Ежевичное вино про что книга
«Шоколад» с «Ежевичным вином»: путеводитель по книгам Джоанн Харрис
Рассказываем о любимых произведениях в новом оформлении
Детство Джоанн Харрис было наполнено фольклором, волшебством и едой. Она много времени проводила в магазинчике сладостей, который принадлежал ее семье, а среди предков писательницы была прабабка-целительница. Необычную атмосферу магии Харрис и воплотила в произведениях, завоевавших сердца миллионов читателей.
Сегодня ее книги издаются огромными тиражами в разном оформлении. Одной из последних серий стала лаконичная «Магия жизни», куда вошли почти все произведения писательницы, переведенные на русский язык. Разобраться во множестве романов непросто, и мы решили создать путеводитель по мирам Харрис, который станет навигатором и для давних поклонников Джоанн, и для тех, кто только знакомится с ее творчеством.
Еда занимает важное место во многих романах Харрис. Однако подход к описанию лакомств у писательницы особый: она уверена, что блюда, приготовленные по семейным рецептам, способны наполнить нашу жизнь волшебством. Именно поэтому кулинарные изыски в ее текстах соседствуют со старинными легендами.
«Шоколад»
Эта история начинается с таинственного появления в маленьком французском городке молодой женщины Виан. Главная героиня открывает магазин шоколада и чудесным образом узнает тайные желания своих хмурых соседей. Подбирая каждому нужное лакомство, она делает своих посетителей счастливее. Увы, не все рады вмешательству прекрасной гостьи в их жизнь. Местный лидер мнений кюре Рейно — тот еще крепкий орешек. Он не поддается на провокации, а наслаждение едой считает смертным грехом. Рейно делает все, чтобы закрыть магазин шоколада и навсегда выгнать Виан из города.
«Земляничный вор»
Двадцать лет спустя Харрис написала продолжение истории о Виан и сонном французском городке Ланскне. Старшая дочь героини давно выросла, влюбилась и уехала в Париж, а младшей, Розетт, исполнилось шестнадцать. В городе, как и в семье Виан, наступил кризис. Умирает владелец цветочного магазина Нарсис, кюре Рейно пугает всех своими проповедями, а неподалеку от магазина сладостей открывается тату-салон под управлением таинственной Морганы Дюбуа. Эта женщина интересуется земляничным лесом, который Нарсис по каким-то непонятным причинам оставил в наследство юной Розетт, молчаливой девушке с особенным даром.
«Ежевичное вино»
Кто бы мог подумать, что вино способно творить чудеса — извлекать воспоминания, дарить щемящую ностальгию по детству и пробуждать давно забытые чувства. Писатель Джей Макинтош растерял вдохновение и больше не может работать. Однажды он находит шесть бутылок ежевичного вина, которое сварил чудаковатый старик-садовод, когда-то сильно повлиявший на его жизнь. В каждой из них закупорено время и волшебная сила, способная вернуть Макинтошу не только его литературный дар, но и подарить надежду.
«Пять четвертинок апельсина»
В этой истории есть место и ужасной трагедии, и необыкновенному счастью. Фрамбуаз возвращается в город своего детства, чтобы получить наследство от матери. В отличие от брата, которому отписали ферму, и старшей сестры, ставшей владелицей винного погреба, ей достается лишь старый альбом с рецептами блюд и травяных снадобий. Однако кулинарная книга оказывается порталом в прошлое — поверх рецептов мать записывала личные мысли и воспоминания. И именно так Фрамбуаз вернет часть себя: погрузится в прошлое и подтвердит или опровергнет свои страшные догадки.
С самого детства Харрис зачитывалась книгами, которые брала в библиотеке. Больше всего она интересовалась скандинавской мифологией, а самым любимым персонажем был бог хитрости и обмана Локи.
«Евангелие от Локи»
Неудивительно, что любовь к плутоватому герою повлияла на Харрис настолько, что она решила написать роман от его лица. Локи никогда не отличался дружелюбием, но, читая о его путешествии в глубины Хаоса и о многочисленных подвигах в честь Одина, вдруг проникаешься к этому хитрецу любовью и сочувствием.
«Завет Локи»
Продолжение приключений бога хитрости. На этот раз Локи заперт в чистилище, но когда ему удается выбраться, герой оказывается в современном мире. Он находит новое пристанище — делит сознание с девушкой по прозвищу Попрыгунья. У нее хватает проблем и без хулиганских советов скандинавского трикстера, а теперь их будет еще больше.
Чтобы создать этот цикл, Джоан Харрис пришлось пятнадцать лет проработать в школе для мальчиков. Всего о жителях городка Малбри написано три романа («Джентльмены и игроки», «Мальчик с голубыми глазами» и «Другой класс»), но пока переиздан лишь один. В этих книгах писательница рассказывает о самых темных уголках человеческой души — глубоко закопанных секретах и тайных желаниях, способных привести к ужасным последствиям.
«Другой класс»
Школе для мальчиков Сент-Освальдз, где на протяжении тридцати лет преподает учитель латыни Рой Стрейтли, грозит закрытие. Здание требует немалых вложений, и директорат решает призвать на помощь кризисную команду. Проблема в том, что много лет тому назад здесь произошло жуткое убийство, и участником тех событий был один из приехавших кризис-менеджеров. Чтобы спасти репутацию старинного английского заведения, учитель Стрейтли решает самостоятельно распутать клубок тайн и раскрыть преступление.
Короткие истории Джоанн Харрис сочиняет где придется: в метро и поездах, в аэропортах и самолетах. Наблюдая за незнакомцами, она создает удивительные миры, погружаться в которые особенно приятно. В отличие от чтения романа, рассказы не требуют большой вовлеченности и способны скрасить недолгую поездку или вынужденное стояние в очереди.
«Чай с птицами»
Все герои рассказов Харрис считают себя абсолютно нормальными, кем бы они ни были — ведьмой или женщиной-дельфином. В отличие от многих других, они не ищут спокойствия, и их действия иногда приводят к неожиданным последствиям. Вот и две героини — Вера и Надежда — совершают побег из дома престарелых, чтобы полюбоваться на модную обувь в лондонском магазине. А вот на двадцатилетие окончания школы собираются выпускницы-ведьмы. Или вот еще: молодая жена начинает готовить по кулинарной книге свекрови, и это может навсегда изменить ее жизнь.
Страна вечной романтики вдохновляет Харрис не архитектурой больших городов, а маленькими сельскими уголками, где всегда может произойти что-то необычное. Тем более писательнице есть откуда брать материал для сочинения новых историй: будучи наполовину француженкой, она всегда интересовалась фольклором и семейными легендами.
«Остров на краю света»
Вот уже более ста лет ничего не меняется на крошечном бретонском острове. Солнце всходит и заходит, люди рождаются и умирают, жители рыбацкой деревушки и богатого курортного городка воюют за единственный пляж — словом, всё как всегда. Но когда после десятилетнего отсутствия Мадо возвращается на родину, она обнаруживает, что перемены все-таки будут, и они ей не нравятся. Махинации местного богача и приливные волны способны уничтожить родовое гнездо героини, но Мадо не привыкла сдаваться. Заручившись поддержкой невесть откуда взявшегося на острове чужака, она вдохновляет местных жителей на необычайные подвиги.
Ежевичное вино
Перейти к аудиокниге
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
Отзывы 108
Очень сложно описать ее не «опустившись» до спойлера. Но постараюсь это сделать. История захватила с первых же строк. Книга начинается с прямой речи от лица… вина! И в хорошем смысле пьянит. Оторваться от чтения невозможно. Удивительно красочный, вдохновенный стиль по мановению волшебной палочки перемещает нас в другие города и страны, позволяет в живую увидеть героев и, конечно, ощутить вкус божественных напитков. В романе смешивается дружба, любовь, взросление, поиск своего Я и места в жизни, все это щедро приправляется красивыми пейзажами, а для большей остроты добавляется щепотка мистики.
И при том, что книга может навеять воспоминания о «Шоколаде» самой Харрис или о «Годе в Провансе» Мейла, она совершенно самобытна и обладает особым настроением, которое лучше всего можно описать вынесенными в заглавие словами «ежевичное вино».
Это уютная и чувственная сказка для взрослых, согревающая в промозглые осенние или зимние вечера, когда для счастья не хватает пледа, чашечки горячего глинтвейна и, конечно, хорошей книги.
Очень сложно описать ее не «опустившись» до спойлера. Но постараюсь это сделать. История захватила с первых же строк. Книга начинается с прямой речи от лица… вина! И в хорошем смысле пьянит. Оторваться от чтения невозможно. Удивительно красочный, вдохновенный стиль по мановению волшебной палочки перемещает нас в другие города и страны, позволяет в живую увидеть героев и, конечно, ощутить вкус божественных напитков. В романе смешивается дружба, любовь, взросление, поиск своего Я и места в жизни, все это щедро приправляется красивыми пейзажами, а для большей остроты добавляется щепотка мистики.
И при том, что книга может навеять воспоминания о «Шоколаде» самой Харрис или о «Годе в Провансе» Мейла, она совершенно самобытна и обладает особым настроением, которое лучше всего можно описать вынесенными в заглавие словами «ежевичное вино».
Это уютная и чувственная сказка для взрослых, согревающая в промозглые осенние или зимние вечера, когда для счастья не хватает пледа, чашечки горячего глинтвейна и, конечно, хорошей книги.
Действительно: книга, от которой хочется жить, а еще уехать на юг Франции к виноградникам и фруктовым деревьям, подальше от городской суеты. Книга приносит радость, бодрость духа и рождает мечты.
Действительно: книга, от которой хочется жить, а еще уехать на юг Франции к виноградникам и фруктовым деревьям, подальше от городской суеты. Книга приносит радость, бодрость духа и рождает мечты.
Иногда интересные и увлекательные истории находят тебя сами. Это повести, романы и рассказы так и просятся быть прочитанными тобой из ленты новостей во всех социальных сетях. Так произошло и с «Ежевичным вином». Удивительная книга. Атмосферная, легкая, с увлекательным сюжетом, пронизанная романтикой юга Франции, ароматами особого вина и настоящей историей одного, научившегося замечать волшебство, человека. Всем романтикам, находящимся в вечном поиске вдохновения – рекомендую.
Иногда интересные и увлекательные истории находят тебя сами. Это повести, романы и рассказы так и просятся быть прочитанными тобой из ленты новостей во всех социальных сетях. Так произошло и с «Ежевичным вином». Удивительная книга. Атмосферная, легкая, с увлекательным сюжетом, пронизанная романтикой юга Франции, ароматами особого вина и настоящей историей одного, научившегося замечать волшебство, человека. Всем романтикам, находящимся в вечном поиске вдохновения – рекомендую.
Увы, совершенно не зацепило.
Красивые описания, впечатляющий лексикон, местами узнаваемые образы, и к стилю вроде бы не придраться – но герои совершенно не трогают. Думала, в процессе разовьются чувства, но мне было абсолютно всё равно, что произойдёт с кем бы то ни было в этой книге. А потому не прощаются и другие прорехи – о чём эта книга, что ей хотели сказать, донести? Для меня это осталось непонятным. Главный герой, Джей, тоже сплошное разочарование. С первых страниц он не вызывал симпатии. Не всегда это страшно, порой это повод для развития персонажа, но его я не увидела. Он как был незрелым, высокомерным, обозлённым, так и остался. И если в детстве это прощается (переходный возраст, развод родителей, отсутствие друзей в школе), то во взрослом возрасте оправданий не осталось. Непонятно, что стало с его родителями, какие у них отношения? Джей так и относится к ним небрежно только потому, какие они есть? И Кэрри. Тут у меня больше вопросы к авторке книги. Почему нужно было делать её такой абсолютной злодейкой? Совершенно неузнаваемый образ. И непонятно тогда, почему они с Джеем так долго оставались вместе, ведь на пассивной агрессии далеко не уедешь.
Джо тоже остался слишком уж загадочным. Ничем их дружба с Джеем для меня не объяснима, и разобраться они между собой тоже не успели. Как-то незаконченно всё это выглядит.
Ещё была до конца уверена, что Мариза – это сменившая имя Джилли, то, что Джей увидел в Розе почти копию Джилли, ещё больше меня в этом убедило. Это единственная интрига, которая держала меня до конца, но и она не случилась, сдулась. Теперь история выглядит ещё более разрозненно.
Последний упрёк, совсем уж от меня лично – неприятно видеть, как полнота и прыщи связываются здесь исключительно с отрицательными героями. Вот уж это не то, что ожидаешь видеть в современной прозе.
Искренне была готова влюбиться в эту историю, но она мне этого не позволила. Это первая книга, что я читала у Харрис. «Шоколаду», возможно, всё же дам шанс, моей подруге в своё время он очень понравился, а пока я в замешательстве.
Написала этот отзыв на случай, если кто-то ещё не сможет оценить эту книгу, чтобы знали, что они не одни, а то восторг в других отзывах вводит в ступор и даже расстраивает: почему же меня не проняло?
Ежевичное вино
Перейти к аудиокниге
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
Вино способно творить чудеса и новые миры. Джей Макинтош, писатель, который не пишет, безнадежно застряв в прошлом, находит шесть бутылок домашнего вина, чудом сохранившихся со времен его детства, о котором он вспоминает с острой ностальгией, наслаждением и горечью. Чудаковатый старик-садовод, навсегда перевернувший жизнь Джея, а потом исчезнувший без следа, создал вино, которое переворачивает жизнь. Поиск себя, своего места в мире, своего потерянного таланта гонит Джея прочь из Лондона во Францию, где он находит то, что, казалось, было навеки утрачено.
Бесподобный роман Джоанн Харрис «Ежевичное вино» – о чувствах и чувственности, о винах и вине, о правде, дружбе и волшебстве, о любительской алхимии.
В двадцать один так хочешь найти любовь, что видишь её в лице каждого чужака.
В двадцать один так хочешь найти любовь, что видишь её в лице каждого чужака.
В жизни счастливых концов на всех не хватает.
В жизни счастливых концов на всех не хватает.
С этой книгой читают
Отзывы 108
Очень сложно описать ее не «опустившись» до спойлера. Но постараюсь это сделать. История захватила с первых же строк. Книга начинается с прямой речи от лица… вина! И в хорошем смысле пьянит. Оторваться от чтения невозможно. Удивительно красочный, вдохновенный стиль по мановению волшебной палочки перемещает нас в другие города и страны, позволяет в живую увидеть героев и, конечно, ощутить вкус божественных напитков. В романе смешивается дружба, любовь, взросление, поиск своего Я и места в жизни, все это щедро приправляется красивыми пейзажами, а для большей остроты добавляется щепотка мистики.
И при том, что книга может навеять воспоминания о «Шоколаде» самой Харрис или о «Годе в Провансе» Мейла, она совершенно самобытна и обладает особым настроением, которое лучше всего можно описать вынесенными в заглавие словами «ежевичное вино».
Это уютная и чувственная сказка для взрослых, согревающая в промозглые осенние или зимние вечера, когда для счастья не хватает пледа, чашечки горячего глинтвейна и, конечно, хорошей книги.
Очень сложно описать ее не «опустившись» до спойлера. Но постараюсь это сделать. История захватила с первых же строк. Книга начинается с прямой речи от лица… вина! И в хорошем смысле пьянит. Оторваться от чтения невозможно. Удивительно красочный, вдохновенный стиль по мановению волшебной палочки перемещает нас в другие города и страны, позволяет в живую увидеть героев и, конечно, ощутить вкус божественных напитков. В романе смешивается дружба, любовь, взросление, поиск своего Я и места в жизни, все это щедро приправляется красивыми пейзажами, а для большей остроты добавляется щепотка мистики.
И при том, что книга может навеять воспоминания о «Шоколаде» самой Харрис или о «Годе в Провансе» Мейла, она совершенно самобытна и обладает особым настроением, которое лучше всего можно описать вынесенными в заглавие словами «ежевичное вино».
Это уютная и чувственная сказка для взрослых, согревающая в промозглые осенние или зимние вечера, когда для счастья не хватает пледа, чашечки горячего глинтвейна и, конечно, хорошей книги.
Действительно: книга, от которой хочется жить, а еще уехать на юг Франции к виноградникам и фруктовым деревьям, подальше от городской суеты. Книга приносит радость, бодрость духа и рождает мечты.
Действительно: книга, от которой хочется жить, а еще уехать на юг Франции к виноградникам и фруктовым деревьям, подальше от городской суеты. Книга приносит радость, бодрость духа и рождает мечты.
Иногда интересные и увлекательные истории находят тебя сами. Это повести, романы и рассказы так и просятся быть прочитанными тобой из ленты новостей во всех социальных сетях. Так произошло и с «Ежевичным вином». Удивительная книга. Атмосферная, легкая, с увлекательным сюжетом, пронизанная романтикой юга Франции, ароматами особого вина и настоящей историей одного, научившегося замечать волшебство, человека. Всем романтикам, находящимся в вечном поиске вдохновения – рекомендую.
Иногда интересные и увлекательные истории находят тебя сами. Это повести, романы и рассказы так и просятся быть прочитанными тобой из ленты новостей во всех социальных сетях. Так произошло и с «Ежевичным вином». Удивительная книга. Атмосферная, легкая, с увлекательным сюжетом, пронизанная романтикой юга Франции, ароматами особого вина и настоящей историей одного, научившегося замечать волшебство, человека. Всем романтикам, находящимся в вечном поиске вдохновения – рекомендую.
Увы, совершенно не зацепило.
Красивые описания, впечатляющий лексикон, местами узнаваемые образы, и к стилю вроде бы не придраться – но герои совершенно не трогают. Думала, в процессе разовьются чувства, но мне было абсолютно всё равно, что произойдёт с кем бы то ни было в этой книге. А потому не прощаются и другие прорехи – о чём эта книга, что ей хотели сказать, донести? Для меня это осталось непонятным. Главный герой, Джей, тоже сплошное разочарование. С первых страниц он не вызывал симпатии. Не всегда это страшно, порой это повод для развития персонажа, но его я не увидела. Он как был незрелым, высокомерным, обозлённым, так и остался. И если в детстве это прощается (переходный возраст, развод родителей, отсутствие друзей в школе), то во взрослом возрасте оправданий не осталось. Непонятно, что стало с его родителями, какие у них отношения? Джей так и относится к ним небрежно только потому, какие они есть? И Кэрри. Тут у меня больше вопросы к авторке книги. Почему нужно было делать её такой абсолютной злодейкой? Совершенно неузнаваемый образ. И непонятно тогда, почему они с Джеем так долго оставались вместе, ведь на пассивной агрессии далеко не уедешь.
Джо тоже остался слишком уж загадочным. Ничем их дружба с Джеем для меня не объяснима, и разобраться они между собой тоже не успели. Как-то незаконченно всё это выглядит.
Ещё была до конца уверена, что Мариза – это сменившая имя Джилли, то, что Джей увидел в Розе почти копию Джилли, ещё больше меня в этом убедило. Это единственная интрига, которая держала меня до конца, но и она не случилась, сдулась. Теперь история выглядит ещё более разрозненно.
Последний упрёк, совсем уж от меня лично – неприятно видеть, как полнота и прыщи связываются здесь исключительно с отрицательными героями. Вот уж это не то, что ожидаешь видеть в современной прозе.
Искренне была готова влюбиться в эту историю, но она мне этого не позволила. Это первая книга, что я читала у Харрис. «Шоколаду», возможно, всё же дам шанс, моей подруге в своё время он очень понравился, а пока я в замешательстве.
Написала этот отзыв на случай, если кто-то ещё не сможет оценить эту книгу, чтобы знали, что они не одни, а то восторг в других отзывах вводит в ступор и даже расстраивает: почему же меня не проняло?
Ежевичное вино
Перейти к аудиокниге
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
садоводу, виноделу и поэту в глубине души
Вино говорит. Это общеизвестно. Оглядитесь. Спросите уличного оракула, незваного гостя на свадебном пиру, юродивого. Оно говорит. Оно чревовещает. У него миллион голосов. Оно развязывает язык, выбалтывая тайны, которые вы не собирались выдавать, тайны, которых вы знать не знали. Оно кричит, разглагольствует, шепчет. Оно говорит о великих вещах, о гениальных планах, трагических страстях и ужасных предательствах. Оно хохочет до упаду. Оно тихонько хихикает себе под нос. Оно рыдает при виде собственного отражения. Оно вытаскивает на свет летние дни, давно минувшие, и воспоминания, крепко забытые. От каждой бутыли веет иными временами, иными местами; каждая, от простецкого «Молока Мадонны» [1] до надменной «Вдовы Клико» 1945 года, – скромное чудо. Джо называл это будничным волшебством. Превращение низменной материи в грезы. Любительская алхимия.
А потом, за шесть недель до того, как началась эта история, явились другие. Незнакомцы. «Особые». Чужаки, которые заварили всю эту кашу, хотя они тоже, казалось, затерялись за блестящими новыми бутылками. Их было шестеро, у каждого – своя маленькая, от руки написанная этикетка, пробки запаяны свечным воском. У каждой бутылки вокруг горлышка – шнурок своего цвета: красный, как малина, зеленый, как бузина, синий, как ежевика, желтый, как шиповник, черный, как тернослив. Последняя бутылка, обвязанная коричневым шнурком, содержала вино, о каком даже я не слышал. «Особые, 1975», гласила этикетка, буквы выцвели до оттенка старого чая. Но внутри тайны жужжали пчелиным ульем. От них не было никакого спасения, от их шепотков, свиста, смеха. Мы делали вид, что нам плевать на их кривляние. Дилетанты. Ни один из них и не пах виноградом. Они ниже нас, и мы скупились выделить им место в своем кругу. И все же было нечто трогательное в бесстыдстве этих пиратов, лихорадочная кутерьма ароматов и образов, под натиском которой более серьезные марочные вина дрогнули. Конечно, заговорить с ними было ниже нашего достоинства. Но как же мне хотелось! Возможно, нас соединил мой плебейский привкус черной смородины.
В те дни никакого винного погреба не было. Мы стояли на каминной полке над его пишущей машинкой – на удачу, говорил он. Закончив книгу, он открыл последнего моего собрата 1962 года и очень медленно его выпил, после чего довольно долго крутил бокал в руках. Потом подошел к каминной полке. Секунду он стоял рядом. Затем усмехнулся и, пошатываясь, вернулся в кресло.
– В другой раз, дорогой, – пообещал он. – Подождем другого раза.
Видите ли, он говорит со мной, как однажды я заговорю с ним. Я его самый старый приятель. Мы понимаем друг друга. Наши судьбы переплетены.
Конечно, другой раз так и не наступил. Телевизионные интервью, газетные статьи и рецензии постепенно сошли на нет. В Голливуде сняли фильм с Кори Фелдманом, перенеся действие на Средний Запад. Прошло девять лет. Джей написал часть романа, озаглавленного «Отважный Кортес», и продал восемь рассказов «Плейбою» – впоследствии они вышли сборником в «Пингвин букс». Литературный мир ждал нового романа Джея Макинтоша – сперва страстно, потом в нетерпеливом любопытстве и наконец, что неизбежно, с равнодушием.
Но для Джея ничего не изменилось. Пять лет назад, выпивая по полбутылки «Смирновской» в день, он казался олицетворением артистического темперамента, обреченным, трагическим героем романа. Он пробуждал в Керри материнский инстинкт. Она собиралась спасти его, вдохновить, а взамен он напишет чудесную книгу, книгу, которая озарит жизни людей, и все это благодаря ей одной.
Но ничего не вышло. Дрянная фантастика – вот что оплачивало счета; дешевые книжки в аляповатых бумажных обложках. Он ни разу не достиг зрелости, озорной мудрости своей первой работы, даже не попытался достигнуть. И несмотря на угрюмые паузы, говорить о взрывном нраве Джея не приходилось. Он никогда не поддавался порыву. Никогда не выказывал злость, никогда не терял контроль. В общении он умом не блистал, не был интригующе груб. Даже его пьянство – единственное, в чем он оставался неумерен, – теперь казалось нелепым, подобно человеку, что упорно носит вышедшие из моды фасоны своей юности. Он проводил время за компьютерными играми, слушал старые синглы и смотрел старые фильмы по видео, неизменный в своей незрелости, подобно мелодии, замурованной в дорожке грампластинки. Возможно, она ошибалась, думала Керри. Он не хотел взрослеть. Он не хотел, чтобы его спасали.
Пустые бутылки рассказывали другую историю. Я пью, говорил себе Джей, потому же, почему пишу второсортную фантастику. Не для того, чтоб забыть, а для того, чтобы вспомнить, чтобы откупорить прошлое и вновь найти в нем себя, подобно косточке в горьком плоде. Каждую бутылку он открывал, каждый рассказ начинал в тайном убеждении, что вот здесь таится волшебный эликсир, который его возродит. Но магия, как и вино, хороша лишь в определенных условиях.
Джо было что рассказать об этом. Иначе не произойдет чуда. Букет испорчен.
Полагаю, я ожидал, что все начнется с меня. Это было бы поэтично. В конце концов, мы связаны, он и я. Но эта история начинается с другого вина. Я не слишком расстроен. Лучше быть его последним, чем его первым. Я даже не главный герой всей истории, но я был тут до того, как пришли «Особые», и буду после того, как их выпьют. Я могу позволить себе ожидание. Кроме того, выдержанное «Флёри» должно распробовать, меня не пьют в спешке, а я не уверен, что нёбо Джея к этому готово.
Лондон, весна 1999 года
Стоял март. Даже в погребе было тепло. Джей работал наверху – как обычно, с бутылкой под боком и негромко бормочущим телевизором. Керри ушла на вечеринку в честь учреждения новой премии для писательниц не старше двадцати пяти, и в доме воцарилась тишина. Джей использовал пишущую машинку для того, что полагал «настоящей» работой, и ноутбук для фантастики; по звуку или его отсутствию всегда было ясно, что именно он пишет. Он спустился после десяти. Включил радио, выбрал ретростанцию, и слышно было, как он бродит по кухне, тревожно вышагивает по терракотовым плиткам. Рядом с холодильником стоял винный шкаф. Джей открыл его, помедлил, снова закрыл. Скрипнула дверь холодильника. Там царили вкусы Керри, как и везде. Сок из проростков пшеницы, салат с кускусом, молодые листья шпината, йогурты. На самом деле, думал Джей, ему бы хотелось гигантский сэндвич с яичницей с беконом, кетчупом и луком и кружку крепкого чая. Он знал, что это желание как-то связано с Джо и переулком Пог-Хилл. Ассоциация, вот и все, которая часто возникала, когда он пытался писать. Но с этим давно покончено. Иллюзия. Он знал, что на самом деле не голоден. Вместо еды он закурил – запретная роскошь, приберегаемая для дней, когда Керри нет дома, – и жадно затянулся. Из поцарапанного радиодинамика донесся голос Стива Харли, поющего «Заставь меня улыбнуться» – еще одна песня из далекого, неизбежного лета 1975-го, – и Джей подпел певцу: «Иди сюда, смотри на меня, заставь меня улыбну-у-у-уться», – одиноко, в гулкой кухне.
За нашими спинами в темном погребе копошились чужаки. Может, дело в музыке, а может, сам воздух этого теплого весеннего вечера был словно заряжен возможностями, но, так или иначе, они развили кипучую деятельность, бурлили в своих бутылках, трещали без умолку, ловили собственный хвост, горя от нетерпения заговорить, открыться, выпустить в воздух свою суть. Наверное, потому он и спустился, тяжело ступая по грубым неструганым ступенькам. Джей любил погреб, прохладный, таинственный. Он постоянно сюда заходил – лишь потрогать бутылки, пробежать пальцами по стенам, пушистым от пыли. Я любил, когда он спускался в погреб. Подобно барометру, я ощущаю его эмоциональную температуру, когда он рядом. В какой-то мере я даже могу читать его мысли. Говорю же, между нами особая связь.
В погребе было темно, его освещала лишь тусклая лампочка, свисавшая с потолка. Шеренги бутылок – в основном ничтожных, выбранных Керри, – на полках вдоль стен, в деревянных ящиках на каменных плитах. Джей шел и легонько касался бутылок, поднося лицо близко-близко, словно пытаясь вдохнуть аромат запертых в них летних дней. Раза два или три он доставал бутылку и крутил в руках, прежде чем вернуть на полку. Он двигался бесцельно, никуда в особенности, наслаждаясь сыростью погреба и тишиной. Даже рев лондонских машин смолк, и на секунду Джей едва не поддался искушению просто лечь на гладкий, прохладный пол и уснуть – быть может, навечно. Никто не станет его здесь искать. Но вместо этого он окончательно проснулся, настороженный, словно тишина прочистила ему мозги. Воздух вибрировал, хоть и был недвижен, будто что-то вот-вот произойдет.
Вернувшись в кухню, он с некоторым любопытством изучил бутылку – он едва ли хоть раз взглянул на нее с тех пор, как привез полтора месяца назад: восковая печать на горлышке, коричневый шнурок, написанная от руки этикетка – «Особые, 1975», стекло вымазано грязью погреба Джо. Джей гадал, зачем забрал ее из развалин. Из ностальгии, вероятно, хотя его чувства к Джо до сих пор слишком двойственны, чтобы позволить себе подобную роскошь. Злость, тоска, замешательство окатывали его контрастным душем. «Старик, ну почему ты не здесь?»
За стеклом что-то скакало и резвилось. Бутылки в погребе дребезжали и плясали в ответ.
Иногда это происходит случайно. После долгих лет ожидания – правильного порядка планет, судьбоносной встречи, внезапного порыва вдохновения – нужные обстоятельства возникают сами собой, украдкой, без фанфар, без предупреждения. Джей полагает это судьбой. Джо называл это волшебством. Но иногда это лишь томление, нечто в воздухе, одно движение – и то, что годами лежало мертвым грузом, меняется внезапно и необратимо.
Любительская алхимия, называл это Джо. Будничное волшебство. Джей Макинтош потянулся за ножом – срезать печать.
Он снова посмотрел на жидкость. Померещившееся ему движение прекратилось. От вина пахло чем-то сладковатым, аптечным, вроде микстуры от кашля. Он вновь спросил себя, зачем прихватил бутылку. Волшебства не бывает. Но Джо заставил его поверить в обратное; старый плут в очередной раз обманул его. Однако в бокале что-то есть, настаивал рассудок. Что-то особенное.
Джей так сосредоточился на бокале, что не услышал шагов Керри за спиной.
– Смотрю, ты не работаешь. – Ее выговор был чистым, с капелькой ирландского акцента – ровно столько, чтобы, не дай бог, не обвинили в аристократическом происхождении. – Знаешь что? Если уж собрался нажраться, вполне мог бы пойти со мной на вечеринку. Замечательная возможность встретиться с людьми.
Она сделала особое ударение на слове «замечательная», растянув третий слог втрое против его обычной длины. Джей взглянул на нее, не выпуская бокала из рук. Передразнил:
– Знаешь что? Я постоянно встречаюсь с замечательными людьми. Все писатели замечательны. Мне особенно нравится, когда кто-нибудь из твоих юных гениев подходит ко мне на какой-нибудь замечательной вечеринке и говорит: «Послушай, да ты никак этот парень, Джей, ну, который написал эту замечательную книгу?»
Керри пересекла комнату – плексигласовые каблуки размеренно простучали по плиткам – и плеснула в стакан «Столичной».
– А теперь ты ведешь себя инфантильно и асоциально. Если бы ты действительно старался время от времени писать что-то серьезное, вместо того чтобы тратить талант на ерунду…
Джей ухмыльнулся и отсалютовал ей бокалом. Оставшиеся в погребе бутылки возбужденно трещали, словно в предвкушении. Керри замерла, прислушалась.
– Ты ничего не слышал?
Джей покачал головой, продолжая ухмыляться. Она подошла ближе, посмотрела на его бокал и бутылку, все еще стоявшую на столе.
– Кстати, а что это такое? – Ее голос был прозрачен и резок, подобно ее каблукам-сосулькам. – Какой-то коктейль? Пахнет отвратительно.
– Это вино Джо. Одно из шести. – Он повернул бутылку, чтобы прочитать этикетку. – «Пьяблоко, 1975». Замечательный винтаж. [15]
Бутылки вокруг нас радостно бурлили. Мы слышали, как они шепчут, поют, окликают друг друга, резвятся. Их смех был заразителен, бездумный призыв к оружию. «Шато шалон» вяло бормотал что-то неодобрительное, но в буйной карнавальной атмосфере в его голосе чудилась зависть. Я, оказывается, присоединился к ним – задребезжал в своем ящике, подобно банальной молочной бутылке, безумствуя от предвкушения, понимая, что происходит нечто.
– Фу! Боже! Не пей его. Оно наверняка испортилось. – Керри вымученно хохотнула. – Кроме того, это отвратительно. Вроде некрофилии. Представить не могу, зачем ты притащил его домой, учитывая обстоятельства.
– Пожалуйста, милый. Вылей его. Уверена, в нем полно самых разных противных микробов. Или и того хуже. Антифриз, например. Ты же знаешь старика, – вкрадчиво уговаривала она. – Лучше я налью тебе водки, хорошо?
– Керри, перестань говорить как моя мать.
– Когда перестанешь вести себя как ребенок. Почему ты никак не можешь вырасти, господи боже?
Это был неизменный рефрен.
– Вино принадлежало Джо. Я и не ожидал, что ты поймешь.
Она рассерженно вздохнула и отвернулась.
– Ладно, порадуй себя. Как обычно. Надо же, столько лет прошло, а как старый жулик запал тебе в душу – можно подумать, он твой отец, а не старый грязный козел, любитель маленьких мальчиков. Валяй, трави себя, это так по-взрослому. Может, если помрешь, выпустят памятное издание «Пьяблочного Джо», а я продам рассказ о тебе в «Таймс литерари сапплимент»…
Но Джей не слушал. Он поднес бокал ко рту. Запах снова ударил в ноздри, слабый сидровый аромат дома Джо с его горящим ладаном и помидорами, что зрели на кухонном окне. На мгновение Джею показалось, что он слышит, как со звоном разлетаются осколки стекла, словно люстра рухнула на накрытый стол. Он пригубил вино.
Вкус был не менее ужасен, чем в детстве. В бормотухе не было ни капли винограда, только мешанина сладковатых забродивших вкусов, амбре помойки. Она пахла, точно канал летом и заброшенные железнодорожные пути. Она была резкой, как дым и горящий мусор, и все же навевала воспоминания, хватая за горло и память, вытаскивая на свет образы, которые Джей числил навеки утерянными. Он сжал кулаки, атакованный картинами прошлого; внезапно закружилась голова.
– Все нормально? – Голос Керри резонировал, как во сне. Сердитый, но с тревожной ноткой. – Джей, я же говорила тебе, чтоб не пил эту дрянь. Все нормально?
Он с трудом сглотнул.
– О да. Вообще-то неплохое вино. Живое. Резкое. С красивым телом. Немного на тебя похоже, Кес.
Он умолк, закашлявшись, но смеясь при этом. Керри недовольно смотрела на него.
– Не называй меня так. Это не мое имя.
– Как и Керри, – поддел он.
– Я пошла спать, мне надоели твои грубые шуточки. Наслаждайся своим винтажом. Только бы тебе было хорошо.
Ее слова были вызовом, который Джей проигнорировал, сидя спиной к двери, пока она не ушла. Он вел себя эгоистично и знал это. Но вино пробудило что-то необычное, и Джей хотел разглядеть его поближе. Он сделал еще глоток и обнаружил, что нёбо привыкает к странным нотам вина. Теперь он ощущал переспелые фрукты, запекшиеся кристаллами коричневого сахара, наслаждался вкусом сока из овощерезки и слышал, как Джо подпевает старому радио на задворках участка. Он в нетерпении осушил бокал, распробовав пикантное сердце вина и чувствуя, как его собственное сердце бьется с новой силой, стучит, словно после забега. Пять оставшихся под лестницей бутылок бормотали и тряслись от безудержного веселья. У Джея прояснилось в голове и успокоилось в желудке. Он попытался распознать свое ощущение и в итоге понял: радость.