Ежовщина в ссср что это
Ежовщина
Во-вторых, почему в отдельный период вынесены именно эти годы, если многое из того, что в них свершилось, начиналось раньше, и многое закончилось позже? Неужели всё дело в том, что в это время были репрессированы видные деятели партии, такие как Бухарин, Зиновьев, Каменев, Рыков, Радек, Пятаков и, наконец, Ягода? Но разве все они вместе взятые стоят Николая Петровича Лихачева, Юрия Владимировича Готье, Владимира Николаевича Бенешевича? Кто из осужденных на трех показательныъх московских процессах мог сравниться по масштабу человеческой личности с Николаем Онуфриевичем Лосским, князем Сергеем Евгеньевичем Трубецким, Семеном Людвиговичем Франком? А между тем мы не считаем, что время «философского парохода», или «дела академиков» составляет отдельный исторический период.
А может быть, величие этих двух с лишним лет заключается в том, что они дают нам, далеким потомкам, возможность взглянуть на этих бывших делателей революции, героев гражданской войны и красного террора как на жертв ими же созданного чудовища?
Эпоха Ежова началась просто. 25 сентября 1936 года Сталин и Жданов прислали из Сочи, где были на отдыхе, телеграмму следующего содержания:. «Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение тов. Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздало в этом деле на четыре года».
На следующий день, 26 сентября, Николай Ежов стал наркомом внутренних дел СССР. Что стало с Ягодой, который еще вчера казался всесильным и вечным, догадаться нетрудно. 18 марта 1937 года Ежов собрал офицеров НКВД в клубе и объявид им, что их недавний начальник с 1907 года был агентом царской охранки и немецким шпионом (Ягоде было в 1907 г. 10 лет). Представьте себе, никто даже не удивился.
Глубокого шока не вызвал и тот факт, что с 1 октября 1936 года по 15 августа 1938 года, то есть за то время, пока Ежов был во главе НКВД, в органах безопасности было арестовано 2273 человека, из них за «контрреволюционные преступления» — 1862. Напротив, в июле 1937 года «за выдающиеся успехи в деле руководства органами НКВД по выполнению правительственных заданий» Ежов был награждён орденом Ленина.
Наш обзор достижений Ежова начнем, пожалуй, с разгрома бывших.
Крестьянская ссылка еще не завершилась, еще шли на север эшелоны с раскулаченными, а уже встала во весь рост еще одна проблема, созданная «кулаками». Большинство из них, как известно, направлялись на великие стройки в качестве практически бесплатной рабочей силы, где они должны были умереть от непосильной работы, плохого питания и нечеловеческих бытовых условий, освобождая место для следующей партии страдальцев. Однако стало иначе.
Бывшие «кулаки» быстро овладевали строительными и рабочими специальностями. А поскольку платить можно было в 20-25 раз меньше, чем иностранным рабочим, начальники строек, как правило, не мешали такому карьерному росту раскулаченных
Немного отъевшись и придя в себя, «бывшие» женились на вольнонаемных (и понять этих девушек нетрудно), всеми правдами и неправдами получали паспорта и… «растворялись в местном рабочем классе»
Обо всем этом гневно писал в своем докладе, датируемом августом 1936 года, Рудольф Берман, начальник ГУЛАГа.
Ему пришлось коснуться и еще одной крайне болезненной для его ведомства темы – побегов спецпереселенцев, то есть ссыльных. По инструкции их полагалось селить в специально созданных поселках, находящихся не ближе чем в 200 километрах от железной дороги и населенных пунктов. Считалось, что из таких поселков никто даже и не подумает бежать, поэтому тот, кто их придумал, вероятно, был очень горд собой, хотя обходились они в разы дороже, чем размещение ссыльных в уже имеющихся поселках и их окрестностях.
Обидно это было советской власти, Рудольфу Берману и Иосифу Сталину.
31 июля 1937 года Ежов подписал приказ НКВД СССР № 0447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов».
Этот стиль, рожденный сотрудниками Ежова, возможно, просто по безграмотности, утвердился затем в советском законотворчестве на все время существования СССР.
Не только приказы, но и юридические законы писались чуть ли не стихами, каждое слово было настолько многозначным, а каждая формулировка допускали такое количество толкований, что каждый понимал написанное как ему больше нравилось, и даже взаимоисключающие вещи могли быть равно законными.
В данном случае обилие неясных формулировок означало, что брать можно абсолютно всех – пара гневных слов найдется для каждого. По степени опасности для трудящегося советского народа антисоветские элементы разделялись на две категории. Принадлежащих к первой расстреливали, ко второй – отправляли в лагеря.
Осуждали арестованных методом, опробованным во время коллективизации и раскулачивания – тройками, в состав которых традиционно входили местный начальник НКВД (председатель), местный прокурор и первый секретарь областного, краевого или республиканского комитета ВКП(б). Количество осужденных по обеим категориям определялось приказом. Не только не выполнить, но и не перевыполнить плановые показатели никто из руководителей республик и областей не осмеливался. В Москву с мест шли просьбы об увеличении лимитов. Народный комиссар по внутренним делам Украины Израиль Леплевский отправлял подобные просьбы несколько раз. Ему не отказывали.
Во исполнение приказа № 0447 с августа 1937 года по ноябрь 1938 года были расстреляны 390 тысяч человек и 380 тысяч отправлены в лагеря ГУЛага. Это была самая крупномасштабная террористическая акция из всех, что были до сих пор; своего рода бурная кода борьбы с конрреволюционными вражескими элементами.
Советские трудящиеся наконец-то могли спать спокойно. Враги народа были разгромлены. Но остались, как выяснилось, враги-народы. При Ежове была открыта новая страница трагической истории репрессий – теперь уже не по классовому, а по национальному признаку.
Американский историк Тимоти Снайдер писал:
В 1937-1938 годах четверть миллиона советских граждан были убиты по причине своей национальности. Пятилетний план должен был способствовать расцвету национальных культур в Советском Союзе На самом деле СССР в конце 30-х годов стал страной невиданных национальных преследований. Именно тогда, когда национальные фронты выставляли СССР как родину толерантности, Сталин отдавал приказы о массовых репрессиях советских людей определенных национальностей. Наиболее преследуемым национальным меньшинством в Европе во второй половине 30-х годов были не 400 тысяч немецких евреев (их число уменьшалось по причине эмиграции), а 600 тысяч советских поляков (их число уменьшалось по причине репрессий). Сталин был первопроходцем в деле массовых этнических убийств, а поляки стали главной жертвой среди советских народов. .( Тимоті Снайдер Криваві землі, Київ, Грані-Т, 2011. С 102.)
11 августа Ежов подпи сал предварительно утвержденный Политбюро ЦК ВКП(б)
Письмо содержало 30 страниц и подробно описывало деятельность Польской военной организации (ПОВ) на советской территории. Нет, не во время польско-большевистской войны 1919-1920гг., когда такая организация действительно существовала и была разведывательной группой польской армии,
В 1921 г. она прекратила свое существование. Однако согласно тексту письма именно тогда-то и началось самое интересное.
Картина вырисовывалась жуткая. Существующая теперь уже только где-то а параллельных мирах ПОВ тысячами засылала в СССР своих агентов. Здесь они вербовали советских граждан, в основном, лиц польской национальности, и создавали из их числа шпионско-диверсионные группы, которые густой сетью покрыли всю страну, так что уже и государственных тайн на всех не хватало. Люди ПОВ были повсюду: на заводах и фабриках, на железной дороге, почте, телеграфе, в пивных, коммунальных квартирах, под скамейками скверов и даже – страшно подумать! – среди командного состава Красной Армии, в наркомате иностранных дел и НКВД. Вот так смотришь на человека – энкавэдэшник энкавэдэшником, а на самом деле – польский шпион.
К августу 1937 г. «головка» организации была уже разгромлена. Задачей дня была «полная ликвидация незатронутой до сих пор широкой диверсионно-повстанческой
низовки ПОВ и основных людских контингентов польской разведки в СССР», как было заявлено в преамбуле к приказу.
Холодок пробежал по спине даже бывалых службистов. Что хначит «полное уничтожение людских контингентов»? Попросту всех поляков?
Гром грянул не среди ясного неба. Уже в начале 30-х гг. мысль о том, что немец и поляк советскую власть любить не могут, а каждый представитель национальных меньшинств – потенциальный враг, материализовалась в акцию, названную зачисткой границ. Немцев, поляков и финнов на западе, курдов и армян на юге, китайцев и корейцев на востоке выселяли из приграничных районов и депортировали в глубь страны, или в Казахстан
По данным профессора Николая Бугая весной 1935 г. из Ленинградской области было выселено 30 тысяч финнов, а из приграничных в ту пору Киевской и Винницкой областей Украины около 40 тысяч поляков и немцев. Еще 35820 украинских поляков было отправлено из Украины в Казахстан в следующем, 1936 г.
Приказ № 00485 создавал иную ситуацию. Людей объявляли врагами – и Сталина, и партии, каждого советского человека и всего прогрессивного человечества. Предлагаю вникнуть в формулировки прикаха, чтобы определить степень его опасности и радиус действия в пространстве человеческой жизни.
Итак, необходимо было немедленно арестовать шесть категорий граждан.
1. «Выявленные в процессе следствия и до сего времени не разысканные активнейшие члены ПОВ по прилагаемому списку».
2. «Все оставшиеся в СССР военнопленные польской армии».
3. «Перебежчики из Польши, независимо от времени перехода их в СССР»
Изжить в течение неполных двух десятилетий все хозяйственные, культурные, семейные связи, которые сложились за время вхождения Польши в состав Российской империи, невозможно. Равно как и перечислить причины, в силу которых кому-то приходило в голову податься к родственникам, или к оставленной в 20-м родной хате. Подавляющее большинство перебежчиков принадлежало к беднейшим и наименее образованным слоям польского общества. Чаще всего они, не понимая, что совершают противоправные действия, сами заявляли о себе властям после перехода границы.
Если их не арестовывали по подозрению в шпионаже или контрабанде, что случалось чаще всего, не высылали обратно в Польшу, что также бывало нередко, они в течение трех лет жили в СССР, находясь на оперативном учете (то есть под наблюдением). Потом их снимали с учета, оформляли им советское гражданство, и они, ничем не примечательные, что называется, растворялись в толпе. Точно их числа и местонахождения не знал никто, даже Ежов. Но с другой стороны, они ведь не скрывались, жили совершенно открыто, не подозревая об опасности.
4. «Политэмигранты и политобмененные из Польши»
Кто такие эти последние, лично мне понять трудно. В Письме утверждалось, что коварные поляки специально вместо советских шпионов арестовывали собственных, чтобы потом по обмену забросить их в СССР. Получается, что на всеведущей Лубянке не знали собственной агентуры?
Следующий пункт обескураживал еще больше.
5. «Бывшие члены ППС и других польских политических партий».
После Январского восстания 1862-1863 гг. в государстве российском утвердилось мнение, что каждый революционер – это поляк, а каждый поляк – революционер. Оно было не менее ошибочным, чем современный взгляд на каждого поляка как на католика. И все-таки если признать, что связь, даже в дореволюционном прошлом, с ППС, или с любой другой польской партией – достаточное основание для ареста, то брать можно было всю старую гвардию советских партийцев не зависимо от национальности
И последний, шестой пункт – самый простой и самый подлый.
6. «Наиболее активная часть местных антисоветских и националистических элементов польских районов»
Это означало, что если не получилось сделать польского шпиона из коллеги., не удалось найти перебежчика, не сумели обнаружить связь с польской партией, а кровавый план выполнять надо, то можно смело ехать в места компактного проживания поляков и брать любого или всех подряд. Что, собственно, и делалось.
В Белоруссии проведение «польской операции» совпало с чисткой республиканских партийных рядов. У начальника белорусского НКВД был выбор: он мог отправлять своих жертв на расстрел как «белорусских национал-фашистов ”, а мог как польских шпионов. Таким образом было уничтожено 17 772 человека.
Но больше всего польской крови пролилось на украинской земле, где проживало 70 процентов советских поляков. Там было арестовано 55 928 человек, из них 47 327 человек расстреляны.
У одного из арестованных, Витольда Вандурского, удалось выбить признание в том, что он является членом ПОВ. Таким образом Польская Военная Организация попадает в протоколы допросов. Представление о ее мощи и, стало быть, опасности растут как на дрожжах. Еще бы! Ведь Ежов доверил мифической ПОВ важную миссию – стать оправданием и понятным для широких масс мотивом массовых репрессий. Родитель фикции, знающий обстоятельства ее появления на свет, в таких случаях явление нежелательное. Поэтому в июле 1937 г. Балицкого арестовали, обвинив его в членстве в им же придуманной ПОВ, и через четыре месяца расстреляли.
Преемника Балицкого, Леплевского, в апреля 1938 г., еще до того, как польская операция в Украине была закончена, также арестовали и расстреляли. Сменившего его Александра Успенского постигла та же участь.
Вообще в Украине происходило что-то, напоминающее мистическое возмездие. Судьбу своих жертв разделили не только три руководителя НКВД, но и несколько десятков осведомителей. В определенный момент кто-то из центра задался вопросом: если ПОВ действовала на территории СССР так давно и так активно, то почему молчали осведомители?
В ходе «польской операции» в общей сложности было осуждено 139 815 человек, из них 111 071 расстреляны. Она была первой и самой кровавой, но не единственной национальной операцией. С 6 августа по 21 декабря 1937 года НКВД по прямому указанию Политбюро запустило по крайней мере 10 операций того же типа. 15 месяцев, до ноября 1938 г., продолжалась охота на «шпионов и диверсантов» разных национальностей.
Жертвами «немецкой операции», по жестокости уступающей только польской, стали не только 55 005 советских немцев, но и несколько сотен граждан Германии.
Еще при Ягоде, 9 марта 1936 года, было принято постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О мерах, ограждающих СССР от проникновения шпионских, террористических и диверсионных элементов». Была создана комиссия для проверки международных организаций на территории СССР»; усложнен въезд в страну для всех, в том числе для иностранных специалистов, работающих на советских заводах и стройках.
Ежов пошел дальше. 25 июля 1937 г. он издал приказ № 00439, согласно которому всех германских подданных, в том числе и тех, кому СССР предоставил политическое убежище, работающих в данное время или работавших в прошлом на железнодорожном транспорте, на военных заводах и заводах, имеющих оборонные цеха, надлежало арестовать в течение ближайших 5 дней.. Преамбула этого закона гласила:
“Агентурными и следственными материалами последнего времени доказано, что германский Генеральный штаб и Гестапо в широких размерах организуют шпионскую и диверсионную работу на важнейших, и в первую очередь оборонных, предприятиях промышленности, используя для этой цели осевшие там кадры германских подданных.
Агентура из числа германских подданных, осуществляя уже сейчас вредительские и диверсионные акты, главное внимание уделяет организации диверсионных действий на период войны и в этих целях подготавливает кадры диверсантов».
Операция началась 30 июля, по советской традиции, перед рассветом. 6 августа Ежов докладывал Сталину:
Аресты продолжались до конца августа и, по донесениям того же Ежова, всего было арестовано 472 немецких подданных.
23 марта 1938 года Политбюро ЦК ВКП(б) принимает постановление «Об очищении оборонной промышленности от лиц, принадлежащих к национальностям, в отношении которых проводятся репрессии». Само собой, очистили и довольно тщательно – и от лиц «неправильной» национальности, от шибко умных, так что образованных специалистов практически не осталось.
Развалив таким образом оборонную промышленность, принялись за армию.
За два года ежовщины Красная Армия лишилась: 3 маршалов из 5 (Тухачевский, Егоров, Блюхер); 13 командармов из 15; 8 флагманов* флота из 9; 50 комкоров из 57;
Та же участь постигла внешнюю и военную разведку и контрразведку. По очень приблизительным подсчетам было уничтожено около семидесяти процентов советских разведчиков. За два года до нападения Германии на СССР в Берлине работало всего-навсего два сотрудника советской внешней разведки, из которых один к тому же не знал немецкого языка.
С пецслужбы всех вражеских стран, все масоны мира и инопланетяне вселенной вместе взятые не смогли бы нанести стране Советов такой урон и поставить ее перед самой войной на краю такой глубокой пропасти.
4 февраля 1940 года Николая Ежова расстреляли…
Почему Сталин расстрелял Ежова
«Железный нарком» был приговорен к смерти уже в момент назначения на высокую должность
Что же произошло? Почему Иосиф Сталин (а без него такие решения не принимались) отдал приказ об уничтожении человека, который яростнее, чем кто бы то ни было, боролся с его врагами?
Палач вместо бизнесмена
Чтобы понять, зачем Сталину вообще понадобился Ежов, необходимо разобраться, кто был предшественником Николая Ивановича и куда этот предшественник делся.
Генрих Григорьевич Ягóда возглавлял Наркомат внутренних дел со дня создания ведомства в 1934 году, а до этого еще несколько лет был фактическим руководителем ОГПУ (формальный глава Управления Вячеслав Менжинский последние годы жизни практически не вставал с постели). Член РСДРП с 1907 года, верный товарищ, несгибаемый революционер, друг Дзержинского и Менжинского, именно он стоял у начала того, что теперь называют массовыми репрессиями. Нет, и до этого времена были отнюдь не вегетарианскими, но Ягода поставил борьбу с неугодными элементами не только на массовую, но и на коммерческую основу. Главное управление лагерей, ГУЛаг, – шедевр мысли Ягоды: из обычных исправительных колоний и лагерей смерти он выстроил продуманную производственную систему, которая стала важнейшей частью советской экономики.
Методы работы Ягоды не устраивали многих партийцев, они возражали против назначения его на высшую милицейскую должность, но убийство Сергея Кирова в декабре 1934 года списало всё: маховик репрессий был запущен. Самым громким делом времен Ягоды стал разгром «оппозиции Зиновьева – Каменева»: пули, которыми были расстреляны эти бывшие руководители советского государства, Ягода сохранил себе на память. Впоследствии Ягода взялся за «преступную группу Бухарина – Рыкова», но успел лишь начать дело: чуть позже его расстреляют как члена той же самой «преступной группы».
При этом сам Ягода был противником расстрелов: он относился к арестованным с рачительностью хорошего хозяина. В его представлении карательно-исправительная система должна была работать на благо страны, а не пускать в расход человеческий материал. Беломорканал, за строительство которого силами заключенных Ягода получил орден Ленина, отличался относительно мягким (по советским меркам) режимом, там еще существовали методы поощрения заключенных, льготные зачеты срока; лучше всего проявившие себя работники-зеки даже получали государственные награды. Нет сомнений, что на Западе Ягода стал бы крупным бизнесменом; даже из СССР, по некоторым данным, он ухитрился наладить нелегальную поставку леса в США с зачислением оплаты на его швейцарский счет.
Конечно, бизнесмен не мог выполнить задачу Сталина – ликвидацию целого поколения большевиков, чтобы начать строительство системы с чистого листа. Поэтому на смену ему пришел палач.
Большой террор
Практически все члены сталинской верхушки были людьми крайне низкого роста, (165-сантиметровый Ягода оставался одним из самых высоких в том правительстве), но Ежов выделялся даже среди них: 151 сантиметр! Недостаток физических данных, впрочем, не мешал ему обладать невероятной работоспособностью. Один из руководителей молодого Ежова писал в начале 1930-х:
«Я не знаю более идеального работника, чем Ежов. Вернее, не работника, а исполнителя. Поручив ему что-нибудь, можно не проверять и быть уверенным – он все сделает. У Ежова есть только один, правда, существенный недостаток: он не умеет останавливаться. Иногда существуют такие ситуации, когда невозможно что-то сделать, надо остановиться. Ежов – не останавливается. И иногда приходится следить за ним, чтобы вовремя остановить».
В 1936 году Ягоду переместили в наркомат связи. Сталин писал тогда своим товарищам по Политбюро:
«Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение тов. Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока ОГПУ, опоздал в этом деле на 4 года. Об этом говорят все партработники и большинство областных представителей наркомвнудела».
Начались самые страшные годы в истории СССР. В отличие от Ягоды, который, судя по всему, даже не участвовал лично в пытках, Николай Ежов поставил избиения на поток; недостаточно усердствовавшие следователи сами становились жертвами. Массовые репрессии шли с сентября 1936 по октябрь 1938 года.
Освоившись в новой должности Ежов стал человеком №3 в советской иерархии – ближе к вождю был только Вячеслав Молотов. За 1937–1938 гг. Ежов входил в кабинет Сталина 290 раз – и средняя продолжительность встречи равнялась почти трем часам. Это, к слову, ответ тем, кто считает, что Сталин «ничего не знал» о пытках и репрессиях. Не знать было невозможно: так, в начале 1935 года 37 человек в СССР имели звание комиссаров госбезопасности – они занимали высокие посты, их боялись и считали всемогущими, назначение каждого из них утверждал лично Сталин. До весны 1940 года из этих 37 дожили двое.
Одновременно прошла вторая волна репрессий против кулаков (к тому времени давно уже бывших), а также зачистки в национальных республиках и автономиях. В целом же во время работы Ежова во главе наркомата только по политическим обвинениям было расстреляно 681 692 человека, еще больше – приговорены к длительным срокам заключения.
Самые известные жертвы этого периода (помимо собственно чекистов, среди которых шли самые жестокие чистки) – военачальники Михаил Тухачевский, Иона Якир, Василий Блюхер, Павел Дыбенко, физик Матвей Бронштейн, экономист Николай Кондратьев, поэты Сергей Клычков, Осип Мандельштам, Павел Васильев, Владимир Нарбут, режиссер Всеволод Мейерхольд и многие, многие другие. Чудом выжили те, кто в будущем станет гордостью нации: Сергей Королев, Лев Гумилев, Николай Заболоцкий… Абсолютная ненужность этих жертв и неадекватность инициаторов террора сегодня не вызывают никаких сомнений. Нормальный человек просто не стал бы, да и не смог бы организовать подобное: тут и пригодился «идеальный исполнитель» Ежов.
В СССР был организован настоящий культ личности Ежова. О нем писали школьные сочинения и парадные портреты, ему посвящали трудовые подвиги и торжественные застолья. Казахстанский поэт Джамбул писал:
… Раскрыта змеиная вражья порода
Глазами Ежова – глазами народа.
Всех змей ядовитых Ежов подстерег
И выкурил гадов из нор и берлог.
Разгромлена вся скорпионья порода
Руками Ежова – руками народа.
И Ленина орден, горящий огнем,
Был дан тебе, сталинский верный нарком.
Ты – меч, обнаженный спокойно и грозно,
Огонь, опаливший змеиные гнезда,
Ты – пуля для всех скорпионов и змей,
Ты – око страны, что алмаза ясней…
В апреле 1938 года нарком внутренних дел Ежов получил «в нагрузку» пост наркома водного транспорта, что, как и в случае с «наркомом связи» Ягодой, стало сигналом скорой опалы.
Козел отпущения
Что же произошло, почему Сталин разуверился в «оке яснее алмаза»? В 1941 году, через год после расстрела «железного наркома», «отец народов» скажет:
«Ежов мерзавец! Разложившийся человек. Звонишь ему в Наркомат – говорят: уехал в ЦК. Звонишь в ЦК – говорят: уехал на работу. Посылаешь к нему на дом – оказывается, лежит на кровати мертвецки пьяный. Многих невинных погубил. Мы его за это расстреляли».
Конечно, Сталин лукавил, и 850 часов его встреч с Ежовым за полтора года – тому верное свидетельство. Никакого внезапного разочарования в Ежове у Сталина не было. Николай Иванович изначально был выбран в качестве одноразового инструмента для самой грязной работы, для которой другие деятели того времени были малопригодны.
Обуреваемый комплексами, завидовавший всем мужчинам нормального роста, Ежов стал именно тем человеком, который был нужен Сталину, чтобы сперва провести репрессии, а потом переложить всю ответственность за них. Думается, уже в момент назначения Ежова Сталин знал, что после «острой фазы» репрессий его сменит Лаврентий Берия, который будет работать с усмиренным, покорным контингентом.
В ноябре 1938 года еще находившийся на свободе и даже возглавлявший два наркомата Николай Ежов сам написал в Политбюро донос на самого себя, где признался в ответственности за вредительскую деятельность в НКВД и прокуратуре, в неспособности помешать бегству «врагов народа» за границу. Через два дня это своеобразное прошение об отставке было принято: как Ежов подсидел Ягоду, так Берия организовал атаку на самого Ежова. Наркомом водного транспорта Ежов остался, но все уже было ясно: 10 апреля его арестовали в кабинете Георгия Маленкова – по интересному совпадению, самого добродушного, либерального члена сталинской гвардии.
В советской прессе появились разоблачения «перегибов» – Ежов был объявлен членом троцкистской группы, уничтожавшей старых большевиков и готовившей террористические акты.
Как и полагалось в то время, к обвинениям во вредительстве и шпионаже добавились сексуальные мотивы: у Ягоды нашли резиновый фаллос и порнографические карточки, а Ежов совершил, как теперь говорят, каминг-аут: признал свою нетрадиционную ориентацию.
И последние их слова на суде были в чем-то похожи. Когда прокурор Андрей Вышинский спросил: «О чем вы сожалеете, шпион и преступник Ягода?», тот ответил: «Очень сожалею… Очень сожалею, что, когда я мог это сделать, я всех вас не расстрелял». А Ежов с горечью констатировал: «Я почистил 14 000 чекистов, но огромная моя вина заключается в том, что я мало их почистил».