За что воевали наши деды
За что сражались наши предки? К 75-летию победы в ВОВ.
Добрый день, уважаемые читатели, подписчики и гости сайта 9111. ру.
Чуть больше двух месяцев осталось до празднования 75-летия Великой Победы нашего народа в Великой Отечественной войне. А вы когда-нибудь задумывались над тем, за что сражались наши деды, прадеды и отцы?
Думаю, что они боролись не за то, чтобы спустя какое-то время, были разрушены заводы и фабрики, построенные ими.
Разве за это наши предки ковали ПОБЕДУ?
Разве ради ПРИХВАТИЗАЦИИ они сражались за Родину на фронтах Великой Отечественной войны?
Они воевали за падение нравственности будущего поколения своей Родины? Ради «ночных бабочек» и гомосексуалистов они жертвовали своими жизнями в 1941-1945 годах?
Они воевали за то, чтобы простой российский народ стал опять нищим, а кучка олигархов жировала?
За такое «светлое будущее» они сложили свои головы?
Хочу представить вашему вниманию видео, которое более подробно расскажет обо всём. Приятного просмотра.
Посмотрели? Что скажете?
Жду от вас комментариев, уважаемые форумчане.
Заранее благодарна. Всем счастья, здоровья, добра и материального благополучия, несмотря на все происки «родного» ПРАВИТЕЛЬСТВА.
За что наши деды воевали
Русская пословица гласит: «Лучше один раз увидеть, чем десять раз услышать». До Курской дуги основная масса русского народа, жившего за пределами зоны оккупации, не представляла себе и десятой доли того, что творили на нашей земле европейские захватчики. Из газет, из радиопередач они, конечно, слышали о работе различных комиссий по изучению зверств, творимых солдатами вермахта, например, в Ростове-на-Дону, в Курске, в других освобожденных городах. Но к лету 1943 года таких городов было немного, да и находились они большей частью в ближайшем тылу у немцев. Фронтовая же авиация и артиллерия, вольно или не вольно, нивелировали собственно преступления захватчиков и «обычные» боевые разрушения.
Но то, что открылось глазам советских солдат после Курской дуги, когда стали в массовом порядке освобождаться города, села и деревни, находившиеся в оккупации более года, потрясло всю армию, а через нее весь народ в целом. Это был шок.
Вспомним. В годы войны на территории, попавшей под немецкую оккупацию, работала Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причинённого ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР, образованная указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 ноября 1942 года. Председателем комиссии был назначен секретарь ВЦСПС Н.М. Шверник. Членами комиссии состояли А.А. Жданов – член политбюро, А.Н. Толстой – русский писатель, Е. В. Тарле – историк, академик АН СССР, Н.Н. Бурденко – нейрохирург, академик АН СССР, Б. Е. Веденеев – гидроэнергетик, академик АН СССР, Т.Д. Лысенко – биолог и агроном, академик АН СССР, И.П. Трайнин – юрист, академик АН СССР, В. С. Гризодубова – лётчица, Герой Советского Союза, Митрополит Киевский и Галицкий Николай (Ярушевич).
Эта комиссия производила расследование сопровождаемое сбором свидетельских показаний и документальных данных, относительно преступных действий оккупантов и их сообщников на территории СССР. Ею было рассмотрено и изучено 54 тысячи актов и свыше 250 тысяч протоколов опросов свидетелей и их заявлений о злодеяниях фашистов. По приводимым в этих документах данным, на территории Советского Союза палачи-оккупанты убили и замучили миллионы мирных советских граждан и военнопленных. Комиссия рассмотрела около 4 миллионов актов об ущербе, причинённом немецкими захватчиками, который составлял 679 миллиардов рублей (лишь прямой ущерб).
Опираясь на собранный фактический материал Чрезвычайная Комиссия за время своей работы опубликовала 27 сообщений о злодеяниях гитлеровцев, совершенных ими на территории СССР, в том числе в Харькове, Краснодаре, в Киеве, в Минске, в Риге, под Ленинградом, в Смоленске, в Брянске, в Великих Луках и во многих других городах и селах страны. Все сообщения этой комиссии получили подтверждение на заседаниях Международного Трибунала в Нюрнберге и были включены в его официальные документы. В число преступлений немцев на Советской территории, среди прочих, включались такие, наиболее тяжкие, как массовые расстрелы, бессудные казни, грабеж.
По современным статистическим данным (Россия и СССР в войнах XX века, под ред. Г. Ф. Кривошеева М. «ОЛМА-ПРЕСС». 2001) людские потери СССР во время Великой отечественной войны составляют 26,4 миллиона человек. Из них непосредственно на фронтах погибло 8 миллионов 860 тысяч 400 советских военнослужащих. Остальные потери составились из числа погибших мирных жителей. Среди них было преднамеренно умерщвлено на оккупированной территории и погибло в результате боевых действий (от бомбардировок, артобстрелов и т. п.) – семь с половиной миллионов человек. Умерло вследствие голода, инфекционных болезней, отсутствия медицинской помощи – 4 миллиона 100 тысяч человек. Погибло на принудительных работах в Германии – 2.164.313 человек. Если это не геноцид, то, что же?
Сейчас в нашей стране появились люди, которые пытаются излагать историю Великой Отечественной войны по Манштейну, Паулю Шмидту (Паулю Карель), Типпельскирху и прочим подобным источникам. Но вот что рассказывает фельдмаршал Эрих фон Манштейн (Манштейн Э. Утерянные победы. – М. ACT; СПб Terra Fantastica : 1999. С. 552–553):
«Чрезвычайно трудные условия, в которых осуществлялся этот маневр (бегство к Днепру уже после Курской битвы, Н. Л.), вынудили немецкое командование прибегнуть к любым мероприятиям, которые осложнили бы противнику преследование наших войск. Необходимо было помешать противнику немедленно после выхода на Днепр безостановочно продолжать свое наступление, перейдя к нему непосредственно после преследования. По этой причине немецкая сторона вынуждена была прибегнуть к тактике «выжженной земли».
Можно подумать, что все творившееся до этого еще не попадало под понятие «выжженной земли».
«В зоне 20–30 километров перед Днепром было разрушено, уничтожено или вывезено в тыл все, что могло помочь противнику немедленно продолжать свое наступление на широком фронте по ту сторону реки, то есть все, что могло явиться для него при сосредоточении сил перед нашими днепровскими позициями укрытием или местом расквартирования, и все, что могло облегчить ему снабжение, в особенности продовольственное снабжение его войск. Одновременно, по специальному приказу экономического штаба Геринга, из района, который мы оставляли, были вывезены запасы, хозяйственное имущество и машины, которые могли использоваться для военного производства. Это мероприятие, однако, проводилось группой армий только в отношении военных машин, цветных металлов, зерна и технических культур, а также лошадей и скота».
Другими словами, немецкие войска, по свидетельству самого Манштейна, оставляли после себя пустыню. Все, что нельзя было отнять и вывезти, безжалостно уничтожалось. Но при этом, читатель, вдумайся, что заявляет этот мерзавец:
«О разграблении этих областей, естественно, не могло быть и речи. В немецкой армии — в противовес остальным — грабеж не допускался. Был установлен строгий контроль, чтобы исключить возможность вывоза какого-либо незаконного груза (интересно, что это был за груз? — Н. Л.). Вывезенное нами с заводов, складов, из совхозов и т. п. имущество или запасы, между прочим, представляли собой государственную, а не частную собственность».
А вот Геринг на Нюренбергском процессе опровергает Манштейна (Материалы Нюрнбергского процесса. День шестнадцатый.). Он прямо заявлял:
«На Востоке (он, Геринг, был, Н.Л.) намерен грабить, и грабить эффективно. Все, что может быть пригодно для немцев, должно быть молниеносно извлечено и доставлено в Германию».
Но далее у Манштейна следует шедевр цинизма, который, между прочим, разного рода доморощенным «правдолюбам» проливает свет на вопрос, куда подевались во время войны почти два десятка миллионов человек мирных жителей нашей страны:
«Так как Советы в отбитых ими у нас областях немедленно мобилизовывали всех годных к службе мужчин до 60 лет в армию и использовали все население без исключения, даже и в районе боев, на работах военного характера, Главное командование германской армии приказало переправить через Днепр и местное население. В действительности, эта принудительная мера распространялась, однако, только на военнообязанных (Во врет! — Н. Л.), которые были бы немедленно призваны. Но значительная часть населения добровольно (под дулами автоматов. — Н. Л.) последовала за нашими отступающими частями, чтобы уйти от Советов, которых они опасались. Образовались длинные колонны, которые нам позже пришлось увидеть также и в восточной Германии. Армии оказывали им всяческую помощь. Их не «угоняли», а направляли в районы западнее Днепра, где немецкие штабы заботились об их размещении и снабжении. Бежавшее население имело право взять с собой и лошадей, и скот, — все, что только можно было вывезти. Мы предоставляли населению также, поскольку это было возможно, и транспорт. То, что война принесла им много страданий и неизбежных лишений, нельзя оспаривать. Но их же нельзя было сравнить с тем, что претерпело гражданское население в Германии от террористических бомбардировок, а также с тем, что позже произошло на востоке Германии. Во всяком случае, все принятые немецкой стороной меры объяснялись военной необходимостью».
К цинизму Манштейнов и их последователей в лице европейских политиков нам, русским, не привыкать. Их разглагольствования о «нарушении прав человека» и «общечеловеческих ценностях» на фоне творимого в те годы их отцами и дедами на русской земле лучше всяких слов показывают их истинное отношение к так называемым гуманитарным вопросам. Но каким же цинизмом надо обладать нашим «демократам» и «правдолюбам», чтобы, зная обо всем происходившем в годы войны на захваченных немцами территориях, вести разговоры о цене победы. Почему они не подсчитывают цену возможного поражения?
Но, кто же проводил описываемый геноцид?
Судя по национальному составу попавших в плен солдат это: немцы, австрийцы, чехи, словаки, французы, югославы (хорваты и словенцы), поляки, голландцы, бельгийцы, люксембуржцы, испанцы, датчане, норвежцы, прочие национальности (итальянцы, шведы, евреи). Немцы, конечно же, задавали тон. Но наибольшими зверствами к мирному населению отличались, прежде всего, венгры и румыны, латышские и эстонские легионеры, бандеровцы, а потом всякий европейский сброд. И лишь итальянцы проявляли к местному населению относительную лояльность.
Существует еще одно обстоятельство. Сразу после войны, Сталин, сколачивая из восточноевропейских стран буфер между нашей страной и Западом, пошел на умолчание преступлений солдат этих стран против нашего народа. Так, например, Венгрия, Румыния, Словакия, официальные союзники фашисткой Германии, так же как и Италия, были выведены им из списка плательщиков репараций. Чтобы приукрасить роль в войне тех же французов, поляков, чехов, были запущены мифы о так называемом движении «Сопротивление». При этом, о каком таком сопротивлении могла идти речь, если одна-две тысячи французов, поляков, чехов, словаков, на английские деньги, печатали и пытались распространять какие-то листовки, а десятки тысяч их соотечественников участвовали наравне с немцами в их бандитском походе. Куда далеко ходить, если известная танковая дивизия СС «Мертвая Голова», прославленная особой жестокостью по отношению к местному русскому населению, на 20% состояла из поляков (ЦАМО, ф. 6 гв.А, оп. 5113, д.235. л.2.). И вообще, на конец войны только пленными в СССР оказалось чехов и словаков – 70 тысяч, французов – 24 тысячи, поляков – 60 тысяч. Так что «не делай добра – не получишь и зла».
Совершил ли Сталин ошибку, вопрос спорный. Бесспорно другое, то, что Хрущев, Брежнев и еже с ними, включая нынешних правителей, совершили национальное предательство. Они не подняли вопроса о международном признании геноцида против русского народа, как это сделали те же евреи. Общепризнано, что от двух третей, до трех четвертей погибших во время войны – русские. Под маской провозглашаемой ими «дружбы народов» они скрывали от нашего народа преступления «сопротивлявшихся» и не напоминали им об их прямой ответственности за совершенные их представителями военных преступления в те годы. Преступления, которые по международным законам не имеют срока давности.
А теперь эти сопротивлянты оказались в первых рядах борцов со сталинизмом и, представьте себе, с фашизмом.
За что боролись наши деды и прадеды?
Всем известно, что в предвоенные годы в Европе сложилась достаточно сложная военно-стратегическая обстановка. В этих условиях СССР готовился к защите. К началу 1941 года были введены в строй около 9000 новых заводов, созданы с нуля новые отрасли производства. Однако самым важным ресурсом были, конечно же, люди. К началу войны население СССР достигло 191,7 млн. человек.
В стремлении как можно дальше отодвинуть начало войны советское руководство шло на беспрецедентные уступки немецкой стороне, не замечая провокаций, концентрации войск, бесчисленных нарушений воздушного пространства и многого другого. В итоге недооценка опасности поставила Советский Союз на край пропасти, а советская армия и народ оказались участниками небывалой по своим масштабам катастрофы. Всего в районах, оккупированных немцами, было уничтожено около 7,4 млн. мирных жителей, разрушались города, сжигались деревни, трудоспособное население угонялось на работы в Германию.
На полях сражений гибли будущие ученые, инженеры, поэты, погибало будущее страны. В 1942 году под Москвой смертельное ранение получил Юрий Кондратюк. Этот ученый еще в 1920-е годы всесторонне обосновал теорию космических полетов. Именно по «трассе Кондратюка» американцы впоследствии отправляли на Луну свои «Аполлоны».
На фронтах той войны сражались все народы СССР, но наибольшие потери понесли именно русские – 5 756 000 человек или 66,4% от всего числа погибших военнослужащих.
После окончания войны Бэзил Лиддел Харт, английский военный историк, обобщил воспоминания немецких генералов о Красной армии. Наиболее поучительными из них являются впечатления о простом русском солдате. Генерал-фельдмаршал Эвальд Клейст отмечал: «Русские с самого начала были первоклассными бойцами, своим успехам мы были обязаны большому накопленному опыту. Они имели потрясающую выносливость и яростно сражались. Их командиры смогли извлечь уроки из первых поражений и достаточно быстро стали действовать более эффективно». Другой генерал, Блюментрит, занимающий должность заместителя начальника штаба сухопутных войск, отмечал в своем дневнике: «Первые же бои 1941 года показали нам новую советскую армию, она была значительно сильнее царской, она фанатически сражалась за идею. История доказала нам, что если в боевых действиях участвуют русские, борьба становится крайне напряженной и безжалостной, их практически невозможно победить, даже если при этом прольются реки крови».
После войны в русском народе проснулась надежда на то, что теперь уровень жизни в стране поднимется. Но СССР сразу же начал оказывать экономическую помощь Чехословакии, Польше и другим европейским странам, в том числе бывшим союзникам Германии. Одной только Болгарии в 1945 году безвозмездно передали 7186 т. пшеницы, 1302 т. мяса, горючее. Люди в СССР голодали, а в это время бывшие оккупанты, которые в одночасье превратились в антифашистов, получали советскую помощь. Сталинское правительство неоправданно гуманно отнеслось к бывшим гитлеровским союзникам: Болгарии, Венгрии, Румынии, Чехии, Финляндии. Наряду с этим продолжили получать всестороннюю помощь «братские союзные республики». В докладе Брежнева от 21 декабря 1972 года «О 50-летии СССР» особенно подчеркивалось, что всесторонняя помощь нациям и народностям в составе СССР оказывалась, прежде всего, русским народом.
Естественно, русский народ об этом никто никогда и не спрашивал. В республиках Средней Азии, Закавказья в течение всей истории СССР за счет русской части населения строились фабрики и заводы, развивалось сельское хозяйство, здравоохранение и образование. За годы советской власти объем промышленного производства в Казахстане вырос в 600 раз, в Таджикистане более чем в 500, а в Киргизии в 400 раз. Революционная Россия – разоренная и голодающая – уже в 1918 году отправляла в Туркестан миллионы денежных средств и тысячи работников для поднятия промышленности.
После развала Советского Союза русское население союзных республик оказалось в тяжелейших условиях и в большинстве своем было вынуждено перебираться в Россию, но здесь их не ждали. Для приехавших на Родину людей Россия стала мачехой. А ведь многие из них уезжали в республики СССР не по зову сердца, а по направлению государства, как было отмечено в докладе Брежнева, данная помощь национальным окраинам страны была названа славным подвигом русского народа.
В наши дни русский народ снова призывают на подвиг, в этот раз поднимать Северный Кавказ. 6 декабря прошлого года полпред президента в данном федеральном округе заявил, что общий объем инвестиций в региональные программы составит 600 млрд. рублей. Дотации на душу населения в республиках Северного Кавказа в 2011 году составят порядка 10-15 тыс. рублей на человека, тогда как для областей с русским населением (Белгородская, Оренбургская, Свердловская области) это показатель находится на уровне 960-1300 руб.
Если называть вещи своими именами, то русский народ работает на какого-то дядю с Кавказа. Если мы с вами считаем, что всего необходимо добиваться своим трудом, то почему в этой стране одни живут за счет труда других. Это вредный и неверный сигнал, который только способствует укреплению иждивенчества.
Сегодня мы живем в федерации – союзе равноправных республик, в которой одинаково должны быть представлены все нации и народности страны, но русской республики в составе Российской Федерации нет. Можно, конечно, говорить о том, что сама РФ и есть Россия, но это не так. РФ сегодня это, по сути, усеченная копия СССР, со всеми его юридическими правами и обязанностями как внутри государства, так и в мире. На место бывших республик СССР пришли национальные республики. Для многих является очевидным, что в составе РФ сегодня должна быть создана Русская республика с историческим центром в исконно русском городе – Москве. В составе Советского Союза такой республикой была РСФСР.
Столетиями русский народ полагался только на власть, на ее поддержку и защиту. У русских существуют свои традиции, свой уклад жизни, свои обычаи, которые опираются на христианские нормы жизни, как и в большинстве европейских стран. У русских отсутствуют тейпы, вековые родовые связи, кланы, нет кровной мести и других отличительных черт горских народов. Русские всегда объединялись вокруг власти, защищали ее, соблюдали существующие законы.
Защита русского населения – один из главных вопросов будущего нашего государства. Русский народ создал эту страну, веками защищая ее от смертельной опасности. Поэтому защита русского населения и образа его жизни должны стать приоритетом власти, ведь ни одна национальность или народность не сможет сохранить Россию, кроме самих русских.
Сейчас в стране обострены межнациональные отношения, и чем дальше власть продолжит закрывать глаза на данную проблему, тем глубже она разовьется. На сегодня ясно одно – без возрождения русской духовности, русского самосознания, улучшения благосостояния русского народа и его лидерства среди всех остальных народностей как государствообразующего проблемы в России, в том числе межнациональные, будут лишь углубляться.
Последние годы доказали, что бесконечные денежные вливания в экономики кавказских республик не снижают террористической активности и преступности этнических группировок в данном регионе. Одними деньгами все не решить. Понятно, что в данных республиках существует и высокий уровень безработицы, и социальная неустроенность, но эти проблемы существуют в настоящее время и в других регионах страны.
Сегодня приезжие с Кавказа и мигранты не соблюдают законов и порядков, ведут себя агрессивно и не уважают норм жизни, веками складывающихся в русских регионах. Преступность среди мигрантов в 5 раз превышает показатели преступности среди местного населения. Правоохранительные органы не применяют должных мер к этнической преступности, поэтому она чувствует себя все увереннее.
В любом преступлении с участием приезжих или нарушении ими закона чаще всего стараются обвинить русских, потому что их легче наказать, обвинить, русские не смогут откупиться, за них некому заступиться. Русского всегда можно обвинить в разжигании межнациональной розни, хотя по большей части все эти нарушения закона связаны с обычным хулиганством и уголовщиной. Возникают они из-за двойных стандартов и попустительства со стороны власти. Возникающие межнациональные проблемы можно разрешать только в условиях строжайшего соблюдения закона, без каких-либо различий по национальному признаку. Сегодня у власти есть все необходимое для этого, не хватает лишь воли.
В 1941 году, когда страна стояла на пороге катастрофы, военно-политическое руководство нашло опору, прежде всего, в русском народе и его национальных героях: Александре Невском, Дмитрии Донском, Александре Суворове, Михаиле Кутузове. Перед лицом смертельной опасности они подняли на щит не Маркса с Энгельсом, а народных героев, патриотизм русского народа и его преданность Отечеству. Не настало ли сегодня время, когда власти нужно опереться на русский народ, его героическую историю и великих предков, защитить русских, поддержать их, повысить уровень материального благополучия и помочь духовно?
За что же сражались деды?
. и тихо сказал он в глаза ветерану:
«Я тоже, отец, за тебя воевал».
Это я к тому, что «быдла» и грязи в повседневной жизни гораздо меньше чем в вашем стихе.
Ответ на пост «Будущий писатель»
Помню, в классе 9-м, когда задавали выучить любую главу из Евгения Онегина, одноклассник (которому учеба в силу ряда причин была полностью чужда, а рус.лит. а особенности), вызванный к доске говорит: я выучил главу 9-ю. Учительница, ещё не догоняя, в чем подвох, но уже немного напрягшись (т.к. ученик, по идее, просто должен быть сказать, что ничего не выучил), отвечает: читай. Ученик: точка, точка, точка, точка, точка. точка, новая строка, точка, точка, точка. Классу, в отличие от учительницы, понравилось, но в дневнике у пацана появился очередной «кол».
ОТОРТЕН
Фонарик, фотоаппарат,
Штаны на четверть из заплат,
Да тельник ватный.
Хранит Ауспия лабаз,
А в нём провизии запас
На путь обратный.
Ботинки, куртка да рюкзак,
Аптечка, печь и спичек пак
Сослужат службу.
Несли с собой походный дух,
Палатку, сшитую из двух,
Любовь и дружбу.
На лыжах проложив тропу,
Они нашли свою судьбу
Под старым кедром.
Отныне сожжены мосты
И заметает снег следы,
Гонимый ветром.
Метель не даст дышать костру
И скат палатки на ветру
Как брюхо вспорот.
На недописанной строке,
В походном рваном дневнике
Лишь ночь и холод.
Свирепый обнажил оскал
Могучий северный Урал,
Но не прогнулись.
Пути свои связав узлом,
Ушли в поход вдевятером
И не вернулись.
Стихи
Я прекрасна
Если день с утра паршивый,
И холодный, и дождливый,
И не хочется ни пива, ни партейки в домино,
Чтоб на сердце стало ясно,
Повторяй припев потрясный:
День говно, а я прекрасна,
Я прекрасна, день — говно!
Если завтра не суббота,
Если завтра ждёт работа,
Если мучает икота, зуб болит уже давно,
Чтобы жизнь не стала пресной,
Повторяй припев чудесный:
Жизнь говно, а я прелестна,
Я прелестна, жизнь — говно!
Если мир вокруг ужасный,
Мир опасный, мир несчастный,
Мир зубастый и блохастый,
Словно бешеный енот,
Победить его несложно,
Подпевай, насколько можно:
Мир говно, а я роскошна,
Я роскошна, мир — говно!
Если на исходе силы,
Если отовсюду вилы,
Если хочется текилы и французского кино,
Устранит все неполадки
Наша песенка на святки:
Всё говно, а я в порядке,
Я в порядке, всё — говно!
Литературные мистификации. Как Брюсов придумал двух поэтесс
В истории отечественной литературы Серебряного века есть много любопытных эпизодов, которые не вошли в школьные учебники. Всего ведь не расскажешь — надо многотомные сочинения писать, чтобы все эти факты и фактики уместить.
Иногда случайно обнаруживаешь какой-нибудь малоизвестный эпизод в биографии великих и очень хочется поделиться с читателями. Например, знали ли вы, что знаменитый русский поэт-символист Валерий Брюсов однажды решил притвориться сразу двумя поэтессами?
В общем, на рубеже 1910-х годов ему захотелось поиграть. Провести этакий литературный эксперимент по мотивам недавно прогремевшей на всю литературную Россию истории с выдуманной поэтессой Черубиной де Габриак.
Брюсов решил взять количеством. Вместо одной загадочной и талантливой незнакомки у него будет сразу две. Каждой он придумал звучное имя — Мария Райская и Ира Ялтинская. Осталось написать за них стихи, сочинить им биографию и ввести в отечественную литературу.
Особенно драматичным получился образ Марии Райской. Якобы Брюсов встретил в 1899 году 21-летнюю девушку, прочел ее стихи и сразу понял, что перед ним одаренная поэтесса. Однако в 1907 году Райская умерла в одесской больнице, и вот теперь Брюсов наконец решился воздать ей должное — опубликовать ее стихи. Трогательно?
Биографию Иры Ялтинской он не продумывал так серьезно. Зато у ее сборника уже даже появилось название: «Крестный Путь. Стихи за двадцать лет. 1893–1913 г.». Книга стихов должна была сопровождаться автобиографией.
Но обе девушки так и остались только проектом. В конце концов, Брюсов решил слепить из них одну, убрав все фамилии и биографические сведения. Осталось только имя — Нелли.
В 1913 году сборник «Стихи Нелли», подготовленный Брюсовым, увидел свет в издательстве «Скорпион» и поверг отечественных поэтов в недоумение. Подписи у них не было. Зато сборнику предшествовал сонет Брюсова в формате посвящения. В книге было 28 стихотворений — предельно изысканных и куртуазных:
Из-под шляпы чёрно-бархатной,
Вижу перлы, вижу яхонты.
Многие купились. Владислав Ходасевич написал рецензию на сборник:
«Имя Нелли и то, что стихи написаны от женского лица, позволяют нам считать неизвестного автора женщиной. Тем более удивительна в творчестве совершенно мужская законченность формы и, мы бы сказали, — твердость, устойчивость образов. Ведь читатель, конечно, согласится с нами, что стихи женщин, обладая порою совершенно особенной, им только свойственной прелестью, в то же время неизменно уступают стихам мужским в строгости формы и силе выражения».
Но вот Сергей Городецкий, например, не обманулся и напечатал статью, в которой недвусмысленно заявил, что автор этих строк — сам Брюсов. В ответ на это лидер русского символизма прислал в редакцию письмо с опровержением:
«Считаю совершенно необходимым заявить, что псевдоним Нелли принадлежит не мне, но лицу, не желающему пока называть свое имя в печати».
Как я деградировал с Пикабу
Решил рассказать о том, как я демонстрирую приличные темпы отрицательного роста.
Читаю Пикабушку я уже много лет и много лет всё было нормально, пока желание оставить своё экспертное мнение в комментариях не превысило лень, не дающую мне зарегистрироваться. До этого момента деградация была вялотекущей. Затем кто то полайкал мои комменты и зародилось болезненное желание создать авторский пост и дать тараканам из моей головы полноценно реализовать себя. Мне попалось в ленте пару постов из сообщества поэтов и блеснула мысль, что я, очень кстати, недавно дебютировал в качестве доморощенного стихоплёта. Итак, история стремительной карьеры поэта Пикабу за 3 поста.
—————————————————————————
2 пост на Пикабу.
Через пару дней, когда эйфория от такого ошеломительного успеха и общественного признания отступила, я на скорую руку, сочинил второй стих про жизненную ситуацию. Этот стих был короче, проще, с ржакой в конце. Добавил картинку с тётенькой по теме.
В итоге кое кто даже лайкнул этот пост. Рейтинг все ещё ничтожный, но заметно лучше чем у первого.
По истечении суток рейтинг поста +9.
Считаю что жизнь понял)))
Люблю Пикабу.
Тебе будет вечно 17.
. но выглядеть будешь на 100.
Потом.
Продолжай улыбаться — живи несмотря ни на что.
Германия Бориса Пастернака
Впервые в Германию Борис Пастернак попал в 1905 году в возрасте пятнадцати лет.
Это была его первая в жизни поездка в заграницу: «Все необычно, все по-другому, как будто не живешь, а видишь сон, участвуешь в выдуманном, ни для кого не обязательном театральном представлении. Никого не знаешь, никто тебе не указ… Скоро я привык к Берлину, слонялся по его бесчисленным улицам и беспредельному парку, говорил по-немецки, подделываясь под берлинский выговор, дышал смесью паровозного дыма, светильного газа и пивного чада, слушал Вагнера».
Борис (слева) и Александр Пастернак. Портрет работы их отца, Леонида Осиповича.
Самым главным делом в жизни Бориса в то время была музыка. Еще в Москве он начал заниматься по консерваторскому курсу (класс композиции) с проф. Ю.Д. Энгелем. А в Берлине их занятия возобновились. Поскольку жить всей семьей в пансионе было дорого, для Бори и младшего брата Шуры сняли комнату при продуктовой лавке в соседнем доме. Дочь хозяйки играла на расстроенном пианино. Чтобы окупить настройку инструмента и право заниматься самому, он вызвался давать ей бесплатные уроки по теории музыки. Кроме того, Борис регулярно ходил на все фортепианные и симфонические столичные концерты. В Gedächtniskirche он слушал свободную и смелую музыку Баха. Впоследствии все это нашло отражение в романтической новелле «История одной контроктавы».
Любовная драма в Марбурге
О Марбургском университете Борис Пастернак впервые услышал в доме богатого чаеторговца Высоцкого, с дочерьми которого, Идой и Леной, он дружил. В Марбурге учился их кузен. Среди его преподавателей особенно «гремели» имена Германа Когена (Hermann Cohen) и Пауля Наторпа (Paul Natorp). Познакомившись с работами этих ученых-неокантианцев, Пастернак понял: он нашел то, что искал.
И вот, мечта сбылась! Получив на руки 100 марок и рекомендательное письмо Борис Пастернак в апреле 1912 года выехал из Москвы в Германию. Целью его приезда был Марбург, точнее Марбургская философская школа. Борис в это время серьезно занимался философией. Деньги на поездку в Германию были подарены матерью. Она скопила их из своих заработков (уроки фортепианной игры) и сберегла на хозяйстве. «Мамино самопожертвование обязывало к удесятеренной жадности» («Охранная грамота»). Поскольку собственного приличного платья у Бориса не было, отец отдал ему свой не новый, но вполне добротный серый костюм, купленный еще летом 1891г.
Университет в Марбурге
25 апреля он приехал в Марбург. Юноша снял дешевую комнату на окраине города. Вот как Пастернак описывает эту первую встречу с городом: «Я стоял, заломя голову и задыхаясь. Надо мной высился головокружительный откос, на котором тремя ярусами стояли каменные макеты университета, ратуши и восьмисотлетнего замка. С десятого шага я перестал понимать, где нахожусь. Я вспомнил, что связь с остальным миром забыл в вагоне. Если бы это был только город! А то какая-то средневековая сказка!»
В таком же восторге Пастернак был от университета: «Если бы тут были только профессора! А то иногда среди лекции приоткрывается грозовое готическое окно, напряжение сотни садов заполняет почерневший зал и оттуда с гор глядит вечная, великая Укоризна. Если бы тут были только профессора! А тут и Бог еще».
В городе в своем первозданном виде сохранились дома, где жили Мартин Лютер (Martin Luther) и братья Гримм (Jacob und Wilhelm Grimm), учившиеся в Марбургском университете. А первым русским марбуржцем был Михайло Ломоносов.
Том самый дом, где когда-то жили братья-сказочники.
9 мая Б.П. записался в число студентов-философов летнего семестра. Он выбрал три курса, оплатил слушание лекций и практические занятия в семинариях. Этика у Когена. Логика у Патрона. История философии нового времени у Гартмана. Первоначально он оплатил еще и практикум игры на органе у проф. Йенера, но вскоре отказался от этого намерения.
Втягиваться в занятия было трудно, но он преодолевал это сопротивление: «…строгое мышление вовсе не так недоступно мне… Но меня одолевает сомнение здесь: нужно ли это мне…» – писал он в письме родителям. Затем он писал, что Марбург не музейная, а живая история в своем непрерывном течении и что 18 мая в актовом зале происходило торжественное зачисление в студенты. По традиции, установленной еще в XYI в., каждый студент подходил к ректору и дружески пожимал ему руку. Ректор же высказал пожелание … чтобы дыхание поэзии, овевающей город Св. Елизаветы», студенты «унесли с собой как обет молодости».
Борис в это время увлечен не только учебой: в письме домашним он сообщает «страшный секрет»: «Ида и Лена приедут ко мне на днях погостить. Что-то с занятиями будет?» Речь идет о сестрах Высоцких, дочерях миллионера, чаеторговца Высоцкого. В старшую из них – Иду – Борис давно влюблен, назревало объяснение.
Сестры приехали 12 июня, остановились в лучшей «Рыцарской гостинице» и пробыли там несколько дней. Об этом времени Пастернак вспоминает в своей «Охранной грамоте»: «Три дня, проведенные с ними неотлучно, были не похожи на мою обычную жизнь, как праздники на будни. Без конца им что-то рассказывая, я упивался их смехом и знаками понимания случайных окружающих. Я их куда-то водил. Обеих видели со мной на лекциях в университете. Так пришел день отъезда. () … страшно волнуясь, (я) сказал, что дальше так продолжаться не может, и я прошу ее решить мою судьбу»
«В тот день всю тебя, от гребенок до ног,
Как трагик в провинции драму Шекспирову,
Носил я с собою и знал назубок,
Шатался по городу и репетировал».
Борис Пастернак в 1910 году на картине Леонида Пастернака
Вначале Борис Пастернак пытался преодолеть свое душевное смятение усиленными занятиями. На одном из семинаров он докладывал Гартману о Лейбнице, а на другом – читал самому Когену свой реферат о Канте, причем произвел на главу марбургской философской школы большое впечатление. «Коген был прямо удивлен и просил меня к себе на дом. Я был страшно рад. Можешь себе представить, как я волновался перед всеми этими докторами со всех концов мира, заполнившими семинар; и перед дамами. Я знаю, что выдвинулся бы в философии», – писал Б. Пастернак своему другу Штиху 11 июля 1912 г.
Ему стали предрекать блестящее философское будущее. Но поэзия уже захватывала Пастернака целиком.
Образы и мотивы ранних марбургских стихов будут всплывать и в его поздней лирике, и в романе «Доктор Живаго». А в 1912 году начинающий поэт в смятении бросается в Киссенген, где в то время жили его родители с сестрами и куда приехали сестры Высоцкие. Но новая встреча не принесла влюбленному ничего, кроме новых страданий.
Но Борис Пастернак к этому времени уже решил оставить философию ради поэзии. В письме к Штиху он, объясняя свое решение, несколько сгущает краски: «Я видел этих женатых ученых: они не только женаты, они наслаждаются иногда театром и сочностью лугов; я думаю, драматизм грозы также привлекателен им. … Да, они не существуют; они не спрягаются в страдательном. Они не падают в творчестве. Это скоты интеллектуализма». Бориса страшит и отталкивает замкнутая академическая среда. И все же он решает довести начатое дело до конца, сдать все зачеты и получить Abgangs-reuguis. И вот наконец со всеми зачетами в кармане Борис отправляется во Флоренцию, где в то время находилось все семейство Пастернаков.
«Подлетел поезд, я обнялся с товарищем и, вскинув кверху чемодан, вскочил на площадку. … Щелкнула дверца, я прижался к окну. Поезд по дуге срезал все пережитое, и раньше, чем я ждал, пронеслись, налетая друг на друга – Лан, переезд, шоссе и мой недавний дом. Я рвал книзу оконную раму. Она не поддавалась. Вдруг она со стуком опустилась сама. Я высунулся что было мочи наружу. Вагон шатало на стремительном повороте, ничего не было видно. Прощай, философия, прощай, молодость, прощай, Германия».
Марбург тоже не забыл его. «Прощай, философия!» — эти слова из «Охранной грамоты» можно прочитать на бронзовой мемориальной доске, расположенной на стене дома № 15 по Гиссельбергской улице (Gisselberger Straße), где Борис Пастернак прожил три летних месяца 1912 года. Есть в городе и улица, носящая его имя.
Ноллендорфплац, где в кафе «Леон» находился литературный клуб «Дом искусств» (здание справа)
Транспортный узел «Гляйсдрайек», где любил бывать Б. Пастернак