Достоевский хозяйка о чем
Краткое содержание повести «Хозяйка» Ф.М. Достоевского
«Хозяйка» — повесть Фёдора Михайловича Достоевского, написанная в 1846—1847 годах и опубликованная в 1847 году.
Сюжет
Главный герой повести — молодой человек, «художник в науке», по имени Василий Ордынов. Получивший небольшое наследство, уединяется от людей для написания сочинения по истории церкви. Он уже закончил университет, но у него нет желания поступать на службу, а потому он планирует жить на полученное наследство. По подсчетам Ордынова, если жить экономно, денег должно хватить на три года.
Он планирует создать свою собственную неповторимую научную «систему». Из контекста произведения становится ясно, что такая «система» могла подразумевать под собой новую концепцию на базе утопического социализма. По ходу произведения Ордынов переживает сложные драматические события, которые приводят его к идейному кризису, в результате которого он отказывается от своей первоначальной «системы», но «не построив ничего на развалинах», «испросил исцеления у Бога».
Он снимает угол на мансарде у вдовой чиновницы и почти ни с кем не водит знакомства. Он только читает и кое-что пишет.
Однако вдова вдруг уезжает в деревню, и Ордынов вынужден искать новое жилье. В сумерках он бродит по улицам Петербурга. На Ордынова, который до той поры жил, не имея касательства до другой жизни, этот другой мир производит сильнейшее впечатление, и он бродит по городу, словно лунатик.
Однажды вечером он заходит в церковь, где примечает странного старика с молодой женщиной, он идет вслед за ними. Это были «колдун» Мурина — в настоящем старика-старообрядца, а в прошлом, возможно, «удалого разбойника» и «душегуба», и его молодая жена Катерина (Мурин утверждает, что она его дочь и у нее не все порядке с головой). Ордынов снимает угол в их крохотном жилище и переезжает туда.
Между Ордыновым и Катериной возникает странное, призрачное любовное чувство, а между Муриным и Ордыновым пробегает искра вражды. Ордынов хочет «спасти» Катерину от влияния старика, но она, находясь под гипнотическим влиянием Мурина, не спешит освободиться «от своего тягостного и одновременно сладостного плена». Борьба Ордынова с Муриным за влияние над Катериной имеет некое символическое значение: образ хозяйки-Катерины становится у Достоевского символом «национальной стихии, народной души, страдающей под мрачной властью прошлого», отображённого в образе «колдуна»-старообрядца. Но всё, что Ордынов может противопоставить Мурину, это его любовь к Катерине, и силой своей любви он и борется со злой волей таинственного старика.
В конце концов Мурин обращается к Ярославу Ильичу, начальнику местной полицейской части, и просит его, чтобы он помог ему избавиться от жильца. Ярослав Ильич оказывается давнишним приятелем Ордынова. Тот прислушивается к увещеваниям своего знакомого, съезжает с квартиры и поселяется у одного немца, у которого он хотел снять комнату еще до встречи с Муриным и его женой.
“Хозяйка” Достоевского: краткое содержание
«Хозяйка» Достоевского была задумана осенью 1846. Работа над повестью продлилась почти год. В начале сентября 1847 «Хозяйка» была окончена. Повесть опубликовали в журнале «Отечественные записки», а первое самостоятельное издание вышло только в середине 1860-х годов.
Прототипом «колдуна» стал, предположительно, Моисей Мурин. В молодости Моисей был атаманом разбойничьей шайки, но впоследствии вернулся на «путь истинный».
Первым критиком «Хозяйки» стал В. Белинский, считавший, что продолжения повести публика не дождётся. Однако Белинский ошибся. Первая часть произведения была напечатана в октябрьском номере журнала. Вторая же вышла в декабрьском. Белинский отказался взять свой негативный отзыв обратно и начал критиковать повесть ещё активнее. Достоевский был обвинён в «причудливой фантазии» и «бедности таланта». Белинский утверждал, что повесть написана неестественным слогом и вся как будто бы «на ходулях». Такую повесть, по мнению критика, можно было написать только, будучи затворником тёмной комнаты.
Очевидно, жесткость высказываний Белинского связана с тем, что на момент публикации отношения между писателем и критиком резко ухудшились. Николай Страхов, относившийся к Достоевскому более дружелюбно, чем Белинский, отозвался о повести намного лучше. Страхов заявил, что впервые в русской литературе была затронута тема отношений между интеллигенцией и простым народом.
После смерти Достоевского повесть получила новую интерпретацию. «Хозяйку» стали считать первым подступом к социально-политической тематике, которая подробнее рассмотрена писателем в его более поздних произведениях.
Образ нового героя
Сам Достоевский, комментируя «Хозяйку», пояснял, что хотел создать новый тип персонажа. Главный герой непременно должен был быть оторванным от жизни мечтателем, желающим всеобщего блага и не знающим, как его достичь. Психологически это более сложный типаж, чем, например, типаж простого обывателя или чиновника.
Романтик живёт в соответствии со своей собственной логикой, которая нередко бывает не ясна окружающим. Непрактичность мечтателя зачастую не только не помогает сделать мир лучше, но и приводит к ещё большим страданиям.
Краткое содержание повести
Интеллигент и мечтатель Василий Ордынов ищет новое жильё, будучи вынужденным выехать из своей предыдущей квартиры в Санкт-Петербурге. Главный герой поставил перед собой задачу – написать труд по истории церкви. Чтобы добиться желаемого, Ордынов не жалеет на свою затею даже тех скудных средств, которые достались ему в наследство. Василий хочет не просто переписать готовые исторические факты. Он собирается создать совершенно новую научную «систему». Главный герой ищет уединённое место, в котором никто бы не мешал ему работать.
Прогуливаясь по столице, Василий зашёл в церковь. Здесь он познакомился с очень необычной парой – стариком и молодой женщиной. Впоследствии выяснилось, что старика зовут Илья Мурин, а женщину – Екатерина (Катерина). Обстоятельства сложились таким образом, что Ордынов переехал жить к своим новым знакомым. Главный герой неожиданно заболевает. Хозяйка охотно ухаживает за больным.
Мурин и Екатерина кажутся Ордынову ещё более странными, чем в день знакомства. Хозяин дома, в настоящем старообрядец, вероятно, имеет тёмное прошлое. Молодая жена находится в абсолютной власти старика. Ордынов хочет освободить женщину из «плена». Главный герой чувствует, что влюбился в хозяйку и уже не может работать над своим трудом. Василий замечает, что Екатерина не нуждается в освобождении. Она вполне комфортно живёт под «гипнозом».
Характеристика персонажей
Василий Ордынов
Не обладая большими богатствами, главный герой мечтает истратить на всеобщее благо последнее, что у него есть. Ордынов – типичный романтик. Об этом свидетельствует его неустроенность в жизни и непрактичность. Поступки главного героя не имеют никакой корысти. Все его действия продиктованы человеколюбием. Главный герой не намерен наживаться на своём труде. Для него эта работа является, прежде всего, возможностью для самовыражения.
Любовь к молодой женщине становится новым этапом в жизни главного героя. Первоначальные планы теряют свой прежний смысл. Теперь перед ним стоит новая задача – освободить «пленницу», даже если после освобождения Екатерина не сделает его своим избранником.
Желание переделать мир присуще каждому романтику. Мечтатель добивается того, чтобы всем было хорошо. Однако в большинстве случаев романтик терпит поражение. Необыкновенный труд, в котором по намёкам автора, Ордынов развивал идею утопического социализма, приводит Василия к глубокому идейному кризису.
Илья Мурин
Бескорыстному открытому Ордынову противопоставлен Илья Мурин. Автор преднамеренно не рассказывает подробности из прошлого своего героя, оставляя читателям возможность для самых ужасных догадок.
Вероятно, что в далёком прошлом Мурин был «душегубом». В настоящем, по мнению Василия, он – колдун. К такому выводу Ордынов приходит только потому, что не знает, как ещё можно объяснить странное поведение Ильи и его таинственное влияние на молодую жену. О тёмном прошлом «колдуна» свидетельствует и его замкнутость и избирательность в общении. Возможно, Мурин боится, что новые знакомые ослабят его влияние на Екатерину.
Главная идея
В глубоко философских произведениях Достоевского определить идею не всегда бывает просто. Слишком много внимания автор уделяет внутреннему миру своих героев, их переживаниям, снам, ведениям и т. д.
Главной идеей «Хозяйки» можно назвать бесконечную и вечную борьбу нового со старым. Вечно это противостояние потому, что любая новая идея имеет свойство устаревать. Ей, в свою очередь, придётся бороться с другой, ещё более свежей идеей, пришедшей ей на смену.
Анализ произведения
Комментаторы творчества Достоевского полагают, что в образе хозяйки в повести представлен русский народ. Мурин символизирует старые устои, которые не дают двигаться вперёд. Ордынов стал символом новой эпохи, пытающейся отобрать «русскую душу» у старых порядков.
До революционных событий оставалось почти целое столетие. Однако многие люди чувствовали приближение перемен. Основная часть русского народа была крайне недовольна своей жизнью, но при этом к настоящим переменам никто не стремился. Людьми владел страх: а не будет ли ещё хуже? Автор специально подчёркивает тот факт, что Екатерина находилась в своеобразном гипнотическом забытье. Она, возможно, осознавала своё зависимое положение, видела вокруг себя более подходящих, чем старик с тёмным прошлым мужчин, но ничего не хотела менять, существуя по инерции.
Главная идея повести “Дядюшкин сон” Федора Достоевского заключается в важности следовать своим убеждениям и не идеализировать окружающих людей.
Всемирно известный роман Федора Достоевского “Преступление и наказание” поражает глубиной размышлений главного героя, который мучим совестью из-за совершенного преступления.
Новое не сразу будет принято. Старое успело укорениться и стать образом жизни. Тем не менее, старое не может существовать вечно. Его место должно занять что-то другое. Стагнация приведёт мир к гибели.
Название повести указывает на то, за кем останется последнее слово. Если под хозяйкой Екатериной подразумевается весь русский народ, значит, принимать решение о том, остаться ли со старым «колдуном» или идти вперёд с молодым романтиком, придётся ему самому. Русские люди – единственные подлинные хозяева своей судьбы.
«Хозяйка»: символика повести
В повести «Хозяйка» Достоевский продолжает углублять мифологему «Жизнь и человек», перенеся ее в новый контекст. «Человек» (художник) помещен в повести лицом к лицу с русским национальным миром. При этом степень личного присутствия автора в тексте увеличивается. Вот почему некоторые исследователи, не ощутившие личностного начала в «Прохарчине», легко выделили его в «Хозяйке».[47] Автором был выбран такой вариант третьеличной формы повествования, который позволил ему максимально тесно слиться со своим героем. Понятно, что сюжет в такого рода произведении является видимо-очевидной стороной событий, суммой тех знаковых обозначений, которые указывают лишь направление движения. И степень понимания, как это всегда у Достоевского, связана с уровнем осмысления. Одни в образе Катерины видят в «Хозяйке» «воплощение русской национальной стихии, околдованной мрачным наследием старины в лице Мурина. При этом, как полагают, остается некий налет декоративности на восприятии этих пришедших из русских сказок и песен героев.[48]
Думается, что не сказочная, а мифологическая основа у героев повести. Не метафора они, а символ. Вот почему более близкой к истине представляется утверждение о том, что в «Хозяйке» Достоевский «моделирует (в какой-то мере, разумеется, посредством символики) драму в национальном космосе… Герой – мечтатель в борьбе за «царь-девицу», символизирующую русскую национальную душу, греховную, психически неуравновешенную, но рвущуюся к добру, не в силах вырвать ее из объятий порочного фанатика старовера, демонического носителя зла, отождествленного со злобным колдуном, аналогичным тому, который в «Страшной мести» у Гоголя выступает всеобщим губителем, врагом православия».[49]
Оставляя пока без комментария психическую неуравновешенность русской души и ее тяготение к пороку, обратимся к анализу самой повести как к решающему свидетельству того, в каком направлении шло развитие поэтики Достоевского.
«Хозяйка» содержит «живые и светлые мысли» Достоевского о природе творчества, о тех мощных, полных драматизма внутренних импульсах, что испытывает художник, вынужденный учиться жить, как-то сосуществовать со своим талантом и, одновременно, адаптировать его и, конечно, себя самого к жизни. Повесть эта о смутных, узнанных душою сферах бытия, которые с тех пор уже не выйдут за пределы творческого кругозора Достоевского.
Это с энтузиазмом создававшееся произведение тоже вполне удачным не назовешь: эклектичен стиль, наивны приемы, неубедительны герои. Но есть в повести нечто, делающее ее, по сути, притчей о драме творческого духа. Повесть несомненно автобиографична, она несет следы потаенных переживаний ее автора и содержит все: и первые радостные открытия, и властную мощь творческого потенциала, подчиняющего себе всё существо художника от смутного предчувствия воплощения до трагедии невоплотимости.
К тому же «Хозяйка» представляет собой первый эмоциональный авторский комментарий к тем сферам жизни, которые, будучи гениально угаданными в повести, стали постоянным объектом постижения и воплощения во всем последующем творчестве Достоевского. Речь идет о тайне русского национального характера.
Наконец, в повести воспроизведен один мощный психический процесс, который Юнгом был назван индивидуацией. Это процесс обретения личностью своей самости, что является, по сути, древнейшим архетипом. Художник только тогда состоится, когда научится адекватно воспринимать и воплощать творческие импульсы. Нужны его целенаправленные усилия, нужна мощная работа души для того, чтобы интегрировать в себе все эти сигналы и сформировать себя как совершенный природный инструмент для выражения невыразимого.[50]
Работа над повестью шла на подъеме. Автор писал: «Пером моим водит родник вдохновения, выбивающийся прямо из души». Он чувствовал, что находится на верном пути, что «Хозяйка» – это один из самостоятельных шагов, сделанных им по направлению к собственному «я». Вот почему, как сообщает он брату, труд идет «свежо, легко и успешно». Для его обозначения молодой писатель использует высокую лексику, мистические интонации: «… работа для Святого Искусства, работа святая, чистая, в простоте сердца, которое еще никогда так не дрожало и не двигалось у меня, как теперь перед всеми новыми образами, которые создаются в душе моей»… (XXVIII. Кн. 1. С. 139–140)
Так же увлечен своим творчеством и герой «Хозяйки» – молодой ученый, историк церкви Ордынов. Им владеет подлинная страсть. Этой глубокой, ненасытной, истощающей страстью становится для него наука.
Достоевский обозначает генезис исследовательского интереса Ордынова: «В нем было более бессознательного влечения, нежели логически отчетливой причины учиться и знать» (I, 339). Писатель в подробностях описывает характер занятий и душевное состояние своего героя: «… в уединенных занятиях его никогда, даже и теперь, не было порядка и определенной системы; теперь был только первый восторг, первый жар, первая горячка художника» (I, 339).
Как видим, для писателя очевидна единая природа творчества. Поэтому ученого Ордынова он называет художником и вкладывает в его сознание идею-страсть, показывая, как вызревает она в душе настоящего художника: «…в душе его уже мало-помалу восставал еще темный, неясный, но какой-то дивно-отрадный образ идеи, воплощенной в новую, просветленную форму, и эта форма просилась из души его, терзая эту душу; он еще робко чувствовал оригинальность, истину и самобытность ее: творчество уже сказывалось силам его; оно формировалось и крепло» (I,339).
Но чтобы творчество состоялось и полнокровно воплотилось в материалах жизни, будь то слово, мрамор или краски, – оно должно быть осознано и реализовано художником. Необходимость воплощения всегда волнует творческого человека. Жизнь представляется ему глубоким источником, питающим вдохновение и дающим разнообразный материал для него. Но жизнь – это и пугающая стихия, притягательность которой зиждется на одном, правда – важнейшем для художника моменте: только реальность выявляет подлинность всего на свете, в том числе и таланта.
Достоевский подчеркивает одиночество Ордынова, являющееся следствием его изначальной непохожести на других людей: «Еще в детских летах он прослыл чудаком и был непохож на товарищей. Родителей он не знал; от товарищей за свой странный, нелюдимый характер терпел он бесчеловечность и грубость, отчего сделался действительно нелюдим и угрюм и мало-помалу ударился в исключительность» (I, 339).
Исключительность его состояла в том, что жизнь «он читал в ярко раскрывшейся перед ним картине, как в книге между строк» (I,339). Сравним это с признаниями самого Достоевского: «Я люблю, бродя по улицам, присматриваться к иным совсем незнакомым прохожим, изучать их лица и угадывать, кто они, как живут, чем занимаются и что их в данную минуту занимает». Достоевский полагает: художник, обладая особым инстинктом, предчувствует жизнь и открывает ее тайны «в тиши уединенных ночей». А среди людей, в потоке жизни он лишь с любопытством поверяет свои заключения. При этом именно жизнь подталкивает его к новым открытиям, и «ему как-то бессознательно хотелось втеснить как-нибудь и себя в эту для него чуждую жизнь, которую он доселе знал или, лучше сказать, только верно предчувствовал инстинктом художника» (I, 340).
Но сделать это не так просто: слишком разнородны составляющие. Миру нет никакого дела до тонкой организации художника, мир слишком занят «светом, блеском, вихрем жизни». А художник, чтобы сохранить себя, должен сторониться его. Вот и герой «Хозяйки» Ордынов после первых любовных порывов, чувствует себя подавленным, а потом и просто – изношенным и испуганным: он ретируется в свое привычное одиночество, как в «отрадную норку».
Да, фантазия художника воспринимает и ассимилирует впечатления действительности, но интерпретирует житейские впечатления не в сторону практических выводов, а в область творческих фантазий, изолируясь от реальной действительности и сплетаясь с «продуктами» творческого воображения. Именно так в начале своего писательского пути ощущал процесс художественного творчества Достоевский.
Но вернемся к повести. Описание художнических ощущений героя здесь соединяется с событийной стороной жизни. В церкви произошла многозначительная встреча Ордынова с удивительной парой: злым стариком в народном одеянии и молодой, «чудно прекрасной» женщиной. Герой повести ощутил какую-то тайну в их облике, в речи, в поведении, да и в самом их союзе. Он последовал за ними, «пораженный, бичуемый каким-то неведомо радостным и упорным чувством» (I, 342). И хотя «в инстинкте его было бежать от всего, что могло развлечь, поразить и потрясти его во внешнем, не внутреннем, художественном мире его» (I, 343), – Ордынов все-таки устремляется на поиски незнакомки и не успокаивается до тех пор, пока не находит ее и не снимает комнату в ее жилище. Впрочем, до покоя здесь слишком далеко, потому что именно теперь он буквально сходит с ума от любви к ней и тайны, связывающей эту женщину с ее злобным спутником. Художник близок к «хозяйке» его сердца – почти рукой достать, он страстно любит и почти любим… но лЮбой его она никогда не будет…
Мир начинает являть Ордынову свою призрачность, почва уходит из-под ног, вопросов больше, чем ответов. А полученные ответы порождают поток новых загадок. «Он впадал в смятение, в тревогу; ему все хотелось узнать, кто таковы эти люди, зачем они здесь, зачем он сам в этой комнате; и догадывался, что забрел в какой-то темный, злодейский притон, будучи увлечен чем-то могучим, но неведомым, не рассмотрев прежде, кто и каковы жильцы и кто именно его хозяева…» (I, 356)
И опять, как и в «Господине Прохарчине», как позднее и в других произведениях («Преступление и наказание», «Идиот» и др.), Достоевский прибегает к форме сноведения, чтобы в емкой символико-метафорической форме высветить самые затемнённые уголки сознания своего героя. Ведь художественное изображение сна – это и поле творческой фантазии, и тончайшая психологическая мотивировка событийной стороны жизни, и воплощение самых дальних, самых неясных пока предчувствий. Но в любом случае помещенное в контекст образа, сновидение выявляет всю потаенную глубину личности, соединившую в себе прошлое, настоящее и будущее.
Художественный потенциал этого приема очевиден. Вот почему, кстати, в «Идиоте» Достоевский не только использует, но и психологически мотивирует его: «Вы усмехаетесь нелепости вашего сна и чувствуете в то же время, что в сплетении этих нелепостей заключается какая-то мысль, но мысль уже действительная, нечто принадлежащее и вашей настоящей жизни, нечто существующее и всегда существовавшее в вашем сердце; вам как будто сказано вашим сном что-то новое, пророческое, ожидаемое вами…»
В ранних произведениях Достоевский еще только ищет приемы и способы воплотить свои ощущения и переживания, максимально соединясь с героями, которые уже не оставят его писательское воображение. В первом концентрическом круге его творчества оказалось много так называемых «блуждающих образов», которые были столь важны для писателя, что ему пришлось обращаться к ним вновь и вновь. Так, в Катерине и Мурине чувствуется потенциал, который реализуют в «Идиоте» образы Рогожина и Настасьи Филипповны.
Совпадения настолько существенны, что явно случайными быть просто не могут. Обратим внимание лишь на некоторые. Катерина поразила Ордынова, как и Настасья Филлиповна князя Мышкина, «невыносимой, неслыханной красотой». Про внешность Катерины даже будет сказано «страшная красота». Отношения ее с Муриным так же, как и отношения Настасьи Филипповны с Рогожиным, полны драматизма, и даже более того – протекают буквально на острие ножа:
«– Катерина, не ходи, не губи себя! Он сумасшедший! – шептал Ордынов, дрожа за нее.
– Катерина! – раздался голос за перегородкой.
– Что ж? Зарежет небось? – отвечала, смеясь, Катерина. – Доброй ночи тебе, сердце мое ненаглядное, голубчик горячий мой, братец родной!» (I, 383)
Чувства Катерины к Ордынову тоже лишены линейной определенности: они психологически сложны и запутанны. Все-таки в итоге не за ним идет ее «сердце послушное». И в решающую минуту объяснения она посмотрела на Ордынова «с такой насмешкой, так презрительно-нагло, что он едва устоял на ногах…» (I, 393)
Героиня красива и загадочна. Связь ее с Муриным, человеком старинной закваски, не на разуме зиждется, и потому ни понять, ни разорвать этот союз Ордынов не в силах. Мурин хитер, он может поколебать слабого Ордынова своей простонародной логикой:
«Я уж тебе толковал, – сказал Мурин, стиснув брови, – она полоумная! Отчего и как помешалась… Зачем тебе знать? Только мне она и такая – родная! Возлюбил я ее больше жизни моей и никому не отдам» (I, 401).
Рогожинская стихия чувств бушует в этой груди, соединяя самые неуемные и исступленные переживания.
Есть в повести и еще одна черта, роднящая «Хозяйку» и «Идиота» – это одно из редких в творчестве Достоевского описание природы, создающее ощущение тоскли и сиротства на фоне почти космической пустыни. Так об Ордынове сказано: «Долго и бессознательно бродил он по улицам, по людным и безлюдным переулкам и наконец зашел в глушь, где уже не было города и где расстилалось пожелтевшее поле: он очнулся, когда мертвая тишина поразила его новым, давно неведомым ему впечатлением… На краю синих небес чернелись леса, а с противоположной стороны находили мутные снежные облака, как будто гоня перед собою стаю перелетных птиц, без крика, одна за другою, пробиравшихся по небу. Все было тихо и как-то торжественно грустно, полно какого-то замиравшего, притаившегося ожидания… Ордынов пошел было дальше и дальше, но пустыня только тяготила его» (I,344).
Это же ощущение обособленности, покинутости возникает и при описании природы князем Мышкиным. Как помним, в Швейцарии его «мучило… то, что всему этому он совсем чужой».
Можно предположить в этом личностную авторскую подоплеку,[51] некий автобиографизм переживания, однако несомненно одно: писатель наделил качеством обособленности от природы героев тонкой духовной организации. Ему важно подчеркнуть мысль: перед солнцем, небом или пустыней не ощущают блаженства личности значительные, не поддающиеся растворению в природном великолепии. Природа их потому-то и мучит, что они одержимы прямо противоположной целью – найти, выразить, сохранить себя (в каждом случае, разумеется по-разному).
Не углубляясь дальше в параллели между «Хозяйкой» и «Идиотом», поскольку у нас сейчас другая задача, подчеркнем лишь следующее: процесс самосознания – процесс болезненный, а главное – непредсказуемый. Овладеть своим предназначением труднее всего. Молодой Достоевский это знал доподлинно.
Ордынову не открылась тайна любви, а значит и тайна жизни. Его творчество потеряло всякий смысл. «Он стал задумчив, раздражителен, впечатлительность его приняла направление болезненное, и он неприметно впадал в злую, очерствелую ипохондрию… Будущее было для него заперто… Он даже не думал о будущем. Иногда прежняя горячка к науке, прежний жар, прежние образы, им самим созданные, ярко вставали перед ним из прошлого, но они только давили, душили его энергию. Мысль не переходила в дело. Сознание остановилось. Казалось, все эти образы нарочно вырастали гигантами в его представлениях, чтоб смеяться над бессилием его, их же творца» (I, 403).
Так кто же такой художник, по Достоевскому? – Носитель мощной, не зависящей от него силы, которая сознательному управлению не всегда поддается. Но она может стать продуктивной, если художник управится с ней, если ему удастся привести ее в гармонию с жизнью. Между тем это задача титаническая, ибо жизнь, а тем более народная среда – тоже стихийна. В ней явлено все: любовь и злоба, удаль и коварство, красота и уродство. Понять ее так же трудно, как понять самого себя. Тем более, что диапазон противоречий особенно русской жизни уж слишком велик. Это не размеренный быт немецкой пары, Шписа и его дочери Тинхен, который лишь контрастно оттеняет стихийность русской жизни.
Ордынова, как и самого Достоевского, неудержимо влечет народная почва, он чувствует в ней глубокую надобность. Возлюбив и возмечтав, пожелал он понять Россию, но – отступил, ибо понял, что (пока) еще не дано. От соприкосновения со стихией народного духа он чуть жив остался.
Глубоко символична эта маленькая ранняя повесть Достоевского о «хозяйке» его сердца – прекрасной, загадочной и щедрой России. Потому-то и возможно усмотреть в этом произведении разного рода символы, что зачерпнул в ней Достоевский глубоко, из тех недр, которые в творчестве обретают свойство мифа, своего рода художественного тайновиденья. И пусть не все из зачерпнутого удалось донести до читателя, пусть не до конца покорился начинающему писателю «язык богов», как называл мифы Вяч. Иванов, – родство с ним уже ощутимо.
Символичен образ художника, чья фамилия своим тюркским корнем намекает на его «восточные» качества. Высмеивая немца, который зафиксировал на память в своей дорожной книжке: «В проезд через город Нюрнберг не забыть жениться», – Достоевский в записной тетради отметил: «У немца, конечно, прежде всего в голове была какая-нибудь система, и он не почувствовал безобразия факта из благодарности к ней, но действительно нельзя не сознаться, что и системы-то в наших поступках иногда никакой не бывает, а так как-то делается, точно по какому-то предопределению восточному» (курсив мой – Н.Т.).
Именно так – импульсивно, «пораженный, бичуемый каким-то неведомо сладостным и упорным чувством», и действует Ордынов в повести.
Символична и антитеза Мурин – Катерина, Шпис – Тинхен. В доме немцев жизнь Ордынова текла «однообразно», «покойно». Все было рассчитано, и «немец был без особого норова: хорошенькая Тинхен, не трогая нравственности, была всем чем угодно». А в случае с Муриным и Катериной Ордынов едва остался жив, перенеся мощную духовную катастрофу.
Главная же символика заключается в самой идее повести, обращенной к тайне творчества. Почему изначально одаренный художник, увлеченный национальной стихией и стремящийся овладеть ею, терпит крах? Ведь был же талант, и талант истинный! Ведь «мыслил он не бесплотными идеями, а целыми мирами, целыми созвездиями…»(I, 356) – И ведь все шло к тому, что «в нем осуществилась бы целая, оригинальная, самобытная идея» (I, 403).
В чем же причина его творческой несостоятельности? Что может уничтожить талантливого художника? Как понимаем, для начинающего писателя, так сложно вступившего на стезю искусства, это вопросы – из разряда жизненно важных. Итак: запас ли дарования был недостаточен или замахнулся он на «предмет» не по силам, или личные его качества, его отшельничество помешали ему состояться? – Прямых ответов, как это и должно в подлинно художественном тексте, нет. Повесть обрывается почти на полуслове. И тем не менее.
Ордынову не хватило силы, то есть все-таки не хватило дарования, чтобы не отступаться от того, к чему он чувствовал сильное тяготение. Страх за свою жизнь, разочарование от несостоявшейся любви, стыд перед счастливым соперником – вся эта житейская суета, опутав Ордынова цепким коконом, лишила творческого полета и веры в себя, обескровила его самобытность.
В том, что художник не состоялся, виноват сам художник. Так судьба Ордынова оказалась серьезным литературным предупреждением для реального писателя Достоевского.
Между тем «Хозяйка» – это шаг по своей дороге. Здесь Достоевский погружается в такие пределы, где бьют мощные, прозрачные родники национальной духовности и где ожидают его главные обретения и потери. О том, что риск был оправданным, свидетельствует сам феномен Достоевского, о котором в письме к Н. Н. Страхову другой гениальный художник, Л. Н. Толстой, написал так: «Вы говорите, что Достоевский описывал себя в своих героях, воображая, что все люди такие. И что же! результат тот, что даже в этих исключительных лицах не только мы, родственные ему люди, но иностранцы узнают себя, свою душу. Чем глубже зачерпнешь, тем общее всем, знакомее и роднее»[52] (курсив мой – Н.Т.).
Данный текст является ознакомительным фрагментом.