Есть кое что похуже слепоты
ХАРДИ Томас
Томас Харди (1840–1928) – английский прозаик и поэт.
Если бы Галилей сказал о том, что Земля вертится, стихами, то инквизиция оставила бы его в покое.
Никто не может читать с пользой то, что он не способен научиться читать с удовольствием.
Предоставьте врагу не только дорогу к отступлению, но и средства ее оборонять.
Некоторые хотят, чтобы их удача была еще и помазана повидлом.
Есть кое-что похуже слепоты – это способность видеть то, чего на самом деле нет.
Однажды став жертвой, всегда будешь жертвой – это закон!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
Рон Харди в Music Box
Рон Харди в Music Box К концу 1982 года Warehouse оказался жертвой собственного успеха — гомосексуальная публика разбавлялась гетеросексуальной. Фрэнки вспоминает, что «натуралы рвались в клуб». Хозяев обуяла жадность и они удвоили плату за вход. Наклс ушел из «Склада» и открыл Power
Манн Томас
Манн Томас Томас Манн (1875–1955) – немецкий писатель и филантроп, лауреат Нобелевской премии по литературе (1929), брат Генриха Манна. • Веди счет каждому дню, учитывай каждую потраченную минуту! Время – единственное богатство, в расходовании которого похвальна
Фуллер Томас
Фуллер Томас Томас Фуллер (1654–1734) – английский врач, писатель и собиратель пословиц и поговорок. • В бизнесе смелость есть первое, второе и третье. • Рвение без знания – что огонь без света. • Величие и доброта редко присущи одному и тому же человеку. • Портные и
Харди Годфри
Харди Годфри Годфри Харолд Харди (1877–1947) – выдающийся английский математик, известный своими достижениями в теории чисел и математическом анализе. • Главный тест – это красота: в этом мире нет места для уродливой математики. • Подобно живописцу и поэту, математик –
Харди Томас
Харди Томас Томас Харди (1840–1928) – английский прозаик и поэт. • Если бы Галилей сказал о том, что Земля вертится, стихами, то инквизиция оставила бы его в покое. • Никто не может читать с пользой то, что он не способен научиться читать с удовольствием. • Предоставьте врагу
Элиот Томас
Элиот Томас Томас Стернз Элиот (1888–1965) – англо-американский поэт, драматург и литературный критик, лауреат Нобелевской премии (1948). • Если вы не выше самого себя, как вы узнаете, насколько вы высоки? • Лишь тот, кто рискнет зайти слишком далеко, обретет возможность
Лоренс, Томас
Лоренс, Томас Эрмитаж обладает лишь одним произведением последнего из серии первоклассных английских портретистов, Томаса Лоренса (1769 — 1830), считавшимся прежде работой Ромней. [76] Сэр Томас Лоуренс. Портрет графа С. Р. Воронцова. Холст, масло. 76,5х64. Инв. 1363. Из собр. Зимнего
ФУЛЛЕР Томас
ФУЛЛЕР Томас Томас Фуллер (1654–1734) – английский врач, писатель и собиратель пословиц и поговорок. В бизнесе смелость есть первое, второе и третье. Рвение без знания – что огонь без света. Величие и доброта редко присущи одному и тому же человеку. Портные и писатели должны
Томас Мор
Томас Гоббс
Томас Джефферсон
ТОМАС КЕЛЛЕР,
ТОМАС КЕЛЛЕР, ИЛИ КАК С УМОМ ПОТЕРЯТЬ МИЛЛИОНЫ НА ЯИЧНОМ СОУСЕ В начале XXI века парижские гастрокритики дружно признали лучшим французским рестораном в мире таверну The French Laundry. В этом не было бы большой сенсации, если бы таверна с такой вывеской была прописана на
Глава семнадцатая. Соблазны… и Томас
Глава семнадцатая. Соблазны… и Томас Может быть я немного чересчур беспокоюсь о своем здоровье. Я замечаю каждую пылинку, каждый взгляд и звук, преувеличивая все. Я пытался немного отвлечься и вернуться к разговору об актрисах, но я хочу, чтобы вы представили все стороны
АНТИТЕЗА: ДЖОЙС И ТОМАС МАНН
АНТИТЕЗА: ДЖОЙС И ТОМАС МАНН Мифологизация как явление поэтики в современном романе есть определенный феномен, единство которого нельзя полностью отрицать. Описание этого феномена мы начнем со сравнительного рассмотрения мифологизма у Джойса и Т. Манна – этих пионеров
Есть кое что похуже слепоты
Крис Чибнелл, Эрин Келли
Впервые опубликовано в Великобритании в 2014 году, Sphere, an imprint of Little, Brown Book Group
По мотивам телевизионного сериала «Broadchurch» produced by Kudos and Imaginary Friends Productions
Переведено по изданию:
Chibnall C. & Kelly E. Broadchurch: A Novel / Chris Chibnall & Erin Kelly. – London: Sphere, 2014. – 440 р.
© Chris Chibnall, 2014
© DepositРhotos.com / lofilolo/ vladimirs, обложка, 2015
© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2015
© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2015
Есть кое-что похуже слепоты – это способность видеть то, чего на самом деле нет.
Сюда – как и отсюда – ведет только одна дорога. Других населенных пунктов на этой дороге нет, так что Бродчёрч – место, куда невозможно заехать случайно.
Этот сонный прибрежный городок готовится проснуться к летнему сезону, но сегодня он не шелохнется. Стоит бодрящая ясная ночь, последовавшая за жарким, безоблачным днем. Светит полная луна, и небо усеяно звездами. Волны накатывают и разбиваются о берег, после чего черная, как нефть, морская вода медленно отползает назад. Высящиеся над морем отвесные скалы юрского периода светятся слабым янтарным сиянием, как будто продолжают излучать тепло, накопленное в течение знойного дня.
На пустынной Хай-стрит лишь немногие магазины не гасят огни на ночь. Посредине улицы бесшумно кувыркается подгоняемый ветерком лист вчерашней газеты. Редакция газеты «Эхо Бродчёрча» и расположенный рядом офис туристического агентства погружены в тень, изредка на них вспыхивают огоньки охранной сигнализации в режиме ожидания.
В гавани, поскрипывая мачтами, покачиваются на волнах лодки. Фасадом к галечным пляжам и пристаням стоит современный полицейский участок – круглое здание из стали и стекла с отделкой из светлого дерева. Снаружи поблескивают синие огоньки камер видеонаблюдения. Даже спящий город продолжает одним глазом следить за ночью.
В церкви на холме темно, и ее витражи богатых, насыщенных цветов сейчас выглядят просто угрюмо черными. На доске объявлений местного прихода беспомощно дрожит на ветру потрепанный плакат со словами «ВОЗЛЮБИ БЛИЖНЕГО СВОЕГО КАК САМОГО СЕБЯ».
В доме Латимеров на другом конце города тоже темно. Их одноквартирное жилье в Спринг-Клоуз как две капли воды похоже на все остальные дома в этом квартале, а квартал похож на все остальные кварталы в стране. Лунный свет пробивается через приоткрытое окно спальни одиннадцатилетнего Дэнни, заливая ночным серебром плакаты на стенах, игрушки и пустую узкую кровать. Боковая калитка распахнута, и ее щеколда слегка постукивает под ветерком, но звук этот не будит его родителей, Бэт и Марка, которые спят спиной друг к другу под пуховым одеялом из универмага «Би-эйч-эс». Часы на прикроватной тумбочке, показывающие 3:16 утра, мерно отсчитывают секунды.
Дэнни находится в полутора милях от дома и отчаянно дрожит в серой футболке и черных джинсах. Он стоит в шестидесяти футах над морем всего в нескольких дюймах от края отвесного утеса. Резкие порывы ветра развевают его волосы, которые тонкими иголочками колют лицо. По щекам катятся слезы вперемешку с кровью, ветер срывает рыдания с его губ и уносит их вдаль. Перед ним обрыв. Он боится смотреть вниз. Но еще больше он боится смотреть назад.
Порыв морского бриза змеей скользит через весь город, добирается до его дома и бьет щеколдой калитки уже сильнее. Бэт и Марк продолжают спать. Часы у кровати перещелкиваются на 3:19 и вдруг останавливаются.
Дэнни на вершине скалы закрывает глаза.
В город и из города ведет только одна дорога. Сегодня звук мотора не нарушал тишину ночи и полотно дороги вдоль берега не освещалось светом фар. Никто не приезжал в Бродчёрч, никто отсюда не уезжал.
Бэт Латимер подскочила и села на кровати. Так она просыпалась, когда ее дети были маленькими, – какое-то шестое чувство вдруг наполняло кровь адреналином, и она просыпалась за несколько секунд до того, как они начинали плакать. Но ее дети больше не маленькие, и уже давно никто не плачет по ночам. Она просто проспала, вот и все. Кровать рядом с ней пуста, а часы на тумбочке стоят. Она нащупывает наручные часы. Начало девятого.
Все остальные уже проснулись: она слышит это по шуму снизу. За какую-то минуту она успевает быстро принять душ. Беглый взгляд в окно подсказывает, что сегодня будет еще один жаркий день, так что она натягивает красный сарафан. Носить красное с рыжевато-коричневыми волосами считается неправильным, но это платье ей очень нравится: в нем прохладно, оно удобное и стройнит ее, демонстрируя плоский (сейчас, по крайней мере) живот – одно из немногих преимуществ того, что она завела детей в таком молодом возрасте. От легкой ткани до сих пор исходит запах прошлогоднего лосьона для загара.
Проходя мимо комнаты Дэнни, она в шоке отмечает, что его постель застелена. Пододеяльник с эмблемой «Манчестер Сити», который так ненавидит его отец – он воспринял неожиданное отступничество Дэнни от футбольного клуба «Борнмут» как жуткое предательство, – расправлен и лежит гладко. Бэт едва может поверить собственным глазам: одиннадцать лет ее ворчания наконец дают свои плоды. Она растроганно задумывается, что это может означать. Наверное, его зарплаты, которую он получает за разноску газет, не хватает на смартфон.
– Почему ты меня не разбудил? – спрашивает она.
– Я будил, – ухмыляется он. Он небрит, но ей нравится, когда он так выглядит, и он это знает. – И ты сказала мне отвалить.
– Не припоминаю что-то, – говорит Бэт, хотя это вполне в ее духе.
Она бросает в свою чашку пакетик чая, заранее зная, что времени допить этот чай у нее не будет. Внимание ее привлекают мигающие цифры над плитой: электронные часы показывают сплошные нули. То же самое на микроволновке. Радио-будильник застыл на цифре 3:19.
– Все часы остановились, – говорит она. – Во всем доме.
– Наверное, предохранитель выбило или еще что-то в этом духе, – говорит Марк, заворачивая сэндвич. Для Бэт он ничего не приготовил, правда, у нее все равно не было бы времени что-нибудь съесть.
Хлоя ест свою овсянку и листает журнал.
– Мам, у меня температура, – заявляет она.
– Ничего подобного, – отрезает Бэт, даже не удосужившись это проверить.
– Я. Никуда. Не иду! – хнычет Хлоя, но ее идеально заплетенные светлые волосы и безукоризненный макияж говорят Бэт: дочь была заранее уверена, что проиграет в этом споре. Что называется, не учи ученого. Она вспоминает, какой была сама в этом возрасте, – причем именно в этом возрасте, практически с точностью до дня, – когда прогуливала школу, чтобы встречаться с Марком. И она ни за что не позволит этой истории повториться.
Прежде чем Хлоя успевает выдвинуть какой-то контраргумент, через заднюю дверь, громко здороваясь, поспешно входит Лиз, мать Бэт, с полной миской яиц. Она сразу ставит их на стойку рядом – Господи, думает Бэт! – с пластиковым контейнером для завтраков Дэнни. На него это не похоже – забыть упакованную еду. Вероятно, застилание кровати – это для него уже слишком. Она завезет ему ленч по дороге на работу. Как будто она и так мало опаздывает!
– Детка, тебе моих дофигаллион поцелуев, – говорит Марк, чмокая Хлою в макушку. Эту их семейную шуточку Хлоя слышала уже миллион – или дофигаллион? – раз, поэтому демонстративно закатывает глаза; однако, когда Марк отворачивается, чтобы выйти, и она думает, что ее никто не видит, позволяет себе слабую скрытную улыбку. Затем она пробует свой фокус с температурой на Лиз, которая сразу же кладет ладонь на гладкий лоб Хлои, хотя делает это чисто напоказ. Лиз прошла через все эти штучки уже дважды, так что вероятность того, что с ней этот номер пройдет, еще меньше, чем с Бэт.
Томас Харди
Биография
Томас Харди – драматург и романист, автор стихов и рассказов, творивший на излете викторианской эпохи. Писатель делал уклон в сторону социального романа, пронизанного пессимизмом, герои его произведений не в силах противостоять жизненным обстоятельствам, общественным нравам и ударам судьбы.
Детство и юность
Томас Харди родился в июне 1840 года в графстве Дорсет. Предки писателя – дворяне, но обедневшие настолько, что отцу и деду пришлось работать простыми каменотесами. Семья, в которой росли два мальчика и две девочки, жила в деревне Верхний Бокхемптон, и все население составляло полсотни жителей.
Портрет Томаса Харди
Воспитанием детей занималась мать. Будучи малограмотной женщиной, она не хотела, чтобы наследники влачили жалкое существование, и понимала, что начинать следует с хорошего образования. Томас ходил в церковно-приходскую школу и, кроме того, по настоянию матери много читал. Родители готовили сына к посвящению в духовный сан, но выяснилось, что к проповедованию душа Харди не лежит.
Томас Харди
В 16 лет Томас заинтересовался архитектурой, и парнишке разрешили практиковаться на предприятии в Дорчестере, которое реставрировало старые здания. Одновременно Харди изучал живопись, греческий и латинский языки. Перебравшись в Лондон, будущий писатель окончил Королевский колледж и устроился работать на фирму Артура Бломфилда, президента Architectural Association School of Architecture. Компания сына епископа, коим был сэр Бломфилд, специализировалась на восстановлении церквей и прочих религиозных сооружений.
Литература
Вернувшись в Дорчестер самостоятельным архитектором, Харди планировал заняться реставрацией, но в то же время начал делать первые шаги в литературе. Первый роман Томаса «Бедняк и леди» так и не дошел до потомков – автор уничтожил рукопись, после того как получил отказ издателя в публикации. Дабы не разочароваться в оценке таланта в дальнейшем, писатель опубликовал анонимно следующую работу – «Отчаянные средства».
Томас Харди сжег свой первый роман «Бедняк и леди»
В 1872 году в издательстве «Братья Тинсли» увидела свет книга «Под деревом зеленым», открывающая целый цикл под названием «Романы характеров и среды». Имя писателя впервые было указано только 4 года спустя на обложке издания, вышедшего в Америке.
Роман представляет собой жизнеописание музыкантов церковного хора деревушки Меллсток, прообразом которого послужил церковный оркестр Стинфорда, основанный дедом Харди. Потому на страницах Томас изложил воспоминания детства, описания реальных мест. В 2005 году Николас Лафлэнд, снявший популярный сериал «Чисто английское убийство», перенес действие романа на телеэкран.
Дерево Томаса Харди
Роман «Вдали от обезумевшей толпы» принес автору финансовую независимость и популярность. Томас окончательно осел в Дорчестере, построил дом и смог заняться исключительно сочинительством. Произведение также неоднократно подвергалось экранизации. В мелодраме о любовном треугольнике в разное время снимались Джонатан Фёрт, младший брат Колина Фёрта, и Линда Бэссет, Майкл Шин и Кэри Маллиган, Теренс Стэмп и Джули Кристи.
Экранизация книги Томаса Харди «Вдали от обезумевшей толпы»
Сюжет «Руки Этельберты» вращается вокруг представителей высшего света, однако критики рекомендовали Томасу заняться разведением овец, что писатель в какой-то мере и делает – уезжает в сельскую местность вблизи от Стерминстер-Ньютона, где пишет роман «Возвращение на родину». Харди внес сумятицу в умы читателей, рассказав о замужней женщине, сбегающей из дома с любовником.
Красной нитью через повествование проходит мысль, что тот, кто пытается бороться с неизбежностью судьбы, роет себе могилу. Последовавшие позднее «Старший трубач полка», «Двое на башне» и «Равнодушная» тоже посвящены жизни в английской глубинке.
Книги Томаса Харди
В романе «Мэр Кэстербриджа» Харди рассказал о судьбе бездомного батрака, который благодаря своим способностям становится мэром города, но не может удержаться на вершине социальной пирамиды – события из прошлого меняют и его собственную жизнь, и жизнь окружающих людей. В 2003 году британским режиссером Дэвидом Такером снят фильм с таким же названием с участием Джульетт Обри, Полли Уокер и Джеймса Пьюрфоя.
Пожалуй, самым известным сочинением Томаса Харди считается «Тэсс из рода Д’Эрбервиллей». Роман шокировал чопорную викторианскую публику, его не пропускала цензура, нещадно клеймили критики, вгоняя писателя в уныние и творческий кризис.
Роман Томаса Харди «Тэсс из рода Д’эрбервиллей»
Повествование о девушке, принесшей себя в жертву ради семьи, пронизано символизмом и мыслью о том, что высокородное происхождение не делает человека счастливым. По мотивам произведения снят не один сериал и полноценный художественный фильм. Главные роли в них исполняли Джемма Артертон, Мадхури Дикшит, Настасья Кински.
Экранизация книги Томаса Харди «Тэсс из рода Д’эрбервиллей»
С этого момента Харди переключил внимание на стихотворные формы, которым всегда отводил первое место. Исследователи творчества английского писателя насчитали свыше 1000 стихотворений и новелл, объединенных в разрозненные сборники.
В 1898 году вышли «Уэссекские стихотворения», в книгу автор включил работы, написанные во времена, когда Томаса увлекала романистика. В этом, как и еще в семи других сборниках, Харди писал на нейтральные темы – обращался к жене, описывал красоты деревенской жизни и бытовые ситуации.
Портрет Томаса Харди
В начале 20 века Томас Харди обратился к эпическому жанру, взявшись за изложение истории войн Наполеона Бонапарта в стихах. Пьеса, получившая название «Династы», публиковалась тремя частями. В 1923 году издана «Знаменитая трагедия королевы Корнуэлльской», в основу которой легли кельтские легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого стола.
Несмотря на цензуру, осуждение общества, писатель слыл в литературных кругах авторитетным человеком. Харди стал почетным членом старейших британских Magdalen College School и Queen’s College, получил степень доктора литературы Кембриджского и Оксфордского университетов. В 1912 году Томас награжден Золотой медалью Королевского литературного общества.
Личная жизнь
Первой женой Томаса Харди в 1874 году стала Эмма Лавиния Гиффорд. Девушка приходилась свояченицей священнику, чью церковь писатель собирался реставрировать. Ее кончина в 1912-м стала основным лейтмотивом лирического цикла Харди «Стихи 1912-1913».
Стихотворение «Мысли о Трайфене при известии о ее смерти» посвящено кузине по материнской линии. Предполагалось, что Томас завел роман с мисс Спаркс и пара даже тайно была помолвлена.
Томас Харди и его жена Эмили Флоренс
Во второй раз Харди женился в преклонном возрасте на Эмили Флоренс Дагдейл. Писатель познакомился с ней в 1905 году, Эмили тогда преподавала в женской школе. Спустя два года после смерти Эммы Томас сделал предложение, и Дагдейл, не испугавшись 40-летней разницы в возрасте, приняла его. Как отмечали биографы, всю жизнь детская писательница, а Эмили выпустила книгу рассказов, оставалась в тени Гиффорд – при живой жене писатель адресовал усопшей стихи.
Ни в первом, ни во втором браке у Томаса не было детей.
Смерть
В конце 1927 года Томас заболел плевритом и умер в январе 1928 года в поместье Макс Гейт. Похороны прошли 16 января в Вестминстерском аббатстве. Интересный факт: тело Харди захоронено в южной части храма, а сердце – в Стинфорде, в могиле его первой жены.
Могила Томаса Харди
Через год после смерти мужа Флоренс опубликовала книгу «Ранняя жизнь Томаса Харди, 1841-1891», в которой были собраны его дневники, письма и мемуары.
Незадолго до кончины Томас Харди был выдвинут на Нобелевскую премию по литературе и удостоен Ордена Заслуг.
Библиография
Цитаты
«Сильная привязанность суживает круг интересов, и хотя любовь обогащает человека переживаниями, она ограничивает его поле зрения». («Вдали от обезумевшей толпы»)
«Люди хвалят либо осуждают друг друга, развлекаются либо печалятся, наблюдая чужие слабости и пороки, и каждый по-своему идет своей стезей, ведущей к смерти».
«Если бы Галилей сказал о том, что Земля вертится, стихами, то инквизиция оставила бы его в покое».
«Есть кое-что похуже слепоты – это способность видеть то, чего на самом деле нет».
Есть кое что похуже слепоты
Убийство на пляже
Есть кое-что похуже слепоты — это способность видеть то, чего на самом деле нет. Томас Харди
Пролог
Сюда — как и отсюда — ведет только одна дорога. Других населенных пунктов на этой дороге нет, так что Бродчёрч — место, куда невозможно заехать случайно.
Этот сонный прибрежный городок готовится проснуться к летнему сезону, но сегодня он не шелохнется. Стоит бодрящая ясная ночь, последовавшая за жарким, безоблачным днем. Светит полная луна, и небо усеяно звездами. Волны накатывают и разбиваются о берег, после чего черная, как нефть, морская вода медленно отползает назад. Высящиеся над морем отвесные скалы юрского периода светятся слабым янтарным сиянием, как будто продолжают излучать тепло, накопленное в течение знойного дня.
На пустынной Хай-стрит лишь немногие магазины не гасят огни на ночь. Посредине улицы бесшумно кувыркается подгоняемый ветерком лист вчерашней газеты. Редакция газеты «Эхо Бродчёрча» и расположенный рядом офис туристического агентства погружены в тень, изредка на них вспыхивают огоньки охранной сигнализации в режиме ожидания.
В гавани, поскрипывая мачтами, покачиваются на волнах лодки. Фасадом к галечным пляжам и пристаням стоит современный полицейский участок — круглое здание из стали и стекла с отделкой из светлого дерева. Снаружи поблескивают синие огоньки камер видеонаблюдения. Даже спящий город продолжает одним глазом следить за ночью.
В церкви на холме темно, и ее витражи богатых, насыщенных цветов сейчас выглядят просто угрюмо черными. На доске объявлений местного прихода беспомощно дрожит на ветру потрепанный плакат со словами «ВОЗЛЮБИ БЛИЖНЕГО СВОЕГО КАК САМОГО СЕБЯ».
В доме Латимеров на другом конце города тоже темно. Их одноквартирное жилье в Спринг-Клоуз как две капли воды похоже на все остальные дома в этом квартале, а квартал похож на все остальные кварталы в стране. Лунный свет пробивается через приоткрытое окно спальни одиннадцатилетнего Дэнни, заливая ночным серебром плакаты на стенах, игрушки и пустую узкую кровать. Боковая калитка распахнута, и ее щеколда слегка постукивает под ветерком, но звук этот не будит его родителей, Бэт и Марка, которые спят спиной друг к другу под пуховым одеялом из универмага «Би-эйч-эс». Часы на прикроватной тумбочке, показывающие 3:16 утра, мерно отсчитывают секунды.
Дэнни находится в полутора милях от дома и отчаянно дрожит в серой футболке и черных джинсах. Он стоит в шестидесяти футах над морем всего в нескольких дюймах от края отвесного утеса. Резкие порывы ветра развевают его волосы, которые тонкими иголочками колют лицо. По щекам катятся слезы вперемешку с кровью, ветер срывает рыдания с его губ и уносит их вдаль. Перед ним обрыв. Он боится смотреть вниз. Но еще больше он боится смотреть назад.
Порыв морского бриза змеей скользит через весь город, добирается до его дома и бьет щеколдой калитки уже сильнее. Бэт и Марк продолжают спать. Часы у кровати перещелкиваются на 3:19 и вдруг останавливаются.
Дэнни на вершине скалы закрывает глаза.
В город и из города ведет только одна дорога. Сегодня звук мотора не нарушал тишину ночи и полотно дороги вдоль берега не освещалось светом фар. Никто не приезжал в Бродчёрч, никто отсюда не уезжал.
Часть первая
Бэт Латимер подскочила и села на кровати. Так она просыпалась, когда ее дети были маленькими, — какое-то шестое чувство вдруг наполняло кровь адреналином, и она просыпалась за несколько секунд до того, как они начинали плакать. Но ее дети больше не маленькие, и уже давно никто не плачет по ночам. Она просто проспала, вот и все. Кровать рядом с ней пуста, а часы на тумбочке стоят. Она нащупывает наручные часы. Начало девятого.
Все остальные уже проснулись: она слышит это по шуму снизу. За какую-то минуту она успевает быстро принять душ. Беглый взгляд в окно подсказывает, что сегодня будет еще один жаркий день, так что она натягивает красный сарафан. Носить красное с рыжевато-коричневыми волосами считается неправильным, но это платье ей очень нравится: в нем прохладно, оно удобное и стройнит ее, демонстрируя плоский (сейчас, по крайней мере) живот — одно из немногих преимуществ того, что она завела детей в таком молодом возрасте. От легкой ткани до сих пор исходит запах прошлогоднего лосьона для загара.
Проходя мимо комнаты Дэнни, она в шоке отмечает, что его постель застелена. Пододеяльник с эмблемой «Манчестер Сити», который так ненавидит его отец — он воспринял неожиданное отступничество Дэнни от футбольного клуба «Борнмут» как жуткое предательство, — расправлен и лежит гладко. Бэт едва может поверить собственным глазам: одиннадцать лет ее ворчания наконец дают свои плоды. Она растроганно задумывается, что это может означать. Наверное, его зарплаты, которую он получает за разноску газет, не хватает на смартфон.