Депакин или конвулекс что лучше
О взаимозаменяемости препаратов вальпроевой кислоты в терапии эпилепсии
Высокая распространенность (0,7–1,8% в общей популяции), тяжесть клинических проявлений, социальные и экономические последствия, которые болезнь оказывает на семью и общество в целом, выдвигают проблему эпилепсии в число важнейших приоритетов здраво
Введение
Высокая распространенность (0,7–1,8% в общей популяции), тяжесть клинических проявлений, социальные и экономические последствия, которые болезнь оказывает на семью и общество в целом, выдвигают проблему эпилепсии в число важнейших приоритетов здравоохранения и обуславливают особую актуальность терапевтического аспекта рассматриваемой проблемы. Внедрение в клиническую практику в конце 70-х годов препаратов — производных вальпроевой кислоты (вальпроат натрия — Депакин, вальпроат кальция — Конвульсофин, самой вальпроевой кислоты — Конвулекс) произвело революцию в терапии генерализованных, прежде всего идиопатических, форм эпилепсии (Карлов В. А., 1993; Зенков Л. Р., 2000; Петрухин А. С., Мухин К. Ю., 2001; Janz D., Christe W., 1992; Nikolson A., Appleton R. E., Chadwick D. W., Smith D. F., 2004 и др.). В последующие годы появились многочисленные публикации о высокой эффективности этих лекарственных средств при лечении симптоматических парциальных форм (Максутова А. Л., Рогачева Т. А., Железнова Е. В. и др., 1997, 2000; Рогачева Т. А., 2001; 2006; Зенков Р. Л., 2003; Власов П. Н., Петрухин А. С., Наумова Г. И., 2005; Никанорова М. Ю., Ермаков А. Ю., 2001 и др.), которая, по мнению T. Browne, G. Holmes (2006), не уступает противоэпилептическим препаратам последнего поколения (табл.). Данные по высокой эффективности Депакина хроно при фокальной эпилепсии подтверждаются крупным, с участием 1989 больных, международным наблюдательным исследованием. Jedrzejczak J. et al. (2008) было установлено, что при некоторых формах эпилепсии вальпроаты являются препаратами практически единственного или преимущественного выбора, поскольку другие антиконвульсанты при них могут усиливать припадки или усугублять когнитивные и психические нарушения. В литературе имеются указания на выраженный положительный эффект вальпроатов в отношении эмоциональных и познавательных функций (Зенков Л. Р., 2000).
Вальпроевая кислота и ее соли (вальпроаты) в развитых странах постепенно превратились в основной противосудорожный препарат, используемый в лечении эпилепсии у 75–95% пациентов. Необходимо отметить, что все исследования проводились с использованием Депакина, как основного противоэпилептического препарата в лечении эпилепсии. При этом единичны и фрагментарны исследования, касающиеся сравнительной оценки действия лекарственных средств, производных вальпроевой кислоты. Первые попытки провести сравнительные исследования клинической эффективности, предпринятые С. А. Громовым с соавт. (1995), где исследовалась кальциевая соль вальпроевой кислоты, показали, что она не уступает натриевой ее соли (Депакину), а в ряде случаев показывает более высокие результаты при лечении миоклонических приступов и типичных абсансов. С сожалением приходится отметить малую выборку в исследовании (всего 36 пациентов) и малый период наблюдения. Результаты другой работы, предпринятой Шанько Г. Г., Ивашиной Е. Н., Чарухиной Н. М. (2003), обосновывают различия в эффективности Конвульсофина и Депакина, которая по мнению авторов обусловлена особенностями их фармакокинетики: кальциевая соль вальпроевой кислоты (Конвульсофин) всасывается быстрее и с меньшим стандартным отклонением, чем натриевая соль; кривая всасывания с достижением максимальной концентрации Конвульсофина в плазме имеет более низкое плато, но с достаточно стандартным отклонением в отличие от натриевой соли.
В 2006 г. Соколовым А. В., Белоусовым Ю. Б., Тищенковой И. Ф. проведено независимое исследование биоэквивалентности четырех препаратов — производных вальпроевой кислоты, основанное на изучении сравнительной фармакокинетики однократного приема 18 здоровыми добровольцами препаратов вальпроевой кислоты с контролируемым высвобождением. Результаты этого исследования не позволили авторам сделать вывод о хорошем совпадении основных фармакокинетических параметров и о биоэквивалентности производных вальпроевой кислоты (Депакина хроно, Вальпарина ХР, Энкората хроно, Конвулекса). Напротив, авторами делается вывод о том, что Депакин хроно обладает лучшими фармакокинетическими характеристиками для препарата пролонгированного действия, позволяющего более надежно достичь стационарного уровня концентрации вальпроата в плазме крови.
В доступной литературе исследований, посвященных анализу динамики пароксизмального синдрома на фоне вынужденной замены антиконвульсивной терапии, в том числе и замены препаратов, относящихся к одному и тому же классу, нам встретить не удалось. Вместе с тем в клинической практике врачу достаточно часто приходится сталкиваться с этой проблемой.
Наши собственные наблюдения свидетельствуют о том, что проведение вынужденной замены в ряде случаев приводит к плачевному результату. В качестве иллюстрации приводим следующие наблюдения.
Пример 1. Больная Ш., 35 лет. Диагноз: симптоматическая парциальная (лобная) эпилепсия с парциальными (джексоновскими) и вторично генерализованными судорожными припадками. На фоне терапии Конвулексом в дозе 1500 мг/сутки, в сочетании с топираматом, суточная доза которого составляла 250 мг, в течение 2,5 лет отмечалась терапевтическая ремиссия припадков. В связи с отсутствием в аптечной сети города Конвулекса, фармацевт заменил его препаратом «Конвульсофин», который больная получала в той же суточной дозе. Через 3 дня приема нового препарата приступы возобновились. Врачом по месту жительства была предпринята попытка увеличения дозы Конвульсофина до 2000 мг/сутки, которая не имела эффекта, и на 5 день терапии у больной развилась серия из 15 следующих друг за другом эпилептических припадков, что послужило причиной для госпитализации пациентки в нейрореанимационное отделение одной из клинических больниц города Москвы.
Пример 2. Больной К., 24 года. Диагноз: идиопатическая генерализованная эпилепсия (юношеская абсанс эпилепсия). На фоне приема Депакина хроно в дозе 1250 мг/сутки удалось добиться 75% контроля над припадками. В связи с исключением Депакина хроно из «льготного списка» врач по месту жительства заменил препаратом «Конвулекс» в ретардированной форме с сохранением общей суточной дозы; на фоне приема у пациента сразу произошло резкое учащение приступов, что, в свою очередь, явилось причиной для его госпитализации.
Все вышеперечисленное и явилось мотивом для проведения настоящего исследования, целью которого было выяснение динамики пароксизмального синдрома, ЭЭГ-параметров и показателей фармакокинетики у больных эпилепсией на фоне замены лекарственных форм пролонгированного высвобождения, а именно вальпроата натрия в сочетании с вальпроевой кислотой (Депакин хроно) на вальпроевую кислоту (Конвулекс, в ретардированной форме).
Материал и методы исследования
Под наблюдением находился 21 пациент (муж. — 11, жен. — 10) с различными формами эпилепсии, в возрасте от 18 до 46 лет (ср. возраст 26,8 ± 3,4 года). Длительность заболевания к моменту исследования варьировала от 2 до 29 лет и в среднем составляла 8,6 ± 1,2 года. Основными критериями включения в исследование явились: установленный согласно последней Международной классификации эпилепсии и эпилептических синдромов диагноз «эпилепсия» и указание на наличие в схеме лечения Депакина хроно (ретардированная форма вальпроата натрия и вальпроевой кислоты). Из 21 больного 9 человек страдали генерализованными формами эпилепсии, у 12 человек была диагностирована симптоматическая/криптогенная парциальная эпилепсия. 7 пациентов получали Депакин хроно в режиме монотерапии, 14 чел. — в режиме ду/политерапии. Доза анализируемого лекарственного средства колебалась от 1000 до 1750 мг/сутки и в среднем составляла 1350 ± 94 мг/сутки. Частота припадков к моменту замены вальпроатов варьировала от 1–2 раз в месяц, до 2–3 (абсансов) в неделю, трое пациентов находились в состоянии терапевтической ремиссии припадков, длительность которой варьировала от 8 месяцев до 1,3 лет. Мономорфные припадки наблюдались у 17 из 22 больных: генерализованные судорожные у 3 чел, абсансы — у 6 испытуемых, простые парциальные у 4 пациентов, сложные парциальные (преимущественно в виде височных псевдоабсансов) — также у 4 человек. Полиморфные припадки имели место у 5 больных. Из них у трех они были представлены сочетанием генерализованных судорожных припадков и абсансов, в двух случаях — простых или сложных парциальных припадков с вторично-генерализованными судорожными приступами. В неврологическом статусе у 7 обследуемых патологии выявлено не было, у 13 отмечалась рассеянная неврологическая микросимптоматика и у 2 легкие парезы, нарушения координации.
Дизайн исследования
Первый этап исследования заключался в оценке тяжести течения пароксизмального синдрома, параметров электроэнцефалографии (ЭЭГ) и фармакокинетических показателей на фоне приема Депакина хроно. После чего осуществлялась одномоментная замена Депакина хроно на ретардированную форму вальпроевой кислоты (Конвулекс) с сохранением суточной дозировки препарата и ее дневного распределения. Следующий этап исследования, длительностью 28 дней, включал в себя оценку тяжести течения пароксизмального синдрома, данных ЭЭГ-исследования и фармакокинетических показателей на фоне приема Конвулекса (ретард).
Регистрация ЭЭГ проводилась в стандартных условиях, в состоянии спокойного бодрствования. Запись ЭЭГ осуществляли с помощью аппаратно-программного комплекса для топографического картирования электрической активности мозга «НЕЙРО-КМ» (Россия) с полосой пропускания от 0 до 35 Гц при постоянной времени 0,3 с. Запись ЭЭГ проводили монополярно от симметричных зон фронтальных — F3, F4, центральных — C3, C4, теменных — P3, P4, затылочных — О1, O2, передних — F7, F8, средних — T3, T4 и задних височных — Т5, Т6 (схема 10–20%, четные каналы соответствовали отведениям от корковых зон правого полушария, нечетные каналы — отведениям от корковых зон левого полушария). Референтным электродом служили объединенные ушные клипсы. Частотно-амплитудные характеристики и топографическое распределение ритмов ЭЭГ определяли с помощью спектрального анализа ЭЭГ-методом быстрого преобразования Фурье при усреднении не менее 30 эпох по 2 с с последующим картированием по системе «BRAINSYS» (Россия). Исследовали спектральную мощность (СМ), среднюю частоту (СЧ), среднюю и максимальную амплитуду (СА и МА соответственно) для пяти диапазонов ЭЭГ: дельта (0,5–3,9 Гц), тета (4,0–7,9 Гц), альфа (8,0–12,9 Гц), бета-1 (13,0–20,0 Гц), бета-2 (20,0–35,0 Гц). Кроме того, определялось процентное соотношение СМ частотных диапазонов в каждой из исследуемых корковых зон. Запись ЭЭГ проводили на фоне приема Депакина хроно [фоновое исследование], на 3-й, 14-й и 28-й дни терапии Конвулексом (ретард).
Сравниваемыми фармакокинетическими параметрами являлись максимальная концентрация (Cmax), разница между максимальной концентрацией Депакина хроно (CmaxД) и максимальной концентрацией Конвулекса (ретард) (CmaxК) (CmaxД — CmaxК), а также показатель Cmin — Cmax, характеризующий вариабельность возникающих флюктуаций. Последний, по мнению А. В. Соколова, Ю. Б. Белоусова, И. Ф. Тищенковой (2006), является важным параметром при сравнении лекарственных форм пролонгированного или контролируемого высвобождения. Определение концентрации сравниваемых препаратов проводилось в одинаковых условиях, в одной и той же фармакокинетической лаборатории. Концентрация Конвулекса определялась на 14 день приема препарата. Эффективность лекарственных средств оценивалась по стандартным критериям.
Результаты исследования
В период с 1 по 28 день наблюдения у 19 больных не отмечалось существенных клинических изменений в течении пароксизмального синдрома. Тем не менее в двух случаях, в результате замены Депакина хроно на Конвулекс (ретард), наблюдалось возобновление (1 человек) или учащение (1 человек) припадков, что составляет 10%. Еще 4 пациента (19%) обратились в клинику в связи с учащением приступов спустя 10 дней после анализируемого периода. Таким образом, обострения возникли в 28,6% случаев в течение 38 дней. Касательно первых двух случаев обострения у одного больного утяжеление течения пароксизмального синдрома произошло на 3-й день приема Конвулекса, у другого — на 12-й день. В связи с продолжающимися приступами доза антиконвульсанта ретардированная форма Конвулекса была увеличена. У одного больного сразу после возобновления припадков (на 3-й день приема Конвулекса), у второго после определения концентрации Конвулекса (ретард) в сыворотке крови. Несмотря на увеличение дозы препарата, у одного из двух испытуемых приступы продолжались, что послужило причиной замены его на другое терапевтическое средство. Утяжеление течения пароксизмального синдрома касалось лиц с идиопатической генерализованной (1 человек) и криптогенной парциальной (1 человек) формами эпилепсии и получавших ранее Депакин хроно в режиме монотерапии.
Исследование биоэлектрической активности (БА) головного мозга, проведенное после трех дней приема ретардированной формы Конвулекса, выявило, у какого количества больных (или %) произошло по сравнению с фоном достоверное изменение структуры основного ритма во всех отведениях. В альфа-диапазоне значительно усиливалась полоса 7–8 Гц. Особенно менялась медленно волновая составляющая в затылочных областях. СМ полос 8–9 Гц и 9–10 Гц резко снижалась. Наиболее выраженная редукция отмечалась также в затылочных областях. При этом наибольшее снижение регистрировалось в диапазоне 9–10 Гц в правом полушарии. Динамика высокочастотных полос альфа-ритма под влиянием смены препаратов сопровождалась уменьшением индекса СМ в затылочных и теменных областях и небольшим увеличением в передних корковых зонах. В передних корковых зонах наблюдалось также усиление медленно волновой активности тета- и дельта-диапазонов. Быстроволновая ритмика бета-спектров при этом менялась незначительно, а изменения носили диффузный характер.
На 14-й день терапии Конвулексом (ретард) у большинства больных (95,3%) по сравнению с фоном наблюдалось дальнейшее усиление медленно волнового спектра дельта-, тета- и альфа-диапазонов. При спектральном анализе во всех областях отмечено увеличение индекса СМ дельта- и тета-ритмов. Значительно менялась структура основного ритма, что выражалось в усилении полосы медленно волновых частот от 7 до 9 Гц. Медленно волновая активность часто трансформировалась в разрядную активность.
К 28 дню терапии Конвулексом (ретард) у 76,2% больных дизритмия продолжала усиливаться, увеличилась разрядная активность, что, в целом, отражало негативную динамику ЭЭГ-показателей под влиянием смены антиконвульсантов.
Заключение
Замена лекарственных форм пролонгированного высвобождения вальпроата натрия Депакина хроно на Конвулекс (ретард) вызывает неблагоприятные изменения в течении пароксизмального синдрома. При этом изменения показателей биоэлектрической активности головного мозга регистрируются уже после трех дней приема Конвулекса в ретардированной форме и проявляются усилением медленно волнового спектра дельта-, тета- и альфа-диапазонов, трансформацией медленно волновой активности в разрядную (к 14 дню терапии) с дальнейшим увеличением дизритмии и нарастанием разрядной активности. У всех больных после смены препаратов обнаруживаются изменения максимальной концентрации их в сыворотке крови, которые имеют прямую зависимость с изменениями ЭЭГ-показателей.
Таким образом, результаты проведенного исследования подтверждают существенные отличия в биоэквивалентности между исследуемыми препаратами, которые проявляются выраженными изменениями на ЭЭГ у большинства пациентов и утяжелением течения пароксизмального синдрома. Наши данные свидетельствуют об отсутствии клинической эквивалентности между препаратами «Депакина хроно» и «Конвулекс» (ретард), что может иметь существенное клиническое значение. Замена антиэпилептических препаратов должна проводиться только в исключительных случаях и под фармакокинетическим контролем.
Современные принципы противоэпилептической терапии взрослых
Эпилепсия — это хроническое заболевание головного мозга, требующее многолетнего, а в 30% процентах случаях пожизненного приема противоэпилептических препаратов.
Эпилепсия — это хроническое заболевание головного мозга, требующее многолетнего, а в 30% процентах случаях пожизненного приема противоэпилептических препаратов. Целью лечения эпилепсии является предотвращение развития приступов. Для этого применяют современные противоэпилептические препараты (ПЭП). При этом цель не может быть достигнута любой ценой. В настоящее время существует концепция, что лечение эпилепсии это больше чем просто контроль над приступами, хотя свобода от приступов очень важна. Таким образом, речь идет об изменении стратегии лечения: от количественной к качественной помощи больным эпилепсией. Проведение всесторонней реабилитации (медикаментозной и немедикаментозной) позволяет людям с эпилепсией вести полноценную, неограниченную, продуктивную жизнь при отсутствии приступов и побочных действий ПЭП.
Достижение полного прекращения эпилептических приступов у больных эпилепсией является не только клинически, но прогностически значимым. Полное отсутствие приступов у больного позволяет предотвратить различные медицинские и социальные последствия, такие как физические повреждения (травма и т.д.), психические нарушения (депрессия, тревога и т.д.), социальные последствия (отчуждение в обществе, дискриминация и др.), и в перспективе, при учете различных факторов после достижения медикаментозной ремиссии, добиться полного прекращения приема препаратов.
Современное назначение противоэпилептических препаратов основано на учете многих факторов, в первую очередь определении эпилептического синдрома, типа приступов, а также возраста, пола, сопутствующей патологии, социального статуса и «пожелания» самого больного. Для идентификации эпилептического синдрома, во время постановки диагноза, врачи должны основываться на ряде факторов: типе приступа, электроэнцефалограмме (ЭЭГ) (во время приступа и без него), этиологии, изменении на магнитно-резонансной томограмме (МРТ), ответе на лечение ПЭП, учитывать наследственность и анамнестические данные, историю настоящего заболевания.
В течение последних двух десятилетий основной стратегией лечения эпилепсии стало использование только одного ПЭП, т.е. монотерапия (Baulac M., 2003). Клинические данные показали, что монотерапия эпилепсии сопровождается лучшей переносимостью, меньшим числом нежелательных побочных явлений, более низкой токсичностью, а также меньшим риском тератогенности. Кроме того, монотерапия позволяет избежать использования сложных режимов дозирования, добиться более высокой комплайентности пациентов, а также снизить стоимость лечения, по сравнению с политерапией. Более того, в некоторых исследованиях было показано, что политерапия по сравнению с монотерапией не предоставляет никаких преимуществ в плане контроля над развитием эпилептических приступов и уменьшения числа побочных эффектов (Schmidt D., 1995, Baulac M., 2003, Kanner A., 2005). Одним из ранних примеров является исследование, проведенное в 1983 г. у пациентов специальных лечебных учреждений с интеллектуальными расстройствами, которых перевели с политерапии на режим монотерапии. Исследование показало, что эпилептические приступы не возникали у 78% пациентов, многие пациенты стали более внимательны (Bennett H., 1983).
Первичное назначение ПЭП больным эпилепсией в режиме монотерапии позволяет добиться медикаментозной ремиссии в 50% случаев. Включение альтернативной монотерапии, при неэффективности первичной, обеспечивает отсутствие приступов у 10% пациентов.
Использование монотерапии при эпилепсии обосновано: при первично диагностированном заболевании, при неэффективности проводимой политерапии, в ситуации до конца не использованных возможностей монотерапии и если при проведении политерапии эпилептические приступы отсутствуют.
Стартовое лечение эпилепсии всегда должно проводиться в форме монотерапии препаратами, зарегистрированными для использования в данном режиме. В России для лечения эпилепсии в режиме монотерапии зарегистрированы и могут быть использованы как «старые», так и «новые» противоэпилептические препараты. К «старым» зарегистрированным препаратам относят традиционно используемые — барбитураты, карбамазепины (Тегретол, Финлепсин), фенитоин, этосуксимид (Суксилеп), препараты вальпроевой кислоты и ее производных (Депакин, Конвулекс), к «новым» — ламотриджин (Ламиктал, Конвульсан), топирамат (Топамакс), окскарбазепин (Трилептал), леветирацетам (Кеппра). Для сравнения: в США одобренными для лечения эпилепсии противоэпилептическими препаратами Управлением по контролю за продуктами и препаратами (FDA) для начальной монотерапии большинства видов эпилептических приступов являются как препараты «старого» поколения (фенитоин, карбамазепин и вальпроат натрия), так и более новые препараты: топирамат и окскарбазепин. Ламотриджин одобрен для перехода к монотерапии. Также в рандомизированных исследованиях было показано использование ламотриджина (Ламиктал, Конвульсан) и леветирацетама (Кеппра) в качестве начальной терапии эпилепсии (Faught E., 2007).
Существуют данные о преимуществах новых ПЭП по сравнению с традиционными, что выражается в хорошей эффективности в сочетании с меньшей токсичностью, лучшей переносимостью и удобством применения, а также отсутствием необходимости проведения регулярного мониторинга концентрации препаратов в крови (Ochoa J. G., Riche W., 2002).
Проведенные различные исследования, основанные на доказательной медицине и базирующиеся на данных литературных обзоров, дают различные рекомендации о том, какие препараты должны назначаться пациентам в зависимости от формы эпилепсии (French J., 2004, NICE, 2006, Glauser T., 2006). Так, рекомендации Американской академии неврологии (ААН) и Американского общества эпилепсии (АОЭ) указывают на обоснованность использования как «старых», так и «новых» препаратов для монотерапии при впервые диагностированной эпилепсии. Главное, что выбор ПЭП должен зависеть от индивидуальных характеристик пациента. При эпилептических приступах, имеющих характер парциальных/смешанных судорог, из новых препаратов могут быть использованы: ламотриджин (Ламиктал, Конвульсан), топирамат (Топамакс), окскарбазепин (Трилептал), леветирацетам (Кеппра), при впервые диагностированных абсансных приступах может быть использован ламотриджин (Ламиктал, Конвульсан).
Для лечения взрослых пациентов с рефрактерной парциальной эпилепсией ААН и АОЭ рекомендуют применение окскарбазепина (Трилептал) и топирамата (Топамакс) в качестве монотерапии и габапентина (Нейронтин), ламотриджина (Ламиктал, Конвульсан), тиагабина, топирамата (Топамакс), окскарбазепина (Трилептала), леветирацетама (Кеппра) или зонисамида в качестве дополнительной терапии (French J., 2004). Топирамат (Топамакс) рекомендуется для лечения рефрактерных генерализованных тонико-клонических судорог у взрослых, а также, как и ламотриджин (Ламиктал, Конвульсан), для лечения приступов падения (дроп-атак) при синдроме Леннокса–Гасто (French J., 2004). В нашей стране такие препараты, как тиагабин, зонисамид, на сегодняшний день не зарегистрированы и официально применяться не могут, при этом зарегистрирован в качестве дополнительной терапии прегабалин (Лирика) у взрослых с парциальными приступами.
Рекомендации по применению новых ПЭП, опубликованные в Великобритании Национальным институтом (NICE), основаны на изучении результатов рандомизированных контролированных исследований (РКИ) и систематических обзоров, в которых новые ПЭП сравниваются между собой, с более «старыми» препаратами и с плацебо (NICE, 2006). В целом эти рекомендации более консервативны, чем рекомендации ААН. Рекомендации NICE указывают на обоснованность применения новых ПЭП в следующих случаях: использование более старого препарата не будет иметь преимуществ, применение более старого препарата противопоказано из-за возможных взаимодействий с другими агентами, имеется предшествовавший отрицательный опыт использования этих препаратов или указания на их плохую переносимость, лечение женщины детородного возраста (Beghi E., 2001, NICE, 2006).
Рекомендации Международной лиги борьбы с эпилепсией (ILAE) основываются на структурированном обзоре литературы, в котором качество доказательств клинического исследования использовалось для определения уровня рекомендаций. Эти рекомендации сконцентрированы на эффективности препаратов для лечения впервые выявленной или ранее не леченной эпилепсии (Glauser T., 2006). Для лечения взрослых пациентов с генерализованными тонико-клоническими судорогами ни один из ПЭП не характеризуется наивысшим уровнем доказательности, однако наиболее эффективными препаратами для проведения монотерапии в указанных ситуациях, согласно данным РКИ, являются карбамазепин (Тегретол, Финлепсин), ламотриджин (Ламиктал, Конвульсан), окскарбазепин (Трилептал), фенобарбитал, фенитоин, топирамат (Топамакс) и вальпроаты (Депакин, Конвулекс). Для лечения взрослых пациентов с впервые выявленными парциальными приступами считается установленным, что для начальной монотерапии эффективны карбамазепин (Тегретол, Финлепсин) и фенитоин, тогда как вальпроат считается вероятно эффективным, а габапентин (Нейронтин), ламотриджин (Ламиктал, Конвульсан), окскарбазепин (Трилептал), фенобарбитал, топирамат (Топамакс) представляются менее эффективными. Рекомендации по лечению пожилых пациентов с парциальными приступами включают карбамазепин, габапентин (Нейронтин) и ламотриджин (Ламиктал, Конвульсан) — все эти препараты характеризуются наивысшим уровнем доказательности эффективности (Glauser T., 2006).
Во взрослой популяции существует две категории больных, требующих особого внимания: это пожилые пациенты и женщины.
Эпилепсия и единичные эпилептические приступы широко распространены у пациентов пожилого возраста. Причиной приступов являются заболевания головного мозга сосудистого или другого генеза, приводящего к появлению очаговой симптоматики. Частота возникновения эпилепсии после 60 лет, по данным исследования, составляет 25% от всех вновь выявляемых случаев заболевания в этой возрастной группе. С учетом наличия различной соматической и/или иной патологии монотерапия у пожилых пациентов является предпочтительной для лечения эпилепсии (Hauser W., 1992, Pohlmann-Eden B., 2005). Лечение пожилых пациентов с эпилепсией представляет собой отдельную задачу (Faught E., 1999). Повреждения, обусловленные судорогами, у этих пациентов могут быть более тяжелыми, а продолжительность постприступного состояния — большей. Несмотря на то, что влияние судорог на работоспособность у лиц пожилого возраста меньше, все же лишение работы вследствие приступов тяжело переносится данной категорией пациентов. Фармакокинетические характеристики противоэпилептических препаратов также претерпевают изменения у пожилых пациентов. Это касается связывания с белками, распределения препарата и его выведения, что может привести к уменьшению клиренса препарата, а также повышению чувствительности рецепторов, все это увеличивает риск дозозависимых побочных эффектов (Bourdet S., 2001). Возможно, самым важным является то, что пожилые пациенты принимают большое число лекарственных препаратов, что значительно увеличивает риск возникновения фармакокинетических и фармакодинамических лекарственных взаимодействий. Так, карбамазепин (Тегретол, Финлепсин), фенитоин, вальпроаты (Депакин, Конвулекс), барбитураты взаимодействуют с часто принимаемыми в пожилом возрасте препаратами — варфарином, дигоксином, нейролептикими, антацидами и антибиотиками, в меньшей степени взаимодействуют топирамат (Топамакс) и окскарбазепин (Трилептал), и практически не оказывают влияния ламотриджин (Ламиктал, Конвульсан) и леветирацетам (Кеппра) (Pohlmann-Eden B., 2005).
Лечение пациентов пожилого возраста следует начинать с наименьшей возможной дозы препарата и увеличивать ее постепенно, при этом не имеет значения, какой препарат был выбран для проведения терапии (Pohlmann-Eden B., 2005). Для минимизирования рисков развития побочных и токсических действий препаратов рекомендуется начинать проведение терапии с половинной дозы, рекомендуемой для взрослых пациентов, увеличивать дозу до половины или двух третей от оптимальной дозы, а также замедлять время наращивания дозы препарата.
Важным является также не допустить ухудшения течения существующих проблем вследствие ограниченных возможностей выбора препаратов. Так, фенитоин не стоит назначать пациентам с нарушением координации, вальпроаты (Депакин, Конвулекс) могут усугубить течение эссенциального тремора, нарушение сердечной проводимости может возникнуть при применении карбамазепина (Тегретол, Финлепсин), седативные препараты не рекомендуется использовать у пациентов с сонливостью или деменцией (French J., 2004, Sheth R., 2004). Леветирацетам (Кеппра) при эффективности, отсутствии лекарственных взаимодействий и хорошей переносимости может вызывать поведенческие расстройства и сонливость. Ламотриджин (Ламиктал, Конвульсан) — эффективен, с некоторым межлекарственным взаимодействием, может вызвать аллергические реакции и бессонницу. Окскарбазепин (Трилептал) — эффективен, характеризуется меньшим лекарственным взаимодействием, чем карбамазепин, может спровоцировать гипонатриемию и головокружение. Топирамат (Топамакс) — эффективен и хорошо переносится, особенно в низких дозах, может утяжелить когнитивные нарушения, снизить вес (Pohlmann-Eden B., 2005). У пожилых пациентов дополнительным фактором риска является возможность индукции печеночных ферментов, что, в свою очередь, увеличивает риск лекарственных взаимодействий.
Другой группой, требующей особого внимания, являются пациенты женского пола. Особенность и функционирование женской репродуктивной системы оказывают влияние на течение эпилепсии и применение противоэпилептических препаратов. В течение различных периодов жизни женщин с эпилепсией происходят различные гормональные, физиологические и другие изменения, которые требуют особого внимания к лечению заболевания у данного контингента больных, особенно в детородном возрасте (O’Brien M., 2005, Tettenborn B., 2006, Thomas S., 2006).
Эпилептические приступы, а также препараты, применяемые для их купирования, влияют на зачатие, а после зачатия на здоровье матери и плода, на состояние женщин с эпилепсией в постменопаузе. В связи с этим проблемы, связанные с терапией женщин, являются важными и актуальными. В первую очередь, это контрацепция, наступление беременности, применение ПЭП во время беременности, тератогенность и многие другие вопросы, которые в целом определяют понятие женской эпилепсии.
Противоэпилептические препараты, впрочем, как и непосредственно заболевание — эпилепсия, могут влиять на вероятность зачатия и возникновение беременности, увеличивать риск синдрома поликистоза яичников (СПКЯ) и нарушения фармакокинетики пероральных контрацептивов (ПК). К признакам и симптомам СПКЯ относятся увеличение или структурные аномалии яичников, олигоменорея, аменорея, бесплодие вследствие хронической ановуляции, повышенный уровень андрогенов в плазме крови и центральное ожирение. Более того, женщины с эпилепсией подвержены большему риску развития множественных кист яичников, чем женщины общей популяции. Несмотря на то, что сведения о взаимосвязи применения ПЭП и развития СПКЯ противоречивы, некоторые исследования указывают, что определенные ПЭП могут повышать риск развития этого заболевания. В основном внимание исследователей было сосредоточено на вальпроатах (Депакин, Конвулекс), хотя достоверной причинной связи с этим препаратом выявлено не было. Несмотря на это, некоторые исследователи предлагают контролировать продолжительность менструального периода и уровень андрогенов в плазме крови у женщин с эпилепсией при проведении лечения вальпроатами (Isojarvi J., 2005).
При применении ПЭП у женщин с эпилепсией, получающих пероральные контрацептивы, возможно возникновение нежелательной или незапланированной беременности. Относительный риск неудачи контрацепции у женщин, принимающих одновременно ПК и ПЭП, индуцирующие фермент CYP450, по некоторым оценкам, в 25 раз выше, чем у женщин без эпилепсии, которые принимают только ПК. Основной механизм неудачи контрацепции связывается с повышением активности печеночных ферментов (CYP450), что приводит к ускоренному метаболизму эстрогенов до неактивных веществ, что сопровождается снижением концентрации эстрогенов в плазме крови, возникновением овуляции и наступлением беременности. ПЭП, индуцирующие печеночные ферменты, могут также приводить к увеличению уровня глобулина, связывающего половые гормоны (ГСПГ), что будет сопровождаться снижением уровня свободных биологически активных прогестерона и эстрогена и наступлением незапланированной беременности (Crawford P., 2002, Zupanc M., 2006).
Как правило, большинство ПК не влияют на эффективность ПЭП. В то же время ПК, как известно, значимо снижают уровень ламотриджина (Ламиктал, Конвульсан) в плазме крови и повышают риск эпилептических приступов при лечении этим препаратом (Sabers A., 2001). Поэтому в случае приема ПК необходима коррекция дозы ламотриджина. Для подтверждения создания терапевтической концентрации этого препарата важным представляется проведение лекарственного мониторинга.
Период беременности является очень важным в жизни женщины, и поэтому минимизировать факторы, которые могут вызвать ее прерывание, достаточно сложная задача, требующая грамотного и всеобъемлющего подхода. На развитие эмбриона и плода могут повлиять как неконтролируемые эпилептические приступы, так и ПЭП (Tettenborn B., 2006). Следовательно, целью лечения эпилепсии во время беременности должно являться обеспечение эффективного контроля над развитием эпилептических приступов и минимализация нежелательных эффектов ПЭП, которые, как известно, являются тератогенами. Повторные эпилептические приступы во время беременности связаны с рисками как для матери, так и для плода, и часто могут быть связаны с ненадлежащим приемом ПЭП. Польза от надлежащей терапии ПЭП, как правило, превышает риск, связанный с проведением такой терапии, поскольку неадекватная терапия эпилепсии во время беременности сопровождается развитием повторных эпилептических приступов. Применение монотерапии ПЭП, в отличие от политерапии, связано с более низким риском тератогенности.
Влияние наступления беременности на развитие эпилептических приступов у различных пациенток различно, однако у довольно большой части женщин (от 17% до 37%) частота развития судорог повышается (Pennell P., 2003, Study Group, 2006). Причинами этого явления могут являться гормональные изменения, снижение плазменных концентраций ПЭП вследствие фармакокинетических изменений, связанных с наступлением беременности, а также низкая комплайентность терапии (Sabers A., 2001, Tettenborn B., 2006). У беременных женщин с увеличившейся частотой эпилептических приступов часто регистрируются субтерапевтические концентрации ПЭП в плазме. Кроме того, у некоторых пациенток с тошнотой или рвотой беременных может наблюдаться нарушение всасывания принимаемых ПЭП (Tettenborn B., 2006). Фармакокинетические изменения, вызванные беременностью, обусловлены возрастанием объема распределения, более высокой почечной элиминацией препарата, измененной активностью печеночных ферментов, а также уменьшенным уровнем белка в плазме крови (Pennell P., 2003, O’Brien M., 2005). В связи с этим необходимо регулярно мониторировать уровнь ПЭП в плазме крови на каждом триместре беременности и непосредственно после. Наибольшее внимание следует уделить пациенткам, принимающим ламотриджин (Ламиктал, Конвульсан), клиренс которого существенно увеличивается в течение беременности, что может привести к возрастанию частоты развития эпилептических приступов (Tran T., 2002, de Haan G.-J., 2004). Напротив, непосредственно после родов уровень ламотриджина (Ламиктал, Конвульсан) в плазме снова возрастает. Это указывает на то, что уровень ламотриджина (Ламиктал, Конвульсан) в плазме следует контролировать перед зачатием, во время беременности и после родов, при этом для предотвращения развития эпилептических приступов и токсичности препарата необходима коррекция режима дозирования. Эти положения применимы также и ко всем другим ПЭП.
Данные за то, что судороги во время беременности являются фактором тератогенности, противоречивы; в то же время сомнения насчет того, что ПЭП увеличивают риск тератогенности, незначительны (Perucca E., 2005). Это влияние ПЭП четко установлено для традиционных препаратов; для более современных препаратов риск тератогенности такой же или несколько ниже, хотя данные для этих новых препаратов ограничены и недостаточны для того, чтобы сделать определенное заключение.
Следует помнить, что врач, лечащий беременную с эпилепсией, должен взвешивать пользу от применения ПЭП с риском для здоровья плода.
Независимо от возраста и пола у всех пациентов могут возникать побочные эффекты от принимаемых препаратов.
Все применяемые ПЭП могут приводить к нарушению функции ЦНС, в том числе к нарушению когнитивной способности (A., 2003). По данным различных авторов, более 60% пациентов указывают на наличие субъективных жалоб на побочные эффекты лекарственных препаратов. Чаще всего указываются расстройства со стороны ЦНС (усталость, головокружение) и когнитивные расстройства (например, проблемы с памятью, трудности в концентрации внимания) (Carpay J., 2005).
Эти побочные эффекты могут оставаться незаметными для врача, при этом пациенты, получающие ПЭП, обеспокоены их наличием, несмотря на полный контроль над эпилептическими приступами.
Кроме обычных дозозависимых побочных эффектов в отношении ЦНС, ПЭП могут иметь имеющие клиническое значение метаболические эффекты. Длительное использование ПЭП может привести к изменению метаболизма костной ткани, что приводит к уменьшению плотности кости и увеличению риска переломов. Прием вальпроатов (Депакин, Конвулекс), карбамазепинов (Тегретол, Финлепсин), габапентина (Нейронтин) и прегабалина (Лирика) может быть связан с увеличением массы тела, достаточным для увеличения долговременного риска для здоровья (Sheth R., 2004). Прием карбамазепинов (Тегретол, Финлепсин), фенобарбитала и фенитоина связан с повышением общего холестерина в сыворотке, а также уровня триглицеридов, липопротеинов высокой плотности и липопротеинов низкой плотности, хотя клиническая значимость этого явления пока неизвестна (Nikolaos T., 2004).
Побочные эффекты ПЭП возрастают при использовании политерапии. Монотерапия приводит к развитию контроля над эпилептическими приступами у большинства пациентов, но иногда оказывается неудачной вследствие недостаточной эффективности, наличия дозозависимых побочных эффектов или идиосинкразических побочных эффектов. У пациентов, при лечении которых монотерапия двумя или тремя различными препаратами была неэффективной, может быть необходим политерапевтический режим терапии (Deckers C., 2002). Для пациентов, у которых не удается достичь контроля над развитием эпилептических приступов с помощью политерапии, более эффективный контроль может быть достигнут путем увеличения дозы одного из препаратов, наиболее эффективного режима терапии с постепенной отменой других препаратов. Зачастую адекватная доза одного препарата более эффективна и лучше переносима, чем неадекватные дозы двух или трех препаратов.
Пациенты, у которых удается достичь контроля над развитием приступов с помощью комбинированной терапии, также являются кандидатами для перехода к монотерапии. Однако в этом случае необходим индивидуальный подход. Последний препарат, включенный в схему терапии (его назначение по времени было связано с установлением полного контроля), может являться препаратом выбора для проведения монотерапии. Это особенно актуально, если предшествовавшие препараты или настоящая комбинация препаратов сопровождались побочными эффектами. С другой стороны, если у пациента достигнута медикаментозная ремиссия и он хорошо переносит политерапевтический режим, то продолжение этого режима также является оправданным выбором лечения. Несмотря на то, что переход от политерапии к монотерапии является обычной клинической практикой, пациенты могут совершать такой переход с некоторым нежеланием из-за боязни возобновления приступов. Выбор терапии всегда должен совершаться с согласия пациента (Faught E., 2007).
При проведении лечения эпилепсии в режиме политерапии время от времени следует повторно оценивать возможность перехода к монотерапии. Как бы то ни было, вполне возможно, что единственная причина проводить именно монотерапию — отсутствие фармакокинетических и фармакодинамических лекарственных взаимодействий (Baulac M., 2003).
Современное лечение эпилепсии является сложной задачей, требующей от врача многих знаний и умений, чтобы подобрать терапию, соответствующую и максимально подходящую каждому конкретному пациенту, с более низкой стоимостью, более простыми режимами дозирования, менее токсичных и развитых лекарственных взаимодействий. Для большинства пациентов переносимость и максимальный контроль над приступами являются наилучшими критериями оценки препаратов.
По вопросам литературы обращайтесь в редакцию.
С. Г. Бурд, доктор медицинских наук, доцент, О. Л. Бадалян, доктор медицинских наук, доцент А. С. Чуканова, Г. Г. Авакян
Е. В. Крикова, РГМУ, Москва