо Пиццей», — родился и вырос на Камчатке, позже уехал учиться в Москву, а его семья — в Краснодарский край. Выучился на переводчика, потом получил диплом экономического университета имени Плеханова в Москве и MBA в Trinity College в Дублине. Семья Ткачева на протяжении 20 лет владеет аптечной сетью «Пульс», которая работает в Краснодарском крае (10 точек). По данным «СПАРК-Интерфакс», в 2020 году выручка головной компании ООО «Пульс», которая управляет сетью, составила 158,5 млн рублей.
«Никто не хотел покупать»
В конце 2017 году Ткачев решил попробовать свои силы в ресторанном бизнесе, купив франшизу известного бренда. Сначала он подавал заявки в международные KFC и McDonalds, но ответа так и не дождался. Тогда Ткачев обратил внимание на молодую компанию «Додо Пицца», которая динамично развивалась на российском рынке. «Мне очень понравился проект: открытый, демократичный, с ярким лидером и интересной бизнес-моделью. Руководство заверяло, что мы одна команда и работаем по принципу открытого честного бизнеса, я поверил», — вспоминает о начале сотрудничества с брендом предприниматель.
Первую пиццерию Ткачев открыл в том же году в небольшом городе Тихорецке в Краснодарском крае. «Хотелось работать в более крупном городе, но многие из них были уже заняты брендом «Додо Пицца», — говорит он. Ткачев нашел помещение, оборудовал по всем стандартам бренда, вложив около 15 млн рублей, и начал работать. Отсутствие конкуренции и низкие цены на аренду и зарплату в маленьком городе позволили быстро раскрутиться и начать зарабатывать.
В середине 2018 года Ткачев, как и другие франчайзи, узнал о закрытии пиццерии «Додо Пицца» в Ярославле. Предыдущий партнер сети якобы не справился с управлением и объявил себя банкротом, выставив на продажу объекты: одну закрывшуюся и требующую ремонта пиццерию со штатом сотрудников и долгами перед управляющей компанией, поставщиками и инвестором в несколько миллионов рублей и еще одно арендованное под пиццерию помещение на начальной стадии ремонта.
«Никто не хотел покупать, так как точки были в плохом состоянии и восстанавливать их было сложно, — вспоминает Ткачев. — Я тоже поначалу отказался, но управляющая компания попросила помочь в этой ситуации — выкупить с долгами, решить все вопросы и перезапустить, чтобы не потерять город. Подумал и согласился, так как хотел развиваться, а Ярославль — областной центр, большой отдельный город».
«В тот момент многие действующие партнеры осваивали забронированные города, поэтому мало кто хотел идти в Ярославль, тогда я предложил Евгению Ткачеву, — рассказывает партнер Овчинникова и директор «Додо Франчайзинг» Андрей Петелин. — У нас была надежда, что он переломит ситуацию в городе, и было взаимопонимание друг с другом. Тогда мне казалось, что Евгений разделяет ценности бренда и все будет хорошо».
Никто не хотел работать в Ярославле, так как в регионе есть сильный конкурент. Сеть «Пицца Фабрика» работает, как и сеть Овчинникова, 10 лет. Она насчитывает пять пиццерий в Ярославле, а также более 40 заведений по всей стране и тоже работает по франшизе. «Конкурировать сложно, потому что они были первые и сформировали рынок доставки пиццы в Ярославле, — рассказывает Ткачев. — Цены у них на 10-15% ниже, чем у «Додо», за счет разницы себестоимости продуктов, а ассортимент шире: например, есть роллы, паста, вок».
Тем не менее он решил рискнуть. Средства нашлись. Ткачев привлек пять инвесторов, с которыми были заключены договоры займа (без доли в бизнесе). Им бизнесмен выплачивал процент от выручки до погашения основной задолженности с последующей выплатой определенного процента от выручки в течение нескольких лет в качестве бонуса.
По итогам 2018 года выручка трех пиццерий Ткачева, по его словам, составила 35 млн рублей. На следующий год он расширил сеть до семи точек (добавились три в Москве и еще одна в Ярославле), а суммарная выручка превысила 100 млн рублей. Инвестиции в каждую новую точку в среднем составляли 15-20 млн рублей, приводит данные предприниматель. На сегодня с двумя из пяти инвесторов Ткачев рассчитался полностью. Всего за четыре года Ткачев открыл 11 точек, выручка которых более 300 млн рублей в год.
Тайный покупатель
Еще в 2014 году основатель «Додо Пиццы» Федор Овчинников разработал систему оценки заведений (публичный рейтинг), которая работала по принципу «процент от идеала», где 100% — полное соответствие идеалу, складывающемуся из множества критериев. Овчинников учредил отдельную компанию «Додо Контроллинг» на базе кол-центра, вложив несколько миллионов рублей в налаживание работы с тайными покупателями, и тут же опробовал технологию на своих пиццериях. «Некоторые получили рейтинг, близкий к 100%, однако в будущем такой результат будет получить очень сложно», — предупреждал тогда бизнесмен.
О системе контроля качества Овчинников подробно рассказал в июне 2014 года в личном блоге «Сила ума». Задумку владельца франшизы тут же раскритиковали комментаторы: «Не понимаю франчайзи, которые подписываются стать членами зарегулированной франшизы», «Становясь в строй франчайзи, вы рискуете прожить жизнь солдатиком».
Овчинников был равнодушен к колким шуткам и в 2017 году добавил к системе качества еще один инструмент контроля — выездные проверки. Был создан специальный отдел Business Development Eurasia, состоящий из бизнес-девелоперов и территориальных менеджеров по развитию бизнеса.
За четыре года бизнес-девелоперы «Додо Пиццы» совершили более 1100 проверок по всей стране (больше половины пришлось на 2021 год). В 2022 компания планирует расширить штат отдела с 18 до 30 сотрудников.
«Рейтинги контролируют работу пиццерий, но только глубокий аудит на месте может показать полную картину, — объясняет разницу глава Business Development Eurasia в России, Казахстане и Белоруссии Николай Писков. — У «Додо Пиццы» сложный операционный бизнес, и бизнес-девелоперы глубоко понимают его и помогают партнерам успешно его вести на их территории и устранять ошибки». Именно бизнес-девелоперы ближе всех взаимодействуют с партнерами-франчайзи на всех этапах, от отбора и принятия решения о сотрудничестве до расставания с партнером, если такое происходит.
«По состоянию на ноябрь 2021 года партнерами «Додо Пиццы» заняты почти все крупные и средние города, поэтому логично, что управляющая компания теперь приводит пиццерии к более серьезным единым сетевым стандартам, последовательно усиливает контроль и поддержку франчайзи», — рассуждает франчайзи восьми ресторанов Domino’s Pizza, член Российской ассоциации франчайзинга (РАФ) и владелец агентства масштабирования бизнеса Franch profi Олег Юдин. По его словам, для любой франчайзинговой компании федерального, а тем более международного уровня наличие отдела бизнес-девелопмента — показатель профессионализма. Например, в Domino’s тоже работают франчайзинговые консультанты, они проводят аудит франчайзи и оказывают поддержку.
С 2018 года франчайзер закрыл девять партнерских заведений «Додо Пицца», четыре из них — принадлежавшие Евгению Ткачеву пиццерии в Ярославле. Еще 18 пиццерий были проданы по причине расторжения договора. «Со всеми договор расторгнут по нашей инициативе, причина — грубое несоответствие стандартам работы», — поясняет Писков.
Ярославские репрессии
По версии Евгения Ткачева, головная компания начала проявлять интерес к его бизнесу в 2019 году: весной участились выездные проверки пиццерии в Ярославле, в ходе которых бизнес-девелоперы находили «мелкие несоответствия». «Проверки были частыми, жесткими, репрессивными и в большинстве своем предвзятыми. Иногда проверяющие откровенно придирались: снимали баллы за то, что не горит вывеска посреди белого дня, или находили грязь там, где ее нет. Один раз сделали выговор за то, что у нас закончились напечатанные скидочные купоны и вместе с доставкой моя сотрудница вложила записку с промокодом, подписанную от руки», — перечисляет случаи бизнесмен.
«Начиная с 2019 года в пиццериях в Ярославле фиксировались систематические нарушения стандартов, а также платежной дисциплины (задержки по роялти и другим платежам), — объясняет Овчинников. — Нарушения носили неоднократный и существенный характер, то есть нарушались не только внутренние стандарты «Додо Пиццы», но и нормы действующего законодательства (требования Роспотребнадзора и нормы СанПиН, в том числе маркировка сроков годности ингредиентов, наличие обязательных медицинских книжек у сотрудников пиццерий и т. д.). Это могло привести к серьезным рискам для потребителей и бренда».
«Внутренние стандарты «Додо Пиццы» ужесточались каждый год и не соответствуют во многом общим требованиям СанПиН, — считает Ткачев. — Например, срок хранения салатов — 18 часов, но по недавно введенному правилу «Додо» мы должны их списывать вечером, даже если они только что приготовлены и их срок годности, например, до 16:00 следующего дня». По словам партнера, если проверка придет утром и увидит вечерние салаты, это будет считаться нарушением.
С претензиями по задержкам выплат франчайзи из Ярославля также не согласен. «УК переворачивает факты, — говорит Ткачев. — Согласно условиям договора коммерческой концессии (ДКК), партнеры должны оплачивать только роялти, другие платежи (реклама, кол-центр, благотворительные взносы и пр.) не входят в перечень обязательных и не относятся к причинам расторжения. По одному из двух ДКК у меня лишь раз случилась просрочка по роялти всего на один день (21 апреля 2020 года), и то по ошибке бухгалтера. Рабочая ситуация. В то время как по ДКК нужно минимум две в год для права на расторжение. Во все остальные годы платежи, как правило, производились на несколько дней раньше срока».
«История в Ярославле развивалась два года, и наша компания предпринимала серьезные попытки помочь улучшить менеджмент в пиццериях Евгения Ткачева, хотя управление пиццериями на 100% — это ответственность франчайзи», — говорит Овчинников. Одной из таких попыток стало приглашение в феврале 2020-го внешнего управляющего, который, по словам Ткачева, «пытался забрать рычаги управления» и от которого франчайзи отказался.
История с Ткачевым не уникальна. Предприниматель Юрий Нуржанов потерял кафе в Нальчике в 2021 году — «Додо Пицца» расторгла с ним договор. «Во время одной из инспекций была обнаружена недоработка — расстояние между горизонтальными досками вывески, на которой располагаются буквы, должны составлять 20 мм, а у меня было 10 мм. Вроде мелочь, но она влияет на рейтинг, — объясняет Нуржанов. — Из-за пандемии я несколько месяцев не мог исправить недоработку; сначала мне давали отсрочку, а потом перестали и начали систематически снимать по три балла из пяти».
В октябре 2020 года головная компания направила Нуржанову предписание о расторжении договора и впоследствии расторгла его. «Человеческая составляющая, общение с целью построить бизнес, исчезли. К тебе приезжает 20-летний парень с чек-листом и молча выставляет баллы. Он не задает вопросов, не разбирается в ситуации, — сетует Нуржанов. — Если бы это была какая-то импортная компания — один разговор. Но еще вчера эти ребята разговаривали с тобой совсем по-другому».
Писков подтверждает: с партнером из Нальчика была «длинная история негативного взаимодействия», причинами расторжения стали систематические нарушения финансовой дисциплины, а также низкие рейтинги стандартов в пиццерии из-за нарушений, которые франчайзи не смог устранить в длительный срок. «Это не импульсивное решение. Очевидно, что мы не будем расторгать договор только из-за миллиметров». Это одна из многочисленных официально зафиксированные в документах проблем, за которые он терял баллы в рейтинге и за которую сейчас цепляется, чтобы оправдать себя и придать драматичности ситуации», — комментирует Писков.
По данным УК, Нуржанов периодически задерживал оплаты логистическим компаниям и дистрибьюторам, о чем сообщали франчайзеру. Говорить о задержках неуместно, спорит Нуржанов: «Задерживать оплаты не было вариантов, так как тебя мгновенно отключали от Dodo Is (с помощью системы партнеры-франчайзи получают заказы и контролируют внутреннюю работу своих точек. — Forbes). Если 20-го числа не оплачены счета, сразу выходит предписание: не будет оплачено до 17:00 — отключат от системы. Предписания у нас бывали, но в течение дня всегда оплачивались».
«Все в совокупности вылилось в то, что мы приняли непростое для нас решение о расторжении договора. Мы давали множество возможностей партнеру исправить ситуацию», — заключает Писков.
«Ресторанный бизнес (тем более фастфуд) требует быстрого принятия решений, — говорит Олег Юдин. — Например, во многих международных франшизах на исправление любой ситуации дается от нескольких дней до нескольких месяцев. Так что «Додо Пицца», на мой взгляд, действует не жестко и вполне адекватно. Но все, что сейчас происходит с франчайзи, еще потенциально может повториться».
Сеть «Шоколадница», насчитывающая более 120 франчайзинговых кофеен, проверки проводит регулярно: в Москве и ближайших регионах — по несколько раз в месяц, в отдаленных точках — не реже одного раза в квартал. «Серьезность всегда максимальная, проверяем по всем необходимым параметрам: от соблюдения стандартов обслуживания гостей до СанПиНа, товарного соседства и прочих операционных вещей», — подчеркивает руководитель департамента франчайзинга «Шоколадницы» Максим Трубников.
Условия продажи в договоре не прописаны, так же как не определена формула расчета стоимости пиццерии: она определяется рынком и по сути равна сумме, которую за нее готов предложить новый собственник, добавляет Петелин.
«Скинуть Ярославль»
Ткачев утверждает, что предложения «скинуть Ярославль» ему поступали неоднократно и в ультимативной форме, в том числе от директора «Додо Франчайзинг» Андрея Петелина и бизнес-девелопера Виктора Никитина. «Одновременно с этим по почте я получал запрос на продажу пиццерий от двух партнеров, в том числе от франчайзи из Вологды Дмитрия Люлинцева — по моим данным, это сводный брат Петелина, — утверждает Ткачев. — В ответ на отказы продавать мне угрожали жестким сценарием по закрытию пиццерий».
Петелин, что характерно, связь с вологодским партнером не отрицает. «Люлинцев не является родственником, но он мой старый друг, который, кроме того, много лет управляет двумя ресторанами «Додо Пицца» в Вологде, — объясняет топ-менеджер «Додо Пиццы». — Люлинцев еще в 2019 году говорил мне, что спрашивал у Ткачева из соседнего Ярославля, не продает ли он тот свои точки. Это было его самостоятельным решением, возможно совпавшим с нашими проверками, но не связанное с ними. Предложения от меня и от бизнес-девелопера Никитина, в зону контроля которого входил Ярославль, были уже позже и носили рекомендательный характер: мол, Евгений, если ты взял на себя много точек, то всегда можешь продать часть сети кому-нибудь из действующих партнеров».
В августе Ткачев, по его словам, нашел двух покупателей, готовых заплатить за четыре пиццерии 150 млн рублей, но их, опять же по его словам, не одобрила головная компания.
По словам Петелина, ему известно только об одном покупателе, которого отклонила УК. Причина — потенциальный партнер неохотно шел на контакт. Петелин предполагает, что под вторым покупателем имеется в виду действующий партнер «Додо Пиццы», владеющий более десятком пиццерий в Центральном федеральном округе. «По нашей информации, Евгений сам отклонил этого покупателя, который мог оформить сделку только с рассрочкой платежа», — добавляет Петелин.
«Перед продажей франчайзи подал недостоверные данные P&L (отчет о прибылях и убытках). Заявляемая Ткачевым рентабельность ярославских пиццерий по EBITDA в 25% в целом не характерна для нашего бизнеса, для которого нормой является показатель 10-15%, — говорит Овчинников. — При анализе расходов также обнаружены несостыковки. Например, Ткачев заявляет, что заработная плата сотрудников кухни и курьеров в пиццериях составляла 10 000-15 000 рублей в месяц, в то время как в объявлениях о приеме на работу, размещенных партнером, числилось от 30 000 рублей». По оценке головной компании, реальная стоимость партнерской сети (исходя только из выручки и прогноза прибыли четырех ресторанов) составляет 30-40 млн рублей или 60-80 млн рублей, если учитывать потенциал рынка. Притом что только на старте Ткачев вложил, по собственным оценкам, 15-20 млн в каждую точку, без расходов на рекламу и операционного минуса.
«Мы принципиальная компания»
Сейчас залы пиццерий «Додо Пицца» в Ярославле пустуют. По словам Ткачева, в ночь с 31 октября на 1 ноября все четыре пиццерии в городе без предупреждения были отключены от системы Dodo IS. Использовать бренд «Додо Пицца» Ткачеву теперь запрещено.
В сентябре-октябре Евгений Ткачев обратился в московский арбитражный суд с требованием признать одностороннее расторжение договоров недействительным. Примеру партнера последовал Юрий Нуржанов из Нальчика. «Иск подан еще до закрытия пиццерий, и основной задачей на том этапе было призвать УК работать в рамках правового поля. Это должно было минимизировать количество конфликтов и споров, в которые я совершенно не хотел вступать. Я не хочу воевать», — признается Ткачев.
По его словам, у него сейчас нет других вариантов, кроме продажи, поскольку каждый день — это новые убытки. Прямые потери и недополученная прибыль в ноябре составляет более 10 млн рублей (закупленные и нереализованные продукты, долги по обязательным платежам — аренда, коммунальные услуги, ФОТ, налоги, выплаты инвесторам). Без работы остались 40 сотрудников. «Мы даже не можем демонтировать вывески, которыми не имеем права пользоваться (они закрыты черной пленкой и скотчем), просто потому что это дорого», — вздыхает партнер «Додо Пиццы». Он опасается, что сценарий повторится и с его пиццериями в Москве, куда также уже не раз приходили с проверками.
«В России сложилась такая практика, что 70% расторжений происходит по инициативе франчайзи, — говорит руководитель каталога франшиз Franshiza.ru Анна Рождественская. — А франчайзер до последнего пытается сохранить объект в сети, а иногда идет на выкуп точки, если она имеет важное значение для бренда». Причины могут быть разными, например, когда франчайзи, поддавшись обещаниям «успеха и гарантированного дохода», в реальности сталкивается с необходимостью заниматься этим самым бизнесом. Выход из сети и закрытие — логичное завершение подобной истории. Если отношения расторгает франчайзер, то это, как правило, связано с нарушением стандартов и систематической неуплатой роялти.
По словам Рождественской, судебная практика решения конфликтов франчайзеров и франчайзи в России пока только нарабатывается. «В суд идут единицы, и, как правило, в массе своей это две категории дел: требования франчайзи расторжения договора и возврата паушального взноса или взыскание франчайзером с франчайзи через суд невыплаченных роялти. Другие проблемы франчайзинга в судах затрагиваются редко», — говорит эксперт.
Конфликты между франчайзером и франчайзи типичны: только за последние несколько лет такие случались у «Даблби», Cofix и Domino’s Pizza. «Ситуация «Додо Пиццы» уникальна тем, что это первое публичное ярко освещенное расторжение контракта, причем абсолютно обоснованное несоблюдением стандартов правообладателя. В любом хорошем франчайзинговым договоре подробно описаны все обстоятельства, при которых УК имеет право расторгнуть договор в одностороннем порядке», — считает основатель консалтинговой компании Like4Like Hospitality Strategies и куратор Novikov School Ирина Авруцкая. По мнению эксперта, рынок франчайзинга в России по уровню соблюдения стандартов и взаимоотношений между партнерами очень слабый. «Если бы подобная ситуация произошла на любом международном рынке, то никто бы никогда не стал ее оспаривать публично», — добавляет она.
Овчинников признается, что ему жаль потерянного рынка в Ярославле, хоть его доля и не была велика (ежемесячно четыре пиццерии Ткачева приносили 9 млн рублей роялти на фоне совокупного оборота всех франчайзи бренда в 3,3 млрд рублей). Сумма роялти, поступающая в головную компанию из этого региона, составляла менее 1% от общего объема взносов. Основатель «Додо Пиццы» говорит, что в будущем при необходимости готов на более существенное сокращение сети: «Мы принципиальная компания и пойдем на уменьшение бизнеса ради долгосрочных целей».
Как прецедент с франчайзи «Додо Пиццы» повлияет на имидж бренда и рынок франчайзинга? Эксперты, опрошенные Forbes, единогласно считают, что положительно. «Компания давным-давно не рассчитывает на новую аудиторию франчайзи в России, потому что рынок уже поделен между партнерами, — рассуждает Авруцкая. — Ключевая аудитория «Додо Пиццы» сейчас — это инвесторы. Поэтому жесткая позиция лидера и верность принципам — это стратегическое преимущество компании и позитивный сигнал для рынка».