За что апостолов приказывали убивать
Все распинавшие Христа умерли страшной смертью
По прошествии двух тысяч лет довольно трудно восстановить историческую судьбу каждого из тех, кто упоминается в Евангелиях: родственников, учеников Христа, а особенно тех, кто принимал решение распять Его. Биографии многих из этих людей сильно искажены театральными и кинопостановками, а писатели и художники добавили в них самые немыслимые подробности. Ученые-библеисты также выдвинули массу гипотез о том, как же жили персонажи Евангельской истории до и после Распятия и Воскрешения Господа. Страна.Ru попыталась обобщить и упорядочить эти сведения.
Пятый римский прокуратор Иудеи, Самарии и Идумеи при императоре Тиберии Понтий (Pontius), прозванный Пилатом (Pilatus), вероятно, вследствие пожалованного емy или одномy из его пpедков почетного дpотика (pilum), был неплохим администpатоpом, потомy и yдеpживал свой пост целых десять лет. О его происхождении сведений нет, известно только, что он принадлежал к сословию всадников и, возможно, сменил Валерия Грата в должности прокуратора в 26 н.э., оставив эту должность в начале 36.
По свидетельству Филона Александрийского, правление Пилата было жестким, безжалостным и коррумпированным. Он оскорбил религиозные чувства евреев, позволив своим солдатам внести в Иерусалим штандарты с римской символикой, а также использовал средства, хранившиеся в священной сокровищнице, для строительства акведука. Последнее, что известно из достоверных источников – правление Пилата закончилось после учиненной им резни самарян, которые собрались на горе Гаризим, чтобы выкопать священные сосуды (их, как уверял некий самозванный мессия, закопал там еще Моисей). В результате Пилату было приказано возвратиться в Рим.
Велика роль Пилата в суде над Иисусом, которого он мог сразу признать преступником, но всячески пытался избежать принятия решения. Согласно евангелисту Марку, Понтий просто соглашается с приговором Синедриона и требованием народа. Евангелист Матфей, описывая эту сцену, прибавляет к ней еще и эпизод с умыванием рук, символизирующий отказ принимать на себя ответственность за убийство невиновного. В третьем и четвертом Евангелиях – от Луки и Иоанна – Пилат постоянно говорит о невиновности Иисуса, отступая лишь под давлением первосвященников и толпы.
Относительно последующей, после распятия Христа, жизни Пилата существует множество легенд, историческая достоверность которых сомнительна. Так, согласно Евсевию Кесарийскому, Пилат был сослан во Вьен в Галлии, где различные несчастья в конце концов вынудили его к самоубийству. По другой апокрифической легенде, его тело после самоубийства было брошено в Тибр, и это произвело такое возмущение воды, что оно было извлечено, отвезено во Вьен и утоплено в Роне, где наблюдались те же самые явления, так что в конце концов его пришлось утопить в бездонном озере в Альпах.
Однако раннехристианские авторы II века утверждают, что на самом деле Пилат считал Христа Царем Иудейским, а сам был верующим христианином. Эта версия подтверждается тем фактом, что сделанная по приказу Пилата надпись на доске, прикрепленной к распятию, гласила: «Иисус из Назарета, Царь Иудейский». Таким образом он вступил в конфликт с первосвященниками, требовавшими, чтобы на доске было написано несколько другое, а именно – вина Иисуса: «Человек, который считал себя Царем Иудейским».
Известен фрагмент коптского папируса, хранящегося в настоящее время в Оксфорде, где сообщается, что пятый прокуратор верил в Бога, которого предал Распятию. Кстати, в Коптской и Эфиопской Церквах Понтий Пилат причислен к лику святых как мученик, умерший за веру. И день святого Пилата отмечается 25 июня.
Клавдия Прокула – первая обращенная язычница
Согласно историку Церкви епископу Евсевию, мать Клавдии Прокулы (жены Понтия Пилата) была супругой императора Тиберия, а бабушка – императора Августа. Сама же Клавдия Прокула упомянута только в Евангелии от Матфея: во время суда над Христом она прислала к мужу гонца и, ссылаясь на увиденный ею сон, просила помиловать праведника. Считается, что она втайне сочувствовала новому учению, и, по мнению Оригена, ее следует признать первой язычницей, обратившейся в христианскую веру.
В календарях восточнохристианских Церквей Клавдия была прославлена как святая, первохристианская мученица с именем Прокла.
Ирод Великий избивал младенцев и снижал налоги
Царь Ирод родился в южной Палестине в 73 году до н.э. В это время Иудея пользовалась видимостью независимости под властью династии Хасмонеев. Захватив южную Палестину, где обитали эдомитяне, Хасмоней Иоанн Гиркан принудил их к принятию иудаизма. Его сын Александр Яннай назначил местного аристократа Антипатра наместником всей этой области. А его сын, также носивший имя Антипатр, и был отцом Ирода. Взяв жену из западной Аравии, Антипатр обеспечил себе поддержку богатых и влиятельных арабов-набатеев. Таким образом, его дети, хотя и исповедовали иудаизм, были арабами и по отцу, и по матери.
В 26 лет Ирод – римский гражданин по отцу – был назначен правителем Галилеи, а в 41 году до н.э. Марк Антоний, с которым Ирод дружил с юных лет, сделал его тетрархом (царем) Галилеи. В следующем году в Палестину вторглись парфяне, началась междоусобная борьба, что вынудило Ирода бежать в Рим. Там сенат назначил его царем Иудеи, наделил войском и отправил назад.
В 37 году до н.э. царь Ирод сделался единоличным владыкой Иудеи и оставался им 32 года. Палестина при нем, вопреки расхожему мнению, процветала: известно, например, что Ироду удавалось дважды существенно снижать налоги. Кроме того, Ирода можно назвать и царем-строителем. Так, в Иерусалиме при нем была совершена полная перестройка Храма. Царь был достаточно плодовит, что по тем временам не было большой редкостью: у Ирода было десять жен и четырнадцать детей.
К несчастью, была в характере тетрарха и темная сторона, выражавшаяся в патологической подозрительности и кровожадной ревности. Последние годы жизни Ирода были омрачены душевным и физическим упадком. Ирод трижды менял завещание и, в конце концов, лишил наследства и казнил своего первенца с «родовым» именем Антипатр. Окончательное завещание предусматривало, что с разрешения Августа царство будет разделено между тремя сыновьями – Архелаем, Антипой и Филиппом. После неудавшейся попытки самоубийства Ирод умер в конце марта или начале апреля 4 года до н.э. Отданный незадолго до смерти приказ перебить младенцев в Вифлееме вполне подтверждает его критическое состояние в конце царствования.
Среднего сына Ирода Великого – Антипу – Христос (Лука 13:32) называет «лисицей». После изгнания Архелая Антипа сделался главой рода и принял имя Ирод, под которым он и выступает в Евангелии. Он отверг свою законную жену, ради Иродиады, жены своего сводного брата Филиппа. Это вызвало войну с набатеями и навлекло на правителя упреки Иоанна Предтечи, которого он в итоге казнил.
Именно Антипа и был тем самым Иродом, перед которым предстал Иисус перед Распятием. Когда его племянник Агриппа I сделался царем Северной Палестины, Антипа, подстрекаемый Иродиадой, отправился в Рим, чтобы истребовать это царство для себя. Однако Агриппа объявил Антипу предателем, и Антипа был сослан в маленький город у подножия Пиренеев, где умер в 39 году.
Каиафа подписал себе смертный приговор
Воины, схватившие Иисуса, повели Его через поток Кедрон к дворцу Анны, бывшего первосвященника. Анна был старейшим главой священнического рода, поэтому из уважения к его возрасту люди по-прежнему признавали его первосвященником. Ему первому надлежало увидеть Иисуса и присутствовать на допросе, так как первосвященники опасались, что менее опытный Каиафа не сумеет осуществить то, что они хотели совершить. (Каиафа – прозвище иудейского первосвященника Иосифа, саддукея, преследовавшего Христа и апостолов. Имя Каиафа произошло либо от к иврита «коэн яфэ» – священнослужитель, либо, как написано в Именном указателе Брюссельской Библии, Каиафа – это исследователь.)
Официально осудить Христа должен был Синедрион, а у Анны Его предварительно допросили, так как по римскому закону Синедрион не имел права приводить в исполнение смертный приговор. Вот почему Христа надо было обвинить в таких деяниях, которые показались бы преступлениями и римлянам, и иудеям, среди которых было немало сторонников Христа. Священники хотели выдвинуть два обвинения: богохульство (тогда Его осудили бы иудеи) и подстрекательство к бунту (тогда бы его, наверняка, осудили и римляне). Именно Анна, не дождавшись предполагаемых ответов, прославился тем, что начал истязания, ударив Христа по лицу.
Анна приказал отвести Иисуса к Каиафе из саддукеев – самых непримиримых врагов Иисуса. В ожидании членов Синедриона, Анна и Каиафа снова допросили Иисуса, и снова не добились успеха. Каиафа, видя в Иисусе соперника, хотел поскорее вынести приговор. Наконец, он поднял правую руку к небу и торжественно обратился к Иисусу: «Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам. Ты ли Христос, Сын Божий?». На что получил ответ: «Ты сказал».
В этот момент Каиафа совершает самый неожиданный, но знаменательный поступок – в ярости разрывает священнические одежды. Пытаясь оказать давление на судей и добиться осуждения Христа, первосвященник сам осудил себя, поскольку лишился права на священство. Ведь, согласно закону Моисея (Лев. 10:6), первосвященник не должен был раздирать свои одежды под угрозой смерти. Правда, среди иудеев существовал обычай разрывать одежды во время смерти близких, но на священников даже этот обычай не распространялся. Надлежало, чтобы одежды священника были из цельного куска ткани и блистали чистотой. Эти прекрасные одежды предназначались для служения в храме и символизировали Великую Реальность. Так Каиафа сам приговорил себя к смерти.
На месте дома Каиафа была поставлена Церковь Святого Петра в Галликанту – именно здесь Петр отрекся от Иисуса. В 1990 году здесь была обнаружена могила Каиафы и оссуарий – сосуд из глины, камня или алебастра для хранения костей умершего.
Иуда Искариот как Моисей и Эдип
Как известно из Библии, Иуда Искариот ведал расходами общины учеников Христа, нося с собой «денежный ящик» для подаяний. Он предложил первосвященникам свои услуги за назначенную цену – 30 серебреников. На Тайной вечере Иуда Искариот слышит слова Христа: «Один из вас предаст меня». В знак того, что это сделает именно Иуда Искариот, Христос подал ему кусок хлеба. Узнав об осуждении Христа судом Синедриона и выдаче его на расправу Понтию Пилату, Иуда Искариот в раскаянии возвратил 30 серебреников со словами: «Согрешил я, предав кровь невинную». Эти деньги пошли на уплату за земельный участок некоего горшечника, на котором было устроено кладбище для иноземцев, а Иуда Искариот в отчаянии удавился. Место Иуды Искариота в кругу 12 апостолов было по жребию передано Матфию.
Варавву звали Иисусом
Варавва, совершивший во время мятежа убийство, был самым опасным из всех преступников, находившихся в тюрьме незадолго до Распятия. О нем упоминают все четыре евангелиста. Само прозвище Ваpавва является чем-то вроде отчества. С арамейского «Баp-Рабба» Варавва переводится как «сын учителя», а «Баp-Раббан» означает «сын учителя нашего». Однако настоящее имя «разбойника» в большинстве изданий Нового Завета (кроме Евангелия от Матфея) вообще не упоминается, поскольку, как оказалось, Ваpаввy звали Иисусом. Имя Иисyс, применительно к Ваpавве, встречается в Тбилисском кодексе «Коридети» (IX в.), в Армянской версии и в ряде минyскyльных pyкописей X-XV веков.
С точки зрения римлян, Варавва был преступником, но ради удовлетворения иудеев они помиловали его. Пилат, не оправдывая невиновного Иисуса, делает попытку повернуть ход событий так, чтобы народ сам отпустил Его, так как он поддерживал обычай в честь праздника выпускать узников, за которых попросит народ. Пилат велит привести Варавву, ставит рядом с Иисусом и говорит: «Кого хотите, чтоб я отпустил вам: Варавву или Иисуса, называемого Христом?»
Что стало с Вараввой, после того, как его выпустили из тюрьмы на Пасху – неизвестно.
Иосиф Аримафейский умер в Англии
Иосиф Аримафейский был тайным учеником Христа. Как член Синедриона он не участвовал в «совете и деле» иудеев, вынесших смертный приговор Спасителю. А после Распятия и смерти Иисуса он дерзнул пойти к Пилату и просил у него Тело Господа, Которое и предал погребению при участии праведного Никодима, тоже тайного ученика Господа. Они сняли с Креста Тело, обернули плащаницей и положили в новом гробе, в котором никто ранее не был погребен (этот гроб святой Иосиф приготовил заранее для себя) – в саду Гефсиманском, в присутствии Богоматери и святых жен-мироносиц. Привалив тяжелый камень к двери гроба, они удалились.
Английская куртуазная литература 13 века уверяет, что именно Иосиф из Аримафеи собрал кровь распятого Христа в чашу, из которой Иисус пил во время Тайной Вечери – Чашу Грааля. По приказу голоса Иосиф с обращенными в христианство людьми покидает Иерусалим, неся с собой чашу. Как утверждается, Святой Иосиф скончался мирно в Англии, отдав Грааль сподвижникам.
Иаков, сын Иосифа, брат Иисуса
Почти через 2000 лет найдено историческое свидетельство существования Христа, вырезанное буквами на камне. Надпись найдена на древней урне с прахом и гласит: «Иаков, сын Иосифа, брат Иисуса». Арамейские слова, выгравированные на боку урны, представляют собой курсивную форму письма, использовавшуюся приблизительно с 10 до 70 гг. н.э. Что было подтверждено известным палеографом Андре Лемэром Сорбонна в Париже. Сама урна-оссуарий датируется приблизительно 63 годом н.э.
Древние надписи этого типа характерны для царских памятников или могил знатных людей, и делались в память о правителях и других официальных фигурах. Но в первом веке нашей эры у евреев был обычай переносить прах своих умерших из погребальных пещер в оссуарии. Такая практика прекратила свое существование после разрушения еврейского храма в 70 году н.э. Никто точно не знает, почему эта практика существовала и почему она прекратила свое существование.
Лабораторные тесты, проведенные Институтом Геологии в Израиле, подтверждают, что известняк, из которого изготовлена урна, был взят в области Иерусалима. Патина – тонкий налет, который образуется на камне и других материалах от времени, – имеет форму цветной капусты, такого рода налет обычно образуется в пещерной среде. Оссуарий Иакова – один из редких древних артефактов, содержащих упоминание фигур Нового Завета.
Апостол Петр был распят вниз головой
Один из 12 апостолов Иисуса Христа, называемый в Новом Завете по-разному: Симоном, Петром, Симоном Петром или Кифой. Уроженец Вифсаиды в Галилее, он был сыном Ионы и братом Андрея. Петр, как его брат и товарищи, Иаков и Иоанн занимался рыбной ловлей. К моменту начала служения Христа Петр был женат и проживал в Капернауме – именно там, «в доме Петровом», его теща была чудесно исцелена от горячки. Петра впервые привел к Иисусу его брат Андрей, который, как и Иоанн, сын Зеведеев, принадлежал к числу последователей Иоанна Крестителя. (От Христа Симон получил новое имя, по-арамейски звучащее «Кефа» – камень, скала, которое указывало на его место в Церкви. В Новом Завете это имя чаще встречается в переводе на греческий – «petros», откуда образовано латинское Petrus и русское Петр.) Тремя днями позже он присутствовал вместе с другими учениками на брачном пиру в Кане, где Христос сотворил свое первое принародное чудо. Петр сопровождал Христа и его учеников в Иерусалим, а затем – через Самарию – назад в Галилею, где на короткое время возвратился к ремеслу рыбака, пока он и его брат не были призваны Иисусом оставить свои сети и сделаться «ловцами человеков».
Начиная с этого момента, евангелисты изображают Петра как постоянного спутника Христа, занимающего особое положение среди других учеников, его имя фигурирует первым в различных перечнях 12 апостолов.Петру было свойственно мужество, что проявилось, когда он, выхватив меч, отрубил ухо воину в Гефсиманском саду. Он же и наиболее глубоко из всех апостолов «пал» – трижды отрекся от Христа. Но в то же время Петр был и первым из апостолов, кому Христос явился после своего Воскресения. В Пятидесятницу он произнес первую проповедь перед народом, возвестив о смерти и воскресении Иисуса, обратив этой проповедью около трех тысяч человек. А затем, исцелив хромого у врат Храма, Петр стал первым из апостолов, сотворившим чудо «во имя Иисуса Христа Назорея». Он крестил центуриона Корнилия в Кесарии, положив начало вступления в Церковь многочисленных язычников.
В 49 году апостол Петр возвратился в Иерусалим, где сыграл ключевую роль на Соборе, после которого он возобновил свои миссионерские походы и обосновался в Риме. Там апостол Петр был казнен между 64 и 68. По свидетельству Оригена, Петр по его собственной просьбе был распят вниз головой, так как считал, что недостоин подвергнуться той же казни, которую претерпел Господь. Он был погребен на Ватиканском холме, и над местом его погребения в настоящее время расположен главный алтарь Собора св. Петра.
Примечательно, что считая себя преемниками апостола Петра, ни одни из римских пап до наших дней не решился на то, чтобы взять его имя.
13. Суд над апостолом Павлом и мученическая кончина его (58–67 гг. по Р.Х.)
Ввиду такого страшного раздражения евреев против апостола римский начальник велел бичевать его, но апостол заявил о своем достоинстве римского гражданина. Начальник испугался, поспешил освободить его от оков и велел собраться синедриону, чтобы достоверно узнать, в чем обвиняют его иудеи. Заседание синедриона прошло в ожесточенных спорах между фарисеями и саддукеями по поводу слов апостола, что он фарисей и его судят за ожидание воскресения мертвых. Фарисеи приняли его под свою защиту, а саддукеи так раздражались против апостола, что готовы были растерзать его. В ночь после этого бурного дня Господь явился апостолу и сказал: «Дерзай, Павел; ибо как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидетельствовать и в Риме».
На другой день сорок евреев сделали заклятие не есть и не пить до тех пор, пока не убьют Павла. Временем для убийства назначено было, когда апостола поведут из темницы в синедрион на другое заседание. Первосвященник и старейшины вошли с ними в соглашение. Римский начальник, узнав об этом, поспешил препроводить апостола под крепкою охраною (200 пеших воинов, 70 конницы и 200 стрелков) в Кесарию, на суд прокуратора Феликса.
Феликс два года продержал апостола под стражею, надеясь получить за него выкуп от назореев, которые считались богатыми (потому что апостол участвовал в обете назореев). Однажды он пригласил Павла и со вниманием слушал, пока апостол говорил ему о вере, но как скоро он начал говорить о нравственных обязанностях – правосудии, воздержании, упомянул о будущем суде на нечестивых, прокуратор прервал его и сказал: «Пойди теперь, а когда найду время, позову тебя». Преемник Феликса, прокуратор Фест, для угождения евреям хотел выдать им апостола. Тогда Павел потребовал, чтобы дело его было перенесено на суд самого кесаря, и его отправили на корабле в Рим.
Во время путешествия в Рим апостол претерпел сильную морскую бурю. Две недели плывшие не видали ни солнца, ни звезд, потеряли всякую надежду на спасение и, ожидая с часу на час смерти, не вкушали пищи. Но вот великий апостол встает среди собрания и именем Божиим предрекает, что все спасутся, погибнет один корабль. «Ангел Бога, Которому принадлежу я и Которому служу, явился мне в эту ночь и сказал: «Не бойся, Павел, тебе должно предстать пред кесаря, и вот Бог даровал тебе всех плывущих с тобою». Через несколько времени плывшие высадились на острове Мальте, а затем Павел благополучно достиг Рима.
Наконец, в 67 году, июня 29, святой апостол окончил свою славную жизнь мученическою смертию. Ему, как римскому гражданину, назначена была казнь благородных – усечение мечом.
– Это особенное раздражение против себя апостол возбудил, во-первых, самым обращением своим из гонителя в ревностнейшего проповедника христианства; во-вторых, свободною проповедью о необязательности для христиан обрядового закона Моисеева. Участие апостола Павла в обете назореев показало бы иудеям, что он – не такой противник закона Моисеева, каким представляли его.
– Святой апостол сам во многих случаях соблюдал обрядовые законы и учил, что христиане из евреев могут продолжать соблюдение древних обрядов. Он только не принуждал язычников делаться по вере иудеями.
– Поводом к этому последнему обвинению было то, что евреи видели в городе апостола Трофима, христианина из язычников.
– Первое из этих посланий называют благодарственным. Филиппийцы особенно любили православие, два раза уже послали ему пособия Фессалоники, и теперь, узнавши, что он – узник в Риме, отправили ему богатые дары. Павел трогательно благодарил их за усердие к нему. Послания к Ефесянам и Колоссянам сходны между собою по содержанию. Апостол прославляет в них Лицо и служение Господа Иисуса Христа и предостерегает верующих от приверженности как иудейской обрядности, так и языческой философии. Филимон был богатый житель города Колосс. Его раб Онисим бежал от него, был в Риме, слушал апостола Павла и обратился к вере. Апостол Павел с великою пастырскою любовию, кротостию и смирением ходатайствует за Онисима пред Филимоном и просит принять его не как раба, но как брата своего возлюбленного.
– Послания 1-е к Тимофею и к Титу были посланы ранее, во время 4-го путешествия.
Вам может быть интересно:
Поделиться ссылкой на выделенное
Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»
Суд над Иисусом Христом. Богословский и юридический взгляд. Ч. 5
Пройдя сравнительно небольшое расстояние, отделявшее двор Каиафы от дворца игемона, возбужденная толпа привела Узника к претории. Пилат вышел к воротам крепости, потому что первосвященникам и старейшинам входить в это утро в дом язычника не позволял обычай. На другой день был праздник Пасхи, совпавший в тот год с субботой. Как отмечалось, день у иудеев начинался с вечера (в память дней творения: «был вечер, и было утро: день один», Быт. 1, 5). Это значит, что иудейские вожди располагали только несколькими часами дневного времени. Если бы иудеи вошли в дом язычника Пилата, где были квасные хлебы, то осквернились бы, что стало бы препятствием вкушать вечером пасхального агнца. Прокуратор не мог быть в полном неведении об Узнике. По просьбе старейшин, он предоставил отряд воинов для задержания Иисуса. Но, как официальное лицо, которому предстояло совершить суд, он начал с формального акта. Пилат спросил: «В чем вы обвиняете Человека Сего?» (Ин. 18, 29). Согласно римскому судопроизводсту, «невинный, если не будет обвинен, не может быть осужден» (nocens nisi accusatus fuerit, condemnari non potest). Ответ иудеев был высокомерным. В нем слышится нескрываемая самоуверенность: «если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе» (Ин. 18, 30). Очевидно, что вожди народа хотели не суда, а только приговора: прокуратору достаточно было того, что они обвинили Узника, как злодея. Римский судья сначала отказывался выполнить требования членов и осудить Иисуса на основе голословных обвинений: «возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его» (Ин. 18, 31).
Эти слова до известной степени умерили напор иудеев: если прокуратор не вынесет приговор, то не будет и казни Иисуса, потому что еврейский суд не обладал правом приговаривать к смерти. Иудеи сказали прокуратору: «нам не позволено предавать смерти никого» (Ин. 18, 31)…
Прервем на время наш рассказ и задумаемся: что было бы, если бы Пилат, обладавший реальной властью наместника императора в Иудее, не уступил и добился бы того, на что он имел право и чего он хотел вначале: «возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его». Народ во главе со своими старейшинами увел бы Иисуса за город и там побил бы Его камнями. Хотя это превысило бы судебные права евреев, они оправдались бы перед лицом римской власти, возведя на Иисуса какую-нибудь клевету. Теоретически такой ход событий представить возможно. Однако рассуждение это лишено смысла, ибо не оставляет место главной силе человеческой истории – Божественному Промыслу.
Как уже отмечалось, происходившие тогда в Иерусалиме события имели высший, духовный смысл. В действиях, мотивированных лишь злобой, хитростью и расчетом, мы видим точное исполнение ветхозаветных пророчеств. Прообразом распятого на кресте Искупителя был сделанный Моисеем по повелению Бога медный змей (Нехуштан), поднятый на высокий шест, взирая на которого, евреи исцелялись в пустыне (Чис. 21, 9). Но особенно сильные, изумительно конкретные и подробные предсказания, сделанные за восемь веков до страданий и крестной смерти Спасителя, содержатся в книге «ветхозаветного евангелиста» Исаии: «Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих. От уз и суда Он был взят; но род Его кто изъяснит? ибо Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь. Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его. Но Господу угодно было поразить Его, и Он предал Его мучению; когда же душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его» (Ис. 53, 4–5, 7–10). Сам Иисус Христос говорил ученикам, что «предадут Его язычникам на поругание и биение и распятие» (Мф. 20, 19). Все это исполнилось после суда Пилата. Еврейские законы предусматривали четыре вида казни: побивание камнями, сожжение, усекновение главы мечом и удушение. Крест как орудие казни у евреев не использовался. Обвиняемый в богохульстве забрасывался камнями, причем право начинать эту казнь (бросить первый камень) предоставлялось свидетелям. Иисуса Христа дважды хотели побить камнями во время Его последнего пребывания в Иерусалиме, но Он отвел от Себя такую казнь. Чтобы искупить людей на Кресте, сделать Крест орудием победы над диаволом, необходимо было пройти через суд язычников, т.е. римлян. И малодушие Пилата и дышащее злобой упорство вождей иудеев Промысел использовал для осуществления высших Божественных планов ради нашего спасения, не отменяя свободы человеческой воли.
…Вернемся к событиям, происходившим перед дворцом Пилата. Политически искушенные вожди иудеев, увидев желание Пилата уйти от ответственности и не участвовать в том деле, с которым они пришли, выдвинули против Иисуса новое обвинение, имевшее чисто политический характер. Они сделали подмену и совершили еще одно юридическое нарушение: на заседании синедриона осудили на казнь по одному обвинению, а добивались утверждения приговора по другому. Первосвященники и старейшины, только что оклеветавшие Иисуса и осудившие Его за богохульство, представили теперь Его Пилату опасным для Рима преступником: «Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царем« (Лк. 23, 2). Сразу же заметим, что это была очевидная ложь (Мк. 12, 14–17). Сказавшие это иудеи подподали под закон о клевете. Члены синедриона хотели перевести дело из религиозной области, которая Пилата мало интересовала, в политическую. В этом был лукавый расчет людей, боящихся своего народа. Но боязнь народа перед первосвященниками была излишней: народ, не увидевший земной царской силы Христа, к этому времени уже отвернулся от Него.
Каков юридический смысл нового обвинения против Иисуса, которое ни разу не прозвучало во время ночного заседания синедриона? Первосвященники и старейшины надеялись, что Пилат осудит Иисуса за то, что Он считал Себя Царем Иудейским. Со смертью в 4 г до Р. Х. Ирода Старшего титул царя Иудеи был уничтожен. Управление перешло римскому наместнику. Реальное притязание на власть Царя Иудейского по римским законам квалифицировалось как опасное преступление. Но понятие Царь Иудейский имело два различных значения: земное (эти титулы носили исторические монархи библейской истории) и мессианский. Причина двойного значения заключалась в теократическом устройстве Израиля. Занимавший престол правитель через возлияние на его главу священного елея становился «помазанником Господним», был Его орудием в управлении народом. Подлинным же Царем оставался Сам Бог. Но опыт царствования земных правителей никогда не был совершенным, ибо имел на себе печать человеческой ограниченности и немощи. Поэтому пророки, начиная с Исаии, устремляют свой взор в будущее и в обетованном Богом Мессии видят грядущего Царя: «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной» (Зах. 9, 9). После воскрешения Лазаря народ встречал Иисуса Мессию-Царя в Иерусалиме: «благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев!« (Ин. 12, 13). Люди восклицали при въезде Господа в Иерусалим: «осанна» (эллинизированная форма еврейского слова: «спаси нас, мы молим Тебя», см. Мф. 21, 9; Мк. 11, 9; Ин. 12, 13) и под ноги осляти, на котором Иисус въезжал в Иерусалим, постилали одежды. Принимая это законно принадлежащее Ему звание, Иисус отклонял желание людей поставить Его земным царем, как это было после чуда умножения хлебов: «Иисус же, узнав, что хотят придти, нечаянно взять его и сделать царем, опять удалился на гору один» (Ин. 6, 15). Невозможно представить, чтобы фарисеи и садуккеи, внимательно следившие за каждым шагом Христа, не знали об этом. Пилат спросил Христа: «Ты Царь Иудейский?» (Ин. 18, 33). Трудно сомневаться, что прокуратору Иудеи было неизвестно о торжественном входе Иисуса в Иерусалим. У него было достаточно времени понять религиозный характер событий и не опасаться происходящего. Последовавший за тем диалог подтверждает это. Иисус спросил прокуратора: «от себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?» (Ин. 18, 34). Пилат ответил: «разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?» (Ин. 18, 35). Для представителя римской империи, язычника Пилата, имевшего ясное юридическое понятие о царской власти, было очевидно, что гонимый раздраженными евреями Узник, стоявший теперь перед ним, не является царем. Словами «разве я Иудей» римский судья сказал, что спрашивает не от себя, а от лица обвинявших Иисуса иудеев. Сказанное Спасителем: «Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18, 36) — не было попыткой судебного оправдания. Это было продолжением начавшегося на суде синедриона исповедания Себя как Сына Божия. На повторный вопрос Пилата: «итак Ты Царь?» (Ин. 18, 37) Иисус спокойно и со властью подтвердил Свое Царское звание: «ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего» (Ин. 18, 37). Прокуратор сказал Иисусу: «что есть истина?» (Ин. 18, 38). Слова эти не содержали никакого вопроса. Это была реплика неверующего, скептически настроенного человека. Пилата не интересовал ответ. Он вышел и сказал первосвященникам и народу: «я не нахожу никакой вины в этом человеке» (Лк. 23, 4). Но иудеи не собирались уступать. Они вновь попытались представить прокуратору проповедь Спасителя политически опасной: «Он возмущает народ, уча по всей Иудее, начиная от Галилеи до сего места» (Лк. 23, 5). При упоминании о той области, которая была в то время под властью тетрарха Ирода Антипы, Пилат сделал еще одну попытку уклониться от своих судебных обязанностей. Он принял неожиданное решение отправить Узника на суд Ирода, надеясь, что приговор вынесет Ирод.
Закон обязывал иудеев, достигших 12 лет, в великие праздники посещать Иерусалим. Идумеянин Ирод Антипа (как правитель израильских областей Галилеи и Переи) не мог не быть во дни Пасхи в столице, где он жил во дворце Асмонеев, который был рядом с преторией. Как тетрарх, он обладал судебной властью и мог справедливо решить участь Узника, Которого доставили во дворец в сопровождении иудейских вождей. Но греховная жизнь, как кислота, разъедает нравственную ткань души и делает человека неспособным совершать добрые поступки. Все происходившее во дворце Ирода мало напоминало суд. Лучшие правители Израиля за долгую его историю воспринимали власть как послушание Богу, чувствуя великую ответственность судить и защищать людей. Святой Давид молится за своего сына, наследника царского престола: «Боже, суд Твой цареви даждь, и правду Твою сыну цареву: судити людем Твоим в правде, и нищим Твоим в суде. Да восприимут горы мир людем, и холми правду. Судит нищим людским, и спасет сыны убогих и смирит клеветника» (Пс. 71, 1–4). Перед Иродом стоял во всей Своей красоте кроткий и таинственный Узник, Которого он однажды принял за воскресшего из мертвых Иоанна Крестителя (Мк. 6, 14, 16). Рядом находились первосвященники и книжники и «усильно обвиняли Его» (Лк. 23, 10). Но Ирод к этому не проявил ни малейшего интереса. Он был снедаем праздным любопытством и хотел увидеть какое-нибудь чудо. Тетрарх предлагал Узнику многие вопросы, но Иисус ничего ему не отвечал.
Эта пародия на суд закончилась уничижением Узника и надсмеянием над Ним. Четвертовластник одел Иисуса в белую одежду и отослал Его обратно к Пилату. «В белую (светлую) одежду, — пишет архиепископ Аверкий (Таушев), — облекались у римлян кандидаты на какую-нибудь начальственную или почетную должность (само слово «кандидат» происходит от латинского «кандидус», что значит «белый», «светлый»).
Слова ее письма, приведенные евангелистом Матфеем («я ныне во сне много пострадала за Него», Мф. 27, 19), могут быть поняты как предсказание ее мученической кончины. Пилат вновь спросил собравшихся у претории иудеев: «кого из двух хотите, чтобы я отпустил вам?» (Мф. 27, 21) Растерянность игемона нарастает. Он лишается способности поступать разумно. Отпустив Варавву и удержав в узах Обвиняемого, Пилат мог бы окончательное решение принять после праздничных дней, когда бы улеглось волнение. Перед лицом озлобленного народа, все больше уступая ему свою власть, Пилат беспомощно спрашивает толпу: «что же я сделаю Иисусу, называемому Христом?» (Мф. 27, 22). В ответ на это впервые прозвучали слова: «да будет распят» (Мф. 27, 22). Народ, который несколько дней назад встречал Иисуса пальмовыми ветвями и постилал на Его пути одежды, подсказал римскому судье самую жестокую и мучительную казнь.
Прежде чем окончательно уступить иудеям, игемон приказал подвергнуть Узника бичеванию. Биение осужденного совершалось обычно перед самой казнью. Но прокуратор, как свидетельствует святой апостол Иоанн Богослов, повелел это сделать воинам еще до приговора. Бичевание, которому Христос подвергся у Пилата, можно объяснить желанием прокуратора унять страсти иудеев и угодить им.
Сказанное Пилатом не изменило течения событий. Напротив, упорное желание иудеев погубить ненавистного им Проповедника нарастало. Когда же увидели Его первосвященники и служители то закричали: «распни, распни Его!» (Ин. 19, 6). Они понимали, что обретают над Пилатом полную власть. Уже не было и следа от сознания своей зависимости от покорившей их римской власти («нам не позволено предавать смерти никого», Ин. 18, 31). Теперь уже от их требований веет не только злобой, но и уверенностью: «мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим» (Ин. 19, 7). Евангелист Иоанн Богослов, с впечатляющими подробностями описывающий последние минуты этого единственного в мировой истории суда, дает возможность увидеть усиливающийся болезненный конфликт в душе римского судьи: чем больше первосвященники и старейшины, поддержанные возбужденным народом, обретали власть над ним, тем очевидней становилась для него невиновность таинственного Узника. Он уже не спрашивает: «что Ты сделал?» (Ин. 18, 35), а интересуется: «откуда Ты?» (Ин. 19, 9). Вопрос этот не был процессуально-протокольным. Игемон хорошо знал, что Иисус из Галилеи. Можно быть уверенным, что и другие необходимые сведения, предусмотренные римским судопроизводством, он уже имел. Вопрос «откуда Ты?» Пилат задал после услышанных от иудеев слов: «сделал Себя Сыном Божиим». Евангелист прибавляет: «Пилат, услышав это слово, больше убоялся» (Ин. 19, 8). Молчание Иисуса вызвало раздражение прокуратора: «мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя?» (Ин. 19, 10). С юридической точки зрения, Пилату мог быть дан законный ответ, если имеешь власть отпустить, почему не сделал это, признавшись, что не находишь в Нем никакой вины? Но ответ Иисуса возвышается над земным видением происходящих событий. Он показал Пилату, что знает волю Божию: «ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше» (Ин. 19, 11). В спокойных словах Спасителя была заключена власть Судии, Которому ведома мера греха каждого, кто участвует в происходящем беззаконии.
Сомнения и колебания прокуратора, казалось, закончились. «С этого времени Пилат искал отпустить Его» (Ин. 19, 12). Тогда иудеи прибегли к самому крайнему и сильному средству — угрозе: «если отпустишь Его, ты не друг кесарю» (Ин. 19, 12). В этих словах слышалось обвинение Пилату в измене императору. Этот шаг обнаруживает политическую опытность иудейских вождей. Кесарь Тиберий был человеком недоверчивым и принимал доносы. Что касается пятого прокуратора Иудеи и Самарии, то для иудеев он был личностью весьма уязвимой. Так, когда он приказал установить во дворце Ирода позолоченные щиты, ревнители отечественных устоев пригрозили отправить посольство с протестом в Рим к Тиберию.
Предав Иисуса на распятие, Пилат потребовал воды и совершил обряд, хорошо известный из древнееврейской истории. Когда обнаруживали тело убитого в поле, то выходили старейшины и судьи и измеряли расстояние до городов, расположенных вокруг этого места. Старейшины города, который оказывался ближайшим, брали телицу, не носившую еще ярма, отводили ее в невозделанную долину и закалывали там. В присутствии священников они омывали руки свои над головою телицы и произносили слова о своей невиновности в пролитии крови (Втор. 21, 1-6). В ответ на слова Пилата о невиновности в крови Праведника Сего (Мф. 27, 24) народ принял всю ответственность на себя: «кровь Его на нас и на детях наших» (Мф. 27, 25). По представлениям евреев, попрание правды — осуждение невинного — было тяжким оскорблением Бога, требовавшим искупления общими бедствиями. Убиение Мессии должно было вызвать страшные и непоправимые потрясения, предсказанные пророком Даниилом. Пророчество сбылось в 70 году, когда римские легионы Тита до основания разрушили Иерусалим. «Войска не имели уже кого убивать и грабить, — пишет Иосиф Флавий. — Ожесточение не находило уже предмета мести, так как все было истреблено беспощадно. Тогда Тит приказал весь город и храм сравнять с землей… стены города разрушители так сравняли с поверхностью земли, что посетитель едва ли мог признать, что эти места некогда были обитаемы» (Иудейская война, 7. 1, 1).
Что же стало с судьями?
Имена Анны и Каиафы в Священном Писании последний раз упоминаются в книге Деяний святых апостолов (Деян. 4, 6). Вскоре после сошествия на апостолов Святаго Духа в праздник Пятидесятницы апостолы Петр и Иоанн, идя в храм, встретили хромого от рождения, которого апостол Петр исцелил именем Иисуса. Дивное чудо вызвало сильное возбуждение в народе. По проповеди апостолов Петра и Иоанна о распятом и воскресшем Иисусе Христе, уверовало около пяти тысяч людей (Деян. 4, 4). Взятые под стражу апостолы были приведены на другой день в синедрион и поставлены перед Анной, Каиафой и другими начальниками, старейшинами и книжниками. С той же слепотой и упорным противлением истине, как в ту великую ночь, когда был осужден Спаситель мира, они допрашивали Петра и Иоанна, рядом с которыми стоял исцеленный и свидетельствовал о совершившемся чуде. Боясь народа, члены синедриона, пригрозив апостолам, отпустили их.
Понтий Пилат сначала подвергся суду своей совести. О воскресении отданного им на распятие Узника стало известно в Иерусалиме. Иосиф Флавий писал: «Около этого времени жил Иисус, человек мудрый, если Его вообще можно назвать человеком. Он творил удивительные дела и учил людей, с удовольствием принимавших истину. Он привлек к Себе многих иудеев и многих эллинов. Это был Христос. По доносу первых у нас людей Пилат осудил Его на распятие, но те, кто с самого начала возлюбили Его, оказались Ему верны. На третий день Он явился им живой. Пророки Божии предрекли это и множество других Его чудес. И поныне еще существуют так называемые христиане, именующие себя таким образом по Его имени» (Иудейские древности. XVIII, 3, 63). Это место считали подлинным древние христианские писатели: Евсевий Памфил («Церковная история», 1. 11), святой Иероним и др. Сомнение в подлинности приведенного рассказа Иосифа Флавия появилось у критиков-рационалистов XIX в. При этом никаких текстологических открытий сделано не было. Возражение было психологического характера: так об Иисусе, по их мнению, не мог написать историк-иудей. Этот аргумент, построенный на крайне сомнительной логической основе, не имеет никакой научной значимости. Уместно спросить представителей скептической школы: как мог персидский царь-язычник Кир издать указ, который начинается словами: «все царства земли дал мне Господь Бог Небесный, и Он повелел мне построить Ему дом в Иерусалиме, что в Иудее» (1 Езд. 1, 2). Можно и в других канонических книгах Священного Писания найти подобные места.
Когда мы всматриваемся в обстоятельства, при которых происходило наше искупление, мы видим как бы два ряда событий разной природы. С одной стороны, течет мирская жизнь, действует человеческий расчет и кипят страсти. Люди, движимые своими интересами, стремятся следовать своей воле, поступают в меру своей греховности или праведности. С другой стороны, через внешнюю цепочку фактов обнаруживается всесильное действие Божественного Промысла. Можно лишь удивляться тому, как, не изменяя порядка реальной исторической жизни, оставляя место человеческой воле, Господь направил события по пути точного исполнения всех пророчеств, которые были сделаны еще в древнебиблейские времена. Сбылись пророчества Моисея, Давида, Исаии, Иезекииля, Даниила, Михея и других. Сбылись и собственные предсказания Иисуса Христа о Себе. Поведение Подсудимого многим читающим Евангелие с культурно-исторической точки зрения представляется не во всем ясным. И мы не поймем ни ответов Спасителя, ни Его молчания, пока не начнем читать Евангелие как благовествование о нашем спасении. Только тогда станет ясно, что перед нами необычный суд, в котором Обвиняемый главную цель видит в Своем оправдании. Восприняв не только нашу плоть, но и человеческие немощи, кроме греха, Сын Божий молил Отца в Гефсиманском саду пронести мимо Него чашу страданий, если на то будет Его святая воля. Будучи совершенным Богочеловеком, Он творил во всем волю Отца. На суде Он вел Себя не как человек, пусть даже пророк и праведник, а как Спаситель, пришедший в мир искупить нас вольным страданием. Молчание Его на суде — это безмолвие Агнца Божия, принесенного в жертву за наши грехи. Об этом пророчествовал Исаия: «От уз и суда Он был взят; но род Его кто изъяснит? ибо Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь. Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его. Но Господу угодно было поразить Его, и Он предал Его мучению; когда же душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его. На подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством; чрез познание Его Он, Праведник, Раб Мой, оправдает многих и грехи их на Себе понесет» (Ис. 53, 8–11). При чтении этих строк трудно избавиться от ощущения, что писал это не пророк, живший в VIII веке до Р.Х., а один из апостолов-очевидцев. Необычное поведение Подсудимого, не стремившегося оправдаться, заметил и Пилат, но понять Его не смог.
Путь Спасителя к Голгофе начался в претории. Измученного и окровавленного Христа свели по лестнице дворца. Ступени эти, которых касались ноги Божественного Страдальца, стали благоговейно почитаемой христианами святыней. Часть этой лестницы (из 28 ступеней) (La santa Scala) была позднее перенесена в Рим и помещена в церкви св. мученика архидиакона Лаврентия (память 10/23 августа). Лестница, на которую капала Кровь Спасителя, сверху покрыта деревянными ступенями, но в тех местах, где сохранилась кровь Иисуса Христа, устроены застекленные круглые отверстия. Люди с особым благоговением целуют их. По святой лестнице люди поднимаются только на коленях.
Апостол Иоанн Богослов в повествовании о священных событиях стремится восполнить синоптиков и не повторять известное, если это не нарушает целостности повествования. Слова Спасителя «кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником» (Лк. 14, 27) содержат духовный, а не буквальный смысл. Но духовный смысл стал возможен только потому, что Подвигоположник нашей веры однажды, взяв на Себя грехи всего мира, понес реальный Крест к месту Своей искупительной смерти. Поэтому нам дорого сообщение любимого ученика Иисуса о том, что Божественный Крестоносец до Голгофы нес Крест Сам. Рассказы трех первых евангелистов о возложении в конце пути Креста на Симона Киринеянина не опровергают вышесказанного, а лишь подтверждает историчность евангельского повествования.
О Симоне Киринеянине мы знаем очень мало. По-видимому, он принадлежал к еврейской общине (на еврейское происхождение указывает имя) ливийского города Киринеи. В праздники иудеи, жившие в рассеянии, обязаны были приходить в Иерусалим. Так было в день Пятидесятницы, когда на апостолов сошел Святый Дух. Среди «людей набожных, из всякого народа под небом», изумлявшихся, что галилеяне, ученики Иисуса, говорят и на их наречии, были и прибывшие из Египта и тех частей Ливии, которые прилежали Киринее (Деян. 2, 5–10). Проживание за пределами Палестины объясняет, вероятно, и имена сыновей Симона: Александр (греческое) и Руф (римское). Некоторые исследователи считают Симона рабом. По их мнению, свободного человека нельзя было заставить нести тяжелый крест — орудие позорной казни.
Чтобы понять смысл евангельского рассказа о возложении креста на Симона Киринеянина, необходимо с историко-исследовательской точки зрения подняться на уровень духовного видения этих судьбоносных событий. Симон Киринеянин, несомненно, был последователем Христа. По Божественному Промыслу, проявлявшемуся во всех обстоятельствах искупительного дела Спасителя, Его крест не мог нести случайный человек. Божественный Учитель говорил о необходимости для спасения отвергнуться себя и нести крест. Это одна из христианских заповедей. Мысль о спасительном несении креста проходит через всю святоотеческую литературу и творения подвижников благочестия. И Симон Киринеянин был первым, кто в буквальном смысле взял Крест Христов на себя.
Место казни находилось недалеко от города (Ин. 19, 20), вне врат (Евр. 13, 12), у северо-западной стены Иерусалима. Предстояло взойти на невысокий холм, ставший самой известной горой из всех великих и малых возвышенностей мира. Ее греческое название Голгофа происходит от еврейского Гулголет (череп), поскольку ее круглая форма придавала ей сходство с верхней частью головы.
Напряженное состояние тела распинаемого усиливало мучения, причиняемые многочисленными кровоточащими язвами, покрывшими спину и грудь после бичевания. Неестественное положение грудной клетки вызывало удушье. Казнимого мучила жажда. В соответствии с существовавшим обычаем, ему давали смесь вина со смирной. Она одурманивала и притупляла сознание. Спаситель, желая в полном сознании совершить Свой крестный подвиг и испить Чашу страданий до конца, от напитка отказался (Мк. 15, 23). Он в эти предсмертные часы, перенося тягчайшие муки и не думая о Себе, усыновил Своей Матери любимого ученика («Жено! се, сын Твой», Ин. 19, 26–27), обещал рай благоразумному разбойнику, совершившему подвиг веры и увидевшему в Распятом на кресте Господа, Которого молил помянуть его в Своем Царствии. Он простил распявших и хуливших Его, являя к ним любовь, молился о них: «Отче, прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23, 34).
Эти подробности вольных страданий Иисуса ради нашего спасения открывают нам не только непостижимую человеческому сознанию меру любви, но и долготерпение Того, Кто мог умолить Отца Своего, чтобы Он представил Ему «более, нежели двенадцать легионов Ангелов» (Мф. 26, 53).
Понять, почему Иисус Христос пребывал на кресте не более шести часов, легко, если помнить, что во всех евангельских событиях действовал Божественный Промысл. До наступления нового дня — субботы — оставалось несколько часов. Закон строжайше запрещал в этот день какой-либо труд, в том числе и погребение умерших. Иисус Христос умер примерно за три часа до наступления субботнего покоя: за это время предстояло получить разрешение у прокуратора на снятие тела, совершить принятый у иудеев погребальный обряд и положить тело в гроб — в высеченную в скале пещеру.
Должно было исполниться пророчество Иисуса Христа о Себе, что Он будет отвержен первосвященниками, убит и в третий день воскреснет. Так и случилось. Он воскрес в третий день после Своей крестной смерти, когда наступил первый день седмицы (она заканчивалась у евреев субботой), то есть в восьмой день. В христианском богословии число «семь» символически связывается с земной жизнью (образ этот идет из Ветхого Завета: шесть дней творения и седьмой день покоя), восьмой же день связывается с жизнью будущего века. Он начнется со Второго пришествия Христа и всеобщего воскресения всех людей для Суда. Иисус Христос воскрес именно в восьмой день и тем самым дал нам образ будущего нашего воскресения.