Епитимья что это простыми словами

Что такое епитимья?

При знакомстве с правилами церковной дисциплины нередко всплывает определение «епитимья», которое не всегда верующими людьми трактуется правильно.

Для чего нужна

Итак, что такое епитимья в православии? Это не кара за совершенный проступок, а лекарство, врачующее язву греха в душе.

В переводе с греческого «епитимья» означает «наказание по закону». Это есть добровольное исполнение православным христианином определенных ему священником исправительных действий: усиленное молитвенное правило, милостыня нуждающимся, строгий и длительный пост.

Даже после искреннего раскаяния в грехах на исповеди исцеление приходит не сразу, христианин только встает на путь исправления, где постепенно происходит его нравственное перерождение для спасения в вечности.

Внимание! Характер наложения епитимьи, степень строгости — строго индивидуальны для каждого грешника и напрямую связаны со складом его личности, с уровнем внутренней готовности верующего воспринять наказание.

Епитимья не есть наказание в прямом смысле этого слова. Это переданная через клирика Воля Всевышнего, врачевание души, урок, назначенный во благо исправления от греха. Отношение к его исполнению должно быть более чем серьезным.

Виды епитимьи

В качестве епитимьи обычно назначаются подвиги, которые прямо противоположны совершенному греху.

Епитимья дается человеку ради его же блага, для того, чтобы он осознал глубину своего греховного поражения и отдаления от Творца.

Временные рамки ее действия, как правило, ограничиваются 40 днями и на протяжении этого времени необходимо строжайше выполнять все назначенное.

Распространенные виды епитимьи:

Кто накладывает добровольное исполнение наказания

Наложить епитимью может лишь духовник или священник того храма, прихожанином которого является наказуемый.

По окончании исполнения запрещения, священник, наложивший его, и ни кто иной, должен прочитать особую разрешительную молитву. В особых случаях (смерть клирика или смертный недуг кающегося) разрешить запрещенного дозволяется другому батюшке.

Важно! Ни один из посторонних священнослужителей или монахов не сможет полностью вникнуть в ситуацию согрешившего человека, не зная всех особенностей его жизни.

Поэтому не рекомендуется, раскаявшись, испрошать наложения запрещения, находясь в православном паломническом туре, к примеру, в иноческой обители. Наложение епитимьи дозволяется лишь духовному наставнику прихожанина.

Немного истории

Ранее, согрешивший и искренне раскаявшийся человек, последовательно проходил четыре ступени покаяния:

Этим людям было запрещено появляться внутри храма. Вне Церкви они должны были прилюдно и с рыданиями сокрушаться о совершенных грехах и умолять входящих в храм прихожан помолиться о спасении их душ.

Грешники стояли в церковном притворе — месте, где обычно висит доска объявлений, люди пишут записки, там же они оставляют верхнюю одежду. Хотя, на самом деле, это место означает образ земли, образ покаяния, место оставления земной жизни.

Согрешившие внимательно слушали текст Священного Писания и богослужебные проповеди. Когда начиналось Таинство Евхаристии, они, вместе с оглашенными, были обязаны покинуть Дом Божий.

Людям разрешено было войти в церковный зал до самого амвона. В православных церквях амвон — это небольшое возвышение перед алтарем, с которого священники и диаконы произносятся проповеди, читают Евангелие, сюда же выходит клирик перед Причастием со Святой Чашей.

После удаления с Евхаристии слушающих и оглашенных, они припадали лицом ниц и служащий священник, с возложением на них рук, прочитывал специальные прошения, после чего и они выходили из зала.

Им было разрешено находиться в храме до окончании Литургии, но до Чаши с Кровью и Плотью Христа они не допускались. Так же им было запрещено приносить в церковь жертвенные дары.

Пройдя все покаянные ступени, раскаявшиеся грешники вновь принимались в церковную общину.

В ранней Церкви согрешившие люди отлучались от Причастия Святых Христовых Таин:

Современная Церковь

Мирянин подвергается строгому церковному наказанию за нарушение церковных канонов.

Чаще всего епитимья назначается за совершение абортов, колдовство, гадание на картах, прелюбодеяние, богохульство, алкоголизм.

Детоубийство

За лишение жизни не родившегося на свет ребенка несут ответственность муж и жена вместе, особенно если они исповедуют православие и осознают тяжесть совершенного действа.

Важно! Епитимья за детоубийство, как правило, посылается Самим Отцом Небесным.

Этот грех может быть прощен, если человек сознательно и смиренно готов пронести через всю жизнь наказание. Это может быть:

Важно понимать, что весь негатив, сопровождающий его житие на земле, послан за сделанные аборты.

Совет! Необходимо непрестанно каяться во грехах, выспрашивать прощения у Господа и более никогда не совершать подобного.

О деторождении в православной семье:

Блудодеяние

Если человек осознает тяжесть совершенного грехопадения и принимает епитимью, то результат его исправления будет действенным. Но отлучение от Причастия — это более трудное «наказание», нежели, например, чтение канонов или строгий пост.

Богохульство

Современные мужчины чаще впадают в грех богохульства.

Женщины же обычно проклинают, но по своей природе это та же хула. При наступлении «черной полосы» в жизни, дамы яростно негодуют против Промысла Божиего и Его Правосудия, считая Творца несправедливым. Часто они забываются и предаются воле диавола, как следствие — извергают сатанинские проклятия.

Все это богохульство, достойное адских мучений.

Клятвопреступление

Встречаются люди, дающие клятву на Библии или Распятии. Они считают, что совершают сие действо во имя Господа, Его Пречистой Матери или святого.

На самом деле это согрешение направлено против Бога и ближних.

Важно! Этот смертный грех есть поругание величия Творца Неба и Земли.

Хищение

Присвоение в личную собственность чужих вещей без ведома их владельца.

Недостаточно лишь мыслей и желания вернуть украденное.

Важно! Необходимо не только возвратить вещь, но и возместить ущерб, который понес владелец за время отсутствия у него украденной вещи.

Незначительная (малая) ложь не влечет тяжелых последствий.

Конечно, она есть грех, но не тяжкий. Но если же с помощью обмана человеку нанесен материальный или моральный ущерб, то грех становится тяжким.

Грешник обязан во что бы то ни стало исправить его и возместить. Только тогда Господь простит за зло, причиненное ложью.

Грех — это болезнь души, требующая срочного врачевания. Но до сих пор в мире не существует пилюли от душевных терзаний. Поэтому вместо таблеток существует епитимья.

Что является грехом в православии:

Не существует в мире безвинных людей, каждый из нас в чем-либо грешен. Мы слабые существа и не способны соблюсти Заповеди Божии.

Важно! Епитимья — это не кара небесная, а духовное лекарство. Налагается она только после исповеди и лишь при условии искреннего раскаяния человека, готовности его к искуплению греха.

Если же раскаявшемуся исповеднику священник не считает должным дать «наказание», то его дает Сам Всевышний. Оно всегда бывает спасительным, но трудным и скорбным, во исцеление от грехов и страстей.

Источник

Епитимья: Лекарство для больной совести

«Что такое епитимья? Я слышала, что, после того как покаешься, батюшка может эту епитимью на тебя наложить, и никто потом, кроме этого батюшки, снять ее не сможет. А что будет, если ее не исполнишь?» — спрашивает читатель «Нескучного сада». За разъяснениями мы обратились к авторитетным священникам.

Показания к применению

Для многих православных людей епитимья — это какое-то дисциплинарное взыскание, налагаемое на провинившегося. Такая трактовка верна лишь отчасти.

Само слово пришло к нам из греческого, где оно звучало как епитимИя, с ударением на предпоследнем слоге, и действительно означало в том числе и кару, взыскание. Но в духовном смысле это не наказание, а скорее лекарство, чтобы рана, оставленная грехом, быстрее затянулась.

В 1999 году исторический центр Хоры с монастырем святого Иоанна Богослова и пещера Апокалипсиса на острове Патмос были провозглашены ЮНЕСКО памятниками мирового наследия

Душа томится и страдает от нанесенной грехом раны. Совесть обличает, и нам становится тяжело нести этот груз. Сокрушаясь о своем грехе, мы идем на исповедь, чтобы получить прощение. Мы верим, что Господь принимает наше искреннее раскаяние, но иногда возникает потребность сделать еще что-то, что очистило бы нашу душу и сняло бы с нее тяжкий грех. «Практика давать епитимью существует с древности, — объясняет о. Георгий. — На человека возлагаются такие обязательства, исполнение которых было бы ему по силам и исправляло его. Святые отцы говорили, что совершенный грех врачуется как бы противоположным воздействием. То есть если ты был скупой — прояви милосердие. Если не был целомудренным, то оставь прежний образ жизни и живи целомудренно. Ради последнего многие даже брали на себя подвиг иночества».

Особые указания

Так же как и обычное лекарство, лекарство духовное должен назначать только «врач», обладающий необходимой компетенцией и полномочиями. «Священник, налагающий епитимию, должен “плоды покаяния испытывать, и мудро управлять человеком”, в случае необходимости ослабляя и сокращая епитимью или, наоборот, ужесточая ее. Поэтому налагать ее может только тот, кто неусыпно следит за духовным состоянием кающегося, его духовник, — поясняет старший преподаватель кафедры истории Церкви и канонического права ПСТГУ иерей Димитрий ПАШКОВ. — Если незнакомый священник наложил на вас епитимью, то нужно рассказать о ней своему духовнику. Духовник сможет оценить меру ее духовной пользы и, соответственно, целесообразность ее назначения». На практике же далеко не всякая епитимья служит делу врачевания души. В первую очередь, может быть, потому, что назначает ее не «лечащий врач», а «практикант», случайно заглянувший в палату. Председатель Синодального отдела по взаимодействию с вооруженными силами протоиерей Димитрий СМИРНОВ регулярно сталкивается с подобными случаями в своей приходской практике. «Когда раздают епитимьи направо и налево людям, которых видят первый раз в жизни, — это просто дикость», — считает батюшка. Этим летом его прихожанин Иван Н. ездил в паломническую поездку в монастырь и вернулся оттуда в унынии и растерянности. Он хотел причаститься, а исповедовавший его иеромонах не только не допустил его до причастия, но и наложил непосильную епитимью — 300 поклонов ежедневно. Иван болен артрозом, и его сил едва хватит на один поклон, а если попытаться положить все 300, последствия для здоровья могут быть необратимые. Сам же отец Димитрий дает иногда такую епитимью: читать каждый день по главе из Евангелия.

На Патмосе около пятисот церквей на три тысячи жителей

С осторожностью следует назначать епитимью пришедшим в Церковь недавно. «О какой епитимье можно говорить, если человек не чувствует своего греха? — говорит о. Георгий Бреев. — Ему нужен не один год, чтобы разобраться — верит ли он, и как он верит. Выработать какое-то живое отношение к Богу, научиться молиться. И только потом, по мере постепенного вхождения в духовную жизнь человек начинает видеть свою неправду, свою ограниченность, падшесть своей природы. Тогда у него рождается и ответный отклик — “я хочу потрудиться”. Некоторые, прожив десять лет в Церкви, вдруг говорят: «Батюшка, я все-таки хочу пойти в монастырь поработать”. Они созрели, они увидели. Это всегда и приятно, и радостно, и самому человеку на пользу. А люди, которые еще не приобщились к духовной жизни, редко принимают епитимью со смирением. Хотя, естественно, на совести у них может быть множество тяжких грехов, за которые, если подходить формально, полагается епитимья». По мнению о. Георгия, таких людей надо не наказывать, а подвигать на работу над собой: «Надо помочь человеку дойти до того, чтобы он, читая Священное Писание, молясь, знакомясь с духовной жизнью, с практикой, постепенно открывался самому себе».

Передозировка

«Понятие “я грешен” может разниться в пределах от формального согласия с фактом до глубочайшего переживания себя как человека, облеченного в падшую природу, — считает о. Георгий. — Вот здесь и открывается Любовь Божия к человеку, открывается глубокое самопознание, рождается добродетель и отклик в душе — мне не хочется никого осуждать, потому что я вижу себя в состоянии, достойном всякого осуждения. Так рождается истинное покаяние. Это, собственно, и есть конечная цель и молитв, и епитимий — привести человека к пониманию того, что он не только не чужд греха, но и изнутри весь не соответствует тому высокому предназначению, к которому Господь призывает его как христианина». Но даже если человек сам ищет себе епитимьи, соответствующей совершенному греху, это еще не значит, что он до нее дорос, — убежден отец Георгий. «Я таких “энтузиастов” обычно останавливаю. Начинать надо с малого: исправлять себя в мыслях, в словах, следить за собой. А уж потом, когда человек почувствует некоторую духовную крепость, он, может быть, сможет взять на себя нечто более серьезное».

Если больной хочет вылечиться, он должен выполнять рекомендации врача, даже когда те ему не очень нравятся. Похожая ситуация и в духовном врачевании: наложенную духовником епитимью лучше исполнить, а снять ее может только сам духовник. «И если епитимья вам не по силам, нужно просто обсудить это с духовником, — говорит о. Георгий. — В крайнем случае, если по каким-либо причинам поговорить с духовником не получается, можно обратиться к епископу. Он имеет власть снять любую епитимью, наложенную священником».

Традиция вместо закона

В настольной книге священнослужителя говорится, что епитимья должна помочь согрешившему христианину, во-первых, осознать меру своего греха и почувствовать его серьезность, во-вторых, придать ему силы снова встать, окрылить надеждой на Милосердие Божие, в-третьих, дать ему возможность проявить решимость в своем покаянии. К такому пониманию епитимьи Церковь пришла далеко не сразу.

Во второй половине IV века, после того как гонения на христиан прекратились и Церковь наводнили вчерашние язычники, святые отцы стали вырабатывать определенные нормы и правила общинной жизни. В том числе Василий Великий выводит ряд дисциплинарных канонов, показывающих, какие требования предъявляются к человеку, желающему исправиться. В те времена исповедь была публичной и касалась только наиболее важных проступков (в отличие от современной исповеди, которая часто превращается в «откровение помыслов»). Именно публичной исповеди посвящены каноны IV века. Они предусматривают в основном один вид воздействия — отлучение от причастия на 10, 15 и даже 20 лет за убийство, кражу, прелюбодеяние и тому подобные тяжкие грехи. В конце IV века возникает институт тайной исповеди. Первоначально и там продолжали использоваться установленные канонами санкции, но постепенно подход к кающемуся смягчается. Иоанн Златоуст, например, в своих творениях советует не подходить к назначению епитимьи формально, призывает руководствоваться скорее духовным состоянием человека, чем тяжестью его прегрешений.

Трулльский собор 691 года своим последним (102-м) каноном также рекомендует духовникам индивидуальный подход и закрепляет возможность как ужесточать, так и смягчать епитимью, предписанную канонами. «Ибо не одинаков есть недуг греха, но различен и многообразен». На рубеже VI-VII веков начинает складываться специфический сборник — каноникон, предназначенный для регламентации тайной исповеди. Он вводит два важных новшества: с одной стороны, дифференциацию греховных деяний по степени их тяжести, с другой — различие самих грешников в зависимости от индивидуальных особенностей. Например, он мягче относится к совершившему блуд женатому юноше, чем к взрослому мужчине, уже много лет живущему в браке. Именно в канониконе происходит резкое сокращение сроков отлучения от причастия и появление новых форм епитимьи. Скажем, вместо десяти лет новые правила предписывают отлучать от причастия на два года, но эти два года кающийся должен соблюдать более строгий пост, читать молитвы, класть поклоны и т. д.

Сборник постепенно распространяется в Византийской Церкви; в поздней Византии появляется целый ряд его переработок или самостоятельных сборников похожего характера (так называемых «покаянных номоканонов»). Примерно в то же время эти сборники проникают в славянские страны, здесь переводятся и начинают применяться в духовнической практике.

«В советское время церковно-правовая наука практически перестала существовать, а место закона заняла традиция, — говорит Альберт БОНДАЧ, преподаватель истории источников церковного права ПСТГУ. — Сегодня нет четких предписаний, устанавливающих меру церковной ответственности за грехи. Эта область, как и многие другие вопросы, полностью регламентируется обычаями, которые могут различаться от прихода к приходу. Но так или иначе, епитимья, как правило, сводится к санкциям аскетического характера (дополнительный пост, поклоны, молитва) и неформальному отлучению от причастия на небольшой срок. А такие суровые наказания, как длительное отлучение от причастия или анафематствование, налагаются только по решению церковного суда и только за проступки такого уровня, как организация раскола».

Кирилл МИЛОВИДОВ

Читайте также

Источник

Епитимья не наказание

Сего­дня мы решили пого­во­рить о епи­ти­мье. Многим кажется, что это поня­тие пришло из про­шлого, из тех времен, когда Цер­ковь была «слиш­ком строга»; сего­дня же в епи­ти­мье нет ника­кой надоб­но­сти. На самом деле епи­ти­мья при­звана стать неотъ­ем­ле­мой и орга­нич­ной частью жизни каж­дого пра­во­слав­ного хри­сти­а­нина. На вопросы отве­чает глав­ный редак­тор нашего жур­нала игумен Нек­та­рий (Моро­зов).

— Слово епи­ти­мья (епи­ти­мия, эпи­ти­мия) с гре­че­ского пере­во­дится как нака­за­ние. Это дей­стви­тельно нака­за­ние? Или выплата свое­об­раз­ного штрафа? Или некое духов­ное упраж­не­ние, спо­соб­ству­ю­щее избав­ле­нию от греха, непо­вто­ре­нию его? Может быть, епи­ти­мья нужна для того, чтоб чело­век не рас­слаб­лялся и не забы­вал о своей «удо­бо­пре­клон­но­сти» к какому-либо греху?

— Можно ска­зать, что епи­ти­мья — нака­за­ние, если мы обра­тимся к цер­ков­но­сла­вян­скому зна­че­нию этого слова: нака­за­ние — это не кара, а науче­ние. Епи­ти­мья не нака­за­ние в совре­мен­ном зна­че­нии этого слова и не штраф, потому что не может чело­век при­не­сти Богу какую-то ком­пен­са­цию за совер­шен­ные грехи — слиш­ком нерав­ные это субъ­екты, Бог и чело­век. Гос­подь ищет не удо­вле­тво­ре­ния в юри­ди­че­ском смысле, а дру­гого — сердца сокру­шен­ного и сми­рен­ного, сердца, от греха отвра­ща­ю­ще­гося. Епи­ти­мья — это дея­тель­ное выра­же­ние нашего пока­я­ния. Если чело­век совер­шил грех, осо­бенно если это грех тяжкий — тре­бу­ется нечто, что помогло бы ему самому этот грех про­чув­ство­вать и осо­знать. Виждь сми­ре­ние мое и труд мой и остави вся грехи моя — это слова из 24-го Псалма. Чело­век сми­ря­ется и тру­дится, а Гос­подь посы­лает ему Свою бла­го­дать.

— Совре­мен­ный при­хо­жа­нин очень мало знает о епи­ти­мье — разве что пона­слышке…

— К сожа­ле­нию, у нас сего­дня нет единой епи­ти­мий­ной прак­тики. Многие свя­щен­ники не дают епи­ти­мьи вообще; есть отдель­ные свя­щен­ники, кото­рые дают, и подчас слиш­ком тяже­лую, неудо­бо­но­си­мую, скорей подав­ля­ю­щую и раз­ру­ша­ю­щую чело­века как хри­сти­а­нина, как лич­ность, нежели сози­да­ю­щую его. Есть, конечно, и те, кто руко­вод­ству­ется в своей духов­ни­че­ской прак­тике разум­ными прин­ци­пами: назна­чают такую епи­ти­мью, кото­рая помо­гала бы чело­веку и с грехом спра­виться, и более глу­боко воцер­ко­виться, и была бы при этом посильна.

— В чем может заклю­чаться епи­ти­мья, кроме чтения опре­де­лен­ных молитв?

— Она может заклю­чаться, напри­мер, в более стро­гом посте, если чело­век физи­че­ски спо­со­бен более стро­гий пост выдер­жать; в отказе от каких-либо удо­воль­ствий; но наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ная епи­ти­мья — это опре­де­лен­ное молит­вен­ное пра­вило. Либо какое-то коли­че­ство покло­нов с пока­ян­ной молит­вой, либо чтение Пока­ян­ных кано­нов — Спа­си­телю, Божией Матери. При­меры при­ме­не­ния епи­ти­мьи можно брать из прак­тики архи­манд­рита Иоанна (Кре­стьян­кина) и архи­манд­рита Кирилла (Пав­лова). Чаще всего, эти епи­ти­мьи выра­жа­лись в чтении молит­вен­ного пра­вила, и бывало так, что люди, испол­нив­шие уже эти епи­ти­мьи, не хотели потом от этого молит­вен­ного пра­вила отка­зы­ваться. Таким обра­зом, эти два старца через епи­ти­мью при­учали чело­века к молитве.

Архи­манд­рит Кирилл (Павлов) нередко назна­чал в каче­стве епи­ти­мьи чтение Свя­щен­ного Писа­ния — Еван­ге­лий, Апо­стола. Ну, каза­лось бы, что это за епи­ти­мья — читать Еван­ге­лие? А отец Кирилл давало такую епи­ти­мью людям, кото­рые и Еван­ге­лия-то нико­гда не откры­вали и не могли себя заста­вить. Он гово­рил: ты совер­шил такой-то грех, вот теперь читай Еван­ге­лие. Чело­век начи­нал читать и втя­ги­вался, и при­вы­кал читать его посто­янно. А у схи­и­гу­мена Саввы (Оста­пенко) была такая епи­ти­мья для неко­то­рых людей: не про­из­но­сить более трид­цати трех слов в день. Не при всяком образе жизни это воз­можно, конечно, но, видимо, он назна­чал ее тем, для кого это было реально. И многие потом, когда он раз­ре­шал их от этой епи­ти­мьи, про­сили ее оста­вить, поскольку чув­ство­вали духов­ную пользу.

— При­хо­ди­лось читать, что при искрен­нем рас­ка­я­нии епи­ти­мья не обя­за­тельна; в каком же случае ее все-таки нала­гают и как опре­де­ля­ется ее «размер»?

— Это очень инди­ви­ду­ально. Иной чело­век настолько убит своим грехом, что ему не епи­ти­мью надо давать, а под­дер­жать и уте­шить, и убе­дить, что Гос­подь про­стит.

Иногда бывает так: чело­век при­хо­дит в храм и кается в таком наборе тяжких, смерт­ных грехов, что свя­щен­ник ужа­са­ется. Но в то же время он видит этого чело­века и пони­мает: этот чело­век ни разу в жизни своей не молился иначе, чем сло­вами «Гос­поди, помоги», и то только в самые страш­ные минуты своей жизни. И застав­лять его читать Пока­ян­ный канон, в кото­ром он не поймет ни еди­ного слова,— навер­ное, непра­вильно. Лучше дать ему какую-то самую про­стую епи­ти­мью: клади хотя бы утром десять покло­нов с молит­вой «Боже, буди мило­стив ко мне, греш­ному» и вече­ром клади, но только с чув­ством. Навер­ное, это оправ­дано, потому что боль­шей епи­ти­мьи этот греш­ник не испол­нит. С другой сто­роны — к свя­щен­нику может прийти посто­ян­ный при­хо­жа­нин, регу­лярно испо­ве­ду­ю­щийся, веду­щий вполне бла­го­че­сти­вую жизнь — и пока­яться, напри­мер, в том, что съел моро­же­ное в пост­ный день. Здесь важно пом­нить: чем ближе чело­век стоит к Богу, чем больше он уже полу­чил, тем больше с него спра­ши­ва­ется. Потому вполне есте­ственно дать этому чело­веку какую-то епи­ти­мью для того, чтоб это рас­слаб­ле­ние не пора­зило его еще глубже. Но епи­ти­мья и в этом случае может быть разной. Если перед свя­щен­ни­ком чело­век, для кото­рого моро­же­ное — силь­ней­ший соблазн, можно дать, напри­мер, такую епи­ти­мью: не ешь моро­же­ного месяц. А в другом случае за то же моро­же­ное можно назна­чить епи­ти­мью в виде чтения Пока­ян­ного канона. Но надо всегда знать, к чему в чело­веке отне­стись по-насто­я­щему серьезно. Епи­ти­мья должна быть чув­стви­тель­ной, но не лома­ю­щей чело­века.

— Всегда ли епи­ти­мья сопро­вож­да­ется запре­том в При­ча­ще­нии? Может ли чело­век, не испол­нив­ший еще до конца своей епи­ти­мьи, при­ча­щаться?

— Запрет на При­ча­ще­ние Святых Хри­сто­вых Таин в каче­стве епи­ти­мьи нала­га­ется в тех слу­чаях, когда чело­ве­ком совер­шены смерт­ные грехи, не дающие воз­мож­но­сти допу­стить чело­века до При­ча­стия. Это убий­ство, блуд, пре­лю­бо­де­я­ние, обра­ще­ние к магии. Что каса­ется сроков — мы не можем сего­дня руко­вод­ство­ваться кано­нами, пред­пи­сы­ва­ю­щими для этих людей запре­ще­ние при­ча­щаться в тече­ние долгих лет. Если мы сего­дня отлу­чим чело­века от При­ча­стия на десять лет, он, скорее всего, будет поте­рян для Церкви и погиб­нет. Меж тем, все, что дела­ется в Церкви, дела­ется ради спа­се­ния чело­века, а не наобо­рот. Поэтому за тяжкие, смерт­ные грехи (я не говорю об убий­стве, это вообще отдель­ный случай) те же отец Кирилл и отец Иоанн давали епи­ти­мью кому-то на два месяца, кому-то на четыре. Если в грехе была какая-то особая тяжесть, то порой епи­ти­мья могла длиться и до года.

Я сам в свое время зада­вал отцу Кириллу такой вопрос: при­хо­дит чело­век в храм, кается в тяжких грехах, и я пони­маю, что если я сейчас этого чело­века до При­ча­стия не допущу, он уйдет и не придет больше. Можно ли его допу­стить — и лишь потом дать ему епи­ти­мью, не свя­зан­ную с запре­том При­ча­ще­ния? Отец Кирилл отве­чал: в неко­то­рых слу­чаях ради пользы чело­века так можно сде­лать. Но если видно, что чело­век в силах поне­сти епи­ти­мью, что он не уйдет и не про­па­дет — тогда лучше посту­пить иначе, отлу­чить его от При­ча­стия на какое-то время.

— Одно дело — когда перед свя­щен­ни­ком (духов­ни­ком) хорошо извест­ный ему чело­век, другое — когда к свя­щен­нику на испо­ведь пото­ком идут незна­ко­мые люди. В этом, послед­нем случае также воз­можно нало­же­ние епи­ти­мьи?

— Врач, кото­рый хорошо знает наш орга­низм, назна­чает лече­ние с учетом осо­бен­но­стей орга­низма. А когда мы при­хо­дим к врачу незна­ко­мому — он вполне может про­пи­сать нам лекар­ство, кото­рое не при­не­сет пользы, напро­тив, навре­дит. То же самое и в Церкви: если духов­ник хорошо знает чело­века, он знает, что ему ска­зать и какую епи­ти­мью необ­хо­димо дать. Если же перед свя­щен­ни­ком незна­ко­мый чело­век — он должен прежде всего пом­нить древ­нюю вра­чеб­ную запо­ведь «Не навреди». И идти сре­дин­ным путем, давая чело­веку епи­ти­мью не стро­гую, но ощу­ти­мую.

— К сожа­ле­нию, в цер­ков­ной жизни послед­них лет мы часто стал­ки­ва­емся с раз­лич­ными пере­ко­сами. Как быть чело­веку, на кото­рого нало­жена епи­ти­мья дей­стви­тельно неудо­бо­но­си­мая или просто жесто­кая, напри­мер — отлу­че­ние от При­ча­стия на много лет?

— В этом случае надо писать про­ше­ние на имя пра­вя­щего архи­ерея той епар­хии, в кото­рой чело­век живет. Отме­нить епи­ти­мью, назна­чен­ную свя­щен­ни­ком, может только архи­ерей. Впро­чем, есть исклю­че­ния. Известны случаи, когда епи­ти­мья назна­ча­ется за грех, кото­рый уже испо­ве­дан, и за кото­рый чело­век понес уже в свое время епи­ти­мью. Осо­бенно часто это слу­ча­ется в неко­то­рых сомни­тель­ных палом­ни­че­ских поезд­ках. Если чело­век после этого при­хо­дит к своему духов­нику и спра­ши­вает его: «Что мне теперь делать?» – духов­ник должен объ­яс­нить ему, что епи­ти­мья в данном случае нало­жена некор­ректно и испол­нять ее не надо. Чтобы не стать жерт­вой пере­коса, лучше испо­ве­до­ваться всегда у одного и того же свя­щен­ника.

— Но почему, на Ваш взгляд, епи­ти­мья уходит из цер­ков­ной прак­тики?

— Мне пред­став­ля­ется, что одна из причин отми­ра­ния епи­ти­мий­ной прак­тики заклю­ча­ется в частоте повто­ре­ния грехов. То, что ранее вос­при­ни­ма­лось самим чело­ве­ком как паде­ние, сего­дня вос­при­ни­ма­ется как «есте­ствен­ное», т.е. вполне про­сти­тель­ное пре­гре­ше­ние. Чело­век, пере­жи­вав­ший свое паде­ние, был готов испол­нять дли­тель­ную суро­вую епи­ти­мью, и с Божьей помо­щью справ­лялся, в конце концов, с грехом. А чело­веку, кото­рый, даже и каясь на испо­веди, внут­ренне отно­сится к своему греху очень легко — епи­ти­мья не помо­жет. Он будет испол­нять эту епи­ти­мью и падать раз за разом. И свя­щен­ни­ком может овла­деть своего рода мало­ду­шие — ну что ж я буду опять давать ему епи­ти­мью, если она бес­по­лезна, если он все равно упадет. Хотя в данном случае надо было бы вспом­нить пре­по­доб­ного Иоанна Лествич­ника: если чело­век падает, но раз за разом вос­стает и пола­гает начало пока­я­нию — рано или поздно его Ангел-хра­ни­тель почтит такое посто­ян­ство и твер­дость, подаст помощь против греха, в кото­ром чело­век кается. Поэтому не надо, навер­ное, отка­зы­ваться от епи­ти­мьи.

— Но только ли поэтому от нее отка­зы­ва­ются, или еще и потому, что совре­мен­ный чело­век совер­шенно к этому не готов, нет у него на это ни сми­ре­ния, ни послу­ша­ния?

— Да, бывает, что чело­век настолько горд и обид­чив, что само слово «епи­ти­мья» вызы­вает у него непри­я­тие. Но дело в том, что епи­ти­мья — она как раз и служит к началь­ной выра­ботке сми­ре­ния, послу­ша­ния, тер­пе­ния. Пре­по­доб­ный Исаак Сирин гово­рит, что милость Божия дается чело­веку в первую оче­редь все-таки не за труды, а за сми­ре­ние. Труды без сми­ре­ния не спа­сают, а сми­ре­ние без трудов может спасти. Смысл епи­ти­мьи именно в том, чтоб не сам чело­век назна­чил себе какое-то испы­та­ние или нака­за­ние, а именно принял то, что запо­ве­дует ему испол­нить Цер­ковь.

Почему уходим от епи­ти­мьи? Есть такое слово — апо­ста­сия. Отступ­ни­че­ство. Это поня­тие объ­ем­лет, пожа­луй, все недо­статки нашей цер­ков­ной жизни. Отступ­ни­че­ство и как след­ствие — охла­жде­ние. Отми­ра­ние епи­ти­мий­ной прак­тики имеет при­чи­ной именно это. Но все зави­сит от кон­крет­ного чело­века. Если свя­щен­ник серьезно отно­сится к своему слу­же­нию и к людям — он обя­за­тельно будет при­бе­гать к епи­ти­мье.

— Но я боюсь в своей цер­ков­ной жизни столк­нуться с епи­ти­мьей. И не я одна, навер­ное, боюсь. При­чина — выне­сен­ный из дет­ства страх нака­за­ния (точнее, страх ока­заться в уни­зи­тель­ном поло­же­нии нака­зан­ного), и страх чьего-то втор­же­ния в мою личную жизнь: «Не навя­зы­вайте, сама раз­бе­русь, что и когда мне делать». Как это пре­одо­леть?

— Здесь нет, навер­ное, смысла гово­рить: «Вы все равно должны». Лучше гово­рить о том, чего чело­век на сей день еще не может — в силу каких-то душев­ных осо­бен­но­стей. И о свя­щен­нике. Отно­ше­ние свя­щен­ника к чело­веку в идеале сродни отно­ше­нию рестав­ра­тора к иконе — испор­чен­ной, иско­ре­жен­ной, закоп­чен­ной, да еще и заля­пан­ной какими-то совре­мен­ными крас­ками. Опыт­ный рестав­ра­тор ста­ра­ется понять наме­ре­ние автора, кото­рый эту икону писал. И ради этого всмат­ри­ва­ется в те черты, кото­рые сохра­ни­лись. И очень лег­кими, очень осто­рож­ными дви­же­ни­ями начи­нает поне­многу воз­вра­щать иконе пер­во­на­чаль­ный образ. У свя­щен­ника та же задача — вер­нуть чело­века к его пер­во­об­разу, к тому образу Божьему, кото­рый напе­чат­лен в нашей душе, и при этом не навре­дить. Он должен очень дели­катно дей­ство­вать, чтобы не было вот этой реак­ции оттор­же­ния — страха, о кото­ром вы гово­рите. Не внеш­ней вла­стью для чело­века быть, а сотруд­ни­ком. Чтоб чело­век чув­ство­вал: свя­щен­ник пыта­ется что-то сде­лать — не с ним как с каким-то внеш­ним объ­ек­том, а вместе с ним. Тогда воз­ни­кает дове­рие, и чело­век внут­ренне успо­ка­и­ва­ется, справ­ля­ется с этим стра­хом.

Отец Кирилл (Павлов) нико­гда не вме­ши­вался бес­це­ре­монно в жизнь чело­века, более того: когда при­хо­дил к нему чело­век и спра­ши­вал: «Как посту­пить. » — он спра­ши­вал в ответ: «А как надо, по-твоему? Как ты сам дума­ешь?». И зача­стую выяс­ня­лось, что чело­век думает пра­вильно. Он несет уже в себе знание о том, как над­ле­жит ему посту­пать, но не нахо­дит сил сде­лать выбор. Бывало и иначе: отец Кирилл молится, и ему от Бога при­хо­дит ответ, и это видно — что ему от Бога ответ пришел, и это сразу ложится на сердце чело­века. Какое же здесь втор­же­ние, какое наси­лие?

Если чело­веку не дает епи­ти­мью свя­щен­ник, ему дает ее Гос­подь. Только чело­век это не всегда заме­чает. Очень важно и заме­тить вовремя, и пра­вильно отне­стись. Это могут быть болезнь, невзгоды, неуря­дицы. Если чело­век пони­мает, что это нис­по­слано ему во исце­ле­ние его грехов и стра­стей, тогда такая епи­ти­мья, нало­жен­ная Самим Богом, бывает спа­си­тельна. Без­условно, Гос­подь епи­ти­мью чело­веку под­би­рает гораздо вернее и пра­виль­нее, чем подо­брал бы свя­щен­ник, но если бы мы понесли епи­ти­мью от свя­щен­ника, то, воз­можно, Гос­подь не стал бы нам епи­ти­мью давать Сам. И нас не ждал бы путь куда более скорб­ный и труд­ный, нежели чтение Пока­ян­ного канона в тече­ние какого-то недол­гого вре­мени.

бесе­до­вала Марина Бирю­кова

журнал «Пра­во­сла­вие и совре­мен­ность» № 12 (28) 2009 г.

Источник