Житийная литература что это такое
Житие как жанр древнерусской литературы
Русской литературе без малого тысяча лет. Это одна из самых древних литератур Европы. Она древнее, чем литературы французская, английская, немецкая. Ее начало восходит ко второй половине X века. Из этого великого тысячелетия более 700 лет принадлежит периоду, который принято называть «древней русской литературой».
Древнерусская литература вплоть до XVII века не знает или почти не знает условных персонажей. Имена действующих лиц – исторические: Борис и Глеб, Феодосий Печерский, Александр Невский, Дмитрий Донской, Сергий Радонежский, Стефан Пермский…
Ни одно из произведений Древней Руси – переводное или оригинальное – не стоит обособленно. Все они дополняют друг друга в создаваемой ими картине мира. Каждый рассказ – законченное целое, и вместе с тем он связан с другими. Это только одна из глав истории мира.
Одной из таких картин служит Житие, призванное стать биографией духовных и светских лиц, канонизированных христианской Церковью. В основе Жития лежала биография героя, чаще всего исторического лица, известного самому автору лично или по рассказам его современников. Целью Жития было прославить героя, сделать его образцом для последователей и почитателей. «Житие не биография, а назидательный панегирик в рамках биографии, как и образ святого в Житии не портрет, а икона». Живые лица и поучительные типы, биографическая рамка и назидательный панегирик в ней, портрет и икона – это необычное сочетание отражает самое существо житийного художественного способа изображения. Необходимо подчеркнуть важность житийного жанра, поскольку именно в нем на протяжении всего Средневековья рассказывалось о человеке. Герой Жития, независимо от его богатства или бедности, от социального положения и учености, воспринимался любым читателем как себе подобный. Читатель мог видеть себя в этом герое, мог ему завидовать, брать с него пример, вдохновляться его подвигами. Судьба человека и более того – попытки заглянуть в его внутренний мир, поэтизация духовного подвига не могли не привлекать к этому виду литературы сердца и умы. Это было единственное в Средние века повествование о человеческой судьбе.
Если же рассмотреть структуру Жития, то мы заметим целое литературное сооружение, некоторыми деталями напоминающее архитектурную постройку. Оно начинается обыкновенно пространным, торжественным предисловием, выражающим недостоинство автора, его многогрешность, призывание помощи Божией и святых, взгляд на значение святого в деле спасения.
Вводной части также свойственны многочисленные цитаты и параллели из священных книг. Потом повествуется деятельность святого, предназначенного с младенческих лет, иногда еще до рождения, стать богоизбранным сосудом высоких дарований; эта деятельность сопровождается чудесами при жизни, запечатлевается чудесами и по смерти святого. Житие заканчивается похвальным словом святому, выражающим обыкновенно благодарение Господу Богу за ниспослание миру нового светильника, осветившего житейский путь грешным людям. Все эти части соединяются в нечто торжественное, богослужебное: Житие и предназначалось для прочтения в церкви на всенощном бдении накануне дня памяти святого.
Житие обращено, собственно, не к слушателю или читателю, а к молящемуся. Оно более чем поучает: поучая, оно настраивает, стремится превратить душеполезный момент в молитвенную наклонность. Оно описывает индивидуальную личность, личную жизнь, но эта случайность ценится не сама по себе, не как одно из многообразных проявлений человеческой природы, а лишь как воплощение вечного идеала.
Каноническая схема Жития служила, таким образом, наилучшим планом для изображения идеального героя и идеализированного мира, в котором он совершал свои праведные дела. Но с самых первых шагов в развитии житийного жанра канон нарушался под влиянием жизненных фактов. Нарушения эти обыкновенно почти не касались главного героя, но тем более осязательно затрагивали других действующих лиц. И чем талантливее был агиограф, тем значительнее было отступление его произведения от церковного шаблона.
Страница из великих Четьи Минеи
В Древнюю Русь с начала письменности переходят через посредство южных славян и переводятся непосредственно с греческого языка сборники Житий («минеи», «пролог», «патерики»), а также начинают составляться оригинальные Жития первых русских святых – Бориса и Глеба, Феодосия Печерского (XI век) и др. Русские авторы Житий несут в себе идеи независимости политической и церковной жизни молодого Киевского государства; порой они во многом отходят от канонов греческой агиографии.
Иногда в основу Житий кладутся лишь отдельные драматические эпизоды из жизни святых (история убийства Бориса и Глеба), вводятся внутренние монологи и эмоциональные диалоги, в ряде случаев меняется тип биографии: то это простой рассказ, богатый историческими и бытовыми наблюдениями (житие Леонтия Ростовского, XII век), то военно-патриотическая повесть (Житие Александра Невского, Довмонта Псковского, XII–XIV века), то поэтическая сказка (житие Петра и Февронии, XV–XVI века).
Второе южнославянское влияние (конец XIV – начало XV века) содействует развитию в русской агиографии витийственно-риторического стиля – «плетения словес», в результате чего возрастает эмоциональность и психологизм повествования. Появляется группа видных агиографов: митрополит Киприан, который перерабатывает Житие митрополита Петра, Епифаний Премудрый (Жития Сергия Радонежского, Стефана Пермского), серб Пахомий Логофет (Житие Кирилла Белозерского и др.). В эпоху укрепления централизованного русского государства (XVI век) агиография становится на службу идеологическим задачам правительства. Осуществляя политику Ивана Грозного в области духовной жизни, митрополит Макарий сильно расширяет сонм русских святых и руководит составлением их Житий, которые объединяются в Великих Четьих Минеях (12 огромных томов), включающих почти все обращавшееся на Руси наследие переводной и оригинальной агиографии, заново переработанное и риторически украшенное. В XVII веке составляются собрания Четьих Миней Германа Тулупова (1627–1632), Иоанна Милютина (1646–1654) и Димитрия Ростовского (изд. 1689–1705). В XV–XVII веках создается особенно большое число новых Житий, посвященных монахам Русского Севера и отразивших колонизационную роль монастырей, их борьбу за землю с крестьянством. В агиографический стиль все более вносятся черты реальной жизни, Жития постепенно сближаются с бытовой повестью (Житие Юлиании Лазаревской). Во второй половине XVII – начале XVIII века создаются новые Жития, посвященные представителям религиозного движения – раскола. Героями их становятся противники государственной Церкви, проклятые ею и гонимые царской властью (Жития Ивана Неронова, Морозовой, Кирилла Выгорецкого и др.). Это направление агиографии тяготеет к изображению народного быта и отличается «просторечием». Жанр биографии святого перерастает в жанр поучительно-полемической автобиографии «апостолов» раскола (Жития Аввакума, Епифания).
По объему излагаемого биографического материала, как правило, выделяют два вида жития: биографическое (биос) и мученическое (мартириос). Биос дает описание жизни христианского подвижника от рождения до смерти, мартириос рассказывает только о мученической смерти святого. Последняя форма – более древняя, связана с гонениями на первых христиан. В основе этого типа Житий лежат «протоколы» допросов христиан, поэтому они как бы документированы. Полная биография не берется, рассказывается только о мучениях святого.
Другая группа Житий повествовала о христианах, добровольно подвергавших себя разного рода испытаниям: богатые юноши тайно покидали дом и вели полуголодную жизнь нищих, подвергаясь унижениям и насмешкам; подвижники, оставив города, уходили в пустыни и жили там в полном одиночестве (отшельники). Особым видом христианского подвижничества было столпничество, при котором святой обитал долгие годы на вершине каменной башни – столпа, а в монастырях подвижники могли затворяться в келье, которую не покидали ни на час вплоть до смерти.
Среди византийских Житий наибольшее распространение получили переводы житий Алексия, человека Божьего, Андрея Юродивого, Варвары, Георгия Победоносца, Дмитрия Солунского, Екатерины, Иоанна Златоуста, Николая Мирликийского, Параскевы Пятницы и др.
Жития русских святых создавались на протяжении всех веков существования древнерусской литературы – с XI по XVII век. Жития эти также могут быть систематизированы по типу героев: княжеские, Жития церковных иерархов, строителей монастырей, подвижников во славу церкви и мучеников за веру, жития юродивых. Помимо этого, Жития могут быть сгруппированы по географическому принципу – по месту жизни и подвигов святого и месту возникновения Жития (киевские, новгородские и северорусские, псковские, ростовские, московские и др.).
Об авторстве тех или иных житий в ряде случаев мы узнаем из текста самих произведений, на основе косвенных данных. Нестор Летописец (XI–XII), Епифаний Премудрый (XIV–XV), Пахомий Логофет (XV) – вот наиболее известные из авторов русских житий.
Группируя жития по характеру героев, отметим:
– Жития подвижников во славу Церкви и создателей монастырей (Александр Свирский, Варлаам Хутынский, Авраамий Ростовский, Сергий Радонежский, Стефан Пермский и др.);
– Жития иерархов Русской Церкви – митрополитов (Алексия, Ионы, Киприана, Петра, Филиппа);
– Жития юродивых (Василия Блаженного, Иоанна Устюжского, Михаила Клопского и др.).
Из княжеских Житий наиболее известны Жития Александра Невского, Бориса и Глеба, князя Владимира, Дмитрия Донского и др.
Женских Житий в русской агиографии мало: Анны Кашинской, Евфросинии Полоцкой, Евфросинии Суздальской, Иулиании Вяземской, Иулиании Осорьиной, княгини Ольги.
Не обошло стороной и влияние на житийную литературу легендарно-сказочных мотивов. Местные предания иногда столь сильно влияют на авторов, что к Житиям созданные ими произведения могут относиться только потому, что герои их признаны Церковью святыми и в заглавии их может фигурировать термин «Житие», тогда как по литературному характеру это ярко выраженные сюжетно-повествовательные произведения. Это «Повесть о Петре и Февронии Муромских» Ермолая-Еразма, «Повесть о Петре, царевиче Ордынском», «Повесть о Меркурии Смоленском». В XVII веке на Русском Севере возникают Жития, полностью основанные на местных легендах о чудесах, происходящих от останков людей, жизненный путь которых с подвигами во славу Церкви не связан, но необычен – они страдальцы в жизни. Артемий Веркольский – мальчик, погибший от грозы во время работы в поле, Иоанн и Логгин Яренские – то ли поморы, то ли монахи, погибшие в море и найденные жителями Яренги на льду, Варлаам Керетский – священник села Кереть, убивший жену, наложивший сам на себя за это тяжкие испытания и прощенный Богом.
Только древнерусское Житие дает нам возможность наблюдать личную жизнь в Древней Руси, хотя и возведенную к идеалу, переработанную в тип, с которого корректный агиограф старался стряхнуть все мелочные конкретные случайности личного существования. Нередко это и своеобразная местная летопись глухого уголка, не оставившего по себе следа ни в общей летописи, ни даже в какой-либо грамоте. Такие записи чудес иногда велись по поручению игумена и братии особыми на то назначенными лицами, с опросом исцеленных и свидетельскими показаниями, с прописанием обстоятельств дела, являясь скорее деловыми документами, книгами форменных протоколов, чем литературными произведениями. Несмотря на это, в них иногда ярко отражается быт местного мирка, притекавшего к могиле или ко гробу святого со своими нуждами и болезнями, семейными непорядками и общественными неурядицами.
Жития, в свою очередь, формировали взгляды древнерусских читателей на идеал святости, на возможность спасения, воспитывали филологическую культуру (в лучших своих образцах), создавали идеальные формы выражения подвига святого.
Житие
Содержание
Западноевропейские жития
Христианская церковь с первых дней своего существования тщательно собирает сведения о жизни и деятельности её подвижников и сообщает их в общее назидание. «Жития святых» составляют едва ли не самый обширный отдел христианской литературы. Если не считать апокрифических Евангелий и сказаний об апостолах, в которых содержится немало детальных сведений о первых деятелях христианства, то первыми по времени жития святых были сказания о мучениках. Ещё св. Климент, епископ Римский, во время первых гонений на христианство, поставил в различных округах Рима семь нотариев для ежедневной записи происходившего с христианами в местах казней, а также в темницах и судилищах. Другой епископ Рима, Фабиан (236 — 251), поручил это дело семи иподиаконам. Биограф св. Киприана упоминает о том, что имена мучеников, даже самого простого звания, с древнейших времен записывались церквами для чествования и памятования. Несмотря на то, что языческое правительство угрожало записывателям смертной казнью, записи продолжались во все время гонений на христианство.
При Домициане и Диоклетиане значительная часть записей погибла в огне, так что когда Евсевий († 340) предпринял составление полного собрания сказаний о древних мучениках, то не нашёл достаточного для того материала в литературе мученических актов, а должен был делать разыскания в архивах учреждений, производивших суд над мучениками. Сочинение Евсевия о мучениках вообще не сохранилось до нашего времени, но известно другое его сочинение: «Книга о палестинсках мучениках». От первых трёх веков дошло до нас ещё несколько «посланий» о мученичествах от одной церкви к другой. После Евсевия сказания о мученичествах собирал св. Маруфа, епископ Тагритский (ок. 410 года), автор «Истории персидских мучеников». Монах бенедиктинского монастыря св. Германа близ Парижа, Узуард (ок. 876 года), составил древнейший на Западе мартиролог («Usuardi martyrologium», издано в Лувене, 1568, и Антверпене, 1714). Позднейшее, более полное собрание и критическое издание актов мучеников принадлежит бенедиктинцу Рюинарту: «Acta Martyrum sincera et selecta» (Париж 1689).
Более обширна литература житий святых второго рода — преподобных и других. Древнейший сборник таких сказаний — Дорофея Тирского — сказание о 70-ти апостолах. Из других особенно замечательны: «Жития честных монахов» патриарха александрийского Тимофея; затем следуют сборники Палладия, Лавсаик («Historia Lausaica, s. paradisus de vitis patrum», «Historia christiana veterum Patrum» 1582, а также в «Opera Maursii», Флоренция, 1746, т. VIII).
На Западе главными писателями этого рода в патриотический период были Руфин Аквилейский («Vitae patrum s. historiae eremiticae»); Иоанн Кассиан («Collationes patrum in Scythia»); Григорий Турский, написавший ряд агиографических сочинений («Gloria martyrum», «Gloria confessorum», «Vitae patrum»), Григорий Двоеслов («Dialogi») и др.
Много житий святых находится в сборниках смешанного содержания, каковы прологи, синаксари, минеи, патерики. Прологом называется книга, содержащая в себе жития святых, вместе с указаниями относительно празднований в честь их. У греков эти сборники называются синаксарями. Самый древний из них — анонимный синаксарь в рукописи епископа Порфирия Успенского 1249 год), затем следует синаксарь императора Василия — относящийся к X веку. Другие древнейшие прологи: Петров — в рукописи епископа Порфирия — содержит в себе памяти святых на все дни года, кроме 2-7 и 24-27 дней марта; Клеромонтанский (иначе Сигмунтов), почти сходный с Петровым, содержит в себе памяти святых за целый год. Наши русские прологи — переделки синаксаря императора Василия с некоторыми дополнениями. Минеи суть сборники пространных сказаний о святых и праздниках, расположенных, по месяцам. Они бывают служебные и Минеи-Четьи: в первых имеют значение для жизнеописаний святых обозначения имен авторов над песнопениями. Минеи рукописные содержат больше сведений о святых, чем печатные.
Отечественные жития
Древнерусская литература житий святых собственно русских начинается жизнеописаниями отдельных святых. Образцом, по которому составлялись русские «жития», служили жития греческие типа Метафраста, то есть имевшие задачей «похвалу» святому, причём недостаток сведений (например о первых годах жизни святых) восполнялся общими местами и риторическими разглагольствованиями. Ряд чудес святого — необходимая составная часть жития. В рассказе о самой жизни и подвигах святых часто вовсе не видно черт индивидуальности. Исключения из общего характера первоначальных русских «житий» до XV века составляют (по мнению проф. Голубинского) лишь самые первые по времени жития — «Чтение о житие и погублении блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба» и «Житие Феодосия Печерского», составленные преподобным Нестором, житие Леонтия Ростовского (которое Ключевский относит ко времени до 1174 года) и жития, появившиеся в Ростовской области в XII и XIII вв., представляющие безыскусственный простой рассказ, тогда как столь же древние жития Смоленской области («Житие св. Авраамия» и др.) относятся к византийскому типу жизнеописаний. В XV веке ряд составителей житий начинает митроп. Киприан, написавший житие митроп. Петра (в новой редакции) и несколько житий русских святых, вошедших в состав его «Степенной книги» (если эта книга действительно им составлена).
С биографией и деятельностью второго русского агиографа, Пахомия Логофета, подробно знакомит исследование проф. Ключевского «Древнерусские Жития святых, как исторический источник», М., 1871). Он составил житие и службу св. Сергию, житие и службу преп. Никону, житие св. Кирилла Белозерского, слово о перенесении мощей св. Петра и службу ему; ему же, по мнению Ключевского, принадлежат житие св. новгородских архиепископов Моисея и Иоанна; всего им написано 10 житий, 6 сказаний, 18 канонов и 4 похвальных слова святым. Пахомий пользовался большой известностью у современников и потомства и был образцом для других составителей житий.
Не менее знаменит как составитель житий Епифаний Премудрый, живший сначала в одном монастыре с св. Стефаном Пермским, а потом в монастыре Сергия, — написавший жития обоих этих святых. Он хорошо знал Св. Писание, греческие хронографы, палею, летвицу, патерики. У него ещё более витийства, чем у Пахомия. Продолжатели этих трёх писателей вносят в свои труды новую черту — автобиографическую, так что по «житиям», ими составленным, всегда можно узнать автора. Из городских центров дело русской агиографии переходит в XVI веке в пустыни и отдаленные от культурных центров местности в XVI веке. Авторы этих житий не ограничивались фактами жизни святого и панегириком ему, а старались знакомить с церковными, общественными и государственными условиями, среди которых возникала и развивалась деятельность святого. Жития этого времени являются, таким образом, ценными первоисточниками культурной и бытовой истории Древней Руси.
Автора, жившего в Руси Московской, всегда можно отличить по тенденции от автора Новгородской, Псковской и Ростовской области. Новую эпоху в истории русских житий составляет деятельность всероссийского митрополита Макария. Его время было особенно обильно новыми «житиями» русских святых, что объясняется, с одной стороны, усиленной деятельностью этого митрополита по канонизации святых, а с другой — составленными им «великими Минеями-Четьими». Минеи эти, в которые внесены почти все имевшиеся к тому времени русские жития, известны в двух редакциях: Софийской (рукопись СПб. дух. акд.) и более полной — Московского собора 1552 г. Изданием этого грандиозного труда занята Археографическая комиссия, успевшая пока, трудами И. И. Савваитова и М. О. Кояловича, издать лишь несколько томов, обнимающих месяцы сентябрь и октябрь. Столетием позже Макария, в 1627—1632 гг., появились Минеи-Четьи монаха Троице-Сергиева монастыря Германа Тулупова, а в 1646—1654 гг. — Минеи-Четьи священника Сергиева Посада Иоанна Милютина.
Эти два сборника отличаются от Макариева тем, что в них вошли почти исключительно жития и сказания о русских святых. Тулупов вносил в свой сборник всё, что находил по части русской агиографии, целиком; Милютин, пользуясь трудами Тулупова, сокращал и переделывал имевшиеся у него под руками жития, опуская из них предисловия, а также похвальные слова. Чем Макарий был для Руси Северной, Московской, тем хотели быть киево-печерские архимандриты — Иннокентий Гизель и Варлаам Ясинский — для Руси южной, выполняя мысль киевского митрополита Петра Могилы и отчасти пользуясь собранными им материалами. Но политические смуты того времени помешали осуществиться этому предприятию. Ясинский, впрочем, привлёк к этому делу св. Димитрия, впоследствии митрополита Ростовского, который, трудясь в течение 20 лет над переработкой Метафраста, великих Четьих-Миней Макария и других пособий, составил Четьи-Минеи, содержащие в себе жития не южно-русских только святых, опущенных в Минеях Макария, но святых всей церкви. Патриарх Иоаким с недоверием отнёсся к труду Димитрия, заметив в нём следы католического учения о непорочности зачатия Богоматери; но недоразумения были устранены, и труд Димитрия был окончен.
В первый раз изданы Четьи-Минеи св. Димитрия в 1711—1718 гг. В 1745 г. Синод поручил киево-печёрскому архим. Тимофею Щербацкому пересмотр и исправление труда Димитрия; поручение это после смерти Тимофея докончили архим. Иосиф Миткевич и иеродиакон Никодим, и в исправленном виде Четьи-Минеи были изданы в 1759 г. Жития святых в Четьях-Минеях Димитрия расположены в порядке календаря: по примеру Макария здесь находятся также синаксари на праздники, поучительные слова на события жизни святого или историю праздника, принадлежащие древним отцам церкви, а отчасти составленные самим Димитрием, исторические рассуждения в начале каждой четверти издания — о первенстве марта месяца в году, об индикте, о древнейшем эллино-римском календаре. Источники, какими пользовался автор, видны из списка «учителей, писателей, историков», приложенного перед первой и второй частями, и из цитат в отдельных случаях (чаще всего встречается Метафраст). Многие статьи составляют лишь перевод греческого жития или повторение с исправлением языка жития древнерусского.
Жития святых в XIX веке
Всех отдельных житий древнерусских святых, вошедших и не вошедших в исчисленные сборники, насчитывается 156. В XIX столетии явился ряд пересказов и переработок Четьих-Миней св. Димитрия:
Более или менее самостоятельные издания Жития святых:
Особенно ценные сочинения для русской агиографии:
Жития святых: почему их перестают читать?
Марина Волоскова
Культуролог, историк, журналист
В старину чтение Житий святых являлось одним из излюбленных занятий всех слоев русского народа. При этом читателя интересовали не только исторические факты из жизни христианских подвижников, но и глубокий назидательный и морально-нравственный смысл. Сегодня Жития святых отошли на задний план. Христиане предпочитают просиживать в интернет форумах и социальных сетях. Однако, можно ли считать это нормальным? Об этом размышляют журналист Марина Волоскова, педагог Анна Кузнецова и старообрядческий писатель Дмитрий Урушев.
Как создавалась житийная литература
Изучение русской святости в ее истории и ее религиозной феноменологии всегда было актуальным. Сегодня изучением житийной литературы заведует отдельное направление в филологии, называемое агиографией. Следует отметить, что агиографическая литература для средневекового русского человека была не просто актуальным видом чтения, но культурной и религиозной составляющей его жизни.
Жития святых по сути — это биографии духовных и светских лиц, прославленных к почитанию христианской Церковью или отдельными её общинами. Христианская Церковь с первых дней своего существования тщательно собирала сведения о жизни и деятельности ее подвижников и сообщала их своим чадам в качестве назидательного примера.
Жития святых составляют едва ли не самый обширный отдел христианской литературы. Они были излюбленным чтением наших предков. Многие иноки и даже миряне занимались переписыванием житий, люди богаче заказывали для себя житийные сборники. С XVI века, в связи с ростом московского национального сознания, появляются сборники чисто русских житий.
К примеру, митрополит Макарий при царе Иоанне IV создал целый штат писцов и дьяков, которые более двадцати лет аккумулировали древнюю русскую письменность в обширный литературный сборник Великих Четьих-Миней. В нём Жития святых заняли почетное место. В древности вообще к чтению житийной литературы относились, можно сказать, с таким же благоговением, как к чтению Священного Писания.
Четьи-минеи. Август, ХVІ век
За века своего существования русская агиография прошла через разные формы, знала разные стили. Жития первых русских святых — это сочинения «Сказание о Борисе и Глебе», жития Владимира Святославича, княгини Ольги, Феодосия Печерского, игумена Киево-Печерского монастыря, и другие. Среди лучших писателей Древней Руси, посвятивших свое перо прославлению угодников, выделяются Нестор Летописец, Епифаний Премудрый и Пахомий Логофет. Первыми по времени Жития святых были сказания о мучениках.
«Сказание о Борисе и Глебе». Миниатюры из Сильвестровского сборника XIV века
Еще святой Климент, епископ римский, во время первых гонений на христианство поставил в различных округах Рима семь нотариев для ежедневной записи происходившего с христианами в местах казней, а также в темницах и судилищах. Несмотря на то, что языческое правительство угрожало записывающим смертной казнью, записи продолжались во все время гонений на христианство.
Святой Климент, епископ Римский
В домонгольский период в русской церкви существовал полный комплект миней, прологов и синоксарей, соответствующих богослужебному кругу. Большое значение в русской литературе имели патерики — специальные сборники житий святых.
Наконец, последний общий источник для памяти святых Церкви составляют календари и месяцесловы. Зарождение календарей относится к самым первым временам Церкви. Из свидетельства Астерия Амасийского видно, что в IV в. они были настолько полны, что содержали в себе имена на все дни года.
Икона «Минеи на год»
С начала XV века Епифаний и серб Пахомий создают в северной Руси новую школу — школу искусственно изукрашенного, пространного жития. Так создается устойчивый литературный канон, пышное «плетение словес», подражать которому стремятся русские книжники до конца XVII века. В эпоху митрополита Макария, когда переделывалось множество древних неискусных житийных записей, творения Пахомия вносились в Четьи-Минеи в неприкосновенности. Огромное большинство этих агиографических памятников находится в строгой зависимости от своих образцов.
Существуют жития, почти целиком списанные с древнейших; другие используют сложившийся литературный этикет, воздерживаясь от точных биографических данных. Так поневоле поступают агиографы, отделенные от святого длительным промежутком времени — иногда столетиями, когда и народное предание иссякает. Но и здесь действует общий закон агиографического стиля, подобный закону иконописи. Он требует подчинения частного общему, растворения человеческого лица в небесном прославленном лике.
Ценно то, что современно?
В настоящее время классическая Житийная литература отходит на второй план. На ее место приходят ленты новостных сообщений, социальные сети, в лучшем случае — репортажи печатных церковных СМИ. Возникает вопрос: а правильный ли путь церковной информационной жизни мы выбрали? Верно ли то, что лишь изредка вспоминаем о подвигах прославленных святых, но больше внимания уделяем событиям современного дня — громким, а завтра уже забытым?
Не только жития, но и прочие древние литературные памятники всё меньше интересуют христиан. Причем в старообрядчестве эта проблема ощущается острее, чем даже в РПЦ. На прилавках книжных магазинов Московской Патриархии выложено множество житийной литературы, только успевай приобретать и читать. Некоторые старообрядцы высказывают мысль, что все можно покупать там. Их книжные лавки переполнены разнообразной церковной литературой, жизнеописаниями Сергия Радонежского, Стефана Пермского, Дионисия Радонежского и многих других.
Сергий Радонежский благословляет Пересвета перед Мамаевым побоищем. Миниатюра XVI века
Но неужели мы настолько слабы, что сами не можем (или не хотим) выпустить сборничек житий или опубликовать в приходской газете краткий обзор жития того или иного святого? Тем более, что литературные памятники, изданные в инославных церковных издательствах, пестрят неточностями переводов, а иной раз и намеренными историческими или богословскими фальсификациями. Так, например, сегодня несложно наткнуться на издание «Домостроя», где в главе о церковных обычаях все старинные обычаи заменены на современные.
Сейчас периодические издания старообрядцев наполнены новостными материалами, однако там практически отсутствует просветительская информация. А если не будет таковой, то не будет у людей достаточных знаний. И не удивительно, что многие традиции забываются, стираются из памяти некогда важнейшие имена, символы и образы.
Не случайно поэтому, например, в Русской Православной старообрядческой Церкви и других старообрядческих согласиях нет ни одного храма, посвященного святым благоверным князьям Борису и Глебу. Хотя эти князья были самыми почитаемыми русскими святыми до церковного раскола, сегодня, кроме записи в календаре и редкой службы (и то, если день памяти попадет на воскресенье) они никак не почитаются. Что тогда говорить о других, менее известных святых? Они совсем забыты.
Поэтому надо делать всё возможное для духовного просвещения. Агиографическая литература — верный помощник в этом деле. Даже пятиминутное чтение Жития настраивает человека на благое времяпрепровождение, укрепляет в вере.
Публикуя, пусть даже сокращенно, Жития святых, поучения, проповеди, возможно и сборники церковных правил, апологетику, тем самым мы поможем человеку больше узнать о своей вере. Это может уберечь многих верующих от суеверий, ложных слухов и сомнительных обычаев, в том числе заимствованных у инославных конфессий, которые быстро распространяются и превращаются в «новое церковное предание». Если даже пожилые, бывалые люди нередко становятся заложниками представлений, полученных из сомнительных источников, то молодежь еще быстрее может стать жертвой вредоносной информации.
Запрос на старинные литературные произведения, в том числе и Жития святых, имеется. Так, например, прихожане Ржевского храма во имя Покрова Пресвятыя Богородицы неоднократно высказывали мнение, что им бы хотелось видеть в приходской газете «Покровский вестник» интересные агиографические рассказы о местных, тверских святых. Возможно, стоит задуматься об этом и другим старообрядческим изданиям.
Возвращаясь к древнерусским традициям просвещения
Сегодня многие старообрядческие авторы и журналисты считают важным публикацию агиографической литературы, возрождения у читателя чувства почтения перед именами древних подвижников. Ставят вопрос о необходимости большей просветительской работы внутри самого старообрядчества.
Издавать жития святых не только можно, но и нужно, только в удобном и не очень дорогом формате. У нас же есть святые, канонизированные после раскола XVII века. А в основной массе люди помнят только протопопа Аввакума и боярыню Морозову, потому и ассоциируют только их со Старой верой.
Боярыня Морозова навещает протопопа Аввакума в заточении (миниатюра)
И судя по тому, как наши ведущие агиографы занимаются изысканиями в этих вопросах о людях, что жили полтора-два века назад, то и получается, что мы «отстаем» как раз века на два. В этом смысле отсутствует внятная книжная церковная политика, потому кроме как протопопа и «пострадавших иже с ним» мы никого не знаем…
Апостол Павел пишет: «Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие, их же взирающе на скончание жительства, подражайте веру их» (Евр. 13,7).
Христиане должны чтить своих наставников — угодников Божьих, подражать их вере и житию. Поэтому Православная Церковь издревле установила почитание святых, посвятив каждый день года тому или иному праведнику — мученику, подвижнику, апостолу, святителю или пророку.
Как любящая мать заботится о детях, так и Церковь позаботилась о своих чадах, для их пользы и назидания записав жития святых в книгу Пролог. Эта книга состоит из четырех томов — по одному на каждое время года. В Прологе краткие жития расположены поденно, кроме того, на каждый день приводится одно или несколько поучений святых отцов. Более пространное собрание житий и поучений называется Четьими-Минеями и состоит из двенадцати миней — месячных томов.
Громоздкие Четьи-Минеи — книги редкие и малодоступные. А компактный Пролог, наоборот, пользовался в Древней Руси большой популярностью. Его часто переписывали и неоднократно печатали. Раньше и староверы с удовольствием читали Пролог, получая великую пользу и верное наставление в праведной жизни.
Читая жития угодников Божьих и душеполезные поучения, христиане прошлого имели перед собой пример святых мучеников и подвижников, всегда были готовы к мужественному стоянию за православие и благочестие, были готовы безбоязненно исповедать перед врагами Церкви свою веру, не боясь казней и мучений.
Апостол Павел. Автор — иконописец Андрей Рублев, около 1410 г.
Но Пролог написан на старославянском языке. А за годы советской власти среди христиан его знание в значительной мере снизилось, да и сам круг чтения славянских книг сузился исключительно до книг богослужебных. Ныне стал очевидным печальный факт, отмеченный В.Г. Белинским еще в середине XIX века: «Славянские и вообще старинные книги могут быть предметом изучения, но отнюдь не наслаждения; ими могут заниматься только ученые люди, а не общество».
Что же делать? Увы, нам придется отставить на полку Пролог, Четьи-Минеи и прочее душеполезное чтение на старославянском языке. Будем реалистами, ныне только немногочисленные знатоки могут приникать к этому древнему источнику мудрости и черпать из него воду жизни. Рядовой прихожанин лишен этого удовольствия. Но мы не можем допустить, чтобы современность обокрала и обеднила его!
Невозможно всех христиан принудить к изучению языка древнерусской литературы. Поэтому вместо старославянских книг должны появиться книги на русском языке. Конечно, создание полного перевода Пролога — дело тяжелое и трудоемкое. Да, наверное, и ненужное. Ведь с середины XVII века, со времен раскола, в Церкви появились новые святые, были написаны новые поучения. Но в печатном Прологе они не отражены. Мы должны работать над созданием нового корпуса душеполезного чтения для христиан.
Это будут уже не Пролог и не Четьи-Минеи. Это будут новые сочинения, написанные просто и занимательно, рассчитанные на самую широкую аудиторию. Положим, это будет подборка познавательной литературы, включающая в себя общедоступные книги о Священном Писании, о церковной истории, о христианском богословии, о житиях святых, учебники православного богослужения и старославянского языка.
Именно такие издания должны встать на книжную полку в доме каждого старообрядца. Для многих они будут первой ступенькой на лестнице премудрости Божьей. Затем, читая более сложные книги, христианин сможет подниматься выше и расти духовно. Ведь, что скрывать, многие староверы ничего не смыслят в своей старой вере.
Я был неприятно удивлен, когда столкнулся с таким явлением: человек живет христианской жизнью, молится и постится, регулярно посещает богослужения, но ничего не знает об учении Церкви и ее истории. Между тем, советские времена, когда для хождения в храм было достаточно того, что «туда моя бабушка ходила», ушли в безвозвратное прошлое. Новое время задает нам новые вопросы и требует новых ответов о нашей вере.
А что мы можем ответить, когда ничего не знаем? Поэтому нельзя забывать, что христианство всегда основывалась на книгах. Без них наши вера и история кажутся необъяснимыми.
Полный учебник церковнославянского языка
Уникальное издание «Полный учебник церковнославянского языка» с примерами из грамматики 1648 года — первая книга на русском языке, которая содержит исчерпывающее внутреннее описание церковнославянского языка, а также множество таблиц с примерами. Учебник написан без использования специальной филологической терминологии и предназначен для самого широкого круга читателей. Он будет незаменимым пособием для желающих во всей полноте понимать церковные книги и старинные русские источники, написанные с соблюдением правил церковнославянского языка.
Святое Евангелие.
Прямой перевод с церковнославянского
Первый прямой перевод старого русского Евангелия на современный русский язык, доносящий до нас то, как читали и понимали Священное Писание наши предки. Перевод был сделан с церковнославянского дораскольного Евангелия Московской печати 1651 года. В книгу вошли все четыре канонических Евангелия: от Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Для удобства, в книге приведено синодальное разбиение на главы и стихи, а также церковное деление на зачала. Двухцветная печать с киноварью. Предназначено для самого широкого круга читателей.
Понравился материал?
Лучшая благодарность за нашу работу — это подписаться на наши каналы в социальных сетях и поделиться ими со своими друзьями!