Живым живое мертвым мертвое что значит
Мертвым покой, а живым живое
Смотреть что такое «Мертвым покой, а живым живое» в других словарях:
мертвым покой, а живым живое — Ср. Живой живое и думает. Ср. Спящий в гробе, мирно спи: Жизнью пользуйся, живущий. Жуковский. Торжество победителей. (Баллада Шиллера.) Ср. Und der Lebende hat recht. An die Freude. Ср. Dum vivimus, vivamus … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона
ЖИВОЙ — ЖИВОЙ, кто жив, кто живет, живущий, в ком или в чем есть жизнь; | о Боге, сый, сущий, всевечный, в самостоятельном бытии пребывающий; | о человеке и животном, дышащий, не умерший, не мертвый, сохраняющий признаки земной жизни; | о душе: одаренный … Толковый словарь Даля
Und der Lebende hat recht. — См. Мертвым покой, а живым живое … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона (оригинальная орфография)
Dum vivimus, vivamus. — См. Мертвым покой, а живым живое … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона (оригинальная орфография)
ЖИЗНЬ — Иисус Христос Спаситель и Жизнеподатель. Икона. 1394 г. (Художественная галерея, Скопье) Иисус Христос Спаситель и Жизнеподатель. Икона. 1394 г. (Художественная галерея, Скопье) [греч. βίος, ζωή; лат. vita], христ. богословие в учении о Ж.… … Православная энциклопедия
ЕВХАРИСТИЯ. ЧАСТЬ II — Е. в православной Церкви II тысячелетия Е. в Византии в XI в. К XI в. визант. богослужение приобрело почти тот вид, какой оно сохраняло в правосл. Церкви все последующее тысячелетие; в его основе лежала древняя к польская традиция, значительно… … Православная энциклопедия
ДУША — [греч. ψυχή], вместе с телом образует состав человека (см. статьи Дихотомизм, Антропология), будучи при этом самостоятельным началом; Д. человека заключает образ Божий (по мнению одних отцов Церкви; по мнению других образ Божий заключен во всем… … Православная энциклопедия
Семейство куньи — (Mustelidae)* * Семейство куньи включает 23 современных рода и около 65 видов хищных, от мелких (в том числе самых мелких представителей отряда) до средних (до 45 кг). Куньи распространены по всей Евразии, Африке, Северной и Южной Америке … Жизнь животных
Толкование на От Матфея 8:22
Сравнение переводов, параллельные ссылки, текст с номерами Стронга.
Толкование отцов церкви.
Толкование на От Матфея 8:22 / Мф 8:22
Иоанн Златоуст (
Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов
См. Толкование Мф. 8:21
Лука Крымский (1877−1961)
Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов
Сын Человеческий, когда пребывал на земле, не имел, где главу приклонить, и тому книжнику, который хотел идти за Ним, сказал, что и птицы имеют гнезда и лисицы — норы, а Сын Человеческий не имеет, где главу приклонить. Для чего сказал это Господь?
Для того, чтобы все мы понимали и знали, что если идти за Ним, будем в таком же положении, как Он: не будем иметь, где главу приклонить, будем переходить с места на место, терпеть лишения, скорби, будем терпеть гонения, холод и голод. Он указывает на то, о чем раньше говорил: что путь в Царство Небесное есть скорбный, тесный путь, путь страданий и лишений. Это надо знать каждому христианину, если он захочет идти за Христом: надо приготовить себя ко всяким лишениям, всяким скорбям, всяким гонениям. Об этом говорит удивительными словами Иисус Сын Сирахов: Сын мой! если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению: управь сердце твое и будь тверд, и не смущайся во время посещения; прилепись к Нему и не отступай, дабы возвеличиться тебе напоследок. Все, что ни приключится тебе, принимай охотно, и в превратностях твоего уничижения будь долготерпелив, ибо золото испытывается в огне, люди, угодные Богу, в горниле уничижения (Сир. 2:1−5). Вот эти святые слова запомните: люди, угодные Богу, испытываются в горниле уничижения. Они как сор в мире, не походят на всех мирских людей, идут не тем путем, которым идет огромное-огромное большинство людей. Не ищут они своего, ищут славы Божией, всем сердцем служат Ему, хотят следовать Ему, и, как Он терпел в мире гонения, лишения, и они должны быть готовы всё претерпеть ради имени Его святого.
Вот почему Господь так ответил книжнику: Лисицы имеют норы и птицы небесные гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить главу (Мф. 8:20; Лк. 9:58). А другому, захотевшему тоже идти за Ним, сказал слова, которые кажутся удивительными, чрезмерно суровыми: Предоставь мертвым погребать своих мертвецов.
Источник: Спешите идти за Христом. На слова: «Предоставь мертвым погребать своих мертвецов».
Антоний Великий (
Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов
В церкви не хорони мертвеца своего (т.е. не занимайся тем, как устроить свои житейские дела).
Иероним Стридонский (
Но Иисус сказал ему: иди за Мною и предоставь мертвым погребать своих мертвецов
Мертвый тот, который не верует. Если же мертвый погребает мертвого, то мы не должны иметь заботы о мертвых, а о живых, чтобы и нам не получить также имени мертвецов, пока мы будем заботиться о мертвых.
Источник: Толкование на Евангелие от Матфея.
Ориген (
Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов
Слова предоставь мертвым погребать своих мертвецов [означают], что более не следует заниматься мертвыми вещами. Ибо сказано: Умертвите земные члены ваши (Кол. 3:5), то есть блуд и все последующее, что [перечисляет Апостол]. Итак, все это — мертво, отбрось это от себя, отсеки, как мертвую плоть, оскверняющую все тело, чтобы не было тебе сказано: предоставь мертвым, имеющим в самих себе умерщвляющий грех, погребать своих мертвецов. Некоторым кажется неприличным и чуждым, что Спаситель не разрешает ученику похоронить отца, ибо это бесчеловечно. Однако Иисус не препятствует хоронить мертвого, но для проповеди Царства Небесного предпочитает Того, кто животворит людей. А о погребении тела могли [позаботиться] многие.
Евфимий Зигабен (
Иисус же рече ему: гряди по Мне и остави мертвых погребсти своя мертвецы
Христос удержал его, не запрещая почитать родителей, но научая, что не должно стремящемуся к небесному возвращаться к земному и, оставив животворное, стремиться к мертвенному, или родителей предпочитать Богу. Он знал, что другие погребут мертвеца, а не безразлично будет, если тот оставит вещи более необходимые. Полагаю, что умерший человек был неверующий; поэтому и сказал: остави мертвых, т.е. предоставь мертвым по вере погребсти принадлежащих им мертвецов. Этот мертвец — не твой, потому что какое соучастие у верного с неверным (2 Кор. 6:15). Ты же если удивляешься, каким образом он не отошел по своей воле, удивляйся, каким образом вследствие запрещения остался. Если ему Христос не позволил даже на короткое время оставить Своего учения, то какого наказания будем достойны мы, отступающие от Его заповедей во всякое время.
Источник: Толкование Евангелия от Матфея.
Лопухин А.П. (1852−1904)
Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов
(Лк. 9:60). “Иди (следуй) за Мною”, — слова, пропущенные в 21 стихе и встречающиеся у Луки, Матфей помещает здесь. Могло быть, что ученик следовал за Христом до берега озера, но когда увидел, что Христос хочет переправиться на другую сторону, то попросил у Него позволения воротиться, чтобы похоронить (θάψαι) отца своего. На эту естественную и законную просьбу Спаситель отвечает, по-видимому, черствым отказом. Но нужно заметить, что и в других случаях любовь к Себе Спаситель ставил выше любви к отцу, матери и ближайшим родственникам. Об этом говорится и у Матфея (ср. Мф. 19:29; 12:48−50). Если Иисус Христос приглашал ученика следовать за Собой, оставив умершего (как видно из самой речи) отца и предоставив погребение его другим лицам, то этим нисколько не устранял и не ослаблял сыновних чувств, а только заменял их высшими — любви к Самому Себе«. Таким образом, приглашение Спасителя не дает повода ни к каким нравственным затруднениям с нашей стороны. Гораздо труднее вопрос, что Он разумеет под “мертвыми” в первом случае (предоставь = оставь = άφες мертвым погребать своих мертвецов). Второе слово “мертвецов” не затруднительно, его можно понимать в буквальном смысле. Но что значит первое слово? Вопрос этот решается различно, Феофилакт говорит, что отец просителя был “неверующий” или “неверный” (άπιστος), и что это ясно из слов “предоставь мертвым”; т. е, поясняет Феофилакт, “неверующим”. Но если “неверующими” были погребающие, то каким же образом отсюда следует, что и отец был также “неверующим”? Несколько иначе объясняет ответ Спасителя Августин. Спаситель сказал как бы так: “отец твой умер; есть также (autem) и другие мертвые, которые похоронят своих мертвых, потому что они неверующие”. Здесь неверие приписывается не отцу просителя, а только погребающим. Новейшие экзегеты повторяют на разные лады эту мысль Августина. Так, Мейер полагает, что в первом случае νεκρούς означает “духовно-мертвых” (ср. Мф. 4:16 с Ин. 5:21, 25 и Лк. 15:24) и приводит место из Оригена, по которому ψυχή εν κακιά ούσα νεκρά εστίν — душа, пребывающая во зле, мертва. С Мейером согласен Альфорд и другие. Это толкование можно считать общепринятым и распространенным. Но если в том и другом случае, или только в одном из них, заменить “мертвые” словом “неверующие”, то не следует ли отсюда вывести, что речь Христа была презрительна и оскорбительна для ученика, которого Он только что пригласил следовать за Собою? Мог ли этот ученик понять ее в том смысле, что Христос под “мертвецами” разумеет “духовно-мертвых”, “пребывающих во зле” и “неверующих”? Выход из этого затруднения едва ли возможен и при допущении, что выражение Христа было “пословицей”, смысл которой таков: “отвращайся от прошлого, когда требует внимания с твоей стороны настоящее”. Если принять такое толкование, то, значит, можно думать, что Христос вовсе и не говорил о мертвых. Но это едва ли так. Далее, нет никаких данных для того, чтобы утверждать, что рассматриваемое выражение было пословицей. Нам кажется, что дело объясняется тем, если вместо слова “мертвым” в первом случае мы поставим слово “смертным”. Греки, по-видимому, мало различали эти понятия. Слово, которое можно перевести через “смертен”, у них θανατόεις и θνητός. Хотя и нельзя доказать, что νεχρός в первом случае здесь означает “смертный,” однако смысл слов Христа будет вполне понятен только при толковании этого слова в указанном смысле. Во всяком случае “духовно мертвый” — это понятие было мудренее для слуха тогдашних учеников Христа, чем просто “смертный”, — понятие это притом же почти тождественно с “духовно-мертвый”. По словоупотреблению в Новом Завете νεκρός иногда означает не мертвого, а живого, хотя и бывшего мертвым. Так, (Лк. 7:15; 15:24; Деян. 20:9; 1 Фес. 4:16).
Источник: Толковая Библия.
Троицкие листки
Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов
Впрочем, Христос не позволил и этого: Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым душой, т.е. оставь тех, которые глухи к Моему слову, к Моему делу, которые не разумеют его, не веруют в Меня, и потому мертвы по грехам своим, — предоставь им погребать своих мертвецов, т.е. телесно умерших.
Видел Сердцеведец Господь, что житейские заботы совсем отвлекут от дела Божия этого колеблющегося человека, который, однако, уже следовал за Ним, и потому не позволил ему увлекаться этими заботами. «И без него было кому погребать мертвеца, — говорит Златоуст, — умерший не остался бы непогребенным; между тем, ему не должно было удаляться от дела, более необходимого. Не напрасно сказал Господь: «своих мертвецов»; это показывает, что умерший, по моему мнению, был из числа неверовавших. Но кто-либо скажет: «Не быть при погребении отца, не было ли это знаком крайней неблагодарности?» Если бы он сделал это по лености, то, конечно, оказался бы неблагодарным; но если он сделал это для того, чтобы не прервать более необходимого дела, то в этом случае он поступил очень благоразумно. Конечно, Иисус запретил ему не потому, что повелевал не воздавать почтения родителям, — но для того, чтобы показать, что нет для нас ничего необходимее Небесного, что отнюдь не должно отлагать заботу о Небесном, хотя бы отвлекали от этого и самые нужные и неминуемые дела. В самом деле: что может быть необходимее погребения отца? И что легче этого? На это нужно было и времени немного. Если же и на столько времени, сколько нужно для погребения отца, небезопасно оставлять духовные предметы, то представь, чего будем достойны мы, которые всегда оставляем дела христианские, и самое маловажное предпочитаем необходимому? Далее: мудрости учения Спасителя должно удивляться и потому, что Он сильно привлек к Себе юношу словом, и вместе с тем освободил его от множества зол: от рыданий, плача и всего, что происходит при погребении. Ибо после него нужно было рассматривать завещание, разделение наследства и тому подобное; и таким образом одни волны, унося его от других, весьма далеко увлекли бы его от пристанища истины. Вот почему Христос влечет его к Себе». Если же Христос не позволил ему даже на короткое время оставить Своего учения, то какого наказания будем достойны мы, отступающие от Его заповедей во всякое время.
Мёртвое и живое
Существует целый ряд фундаментальных понятий и представлений, которые характеризуют метрику повседневной жизни, но еще мало интересуют современную философию, ориентированную на культурно рафинированные формы символизации бытия. Философская рефлексия обслуживает научно-техническую и социально-политическую практику, способствует преодолению устаревших стереотипов сознания и стимулирует усилия общественности направленные на эмансипацию. И вместе с тем давно замечено, что философия обходит стороной может быть самые важные темы человеческой жизни и даже считает смысложизненные проблемы неправильно сформулированными, бессмысленными и потому неразрешимыми. Сегодня философы как бы махнули рукой на экзистенциальные драмы и люди, озабоченные проблемами жизни и смерти, любви и ненависти, добра и зла, не получают от них стоящего совета. Да и что можно в таких случаях посоветовать? Если кто-то неизлечимо болен или безнадежно влюблен, то объяснения ему не помогут.
Старинное искусство жизни — наставления, поучения и утешения, от которого отказалась философия, сегодня подхвачено отчасти научными специалистами, отчасти шарлатанами, беззастенчиво раздающими советы и рекомендации, касающимися способов стать счастливым. Конечно нельзя отрицать прагматического или психотерапевтического эффекта такого рода рекомендаций, но трудно воздержаться от критики оснований и стратегических ориентаций, на которых они строятся. Во всякой культуре складывается слой достоверностей, на которых базируется как научная, так и повседневная практика. К ним относятся различия реального и вымышленного, истинного и ложного, мужского и женского, больного и здорового, живого и мертвого и др. Но нередко люди ощущают эти очевидности как догматические и устаревшие. Поэтому философию прежде всего интересует вопрос о переходе, изменении границ, порогов и барьеров, составляющих опору часто закостеневшего и репрессивного порядка повседневности.
Дух схватывает и объективирует, осваивает и консервирует. При этом он морализирует, ибо обладает тем, чего уже нет. Но это не только моя человеческая возможность но и необходимость т.е. модальность третьего лица. Снятая и схваченная реальность не принадлежит мне и я не могу сказать, что она моя. Нет — это чужая реальность, о которой можно говорить лишь в третьем лице. О ней нельзя сказать ничего иного, кроме того, что она есть как необходимость. Это пребывающее бытие, бытие бытийствующего и бывшего. Реальность — это мы, а не я.
Однако нет ли такого остатка переживания, который не переживается и тем самым не сохраняется и не остается. Какое отношение может быть выстроено между «бывшим» и «теперь». Бывшее — это неизбежно и необходимо прошедшее, утраченное. Бывшее было случайно, а то, что здесь и теперь — необходимо. Бывшее — возможность и потенция. Настоящее- утрата всяких возможностей. То, что свершилось, тем самым уже потеряло свои прежние возможности. Отсюда во всем, что мы устанавливаем, констатируем, схватываем есть элемент печали. Все настоящее и действительное есть, по сути дела, предательство, предательство прошлого. За переживанием стоит предательство живого. Откуда этот вкус к переживанию. И что такое сам этот вкус? Что он ищет и находит в воспоминаниях? Если воспоминание предает живое, то не связано ли оно с отсутствием того, что ищется и вспоминается? Какую же тайну вспомнил Пруст в своих «Поисках»?
Итак жизнь духа — это переживания и воспоминания. Мир для совы Минервы всегда оказывается серым. Но и ангел, зовущий в будущее превращает прошлое в обломки. Дело не в сове и не в разуме, которые слепы к цветам жизни. Мы сами превращает прошлое в руины. И таким образом мы снова стоим перед вопросом: является прошлое грудой обломков или таким его делает воспоминание.
Все истории с привидениями содержат одну мораль: если нарушен порядок смерти, то умерший не находит себе места в загробном мире и может вернуться обратно, угрожать или беспокоить живых, пока они не восстановят нарушенную гармонию. И наоборот, живые не должны беспокоить мертвых, они не могут во внеурочное время посещать кладбища и, сокращая путь, экономя силы и обувь, пересекать их на пути от места работы к дому.
Известная «Книга мертвых» содержит специальные указания как вести себя в загробном мире, как ориентироваться в его пространстве, не заблудится и добраться до назначенного места. Этот документ — свидетельство институализированной общественной заботы о мертвых. Он должен восприниматься не только как трактат содержащий тайные знания, но и как социальная инструкция, порожденная страхом перед тем, что заблудившийся может вернуться назад и помешать живым. Именно с целью предотвратить нежелательное возвращение умершего и написана данная инструкция по ориентированию в мире мертвых.
Истории о привидениях обычно анализируются либо как символическое выражение загадок загробного мира, либо неоспоримое свидетельство глупых предрассудков и грубых заблуждений непросвещенных людей. В том и в другом случае они воспринимаются как повествования во времени и о времени, ибо вращаются вокруг вопроса о том, есть или нет, существуют или не существуют привидения, реальны или призрачны, материальны или идеальны все эти фигуры.
Однако даже гоголевского «Вия» или «Кентервильское привидение» О. Уальда можно читать иначе и посмотреть, как в рассказах о привидениях разграничиваются пространства живого и мертвого, как упорядочиваются места живых и места мертвых, каковы правила мирного сосуществования между обитателями этих миров. Тогда выясняется, что привидения имеют свой ареал обитания и призрак, покидающий его, сам сильно рискует. Точно также живые не должны беспокоить мертвых в тех местах, которые им отведены и особенно не совать туда носа в неурочное время. Вообще посещать кладбище предписывается по памятным дням и обязательно до обеда. Человек, ненароком забредший на кладбище тоже рискует стать жертвой привидений. Итак, привидения — это своеобразные стражи порядка, пограничники, преследующие нарушителей.
Итак, рассказы о привидениях это не размышления о сущности привидений. Испорченные рефлексией мы искаженно воспринимаем и ошибочно интерпретируем эти истории. На самом деле их главная задача — это описание места, в котором живут и действуют привидения, как границы четко разделяющей живых и мертвых. Такая пространственная упорядоченность противостоит событию смерти, которое является беспорядком в мире порядка. Это действительно эксцесс, нечто нарушающее установленный социальный порядок и обычное течение жизни. От этого нельзя избавиться, но можно нейтрализовать. Для этого используются успокаивающие медитации, направленные на борьбу со своим горем, на сборку, восстановление себя после смерти близкого человека, на возвращение утраченного смысла жизни и вкуса к ней. Таковы реальные функции техники переживания, памяти и других актов сознания, работающих во внутреннем времени. Но если покойный находится рядом, если он не похоронен в специальном месте, то такие медитации невозможны. Они неэффективны и в том случае, если призрак покойного приходит и беспокоит нас. Он существует как феномен сознания и поэтому вопрос о реальности или идеальности не избавляет от его присутствия. Феноменологическая рефлексия показывает «как нечто (в том числе и призрак) возможно»: если Лютер видел дьявола и швырял в него чернильницей, значит для него это было истиной. Если призрак приходит, значит он есть. Поэтому от него нельзя избавиться временной разметкой, Он свободно путешествует во времени и переживание не отличает «реального» от «вымышленного». Если в сознание встроен такой аппарат, который проецирует призраки, то как в случае с микрофизикой нам приходится только принять зависимость вопроса от реальности от разрешающей способности прибора. Поэтому в древности были приняты более эффективные процедуры. Привидения, духи помещались в своеобразных резервациях, и гетто, откуда они выпускались и посещались под строгим контролем жрецов. Таким образом призрак живет в отведенном ему месте и впускается в сознание в определенное, время. Это восстанавливает беспорядок в душевных и социальных взаимоотношениях людей, причиненный смертью.
Похоронные ритуалы также имеют двойную функцию. Во первых медитативно-временную. Процессия плакальщиков, похоронная месса, казалось, разрывают нашу душу,но они одновременно канализируют наши страдания. Перенаправление горя на мир, который оставил покойный, повышает ценность этого мира. Во-вторых, похоронные ритуалы производят пространственную упорядоченность. Они представляют собой довольно тонкое жонглирование на тоненьком канате «срединного пути» и дают средства удержать равновесие, Так ритуал — это проводы мертвых и одновременно защита живых, защита от горя и аффекта, нарушающих социальный и душевный порядок.
Прежде всего табуируется дом или место, где умер человек, место смерти ограничивается. Там, где остался отпечаток смерти не должна ступать нога живого человека. И до сих пор территория смерти оберегается, отмечается и ограничивается целым рядом запретов. Так на домах вывешиваются черные флаги или делаются другие отметки. В комнате занавешиваются зеркала и закрывают окна, везде присутствует черный креп. Это и есть разметка асоциального пространства, знаки опасности, предупреждающие о необходимости особой осторожности. Как сигналы светофора на оживленных магистралях города, они призывают к порядку, сдержанности и бдительности. Поэтому посетители ведут себя почтительно и тихо, тщательно соблюдают все требования и обычаи ритуала похорон. Хотя перед лицом смерти никакие правила, казалось бы, не могут ничего значить и должен стоять вой, однако ритуал призывает прежде всего к молчанию. Нельзя тревожить мертвых — это главный запрет, на охрану которого направлена вся культура похорон и кладбищ. До погребения требуется воздержание в еде и питье, меняется одежда, действует особый церемониал, используется иной порядок и форма приветствий, исключаются какие-либо сексуальные намерения.
Издавна культ мертвых был направлен на организацию упорядоченного общения между живыми и мертвыми. В определенное время и в определенном месте разрешается их встреча, которая сопровождается строгими церемониями, особой торжественностью и почтительностью. Граница открывается, что бы потом по истечению назначенного времени закрыться наглухо снова. Уже в древности взывание к духам умерших, приглашение их в наш мир было регламентировано. Как правило, оно совпадало с годовыми циклами и в Европе проводилось во время зимнего солнцестояния. Примерно то же самое имело место в Азии и в Америке. Будь то ритуал заклинания духов предков, или карнавальное шествие и сжигание соломенного чучела важнее, чем чувственное впечатление, оказывается функция такого действа. Она разрешает переход и общение между мирами с целью укрепления пространства жизни. Дух предков вызывается для того, чтобы восстановить его. Место жизни окружено страной мертвых и мы живем на территории, границы которой определены кладбищем. Не случайно страна мертвых располагается рядом с нашей, ибо благодаря этому мы глубже и полнее ощущаем связь с местом обитания. Покинуть территорию, то же что умереть и об этом свидетельствует страх изгнания в прошлом. Даже современные эмигранты это переживают. Так, Канетти писал, что он умирал ровно столько раз, сколько вынужден был менять место жизни. Домашний очаг является центром человеческого мира. Это место, где горизонтальная граница соединяется с вертикальной. Точка пересечения задается местом обитания- кровом. Иметь кров, крышу, значить быть укрытым, значит таиться от хаоса. Но точно также укрытыми и захороненными являются мертвые. Отсюда слово «погост», означающее у смертных и деревню и кладбище.
От полтергейстов нельзя укрыться, все беззащитны перед ними. Они повсюду за стенами, за окнами, во всех углах нашего жилища. Они не показываются и никто не видел отчетливо их лица. Они не говорят с нами на человеческом языке, а общаются стуками и криками, напоминающими азбуку Морзе. Мы почти ничего о них не знаем. Даже фантастическая литература не решается описывать их облик. Но не имея ни лица, ни фигуры, ни голоса они производят разрушения и внушают животный страх. Если раньше привидения обитали на пустынных кладбищах, в старых замках и заброшенных домах, то сегодня они проживают в наших респектабельных квартирах. Невозможно понять почему они выбирают то или иное жилище: без различия к форме, высоте, количеству окон, балконов они поселяются то там, то тут и уходят также беспричинно, как и приходят. В конце концов люди стали считать их теле-радио-медиумами и не случайно «Радио Люксембург» проводит экспериментальные передачи в мир усопших. И раньше были попытки сфотографировать призраки, но сегодняшние возможности TV позволяют осуществить более впечатляющие проекции из потустороннего мира. Убеждены ли мы в том, что живы, когда смотрим фильм ужасов? Мертвые среди нас, как номады, они кочуют с места на место и представляются как голоса и шумы, как образы или призраки и, не в силах отличить посюстороннее от потустороннего, мы сами живем как усопшие. Так заменив пространственный порядок смерти на временной, мы пали жертвами трансформации гегелевской диалектики границы и перестали ощущать различие живого и мертвого: мы присутствуем тем, что отсутствуем. Превращая свой способ представления времени в рефлекс смерти, мы принуждены искать ее повсюду и не удивительно, что философия времени является философией смерти.
Таким образом, философия не обещает бессмертия и не дает лекарства от смерти. Она освобождает от тех границ и барьеров, которые возводятся властью с целью манипуляции поведения людей. Подвергая сомнению сложившиеся представления о жизни и смерти, она раскрывает их культурно-историческое происхождение. Но этого мало. Вне поля внимания академической философии остались многочисленные дисциплинарные пространства, в рамках которых происходит аппликация этих представлений. Мало критического отношения к устаревшим моральным нормам, лежащим в основе разделения живого и мертвого. Необходима реорганизация учреждений, в рамках которых культивируется современный потребительский подход к жизни, основанный на законах экономии. В еще большей мере должны быть трансформированы дисциплинарные пространства смерти, где само умирание и общение с умершими превращено в некий квазижизненный процесс.