Девятый сын что значит
Девять сыновей дракона
Дракон по-китайски называется «Лун». Принято разделять всех драконов на несколько видов:
Тяньлун — Небесный дракон, который охраняет богов и возит их на колесницах.
Фуцанлун — Дракон скрытых сокровищ, который стережёт под землёй драгоценные камни и металлы и извергает вулканы.
Дилун — Земной дракон, который заведует морями и реками.
Шэньлун — Божественный дракон, от которого зависят погода, ветер, дождь и который гремит с неба громом.
Соответственно мы можем рассматривать Тяньлуна, как относящегося к небесам, Фуцанлуна, как относящегося к подземному царству и Дилуна вместе с Шэньлуном – как земного дракона.
По символике всегда можно различить драконов. Те, которые без лап – подземные, с лапами – земные, а с крыльями и лапами – небесные.
Китайцы как символ плодородия и вообще благоприятный символ, воспринимают земного дракона, соответственно и на сувенирах из бронзы и полистоуна почти всегда изображают земных драконов. Подземные же могут нести в себе агрессию и разрушение. Они могут изображаться на предметах, содержимое которых ценно и его нужно охранять.
Небесные драконы – считаются благоприятным знаком, но в древности простолюдина могли казнить, за ношение таких отличий, так как это был символ только высших императорских кровей.
Как прародителя земных драконов, или если хотите императора-дракона, часто изображают как получеловека-полудракона.
Дракон был очень плодовит и сходился почти со всеми видами живых существ. Поэтому его дети были кроме него, похожи и на других предков. Все они выглядели по-разному.
Условно считается, что у дракона (земного дракона) было девять сыновей.
Почему условно, скорее всего, что число девять – благоприятное число, кроме того, ассоциативно воспринимается китайцами как очень много.
Начнём по порядку:
Старшим из сыновей дракона считается Биси (или бикси; Bixi). Он часто изображается как элемент каменных изваяний и символизирует долголетие и непоколебимость. Сильный и отважный Биси демонстрирует свою мощь и выносливость, неся на спине тяжести.
Биси также может изображаться как Шигуилонг (Shiguilong) – драконовая черепаха. Соответственно к качеству силы, стойкости и долголетия, добавляются качества мудрости. (черепаха – символ мудрости и долголетия).
Второй сын – Чивэнь (Chiwen). Безрогий дракон, с большими губами и коротким рыбьим телом. Ему нравится что-нибудь заглатывать и смотреть вдаль. Поэтому его часто изображают на коньках зданий. Считается, что он проглатывает беды, которые могут обрушиться на дом. Чивэнь оберегает дом от бушующей стихии огня, воды и ветра.
Его начали использовать как элемент крыши еще во время династии Хань (206 до н.э.-220), дабы защитить строение от внезапного воспламенения.
Как сувениры Фэн-Шуй, Чивэнь может быть изображён как кракон-рыба с монетой в широко открытой пасти, на монетах.
Третим сыном идёт Пулао (Pulao). Известен своим громким голосом. Пулао любит кричать, визжать и завывать. Из-за этого его стали изображать на колоколах.
Живет Пулао возле от моря и больше всего на свете боится китов. При их виде он издает истошный крик. По-этому, чтоб у больших колоколов (ну якобы) был сильнее звук, палку, которой ударяют по колоколу делают в виде кита.
Далее следует Биан (Bi An), или второе его имя – Ксьян Жанг (Xian Zhang). Внешне он похож на дракона-тигра. Биан мудр, он всегда может распознать добро и зло, поэтому его часто изображают в связи с судебными процессами.
Пятым сыном был Тао-Тие (Tao-Тie) кровожадный зверь. Он имеет одну злобную голову, от которой отходят два туловища; одно — налево, второе — направо. Из шести его лап две передние служат одновременно двум его телам. Обликом Тао-Тие похож на тигра, дракона и человека. Его изображали на сосудах для еды и питья. Тао-Тие должен был напоминать о усмирении желаний в еде.
Шестой сын дракона известен под именами Чичоу (Chichou), Баксья (Baxia) и Гонгфу (Gongfu). н любит находиться в воде, особенно проплывать под мостами. Поэтому фигурами Gongfu часто украшают мосты и каналы – чтобы он всегда мог смотреть на воду. У Чичоу огромная пасть, а живот может вместить много-много воды. Также Чичоу отвечает за дождь и наводнение.
Сама классификация драконов не унифицирована. Этому послужила разобщённость источников. Но это лишь указывает, что в древности китайцы знали большое количество разновидностей этого существа.
Кроме того были ещё конкретные драконы (в смысле не виды, а персонажи).
Например Лун-Ван.
Это дракон – владыка Китая.
Считается, что он живёт во дворце, на дне восточно-китайского моря. Весь дворец переполнен всевозможными богатствами. Лун-Вана очень почитали в Китае. Его храмы были практически не только в каждом городе и деревне, но и у каждого озерца и всякого колодца, хотя у всех этих источников были и своим духи-драконы, рангом пониже. Однако во время засухи все молитвы были обращены к господину драконов — ведь дождями (Очевидно по Китаю) распоряжался он.
Цин-лун (Цан-лун) — Зеленый дракон, Страж Востока.
Все его тело покрыто чешуей из золотых монет.
Летая в небе, Цин-лун сыплет на землю жемчужины, золото, серебро, кораллы. Поскольку Восток ассоциировался с весной, то и символом его был дракон цвета зелёной весенней травы. Изображение Цин-Луна с древности имело благопожелательный смысл. Встреча с ним сулит людям богатство.
Очевидно Цин-луна можно отнести к семейству Тяньлуней, небесных драконов.
Звуки были так прекрасны, что Чжуансюй, слушая их, испытал огромное удовольствие. Слава об этом животном быстро распространилась среди людей, однако люди оценили не его музыкальные способности, а музыкальные свойства его кожи, и поэтому, к сожалению, род его и его потомки попали в большую беду: люди их ловили и сдирали с них кожу для барабанов. Четкие и громкие звуки таких барабанов удивительно возбуждающе действовали на людей, и будь то на войне, или во время жертвоприношений, или во время веселья, люди не расставались с барабанами. А этих драконов-свиней день ото дня становилось все меньше и меньше.
Пияо, первоначально известный как Пикси. Он выступает как один из девяти сыновей дракона.
А как написано в источнике – девятый сын. Но по описанию Пияо похож на восьмого и девятого сына. Соответственно наша классификация может быть несколько неточной, а может их просто путают, учитывая, что Пияо тоже есть два вида.
Тянь-лу – это Пияо с одним рогом и когтями. Он выступает как защитник богатства (соответственно и когти как атрибут агрессивности).
Пи-я – это Пияо с двумя оленьими рогами, драконьей чешуёй и копытами. Он выступает как символ процветания, то есть приносит в дом деньги, а не уберегает их от пропадания.
Китайские львы. Их также можно встретить под разными названиями, как говорят, кто во что горазд, кому как нравится. Их также называют Небесные Львы Будды. Это не ошибка. Китайцы используют их как некий универсальный охранный символ, ставя их на входе в жилище.
Нужно сказать, что многие фигуры продаются парами, это символ того, что обладатель данного символа не должен быть один. То есть именно пожелание семейного благополучия и процветания имеет значение в Фен-Шуй. Несколько ранее это львы, или другие фигуры, что устанавливались перед входом, ставились больше для симметрии.
Фрагмент статьи, впервые опубликованной 11.07.2009
Девятый Сын-3
Федотыч стоял на пороге, припав к косяку, курил и думал, время от времени через плечо поглядывал на принцессу. Тщательно взвешивал все «за» и «против». На одной чаше весов «Что я потеряю здесь»,на другой- «Что я приобрету там».
Сколько помнил себя, всегда мечтал о захватывающих приключениях в необычных местах. Особенно в детстве: вот бы оказаться в параллельном мире, или в средневековой Америке, стать Верной Рукой-другом индейцев, или принять приглашение инопланетян и полететь к ним на планету, а там в их Галактике полыхает галактическая война…Эх, было бы здорово!
Увы, Федотыч прожил спокойную ровную жизнь, приключения происходили с другими, а его обходили стороной. И вот, наконец, Судьба решила побаловать вечного мечтателя.
Итак, что он потеряет, сказав «да»?
Любимой женщины нет, живности тоже. Дети? Так они разлетелись по заграницам, как могут там вживаются, не всё ладно пока, так что не до папки. Хорошо хоть в месяц раз черкнут по Интернету записку: «Пап ты как? У нас без изменений, кризис, сам понимаешь…Будь здоров! Целую, твой(твоя)…» Проходили месяцы, полугодия, а сообщения были те же самые, ни буковки не менялось. Хотя сам Федотыч по старинке писал длинные обстоятельные письма. Кончилось тем, что Федотыч стал воспринимать сообщения от детей как банальный спам, что рассылают роботы. Так что тут разницы никакой не будет: в России он, или в тридевятом царстве. И потом оттуда есть шансик вернуться, значит, можно считать, что он поедет в командировку или в отпуск отдохнуть. Выходит, что Федотычу и терять-то собственно нечего, как тому пролетарию, «окромя цепей своих».
А что приобретёт?
Вторая молодость- это раз. И этот «раз» весьма весомый. Мечтаемые приключения, само собой, вязанками будут. Вот бы ещё…
Федотыч покосился на принцессу, которая явно увлеклась шоколадками. Довольно таки симпатичная, фигурка точёная, аппетитная, вот бы добавить ей полтора метра росточка, или мне, так уж и быть, убавить те же полтора метра. И можно любовь замутить. Эта Ждана, похоже, крутая колдунья, раз ей под силу и Портал в другой мир открыть и вторую молодость вернуть. Так что ей, поди, отрезать-нарастить как два пальца об асфальт. А там, в перспективе, глядишь, и на трон сядешь. Предсказанный витязь Девятый Сын, стал быть и победа будет за нами. И что получаем на выходе? А получаем, что «кто был ничем, тот станет всем». И ты ещё раздумываешь, Федот?
-Надо спешить, а то сейчас придёт мой сменщик…
-Я готова,- вскочила Радуга с «дивана», отпихнула ногой золотинку от шоколадки.- Только можно,- показала на полочку в углу над топчаном. Там лежали стопка видеокассет, несколько книг, стояли вазочка с сухим букетом полевых цветов и забавный плюшевый медвежонок. Федотыч почему-то сразу смекнул, что принцесса покушается на мишкину одёжку: синие джинсики, розовый свитерок с глухим горлом и коричневые сапожки.- А то в этом я чувствую себя…сковано.
-Без проблем.
Пока принцесса переодевалась, Федотыч надел куртку, сунул в карман оставшиеся три шоколадки, закрыл шкафчик на замок.
— Всё, Ждана, мы готовы,- объявила принцесса, выйдя из-за телевизора.
Мишкины одёжки не просто пришлись в пору, но и весьма преобразили принцессу. Федотыч даже невольно залюбовался: чертовски хороша!
— Восьми меня на руки,- скомандовала принцесса, прогоняя радужные мечты Федотыча.- Закрой глаза. Ждана, давай!
В следующее мгновение Федотыч почувствовал, как его с ног до головы обдало точно сухим паром, дыхание сбилось, сознание затрепыхалось как в буйстве. Так же резко сухой пар сменился на влажный, сознание будто отделилось и бабочкой с отяжелевшими от влаги крыльями полетело в калейдоскопические всполохи…
Каковы сыновья девятого рождения?
Kidus
В эпизоде «Разрушитель цепей» (сезон 4, эпизод 3) «Игры престолов» один из людей «Ночного Дозора» упоминает «сына девятого происхождения», перечисляя преступления своих новобранцев.
«Рапер. Вор лошадей. Сын девятого происхождения. Рапер. Вор. Вор и рэпер».
Что такое сын девятого рождения? и это преступление? Если так, то почему?
TheLethalCarrot
вот здорово
Федерико Полони
Aegon
Kepotx
Это не преступление, это просто означает, что он говорит: сын девятого рождения. Поэтому сын из многодетной семьи ничего не унаследует. Нет возможности, даже если сын из дворянского дома. И если это сын простолюдинов, возможно, у них нет выбора, так как не хватает еды. Имейте в виду, что (по крайней мере, на севере) взятие черного цвета считается достойным выбором для карьеры.
Брюс Уэйн
Ролинг
Арно Д.
Jungkook
Studoku
TheLethalCarrot
Что такое сын девятого рождения?
Именно то, что написано на жестяной банке у девятого сына. Скорее всего, они из какого-то благородного Дома, а не из низкорожденных, но цитата на самом деле ничего не дает в любом случае.
Это преступление?
Нет, только первенец в доме в Вестеросе унаследует и станет лордом, остальные должны найти что-то еще, что можно сделать. Этот связанный вопрос обсуждает это более подробно, но вкратце варианты есть.
Так из этих вариантов, почему кто-то выбрал бы Ночной Дозор? У @Aegon есть хороший ответ на этот вопрос, поэтому я не буду повторять слишком много. Еще одна причина, хотя это когда-то считалось почетным выбором для служения в Часах, но только в последние годы это изменилось, хотя некоторые люди, такие как Джон Сноу и некоторые другие высокородные сыновья, все еще думают, что это почетное дело.
Девятый Сын-2
-Вы не могли бы дать мне что-нибудь одеть,- вновь выпорхнуло из-под стола.
-Одеть, одеть,- Федотыч медленно приходил в себя.- Что ж тебе одеть…всё грязное… Разве что…
Федотыч поднялся, косясь на стол, прошёл к своему шкафчику. Из куртки достал носовой платок. Он почти не пользовался платками, но по привитой ещё покойной женой привычке, раз в неделю менял их. Этот был чистый, вчера только положил.
-Вот, всё что могу,- Федотыч наклонился, осторожно сунул платок под стол. Его тотчас выдернули из руки.
А спустя минуту, из-под стола вышел куклёнок, закутанный в платок на манер индийского сари.
Федотыч вновь сидел в кресле, нервно мял сигарету, но почему-то не решался закурить.
Кроха, вскинув голову, смотрела на Федотыча:
-Здравствуйте, Федот. Я принцесса Радуга.
-Ага,- кашлянув, усмехнулся Федотыч.- Я так и подумал…без заколдованной принцессы и сказка не сказка…
-Какая сказка?- дёрнулась принцесса.- Для вас может и сказка, а для меня,- кроха пригорюнилась,- горькая жизнь…
-Так прям и горькая?
-Горше не бывает,- вздохнула Радуга.- Может, вы меня поднимете, а то шея затекает.
-Как скажете, принцесса…
Федотыч наклонился, нерешительно и бережно взял принцессу, поставил на стол перед собой. Затем подвинул пачку сигарет:
— Присаживайся, вместо дивана будет.
— Благодарю, Фёдот,- принцесса грациозно присела.
-Постой, а откуда ты знаешь, что меня Фёдотом зовут?
— Ждана сказала. Да знаю я!- принцесса, полуобернувшись влево, сердито шикнула в пустоту:- Не торопи.
-Что? Ты не одна?
— Здесь одна. Это Ждана на той стороне…
-На той стороне? Что это значит?
Прознав, кто насылает на неё Витязей, Корочена устроила в Заповедном Лесу облаву. Ждане удалось улизнуть, а Радуга была схвачена. В тот день у Корочены видимо было хорошее настроение: она не стала убивать принцессу, а оборотила её в голубку и поместила в клетку у себя в тронном зале. Рискуя жизнью, Ждане удалось освободить из плена принцессу, но расколдовать она была не в силах. Понимая, что Корочена не оставит их в покое, задействует все колдовские силы, чтобы найти и обезвредить, Ждана приняла единственное разумное решение: Радугу переправила в Запредельный Мир, а сама в виде обманки запечатала Вход. Радуга не сильна в волшбе, только знает, что тело Жданы на той стороне, а Душа её незримо рядом с принцессой. Почти два года она здесь в образе голубки, столько пришлось худого перетерпеть. Кабы не вера Жданы, что не сегодня-завтра она найдёт выход, Радуга давно бы уже прекратила свои мучения.
Вера. Любовь. Надежда
Вера. Любовь. Надежда.
— Все началось десятки тысяч лет назад с ангела по имени Люцифер. Он был самым одаренным среди своих братьев и сестер. С помощью своей мощи ангелы поддерживали мир и спокойствие, оберегали все живое от катастроф и бдительно следили за развитием жизни. Но в мир пришел человек и все изменилось. Творец приказал Люциферу оберегать людей, быть их наставником и другом, но ангел ответил отказом. Он видел в человечестве лишь слабость и угрозу. Гордыня затуманила разум величайшего из ангелов, и спустя много лет он выступил против своего отца. Целью Люцифера стало полное уничтожение нашего вида. Некоторые ангелы встали на его сторону, и в тот момент началась Первая война. Ее кровавый след запятнал собой не одно столетие, стирая из истории лучших представителей как ангелов, так и людей. Обе стороны понесли тяжкие потери, Эдем и Земля были на грани полного уничтожения. Люцифера и его сторонников изгнали из их родного дома и заточили в геенне огненной. С тех пор величайшего ангела стали называть Падшим. Боль и обида выжигали его разум, извращали все то, что было в нем. Падший благословил своих сторонников и напитал их мощью адского пламени. Так появились первые демоны — Жадность, Гордыня, Чревоугодие, Гнев, Похоть, Лень и Зависть. Семь смертных грехов вышли на Землю и соблазнили людей, сделали их жестокими рабами своих страстей. Их души послужили исходным материалом для создания новой армии Люцифера и скоро война возобновилась.
Силы оказались неравными, воины Эдема терпели поражение. Чтобы защитить человечество, одна из последних ангелов, Алиель, забрала с Земли девятерых детей и даровала им свое могущество. Она стала им матерью и наставником, а они, в свою очередь, смогли разбить основные силы противника. Но война не была окончена. Дети Алиель приняли имена девяти детей Света и основали наш Орден. Они знали, что враг рано или поздно вернется и, перед своей смертью, создали перья, в которых была заключена сила Алиель и разбросали их по миру. Перья сами находили новых носителей, и цикл повторялся вновь. Дети Света приходили в мир, когда были нужны, в век великой опасности, чтобы защитить человечество. И этот век вот-вот настанет, мои дорогие.
На Магистра смотрели усталые глаза послушников, которые слышали эту историю не один раз, но из уважения к старцу и банальной усталости позволили сделать это лирическое отступление. Обидеть, а тем более разгневать Магистра никто не хотел, к тому же тот отвлекся от прямой темы лекции о демонологии, которая была хоть и интересной, но ужасно сложной наукой.
— На этом, пожалуй, и закончим. Помните вашу историю, ибо забывший ее повторит те же ошибки. — поклонился старый Магистр.
— Но какие ошибки мы можем совершить исходя из этой истории? — поднял руку один из послушников.
— Никогда не теряйте веру в себя и других. Все просто. — морщинистое лицо Магистра расплылось в улыбке, раз спрашивают что-то, значит интересно. Не зря распинается который год.
Послушники обязаны были носить одни и те же серые балахоны, из-за которых некоторые полноправные член ы ордена звали их мышками. Не самое красивое название, но когда со стороны смотришь на десяток другой бегающих с важными поручениями послушников, мысли о мышином рое напрашиваются сами собой.
— Ты позвал меня специально, чтобы я послушал твою лекцию? Думаешь, мне стоит вернуться к обучению и тихонько посидеть за партой годик другой? — улыбнулся молодой член Ордена, когда все послушники удалились.
— А ты разве не был занят моим портретом на листке бумаги? — рассмеялся Магистр. — Нет, Кость, я позвал тебя не для того, чтобы ты слушал россказни старого дурака.
— Человек, назвавший вас дураком, сам является таковым. — заметил Константин и поднялся из-за стола.
Лекционная аудитория была небольшим помещением с кучей столов и обшарпанной грифельной доской и вмещала в себя от силы человек тридцать. Столько, примерно, и было послушников ныне в Ордене. К несчастью, с каждым годом их прибывало все меньше и меньше. Константин был уже пять лет как выпускником и полноценным охотником на нечисть, пускай и не самым дисциплинированным. Правила Ордена юноша игнорировал, как мог, начиная от кожаных сапог, черного потертого плаща и заканчивая конским хвостом на голове.
— То есть старым меня назвать можно? — поднял бровь Магистр.
Духом глава Ордена был моложе многих из своих подопечных, но возраст все-таки брал свое. Абсолютно лысая голова, длинная белая борода и иссеченное морщинами лицо ясно давали представление о его возрасте. Черная мятая ряса заканчивала образ наставника, к тому же Магистр ужасно любил делиться своей мудростью со всеми, с кем мог.
— Ни в коем случае, как насчет того, чтобы пройтись до ближайшего кабачка и подцепить пару девиц? — подмигнул ученик.
— Только рясу сменю. — с серьезной миной ответил учитель.
Они смотрели друг на друга несколько секунд, а затем разразились дружным смехом.
— Я рад, что ты откликнулся на мой зов. — кивнул Магистр.
— Служу Ордену. — театрально поклонился Константин. — Так что заставило вас вызвать такую мелкую фигурку, как я?
— Опасность, мой юный друг. Которая скоро придет. — отвел глаза старик.
— Вы думаете, что время скоро придет? Поэтому решили рассказать пару старых сказок?
— Детей Света не видели несколько веков, если я не ошибаюсь! Возможно, их вообще не было!
— Мой ученик, неужели ты утратил веру в Свет? — удивился Магистр.
— За всю жизнь я не видел ничего, что убедило меня в обратном. — апеллировал охотник. — А вот всяких тварей воз и тележку. Так что я не утратил веру, это она не особо жаждет меня получить.
— Чтобы видеть, нужно поверить. — улыбнулся старец.
— Мы немного отошли от темы. — напомнил Константин.
— Я так не считаю. Мой юный ученик, у меня есть к тебе просьба. Не уверен, что ты готов принять на свои плечи столь тяжкое бремя и, тем более что сейчас ты в состоянии это понять.
— Я хочу, чтобы ты нашел Девятого сына Света. — развел руками Магистр.
— Что? — не понял Константин. — Вы хотите, чтобы я нашел того, кто еще не родился? Я не понимаю!
— Пройдемся? — старик указал рукой, облаченной в длинный рукав рясы, на дверь.
— Не томи душу! — не выдержал тот.
— Терпение! Сейчас я открою тебе тайну, которую мне передал предыдущий Магистр нашего Ордена.
— Очередная светящаяся побрякушка? Видал я такие, толку от них чуть!
— Мой ученик, я попрошу тебя не испытывать мое терпение. Да, мы друзья, но это не значит, что я потерплю неуважение к святыне.
— Прошу простить, Магистр. — склонил голову Константин.
— Не притворяйся, наигранное смирение я за километр чую.
— Вы просили проявить уважение, проявляю, как могу. — насупился охотник.
Магистр в это время упорно бродил по круглой комнатке, которая была заставлена по периметру книжными шкафами, в дальнем углу у окошка стояла кровать, кладбище кружек покоилось рядом на столике. Магистр был мудр, но некоторые вещи ему было делать откровенно лень. Например, объяснять все своим ученикам сразу и наводить порядок.
— Магистр! — воззвал Константин.
— Нашел! — торжественно воскликнул старик и извлек из-под кровати старый деревянный сундучок. Серебряная окантовка показалась охотнику странно знакомой, он сощурился и наклонился, чтобы рассмотреть поближе.
— Что это? — удивился он.
— Это ларец, который мы храним не одну сотню лет.
— Сейчас я тебе покажу.
Магистр открыл сундучок и извлек из него ветхий кусок пергамента и связку маленьких серебряных ключей. Он разложил все это на кровати, и Константин смог рассмотреть реликвии. Пергамент оказался картой, ужасно старой, но, как ни странно, очень точной. Магистр разъединил связку, и Константин все понял. Это были не ключи, а маленькие серебряные перья. Старик легко подбросил блестящие перья над картой и те замерли в воздухе, словно выбирали место, где им упасть.
— Не может быть… — прошептал охотник.
— Да. Смотри дальше. — улыбнулся Магистр, видя ошарашенные глаза своего ученика.
Перья стали приземляться в строго определенных местах на карте, первое, второе, третье и так далее. Все, кроме одного. Последнее перо летало и не могло найти место, куда приземлиться.
— Что это значит? — спросил Константин.
— Точно я не знаю. — пробормотал Магистр, пряча карту и перья обратно в сундучок. — Скорее всего, это значит, что сами перья не знают, кого они выберут. А, может, они уже слишком стары, и утратили былую точность. Никого не напоминает?
— И вы просите меня найти Девятого? Потому что эти побрякушки не могут? — скривил лицо Константин.
— И да, и нет. Я верю в то, что ты найдешь его, Кость.
— Но как это понимать? Вы не можете руководствоваться слепой верой!
— Я не настолько наивен, чтобы оставить тебя без помощи. — Магистр улыбнулся той самой улыбкой, которую хорошо помнил молодой охотник. Пятнадцать лет назад, в день, когда они познакомились, и старик их приветствовал в Храме, он улыбнулся точно также. Самодовольной улыбкой уверенного в себе человека, который предусмотрел все, и готов к действиям не смотря ни на что. Старик протянул охотнику серебряное перышко, которое было не больше ногтя, и сказал. — Ты справишься, мой ученик. Скорее всего, ты будешь таким же старым, как и я, когда найдешь мальчика, но это сделаешь ты. Я доверяю тебе эту миссию.
— Ими займется Орден. Я уже отдал распоряжения и начал искать себе приемника. Не переживай, тебя я рассматривал в последнюю очередь.
— Спасибо, кому охота сидеть над книгами целыми днями и рассказывать малышне сказки? — ухмыльнулся Константин.
— Вот видишь, ты еще не готов к тому, чтобы стать учителем. Пока что. У тебя будет время, чтобы исправить это. Ты согласен?
— То есть мне придется путешествовать, искать мальца, и потом научить его и привести в Орден? — уточнил Константин.
— Примерно так. Ты должен не только обучить мальчика, но и стать ему наставником, отцом и учителем. Передай ему то, что я передаю тебе.
— Вы в своем репертуаре. А что, если я откажусь?
— Ты не упустишь такую возможность. Сам же сказал, что ни разу в жизни не видел ничего светлого. — подмигнул Магистр.
— Хитро. Хорошо, я найду его. — кивнул Константин, не до конца понимая на что он подписывается.
— Придет время, и ты поймешь, где и когда искать мальчика. Пообещай мне, Кость, что ты найдешь его, обучишь и поможешь выполнить миссию.
Будильник. Если бы не любимая песня, которую я поставил на мелодию этого адского устройства, прерывающего мой сон каждодневно, встать с кровати было бы нереально. Но надо идти, собираться в школу. Не потому, что у меня такая яростная тяга к знаниям, а лишь потому, что кто-то когда-то давно сказал «надо», и мы все до сих пор отдуваемся. Скинув теплое одеяло, я сполз на пол и, ежась от холода, дошлепал до стола, где надрывался Горшок, оповещая начало нового дня. За окном проливало лучи утреннее солнце, робко высовываясь из-за горизонта. Желтая осенняя листва кружилась, завлекаемая порывами ветра, ранние пташки покидали дома и спешили на работу. Дома все спали, отец после попойки, а мама должна была вернуться час назад с ночной смены. Лениво потягиваясь, я дошел до ванной комнаты, включил свет и принялся чистить зубы. С зеркала на стене на меня смотрел худой паренек лет четырнадцати, с короткими рыжими волосами и голубыми глазами, под которыми навалились мешки от постоянного недосыпа. Постоянные кошмары на фоне стресса успели изрядно надоесть, но от них было некуда деться. Они приходили из темноты за окном, из-под кровати, но самое страшное было то, что они шли изнутри.
Когда с утренним туалетом было покончено, я взглянул на часы и понял, что конкретно опаздываю. Черт, еще этого не хватало, было же полно времени! Быстро накинув форму и захватив рюкзак, я выскочил на улицу. Выбегая из подъезда, я не заметил мужчину и на полной скорости влетел в него.
Нужно делать ноги, пока не прилетело по шее. Странный дяденька, кто сейчас в балахонах черных и капюшонах? Хотя не важно, может он один из тех, кто стучится в двери к людям и говорит, что судный день близко. Я едва успел на автобус, запрыгнул в него и уселся на свободное место у окна. Людей было не так уж и много, можно прикрыть глаза и минут пятнадцать поспать. Но стоило на секунду расслабиться, как кто-то очень больно нажал пальцем на плечо.
— А? — сонно протянул я, открывая правый глаз.
— Плати за проезд! — кудахтала бабулька-кондуктор.
— Секундочку. — зевнул я. — Пожалуйста.
Страж автобуса и заступник всех заплативших за проезд скрылась в людском потоке, и я задремал. Люблю ездить в автобусе, тебя тихо покачивает из стороны в сторону, много незнакомых людей, которым от тебя ничего не нужно. Тишина, спокойствие и умиротворение. Оп, моя остановка. Автобусы мне по душе, а вот школа…
— Быстрее! — шептал я, пробегая мимо магазинов, за которыми курил и одноклассники.
Только бы не заметили! Пожалуйста! Но хриплый голос, выкрикнувший мое имя, заставил надежды обрушиться, как карточный домик. Хорошо еще, что я далеко, может, обойдемся легким испугом и парочкой оскорблений. Но нет, стоило мне прибавить шагу, как чьи-то цепкие пальцы вцепились в руку.
— Далеко собрался? — хихикнул паренек из параллельного класса, которого все звали Валерой, хотя это было не его имя. Мелкий, с бритой головой и водянистыми глазами он смотрел на меня и был, судя по довольной роже, вне себя от счастья. Поймал-таки беглеца, второй после меня в списке самых задираемых в школе. Я захотел ударить его по наглой физиономии, кулак сжался, рука уже была занесена, как земля ушла из-под ног и я уже на спине.
— Добренького утра! Деньги, еда, напитки? — поинтересовался самый главный и самый жадный из моих мучителей с кличкой Штырь. Странная кличка, на мой взгляд, но она ему подходила. Посмотришь на эту рожу и сразу понятно — Штырь.
— Нет ничего, отпусти! — я попытался вырваться, но нога в грязной туфле прижала меня к асфальту.
— Ты бы так не разговаривал, иначе ты знаешь, что тебя ждет. — улыбался парень и нажал каблуком мне на живот.
Штырь надавил сильнее. Так сильно, что я едва мог вздохнуть. Черт, за что мне все это? Почему я? Неужели нельзя донимать кого-то другого? Конечно, лучше доставать вечно помятого, заспанного и необщительного меня, чем других. За меня и заступаться никто не горел желанием. Хотя и не очень-то и хотелось. Осталось потерпеть пару лет. Просто потерпи два годика.
— П-п-прости! — прошипел я, пытаясь сделать вдох.
— Славно! — обрадовался Штырь.
Хулиган убрал ногу, и меня подняли под руки двое его безымянных дружков, похлопали по карманам и выудили деньги на обратный проезд и еду. Уроды. Попытки к сопротивлению пресекались резким ударом в живот и коллективным избиением, поэтому я молча стоял и смотрел в одну точку, сдерживая слезы обиды и боли. Прозвенел звонок, и они поспешили ретироваться, а я побрел до туалета, чтобы убрать грязный отпечаток ноги с пиджака. После звонка школа напоминала дом с привидениями. Вокруг ни души, но отовсюду доносились тихие шорохи и кое-где звучали голоса учителей. Я быстро дошел до умывальника и посмотрел на масштаб трагедии в зеркало. Влажный грязный отпечаток подошвы, как будто этот гад специально потоптался на мокрой земле и решил вытереть ноги. Урод, мусор, ничтожество. Только трусы и жалкие неудачники будут пытаться закопать с помощью толпы одиночку. Что я им всем сделал-то? Уроды. Взяв из держателя рулон бумажных полотенец, я начал оттирать след, но грязь только размазывалась сильнее. Попадет мне от мамы, а если отец узнает, то без нового синяка не обойтись.
— Ах ты, мелкий негодный мальчишка! — рявкнул отец. Его красное лицо было искажено гримасой гнева, глаза бешено метались из стороны в сторону, пытаясь поймать убегающую мишень в моем лице.
— Я не хотел! — кричал я. — Я все исправлю, честно!
— Ты не хотел? Посмотри, что ты наделал! — с одной затрещины я падаю на пол.
Слезы не дают разглядеть тот «ужас», что я натворил. Дрожащей рукой я протер глаза и увидел осколки старой и бесполезной вазы, которая стояла на шкафу долгие годы, пока я случайно не сбил ее вниз, когда хотел вытереть пыль.
Открываю глаза. Опять глупые воспоминания накатили. Черт, пора бы избавиться от этой привычки, вспоминать все плохое. Нужно сосредоточиться на хорошем, чтобы не слететь с катушек к чертям собачьим. Я снова посмотрел на свое лицо в зеркало, уставшее, с острыми чертами лицо, нахмуренный лоб и блестящие от слез глаза. Взгляд был таким, какой обычно бывает у агонизирующего животного, осознавшего, что все, конец. Я открыл кран, набрал в грязные ладони воды и умыл лицо. Холодная вода привела в чувство и очистила разум. Хорошо, а теперь зайти в класс, объяснить, почему опоздал и спокойно пережить этот день.
— Ты не хочешь им отомстить? — раздался голос за спиной.
Я убрал руки от лица и резко обернулся. Никого. Только я и стены.
— Тут есть кто? — спросил я, запинаясь.
— Или ты предпочтешь, словно скот, терпеть нападки хищников и молча держать в себе накопленную годами злобу?
Я выскочил из туалета и побежал по коридору в класс, но пространство словно растянулось. Что за мистика? Я принялся бежать изо всех сил, дверь была буквально в паре шагов, но, черт возьми, почему я не мог добраться до нее? Пальцы почти смыкались на позолоченной ручке и никак не могли до нее дотянуться.
— Я чувствую твою злобу. И твой страх. Ты пропах ими насквозь. Это хорошо.
Я устал бежать, запутался в собственных ногах и упал на холодную плитку. Голова кружится, мир вместе с ней. Тяжело дышать. Голос пропал, но его место заняли другие. Меня обступили дети, которых от уроков отвлекли мои крики. Они с испуганными лицами смотрели на меня, кто-то показывал пальцем, смеялся. До меня только дошло, что все это было галлюц инацией, и на самом деле я носился по коридору как угорелый и что-то кричал. Только этого мне для счастья не хватало. Главный изгой школы, звезда для всех хулиганов, да еще и сумасшедший.
— Пропустите! Дайте пройти, я завуч, в конце концов! — раздался голос Виолетты Никс, рыцаря в сияющей блузке. Эта полненькая невысокая женщина была уже в солидном возрасте, однако могла задать нехилую трепку всему хулиганью школы одной левой. И иногда я даже попадал под ее защиту. — Илон? Что случилось? Пойдем!
Она помогла мне встать, крепко стиснула руку и повела за собой. Я догадывался, куда мы идем, в том месте я частенько бывал, но сейчас это был первый раз, когда мне нужно было по-настоящему. Табличка на двери кабинета психолога блестела в свете ламп дневного света, и только подойдя к ней вплотную можно было прочитать то, что на ней написано. Виолетта открыла дверь и запустила меня в кабинет. Большой диван, стол и психолог — все, что нужно для счастья.
— Господин Виктор, вот, привела парня. Бегал по коридору и кричал, нашли его, когда он уже лежал на полу. Я пойду, нужно развести всех по кабинетам.
— Конечно. — кивнул психолог. — Илон, присаживайся. Чаю?
— Здравствуйте. — кивнул я.
— Привет. Что случилось? Ты что-то слышал? Или видел?
— Ничего. Все хорошо, можно я пойду?
— Друг мой, здесь ты можешь рассказать все, не переживай, вместе мы разберемся.
— Ага. И вы упечете меня в дурку. Со мной все хорошо, видите? Я ведь нормально с вами общаюсь, ни на кого не кидаюсь и веду себя как человек.
— Да, я вижу. А еще я вижу мальчика, которому очень нелегко. Что за отпечаток у тебя на животе? Нечаянно ногу отдавили и слегка увлеклись? Или опять Штырь и его приятели?
— Не знаю, из автобуса таким вышел. Ребенок, видимо, пнул. — отмахнулся я.
— Ага, ребенок в автобусе с сорок вторым размером ноги. Илон, признай, ты сдерживаешь в себе гнев. Почему? — после этих слов похолодело в жилах.
— Ты носишь в душе огромную боль, которая рождает злость, а вместе с этим и страх, ты боишься их, себя, потому что, по сути, ты никому в этом мире не нужен. Твои родители тобой не интересуются, среди сверстников у тебя нет друзей, а старшим плевать на твои проблемы. Твоя злоба достигла такого пика, что ты едва сдерживаешь крик. Хочешь наброситься на меня? Давай! Сделай это! Покажи, каким тебя сделали все они!
Я ничего не понимал. Тот голос, это голос психолога? Что он делает? И почему я так злюсь? Потому что он прав? Руки дрожат, я слышал, как кожа скрипела на лице, меня перекосило так, что увидь я себя в зеркале, поседел бы. В глубине души появилось желание порвать этого глупого человечишку в клочья, смотреть, как горячая кровь толчками вырывается из его шеи и стекает по моим рукам. Эта картина ярко предстала перед глазами, а затем мир на секунду затянула красная дымка.
— Да! ДА! Я в тебе не ошибся! — рассмеялся Виктор. — Посмотри на себя!
Я обернулся к зеркалу, что висело на стене. И правда, от такого зрелища можно и поседеть. Лицо перекошено, все тридцать два зуба наружу, правый глаз светится красным. Что со мной? Дымка, заслонявшая собой мир, пропала, я пришел в норму и взглянул на психолога.
— Что вы со мной сделали?
— О, я всего лишь слегка поддел твою истинную сущность, чтобы она проявила себя. Это настоящий ты, Илон! Ты — демон!
Внутри все похолодело. Что это за фокусы? Какой демон? Он псих, подмешал мне какую-то гадость и меня теперь преследуют глюки. Надо бежать. Я развернулся и бросился к двери, но когда рука сомкнулась на ручке, ее обожгло. На ладони появился свежий ожог.
— Эта дверь не пропустит тебя без моего разрешения. — улыбнулся Виктор. — Не бойся, Илон, я не причиню тебе вреда, если ты не дашь для этого повод. Прошу, пойдем со мной, я научу тебя управлять твоей силой! Ты сможешь отомстить им всем, тебя ничто не будет сдерживать! Представь себе, что ты сможешь сделать, обладая такой властью!
Демон. Я. Сильная тварь из старых сказок. И мне предлагают помощь? Я посмотрел на свои руки, самые обычные, человеческие. Правую жгло, кожа отслоилась смотреть было противно. Я перевел взгляд на Виктора. Он сидел и улыбался, глядя на мои метания. Почему я? Кажется, этот вопрос звучит в последнее время слишком часто.
— Я? Меня зовут Виктор ВанРовел. И я глава Святого Ордена. Мы искали тебя долгие годы и теперь убедились, что нашли. И хорошо, что сделали это первыми, за тобой идет охота, можешь себе представить?
— Что вы от меня хотите?
— Просто научить тебя пользоваться твоей силой, чтобы ты потом жил так, как тебе захочется. И все, честно. Так ты пойдешь со мной?
— Нет. Спасибо за предложение, но я откажусь.
— Хм. — Виктор нахмурился и начал шарить рукой в ящике стола. — В таком случае мне ничего не остается, кроме как сделать это!
Он резко встал и направил на меня руку в черной перчатке. На ней были изображены руны. Как только лже-психолог сделал это, символы вспыхнули и невидимая сила сшибла меня с ног. В животе жгло так, будто я проглотил раскаленный свинец. Боль была невыносимой, я хотел убежать, рванул к двери, ударился об нее и снова упал.
— Прекратите! Пожалуйста, перестаньте!
Боль усиливалась, мир застилала тьма.
— Как жаль, для тебя, что я не умею принимать отказов. Не переживай, мы с тобой еще подружимся! — ухмылялся ВанРовел, закрывая мне глаза рукой в перчатке.
Боль ушла. Я стоял в темной комнате и пытался разглядеть хоть что-то в бесконечной темноте. Она пугала и завораживала. Мы боимся не ее, а того, что в ней скрыто. Где я? Опять проделки Виктора? Ничего не понятно. Сделал несколько шагов, ничего не изменилось.
— Эй! Есть тут кто? — крикнул я.
— Малыш, все хорошо, не бойся. — сказал нежный, мягкий голос и ласковая рука погладила меня по щеке.
— ДА! СЫНОК! — голос изменился, стал резким, сдвоенным, одним словом, нечеловеческим.
Рука схватила меня за горло и подняла над собой. Тело и конечности опутали черные щупальца, чернее самой темноты, что окружала меня. Я вглядывался в пустоту, пытаясь найти того, кто меня схватил, но ничего не видел.
— Отпусти! — кричал я, пытаясь вырваться, но хватка была мертвой.
И тут я увидел Это. Десятки лиц, сотни глаз появились из тени. Они кривлялись, смеялись, корчились от боли и все сверлили меня взглядами. Что это за чудовище? Одно щупальце свернулось передо мной в тугой комок и резко ударило в живот, выбив напрочь дух. Затем еще одно. Щупальца избивали меня, казалось, несколько часов.
— Прошу! Перестань! Умоляю, отпусти меня! Я не сделал никому ничего плохого! Что ты хочешь от меня?
Ответом служила тишина и новые порции ударов.
— Я сожру тебя, твою плоть и душу! Стану тобой и убью всех, кого ты любишь! Мир пожрет пламя, и я буду плясать на его костях!
— Делай, что хочешь. Плевать я хотел на тебя и этот мир. Только не мучай меня больше.
Чудовище успокоилось и опустило меня на холодный пол. Тело дрожало, все саднило. Кажется, меня сейчас вырвет. Я закрыл глаза и тихо уснул. Снов не было, только страх и боль. Помогите, кто-нибудь! Пожалуйста!
Жалкий загнанный в угол маленький зверек, которого назвали демоном, обладающим безграничной силой оказался привязан наручниками к батарее в каком-то старом подвале. Голова раскалывалась, будто я и не спал вовсе. Места, куда чудовище наносило свои удары, болели так, что невозможно было дышать. Стоп. Я же спал? Это чудище ведь избивало меня во сне? Или нет? Черт, что происходит?
— Эй! Есть кто? Помогите! — крикнул я.
Дверь со скрипом отворилась. Не дышать! Сердце бешено колотилось, слабая полоска света проползла в мою темницу, а за ней вошли два человека. Один высокий, другой на две головы ниже. Их лица были скрыты тенями, но голос одного я узнал сразу.
— Доброе утро, Илон. — поздоровался ВанРовел.
— Отпустите меня! Я не тот, кто вам нужен! Пожалуйста! — слезы хлынули ручьем, нос заложило, я медленно растекался лужей перед ними в надежде на то, что такую жалкую мошку они не будут держать у себя.
— Осмотреть! — холодно приказал Виктор.
Второй мужчина подошел ближе, в нос бросился запах серы и сырых грибов. Незнакомец был невысок, казалось, что его черный балахон и тяжелые железные сапоги составляли основную часть его веса. Он снял капюшон, за которым скрывались большие зеленые очки с множеством стекол, насадок, которые сменяли друг друга, приближались и отдалялись, меняя фокус. Линзы слабо мерцали в темноте, кажется, ему не нужно освещение, чтобы прекрасно ориентироваться. Он порвал мою рубашку и внимательно осмотрел тело, затем повернулся к Виктору.
— Началось, господин! — поклонился коротышка.
— Демон начинает захватывать его тело?
— Да, первая стадия во всей красе! Позволите взять образец? — еще раз раскланялся очкарик.
— Бери, только аккуратнее, мы ведь не хотим повредить столь ценный сосуд? — Виктор сверлил меня взглядом, я в этом не сомневался. После его слов у меня в животе что-то зашевелилось, оно чувствовало, что о нем говорят.
— Этого достаточно. — поклонился коротышка.
— Отправь Владимиру. Ему понравится. — кивнул Виктор.
— Но, господин, я хотел сам…
— Нет! Работа Владимира важнее твоих экспериментов!
— Славно. Пойдем, пускай он дозревает.
— А, перевяжи ему руку, каждая капля этой крови дороже золота. — приказал Виктор.
Я вжался в стену, начал отбрыкиваться и кричать, на что ВанРовел слабо усмехнулся. Коротышка наклонился, оторвал кусок от своего рукава и перевязал мне руку. Они ушли. Рану жгло, я не мог никак отдышаться. Нужно бежать! Черт дери, надо срочно отсюда убираться! Но как? Обе мои руки прикованы наручниками к батарее так, что я ими пошевелить вообще не мог. Так и сидел, разведя руки в стороны, будто хотел обнять всех на свете.
Спустя пару часов бессмысленного наблюдения за стеной, дверь открылась, и вошел еще один неизвестный, который принес с собой запах курицы. Меня решили покормить? Человек был высокий и крупный. Бугай щелкнул выключатель на стене, и под потолком загорелась одинокая лампочка. Свет ударил в глаза и дезориентировал. Дождавшись, пока я привыкну к новой обстановке, он сел на корточки рядом со мной и показал стаканчик с лапшой. От запаха свело желудок, рот наполнился слюной, и я жадно потянулся к пище богов. Здоровяк извлек из кармана пластиковую вилку и подцепил пару макаронин. Как только еда оказалась в пределах моей досягаемости, он резко убрал вилку подальше от меня. Дразнит, издевается. Еще один хулиган. Как же они достали!
— Ты тоже будешь издеваться? Как же вы меня бесите! — прорычал я. Гнев, о котором говорил Виктор, снова зашевелился и теперь бурлил во мне, растекаясь по всему телу. Казалось, что это уже не моя злоба, она поднималась изнутри по малейшему поводу и питала мой собственный разум.
Здоровяк ничего не ответил и снова повторил процедуру. Затем еще и еще. Но я сидел смирно, сверля его злобными глазами. Скоро ему надоест и он, наконец, меня покормит. Но бугай только смотрел на меня своими маленькими глазами и смеялся, показывая неполный набор желтых зубов. Если бы не проклятые кандалы я бы разорвал его голыми руками! Сволочь такая, освободи меня, и я разберу тебя по органам и соберу заново на свое усмотрение!
— Что ты мне сделаешь? Глазами сожрешь? — хихикнул он.