Если ответчик врет в суде что делать
Ложь как основание для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам в Определении Верховного Суда РФ от 11 марта 2021 г. № 306-ЭС20-16785 (1, 2)
Ложь, как основание для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам в Определении Верховного Суда РФ от 11 марта 2021 г. № 306-ЭС20-16785 (1, 2)
В данном Определении Верховный Суд РФ подметил, что, приняв возражения ответчика, суды сосредоточили свое внимание на ошибочном предмете (знали истцы о существовании соглашения или нет). В действительности же перед судами встал вопрос о том, может ли недобросовестное поведение одной из сторон спора, заключающееся в сокрытии ключевых для дела доказательств (что впоследствии подтверждено в рамках иного спора), являться основанием для пересмотра судебного акта и квалифицироваться в качестве вновь открывшегося обстоятельства (выделено нами авт.).
Разрешая данный вопрос, Судебная коллегия отметила, что «институт пересмотра судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам является чрезвычайным средством возобновления производства по делу и необходим для того, чтобы прекратить существование объективно ошибочных судебных актов в ситуации, когда об обстоятельствах, позволяющих сделать вывод о допущенной ошибке, стало известно после вынесения этих судебных актов.
Ограничение применения данного института вытекает из необходимости соблюдения принципа правовой определенности, в том числе признания законной силы судебных решений, их неопровержимости. Таким образом, при определении критериев пересмотра должен быть соблюден баланс между принципом правовой определенности, с одной стороны, и недопустимостью существования объективно ошибочных решений, с другой».
Судебная коллегия Верховного Суда РФ сделала крайне важный вывод, который, на наш взгляд, соотносится с практикой ЕСПЧ[1]: «принцип правовой определенности не может защищать сторону, действовавшую недобросовестно и умышленно создавшую видимость отсутствия ключевых доказательств, которые имели решающее значение для дела и могли позволить полноценно провести судебное разбирательство.
При рассмотрении спора по существу определением от 22.03.2018 суд истребовал оригинал соглашения у ответчика, однако ответчик скрыл от суда это соглашение, впоследствии представив его во второе дело о взыскании долга. Таким образом, в отношении вопроса о существовании соглашения ответчик вел себя противоречиво и непоследовательно, преследуя исключительно собственную выгоду в каждом конкретном деле, что свидетельствует о его недобросовестности[2].
По мнению Судебной коллегии, в подобной ситуации представление ответчиком во второе дело оригинала соглашения о расторжении открывало для его процессуальных оппонентов возможность ревизии результатов первого дела, при этом ответчик не имел права возражать против процедуры пересмотра, ссылаясь на принцип правовой определенности, поскольку сам действовал недобросовестно, утаив от суда ключевые доказательства.
Таким образом, имелись основания для пересмотра определения от 05.07.2018 по правилам пункта 1 части 2 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а выводы судов об обратном являются ошибочными».
Таким образом, в данном деле Верховный Суд РФ сделал вывод, что недобросовестное поведение одной из сторон спора, заключающееся в сокрытии ключевых для дела доказательств (что впоследствии подтверждено в рамках иного спора) является основанием для пересмотра судебного акта и может квалифицироваться в качестве вновь открывшегося обстоятельства.
То есть, Верховный Суд РФ согласился с тем, что ложь является юридическим фактом, выявление которой может послужить основанием для пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам. Соответственно, представление доказательств о лжи стороны в процессе, не должно квалифицироваться как представление новых доказательств, поскольку вновь открывшимся обстоятельством будет установление процессуального злоупотребления правами – лжи, искажения, сокрытия фактических обстоятельств.
[1] Султанов А. Р. Ложь и правовая определенность // Вестник Гуманитарного университета. 2019. № 4 (27
[2] Уверен, что данное утверждение многих практикующих юристов повергнет в шок: разве они должны действовать не только в интересах клиента? Напомним, материальное право требует, что при установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию ( ч. 3 ст. 307 ГК РФ).
Разозли судью: восемь советов, как проиграть процесс
✅ Лучше всего в такой ситуации приостановить выступление и продолжить его, когда судья заметит паузу, советует эксперт. Еще можно громко покашлять или уронить папку. Это тоже поможет привлечь внимание. На крайний случай – допустимо спросить у судьи, можно ли продолжить выступление или нужно сделать перерыв, дает еще одну рекомендацию Ефремов.
✅ По словам юриста, корректно вернуть судью в нужное русло может следующая фраза: «Уважаемый суд, хотел бы обратить ваше внимание на [том, лист дела, пункт Постановления Пленума и т.д.], из чего следует такой-то вывод, подтверждающий обоснованность наших требований». Таким заявлением вы ко всему прочему продемонстрируете глубокую погруженность в дело, что заставит суд более внимательно прислушиваться к вашим аргументам, добавляет Зубков.
✅ Куда эффективнее избегать любых обвинений и указывать на конкретные ошибки, которые нижестоящие суды допустили при применении норм и оценке доказательств, советует Ковалев.
❓Ссылки на «высокую загруженность» вряд ли вызовут сострадание. А учитывая нагрузку судей (в среднем несколько сотен дел в год), они станут поводом для раздражения, предупреждает Зубков.
✅ Если есть какие-то уважительные причины, почему не получилось предоставить доказательство или процессуальный документ заранее, стоит сослаться на них. Например, необходимы были сведения, которые есть только у третьих лиц. Если же таких причин нет, то лучше не вступать в дискуссию и просто извиниться, советует Зубков.
✅ Негативных суждений об оппоненте лучше вообще избегать. Если его доводы расходятся с действительностью, стоит ограничиться ссылками на конкретные доказательства, которые это подтвердят, советует Зубков.
❓Спорить с оппонентом на заседании бессмысленно, говорит Кульков: «Я ни разу за 25 лет практики не слышал: «Коллега, я наконец-то понял, что вы правы. Мы признаем иск».
✅ Убеждать в своей правоте нужно не другую сторону, а суд. Поэтому и обращаться нужно к нему, замечает Дученко. С ней соглашается Кульков и приводит пример «правильной» реакции: «Уважаемый суд, ответчик ошибается в толковании ст. 10 договора, потому что …».
По его словам, такие конструкции демонстрируют неуважение к суду и другим участникам процесса. Это вызывает раздражение у судьи. Он начинает концентрировать свое внимание на этих словах, отвлекаясь от сути сказанного, поясняет эксперт.
✅ Корректным будет употреблять стандартные формулировки из кодекса: «истец», «ответчик», «третье лицо», «представитель истца» и так далее. Обращаться к участникам процесса лучше по имени и отчеству, добавляет Колбун. В случае же с органами госвласти, по словам юриста, подойдут формулировки: «уполномоченный» или «государственный» орган.
Как из лжи пытались извлечь выгоду в суде…
Автор: Султанов Айдар Рустэмович начальник юридического управления ПАО «Нижнекамскнефтехим»
Опубликовано в журнале «Адвокат Татарстана» №2(151) 2021 с.28-38
Мы сразу же написали возражение, и получив копии исковых материалов, увидели странную сделку об отчуждении крупного пакета акций за символические деньги компании, не имеющей активов и созданной по утерянному паспорту. Суд увидев всю картину, липовых исполнительных листов, отмененных обеспечительных мер, услышал наши аргументы и в принятии предварительных обеспечительных мер было отказано.
В последующем мы подали иск о признании сделки недействительной, приложив копию договора. При разбирательстве в арбитражном суде наш оппонент оспаривал наше право на иск, утверждая, что это наша обязанность истца представить оригинал договора, что в отсутствии оригинала иск не может быть удовлетворён.
И вот прошло несколько лет и мы видим, аналогичную ситуацию в одном банкротном деле.
В обоснование недействительности сделки заявители указали п.1 ст.61.2 Федерального закона от 26 октября 2002г. №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», ст.10 и ст.174 Гражданского кодекса Российской Федерации. Ответчик в отзыве просил отказать в удовлетворении заявлений в виду необоснованности, считает, что светокопия документа, заверенная заинтересованным лицом, не может быть признана надлежащим доказательством, если подлинник документа в суд не представлялся и сведения о его обозрении в деле отсутствуют.
Полагаем необходимым отметить, что ответчик направил данный отзыв во исполнения определения Арбитражного Суда РТ от 22 марта 2018г., которым было определено: «ООО «НефтеТрейдСервис» представить отзыв, оригиналы договора купли-продажи от 06.10.15г. и соглашение о его расторжении от 03.04.17г. (заверенные копии для приобщения к делу)».
В последующем конкурсный управляющий от имени должника обратился с иском о взыскании с общества 193 000 000 руб. долга по договору купли-продажи, а также 7 159 506,85 руб. процентов за пользование чужими денежными средствами (дело № А65-9466/2019).
В качестве возражения на указанное требование общество сослалось на наличие соглашения о расторжении договора купли-продажи акций от 03.04.2017, представив его оригинал.
Тогда, конкурсный управляющий подал заявление о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам.
Безусловно, нам было крайне интересно, как суд среагирует на тот факт, что его обманули.
Арбитражный суд РТ решил сделать вид, что его не обманули и указав, что поскольку банк и конкурсный управляющий знали о существовании соглашения о расторжении договора купли-продажи от 03.04.2017, счел, что выводы по делу № А65-9466/2019 не свидетельствуют о наличии вновь открывшихся обстоятельств и отказал в удовлетворении заявления о пересмотре определения от 05.07.2018.
Конкурсный управляющий безуспешно оспаривал во второй и третьих инстанциях данное определение Арбитражного суда РТ, но был услышан лишь в Верховном Суде РФ.
Судья Верховного Суда РФ обратил внимание на то, что заявители ссылаются на противоречивое поведение общества, которое при рассмотрении обособленного спора об оспаривании соглашения по существу скрыло факт его существования (несмотря на то, что суд определением от 22.03.2018 истребовал оригинал данного соглашения у ответчика), сославшись на отсутствие соглашение как на основание для отказа в удовлетворении заявления. Вместе с тем, в заявлении о пересмотре конкурсный управляющий отмечал, что в рамках дела № А65-9466/2019 общество в судебное заседание от 29.04.2019 представило оригинал данного соглашения.
Увидев, что в своих жалобах заявители обращают внимание на недобросовестный характер поведения ответчика, судья передал для рассмотрения по существу кассационную жалобу конкурсного управляющего, слушание дела было назначено на 4 марта 2021 Определение о передаче от 26.01.2020 по делу №А65-6755/2017 (306-ЭС20-16785 (1, 2)…
При рассмотрении дела в Верховном Суде РФ защита ответчика не изменилась. Она была верхом формализма, обнажив неожиданную сторону состязательности, как инструмента для оправдания сокрытия оригинала договора. Ответчик полагал, что в его действиях никакого противоречия нет – в одном деле он защищался и занимал пассивную позицию, а в другом занимал активную позицию и доказывал отсутствие обязательств в связи с расторжением договора, представив оригинал в суд. По его мнению, данная ситуация ст. 311 АПК РФ не предусмотрена в качестве основания для пересмотра. Что ответчик никогда не заявлял суду, что у него нет оригинала договора.
Надо отметить, что действительно ответчик не заявлял суду об отсутствии оригинала, однако, когда в ответ на определение суда согласно которого оригинал должен был представлен суду, поступает отзыв с требованием отказать в удовлетворении иска в связи с непредставлением истцом оригинала договора, суд не мог его не оценить иначе как заверение об отсутствии такого договора.
Ответчик же, возражая против пересмотра указывал, что Конкурсный управляющий должен был узнать о соглашении в рамках дела N А65-30570/2017 по заявлению общества об обязании осуществить перевод ценных бумаг; в свою очередь, конкурсный управляющий мог узнать о соглашении, если бы в ответ на направленное в его адрес письмо от 26.12.2017 N 26-12 явился для осуществления возврата ценных бумаг. То есть, о договоре было известно и суду заявлены лишь новые доказательства.
В Определении Верховного Суда РФ от 11 марта 2021 г. N 306-ЭС20-16785(1,2) было отмечено, что, ссылка ответчика на указанные факты несостоятельна, так как ни банк, ни конкурсный управляющий не опровергали своей осведомленности о существовании соглашения на момент рассмотрения первого дела по существу. Очевидно, что сам предмет иска по настоящему обособленному спору о признании соглашения недействительным указывает на то, что банк и управляющий полагали соглашение существующим юридическим фактом, требуя аннулировать его юридическую силу посредством оспаривания.
На наш взгляд, это очень точно подмечено, поскольку суд первой инстанции отказав в иске в связи с непредоставлением оригинала договора, совершил ошибку, поскольку он мог отказать лишь если бы ответчик заявил об отсутствии договора – бремя доказывания было на ответчике. При оспаривании сделок должника, когда у должника или сторон этих сделок может быть желание скрыть документы, обстоятельства и действительные цели сделок. Соответственно, кредиторы, оспаривающие сделки, объективно ограниченны в возможностях по доказыванию обстоятельств сделок, в которых они не участвовали. Верховный Суд РФ ранее разъяснял, что при рассмотрении споров данной категории для выравнивания процессуальных возможностей сторон и достижения задач судопроизводства, установленных в ст. 2 АПК РФ, арбитражным судам надлежит оказывать содействие в реализации процессуальных прав кредиторов (в том числе предусмотренных п. 4 ст. 66 АПК РФ), создавать условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законов и иных нормативных правовых актов при рассмотрении дела ( Определение ВС РФ от 12.03.2018 № 305-ЭС17-17342 по делу № А41-86889/2015.)
Ответчик, которому его сошло с рук лукавство в первой инстанции, счел, что это не ошибка суда, а законный итог состязательного процесса, и в последующем стал это использовать при процедуре пересмотра.
Верховный Суд РФ подметил, что, приняв возражения ответчика, суды сосредоточили свое внимание на ошибочном предмете (знали истцы о существовании соглашения или нет). В действительности же перед судами встал вопрос о том, может ли недобросовестное поведение одной из сторон спора, заключающееся в сокрытии ключевых для дела доказательств (что впоследствии подтверждено в рамках иного спора), являться основанием для пересмотра судебного акта и квалифицироваться в качестве вновь открывшегося обстоятельства (выделено нами авт.).
Разрешая данный вопрос, Судебная коллегия отметила, что «институт пересмотра судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам является чрезвычайным средством возобновления производства по делу и необходим для того, чтобы прекратить существование объективно ошибочных судебных актов в ситуации, когда об обстоятельствах, позволяющих сделать вывод о допущенной ошибке, стало известно после вынесения этих судебных актов.
Ограничение применения данного института вытекает из необходимости соблюдения принципа правовой определенности, в том числе признания законной силы судебных решений, их неопровержимости. Таким образом, при определении критериев пересмотра должен быть соблюден баланс между принципом правовой определенности, с одной стороны, и недопустимостью существования объективно ошибочных решений, с другой».
Судебная коллегия Верховного Суда РФ сделала крайне важный вывод, который, на наш взгляд, соотносится с практикой ЕСПЧ 6 : «принцип правовой определенности не может защищать сторону, действовавшую недобросовестно и умышленно создавшую видимость отсутствия ключевых доказательств, которые имели решающее значение для дела и могли позволить полноценно провести судебное разбирательство.
По мнению Судебной коллегии, в подобной ситуации представление ответчиком во второе дело оригинала соглашения о расторжении открывало для его процессуальных оппонентов возможность ревизии результатов первого дела, при этом ответчик не имел права возражать против процедуры пересмотра, ссылаясь на принцип правовой определенности, поскольку сам действовал недобросовестно, утаив от суда ключевые доказательства.
Таким образом, имелись основания для пересмотра определения от 05.07.2018 по правилам пункта 1 части 2 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а выводы судов об обратном являются ошибочными».
Таким образом, в данном деле Верховный Суд РФ сделал вывод, что недобросовестное поведение одной из сторон спора, заключающееся в сокрытии ключевых для дела доказательств (что впоследствии подтверждено в рамках иного спора) является основанием для пересмотра судебного акта и может квалифицироваться в качестве вновь открывшегося обстоятельства.
То есть, Верховный Суд РФ согласился с тем, что ложь является юридическим фактом, выявление которой может послужить основанием для пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам. Соответственно, представление доказательств о лжи стороны в процессе, не должно квалифицироваться как представление новых доказательств, поскольку вновь открывшимся обстоятельством будет установление процессуального злоупотребления правами – лжи, искажения, сокрытия фактических обстоятельств.
1 Султанов А. Р. Жажда правосудия или жажда справедливости // Евразийский юридический журнал. 2009. № 11; Султанов А. Р. Как повысить уважение к суду, или пересмотр возможен // Актуальные проблемы теории и практики конституционного судопроизводства. Вып. IV. Казань, 2019; Султанов А. Р. Ложь и правовая определенность // Вестник Гуманитарного университета. 2019. № 4 (27); Султанов А. Р. О возобновлении производства при выявлении новых доказательств, скрытых от суда другой стороной // Вестник гражданского процесса. 2019. № 4; Султанов А. Р. О лжи, добросовестности в материальном праве и гражданском процессе // Развитие юридической науки в новых условиях: единство теории и практики-2019. Ростов н/Д.; Таганрог, 2019; Султанов А. Р. О неконституционности толкования ст. 311 АПК РФ, не допускающего пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам при выявлении новых доказательств, скрытых от суда другой стороной // Вестник Гуманитарного университета. 2019. № 2 (25); Султанов А. Р. Пересмотр решений суда по вновь открывшимся обстоятельствам и res judicata // Журнал российского права. 2008. № 11; Султанов А. Р. Последствия лжи в процессе и материальном праве // Вестник гражданского процесса. 2019. № 5; Султанов А.Р. Умышленное искажение обстоятельств дела стороной в цивилистическом процессе: юридические последствия и способы пресечения// Журнал российского права.2020. №12.
2 Султанов А.Р. Борьба за право обжалования судебного решения М. 2014.
3 Султанов А.Р. Жажда справедливости: борьба за суд. М.: Статут, 2014.
Способы введения суда в заблуждение и ответственность за данные действия
Истец, как заинтересованное лицо, и суд, как гарант соблюдения прав граждан, одинаково заинтересованы в верной трактовке ситуации, послужившей причиной обращения в судебные инстанции. Адекватная трактовка возможна лишь при правдивом представлении сведений всеми сторонами судебного процесса: истцом, ответчиком, свидетелями. Случается, что какой-либо из этих сторон представляется неверная информация, что приводит к введению суда в заблуждение. Это может быть совершено умышленно или же непреднамеренно.
Варианты обмана
Введение суда в заблуждение может быть совершено неумышленно. Для примера вспомним сцену из фильма «Мимино»: истец при тяжбе с ответчиком за разбитую люстру был уверен, что она сделана из венецианского хрусталя и стоит очень дорого. На самом же деле, люстра оказалась изготовлена из обыкновенного стекла и цена ее составляет весьма небольшую сумму. Истец этого не знал и неосознанно ввел суд в заблуждение.
Далее рассмотрим, каковы могут быть варианты преднамеренного обмана суда:
Ответственность ответчика
| Способ введения суда в заблуждение | Законодательный акт | Мера ответственности |
|---|---|---|
| злоупотребление процессуальным правом | ст. 111, ч. 2 АПК РФ | возложение на виновного всех судебных издержек по процессуальным действиям |
| ст. 99 ГПК РФ | выплата компенсации противоположной стороне за потерянное время | |
| представление недостоверных сведений | ст. 151 ГК РФ | выплата денежной компенсации за нанесение морального вреда |
| ст. 1064 ГК РФ | выплата денежной компенсации материального ущерба, если таковой был причинен потерпевшему в результате обмана суда ответчиком |
Судебная практика и примеры
Пример: Гр. К. являлся свидетелем по делу об убийстве гр. И. гражданином В. Свидетель заявлял, что гр. И. напал на стройке на обвиняемого В. с куском арматуры. По словам свидетеля, В. вынужден был защищаться, вследствие чего нанес гр. И. несколько ножевых ранений, от которых тот скончался. В ходе судебного расследования было выяснено, что преступление было зафиксировано камерой наружного наблюдения. На записи было видно, что гр. В. первым нанес потерпевшему удары ножом. Следовательно, свидетель К. представил суду заведомо ложные показания. Суд осудил гр. К. по ст. 307, ч. 2 УК РФ и назначил ему меру наказания в виде принудительных работ сроком 2 года.
Ответчик врет, а судья боится вынести решение
В рамках гражданского судопроизводства рассматривается дело.
Моя бабушка подарила отцу свой дом по дарственной. Дарственная была оформлена законным образом 8 лет назад. При оформлении дарственной была получена справках от психиатра, о том, что бабушка на тот момент была дееспособна и имела право выполнять юридические действия. Все последние 10 лет отец ухаживал за бабушкой – это и было основной причиной, почему она подарила ему дом.
Бабушка умерла в январе 2021 года.
В этом же доме прописан родной брат отца. По факту, родной брат отца на протяжении всей жизни проживает совеем в другом городе и в последние 10 лет вообще не показывался в отчем доме.
После смерти бабушки мой отец попросил своего родного брата выписаться из дома, получив отказ, подал на него в суд, чтобы получить судебное решение о выписке.
Уже прошло несколько заседаний на которых мой отец (истец):
— вызвал в суд свидетелей, которые подтвердили, что его брат не разу не показывался в этом доме и не ухаживал за бабушкой (это чистая правда);
— вызвал в суд еще одного своего брата (третьего), который не имеет претензий к дарственной оформленной на отца и также подтвердил, что ответчик не ухаживал за своей матерью и не показывался в доме длительное время;
— осенью 2020 года, когда еще бабушка была жива, ответчик в устном разговоре грозился сжечь родительский дом, если ему не заплатят определенную сумму денег. На что мой отец подал заявление в полицию, и бабушка тогда дала показания против ответчика, подтвердив, что он не ухаживал за ней и не проживал в этом доме. Суд эти документы запросил и ознакомился с ними.
— ответчик открыто врет в суде, что в последний год жизни ухаживал за бабушкой и покупал ей лекарства (хотя он проживает в другом городе и даже не показывался)
— затем, когда наш адвокат сказал, что мой отец не обязан его содержать, не смотря на его формальное малообеспеченное положение, ответчик начал гнуть другую линию. Он утверждает, что дарственную моя бабушка подписала на отца (истца) под давлением и требует проверки справки от психиатра;
— на каждом заседании он постоянно врет, не приводя ни каких доказательств.
Самое интересное, что судья его слушает и не выносит окончательного решения;
— ответчик имеет своего постоянного адвоката и юридическое образование сознательно затягивает дело, оспаривая очевидные вещи;
— ответчик два раза пытался дать отвод судье, оба раза отвод был отклонен.
Судья молодая девушка. У нас складывается впечатление, что она боится ответчика, его напора, профессионального адвоката и не выносит решения, хотя все факты на стороне истца.
Вопрос: как быть, если все факты на стороне истца, все оформлено документально, имеются свидетельские показания и показания самой бабушки, когда она еще была жива. Ответчик постоянно врет в суде, и судья слушает его слова не чем не подкрепленные и не выносит решения. Спасибо.