Жеребья гоголем по воде плывут что это
Проезентация к уроку литературы в 7 классе. Былина «Садко» : комментированное чтение с пояснениями устаревших слов.
«Управление общеобразовательной организацией:
новые тенденции и современные технологии»
Свидетельство и скидка на обучение каждому участнику
Описание презентации по отдельным слайдам:
Былина “Садко” Урок литературы в 7 классе Учитель русского языка и литературы КОГОБУ СОШ ЦДОД Лянгузова Оксана Михайловна Комментированное чтение былины с пояснением устаревших слов.
Господин Великий Новгород Новгород Великий — один из древнейших русских городов, расположенный неподалеку от озера Ильмень, на реке Волхов, вытекающей из Ильменя и впадающей в Ладожское озеро. Крупный торговый и ремесленный центр, стоял на пересечении двух важнейших торговых путей — «из варяг в греки» и Волго-Балтийского пути
Как тут-то связали невод шелковой И поехали ловить в Ильмень- озеро. Закинули тоньку в Ильмень- озеро, Добыли рыбку — золоты перья; Закинули другую тоньку в Ильмень-озеро, Добыли другую рыбку — золоты перья; Третью закинули тоньку в Ильмень-озеро, Добыли третью рыбку — золоты перья. Тоня, тони, жен. 1. Место, где ловят рыбу. || Рыболовное предприятие в таком месте. 2. Одна закидка невода. «В иную тоню воз вытащить, в иную ничего.» (Толковый словарь Ушакова)
Начал Садко выгружать со черлёных со кораблей Именьице — бессчётну золоту казну. Как повыгрузил со черлёныих кораблей, Состроил церкву соборную Миколе Можайскому. Не стал больше ездить Садко на сине море, Стал поживать Садко во Нове-граде.
Святой Николай издавна почитался как защитник городов и крепостей. Сохранилось предание о его помощи жителям города Можайска, осажденного в XIV веке монголо-татарами. В ответ на молитвенное к нему обращение в одной из церквей города последовало чудесное видение: Святой Николай возник на небе, в грозном виде стоящим над собором. Одной рукой он поднял сверкавший меч, готовый опуститься на головы врагов, в другой держал как бы град Можаеск в знак охранения его. Николай (Микола) Можайский
Сюжет былины “Садко” в других видах искусства И.Е.Репин ”Садко” Б.Ольшанский “Садко в подводном царстве” Живопись
Опера Н. А. Римского-Корсакова “Садко” Музыка
Кинематограф «Садко» — Фильм-сказка, поставленный в 1952 г. режиссёром Александром Птушко.
Ищем педагогов в команду «Инфоурок»
Номер материала: ДБ-024219
Не нашли то, что искали?
Вам будут интересны эти курсы:
Оставьте свой комментарий
Авторизуйтесь, чтобы задавать вопросы.
Учителя о ЕГЭ: секреты успешной подготовки
Время чтения: 11 минут
В Минпросвещения рассказали о формате обучения школьников после праздников
Время чтения: 1 минута
Рособрнадзор разрешил провести ВПР по некоторым предметам на компьютерах
Время чтения: 0 минут
Во всех педвузах страны появятся технопарки
Время чтения: 1 минута
Большинство родителей в России удовлетворены качеством образования в детсадах
Время чтения: 2 минуты
Учителя о ЕГЭ: секреты успешной подготовки
Время чтения: 11 минут
В России разработают рекомендации по сопровождению студентов с ОВЗ
Время чтения: 2 минуты
Подарочные сертификаты
Ответственность за разрешение любых спорных моментов, касающихся самих материалов и их содержания, берут на себя пользователи, разместившие материал на сайте. Однако администрация сайта готова оказать всяческую поддержку в решении любых вопросов, связанных с работой и содержанием сайта. Если Вы заметили, что на данном сайте незаконно используются материалы, сообщите об этом администрации сайта через форму обратной связи.
Все материалы, размещенные на сайте, созданы авторами сайта либо размещены пользователями сайта и представлены на сайте исключительно для ознакомления. Авторские права на материалы принадлежат их законным авторам. Частичное или полное копирование материалов сайта без письменного разрешения администрации сайта запрещено! Мнение администрации может не совпадать с точкой зрения авторов.
Дневники учителя: эксперимент, Гоголь и городок Дулут
Простуда
Если ты учитель и ты заболел, то ты сидишь дома и лечишься, лечишься, лечишься; если ты учитель по скайпу и ты заболел, то ты сидишь дома и работаешь, работаешь, работаешь.
Проверочное слово
Настал, думаю, мой черёд давить на жалость: обвязался шарфом, взял в руки дымящуюся кружку с жаропонижающим, веду урок русского языка.
— Скажи мне, пожалуйста, в слове «ядовитый» какая первая гласная?
А ведь когда дети болели, я проявлял к ним, кажется, гораздо больше милосердия, не бил так больно и страшно.
— Почему, — говорю, — вдруг «е»-то? Проверочное слово какое? Ядовитый, значит, содержащий — что?
Развязал шарф, отложил в сторону кружку: всё равно толку никакого.
Городок Дулут
Сегодня я внезапно вспомнил сериал «Фарго». Был там, если не ошибаюсь, такой городок Дулут, штат Миннесота. Я имею в виду тот самый городок Дулут, вечные снега которого на протяжении восьми серий подряд обагривали кровью невинных. Так вот, через десять минут я начну урок русского языка с новым учеником, и, как можно догадаться, живёт мой новый ученик в городке Дулут. Помолился бы за меня кто-нибудь.
Замена
В дни, когда я не поспеваю с корабля на бал (читай: с урока на спектакль), я загодя приезжаю в театр, сажусь в зрительском фойе, открываю ноутбук и с чистым сердцем проповедую детям спряжения глаголов. Поскольку все виды моей квартиры паства уже давно заучила, любую смену декораций в кадре они отмечают без малейшей ошибки:
— А где это вы? — спрашивает меня сегодня ученица. — Вы что, не дома?
— Не дома, — сознаюсь я. — В театре.
— Видишь ли, у меня сегодня спектакль. Опоздать я не мог. Поэтому вот приехал заранее. Проведу сейчас с тобой урок и пойду в гримёрную.
— Болею, — отвечаю я, потупив голову. — Но выбора нет! Нельзя же отменить спектакль!
Один только звук этого тяжёлого, как вздох режиссёра, слова парализует всё моё тело. Я проглатываю язык и принимаюсь мелко-мелко мотать головой.
— У вас что, нет замен?
Я продолжаю мотать головой, отгоняя от себя несчастье.
— Почему у вас нет замен?
Я тихо нашёптываю под нос: чур меня, чур… чур меня, чур.
— Да почему вас не заменят, я не пойму?
— Да потому, — вскрикиваю я наконец, не выдержав, — что я незаменим!
Ребёнок вдруг странным образом затихает, приняв на веру вопль о моей исключительности, — а вот коллеги по сцене, сидящие здесь же, в фойе, проявляют, кажется, куда больше скептицизма: во всяком случае, так я объясняю себе внезапные оскалы на их нежных, родных лицах.
Календарь
16:00 – 18:00 — Саша, Арина (Москва)
18:00 – 19:00 — Веня (Лос-Анджелес)
20:00 – 21:00 — Миша (Швеция)
22:00 – 23:00 — Арсений (Марсель)
23:00 – 0:00 — Ролан (Дулут)
Чтобы не сойти с ума, я веду электронный календарь. Вот, скажем, моё расписание на 5-е октября. Айфон выделяет этот день среди остальных и помечает оранжевой праздничной меткой: «День учителя». Что? Ах ну да, день учителя.
Гоголь
«Говорит Садко-купец, богатый гость:
— Видно, царь морской требует
Живой головы во сине море.
Делайте, братцы, жеребья вольжаны,
Я сам сделаю на красноем на золоте,
Всяк свои имена подписывайте,
Спускайте жеребья на сине море:
Чей жеребий ко дну пойдет,
Таковому идти в сине море.
Делали жеребья вольжаны,
А сам Садко делал на красноем на золоте,
Всяк свое имя подписывал,
Спускали жеребья на сине море.
Как у всей дружины хоробрые
Жеребья гоголем по воде плывут,
А у Садка-купца — ключом на дно…»
Что жеребий вольжаный — это кусок дерева с вырезанной на нём меткой, — к этому времени я дитяте объяснил; но былину прочесть не реку перейти; и вот уже возникает новый вопрос:
— Я не поняла, — спрашивает дитятя, — а что значит “гоголем плывут”?
— Это значит: плывут и не тонут, как птица гоголь. Знаешь такую?
В занятиях по скайпу есть свои премудрости, и вот одна из них: ежели дитятя не знает, что такое дышло, или, скажем, бивак, или вот даже тот же самый гоголь, то не надо, я считаю, сходить с ума и рисовать в воздухе пышные узоры, стараясь разъяснить неразъяснимое, а надо просто залезть в гугл и загуглить гоголя. Я в этом деле давно наловчился и проворачиваю его теперь в три взмаха детских ресниц:
— Какая прелесть! Какая чудесная утка!
Дитятя разглядывает присланный мной снимок белогрудой птицы, а я с мошеннической улыбкой продолжаю урок:
— Знакомься, пожалуйста. Это гоголь. Только не путай с писателем, хорошо?
— Есть птица, а есть Николай Василич, хорошо?
Вздохнув горделиво, я собираюсь уже вернуться к книге, как вдруг замечаю в глазах дитяти разгорающееся пламя чудовищной догадки: зрачки сверкают, белки полыхают.
— Так-так-так, — говорю я опасливо и тихо, как всегда это со мной бывает на пороге погибели. — Скажи мне, милая, что именно ты поняла?
— Жил-был писатель, а потом умер и превратился в птицу.
— Нет! Нет-нет-нет, моя дорогая, нет! Я неловко выразился, я ввёл тебя в заблужденье! Никто и ни в кого не превращался! Его просто так назвали, вот и всё!
— Люди назвали птицу в честь писателя?
Я замираю с раскрытым ртом и вглядываюсь, как в первый раз, во фразу, с которой всё началось: «Жеребья гоголем по воде плывут…» Кто бы мог подумать, что эта безвинная строка обернётся пучиной. А ведь дальше будет ещё строка, и ещё, и ещё, и каждая будет таить в себе опасность. Уж сколько раз паду я в эти бездны, разверстые вдали…
— Видно, царь морской требует живой головы во сине море, — шепчу я, готовясь тонуть, и всё равно делаю последнюю попытку. — Моя дорогая, всё было не так. Всё было ровно наоборот. Это имя писателя произошло от имени птицы. Понимаешь?
— Да, понимаю, — отзывается дитятя. — Только объясните тогда, как можно было назвать ребёнка в честь птицы, тем более, если он великий русский писатель!?
Тут я издаю короткий вздох и ухожу с головой под школьную хрестоматию.
Эксперимент
Учитель всегда должен точно формулировать задачу, ибо каждая его неточность может быть использована против него.
На прошлой неделе я попросил свою пятиклассницу написать дома текст, который бы содержал все изученные к этому времени словарные слова. Сегодня на уроке, согнувшись в три погибели от тяжести удара, я прочёл двухстраничный рассказ. Привести его целиком мне не позволяет внезапная мигрень, но несколько цитат я, пожалуй, осилю:
«Косьба напала на фонтан, фонтан упал на тротуар, тротуар написал рапорт на молотьбу, потом они состязались в беге на триста метров. Вожжи сварили фирменный щавелевый суп и угостили им людей на республиканских баррикадах. Неувядаемый панцирь собачонки изредка участвовал в спартакиадах. Эксперимент с изморозью был описан в брошюре, сброшен с парашюта и оценён жюри на пять баллов».
— Дорогая моя, — завыл я в камеру, добравшись до конца, — что это такое?
— Да. Но что с ним, с этим текстом? Он заболел? Ему удалили смысл?
— Вы сказали только, что он должен содержать словарные слова. Про смысл вы ничего не говорили.
Эксперимент с абсурдом был описан в дневнике, сброшен в фейсбук и оценён жюри на пять баллов. Увядший мозг учителя от дальнейшего участия в спартакиаде отказался.
Открытка
Сегодня в театре мне передали торжественную посылку: пакет, в пакете всякое вкусное, полезное, красивое и плюс ещё открытка. На обложке угрюмый бородач — вылитый я в скайпе; исключение составляют только бицепсы: у меня их, к сожалению, нет; а этот, сволочь, их прямо накачал — так вот, угрюмый бородач стоит с тяжёлым походным рюкзаком, забитым до отказа заснеженными горными пиками, на краю высокой пропасти и с отчаянием глядит в пустоту. «Поздравляю с днём учителя! Желаю покорить все вершины! Миша из Швеции!» Я был тронут.
Фольклор о мироустройстве. Глава 4. Четвёртая верств
Глава 4. Четвёртая верста вселенной
В традиции наших предков реальность вселенной представлена тремя царствами (дворами, домами): Правь, Навь и Явь. Правь – это вечность вселенной, обитель божественной родительской семеюшки, в ней находится в состоянии покоя идея жизни. Навь – ночь вселенной (царство смерти, потусторонний мир), в ней из идеи жизни разворачивается образ вселенной. А Явь – день вселенной, в котором воплощена жизнь. С лова отмеченные курсивом, представляют фрагменты произведений фольклора, Вед, Рун и других Книг знаний родов Руси. Они образуют лексику метафизического языка.
Жизнь человечества на четвёртой версте вселенной поведана в широко известной былине «Садко». Она рассказывает о предыстории Великого Новгорода и других новогородов. Былина вспоминает чудотворца Николу Можайского (Сварожича Велеса), и указывает на Его роль в эволюции жизни.
Садко
К ак во славном городе во Новгороде
Ай как был Садко да гусельщик;
А как не было у него несчётной золотой казны,
Как ходил он по честным пирам,
Спотешал он да купцов, бояр,
Веселил он их на честных пирах,
И как тут с Садком да случилося:
Не зовут Садка на почестен пир,
Не зовут его и день, и другой,
Не зовут его и на третий день!
Как Садку теперь да соскучилось,
А пошёл Садко к Ильмень-озеру,
И садился он на синь горюч камень.
Как он начал играть во гусли во яровчаты,
А играл с утра и день до вечера,
А по вечеру как по позднему
Волна в озере как расходилася,
Как вода с песком да сомутилася!
Устрашился Садко да сидети здесь.
Одолел Садка страх великий –
А и пошёл Садко вон от озера,
И пошёл Садко да во Новгород.
И опять, как пришла-то тёмна ночь,
И опять как было до этого:
Не зовут Садка на почестен пир,
Не зовут его и день, и другой,
Не зовут его и на третий день!
Как опять Садко да соскучилось,
Пошёл Садко к Ильмень-озеру,
И садился он на синь горюч камень,
Как он начал играть во гусли во яровчаты,
А играл с утра и день до вечера,
Как по вечеру опять да по позднему
Волна в озере как расходилася,
Как вода с песком да сомутилася!
Устрашился Садко да сидети здесь,
Одолел Садко страх великий –
А и пошёл опять он от озера,
И пошёл он опять да во Новгород.
Как опять тут с ним да случилося:
Не зовут Садка на почестен пир,
Как другой день не зовут и на третий день,
И опять Садку да соскучилось,
И пошёл Садко да к Ильмень-озеру,
Как садился он на синь горюч камень,
Как он начал играть во гусли во яровчаты,
Как опять он играл с утра до вечера,
А волна уж в озере расходилася,
А вода с песком да сомутилася!
Тут осмелился Садко да новгородский
А сидеть играть всё у озера,
Как тут вышел царь Водяной к нему,
Говорит ему таковы слова:
«Благодарим-ка, Садко да новгородский!
А спотешил ты нас да во озере:
Как и было у меня столованье,
Как и был у меня да почестен пир,
Как и всех развеселил ты на том пиру,
А и всех любезных гостей моих!
Я не знаю, Садко, чем тебя жаловать!
А ступай, Садко, во свой Новгород –
И как завтра позовут тебя на почестен пир,
Много будет там купцов новгородских;
Как и будут все на пиру напиватися,
Будут все на пиру да наедатися,
Как будут все похвальбами да похвалятися,
Иной будет хвастати да несчётной золотой казной,
Иной будет хвастати добрым конём,
Иной будет хвастати силой-удачей молодецкою,
А как умный-разумный да будет хвастати
Старым батюшкой, старой матушкой,
А и дурак-то да будет хвастати
Да своей он как молодой женой,
А ты, Садко, и похвастай-ка:
«А я знаю, что во Ильмень да во озере
А что есть рыба-то – перья золотые все!»
И как будут купцы да богатые с тобою спорить-то,
Что нет рыбы золотой во озере,
А ты с ними ударь о велик заклад:
Заложи свою буйную да голову,
А как с них проси лавки во торговом ряду,
Уж как лавки с дорогими товарами!
А потом свяжите невод шёлковый,
Приезжайте вы ловить во Ильмень-озеро;
Закиньте вы три тони в Ильмень-озеро,
А я в каждую тоню дам по рыбине –
Уж как перья у них золотые все!
Как получишь лавки в торговом ряду,
С дорогими лавки товарами,
Будешь ты купец, Садко новгородский,
Купец будешь сразу богатый ты!»
И пошёл Садко во свой во Новгород.
На другой день позвали Садка на почестен пир,
Много на тот пир купцов собралося,
Купцов богатых новгородских.
Как все на пиру напивалися,
Как все на пиру наедалися,
Похвальбами все похвалялися:
Иной хвастает несчётной золотой казной;
Иной хвастает да добрым конём,
Иной хвастает силой-удачей молодецкою,
А как умный-разумный хвастает
Старым батюшкой, старой матушкой,
А дурак-то он ведь хвастает,
Он ведь хвастает молодой женой;
Сидит Садко – ничем да он не хвастает,
Сидит Садко – ничем не похваляется,
Тут купцы богатые новгородские
Говорят Садку да таковы слова:
«Что сидишь, Садко, ничем не хвастаешь,
Что ничем, Садко, не похваляешься?»
Говорит Садко да таковы слова:
«Ай же вы, купцы богатые новгородские!
Чем же мне, Садку, теперь похвастати,
А чем-то Садку похвалитися?
Нет у меня несчётной золотой казны,
Нет у меня прекрасной молодой жены,
Только есть одним да мне похвастати:
Как во Ильмень да во озере
А есть рыба – перья золоты все!»
Тут купцы богатые новгородские
Как начали с ним они спорить-то,
Что в Ильмень во озере нет рыбы,
Чтоб были перья золоты у ней,
Говорил Садко новгородский:
«Заложу я свою буйную головушку –
Больше заложить у меня нечего!»
А купцы говорят: «Мы заложим ряды торговые!»
Шесть купцов, шесть богатых,
Заложили ведь они по лавочке
С дорогими да со товарами!
Опосля того связали невод шёлковый
И поехали ловить на Ильмень-озеро;
Закидывали они тоню в Ильмень-озеро,
И рыбу тут добыли – перья золотые все;
Закинули другую тоню во Ильмень-озеро,
И добыли другую рыбину – и опять перья золотые все;
Закинули третью тоню во Ильмень во озеро,
И опять добыли рыбинку – перья золотые все!
Тут купцы да новгородские богатые
А как видят – делать да то нечего:
Вышло так, как говорил Садко, –
Отдавали свои лавки с дорогими со товарами,
Записался Садко в купцы да в новгородские,
И как стал Садко купцом богатым,
Торговать стал во своём он городе,
Стал ездить Садко да по всем местам,
По другим городам да он по дальним,
Стал получать барыши да он великие!
И так тут да после этого
И женился Садко купец новгородский.
А ещё Садко да после этого
Как он выстроил палаты белокаменные,
Как он сделал всё в своих палатушках,
Как он сделал в теремах всё по-небесному:
Как на небе печёт да красно солнышко –
В теремах у него печёт да красно солнышко;
Как на небе светит млад светел месяц –
У него в теремах да млад светел месяц;
Как на небе светят звёзды частые –
У него в теремах светят звёзды частые;
Изукрасил Садко свои палаты белокаменные!
Собирал Садко на столованье да почестен пир
Как он всех купцов богатых новгородских,
Как он всех господ и настоятелей:
Как были настоятели те новгородские –
Лука Зиновьев да Фома Назарьевич;
Ещё как собирал он всех мужиков новгородских;
Как повёл Садко столованье почестен пир,
Как все на честном пиру напивалися,
Как все у Садка наедалися,
И похвальбами все да похвалялися:
Иной хвастает несчётной золотой казной;
Иной хвастает да добрым конём,
Иной хвастает силой могучей богатырской,
Иной хвастает славным отечеством,
Иной хвастает молодым да молодечеством;
А как умный-разумный да хвастает
Старым батюшкой да старой матушкой,
А безумный дурак уж как хвастает
Своей да молодой женой!
Тут Садко по палатушкам похаживает,
Таковы слова сам да выговаривает:
«Ай же вы, купцы новгородские богатые,
Ай же вы, настоятели новгородские,
Мужики как вы новгородские!
У меня как все вы на честном пиру –
А и все вы у меня пьяны-веселы,
Похвальбами все вы похвалялися,
Чем же мне, Садку, теперь похвастати?
У меня, у Садка новгородского,
Золота казна теперь не кончается,
Цветное платьице теперь не снашивается,
Дружинушка хоробрая не изменяется;
Только мне, Садку, будет похвастати
Своей несчётной золотой казной!
На свою несчётную золоту казну
Повыкуплю я все товары новгородские,
Как все товары, плохие и добрые,
И не будет больше товаров в городе!»
Как вставали тут настоятели новгородские,
Фома Назарьевич да Лука Зиновьевич,
Как говорили сами да таковы слова:
«Ай же ты, Садко – купец да новгородский,
О многом бьёшь ты с нами да велик заклад!
Разве выкупишь товары новгородские,
И плохие товары, и все добрые,
Чтобы не было товаров в городе?»
Говорил Садко им таковы слова:
«Ай же вы, настоятели новгородские,
У меня бессчётно золотой казны!»
Отвечают настоятели новгородские:
«Ай же ты, Садко да новгородский,
Ударь с нами ты заклад о тридцати тысячах!»
И ударил Садко заклад о тридцати о тысячах!
Как все со честного пира разъезжалися,
Как все со честного пира расходилися
По своим домам, по своим местам;
Тут Садко, купец богатый новгородский,
На другой день он вставал рано поутру,
И будил он свою дружинушку хоробрую,
И давал он той дружинушке
Что бессчётной золотой казны,
И пускал он их по улицам торговым,
Да и сам прямо шёл во торговый ряд, –
Выкупал он товары новгородские,
И плохие все товары, и добрые!
Как вставал на другой день Садко раным-рано,
И будил он дружинушку хоробрую,
И давал им вдоволь золотой казны,
Да и сам шёл прямо в торговый ряд;
А тут много товару принавезено,
А много товаров принаполнено –
На ту славу великую новгородскую!
Выкупал он товары новгородские,
И плохие все товары, и добрые;
И на третий день вставал Садко раным-рано,
И будил он дружинушку хоробрую,
И давал без счёту золотой казны,
Распускал дружинушку по улицам торговым,
Да и сам прямо шёл в торговый ряд:
А и тут на славу великую новгородскую
Подоспели товары ведь московские,
Принаполнился весь торговый ряд
Дорогими товарами московскими!
А и тут Садко да призадумался:
«Я выкуплю товары все московские –
А на ту славу великую новгородскую
Подоспеют ещё товары заморские!
А и мне, Садку, товаров не выкупить
Со всего да со бела света!
Уж не я, Садко-купец, богаче пусть –
Пусть богаче меня славный Новгород!
Не могу я выкупить товаров новгородских,
Лучше денежек отдам я тридцать тысячей,
Тридцать тысячей – залог великий свой!»
И отдавал он денежек тридцать тысячей,
А потом построил тридцать кораблей –
Тридцать кораблей, тридцать червлёных,
Как свалил он товары новгородские
На те на червлёные кораблики,
И поехал торговать купец богатый новгородский
На своих на червлёных корабликах,
А поехал он да по Волхову,
А со Волхова он в Ладожское озеро,
А со Ладожского озера во Неву-реку,
А со Невы-реки выехал да в сине море,
А как ехал он по синю морю,
Завернул он тут в Золоту орду;
Продавал он там товары новгородские,
Получал он барыши великие,
Насыпал он бочки-сороковки красным золотом,
Насыпал он много бочек да чистым серебром,
А ещё насыпал он бочки скатным жемчугом,
И поехал он из Золотой орды.
Как он выехал опять да во сине море,
Как на синем море встали да червлёны корабли –
Их волной бьёт и паруса рвёт,
И ломает червлёные корабли!
Говорит Садко, купец богатый новгородский,
Ко своей дружинушке хороброй:
«Ай же ты, дружинушка хоробрая!
Сколько мы по морю ни ездили,
А Морскому царю дани не плачивали –
Теперь дань требует Морской царь в сине море!»
Тут говорил Садко, купец богатый новгородский:
«Ай же ты, дружинушка хоробрая!
А возьмите вы мечите во сине море
Целу бочку-сороковку красна золота!»
Как тут дружина да его хоробрая,
Как тут брали они бочку-сороковку красна золота
И метали бочку во сине море,
А всё волной-то бьёт, паруса-то рвёт,
Ломает червлёны корабли да на синем море –
Всё не идут с места кораблики!
Опять говорит Садко, купец богатый новгородский,
Что своей дружинушке хороброй:
«Ай же ты, дружинушка моя хоробрая!
Видно, мало этой дани царю Морскому во сине море,
А возьмите-ка мечите вы в сине море
Как другую бочку – чиста серебра!»
Как его тут дружинушка хоробрая –
Она метала бочку чиста серебра,
Она метала бочку во сине море,
А и всё волной-то бьёт, паруса-то рвёт,
Ломает червлёны корабли да на синем море –
Всё не идут с места кораблики!
Как тут говорил Садко, купец богатый новгородский,
Что своей дружинушке хороброй:
«Ай же ты, дружинушка хоробрая!
Видно, мало этой дани Морскому царю,
Бросайте-ка вы третью бочку скатного жемчуга!»
Как дружинушка тут его хоробрая,
Она брала бочку скатного жемчуга
И метала бочку во сине море:
А и всё волною-то бьёт, паруса-то рвёт,
Всё ломает червлёные кораблики –
Не идут с места да те кораблики!
Как тут говорил Садко, купец богатый новгородский,
Говорил своей дружинушке хороброй:
«Ай же ты, любезная дружинушка хоробрая,
Видно, царь Морской от нас требует,
От нас требует царь живой головы!
Ай же ты, дружинушка хоробрая!
Уж вы делайте жеребья себе волжаные,
Вы пишите имена свои на жеребьях
И пускайте жеребья на сине море,
А я сделаю себе жеребий из красна золота:
Как мы спустим жеребья да на сине море,
А и чей у нас жеребий да ко дну пойдёт,
Так тому идти из нас да в сине море!»
Как у всей у дружинушки хороброй
А жеребья-то гоголем плывут,
А у Садка, купца богатого, ключом на дно!
Тут говорит Садко да таковы слова:
«Эти жеребья, видать, неправильные;
А вы сделайте жеребья из красна золота,
А я сделаю жеребий да дубовый;
Вы пишите имена свои на жеребьях
И пускайте-ка жеребья в сине море:
Чей у нас жеребий да ко дну пойдёт,
Так тому идти из нас да во сине море!»
Как тут вся дружинушка хоробрая
И спускала жеребья на сине море:
У всей-то у дружинушки хороброй
Все их жеребья да гоголем по воде плывут,
А Садков жребий да ключом на дно!
Тут говорит Садко да таковы слова:
«Эти жеребья, видать, есть неправильные;
Как вы сделайте жеребья все дубовые,
А я сделаю жеребий себе липовый;
Будем мы все на жеребьях имена писать,
Будем мы все жеребья на сине море спускать;
Как чей жеребий ко дну пойдёт,
А и тому из нас да в сине море идти!»
Как тут вся дружинушка хоробрая
Стала делать жеребья дубовые,
А он делал жеребий себе липовый,
Все свои имена да писали на жеребьях
И спускали жеребья на сине море,
А и у всей дружинушки хороброй
Жеребья гоголем плывут на синем море,
А у Садка, купца богатого, – ключом на дно!
Тут говорил Садко да таковы слова:
«Видно, делать Садку теперь нечего,
Самого Садка требует царь Морской!
Ай же ты, дружинушка моя хоробрая, любезная,
А вы несите-ка мою чернильницу точёную,
И несите-ка вы мне перо лебединое,
И несите вы мне бумагу гербовую!»
Как и тут его дружинушка хоробрая
А несли ему чернильницу точёную,
И несли ему перо лебединое,
И несли ему бумагу гербовую;
Как и тут Садко, купец богатый новгородский,
Он садился, Садко, на ременчат стул
Ко тому ли ко столику дубовому –
И он начал своё именьице отписывать:
Отписывал он именьице божьим церквам,
Много отписывал нищей братии,
Ещё именьице он отписывал да молодой жене,
Остальное именье отписывал дружине хороброй;
Как сам потом заплакал он,
Говорил дружинушке хороброй:
«Ай же ты, дружинушка хоробрая да любезная!
Положите вы доску дубовую на сине море,
А чтобы мне, Садку, спускаться на доску –
Тут он брал с собой свои гусельки яровчаты,
Прощался он с дружинушкой хороброй,
Прощался он со всем да со белым светом,
Прощался он со Новым да со городом;
А и спустился на доску он на дубовую,
А как понесло Садка да по синю морю,
Так побежали корабли вперёд червлёные!
Тут остался Садко один на синем море,
А и со страху со великого
Заснул Садко на той доске на дубовой!
Проснулся Садко, купец богатый новгородский,
В океан-море да на самом дне;
Увидал он – сквозь воду печёт красно солнышко,
Увидал возле себя палаты белокаменны,
Заходил он в палаты белокаменны –
Во палатушках сидит на стуле царь Морской,
И говорит царь Морской да таковы слова:
«А и здравствуй, купец богатый
Садко да новгородский гость!
Уж и сколько ты по морю ни ездил,
А Морскому царю дани не плачивал,
Теперь же сам пришёл ко мне да во подарочек!
Сказывают, мастер ты играть во гусли во яровчаты –
Поиграй-ка мне ты да во гусельки!»
Как тут Садко видит – делать нечего,
Начал он играть во гусли во яровчаты,
Начал плясать царь Морской во синем море –
От него в синем море вода всколебалася,
Как он стал разбивать кораблики,
Как тут стал народ тонуть во синем море,
Много стало гибнуть и именьица!
Тут взмолились люди добрые, православные,
Чтоб повынесло их из синя моря,
Как тут Садка толкнули в плечо да во правое,
Как обернулся Садко, купец богатый, –
Стоит старичок позади весь бел-седой,
Говорит старичок да таковы слова:
«Полно тебе играть, Садко, во гусли во яровчаты!»
А говорит Садко-купец да таковы слова:
«У меня не своя воля да в синем море,
Заставляет играть меня царь Морской!»
Тут говорит старичок таковы слова:
«А ты, Садко, купец богатый новгородский,
А ты струночки-то повырви-ка,
Ты шпенёчки-то повыломай,
А и сам скажи: «У меня струн-то нет,
И шпенёчков у меня тоже нет,
А и больше играть-то мне да не во что».
А на то тебе скажет царь Морской:
«Не угодно ли, Садко, тебе женитися,
Тебе женитися, во синем море,
А на душечке жениться на красной девушке?»
Ты скажи: «Царь Морской, твоя воля во синем море,
А как ты знаешь, то и делай-ка».
И он скажет тебе, Морской-то царь:
«К утру завтра ты, Садко, приготовишься,
Да и выберешь себе девицу,
А и выберешь по уму да по разуму».
Первых триста девиц ты пропусти,
Да и других триста девиц ты пропусти,
Да и третьих триста девиц ты пропусти;
А позади идёт девица-красавица,
Так ты эту Чернаву бери в замужество;
И тогда ты, Садко, да счастлив будешь!
А как ляжешь спать, не целуй её:
Как проснёшься – будешь ты во Новгороде,
У Чернавы-реченьки на крутом берегу,
А не сделаешь, как я велю, –
Останешься навеки да в синем море!»
И не стало старичка тут седатого.
А как тут Садко, купец богатый новгородский,
Он все струночки во гусельках повыдернул,
Все шпенёчки у яровчатых повыломал,
И не стал он играть во гусельки во яровчаты,
И не стал плясать царь Морской во синем море,
Как говорил тут царь да таковы слова:
«А что же не играешь, Садко, купец богатый,
А и во гусли-то да во яровчаты?»
Говорил Садко таковы слова:
«У меня-то струночки во гусельках повыдернулись,
Шпенёчики во яровчатых повыломались,
А запасных-то и вовсе нет!»
Говорил да тут царь Морской:
«Не угодно ли тебе, Садко, женитися
А как на душечке на красной да на девушке?»
Говорил ему Садко таковы слова:
«Царь Морской, твоя воля надо мной во синем море».
Говорил тогда да тут царь Морской:
«Ай же ты, Садко, купец богатый новгородский,
Завтра выберешь себе ты девицу-красавицу,
А и выберешь ты по уму да по разуму!»
Как пришло да утро-то раннее,
Как пошёл выбирать Садко себе девицу,
Посмотрел – а стоит уже царь Морской!
Повели мимо их первых триста девиц:
Он первых триста девиц да пропустил,
И других он триста да пропустил,
А и третьих он триста девиц да пропустил,
Смотрит – идёт девица-красавица,
А по имени зовут её Чернавушкой,
Он ту Чернаву брал за себя во замужество;
Говорил тут царь Морской таковы слова:
«А умел ты жениться, Садко, во синем море!»
Как прошло у них столование да почестен пир,
Тут ложился он со девицей красавицей,
А и помнил он слова-то старичка седатого!
Как проснулся Садко во Нове-городе,
У речки у Чернавы на крутом берегу,
Как увидел тут – бежат по Волхову
Да его червлёные кораблики,
А как дружинушка его да хоробрая –
Поминают ведь Садка во синем море!
Как и увидела тут дружинушка,
Что стоит Садко на крутом берегу,
Стоит на крутом берегу да у Волхова, –
Вся дружинушка тому чуду дивилася:
«Оставили мы Садка да на синем море,
А Садко впереди нас да в своём городе!»
Встречает Садко дружинушку хоробрую,
И все свои червлёные кораблики,
И пошли все во палаты Садка – купца богатого;
Поздоровался Садко тут со своей женой,
И повыгрузил он с кораблей своё именьице,
А и повыкатил он всю несчётну золоту казну,
И как сделал он церковь соборную Николе Можайскому,
И не стал больше ездить Садко да на сине море,
Проживать он стал во своём да он во городе.
А теперь ему, да после этого,
А теперь Садку да славы поют!
Повествование начинается с раздумий гусельщика на берегу Ильмень-озера. Садко три раза приходил к озеру и садился на синь-горюч камешек – Алатырь (русские Веды его ещё называют бел-горюч). Этот сакральный камешек расположен на перекрёстке трёх дорог в Правь, Навь и Явь.
Пословица сказывает: «Гусли звончатые думку за горы заносят, из-за гор выносят«. Игра на гуслях несёт мысли волхва Садко по просторам вселенной. Его душа видит, что происходит в синем море, она испытывает страх великий перед величием вселенной и грядущими встречами. Душа Садко с утра до вечера перелётывает к камню Алатырю. И, как только душа осмелилась на встречу с Водяным, тут-то она и случилася.
Водяной – это сам Творец (в дальнейшем повествовании предстанет как царь Морской). Он ведает в синем море мысли Садко. Пляшет Водяной на дне морском (в Прави) с семеюшкой и гостями. И, как следствие, в Яви вода с песком сомутилася. Водяной велел Садко ловить во Ильмень-озере, да чтобы невод для ловли был непременно шёлковым, и поймать три рыбины с золотыми перьями. В этом указании содержится намёк на судьбу Садко, которая, как и у любого человека, плетётся шелковыми нитями в ночи вселенной.
Садко несказанно богат, но не вследствие заклада с новгородскими купцами, а в результате путешествия в Правь. Вернувшись со двора вечности, волхв Садко воспроизводит в своих палатах белокаменных картину благодати божественной обители: «как на небе печёт да красно солнышко, светит млад светел месяц, светят звёзды частые«.
Суть человека проявляется на честном (почестном) пиру. Один хвастает казной, другой – силой молодецкою, дурак – молодой женой, а умный-разумный будет хвастати старым батюшкой, старой матушкой. Так былина напоминает душе разумного об отеческой традиции.
Прототипом Садко является Сварожич Велес – Великий волхв. Судьбы Велеса и Садко тесно переплетены в сюжете. Сварожич под именем Николы Можайского приходит на помощь Садко. Велес, как и другие седатые старцы фольклора, всегда помогают душе человека на дорогах вселенной. Велес знаменит многими достоинствами. Он покровитель Земли и всех её жителей. Когда Творец – сам батюшка Сварог при смене вёрст уходит на покой вечности (на отдых), тогда Его функции исполняет Велес. Старшинство Велеса признают братья Сварожичи: Хорс-Солнце, Перун-громовержец и Семаргл-Огнебог. За свой буйный характер Велес ещё на заре второй версты вселенной был поставлен батюшкой Сварогом стражем ворот в Правь. С той поры без ведома Велеса не попасть на двор вечности.
Характер буйной головушки Садко проявился на пиру, который он устроил для всех жителей города. Бился Садко великим закладом с настоятелями ведических храмов волхвами Фомой Назарьевичем и Лукой Зиновьевичем. Однако позднее понял, что нельзя скупить товары со всего бела света, это под силу только лишь самому Творцу вселенной.
За два дня купил Садко все товары новгородские, а на третий день подоспели товары московские. Здесь сказитель реконструирует сюжет, он возвеличивает роль Москвы. Во времена Садко этого города ещё и в замыслах не было, его идея и воплощение случится лишь на пятой версте вселенной. В тексте другого варианта былины о третьем дне сказано: «подоспели товары заморские» («Садко богатый гость» в кн. «Сказания о народных героях» изд. «Школа-пресс». М., 1995). Существует множество вариантов былины, приведённый здесь текст был записан Гильфердингом летом 1871 года от сказителя Сорокина из деревни Новинка.
В результате науки, которую преподали Садко волхвы Фома и Лука, Садко отправился в странствие по вселенной. Он построил тридцать червлёных кораблей и поплыл по синю морю (по космической бездне). Завернул он тут в Золоту орду, продавал он там товары новгородские, получал он барыши великие. Орда на всех верстах означает род людской. Орда – это «народная ватага, люди вообще» (ТС). Орда управляется царём и волхвами. Золота орда возглавляется Сварогом или его воплощениями на верстах вселенной. Золота орда подчёркивает её превосходную степень.
На обратном пути из Золотой орды разбушевалось море синее. Это ключевое событие былины обозначает вселенскую катастрофу, и говорит о смене вёрст. Буря рвала паруса, ломала корабли, гибли люди. Ураганы, тайфуны, цунами, штормы тысячами случаются ежегодно, но они не сохраняются в долговременной памяти человечества (былинах, мифах, и легендах). Повествование поведало о глобальной буре, в которой переновлялась вселенная. Управляет гигантским катаклизмом на синем море сам Творец – Морской царь, буря из Его божьих уст несёт очищающие потоки.
Молвил Садко спутникам: «сколько мы по морю ни ездили, а Морскому царю дани не плачивали«. В отдаривании заключается суть дани, о которой говорит Садко корабельщикам. Каждый житель Яви отдаривается, так он возвращает прародителю пламя своей души, разгоревшееся от искры Свят духа. Об этом же молвит пословица: «Подарки принимать, так отдариваться«.
Кому идти на дно морское, решает не жребий, а царь Морской. Поэтому дубовый и липовый жребий Садко идёт ключом на дно моря синего.
Былина поведала, что люди на четвёртой версте вырезали письма на досках, валженах, металле и писали на гербовой бумаге. Они имели точёные чернильницы, мебель – ременчат стул и производили другие товары. Они обрабатывали камни: строили палаты белокаменные. Они странствовали на червлёных кораблях по вселенской бездне. У них были храмы и волхвы.
Пребывание в Нави и Прави – это сон. Оттого Садко в море и заснул на той доске на дубовой. Былина конкретизирует его транспортное средство, Садко отправляется к Морскому царю на дубовой доске (символе вечности).
Садко – волхв, он знает, что его путь пройдёт через царство смерти. Оттого и прощался он со всем да с белым светом (с Явью). Волхву ведомы прямоезжие дороги вселенной, его душа не в первый раз совершает странствие в Правь. Садко ранее имел подобный опыт, с него начиналось повествование былины. Отправляется он с осторожкою и не в качестве купца, а каликой перехожей, оттого и берёт он только гусельки.
В странствии Садко по океан-морю представляет его душа. Заиграл он на гусельках. Заплясал царь Морской, всколебалась вселенная. Как тут стал народ тонуть во синем море, много стало гибнуть и именьица! Тут взмолились люди добрые, православные, чтоб повынесло их из синя моря. Русь ещё с третьей версты вселенной Правь славит (божественную обитель родительской семеюшки), потому и называется православной.
От пляски Морского царя гибли жители. Тут-то Садка толкнули в плечо да во правое, обернулся он и увидел седатого старца – Николу Можайского. Толкнуть в плечо да во правое, как это сделал Никола Можайский в нашей былине. Ударить наотмашь правой рукой, как в сказке «Поди туда – не знаю куда и принеси то – не знаю что». Бросить через себя о сырую землю (сказка «Мудрая жена»). Такими действиями волхвы намеренно отправляют душу в другое царство вселенной.
Только страж ворот Прави – Сварожич Велес может пропустить Садко через царство смерти в божественную обитель. Великий волхв дал Садко совет, как себя вести на дне морском (в вечности), и как прекратить игру на гуслях. И не стало старичка тут седатого. Очнулся Садко от сна навьего царства в Прави. Он все струночки во гусельках повыдернул, все шпенёчки у яровчатых повыломал, и не стал он играть во гусельки во яровчаты. Тут и закончилась пляска Морского царя, перестали гибнуть люди, корабли и именьица. Так завершилась четвёртая верста вселенной.
Садко на четвёртой версте вселенной исполнил Закон Жизни: «прямо пойдёшь – женату быть, налево пойдёшь – мёртвым быть, направо пойдёшь – богатым быть«. Ещё в первой половине повествования Садко по своему хотению и воле царя Водяного исполнил Закон. Затем в пути на дно морское душа Садко вновь побывала в Нави и на дворе Прави, где вновь стала обладательницей бесценного сокровища: бессмертием и вечной молодостью.
Былина рассказала и о пути Садко в пятую версту вселенной. Странствие из Прави в Явь начинается с выбора души-девицы. Потому царь и предлагает Садко женитися на душечке на красной да на девушке. Всё сделал Садко, как советовал ему прежде Никола Можайский. На следующее утро-то раннее (начало пути в Прави) он выбрал себе душечку: по уму да по разуму, так произошла их первая встреча. В ночь на третьи сутки пребывания Садко в вечности спать ложился он с девицей. Сон – это путешествие удальца Садко (отеческого семени) и его души-девицы из Прави через Навь в Явь. Когда же Садко проснулся на берегу Волхова (в Яви), тут и случилась вторая встреча – единение богоданной душечки с плотью молодца. Это событие – венец творения родительской семеюшки и его омечают свадебным пиром. Поэтому в былине и сказано: «Поздоровался Садко тут со своей женой«.
Садко с помощью советов Сварожича Велеса – Николы Можайского вернулся из Прави в Явь. Оказался он на берегу Волхова и увидел червлёные кораблики, а на них плыло по сине морю переновлённое человечество. Дивилась на него дружинушка хоробрая: «Оставили мы Садка да на синем море, а Садко впереди нас«. Чудо переновления жизни состояло в том, что не в подводной лодке, не в летающей тарелке или ещё каком неведомом средстве передвижения Садко достиг земли-матушки. С помощью первородных начал путешествовал Садко по вселенной (из Яви в Правь и обратно). В течение трёх суток произошло переновление Садко и его корабельщиков. Здесь время суток условно приравнивается к тысячелетию в мерах Яви. Процесс смены с четвёртой версты на пятую занял не менее трёх тысячелетий, а была создана былина ранее завершения четвертого этапа вселенной.
Таким образом, в начале пятой версты или 7,5 тысячелетий тому назад оказался Садко на кряже Волхова. Если к семи с половиной тысячелетиям прибавить еще три тысячи лет (время нахождения Садко в доме Прави и срок его возвращения в Явь), то странствия тридцати червлёных корабликов начались более десяти с половиной тысяч лет тому назад.
Былина «Садко» рассказывает о событии, которое завершило четвертый этап бытия вселенной. «Ударил Сварожич Ильмер перуном по Камню Черному (Навь) и разверзлись хляби небесные«. Сине море поглотило Явь, и все её жители ушли в Навь. Они, как и герои нартовских сказаний, ринулись снизу (из Яви через Навь) к залазоревым далям Прави.
Садко на дне морском поклялся, что при возвращении в Явь, он построит в честь Велеса – Николы Можайского храмы и новогороды, поскольку прежние разрушил вселенский катаклизм. Правда былины «Садко» уже давно свершилась, поэтому её можно сравнить с мифологической памятью. Прототипами былины являются Веда Майи и Веда Даждьбога. Садко исполнил свою клятву, воспроизведенную в русских Ведах. И стоят ныне в честь Николы Можайского или Сварожича Велеса на отеческих просторах православные храмы и новогороды.
Русь хранит память о седатом старце и поёт ему славу. Например, в запаснике Кировского краеведческого музея под холстиной в забытьи столетий находилось изваяние Николы Можайского (Вятская губерния, дерево, резьба, роспись). В начале 2010 года скульптура Можайского переместилась на всеобщее обозрение в зал музея. Там же образ Николы Можайского размещён над воротами макета сторожевой Успенской башни. Ворота – это вход во двор Прави. Так образ Николы-Велеса – стража ворот Прави оберегает родительскую обитель от нежелательного проникновения. Коринфский в собрании «Народная Русь» передаёт восприятие народом седатого старца Велеса: «то в образе доброго деда Миколы Милостивого, то облик его проходит богатырской поступью, напоминающей походочку Микулы Селяниновича«.
Ныне заканчивается пятая верста вселенной и начинается шестой этап в эволюции вселенной. Сегодня интернет позволяет увидеть тысячи образов Велеса – Николы Можайского в православных храмах, часовнях, иконах, скульптурах и даже на кремлевской стене московской башни. На некоторых изображениях он, как страж ворот Прави, показан с мечом в правой руке. Великий волхв радует сердца русичей. Он шагает своей могучей поступью по родным просторам.
Великий волхв Велес – чудотворец. Он наделил посадских людей (первых воплощенных) стадами и табунами (об этом поведано в былине «Волх Всеславьевич»). Он научил человечество земледелию и ремёслам. Он читал им Книгу Вед, учил кудесничеству (волшеванию, волхованию). Учениками Велеса были известные волхвы-богатыри Боян и Ходыня (авторы «Слова о полку Игореве»), с буйного в молодости Велеса был написан образ Василия Буслаева.
На Велесовой улице (ныне Волосовой) Великого Новгорода находится храм Велесу (ныне Власию). «Повесть временных лет» именует Велеса – «Волосомъ, скотьемъ богомъ», пришлые на Русь проповедники Византии заимствовали достоинства Велеса, а храмы в его честь переименовали в честь неведомого для русичей севастийского епископа Власия.
Помнит православная ведическая Русь своих прародителей, провозглашает Прави славу, потому и называется православной. И будет далее славить обитель дедов-пращуров: «да после этого«!