Дорогой джерард прости что сообщаю тебе об этом так

Дорогой джерард прости что сообщаю тебе об этом так

Я завещаю себя грязной земле,

пусть я вырасту моей любимой травой,

Если снова захочешь увидеть меня, ищи меня у себя под подошвами.

Уолт Уитмен “Листья травы”, найдено в книге Джона Грина.

-О боже, Скитлз, можно потише? – попросил я, облокачиваясь на капот своей машины.

-Вот спасибо, – буркнул я.

-Без обид, чувак, ты же знаешь, что это правда! – ответил Скит.

Это на самом деле была правда. Я был из тех, кого называли неудачником и кого большие крутые парни запирали в женском туалете. Так было не всегда, конечно, просто обо мне иногда вспоминали, и я оказывался головой в мусорном баке. Меня это все злило, но я не жаловался, потому что не видел в этом смысла. Эти ребята в любом случае сделают меня, поэтому я молча терпел, давал им наиграться, а когда они заканчивали, я вздыхал с облегчением. Меня устраивала такая жизнь. У меня были приятели в школе, такие же нелепые и невезучие ребята, как и я, а еще у меня были два лучших друга, они реально были ребятами со странностями, но, серьезно, нам было нормально.

А Тина ДеМур это… это Тина ДеМур. Это была самая сексуальная, самая красивая и самая горячая девушка в школе. А еще она была конченной стервой.

Все хотели Тину ДеМур, но она, как и предполагалось, выбрала самого крутого парня в школе, последнего ублюдка, Кертиса Форстера, и они на самом деле отлично подходили друг другу. За их личной жизнью следила вся школа, потому что девушки не могли дождаться, когда Кертис станет свободным, а парни ждали возможности подкатить к Тине без того, чтобы быть засунутым Кертисом в мусорный бак. Она была реально дрянью. Но она была очень крутой дрянью, поэтому все и каждый хотели ее.

То, что мы вместе должны были идти на выпускной, получилось совершенно случайно. Естественно, Тина ДеМур никогда бы не захотела идти даже рядом со мной по одной улице, не говоря уже о главном вечере за всю школьную жизнь, просто я оказался не в то время не в том месте.

Я забыл свой учебник в кабинете алгебры, и на перемене мне пришлось вернуться обратно за ним. Там я застал Тину и Кертиса, они громко ругались, она размахивала руками, а он говорил ей успокоиться. Я решил просто быстро взять свой учебник и свалить, пока меня не заметили, и вот когда я уже почти вышел из кабинета, Тина вдруг сказала: «Ну и катись к этой шлюхе! Я не пойду с тобой ни на какой выпускной!» Ни для кого не было секретом, что Кертис периодически трахался с Хейли Гибс.

«Ну и что, появишься на выпускном одна?» – спросил Кертис, и я видел, как щеки Тины порозовели. Конечно, что может быть хуже, чем прийти на выпускной бал одному. Это кажется смешным, но когда тебе восемнадцать, а до конца школы остался лишь один месяц, нет ничего важнее выпускного бала.

И тогда Тина посмотрела на меня и сказала: «Я пойду с ним!». Кертис сначала рассмеялся, но когда понял, что ДеМур не шутит, он плюнул на пол и быстро вышел из кабинета, больно задев меня плечом, а я остался один на один с главной красоткой школы, и мои ладони начали потеть.

«Найди смокинг поприличней и постарайся не выглядеть как чучело» – бросила мне Тина и тоже вышла. И тут я осознал – я иду на выпускной бал с Тиной ДеМур. Конечно, я понимал, что она сделала это только назло Кертису, типа такого крутого парня как он она променяла на такого лоха как я, но меня это совершенно не волновало, потому что да, это Тина ДеМур, и она шла со мной на выпускной. К тому же у меня до сих пор не было пары.

-Ты хоть представляешь, как тебе повезло? – не унимался Скитлз. – Хотя как по мне, ты этого не заслуживаешь. Ты даже не знаешь, что с ней делать! На твоем месте должен быть я, уж я-то знаю, как обращаться с девушками.

-Именно поэтому ты идешь на выпускной с очкастой Сьюзи из духового оркестра? – спросил я.

-Ну, – протянул Скит. – Зато возможно после бала она подудит и в мою трубу…

Я заржал. Скитлз был невыносим.

На самом деле его звали Чарли, но в шестом классе его стошнило прямо на уроке литературы на глазах у всех. Я не знаю, что он тогда ел на завтрак, но его блевотина имела очень странный цвет. Кто-то сказал: «наш Чарли блюет радугой», и с тех пор кличка Скитлз намертво приросла к нему, и мы точно знаем, она с ним на всю жизнь.

Скитлз был ужасно пошлым и мог двадцать четыре часа в сутки говорить о телках и камасутре, он просто отвратительно играл в приставку и решил, что чего бы это ему ни стоило, он не пойдет в колледж девственником. Но, похоже, все девушки нашей школы сговорились, потому что к кому бы Скит ни подкатил, ответ был всегда одинаковым: «ага, я с тобой в постель лягу, а ты на меня блеванешь». Серьезно, школа – это страшное место. Стоит хоть раз облажаться, и тебе этого уже никогда не забудут.

В общем, Скитлз был точно таким же неудачником, как и я. Может, поэтому мы и подружились. Мы полные лузеры, и это нас объединяло.

-Где ты сейчас? – спросил Скитлз. – Не хочешь заехать ко мне, порубимся в приставку.

-Я около дома, – ответил я. – Сижу на своей тачке.

-Ладно, все, мы все поняли, что у тебя есть тачка и ты теперь крутой парень, но, чувак, заканчивай, она даже не новая, на ней уже кто-то ездил!– взмолился Скитлз.

Я только засмеялся, потому что из нас троих я был единственным, у кого была тачка, и я не переставал им напоминать об этом. Да, поддержанная и немного потрепанная, но моя!

-Я не могу приехать, родители ждут дома, – сказал я. – Позвони Киту, может он придет.

-Этот засранец развлекается со своей девушкой!

Кит был единственным из нас, у кого была девушка. То есть, не отчаянная попытка не остаться без пары на выпускной – как было у меня с Тиной ДеМур и у Скита с очкастой Сьюзи, а настоящая девушка, с которой они встречались уже три месяца. Она была довольно милой и очень общительной, играла на гитаре и готовилась к поступлению в хороший институт. Мы со Скитом понятия не имели, что она нашла в Ките, но он был без ума от нее и держался за нее как за сокровище. Это не удивительно, другой такой ему не найти.

В общем, это были мы. Я, Скитлз и Кит. Три отчаянных неудачника.

Скитлз буркнул что-то еще про то, что все мы коварные ублюдки, попрощался до завтра и отключился. Я снова остался в тишине. Первый день мая подходил к концу, и я наслаждался теплым ветром, думая о том, что уже через месяц я навсегда уйду из школы.

-Парень, у тебя есть салфетка или типа того?

Я обернулся и увидел, что около моей машины стоит какой-то парень и внимательно разглядывает свою футболку.

-Ты ко мне обращаешься? – неуверенно спросил я.

-Ты видишь здесь кого-то еще? – он посмотрел на меня как на тупицу.

-О, – он удивился. – Ты меня знаешь?

Конечно. Кто же не знал легендарного Фрэнка Айеро. Фокусы, которые он постоянно выкидывал, были известны каждому в школе. Этот парень просто знаменитость.

Я слышал, что как-то раз он вышел с утра из дома в школу, а вместо этого укатил на машине своего отца в Калифорнию и тусовался там три дня ровно на сорок три бакса. А еще мне кто-то рассказывал, что однажды ночью он залез в наш городской аквапарк, нашел там один заполненный водой бассейн и плавал в нем прямо в одежде, пока на рассвете его не выловил охранник.

Говорили, что этот парень был наркоманом. Я не знал, правда это или нет, но ходили слухи, что кто-то видел его в туалете блюющим кровью. В любом случае, с этим парнем было не все в порядке, потому что ни один нормальный человек не полезет ночью купаться в аквапарк.

-Да, мы учимся с тобой в школе, – сказал я.

-Правда? – он равнодушно пожал плечами. – А я тебя не помню.

Естественно. Все знали Фрэнка Айеро, но сам Фрэнк Айеро не знал никого.

Источник

Дорогой джерард прости что сообщаю тебе об этом так

«Вот вдруг я завтра умру, так и не сходив в зоопарк?»

«Я просто хотел сделать хоть что-нибудь перед тем как уйти отсюда»

«Ты не можешь остаться?

-Я бы хотел, но я не могу.»

Я сдал экзамен по английскому. Мама сказала, что я больше не могу отказываться от еды. Мне пришлось поесть.

Звонили Кит и Скитлз. Я не взял трубку.

Майки принес мне новые комиксы. Он сказал, что они все за меня волнуются. Я сказал, что все хорошо.

Кит и Скитлз пришли ко мне домой.

Мне пришлось подняться с кровати, принять душ и надень смокинг. Это был выпускной.

Я получил свой аттестат. Люди вокруг были яркими и счастливыми. Тина ДеМур пришла с Кертисом и даже не смотрела на меня. Я с самого начала знал, что так и будет.

Я думал, что этот день будет самым счастливым в моей жизни. Я думал, что я буду бесконечно счастлив со своими друзьями, но вместо этого, в самый важный день всей своей подростковой жизни я медленно умирал, сидя на грязной земле городского кладбища рядом с его могилой.

Я должен был быть самым обычным подростком, с самыми обычными проблемами, я должен был страдать из-за девчонок и есть пиццу с друзьями, но пришел он, и все просто покатилось к чертям. Нельзя так делать, нельзя круто менять всю жизнь человека, а потом уходить из нее навсегда, оставляя его одного.

Он был так близко и так далеко одновременно. Всего в трех метрах подо мной, но я не мог коснуться его. Он лежал там, мертвый и неподвижный, а я рыдал над мраморной плитой, и он не мог утешить меня. Не мог назвать меня по имени. Не мог улыбнуться, не мог снова меня во что-то втянуть, не мог обнять меня за плечи. Больше никогда.

Он тихо прошел в мою комнату и присел на край кровати, а я лежал под одеялом и ждал, что он скажет.

-Джерард, – начал он, – мы знаем, что что-то случилось. Я не буду спрашивать тебя ни о чем. Я просто хочу кое-что попросить.

-Не отворачивайся от нас.

-Не думай так, – сказал он. – Мы с мамой достаточно пожили, чтобы понимать.

-Это мы понимаем тоже.

-Что бы там ни было, ты не можешь провести вечность под одеялом.

-Мы всегда поддержим тебя.

Не дождавшись моего ответа, он встал и вышел, закрывая за собой дверь, а я вытащил голову из-под одеяла и уставился в стену перед собой. Он был прав. Я не мог пролежать тут вечность, я не мог отворачиваться от семьи, но просто иногда мне казалось, что мое сердце осталось лежать там, на могиле Фрэнка, и все, чего мне хотелось, залезть под кровать и плакать как маленький ребенок.

Это был последний день мая.

Наступил июнь. Я все еще не был в порядке, но все-таки смог вылезти из-под одеяла. Я очень скучал по нему.

Я ходил к миссис Айеро. Я извинился перед ней за тот раз, когда так быстро сбежал из ее дома. Она сказала, что совсем не злится на меня, а потом предложила мне остаться на чай. Мы долго разговаривали с ней о Фрэнке. Я рассказал ей обо всех наших приключениях, решив, что теперь она вряд ли разозлится, и она смеялась и улыбалась сквозь слезы. Она хорошая женщина.

Я был в комнате Фрэнка. Миссис Айеро разрешила мне туда подняться и сказала, что я могу там быть столько, сколько мне нужно. Я взял себе его черную футболку с большой белой буквой «S», одну фотографию, где он в этой самой футболке сидит на полу с гитарой, скрестив ноги, и счастливо улыбается, а потом долго лежал на кровати и вдыхал его запах.

Дни шли один за другим. После выпускного я еще пару раз виделся с Китом и Скитлзом. Мы ходили в пиццерию, сначала они пытались выяснить, что со мной, но я только отмахивался и дальше жевал свою пиццу. В конце концов, они забили на это дело, и больше никогда не спрашивали меня ни о чем, болтали о своих вещах, а я всегда сидел рядом, слушал их и чувствовал себя немного лучше.

Я рассказал все родителям. Я думал, они имеют право знать. Потому что я их ребенок. Я видел, как было больно миссис Айеро, когда она осталась без Фрэнка. Я не хотел, чтобы мои мама и папа остались без меня.

И поэтому я рассказал им про все. Про все наши приключения выходки, про то, как я в него влюбился и как я его потерял. Они слушали меня, не перебивая, только изредка кивая. Когда я закончил, они не стали ругать меня за то, что за две недели я нарушил закон больше, чем за всю свою жизнь. Они не сказали ничего по поводу того, что я влюбился в мальчика. Они крепко обняли меня и сказали, что все обязательно будет хорошо. Я им поверил.

Так проходило мое лето. Я чем-то занимался, готовился к колледжу, читал с Майки комиксы, выбирался в пиццерию с парнями, слушал диски Фрэнка, рисовал ночи напролет, сидя в его футболке, и просто пытался быть в порядке.

Я много раз перечитывал его письмо, пытаясь отыскать там что-то новое, чего я не заметил раньше, но слова оставались просто словами. Но я продолжал читать, потому что когда я держал его в руках, он снова был рядом со мной. Я видел его милую улыбку между строк и слышал его тихий смех за своим плечом.

Я уже смирился с тем, что его больше нет, но иногда, когда я гулял по теплым вечерним улицам, мне казалось, что сейчас он появится из-за поворота и скажет, что это была всего лишь шутка и теперь мы можем быть вместе всегда. Но ничего не происходило, и я шел дальше, представляя, что когда-то по этой дороге точно так же ходил и он, и от этих мыслей я улыбался.

Мне много раз хотелось вернуться обратно, еще раз прожить те мгновения мая, но июнь сменялся июлем, июль августом, и я все еще был здесь.

Так и прошло мое лето.

Сейчас тридцать первое августа и через семь часов наступит осень. Я мчусь в своей машине по дорогам штата Нью Джерси и последнее летнее солнце провожает меня в Нью Йорк. Я наплевал на Пенсильванию и поступил в школу визуальных искусств, потому что я этого хотел.

Я все еще не в порядке, но у меня кое-что есть. У меня есть целый мир и миллионы шансов быть счастливым каждый день. И я двигаюсь дальше.

Мои сумки с вещами трясутся на заднем сиденье, потому что багажник забит баночками с фруктовым шампунем. В проигрывателе крутится один из его дисков, а рядом на пассажирском сидении лежит его фотография и письмо. Ну а я… А я двигаюсь дальше.

Прости, что сообщаю тебе об этом так, но я бы не вынес твоей жалости, поэтому у меня нет другого выхода.

У меня лейкемия. И я умираю. Мне очень жаль.

Это очень странно, что мне всего семнадцать, а я уже составляю свое завещание. Хотя у меня не так много вещей, которые я мог бы отдать и не так много людей, которым это было бы нужно. Если подумать, это только моя мама и ты.

Я оставил ей мою гитару и еще кучу всего, хотя это и немного глупо, это бы и так досталось ей.

А тебе я завещаю мою коллекцию дисков, футболку Scorpions и целый мир.

Я потратил на тебя две последние недели своей жизни. Сделай так, чтобы это было не напрасно. Пожалуйста, будь счастлив.

Источник