Жити и нежити о чем
Отзывы на книгу « Жити и нежити »
Жил-был Лес. Самый обычный, конечно, но хранящий в себе какую-то древнейшую магию. Заключающий в себе начала всех ныне живущих на Земле, а возможно и за ее пределами.
Но люди давно вышли из Леса, поспиливали деревья да понастроили себе бетонных коробок. И остался Лес лишь в душах некоторых людей.
Но Лес не стал необитаемым. Он стал домом для Нежити — знакомой и одновременно незнакомой человеку. Обычным людям не дано отличить Жить от простого человека. Но, быть может, и вы когда-то с ней встречались, кто знает.
Яр и Яра, брат и сестра, князь и княгиня. Одна жизнь на двоих. И, что хуже, один жребий на двоих. Тот, кто первым судит своего человека, имеет право выбора. Второму же останутся остатки с барского стола. Так и живут, точнее, существуют — одна монета, две стороны. Гонка на опережение, в которой невозможна ничья. Они пробуждаются и оказываются в Москве. Игра началась. Игра, в которой нельзя нажать на паузу, сохраниться или начать все с начала.
У Яра будет Джуда. Никакая она на самом деле не Джуда, но она сама уже и не помнит своего настоящего имени. Она — танцовщица. Вся жизнь в танце, вся жизнь в стремлении к совершенству, которого никогда не достигнешь, вся жизнь в погоне за самой собой, танцевать, танцевать, лишь бы не думать, не слышать и не слушать. Вся жизнь с бесами на плечах, и только с появлением Яра что-то поменялось. Ей кажется — к лучшему. Как на самом деле — неведомо никому.
У Яры будет Ём. Талантливый музыкант, попавший в лапы продюсера, который утверждает, что лишь 10% людей в зале что-то смыслят в музыке, а этого слишком мало для концертов и заработка. Нужно шоу, реклама и все такое прочее. А у Ёма внутри точно живет Лес. Он помнит, даже если бессознательно, и просто играет музыку. Он тоже изменится с появлением Яры, но меньше. Он изначально менее близок к порогу и более — к пониманию чего-то потустороннего.
Яр впервые чувствует то, что вызывает в нем Джуда. Он — тот, кто помнит все пробуждения, поэтому точно знает, что это впервые. Яра влюбляется в Ёма. Она не уверена, но ей кажется, что это тоже в первый раз.
А жребий один на двоих. Первый — выбирает, второй — подчиняется. Такая всегда простая формула в этот раз дает сбой — они оба хотят дать жизнь своему человеку. И оба знают, что это невозможно.
Эта история, несмотря на относительную легкость и увлекательность, не так проста и поверхностна, как может показаться. Если забыть на минутку о человеческих и Жити-Нежитинских взаимоотношениях и подумать, например, о том, какие разные люди и какими путями приходят к самоубийству. Кто-то выглядит, как человек, в котором так много жизни, который готов раздавать ее и свою энергию всем вокруг, но вдруг… Кто-то попадает под манипуляторское влияние других людей, а потом родственники всю жизнь винят себя, и кто знает, стоит ли им истязать себя или нет? Или как странно иногда падает тот самый жребий — у кого-то нет шанса, но он чудесным образом выживает, а кто-то…
А если остановиться на еще одну минуту и подумать о том, как сложно живется (существуется?) Яру и Яре, брату и сестре, чувствующим все, что происходит с другим, но не могущими порвать эту связь? Они вынуждены всегда выбирать друг-друга. В какие-то моменты кажется, что поводок чуть ослабел и вот уже можно выбрать что-то, не оглядываясь на брата/сестру, а потом рывок назад и ошейник снова сдавливает горло.
А уж если говорить о танце, музыке и в целом о творчестве, никакой минуты не хватит. В книге Движение и Музыка — такие же действующие лица, как любой другой персонаж. Варганы — отдельный главный герой, без наличия и звучания которого не случилась бы эта странная история. Книга вообще очень музыкальна и находится в постоянном движении, автор как-то очень здорово пользуется словом так, чтобы передать танец или звук. Я не уловила то, как это сделано, но смогла это почувствовать.
Вообще очень интересная концепция получилась с приходом потусторонних существ к людям, которые на грани или вот-вот окажутся на грани. Существ, которые подпитываются людской энергией, существ, которые не знают ни рождения, ни смерти, не чувствуют боли, не могут умереть, но все же очень похожи на людей и на время становятся Житями. Как будто теми, кто может пожить по-настоящему. И все как-будто в курсе, что это все игра, но никто не смеет говорить об этом вслух.
Но не все так серьезно и грустно. Пробудились в этой истории не только Яр и Яра. С ними в наш мир явились Юлий и Цезарь, помощники князя и княгини, такие же двойственные, как их начальство. И уж насколько я не фанат подражаний, особенно классикам, привет от одного всем известного кота с именем на Б. оказался крайне гармонично вписан в эту довольно мрачную по своей сути историю. И еще одна палка о двух концах — как так получилось, что у серьезных брата и сестры в помощниках такие чудесные балбесы? Их любовные интриги, преображение чердака, создание и решение проблем для Яра и Яры, презентация, которая вывела из себя Яра, но заставила меня смеяться — чудесно и без перебора.
История, вышедшая из Леса, найдет свое завершение на празднике Ивана Купалы. Когда ж еще. Жребий, как ни удивительно, будет брошен. Так или иначе. И только Лес останется стоять неизменным. Ведь скоро снова будут просыпаться Нежити, которые отправятся в город, к людям, и будут вершить судьбы. По факту же — выбирать одно из двух так, как это покажется правильным.
А мне от книги захотелось помыться. Включить горячую воду, наполнить ей ванну, включить запись варгана и на некоторое время отключиться от этого мира, механически натирая мочалкой кожу. Подумать о том, что я выбираю в жизни. О том, есть ли вообще у меня этот выбор, как гласит большинство психологов, или мне обычно достается то, что достается? И каковы шансы, что где-то среди нас ходят Жити?
Начинается роман какой-то булгаковщиной. Я читала «Мастера и Маргариту» давненько, поэтому могу плохо помнить. Судите сами: в город прибывает мистическая компания во главе с князем Яром (и княжной Ярой) и супчиками-помощниками, устраивающими всяческую вакханалию, например, магически-гипнотический сеанс на тему счастья и потребления. Прибывают регулярно, примерно каждые 50 лет, неплохо помнят прошлое и умеют считывать историю предметов и людей. Как и Воланду, нашей компании интересны люди. А люди, как и всегда, ищут счастья, подразумевая под этим счастьем всякое разное.
Давайте спишем всё на магию. Человек может чувствовать себя счастливым, но если предопределено, то он внезапно разочаруется во всём и решит закончить свою жизнь, но может быть спасён и запредельной магией снова одарен чувством жизни. Это предопределено и не зависит от его решений. Судьба человека не в его руках – зафиксируем эту мысль, потому что никаких контрдействий человеки в романе не предпринимают.
С нежитью сложнее. Казалось бы, только мы признаём незыблемость судьбы, как вдруг оказывается, что судьбоносные правила гораздо более гибкие. Нежить может полностью изменить судьбу своего человека, отвадив его от самоубийства – и будет за это вознаграждена. Стоит ли говорить, что главные герои почему-то даже не пытаются этого делать? Хотя они имеют прямой доступ к любой информации о своих человеках, им помочь своим человекам проще, чем любому психологу. А ещё, как оказывается, можно вообще не давать своему человеку «испить из кубка смерти». Там, конечно, будут последствия, но больше для нежити, а человеку норм. В общем, судьба человека, конечно, писана, но вилами по воде, и вилами этими как-то очень своеобразно правит нежить.
Когда закончилась булгаковщина, начался ромфант. На мой неискушённый вкус ромфант средненький. Любовная линия по принципу: мы познакомились – мы влюбились до гроба. Самое печальное, что раскрыть главных героев-нежить нам забыли. Князь Яр весь такой мудрый и древний вдруг стал влюблённым мальчишкой и начал детсадовски переругиваться с сестрой, когда та покритиковала объект его вечной любви. Княжна Яра посасывала энергию из людей и была нелюдима, влюбилась больше в талант и жажду жизни, чем в настоящего человека. Как-то так случилось, что я даже их внешность себе абсолютно не представляю, хотя здесь есть шанс, что я пропустила описание.
С двумя главными героями-людьми ситуация гораздо лучше. Роман старательно описывает нам их судьбы и личности, чтобы читатель мог понять предпосылки и причины самоубийства. Ём талантливый музыкант и ест жизнь полной ложкой. Он заблудился в понимании, важно ли настоящему творчеству быть понятым и оценённым. На протяжении романа мы прослеживаем изменение этого понимания. Сначала мысль, что творчество – это жизнь
Так ведь пахать надо. Вкалывать. По́том, кровью – выпиливать из себя музыку. Часами, годами! […]Человеком ещё надо стать – заслужить, добиться. То есть полностью себя реализовать нужно, использовать всё то, что в тебе заложено
Мысль меняется, становится важным разделить это творчество со всеми, донести его до людей.
– Если ты так всё слышишь, зачем тебе люди? К чему бисер перед свиньями, если они всё равно не поймут?
– Ты не понимаешь, – ответил спокойно. – Без человека всего этого нет. Без человека мира всё равно что нет. Потому что он один способен его воспринять. Ну а музыку тем более. Она ведь звучит всё время – но это всё равно что её нет. Не слышит никто.
– А обязательно, чтобы слышали? – спросила я наконец, чтобы поддержать беседу. – Чтобы все услышали? Недостаточно тебя одного?
– Недостаточно. Если я что-то делаю. Я должен это делать для всех, я должен это делать так, чтобы всем было понятно. Иначе к чему?
Кто сказал, что человек создаёт музыку? Музыка самодостаточна, а ты – лишь инструмент.
Помнишь, мы говорили – для кого всё? Я вот теперь думаю: да, музыка существует сама по себе. Без нас. Одна. Ей вообще никто не нужен. Не станет меня – что, она перестанет звучать? […] Главное – играть то, что слышишь. Внутри себя. И знаешь ещё я что подумал? Это вообще страшно: когда ты это сделаешь, когда тебе это удастся – сыграть то, что на самом деле просится прийти в мир через тебя, воплотить это, – ты останешься совсем один, и никто тебя не поймёт. Это так далеко от людей. Это уже не для людей. И я пока… Я пока не уверен, что так смогу
Но люди – это не ты. Нельзя просто взять и вложить им всем голову понимание. Кому-то не понравится, кто-то останется равнодушен. Оценят лишь единицы. И как тогда жить дальше?
На поляне повисла тяжелейшая, предгрозовая тишина. Я обернулась. Ём больше не играл, но стоял на сцене. Никто не хлопал и не кричал. И я узнала чутьём жити: они не поняли. Он сыграл лучшее, что мог, то, ради чего он жил, но никто из них не услышал, не понял, не мог этого понять. Им не хватало разума и сердца. Это было то, до чего им всем ещё не одно поколение жить. А золотая цепь, которой Ём был прикован к жизни, порвалась. Люди выкинули его из своей любви, как выбрасывает море своих тварей. И он остался один. Одиночество первого художника поглотило его
Мне не близок страх художника остаться непонятым, поэтому за развитием мысли я проследила, но разделить её не могу. Возможно, я слишком практична или недостаточно одухотворена.
Если Ём сумел реализовать что-то высшее и не получил понимания, то с Джудой всё проще. Там нет какого-то развития мысли, есть одинокая девушка, которая пахала всю свою жизнь, пытаясь достучаться до высших сфер. А потом вдруг оказалось, что совершенство, которого ей не удалось достичь, запросто далось кому-то другому. Эта линия хороша тем, что цель Джуды читатель может заменить на любую важную вещь и попробовать переложить историю на себя.
Из недостатков отдельная вишенка на тортике – отсутствие всяческой интриги. Аннотация такая: невероятная драма, только одному удастся спасти своего любимого… Первый абзац текста такой: оба человека выживут, Яра станет человеком, Яр останется нежитью, приятного чтения. Вы издеваетесь? О да, я так сочувствую героям, которые могут вот-вот умереть, или влюблённым, которые могут вот-вот расстаться, когда знаю, кто именно умрёт и кто именно расстанется.
Вторая вишенка поменьше мне не мешала, хотя в глаза бросалась: короткие обрывистые предложения. Как показывает моя недолгая практика фикбучного читателя, эта вишенка преследует практически каждый pov-фанфик. На фикбуке, не к ночи будь помянут, очень любят писать от первого лица и не замечать, как фанфик скатывается в какой-то унылый дневник. Так вот здесь тоже очень много коротких предложений, построенных по слегка расширенному принципу «[я/он/она] [глагол]», можно заметить даже по немногочисленным цитатам в рецензии. Я добрая, я спишу это на обрывистую манеру речи нежити. Хотя обрывистость в одной части романа прекрасно сочетается с многословием в другой.
А вот из ярких достоинств книги нужно обязательно выделить музыку. Есть такие книги, которые написаны очень вкусно: описание блюд и запахов настолько яркое, что на языке чувствуется их вкус и текут слюнки. Я, правда, таких книг ещё не встречала, зато вот пишу рецензию на образчик книжки, написанной очень сладкоголосо и мелодично, настолько живым кажется описание музыки.
Музыканты на сцене колдовали со звуками из разных устройств. За ними проецировались странные фотографии – разделанные туши животных и сцены из сельской жизни. Из живых инструментов были только цимбалы, и один юноша изредка играл на них – мелодичные звуки были на удивление не в логике происходящего, но, видимо, так и было задумано. Привыкнув к общему звуковому потоку, я стала понимать, что в основе его – народная музыка: вдруг возникала запись женского пения, приправленная скрипкой и треском старой грампластинки, её пускали то быстрее, то медленнее, и цимбалы подыгрывали этой записи. Всё остальное было, кажется, наслоением современности на вечное. И за этим сквозила глубокая печаль. Дикий Лес прорывался зелёной травой из трещин в асфальте на территории разбитой и заброшенной свинофермы
Жити и нежити о чем
Раз ты нашёл эту флешку, значит, я не ошиблась в расчётах, и ты появился в нужном месте в нужное время. Поздравляю! С радостью обняла бы тебя, жаль, что сделать этого мне не придётся.
Надеюсь, у тебя всё хорошо. Сама я в порядке. Не скрою, первое время мне было тяжело. Да чего там: мне было просто никак. Всё по-новому и очень странно. И еда, и питьё, и другие ощущения. А главное, появился страх. Страх смерти, ты можешь себе такое представить? Знаю, что нет. А я вот теперь могу.
Но ты не волнуйся: сейчас у меня всё наладилось. У остальных тоже. Как поживает Ём, ты без труда узнаешь, погуглив его имя. О нём пишут сейчас больше, чем он сам о себе знает. У Джуды тоже всё хорошо. Первое время на неё было страшно смотреть. Потом отошла. Сейчас она уже не танцует, но часто читает лекции студентам. Недавно вернулась из Индии. О тебе вспоминает с теплом. Уверяю: это самая счастливая женщина из всех, кого я знаю. Она полна таким внутренним светом, что рядом с ней приятно находиться.
Брат, я долго думала, показывать ли тебе текст, который ты найдёшь во втором файле, и всё же решилась. Откровенно говоря, я писала его не для тебя. Я не сомневаюсь, что ты помнишь всё, что с нами случилось, и даже лучше, чем я. Но меня долго мучило чувство вины перед тобой. Будто я нечестно выиграла в лотерею, влезла в свою вечность, зацепившись за кончик чужого плаща. Да, законы мироздания неумолимы, и я до сих пор не понимаю, почему они обошли меня стороной. Меня, а не тебя, мой царственный брат.
Я долго мучилась этим, пока Ём не сказал: хочешь переболеть, напиши. Он человек, он знает. И я решилась. И, поверишь ли, помогло. Надеюсь, тебе тоже будет если не полезно, то хотя бы интересно это прочесть.
И последнее. Мой образ жизни не исключает, что я доживу до момента, когда ты снова у нас появишься. И я понимаю, конечно, что тебе не составит труда меня найти. Так вот, заклинаю тебя Лесом: не делай этого! Будь милостив ко мне так же, как и к себе. Закон времени ещё более неумолим, чем закон мироздания. И уж он-то меня не обойдёт. А я хочу, чтобы ты меня помнил молодой. Всегда такой же, как ты, князь.
Поэтому если захочешь увидеть меня, просто взгляни в зеркало.
Доброй дороги, брат!
P. S. Да, и последнее. Конечно, ты прав: не знающий рождения не знает и смерти. И всё же поверь мне на слово: не знающий смерти не способен и жизнь понять.
Осиновый лесок был влажен, пуст и на просвет прозрачен. Я лежала в корнях, притаившись, не сводя глаз с поляны под скатом оврага. Охотничий азарт тянул нервы, было колко и весело. Если бы у меня был хвост, он наверняка бы сейчас подрагивал. Но у меня нет хвоста. К сожалению. Или всё-таки к счастью? Не знаю, я пока не решила. Но всё равно дрожать нельзя, можно только ждать, обмерев, и облизывать губы от нетерпения.
Апрель выдался тёплым. Снег уже сошёл, но земля ещё не прогрелась. Лежать было зябко и сыро, но я не обращала внимания. Погода тоже выдалась не очень, солнце не показывалось, и поэтому я не совсем понимала, что будут делать собравшиеся здесь люди. Впрочем, какая мне разница: я точно знала, что буду делать сама.
Они собрались в лощинке, защищённой от ветра, и этим существенно облегчили мою задачу. Не надо было лезть на дерево, выискивая удобную точку. Я просто притаилась на склоне овражка, за кустами, в мягкой жухлой листве. Отсюда мне было прекрасно видно всё: и людей, и окружающий лесок на несколько метров вокруг, и даже тропу, ведущую к станции, на случай экстренного отступления. Железка проходила в километре отсюда, время от времени лесок наполнялся гулом электрички, и тем более полная, будто придавленная, наступала потом тишина. Аж уши закладывало. Не лучшее место для медитации, доложу я вам, но этим людям много и не надо. Они не из тех, кто устраивает ретриты в сверхсекретных местах – в горах, к примеру, куда не так просто добраться. Нет, эти попроще, а мне и надо сейчас чего попроще. Правда, они и послабей: истощённые голодом и зимой, изнурённые своим представлением о здоровой пище тётеньки с фанатичными глазами, мужики с лицами язвенников. Заговори с такими на любую тему, они сведут всё к диетам, правильному питанию и к тому, чем травит их современный мир. Мне бы ваши проблемы, ребята.
Бодрее и здоровее во всех смыслах выглядели руководитель и его помощница. Оно и понятно: надо же демонстрировать позитивные последствия заблуждений. Они что-то вещали, остальные безропотно сидели на гимнастических ковриках, слушали. Иногда до меня долетали обрывки лекции, но я не пыталась вникать: суть сыроедения с последующим переходом к питанию солнечной радиацией меня не интересовала. Я могла бы сама много рассказать про энергетическую экономию, про годы без еды, в пещере, в норе, пахнущей грибами и прелью, но зачем? Как любую нежить, меня волновало только собственное выживание, и ради этого приходилось ждать и терпеть трепотню солнцеедов.
Вот только солнце сегодня, похоже, взяло отгул. Люди замерзали, я это точно знала: у меня похолодел кончик носа. Значит, произошла сонастройка, ведь мне самой температура окружающей среды нипочём.
«Теперь попробуем все вместе…» – долетело до меня, и люди на ковриках зашевелились, подобрались, выпрямили спины. Я тоже вся подтянулась до кончика несуществующего хвоста. Вот оно, скоро начнётся. Губы пересохли, но теперь я боялась их облизнуть. Сейчас они создадут общее поле, или как у них это называется, и направят свою энергию в одно русло, и тогда не зевай: надо вовремя хватать и тащить.
Спросите, как мне не стыдно? Стыдно. Всегда совестно обирать сирых и убогих, но что делать – других нет. В одном могу заверить: я умею себя ограничивать и не брать лишнего. Разве что совсем не питаться пока не умею. А этим психам, может, даже на пользу пойдёт: хлопнется кто-нибудь в обморок – глядишь, мозгов наберётся.
Вот они закрыли глаза, что-то бормоча и нашёптывая. Лощинка наполнилась гулом, будто рой пчёл налетел. Я напружинилась, как перед прыжком, и для лучшей концентрации тоже прикрыла глаза. Как тут…
Заряд выбил кусок дерева у меня над головой. Ворох коры и древесных волокон запорошил волосы. Что такое? Или в меня?! Я пригнулась и припустила вперёд неловкими зигзагами от одного большого ствола к другому. В глазах замелькали осинки. Кругом паника. Бред, сущий бред.
Загудело, заскрежетало, в какой-то сотне метров пронеслась электричка, и я заставила себя остановиться и унять идиотский страх. Руки тряслись, ноги плохо держали, и, что самое дурацкое, дрожала челюсть, клацали зубы. Я-то с чего так перепугалась? Или это всё та же сонастройка? А может, действительно стреляли в меня.
Ирина Богатырёва «Жити и нежити»
Жити и нежити
Язык написания: русский
На сей раз Яру и Яра вытягивает к двум необыкновенным людям – Ёму и Джуде. Ём – молодой талантливый музыкант, любимец публики, окруженный толпой поклонников. Джуда – успешная танцовщица, для который весь смысл жизни заключается в танцевальном искусстве. И брат, и сестра хотят спасти любимых людей, однако жребий лишь один на двоих.
Лингвистический анализ текста:
Приблизительно страниц: 258
Активный словарный запас: низкий (2620 уникальных слов на 10000 слов текста)
Средняя длина предложения: 46 знаков — на редкость ниже среднего (81)!
Доля диалогов в тексте: 37%, что близко к среднему (37%)
Доступность в электронном виде:
В конце 2015 году издательство ЭКСМО запустило неожиданную (для меня, по крайней мере) серию «Этническое фэнтези». И планка произведениям, в ней выходящих, сразу была задана довольно высокая. Открыл серию замечательный роман Ирины Богатырёвой «Кадын», о котором достаточно сказано и написано и без меня (хотя я на сайте отзывом тоже отметился), и который был номинирован в прошлом году на премию «Новые горизонты». Далее последовал цикл Ариадны Борисовой «Земля удаганок» — фэнтези, основанное на якутских преданиях олонхо. И пусть трилогия не настолько известна и замечена критикой, впечатления от первого прочитанного романа (второй не читаю, так как жду выхода последнего — чтобы прочитать разом) у меня также остались самые что ни на есть положительные. Естественно, возникает вполне закономерный вопрос — какие произведения и каких авторов можно ждать в серии дальше? В нескольких ветках форума я уже высказывал опасения, что серия может превратиться неизвестно во что, если в ней будут выходить произведения, «этничность» которых будет вызывать определённые сомнения и заключаться в экзотичных именах персонажей.
Долгое вступление обусловлено тем, что обнаружив в начале года в рубрике «Планы издательств» анонс нового романа Ирины Богатырёвой «Жити и нежити» и ознакомившись с аннотацией, я поначалу испытал острое разочарование и мысль моя была примерно следующей: ну вот и произошло именно то, чего я больше всего боялся! Книгу я всё-таки приобрёл, но начало романа лишь подтвердило мои опасения, так как начинается он как типичное произведение в жанре «городское фэнтези» и вызывает определённые. ассоциации, скажем так. Судите сами — в современной весенней Москве появляются четыре неких сверхъестественных существа, занимают пустующий чердак бывшего купеческого дома, в котором теперь расположено школа искусств, показывают какие-то непонятные фокусы, выдают сертификаты на счастье, гуляют на Патриарших прудах. Ничего не напоминает?
Вполне возможно, что я отложил бы книгу «на потом», так как совершенно не этого ждал я от автора «Кадын».
К счастью, Ирина Богатырёва умеет писать. И книга затянула. Я взял её в руки утром прошедшего воскресенья, и постоянно возвращался к ней, пока вечером того же дня не перевернул последнюю страницу. О чём она? Так просто не расскажешь. Она о существах, сути и природы которых нам так и не объяснят. Главная героиня Яра говорит просто: «Я — это я. Тень от тени. Нежить. След на песке». Далее автор раскидает по тексту множество намёков и подсказок, причём некоторые из них будут весьма поэтичными:
«Тополь единственный изо всех деревьев имеет две души: солнечную и лунную. Первую видно днём, и она неотличима от душ берёзы или клёна. Вторую можно разглядеть только ночью, когда весь тополь стоит в серебре, как река, полная рыбы. Река эта проистекает с неба на землю, и рыба кипит в лунном свете, как тополь, искрящийся на ночном ветру. Лунная сторона – это я, солнечная – мой брат, Яр. Я порой так и представляю нас сидящими на одном дереве. Я слева, он справа; он на солнечной стороне, я на лунной, и между нами проходит граница суток. У нас с ним всё на двоих. Одно имя, одно пробуждение – и только люди, ради которых мы выходим из Леса, разные. Яр всегда знает, что делаю я, а я – что происходит с ним, как если бы это было со мною. Поэтому он считает, что некогда мы были одной сущностью, бинарной и гермафродитной, как всякая нежить, а потом разделились».
Но решать для себя, кем же именно являются эти самые Яр и Яра предстоит каждому читателю самостоятельно. В конце концов, в названии чётко прописано, о чём книга — о житях и нежитях! =))) И в то же время — она о людях. О том, как сложно сделать выбор. О том, что любое искусство — разумеется, если оно настоящее! — требует непрестанной работы над собой, труда и пота. Это роман о вере и неверии, о популярности и известности, но в то же время — о раздирающем душу одиночестве. И, как это не странно, о том надломе, который приводит человека «на порог», как выражаются бессмертные нежити, потому что приходят они всегда к тем, и только к тем, кто способен на самоубийство. Приходят судить и решать, кто достоин жизни, а кто — нет. И судят они по своим, неведомым человеку, критериям и ощущениям.
«У нас с ним и жребий один на двоих, поэтому судьбу своего человека выбирает только тот, кто делает это первым: жить или нет. Второму достанется то, что осталось, – маленький матовый шарик, горошина, жемчужина, белая или чёрная – дар жизни или лёгкой смерти. Первая спасает от всего: от отравлений, удушья, вскрытых вен, разбитой головы, харакири, оружейного выстрела в любую часть тела, в том числе в висок. А вторая помогает только от одного – от жизни. Но обе сработают, лишь когда человек приблизился к порогу. Сам. Мы здесь всегда ради самоубийц».
И как я уже говорил — это просто очень хорошо написано. Повествование затягивает, оно заставляет думать и сопереживать, плавно перетекает из темы в тему. И вот ты уже практически дочитал роман до конца, и ловишь себя на мысли: а ведь, по сути, ничего особенного, никаких глобальных событий и не произошло! Но ощущения прикосновения к чуду, к волшебству, к существам с совершенно иной природой — осталось.
Тень от тени. След на песке.
И где же здесь «этническое фэнтези»? — спросите вы. Где этника? Где подробности непривычного быта, малознакомой мифологии и странных верований? А нет в романе этого! Потому что это не фэнтези, построенное на этнической истории и традициях какого-либо народа, нет. Это психологическое, городское, если угодно, фэнтези, написанное в декорациях той тусовки, которую принято упоминать с приставкой «этно», будь то музыканты, танцоры, художники или мастера по изготовлению народных инструментов. Перед нами проходит целая вереница подобных персонажей — мультинструменталист Ём, посвятивший жизнь музыке; талантливая танцовщица Джуда, стремящаяся к совершенству и гармонии; продавцы эзотерических магазинов; занятые поисками своего Я офисные работники, собравшиеся на шаманский ритуал; безымянные завсегдатаи этнических концертов и фестов на природе, и, конечно же, варганисты! Сама Ирина Богатырёва является участницей дуэта «Ольхонские ворота» и играет именно на варгане, поэтому, как говориться, «в теме», да и попросту хорошо знает, о чём пишет, будь то творчество, поиски духовного просветления или автостоп.
Рекомендую ли я к прочтению новый роман Ирины Богатырёвой? Сложный вопрос. С одной стороны — он точно не понравится любителям традиционных жанров. Слишком уж много в нём всего намешано. Классификатор я, по крайней мере, вот так сразу заполнить не готов. С другой стороны — он вполне может прийтись по душе той самой публике, которая мелькает на страницах романа. Тем, для кого приставка «этно» что-то значит в их жизни. Лично я ожидал от романа совсем другого. Хотя зачем всем нам вторая «Кадын» или ещё один том «Земли удаганок».
Прелесть этого романа — в его необычности, непохожести на другие, невозможности загнать его в какие-либо рамки. Читать его было интересно, а следить за судьбами описанных людей — увлекательно. И пусть я не могу до конца быть уверенным в том, что правильно понял все заложенные автором в роман смыслы, времени, потраченного на прочтение романа «Жити и нежити» мне не жалко нисколечко.
А за творчеством Ирины Богатырёвой я обязательно продолжу следить дальше.