Еаэс и еэс в чем разница
ЦГИ «Берлек-Единство»: ЕАЭС и ЕС: отличия и сходства интеграции
Евразийский экономический союз, который начнет действовать с 1 января 2015 года, часто сравнивают с Европейским союзом. Две международные организации порой противопоставляют друг другу, обозначая ЕАЭС в качестве основного соперника ЕС. Однако, несмотря на то, что у двух организаций прослеживаются явные параллели, видны и существенные различия. Прежде всего, это то, что представители ЕАЭС, а именно его создатели, опирались на уже имеющийся европейский опыт, учитывая слабые и сильные стороны Европейского союза.
Независимо от того, что Евразийский экономический союз еще не начал функционировать, некоторые эксперты предполагают, что евразийская интеграция себя не оправдывает и международная организация обречена на крах. Однако если окунуться в историю, существующий Европейский союз прошел через череду неудачных начинаний. Современный ЕС прошел до своего становления путь длиною в 60 лет. Его история берет начало с 1950 г., когда министр иностранных дел Франции Шуман выступил с инициативой создания единой европейской организации по производству и потреблению угля и стали. В 1951 году Франция, Италия, Бельгия, ФРГ, Нидерланды и Люксембург подписали договор о создании Европейского объединения угля и стали. Путь до Таможенного союза страны Европы преодолели за 20 лет, и к 1968 году стороны договорились об отмене таможенных изъятий. Таким образом, страны ЕС двигались к этому важному интеграционному событию 20 лет.
Проводя аналогию, Россия, Казахстан и Белоруссия (а также Таджикистан, Кыргызстан и Узбекистан) подписали первый договор о Таможенном союзе в 1995 году. В 2010 году три страны привели в действие нормы Единого таможенного пространства. Основное отличие от интеграции стран Европы заключается в том, что страны ЕАЭС шли к формированию
Единого экономического пространства изначально. Россия, Белоруссия и Казахстан сразу сделали ставку на развитие общего для всех стран экономического пространства.
Для последующей интеграции стран Европы в единый союз, премьер-министр Люксембурга Пьер Вернер предложил свой сценарий, который получил название «план Вернера». Согласно этому плану, Европейский союз должен был быть создан в три этапа:
— 1 этап: 1971-1973 гг. предполагал унификацию бюджетной, кредитной и валютной политики стран ЕС;
— 2 этап: 1974-1979 гг. подразумевал создание наднациональных органов, регулирующих вопросы финансовой, кредитной и валютной политики;
— 3 этап: 1980 г. предполагал введение единой валюты и, как следствие, создание ЕС.
План Вернера провалился в 80-х годах, так и не достигнув завершения ни одного из намеченных этапов. Это было обусловлено затянувшимся кризисом 73-75 гг. и нежеланием сторон идти на интеграцию своих экономических систем в единую.
Вернувшись к Евразийскому экономическому союзу, мы видим, что унификация политики, создание наднациональных органов ЕАЭС и сама евразийская интеграция тоже проходит не так гладко. Однако дело не стоит на месте. Несмотря на то, что ЕАЭС начнет функционировать с 2015 года, стороны уже пришли к согласию по вопросам создания наднациональных органов (и уже определены города-центры ЕАЭС). Унификация кредитной и валютной политики происходит в настоящее время. Валютные системы Казахстана, Белоруссии и России взаимозависимы. В этой связи, страны вынуждены и дальше проводить унификацию и сближение систем: во-первых, чтобы обезопасить собственные финансовые системы от внешнего воздействия; во-вторых, для обеспечения интеграционных процессов. Кредитная политика в странах ЕАЭС выравнивается еще большими темпами.
К примеру, российские банки наращивают свое присутствие в Казахстане. Последний, в свою очередь, выстраивают собственную стратегию развития банковской системы, которая учитывает создание ЕАЭС.
Одним из завершающих шагов Европейской интеграции стало введение единой валюты Европейского союза – Евро, что произошло в 1999 году. На создание Евро ушло полвека. Страны Евразийского экономического союза планируют выполнить всю работу, предшествующую созданию единой валюты ЕАЭС, за срок вдвое меньший европейскому. Это является вполне выполнимой задачей. Казахстан, Белоруссия и Россия уже имеют представление об этапах создания единой финансовой системы и о формировании единого финансового регулятора – Центрального банка. Создание единого эмиссионного центра ЕАЭС приурочено к 2025 году. Работа над этим ведется уже сейчас. Страны ЕАЭС начали формирование «валютной змеи», когда валюта одного государства привязывается к другой, и коридор валютных курсов выравнивается. Следующим этапом должно стать создание эмиссионного центра.
Алексей Чекрыжов – эксперт ЦГИ «Берлек-Единство»
История создания и развития ЕАЭС: от ЕврАзЭС через ТС и ЕЭП
В этой статье расскажем об истории ЕАЭС: каковы были причины и предпосылки его появления, из каких интеграционных объединений он формировался, и каковы его главные цели и задачи на сегодняшний день.
Предпосылки
Необходимость создания некоего интеграционного экономического объединения на постсоветском пространстве возникла сразу же, как только это пространство стало постсоветским. Во время существования СССР экономики союзных республик были сильно взаимозависимы. Во многих производственных циклах абсолютно нормальной была ситуация, когда деталь А делалась в одной союзной республике, деталь Б делалась в другой, а их итоговая сборка осуществлялась в третьей.
Естественно, во времена СССР с перемещением товаров и людей через границы республик не было никаких проблем. Но после распада Союза стало очевидно, что политический суверенитет и жёсткий таможенный контроль на границе — это, конечно, хорошо, но развитию внешней торговли и, как следствие, росту экономики не очень способствует.
Более того, крайне наглядной иллюстрацией этих размышлений было становление во второй половине ХХ века Европейского союза. То есть, давно уже независимые европейские государства осознали необходимость экономической интеграции и планомерно шли к ней долгие годы.
Поэтому, несмотря на популярный тренд политической независимости в начале 90-х, в экономике наоборот, царили интеграционные настроения. Впервые озвучил витавшую в воздухе мысль и использовал термин «Евразийский союз» Нурсултан Назарбаев, во время своего первого официального визита в РФ в 1994 году:
Назрела необходимость в переходе на качественно новый уровень взаимоотношений наших стран на основе нового межгосударственного объединения, сформированного на принципах добровольности и равноправия. Таким объединением мог бы стать Евразийский союз. Он должен строиться на иных, чем СНГ, принципах, ибо основу нового объединения должны составить наднациональные органы, призванные решать две ключевых задачи: формирование единого экономического пространства и обеспечение совместной оборонной политики.
Также одним из немаловажных факторов является создание в 1995 году Всемирной торговой организации (ВТО). Это событие на ближайшие несколько лет определило информационную повестку дискуссий о евразийской интеграции, обозначив вступление в ВТО как Большую Цель, к которой должна двигаться каждая уважающая себя национальная экономика.
В этом смысле региональная экономическая интеграция с ближайшими соседями рассматривалась, как промежуточный этап ко вступлению в ВТО. Дело в том, что страна-кандидат на вступление в ВТО обязана была иметь определённую законодательную базу и развитые инструменты таможенного и экономического контроля. Это же было необходимо и для региональной интеграции. Соответственно, одной из целей евразийской экономической интеграции было развитие национальных законов и вышеупомянутых инструментов, приведение их к тому уровню, который необходим для вступления в ВТО.
Хронология событий
1994-2000 — период становления
В это время шёл поиск оптимальных путей сотрудничества и подписывались промежуточные договоры и соглашения, описывающие ещё не сами формы интеграции, а лишь взаимные обязательства по разработке и внедрению этих форм.
Нурсултан Назарбаев впервые выступил в Москве с предложением о создании Евразийского Союза.
6 января Россия и Белоруссия заключают Соглашение о создании Таможенного союза и формировании общего рынка. 20 января к этому соглашению присоединяется Казахстан. Это можно считать отправной точкой в создании современного ЕАЭС.
2000-2011 — Единое экономическое пространство (ЕЭП)
Несмотря на то, что единое таможенное пространство уже было реализовано, главы стран-участниц выражали стремление к более глубокой, уже экономической интеграции. Хотелось не просто «общих границ», а «общей экономики».
30 мая этот договор вступает в силу. С этого момента описанный выше Таможенный союз перестаёт существовать, как таковой, но все его положения и принципы наследуются ЕврАзЭС.
6 октября Россия, Белоруссия и Казахстан подписали Договор о создании единой таможенной территории и формировании Таможенного союза на базе ЕврАзЭС. Появляются ещё один надгосударственный орган — Комиссия Таможенного союза и Высший экономический совет. Это уже тот самый Таможенный союз, в котором спустя 5 лет появится множество технических регламентов.
В январе Таможенный союз начинает работу.
В июле вводится единый Таможенный кодекс для государств-членов Союза.
9 декабря в Декларации о формировании ЕЭП впервые было официально о том, что страны-участницы ЕврАзЭС движутся к новой, более углублённой форме интеграции — Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС). В связи с этим, среди прочего, была обозначена необходимость единой системы технического регулирования и введения принципиально новых надгосударственных стандартов (технических регламентов).
С июля таможенный контроль остаётся только на внешних границах Союза.
16 августа были опубликованы первые технические регламенты : ТР ТС 006/2011 «О безопасности пиротехнических изделий» (вступил в силу 15 февраля 2012) и ТР ТС 005/2011 «О безопасности упаковки» (вступил в силу 1 июня 2012 года).
Всего в течение 2011 года было утверждено и опубликовано 24 технических регламента. Все они вступили в силу в период 2012-2015 гг. Вступление в силу технического регламента на определённую продукцию автоматически отменяло действие национального стандарта на эту продукцию.
2012-2019 — Евразийский экономический союз (ЕАЭС)
Это период становления существующего сегодня единого экономического интеграционного объединения — Евразийского экономического союза (ЕАЭС). В это время происходит отказ от переходных форм и развитие наднациональных институтов.
ЕАЭС уже позиционируется, как «ядро континентальной интеграции», объединяющее Азию и Европу. Его концепция разрабатывается с учётом логики глобального китайского проекта «Один пояс и один путь», направленного на создание быстрых и эффективных торговых маршрутов между Европой и Азией. Однако, важно подчеркнуть, что не «в соответствии», а именно «с учётом».
2 февраля начала функционировать Евразийская экономическая комиссия. Комиссия Таможенного союза была упразднена, её функции перешли к ЕЭК.
19 октября к Таможенному союзу (в котором на данный момент были Россия, Казахстан, Белоруссия) присоединилась Киргизия.
18 ноября были подписаны Декларация о Евразийской экономической интеграции (по сути, дорожная карта создания ЕАЭС) и Договор о Евразийской экономической комиссии (официальное признание главами государств ЕЭК в качестве наднационального органа).
10 октября подписан подписан Договор о присоединении Армении к ЕАЭС, ратифицирован Арменией 4 декабря.
23 декабря подписан Договор о присоединении Киргизии к ЕАЭС.
1 января Договор о создании ЕАЭС вступил в силу. Это официальный «день рождения» ЕАЭС.
2 января Армения стала официальным членом ЕАЭС.
21 мая Киргизия ратифицировала Договор о присоединении к ЕАЭС и стала его официальным членом в августе.
2 мая было заключено Соглашение о свободной торговле между ЕАЭС и Вьетнамом.
14 апреля Молдавия стала первой (и до сих пор остаётся единственной) страной-наблюдателем в ЕАЭС.
1 января вступил в силу Таможенный кодекс ЕАЭС, отменив тем самым предыдущий Таможенный кодекс Таможенного союза. Теперь все страны, вступающие в ЕАЭС, автоматически вступают и в Таможенный союз ЕАЭС.
Не путайтесь в «союзах»!
Использование фразы «Таможенный союз» в качестве имени собственного было изначально не самой лучшей идеей, потому что таможенный союз [нескольких государств] — это нарицательное словосочетание. В мире сегодня существует более 10 таможенных союзов.
Поэтому, с морфологической точки зрения правильно будет сказать, что существует два Союза :
ЕАЭС сегодня
На сегодняшний день в состав ЕАЭС входят пять стран: Россия, Белоруссия, Казахстан, Армения, Киргизия.
Молдавия является страной-наблюдателем.
Заключены соглашения о свободной торговле с Вьетнамом, Ираном, Китаем, Кубой.
Ведутся переговоры по созданию режима свободной торговли с Сингапуром, Индией, Египтом, Таиландом, Израилем и Сербией.
В ЕАЭС действуют 4 наднациональных органа:
Высший Евразийский экономический совет — верховный орган, в который входят главы стран-членов ЕАЭС. Заседания Высшего совета проходят ежегодно.
Евразийский межправительственный экономический совет — орган, в который входят руководители правительств (премьер-министры) стран-членов ЕАЭС. Заседания совета проходят также ежегодно.
Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК) — регулярно действующий регулирующий орган, в задачи которого входит непосредственное функционирование Союза, развитие интеграции и наднациональных институтов и инструментов. Состоит из Совета Комиссии и Коллегии Комиссии.
Суд Евразийского экономического союза — судебный орган, решающий задачи правоприменительной практики наднационального законодательства ЕАЭС.
На сегодняшний день в ЕАЭС действует 47 технических регламентов, и их количество с каждым годом растёт.
ТР ТС или ТР ЕАЭС?
Отдельно стоит разъяснить вопрос с наименованием технических регламентов, потому что путаница между «ТР ТС» и «ТР ЕАЭС» является одной из самых распространённых «оговорок» в области технического регулирования.
На данный момент в ЕАЭС действует два вида технических регламентов: технические регламенты Таможенного союза (ТР ТС) и технические регламенты Евразийского экономического союза (ТР ЕАЭС).
Это абсолютно идентичные документы, имеющие равную юридическую силу и область применения. Разница между ними исключительно в названии.
Если обратить внимание, то до 2014 года включительно публиковались техрегламенты Таможенного союза (последним стал техрегламент на табачную продукцию), а после 2015, когда уже официально существовал ЕАЭС, стали публиковаться техрегламенты Евразийского экономического союза. И в будущем теперь будут появляться только ТР ЕАЭС, но ТР ТС продолжат действовать без переименования.
Еаэс и еэс в чем разница
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Три отличия Евразийского экономического союза от ЕС
«Почему мы так долго шли к ЕАЭС? Все просто – на протяжении 20 лет никто не хотел принять грустную для национальных государств, но непреложную истину: любое полноценное региональное интеграционное объединение требует делегирования части национального суверенитета наднациональным органам. Не будет этого – не будет ни таможенного союза, ни тем более единого экономического пространства.
Все девяностые и в начале нулевых годов мы пытались построить таможенный союз, не делегируя никому своих полномочий. И лишь в 2008 году, когда начался глобальный экономический кризис, буквально все страны осознали: нужно строить нормальное интеграционное объединение. И процесс пошел…
Почему я об этом говорю очень подробно? Чтобы было понимание: ЕАЭС появился в 2015 году не на ровном месте.»
«Но по некоторым принципиальным вопросам мы отклонились от европейского опыта. Самое главное – это, как раз, принципы делегирования национального суверенитета. Мы долго обсуждали возможности применения европейской модели, основанной на экономическом весе государств.
В Европейском союзе при принятии серьезных решений большие государства имеют больше голосов, чем малые. Соответственно, чтобы малому государству как-то пробить свои интересы, ему нужно вступать в коалицию с другими малыми государствами. Это очень сложная, но непреложная схема: чем больше государство, его население, его ВВП, тем больше у него голосов. Более того, даже в Европейской комиссии до последнего расширения от больших государств было по два комиссара, от малых – по одному.
Мы попытались эту схему наложить на наши реалии, но ничего не получалось. Российская Федерация со своими 80% ВВП и численностью населения, в любом случае, имела возможность принятия единоличных решений. И тогда мы не стали вносить каких-то корректирующих коэффициентов, а просто договорились, и Российская Федерация это поддержала, что в ЕАЭС все государства равны, независимо от масштабов и экономического веса.
В ЕЭК от каждого государства работает одинаковое количество министров, сейчас их в Коллегии 10 человек, а любое решение принимается двумя третями голосов. Условно говоря, любое решение может быть принято без согласия России.
Но при этом есть важный нюанс: наши министры – «наднациональные чиновники», профессионалы, которые представляют ЕАЭС, но не свои государства. Если они занимаются продвижением национальных проектов, выполняя инструкции своих правительств, – это основание для увольнения.»
«В ЕАЭС – только голая экономика. Не должно быть ничего, что связано с политикой и, соответственно, если у наших государств по тому или иному вопросу разные политические позиции, что вполне возможно, это никоим образом не должно сказываться на деятельности Евразийского экономического союза. Это второе очень важное отличие от ЕС, где, как известно, помимо экономического и валютного союза в 90-е годы запустили и политический союз. И, на мой личный взгляд, это как раз одна из причин нынешнего состояния Европейского союза, поскольку, как оказалось, в политической сфере не все готовы строиться под линейку.
Третье важное отличие связано с экономической составляющей. Мне часто задают вопрос: когда будем вводить единую валюту? Отвечаю: у нас таких планов нет. Более того, введение единой валюты в Евразийском союзе – это не утопия, это хуже – антиутопия. Любая такая попытка сейчас кончится катастрофой.»
Из интервью министра по основным направлениям интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии Татьяны ВАЛОВОЙ для казахского ресурса.
====================
Там же:
«Во всем остальном ЕАЭС и ЕС достаточно схожи. И, по моему мнению, в настоящее время в мире есть только два продвинутых интеграционных союза – Европейский и Евразийский. По уровню интеграции мы находимся примерно на уровне Европейского союза середины 90-х годов.
На мой взгляд, это самый хороший уровень, когда они уже запустили единый внутренний рынок, но еще не влезли в два опасных и сложных трека, о которых я сказала.»
ЕС и ЕАЭС: если партнёрство, то неравное
Экономическая интеграция вполне может идти независимо от политической, но тогда это уже не совсем интеграция. Сегодня, на фоне затяжного Brexit, уже никого не удивляют такие факты, как европейский демарш по поводу иранской ядерной сделки или поиск путей обхода санкций против России или того же Ирана. И всё же, когда в ответ на предложение от евразийской экономической комиссии (ЕЭК) начать диалог между ЕАЭС и ЕС без предварительных условий и без оглядки на политический контекст, прозвучало лишь слегка замаскированное согласие, это вполне могло стать сенсацией. Однако не стало: возможное сближение сразу попало под бюрократический пресс евросоюзовских чиновников, действующих примерно теми же методами, которые они сейчас негласно используют против Brexit.
Эксперты из ЕЭК не устают напоминать европейским коллегам, что прекрасную идею они топят в мелочах и деталях. Ведь намного раньше европейцам прямо предлагал идти на сближение российский постоянный представитель при ЕС Владимир Чижов, который дал интервью авторитетной «EU Observer». Дипломат отмечал: «Мы стремимся к тому, чтобы как можно скорее начать официальные контакты между ЕС и ЕАЭС. Канцлер Германии Ангела Меркель не так давно говорила об этом. Санкции ЕС против России здесь не помеха. Я думаю, здравый смысл подсказывает, что надо воспользоваться возможностью построения общего экономического пространства в евразийском регионе». «Надо задуматься о создании торговой зоны, охватывающей все заинтересованные стороны Евразии», — особо отметил дипломат.
Отнюдь не политические противоречия постоянно угрожают единству единой Европы. В этом отношении евразийское объединение, где нарочито дистанцируются от советского наследства, пока лишь набирает интеграционные обороты. Но, похоже, в случае более плотного сближения ЕАЭС рискует оказаться на грани распада ещё быстрее, чем ЕС. И в то же время, как ни парадоксально, удержаться на плаву и те и другие могут за счёт углубления сотрудничества как раз между собой.
При этом лидерство России в ЕАЭС остаётся бесспорным, и даже только потенциальное сотрудничество с евразийской интеграционной структурой иначе как шаг навстречу «опальной» России, восприниматься в Европе не может. Лидерство Германии в ЕС не так явно, но и на неё партнёры оглядываются всегда. И быть может, истеблишмент Брюсселя сейчас больше всего напрягает то, что многие страны, не из числа лидеров ЕС, уже успели выразить заинтересованность в сближении с объединённой Евразией. И это вместо того, что продолжать те самые бесплодные дискуссии, которые евразийцы просто предложили им вынести за скобки.
Есть и ещё одно важнейшее отличие двух структур. ЕС создавался на исторически разобщённом континенте, почему в его фундамент и легли в первую очередь экономические основания. В то же время при любом подходе ЕАЭС унаследует от СССР слишком многое, чтобы этим пренебрегать. И в экономическом плане прежде всего, хотя гражданам куда важнее глубокие культурные и межличностные связи. По определению, в соответствии с изначальными договорённостями о его создании, ЕАЭС является Союзом, который накладывает лишь самые минимальные ограничения на ключевые экономические и политические решения стран-членов. Главное тут, как в клятве Гиппократа, – «не навреди» партнёру. Ничем не регламентируются налоговые и иные манёвры, жёстко согласована только таможенная практика, и уж тем более никто не пытается влиять на политику соседей, как внешнюю и внутреннюю.
В этом и сила союза, и его слабость. Сила в том, что он вообще сформировался после многих лет бесплодных переговоров на руинах бывшего СССР. Слабость же в ограничении возможностей куда более плотного сближения, что есть, к примеру в Союзном государстве России и Белоруссии. С учётом всего этого, вряд ли есть необходимость повторять, что в ЕАЭС нет и, в обозримом будущем, не будет политической составляющей.
В Центре изучения перспектив интеграции не исключают, что ошибкой стало внесение со стороны ЕЭК в возможный диалог с Евросоюзом ещё одного месседжа, способного, на первый взгляд, сыграть роль локомотива, но на самом деле лишь притормозившего переговорный процесс. Речь идёт о несколько общем условии сохранения открытой позиции евразийского Союза по отношению к взаимодействию с ЕС. А суть самого условия – признание ЕАЭС как институционально симметричной Евросоюзу структуры. Вроде бы не равной, а именно симметричной ЕС, но и тут ушлые европейцы, как видим, старательно взялись искать политический подтекст. К тому же оказалось, что у европейцев к такого рода признанию просто нет никаких стимулов. А в таких случаях евробюрократия действует предельно прагматично — если не нужно, то и не признаём.
Инициатива евразийцев не выходит за рамки такого «скромного» пункта, она учитывает не только нынешнее сложное положение ЕС, но также и общее состояние европейской политики и экономики. Однако стали ли от этого больше шансы на то, что ЕЭК услышат сейчас, – есть сомнения. На практике Европейский совет продолжает придерживаться стратегии непризнания Евразийского экономического союза как образования. Хотя объёмы компетенций ЕЭК, сырьевые ресурсы и рынки стран ЕАЭС могли бы стать значительным подспорьем для Евросоюза. И хотя членство в ЕАЭС само собой предполагает некий дрейф если не в фарватере, то параллельными курсами с Россией, но ведь это нисколько не мешает даже «первопоселенцам» нового Союза оставлять за собой свободу политического маневра.
В итоге российским специалистам в Совете по международным делам, как впрочем, и многим их евразийским коллегам из ЕЭК, порой остаётся только диву даваться, как Белоруссия и Казахстан с лёгкостью занимают порой позиции, называть которые дружественными по отношению к старшему партнёру нет никаких оснований. Впрочем, проводя параллели между ЕС и ЕАЭС, не будем спешить и с прямо противоположным определением, но россиянам не стоит забывать при этом, что от ложного друга вреда порой намного больше, чем от врага. Помнить, несмотря на то, что все попытки через политические манипуляции настроить страны-члены ЕАЭС против России, столкнуть их с Москвой (наиболее очевидными были такие попытки в отношении Казахстана) не дали какого-то действительно значимого результата. Но ведь исключать новых такого рода попыток никак нельзя.
Несмотря на формальное «непризнание», в Европе многие уже давно поняли, что ЕАЭС – отнюдь не временная, а вполне устойчивая организация, и прямолинейная альтернатива ЕС или ЕАЭС, точнее – всего лишь ТС (Таможенный союз), которую предложили в своё время Украине, оказалась, по сути, абсолютно ложным посылом. Да, в ЕС есть политики, до сих пор не теряющие надежд на то, что серьёзных экономических уступок от стран ЕАЭС можно добиться путём политических манипуляций. Нет, пытаться налаживать отношения, минуя Россию, никто запретить не вправе, но речь именно о манипуляциях, стремлении извлечь какие-то необоснованные дивиденды.
Однако с появлением ЕАЭС для такого рода манипуляций нужно не только приложить слишком много усилий. Нужны, например, поистине огромные ресурсы, которых у ЕС просто нет (и, вероятно, не будет, судя по экономической статистике). Нужна политическая воля, которой у нынешних лидеров ЕС тоже нет, а будет ли она у тех, кто их сменит, тоже вопрос. Нужна, наконец, выстроенная долгосрочная стратегия в отношении стран, когда-то входивших в СССР, и вышедших из него без особого одобрения от народа.
Зато о предельных границах, до которых в наши дни относительно безболезненно могут разбегаться Россия и Европа, за последнее время, похоже, получили неплохое представление не только русские, но и европейцы. Тем более что им и из Вашингтона дали понять, что сотрудничество с Европой перестало быть для США этакой абсолютной ценностью, хотя стратегическим его периодически всё же называют. Вряд ли сейчас способствует сближению то, что пока страны ЕАЭС, в отличие от Евросоюза, как правило, действуют по отношению к внешним рынкам несогласованно, в основном поодиночке. О существовании Союза там вспоминают только тогда, когда попадают в серьезные конфликтные ситуации.
Отсюда вывод: едва ли не основной интеграционной задачей Москвы становится сейчас преобразование самого восприятия ЕАЭС исключительно ка торгового блока, и перевод Союза на новый качественный уровень. При полном дистанцировании от политики речь должна идти, очевидно, о куда более высокой инвестиционной активности ЕАЭС, сопряжении с его помощью ряда пространств, оказавшихся под волной регионализации, причём не только экономической, но и как следствие – политической и культурной. Иначе в нынешней глобальной экономике просто не выстоять. В Китае это, по всей видимости, поняли достаточно давно, когда, не обращая никакого внимания на политические противоречия стали центром экономического, и не только, притяжения для всей Юго-Восточной Азии.
Готова ли так же доминировать Россия, сказать пока трудно, она слишком по-разному реагирует на многочисленные вызовы, связанные с ЕАЭС. А российский бизнес чаще всего смотрит на саму структуру лишь как на дополнительный инвестиционный резервуар. И это как раз сталкивается всё с той же неготовностью стран ЕС как-то форсировать реальное признание ЕАЭС симметричной структурой прежде всего в институциональном плане. Это же фактически станет фактом признания того, что существует действующая альтернативная модель экономической интеграции, по сравнению с которой явно блекнет даже объединение БРИКС, и даже при наличии у него собственного банка.
Как достаточно мощный центр притяжения сейчас ЕАЭС рассматривать рано, хотя поначалу процесс создания зон свободной торговли с рядом стран шёл очень бойко. ЕАЭС не претендует и не может претендовать на какую-то геополитическую роль. Но в случае признания со стороны Евросоюза «симметричности» ЕАЭС, у его членов будут развязаны руки для переговоров в самых разных интеграционных форматах с такими партнёрами, которые готовы работать как с ЕС, так и с ЕАЭС. Это, как стоит напомнить, не только Сирия, Иран или Египет, но и Китай, и Индия, и даже Южная Корея.
Европейцев, кажется, здорово смущает перспектива необходимости в случае перехода на диалог ЕС — ЕАЭС на равных вести переговоры со всеми и сразу. Но ведь именно так порой и проще. Да, с евразийцами надо будет говорить так же, как европейцев приучили говорить с теми же американцами, потом с русскими, точнее – советскими, потом – с японцами и китайцами. То есть на абсолютно ином уровне, открыто, отвечая за слова и уже тем более за дела. И если уж европейцам так хочется чувствовать себя ещё одним полюсом многополярного мира, пусть и доказывают это делом. А не пытаются убеждать в многополярности почему-то именно Россию, активно выступающую против однополярного Pax Americana.
Понятно, что именно через ЕАЭС России сейчас будет сподручнее ломать пресловутый негативный фон, точнее тренд, который в отношении неё выбрала для себя значительная часть европейских политиков. Из-за него резко сократились как региональные, так и секторальные контакты, выкачивается воздух даже из отношений снизу. И нет пока никаких серьёзных намёков к тому, чтобы отношения со странами ЕАЭС заполняли хотя бы часть формирующегося в итоге вакуума.
При этом в России немало тех, кто сейчас даже готов потирать руки: мол, Россия научилась жить без Европы. Во-первых, это не совсем так, точнее, совсем не так, хотя если на какое-то время в России и соседних странах воцарится мода на евразийство, Европа от этого может даже выиграть. Ведь жить в узких рамках даже такого замечательного старого континента, как Европа, и даже в дружбе с Россией, это в любом случае во многом себя ограничивать. И именно начиная с экономического проникновения в большую Евразию через Россию, европейцы могут дать дополнительные мощнейшие стимулы к развитию своей стагнирующей интеграционной структуре. И уже не так страшно будет отпустить Великобританию.