Доктор как хорошо что вы рядом
Памяти Евгения Максимовича Примакова
***
Я твёрдо всё решил: быть до конца в упряжке,
Пока не выдохнусь, пока не упаду.
И если станет нестерпимо тяжко,
То и тогда с дороги не сойду.
Я твёрдо всё решил: мне ничего не надо —
Ни высших должностей, ни славы, ни наград,
Лишь чувствовать дыханье друга рядом,
Лишь не поймать косой, недобрый взгляд.
Я много раз грешил, но никогда не предал
Ни дела, чем живу, ни дома, ни людей.
Я много проскакал, но не оседлан,
Хоть сам умею понукать коней.
Мы мчимся, нас кнутом подстёгивает время,
Мы спотыкаемся, но нас не тем судить,
Кто даже ногу не поставил в стремя
И только поучает всех, как жить.
***
Давлю в себе раба — работы нет труднее,
Ведь сразу не поймёшь, кого в себе давить —
Того, кто от металлорока сатанеет,
Того, кто осязает поколений нить?
Или того, кто ходуном заходит,
Когда стране пощёчины дают,
Хотя себе он места не находит,
Коли облыжно хвалят или безбожно врут.
Давлю в себе раба, работаю в три смены,
Но прежним остаюсь в поступках и делах.
Быть может, наперёд запрограммировали гены
До самого конца жить в кандалах.
***
Комом к горлу, комом к горлу
Прожитые годы.
Комом радости и горе,
Свадьбы и разводы.
Комом смерти, комом роды,
Прожитые годы.
Время сушит, время рушит,
Что казалось вечным.
Время беспощадно душит,
Время лезет в наши души
Нагло, бессердечно.
Всё быстрее и быстрее
Наступают зимы.
Все мятежники на реях,
Остальные живы.
Одиночеству навстречу
Выступают зимы.
Остановись, прислушайся —
Жизнь рядом бьёт ключом.
Не к случаю от случая,
Не в темень кирпичом.
Остановись, послушай тех,
Кто рядом песнь поёт
О том, как падал мягкий снег,
О счастье быть вдвоём.
Без дерганья, без критики,
Нацеленной поддых,
Без подлостей политики,
Без мерзостей интриг.
Всем этим мы накушались
И наигрались всласть.
Годами дурью мучались,
Той, что зовется «власть».
Давай подольше проживём
Без шишек, синяков,
Грибов корзину соберём,
Подышим глубоко.
Пойдём к друзьям на огонёк —
Там рады нам всегда.
Никто не спустит вслед курок,
Согреет тамада.
К сердцам протянет лёгкий мост
Из добрых, теплых слов,
Витиеватый скажет тост
За дружбу и любовь.
Неужто и отсюда нам
Захочется назад
В людскую толчею, бедлам,
В мир окриков, команд.
Но если так произойдет,
Грош ломаный цена
Мне и тебе, а может, рок
Нам всё испить до дна?
***
Доктор, как хорошо, что Вы рядом,
Дело даже не в медицине,
Может, важнее на целый порядок
То, что глаза у Вас синие-синие.
Серые, вдруг чуть-чуть зелёные,
Гамма, а не единый цвет.
В них — степное, размашисто вольное
В Прикавказье прожитых лет.
Вы прошли частокол испытаний
Сквозь начальников-пациентов.
Глаза стали немного печальнее,
Но по-прежнему многоцветны.
Доктор, с Вами мне стало надежнее.
Дело даже не в медицине,
Просто жизнь у всех очень сложная,
А глаза у Вас всё-таки синие…
Доктор как хорошо что вы рядом
***
Доктор, как хорошо, что
вы рядом,
Дело даже не в медицине,
Может, важнее на целый
порядок
То, что глаза у вас синие-синие
Вы прошли частокол
испытаний
Сквозь начальников-
пациентов.
Глаза стали немного печальнее,
Но по-прежнему многоцветны.
Доктор, с вами мне стало
надежнее.
Дело даже не в медицине,
Просто жизнь у всех очень
сложная,
А глаза у вас все-таки синие.
***
***
Я много раз грешил, но никогда не предал
Ни дела, чем живу, ни дома, ни людей.
Я много проскакал, но не оседлан,
Хоть сам умею понукать коней.
Мы мчимся, нас кнутом подстегивает время,
Мы спотыкаемся, но нас не тем судить,
Кто даже ногу не поставил в стремя
И только поучает всех, как жить.
***
Я твердо все решил: быть до конца в упряжке,
Пока не выдохнусь, пока не упаду
И если станет нестерпимо тяжко,
То и тогда с дороги не сойду.
Я твердо все решил: быть до конца в упряжке,
Пока не выдохнусь, пока не упаду
И если станет нестерпимо тяжко,
То и тогда с дороги не сойду.
***
Смириться можно с возрастом любым,
Коль ощущаешь каждое мгновенье,
А не плывешь от юбилея к юбилею
И только вниз, и «по теченью спин».
Доктору от Верочки Полозковой
Доктор, как хорошо, что Вы появились.
Доктор, а я волнуюсь, куда ж Вы делись.
Доктор, такое чувство, что кто-то вылез
И по лицу сползает из слезных желез.
Доктор, как Вы живете, как Ваши дети?
Крепко ли спите, сильно ли устаете?
Кресло тут в кабинете, Господь свидетель,
Прямо такое точно, как в самолете.
Доктор, тут к Вам приходят все словно к Будде.
Доктор, у Вас в газете – все на иврите?
Доктор, прошу Вас, просто со мной побудьте.
Просто со мной немножко поговорите.
***
Что меня беспокоит? На-ка вот:
Я хочу, чтоб на Рождество
Сделал Бог меня одинаковой,
Чтоб не чувствовать ничего.
Острый локоть –
В грудную мякоть:
Чтоб не ёкать
И чтоб не плакать;
Чтоб не сохнуть
И чтоб не вякать –
Чтобы охнуть
И рухнуть в слякоть.
Лечь, лопатки впечатать в дно
И закутаться в ил, древнея.
Вот тогда станет все равно.
А со временем – все равнее.
***
Что молчите, не отвечая мне?
И качаете головой?
Может, чая мне? от отчаянья?
С трын-травой?
У меня, может, побываете?
Перейдем на другой тариф мы?
Запретите слагать слова эти
В эти рифмы?
Приласкаете? Отругаете?
Может, сразу удочерите?
Доктор, что Вы мне предлагаете?
Говорите!
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Издательство Родная Ладога
«Давай подольше проживем. »
* * *
Другу А. С. Д.
Остановись, прислушайся —
Жизнь рядом бьет ключом.
Не к случаю от случая,
Не в темень кирпичом.
Остановись, послушай тех,
Кто рядом песнь поет
О том, как падал мягкий снег,
О счастье быть вдвоем.
Без дерганья, без критики,
Нацеленной поддых,
Без подлостей политики,
Без мерзостей интриг.
Всем этим мы накушались
И наигрались всласть.
Годами дурью мучились,
Той, что зовется «власть».
Давай подольше проживем
Без шишек, синяков,
Грибов корзину соберем,
Подышим глубоко.
Пойдем к друзьям на огонек —
Там рады нам всегда.
Никто не спустит вслед курок,
Согреет тамада.
К сердцам протянет легкий мост
Из добрых, теплых слов,
Витиеватый скажет тост
За дружбу и любовь.
Неужто и отсюда нам
Захочется назад
В людскую толчею, бедлам,
В мир окриков, команд.
Но если так произойдет,
Грош ломаный цена
Мне и тебе, а может, рок
Нам все испить до дна?
Комом к горлу, комом к горлу
Прожитые годы.
Комом радости и горе,
Свадьбы и разводы.
Комом смерти, комом роды,
Прожитые годы.
Время сушит, время рушит,
Что казалось вечным.
Время беспощадно душит,
Время лезет в наши души
Нагло, бессердечно.
Все быстрее и быстрее
Наступают зимы.
Все мятежники на реях,
Остальные живы.
Одиночеству навстречу
Выступают зимы.
Давлю в себе раба — работы нет труднее,
Ведь сразу не поймешь, кого в себе давить —
Того, кто от металлорока сатанеет,
Того, кто осязает поколений нить?
Или того, кто ходуном заходит,
Когда стране пощечины дают,
Хотя себе он места не находит,
Коли облыжно хвалят или безбожно врут.
Давлю в себе раба, работаю в три смены
Но прежним остаюсь в поступках и делах.
Быть может, наперед запрограммировали гены
До самого конца жить в кандалах.
Доктор, как хорошо, что Вы рядом,
Дело даже не в медицине,
Может, важнее на целый порядок
То, что глаза у Вас синие-синие.
Серые, вдруг чуть-чуть зеленые,
Гамма, а не единый цвет.
В них — степное, размашисто вольное
В Прикавказье прожитых лет.
Вы прошли частокол испытаний
Сквозь начальников-пациентов.
Глаза стали немного печальнее,
Но по-прежнему многоцветны.
Доктор, с Вами мне стало надежнее.
Дело даже не в медицине,
Просто жизнь у всех очень сложная,
А глаза у Вас все-таки синие.
Я твердо все решил: быть до конца в упряжке,
Пока не выдохнусь, пока не упаду.
И если станет нестерпимо тяжко,
То и тогда с дороги не сойду.
Я твердо все решил: мне ничего не надо —
Ни высших должностей, ни славы, ни наград,
Лишь чувствовать дыханье друга рядом,
Лишь не поймать косой, недобрый взгляд.
Я много раз грешил, но никогда не предал
Ни дела, чем живу, ни дома, ни людей.
Я много проскакал, но не оседлан,
Хоть сам умею понукать коней.
Мы мчимся, нас кнутом подстегивает время,
Мы спотыкаемся, но нас не тем судить,
Кто даже ногу не поставил в стремя
И только поучает всех, как жить.
Самые читаемые материалы
Контакты
Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции.
культурно-просветительский
общественно-политический
литературно-художественный
электронный журнал
г. Санкт-Петербург
г. Москва
Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
© 2013 Издательский дом «Родная Ладога»
P. S. Что на душе: стихи разных лет
P. S. Что на душе: стихи разных лет
«Я твердо все решил: быть до конца в упряжке…»
Я твердо все решил: быть до конца в упряжке,
Пока не выдохнусь, пока не упаду.
И если станет нестерпимо тяжко,
То и тогда с дороги не сойду.
Я твердо все решил: мне ничего не надо —
Ни высших должностей, ни славы, ни наград,
Лишь чувствовать дыханье друга рядом,
Лишь не поймать косой, недобрый взгляд.
Я много раз грешил, но никогда не предал
Ни дела, чем живу, ни дома, ни людей.
Я много проскакал, но не оседлан,
Хоть сам умею понукать коней.
Мы мчимся, нас кнутом подстегивает время,
Мы спотыкаемся, но нас не тем судить,
Кто даже ногу не поставил в стремя
И только поучает всех, как жить.
С глаз сойдет слеза.
«Давлю в себе раба – работы нет труднее…»
Давлю в себе раба – работы нет труднее,
Ведь сразу не поймешь, кого в себе давить —
Того, кто от металлорока сатанеет,
Того, кто осязает поколений нить?
Или того, кто ходуном заходит,
Когда стране пощечины дают,
Хотя себе он места не находит,
Коли облыжно хвалят или безбожно врут.
Давлю в себе раба, работаю в три смены,
Но прежним остаюсь в поступках и делах.
Быть может, наперед запрограммировали гены
До самого конца жить в кандалах.
«Комом к горлу, комом к горлу…»
Комом к горлу, комом к горлу
Комом радости и горе,
Комом смерти, комом роды,
Время сушит, время рушит,
Что казалось вечным.
Время беспощадно душит,
Время лезет в наши души
Все быстрее и быстрее наступают зимы.
Все мятежники на реях,
Все время на дрожках,
По зимам разгладим.
Жизнь рядом бьет ключом.
Не к случаю от случая,
Не в темень кирпичом.
Остановись, послушай тех,
Кто рядом песнь поет
О том, как падал мягкий снег,
О счастье быть вдвоем.
Без дерганья, без критики,
Нацеленной под дых,
Без подлостей политики,
Без мерзостей интриг.
Всем этим мы накушались
И наигрались всласть.
Годами дурью мучались,
Той, что зовется «власть».
Давай подольше проживем
Грибов корзину соберем,
Пойдем к друзьям на огонек —
Там рады нам всегда.
Никто не спустит вслед курок,
К сердцам протянет легкий мост
Из добрых, теплых слов,
Витиеватый скажет тост
За дружбу и любовь.
Неужто и отсюда нам
В людскую толчею, бедлам,
В мир окриков, команд.
Но если так произойдет,
Мне и тебе, а может, рок
Нам все испить до дна?
«Опять труба зовет в дорогу…»
Опять труба зовет в дорогу,
Но, как всегда, трублю я сам.
Не для меня сидеть в берлоге
Или вымаливать у Бога
Сонливых радостей мещан.
Цыганский дух вселился в тело,
Хотя плясать и не горазд.
Под звук гитары надоело,
Под дудку не согнуть колени,
А на ходу в кибитку – враз.
Вдогонку не бросайте камни,
Ведь все равно не долетят.
А если уж кого и ранит,
То бумерангом в наказанье,
А кони вдаль кибитку мчат.
«Война остается в песнях…»
Война остается в песнях,
В выпитом в память погибших,
В мыслях, которым тесно,
В воспоминаньях о бывшем.
Война остается в вере,
Что дальше все будет лучше,
Что не напрасны жертвы —
Свое все равно получим.
Война остается в соли,
Что сыплем себе на раны.
Для некоторых – жажда крови,
Для некоторых – жажда правды.
Война остается в играх
Детей в войну против немцев,
В просветах стай журавлиных,
В людях с непрожитым детством.
Война неотступно с нами,
Хотя без нее уж полвека.
Трудно рубцуются раны
Те, что в душе человека.
«Родная Грузия стала не той…»
Родная Грузия стала не той,
Страну захлестнуло мутной волной,
Задергалась в пляске святого Витта
Вся многослойная палитра
Центральных, местных властей и партий.
Хоть кто-нибудь, подойдите к карте
Или к дому с заросшим порогом,
В конце концов, спросите у Бога,
Как быть с бедой, чьи корни все глубже,
Сняли с ковров кинжалы и ружья,
В пятнах крови белые скатерти,
Черное горе в глазах у матери.
Беда прорастает в ткани быта.
Непостижимо, что будут забыты
Многоязычье тбилисских дворов,
Сомкнутых в радость и горе столов.
Соседи в Сухуми – не рядом, а вместе,
Не изменяя ни дружбе, ни чести.
Не все, очевидно, прошли эту «школу»,
Иначе сочли бы страшной крамолой
Вершить от традиций крутой поворот,
Одних возвышать, другим – от ворот.
Река все равно в свое русло вернется,
Вода, опрокинув преграды, прорвется.
Нет аналогий в истории старой:
Давид Строитель, царица Тамара,
Чудится мне, что слышу их стоны —
При них страна не знала погромов.
«Уходим, уходим, уходим в Россию…»
Уходим, уходим, уходим в Россию,
Сняв с солдатских могил посты.
Нам никто не стреляет в спину,
Но никто не сказал прости.
Разум диктует – остаться не можем.
Но разве в разуме дело,
Если все чувства морозом по коже
Напряжены до предела.
Вслед раздается, что нет побежденных.
Ответить хочется матом.
В затылок глядят вермахта колонны,
Встречает страна в заплатах.
Печатая шаг, уходим в Россию,
Уходим с сердцами пустыми.
Приказ: отставить взгляды косые,
«Доктор, как хорошо, что вы рядом…»
Доктор, как хорошо, что вы рядом,
Дело даже не в медицине,
Может, важнее на целый порядок
То, что глаза у вас синие-синие.
Серые, вдруг чуть-чуть зеленые,
Гамма, а не единый цвет.
В них – степное, размашисто вольное
В Прикавказье прожитых лет.
Вы прошли частокол испытаний
Сквозь начальников – пациентов.
Глаза стали немного печальнее,
Но по-прежнему многоцветны.
Доктор, с вами мне стало надежнее.
Дело даже не в медицине,
Просто жизнь у всех очень сложная,
А глаза у вас все-таки синие…
Проще простого: находился в Париже,
Зашел на выставку Сёра,
И все другое стало жиже и ниже.
В душу вонзились как стрела
Безмолвные дали и одиночество
Людей, погруженных в вечность.
Ни с кем не сравнимый рисунок точечный
Высвечен светом свечки.
Во многих картинах предчувствие смерти?
С версией спорить не буду.
Непостижимо, но – верьте не верьте —
Сёра рисовал оттуда.
Попробуй не верить.
Цыганке – без сдачи.
Когда годов отстукало немало,
То любишь или рубишь не сплеча,
Идешь «на вы» не с поднятым забралом.
Давно уже не дружишь с кем попало
И не осудишь сгоряча…
Смириться можно с возрастом любым,
Коль ощущаешь каждое «мгновенье»,
А не плывешь от юбилея к юбилею
И только вниз, и «по теченью спин».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
Раскол в душе
Раскол в душе Альтернативные формы поведения, чувства и жизниРаскол человеческого общества, который мы исследовали в предыдущей главе как один из критериев общественного распада, является опытом коллективным, а значит, искусственным. Значение его определяется тем, что
Вклады по душе
Вклады по душе Вотчины жалованные, испрошенные у мирской власти, были основным фондом земельного богатства монастырей. Деревни и починки, пожалованные преп. Корнилию помимо его просьбы, имели уже характер вклада. Вклады были другим, еще более обильным источником
Всерьез о душе
Всерьез о душе Излагаемое далее в этой главе представляет собой очень краткие (буквально тезисные) выдержки из довольно большого трактата автора «Основы физики духа», который публиковался ранее издательством «Вече» под названием «Эзотерика и наука: враги или
10. В душе
10. В душе ДЖУЛЬЕТТА под душем, вид сзади. Ее черные волосы ниспадают до пояса. Сцена залита безжалостным светом и совершенно неэротична. Слышны невнятные женские крики.Крупным планом: вода с темными потеками убегает в водосток.ДЖУЛЬЕТТА под душем не в фокусе за занавесом
17.5. О бессмертной душе в Элладе
17.5. О бессмертной душе в Элладе Мистический, доступный лишь посвященным, культ Орфея, распространился в Греции в VI в. до н. э. Основой культа служит легенда о фракийском певце Орфее, пытавшемся освободить из мира мертвых любимую Эвридику, и его трагической гибели. Наиболее
Путь к душе
Путь к душе Минутка беседы у костра… Почти невидимыми огоньками вспыхивает приготовленный заранее костер. По старой привычке укладываются скауты у костра послушать, как в старину, рассказы «дяди Боба»… Беспризорники тоже незаметно проникаются важностью момента и
«С АРКАНОМ НА ДУШЕ»
«С АРКАНОМ НА ДУШЕ» Эпизоды «Банкира», связанные с отцом и сыном Шапиро, живо напомнили мне не только беседу в Остии с бывшим житомирянином, но и обширную серию горестных излияний бежавших из сионистского «рая» бывших моих соотечественников. С еще большей отчетливостью
Заноза… в душе
Заноза… в душе 1.Возвратившись из отпуска, позвонил начальнику штаба. Голос бодрый, о служебных делах ни слова. Поинтересовался, как отдохнули, спросил, надо ли включать меня в плановую таблицу полетов. Утром шофер спросил: — Куда поедем?— В штаб дивизии, — сказал я, но, к
В которой повествуется о мире человеческих переживаний, страстей – эмоций, их месте в духовном мире разных индивидов, особенностях и различиях у разных ЛХТ
Буря в душе конструктора
8. Учение Аристотеля о душе
8. Учение Аристотеля о душе Сложившиеся трудности и противоречия в понимании природы психического, которые вытекали, с одной стороны, из представлений о душе Демокрита, с другой – из учения о душе Платона, требовали своего разрешения. Попытку снять противоположность
Вопросы о разумной душе
Вопросы о разумной душе I. Что мы должны понимать под словом «душа»?Относительно этого следует знать, что под словом «душа» мы должны понимать то, благодаря чему живет одушевленное тело Жить для одушевленного тела – значит питаться, расти, рождать, чувствовать,