Довлатов компромисс о чем
Компромисс
Главный герой, журналист, оставшись без работы, перелистывает свои газетные вырезки, собранные за «десять лет вранья и притворства». Это — 70-е гг., когда он жил в Таллине. За каждым газетным текстом-компромиссом следуют воспоминания автора — реальные разговоры, чувства, события.
Перечислив в заметке те страны, из которых прибыли специалисты на научную конференцию, автор выслушивает от редактора обвинения в политической близорукости. Оказывается, в начале списка должны идти страны победившего социализма, потом — все остальные. Автору заплатили за информацию два рубля. Он думал — три заплатят.
Тон заметки «Соперники ветра» о Таллинском ипподроме — праздничный и возвышенный. На самом деле автор без труда договорился с героем заметки, жокеем Ивановым, «расписать» программу скачек, и они вдвоём выигрывали деньги, ставя на заранее известного лидера. Жалко, что с ипподромом покончено: «соперник ветра» выпал пьяный из такси и уже несколько лет работает барменом.
В газете «Советская Эстония» опубликована телеграмма эстонской доярки Брежневу с радостным сообщением о высоких надоях молока, о приёме её в партию и ответная телеграмма Брежнева. Герой вспоминает, как для написания рапорта доярки его послали вместе с фотокором Жбанковым в один из райкомов партии. Журналистов принимал первый секретарь, к ним были приставлены две молодые девушки, готовые исполнять любые их желания, спиртное лилось рекой. Конечно, журналисты полностью «воспользовались ситуацией». Они лишь мельком встретились с дояркой — и телеграмма была написана в коротком перерыве «культурной программы». Прощаясь в райкоме, Жбанков попросил «для лечения» хотя бы пива. Секретарь испугался — «в райкоме могут увидеть». «Ну и работёнку ты себе выбрал», — посочувствовал ему Жбанков.
«Самая трудная дистанция» — статья на моральную тему о спортсменке, комсомолке, потом коммунистке, молодом учёном Тийне Кару. Героиня статьи обращается к автору с просьбой помочь ей «раскрепоститься» в половом отношении. Выступить в роли учителя. Автор отказывается. Тийна просит: «Есть же у тебя друзья-подонки?» «Преобладают», — соглашается журналист. Перебрав несколько кандидатур, он останавливается на Осе Чернове. После нескольких неудачных попыток Тийна наконец становится счастливой ученицей. В знак благодарности она вручает автору бутылку виски, с которой он и отправляется писать статью на моральную тему.
«Таллин прощается с Хубертом Ильвесом». Читая некролог о директоре телестудии, Герое Социалистического Труда, автор некролога вспоминает лицемерие всех, кто присутствовал на похоронах такого же лицемерного карьериста. Печальный юмор этих воспоминаний состоит в том, что из-за путаницы, произошедшей в морге, на привилегированном кладбище хоронили «обычного» покойника. Но торжественную церемонию довели до конца, рассчитывая ночью поменять гробы.
«На этом трагическом слове я прощаюсь с журналистикой. Хватит!» — заключает автор.
Понравился ли пересказ?
Ваши оценки помогают понять, какие пересказы написаны хорошо, а какие надо улучшить. Пожалуйста, оцените пересказ:
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Краткое содержание Довлатов Компромисс
Основным персонажем является бывший репортер, который лишился должности. Он смотрит на свои вырезки из газет, которым 10 лет. Все эти годы, как он считал были годами притворства, читая эти врезки, можно сказать, что это были компромиссы, но за каждой вырезкой были реальные жизни людей. На дворе 70-ые. В это время главный персонаж работал в столице Эстонии
Журналист по порядку оглашает страны, которые участвовали в конференции связанной с наукой. Во время того, как он закончил, его обвиняют, в том, что он политически близорук. Оказалось, что сначала надо было перечислять страны, в которых победил социализм. За свою работу он заработал всего 2 рубля, хотя сам он надеялся на три.
Фон газетной заметки под названием «Соперники ветра», рассказывает о ипподроме, который находится в Таллине. Автор был в сговоре с основным героем о информации, и теперь они оба поставили деньги на лидера данной скачки.
Специально для одной газеты, которую называют «Вечерний Таллин», журналист печатает интересные детски стихотворения, суть их в том, что зверек отвечает на русское «привет» на эстонском.
Главный герой приезжает в род дом, где ему поручено задание создать репортаж про четырехтысячного ребенка Таллина. Когда он там оказался, то увидел, что этот ребенок был рожден от соития эстонки и эфиопца, этого ребенка главный редактор отклонил. Последующий новорожденный был евреем. Вот наконец-то журналист нашел ребенка, у которого мать была из Эстонии, а отец из России. Главному герою наконец удается написать заметку. Позже отцу ребенка привезли деньги и попросили назвать малыша Лембитом, после это отец поехал вместе с журналистом отмечать рождение. Вдруг герой просыпается и понимает, что оказался у своей подруги, но не помнит, как это произошло.
В одной из не малочисленных газет, доярка написала послание, которое полагалось Брежневу, содержание ее было о том, что она постоянно перевыполняет норму и просит взять ее в коммунистическую партию. Тут главный герой вспоминает, что его самого и фотографа послали в комитет района. Разговаривал с журналистами сам секретарь, их обслуживали две очень красивые работницы, которые в любое время были готовы выполнить их желания. Ко всей картине было еще и много спиртного. Естественно они использовали данную ситуацию и поэтому саму доярку видели только краем глаза.
Последующая статья была написана про одну спортсменку, название «Самая трудная дистанция», которая в последствие смогла добиться места в ком партии. Эта бывшая спортсменка просила главного героя о том, что бы он сделал ее раскрепощенней и помог ей стать сексуальнее. Однако журналист отказался от этого весьма заманчивого предложения, тогда она начинает спрашивать его о друзьях, которые точно смогли бы помочь ей, и такие находятся. За доброкачественную помощь, она решает вручить ему бутылку виски, вместе с которой он начинает писать статья темой, которой является мораль.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Сейчас читают
В рассказе Михаила Шолохова «Обида», который вошел в сборник «Донские рассказы» (1926), говорится о пятидесятилетнем Степане, крестьянине из хутора Дубровинский. На хуторе голод – неурожай пришел с юга и нечем засеять землю
Повествование ведется от лица мужчины, живущего с женой и детьми в доме на два хозяина. Соседями супругов являются Нюшка (Анна Павловна) и ее отец – восьмидесятилетний дядя Павел.
На шхуне Пилигрим, которая направляется в Сан-Франциско, много людей, командир Гуль, несколько матросов, корабельный повар Негоро
Урал. На платформе толпится народ ягодников с ведрами, корзинами и всякой утварью. Подъезжает поезд, который едет до Теплой горы и останавливается всего на минуту.
Идея компромисса в повести С. Довлатова «Компромис c »
Довлатов в своих лучших вещах соединяет «чувство юмора» с «чувством драмы». Сказанное в полной мере относится к «Компромиссу».
Повесть построена как монтаж двух текстов одного автора. В начале каждой главы воспроизводится текст газетной заметки. Затем следует текст воспоминаний реальных жизненных обстоятельств, из которых когда-то и выросла газетная заметка.
Компромисс героя повести и является результатом столкновения приукрашенной действительности (газетной статьи) и действительности реальной, «на самом деле». Особенностью восприятия героем «Компромисса» реальной действительности является ее восприятия как хаоса. Но этот хаос скрывается «порядка» и «регламентации». Перед героем – ненормальная, сдвинутая с оси реальность, где человеческий взгляд упирается в декорации, за которыми находится неведомо что. И газета помогает выстраивать эти нелепые, абсурдные декорации. Даже самая невинная информация оказывается организованным враньем.
Герой повести попадает в такую ситуацию. «Через неделю – годовщина освобождения Таллина. Эта дата будет широко отмечаться. На страницах газеты в том числе. По данным статистического бюро, в городе около четырехсот тысяч жителей. Цифра эта условна. Редактор вызывает репортера Довлатова и произносит: «Мы посовещались и решили. Четырехсоттысячный житель Таллина должен родиться в канун юбилея».
Репортер отправляется в клинику. Однако первый родившийся ребенок оказался неподходящим. Отец- эфиоп.Судьба второго тоже была неудачна. Отец – еврей. И только третий ребенок подходил в кандидаты на четырехсоттысячного жителя Таллина. Однако по желанию редактора, нужно было еще уговорить отца ребенка назвать его Лембитом – именем эстонского национального фольклорного героя. Подхватив отца, сидящего на газоне, репортер отправляется с ним в ресторан – отметить событие. И там он обещает отцу ребенка 25 рублей от имени редактора за то, что тот назовет своего ребенка Лембитом.
Встреча со счастливым отцом оканчивается дебошем в ресторане.
Таким образом, редактором газеты изначально был создан идеальный сценарий. Но при столкновении с реальностью выясняется, что он фатальным образом не отвечает реальным обстоятельствам дела. Здесь все оказывается иллюзией, камуфляжем: и четырехсоттысячный житель, и счастливый отец, и стихи, написанные в честь родившегося мальчика, и имя ребенка, и само счастливое будущее ребенка тоже оказывается под вопросом. Тем не мене, заметка в газету написана. И она представляет собой красивую декорацию, прикрывающую жизненный абсурд, ряд бытовых нелепостей. Логически стройный текст, скрывающий под собой алогический текст жизни.
Слова «хаос» и «беспечность» встречаются на страницах довлатовской прозы очень часто. Герой Довлатова никак не борется с этим хаосом, он зачастую оказывается даже втянутым в этот хаос. Существовать в этом хаосе – значит найти компромисс со своими убеждениями. Но сознание героя при этом четко фиксирует, где остается норма, и где она нарушается. Республиканский актив провожает в последний путь директора эстонской телестудии Хуберта Ильвеса. Похоронный обряд высокого сановного лица уже давно отрепетирован, и никаких сбоев быть не должно. Похороны передают в прямой телетрансляции. Однако на кладбище выяснилось, что покойник в гробу не тот. Произошла нелепая ошибка в морге. Но срывать важное идеологическое мероприятие нельзя. Идет прямая трансляция. Вместо Хуберта Ильвеса с такой помпой и пышностью хоронят бухгалтера рыболовецкого колхоза – Гаспля. А Ильвеса под видом Гаспля хоронят сейчас на другом кладбище. При этом просто поменять надгробия после захоронения нельзя, потому что Ильвес – номенклатурный работник. Он должен быть захоронен на привилегированном кладбище. В связи с этим было решено ночью поменять гробы.
В этой ситуации герой Довлатова начинает утрачивать чувство реальности. Он ощущает, что покойник, разминувшийся со своим именем, становится похожими на вещь, с которой можно делать все, что угодно.
Таким образом, в основе сюжета лежит анекдот. Но разрабатывается он автором, для которого остается живым «чувство драмы». В этом мире утрачено главное: отношение к человеку как к личности.
Дело в том, что герои Довлатова не умеют жить как все. И это приводит к тому, что они становятся лишними в той социальной системе, в которой они обречены существовать. Довлатов знал, что похожие друг на друга люди, полезны всем, непохожие – пробуждают враждебность. Но соль жизни – в последних, в «лишних». Одна из его лучших новелл, вошедших в «Компромисс», публиковалась также и отдельно под названием «Лишний».
Герой этой новеллы – Эрик Буш. Фигура в высшей мере фантастическая, выходящая за пределы нормального и разумного. Буш отрицал саму историческую реальность. В частности, победу над фашистской Германией. Казалось бы такому человеку не место в советской журналистике. Тем не менее, Буш избрал именно это занятие. Буш выбирает для себя самый непопулярный, «губительный», самый нестандартный тип поведения. Буш беспрерывно попадает в истории.
Буш был внештатным корреспондентом. Зачисление в штат значило многое: стабильные деньги, социальные льготы и т.д. Редактор вызывает Буша и поручает ему выполнить ответственное поручение. Нужно отправиться в морской порт. Побеседовать с иностранным капитаном наиболее лояльно относящимся к идеям социализма. То есть вновь дается готовый сценарий, который репортеру нужно воплотить в газетной статье.
Буш отправляется в порт на судно «Эдельвейс», капитаном которого был Пауль Руди. Первым делом Буш спросил у капитана, когда отчаливает его судно. Оказалось, что завтра. Буш понял, что о деле теперь можно не говорить вовсе. Накануне отплытия капитан мог произнести все, что угодно. Кто это будет проверять?
На следующий день Буш принес статью в редакцию. Она называлась «Я вернусь, чтобы снова отведать ржаного хлеба». Статья была опубликована. На следующий день в редакцию пришел полковник КГБ. Он стал спрашивать Буша о его встрече с Паулем Руди. Оказалось, что настоящая фамилия Пауля – Рютти. Он – беглый эстонец. В 70-м году на байдарке перешел границу. Обосновался в Гамбурге. Женился. Плавает на западногерманских судах торгового флота. Сейчас арестован как изменник родины. В итоге Буша не только не сделали штатным сотрудником. Его лишили внештатной работы.
Через некоторое время герой-повествователь «Компромисса» настоял на том, чтобы Бушу вновь дали внештатную работу. Теперь Бушу не доверяли материалов с политическим оттенком. Через несколько месяцев вновь встал вопрос о предоставлении Бушу штатного места. Подошел Новый год. Намечалась традиционная конторская вечеринка. Редактор сказал Бушу: «Надеюсь, мы увидимся сегодня вечером. Я хочу сообщить вам приятную новость…» (1, 288).
На вечеринке было шумно. О Буше никто не вспоминал.
В один момент на пороге появилась жена главреда – Зоя Семеновна. В руках она несла огромный поднос с чашками кофе. Буш встал. Широко улыбнувшись, приблизился к Зое Семеновне. «Внезапно произвел какое-то стремительное футбольное движение. Затем – могучим ударом лакированного ботинка вышиб поднос из рук ошеломленной женщины» (1, 290). Раздались пронзительные вопли. Кто-то уже звонил в милицию. Кто-то в «Скорую помощь». Буша обследовала психиатрическая комиссия. Она признала его вменяемым. Тогда его судили за хулиганство. Буш получил два года условно.
Буш – человек нелепый с точки зрения здравого смысла. И все-таки он – человек, не уступающий в этом звании тем, кто распоряжается его судьбой или просто смотрит на него свысока.
Довлатов не выясняет причины изгойства своих героев. В жизни все переплетено, все взаимообусловлено. Трудно однозначно ответить, отреклись довлатовские герои от социальной жизни или выброшены из нее. Процесс здесь взаимосвязан. Отречение от лжи и ложь, норма и абсурд – грани здесь почти стерты, понятия взаимозаменяемы. По Довлатову, жизнь человеческая абсурдна, если мировой порядок нормален. Но и сам мир абсурден, если подчинен норме, утратил свободу, качества естественного хаоса.
Рецензии на книгу « Компромисс » Сергей Довлатов
Пусть я и не жил в те времена, но истории ощущаются по атмосфере ровно так же, как рассказывал их мне дед. Советское конъюктурство и лицемерие. Написано просто и понятно. Погружаясь при прочтении ты находишься в сюжетах словно проживаешь их сам. А иногда словно слушаешь рассказы соседа по лестничной площадке.
Причем настолько правдоподобно всё описано, что немного расстроило, когда узнал, что истории неправда.
При этом, потом узнал, что и не совсем выдумка. Можно сказать такой Компромисс между правдой и художественной историей.
Прикрепляю фото внешнего вида и страниц книги
Прочитал электронную версию и захотел себе бумажную.. Очень правдиво и с юмором описаны дни советских журналистов. «Компромисс» очень афористичен. Некоторые отрывки хочется записать и запомнить. Всем советую!
Очень нравятся книги от издательства «Азбука» серия «Классика» в мягком переплёте. Книга удобного формата, можно взять в дорогу, текст напечатан чётко. Всё без изъянов. Спасибо, за отличный товар!
Сборник рассказов (12 штук).
Действие происходит в Советской Эстонии. Примерно в 1973-1976 гг. Обычно в Таллинне. Журналист пишет казенные статьи для официальной печати. Они выступают введением для каждого рассказа. И в тексте самого рассказа раскрывает, что стояло в реальной жизни за официальными строчками.
Как следует из послесловия, истории создавались как отдельные новеллы, без вступительных отрывков из вымышленных статей. В сборник входит Компромисс десятый, который печатается как рассказ «Лишний» в другом сборнике Довлатова этой серии («Жизнь коротка»). Написано довольно лихо, но отражает единственно взгляд, проблемы и точку зрения автора на все вопросы и события. Лично у меня персонаж, списанный с автора и даже имеющий фамилию автора, особого сочувствия не вызывает. Много говорить, пить при каждом удобном и неудобном случае и страдать, что вокруг все плохо, а он один и его друзья Д’артаньяны, для этого много ума не надо. Этим сборник и может быть интересен. Как человек, обладающий определенным талантом, не находит применение этому таланту (по разным причинам, от косности окружения и ограничений этого окружения, до внутренней несобранности и неспособности поменяться), мечется по кругу в окружении таких же людей. Альтернативной точки зрения ни на какое событие представлено не будет.
Читатели сами могут решить кто перед ними. Непризнанный на родине гений, страдающий от косности мышления партноменклатуры и официальной идеологии или незрелая личность, которой все должны, а она должна только творить. Для которой на Западе золотые горы, а здесь только шлаковые выбросы, в которых гибнут лучшие умы. Написано стандартным довлатовским языком. Рубленые фразы. Интересные наблюдения. Смешные замечания.
Формат книги меньше стандартного, шрифт читаемый. Читал аккуратно, после чтения не развалилась.
С. Довлатов, Компромисс, рецензия
Анекдот как итог русской литературы
Ознакомилась я тут довольно давно уже, недели три назад, подробнее с этим чудом русской литературы. И хоть со временем беда, но все ж таки хотелось запечатлеть кой-какие мысли, «возникшие при чтении», тем более что я обещала.
Итак.
«Компромисс». Сборник рассказов на тему «как в Империи зла все было гадостно и мерзко». Забавная композиция (газетная статья 70-х гг. С. Довлатова, затем подробная расшифровка «как все было на самом деле». Выходит, что было все совсем иначе, чем написано. На естественно возникающий вопрос: зачем писать было? – ответа нет. ) Рассказчик, весь сборник метающийся от пьянки до графомании и обратно, потуги на философичность, а в итоге – в лучшем случае бытописательство. Впрочем, стиль неплох. Но и не прекрасен. Если б не злобные пассажи на тему «кровопийц коммуняков», так и вовсе это можно было бы читать без напряжения.
«Наши». Семейная хроника в анекдотах. Думается, любой человек, обладающий приличествующим набором родственников, мог бы написать нечто подобное. Много гадостей про почивших ныне писателей.
Несколько, мягко говоря, задела такая фраза: «…а Цветаева при всей ее гениальности была клинической идиоткой». Возможно, Цветаева потому и гениальна, что худшее, что она написала в жизни о другом авторе – это полуиспуганное-полувосхищенное о Гиппиус, опубликовавшей, на мой взгляд, довольно мерзкий пасквиль на Андрея Белого, «эта книга – ланцет и стилет, и эта женщина – чертовка!».
Вот ведь странно, но гениальности не присуща пошлость. И такое вот публичное обс…рание ныне покойных предшественников – тоже.
И вновь – о политике: «Мы знали, что в газетах пишут неправду, что на западе люди живут веселее и лучше». Вопросом, почему веселее и лучше, Довлатов, естественно, не задается. Конечно, ведь во всем виноваты «клятые коммунисты», кто же еще. Об особенностях восточноевропейского климата, в десятки раз низшей, чем в Европе, биопродуктивности почвы Андрей Паршев еще ничего не писал, самому додуматься до чего-либо подобного Довлатову не хватает интеллекта, да и зачем напрягать голову, когда по радио «Свобода» давно уже предложили такое доступное и понятное объяснение.
Впрочем, как идеолог Довлатов способен вызывать только презрительную жалость. Это человек с абсолютно промытыми мозгами, жертва пропаганды. В общем-то, он не виноват в том, что подпал под власть навязываемых стереотипов, но симпатии его детское простодушие вызывать тоже не может.
Во всех своих произведениях он постоянно пытается оправдаться за эмиграцию. Правильно пытается. Для советских интеллигентов эмиграция всегда была равнозначна предательству, и они имели весьма веские основания для такого мнения.
«Чемодан». Еще один сборник новелл, объединенной довольно своеобразной рамкой – вот вывез г-н Довлатов из СССР лишь один чемодан и о каждой из находящихся в чемодане вещей рассказывает какую-нибудь историю. Фантазия у человека богатая. Политических отступлений здесь меньше, и, слава богу, благодаря этому книга вполне пригодна для чтения.
Каждая новелла – это в своем роде анекдот, расписанный страниц на десять. Читаются такие вещицы легко и не без интереса, впрочем, каких-либо «высоких идей» и прочих небезопасных для читателя итогов «духовных поисков», коими славилась издревле русская литература, вы здесь не найдете. Ими, мягко говоря, и не пахнет.
Да, шла, шла великая русская литература, через цензуру, через тернии, борения и муки неисчислимые, и к чему же пришла? К анекдоту! Ничего не скажешь, достойный конец. Еще бы надгробный памятник с какой-нибудь прочувствованной эпитафией, и можно уже с веселым гиканьем разбивать о гранит шампанское и занюхивать гвоздичками.
Очевидно, лучшее его произведение все-таки «Заповедник». Здесь Довлатов почти подошел к пониманию «диалектики жизни», того, что не все так просто и однозначно, и не всегда стоит верить пропаганде. Почти. Хорошие диалоги, схвачен живой разговорный язык (к мату же в литературе лично я отношусь резко негативно, но как раз в этом автора упрекать не буду, так как в последние десятилетия он, мат, успел стать едва ли не нормой).
Целью этой довольно злой рецензии отнюдь не было доказать, что Довлатов писатель плохой, бесталанный или «купленный» (ибо встречается и такое мнение). Вовсе нет, я просто хотела сказать, что, мягко говоря, не стоит считать данного автора одной из вершин, пусть даже и небольшой, русской литературы XX в.
Ибо анекдот – замечательный жанр устного народного творчества, но возможности Литературы он отнюдь не исчерпывает.