Для чего были нужны князья
Как была устроена жизнь всех русских князей Рюриковичей от рождения до последней воли
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Рождение будущего князя
Рождение мальчика в семье князя было поистине началом своеобразной новой вехи в истории всей династии правителей Руси. Родственники и домочадцы воспринимали появление княжича, как надежду на новые перспективы: как для рода, так и для всего государства. И обозначить такие перспективы старались сразу же после рождения малыша, дав ему не одно, а сразу два имени.
Первое имя будущего князя («дедне имя») было родовое – как правило, это было имя близкого родственника (отца, деда или дяди). Однако по негласному правилу в «домонгольской» Руси называть новорожденного княжича именем живого на то время родственника ни в коем случае нельзя было. Второе «дедне же имя» маленькому наследнику княжеского престола присваивали в честь определенного ангела или Архангела. Этот святой образ на протяжении всей жизни должен был оберегать будущего князя.
Еще одним правилом (которое являлось скорее прерогативой великих князей) была постройка в честь рождения княжича православного храма в городе, где тот появился на свет. В этом не было ничего необычного: настоящая жизнь князей не предполагала рассиживаться в хоромах Киева, Новгорода или Москвы. Правитель Руси всегда обязан был находиться в самом центре жизни своего государства. Будь то военный поход или простой объезд подконтрольных уездных владений.
Постриги и посажение княжича
В возрасте 2-3 лет молодым княжичам предстояло проходить свой второй в жизни (после крещения) обряд инициации – «постриги». Историки уверенны, что данный обычай был присущ не только Руси, но и другим славянским народам и племенам. Заключался он в том, что княжичу впервые стригли его волосы. До наших дней и не сохранилось доподлинных описаний этого обряда. Поэтому исследователи полагают, что каких-либо особых «ритуалов» во время постригов не соблюдалось.
С древних времен всадники на Руси ассоциировались с воинским мужеством и физической силой. Этот обряд был неким антагонистом определения старого или же физически слабого человека. Про таких на Руси часто говорили «немочен сесть на коня», или «не может даже в седле держаться». Таким образом, обряд «посажения» символизировал достижение молодым человеком возраста, с которого он становился настоящим мужчиной.
Первое правление «под отчей рукой»
Очень часто первое правление молодого княжича начиналось довольно рано. Иногда сразу же после «постригов» ребенка отправляли (естественно, в сопровождении матери и охраны) в другой город. Таким образом князь как-бы обозначал, что хоть он и находится в ином месте – его власть в лице княжича сосредоточена и здесь.
Естественно, маленькие княжичи не могли самостоятельно вести государственные дела. Для этого при них обязательно были «регенты». Чаще всего в их роли выступали родные братья или дядья князя. Этот период жизни княжичей был одним из самых опасных. Ведь даже среди кровных родственников попадались такие, кто всерьез рассчитывал свергнуть князя, заняв его престол. И для достижения этой цели корыстные родичи могли идти на любые поступки – вплоть до убийства законных наследников.
Обычная роль заложника у врагов отца
Быть сыном правителя – не всегда приятная и безопасная роль. Довольно часто практически все свое детство и часть юности молодой наследник был вынужден проводить в стане бывшего врага своего родителя. Держа наследника своего «заклятого друга» в заложниках, любой вельможа мог обеспечить себя гарантиями ненападения со стороны владыки-отца.
Заканчивался такой «вынужденный плен» по-разному. Часто против того, кто удерживал наследника, отец последнего развязывал войну. Однако перед этим обязательно проводились «спасительные операции», в результате которых дружинники освобождали княжича. Далее, естественно, начинались уже полномасштабные боевые действия.
Однако иногда история с заложником заканчивалась настоящим «хэппи-эндом»: невольник влюблялся в дочь своего «тюремщика». Молодые женились, чем несказанно радовали обе стороны. Именно такая история произошла с Глебом – сыном черниговского князя Святослава Всеволодовича, которого пленил князь киевский Всеволод Юрьевич «Большое Гнездо».
У отца «по правое стремя»
Если же политическая и военная ситуация складывалась в пользу князя – его сыновья оставались при нем. Принимая участие во всех делах и военных походах, которые были в те времена отнюдь не редкостью. Такая «жизненная школа» для княжичей была как нельзя кстати: молодые люди на практике познавали азы государственного и военного правления.
В летописях встречается описание того, как Ярослав (Галицкий) давал клятву Изяславу Мстиславовичу – «Как и сын твой, Мстислав, ездит у твоего правого стремени, так и я у левого твоего ездить буду». Действительно, Мстислав везде сопровождал своего отца, по его поручению ездил с посольствами к соседним князьям и королю Гезе II – венгерскому монарху, а также самостоятельно возглавлял военные вылазки против половцев.
Свадьба княжича и первые дети
Свадебную церемонию княжича устраивал, как правило, кто-нибудь из старших близких родственников. Кроме отца-князя это мог быть дядя или дедушка. Кстати, довольно часто свадьбы в Древней Руси устраивались парные: 2 брата или 2 сестры, или же просто близкие родственники сочетались браком и праздновали это событие в один день.
Что касается возраста молодых, то по современным меркам
он был до неприличия ранним. Княжичи «обзаводились» женами в возрасте 17-20 лет. Что же касается невест, то они были еще моложе. Самой юной княжной (если верить летописям) была дочь князя Всеволода «Большое Гнездо». Девочке было всего 8 лет, когда ее выдали за Ростислава – сына Рюрика Ростиславовича.
Что же касается детей, особенно мужского пола, то тут крайности были чреваты огромными проблемами для отца-князя. Отсутствие наследников делало правителя уязвимым для его недоброжелателей еще при жизни: не имеющего детей князя легко могли «сместить» с престола. Однако и наличие нескольких сыновей (у Всеволода «Большое Гнездо», например, их было 9, а у основателя Москвы Юрия Долгорукого – целых 11) было значительной проблемой.
Ведь все они являлись претендентами на «должность». Можно было конечно же раздать всем им земли, сделав таким образом их удельными князьями. Но в таком случае риск обострения борьбы за главный престол возрастал в разы. Кроме того, разрозненное подобными распрями государство было обречено перед внешними угрозами.
Смерть отца
Как пример историки вспоминают князя Изяслава Мстиславича. Отношение к нему братьев нельзя было назвать теплыми. Однако племянницы и сестры Изяслава в свое время были выданы замуж за весьма влиятельных вельмож на Руси и правителей европейских государств. Именно этот аспект во многом и стал решающим в успешном соперничестве Изяслава Мстиславича за киевский княжий престол.
Для того, чтобы после смерти отца молодые княжичи не оказывались в положении ущемленных и преследуемых по отношению к своим дядям, была учреждена практика передачи детей покойного «на руки» его братьям. Работало это так: между двумя братьями-князьями заключался специальный договор, согласно которому один из братьев обязывался помогать детям того, кто раньше уйдет из жизни. При этом племянник и его дядя, если их отношения были скреплены подобным документом, могли обращаться один к другому, как «отец» и «сын».
Последняя воля князя
Историки приводят весьма интересный случай передачи власти одним бездетным князем своему приемнику из родственников. Речь идет о последней воле галицкого князя Владимира Васильковича. Имея на воспитании только приемную дочь и беспокоясь за ее дальнейшую судьбу, Владимир, выбрав перед смертью наследником своего престола двоюродного брата Мстислава Даниловича, заключил с ним договор.
По этому договору после смерти Владимира Васильковича все его земли и трон переходили Мстиславу. За это последний взял обязательство после смерти князя заботится о его родных: приемную дочь выдать за того, за кого та захочет, а к вдове Владимира, княгине Ольге – относится, как к родной матери. Этот договор был полностью Мстиславом исполнен.
Такой была настоящая жизнь практически каждого князя из рода Рюриковичей. За богатство и почет большинство молодых наследников престола терпели испытания и унижения. А многие из княжичей и умирали еще в раннем детстве лишь только за то, что им уготовано было родиться сыновьями правителя земли русской.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Первые князья на Руси. Политика первых князей Руси
О том, кем были первые князья на Руси, нам известно из трудов летописцев – Нестора, жившего на рубеже XI-XII веков, его современника Сильвестра и полулегендарного Иоакима, о реальности существования которого историки не могут утверждать со всей уверенностью. Именно с их страниц оживают перед нами «дела давно минувших лет», память о которых хранится лишь в глубине немых степных курганов да в народных преданиях.
Первый князь Древней Руси
Летописец Нестор был причислен к лику святых, следовательно, при жизни не лгал, и потому будем верить всему, что он писал, тем более что и выбора-то у нас, признаться, нет. Так вот, в середине IX века новгородцы, совместно с кривичами, чудью и весью, пригласили к себе на правление трёх варяжских братьев – Рюрика, Синеуса и Трувора. Столь странное желание – добровольно отдать себя под власть чужеземцев – летописец объясняет тем, что наши предки потеряли надежду самостоятельно навести порядок в своих обширных землях, и потому решили обратиться за помощью к варягам.
Кстати, во все времена среди историков находились скептики. По их мнению, воинственные скандинавы просто захватили русские земли и стали в них хозяйничать, а легенда о добровольном призвании сложена лишь в угоду попранному национальному самолюбию. Впрочем, эта версия также не доказана и основывается лишь на досужих рассуждениях и домыслах, а следовательно, и говорить о ней не стоит. В общепринятом представлении первый князь Киевской Руси был здесь званым гостем.
Княжение на берегах Волхова
Первым князем-варягом на Руси был Рюрик. Он осел в Новгороде в 862 году. Тогда же его младшие братья стали править в отведённых им вотчинах – Синеус на Белоозере, а Трувор в Изборске. Любопытно, что Смоленск и Полоцк иноземцев к себе не пустили – то ли и без них порядок в городах был образцовый, то ли у варягов просто не хватило сил сломить их сопротивление. Через два года Синеус и Трувор одновременно умирают, как сейчас принято говорить, «при невыясненных обстоятельствах», а их земли присоединяются к владениям старшего брата Рюрика. Это и стало основой для создания впоследствии российской монархии.
Упомянутые выше летописцы относят к этому периоду ещё одно важное событие. Двое варяжских князей, Аскольд и Дир, сопровождаемые дружиной, отправились в поход на Царьград, но, прежде чем достигнуть византийской столицы, овладели небольшим приднепровским городом Киевом, ставшим впоследствии столицей Древней Руси. Задуманный ими поход в Византию не принёс славы, но как первые киевские князья Аскольд и Дир навсегда вошли в нашу историю. И хотя первым князем-варягом на Руси был Рюрик, они также сыграли важную роль в становлении государства.
Вероломный захват Киева
Когда в 879 году, после пятнадцати лет единоличного княжения, Рюрик умер, он оставил наследником княжеского престола малолетнего сына Игоря, и до его совершеннолетия назначил правителем своего родственника Олега, того самого, которого потомки станут называть Вещим. Новый правитель с первых дней показал себя человеком властным, воинственным и лишённым излишней морали. Олег завоёвывает Смоленск и Любеч, везде прикрывая свои действия именем малолетнего князя Игоря, в интересах которого он якобы действует. Начав завоевание приднепровских земель, он хитростью захватил Киев и, убив Аскольда и Дира, стал его правителем. Именно ему летописцы приписывают слова о том, Киев – это мать городов русских.
Завоеватель и покоритель земель
В конце IX века российские земли были ещё весьма разрозненны, и между Новгородом и Киевом простирались значительные территории, заселённые иноплеменниками. Олег со своей многочисленной дружиной покорил множество народов, сохранявших до той поры независимость. Это были ильменские славяне, племена чуди, веси, древлян и многие другие жители лесов и степей. Объединив их под своей властью, он собрал земли Новгорода и Киева в единое мощное государство.
Его походами был положен конец господству Хазарского каганата, долгие годы контролировавшего южные территории. Прославился Олег и удачным походом на Византию, во время которого в знак победы прибил к вратам Царьграда свой знаменитый щит, воспетый и Пушкиным, и Высоцким. Домой он вернулся с богатой добычей. Умер князь в глубокой старости, пресыщенный жизнью и славой. Явилась ли причиной смерти укусившая его змея, выползшая из конского черепа, или это только художественный вымысел – неизвестно, но сама жизнь князя была ярче и удивительней любой легенды.
Массовый приток скандинавов на Русь
Как видно из вышеизложенного, первые князья на Руси, выходцы из скандинавских народов, главную свою задачу видели в завоевании новых земель и создании единого государства, способного противостоять тем многочисленным врагам, которые непрерывно покушались на его целостность.
В эти годы, видя успех своих соплеменников на Руси, в новгородские и киевские земли в большом количестве ринулись скандинавы, возжелавшие урвать свой кусок, но, оказавшись среди многочисленного и жизнестойкого народа, они неизбежно в нём ассимилировались и вскоре становились его частью. Деятельность первых князей Руси, безусловно, опиралась на их поддержку, но со временем инородцы уступили место коренным жителям.
Период княжения Игоря
Со смертью Олега на исторической сцене появился его преемник, повзрослевший к тому времени сын Рюрика – молодой князь Игорь. Он всю жизнь пытался добиться той же славы, что досталась Олегу, но судьба не была к нему благосклонна. Предприняв два похода на Византию, Игорь прославился не столько военной удачей, сколько невероятной жестокостью по отношению к мирным жителям стран, через которые двигалось его войско.
Впрочем, домой он возвращался не с пустыми руками, привозя из походов обильную добычу. Удачными были и его действия в отношении степных грабителей-печенегов, которых ему удалось отогнать в Бессарабию. От природы амбициозный и честолюбивый, князь закончил жизнь весьма бесславно. Собирая очередной раз дань с подвластных ему древлян, он своей неуёмной жадностью довёл их до крайности, и те, взбунтовавшись и перебив дружину, предали его лютой смерти. В его действиях выразилась вся политика первых князей Руси – поиски славы и богатства любой ценой. Не обременённые никакими нравственными нормами, они считали допустимыми все пути, ведущие к достижению цели.
Княгиня, причисленная к лику святых
После смерти Игоря власть перешла к его вдове – княгине Ольге, на которой князь женился в 903 году. Начиная своё правление, она жестоко расправилась с древлянами – убийцами мужа, не щадя при этом ни стариков, ни детей. В поход княгиня выступила со своим малолетним сыном Святославом, желая с ранних лет приучить его к бранному делу.
Новокрещенная раба Божия Елена
Таинство Крещения было совершено над ней в храме святой Софии лично патриархом, а в качестве крестного отца выступал сам император. Из святой купели княгиня вышла с новым именем Елена. К сожалению, вернувшись в Киев, она не смогла склонить к принятию Христовой веры своего сына Святослава, как и все первые князья на Руси, поклонявшегося Перуну. Оставалась во мраке язычества и вся бескрайняя Русь, просветить которую лучами истинной веры предстояло её внуку, будущему князю Киевскому Владимиру.
Князь-завоеватель Святослав
Умерла княгиня Ольга в 969 году и была погребена по христианскому обычаю. Характерной особенностью её правление было то, что она ограничила свою деятельность лишь заботами государственного правления, предоставив мужчинам-князьям вести войны и мечом утверждать её власть. Даже Святослав, возмужав и получив все княжеские полномочия, занятый походами, смело оставлял государство на попечение матери.
Унаследовав от матери власть, князь Святослав всего себя посвятил военным походам, желая возродить славу Руси, столь ярко воссиявшую во времена князя Олега. Кстати, он едва ли не первый начал следовать законам рыцарской чести. Князь, например, считал недостойным нападать на противника врасплох, и именно ему принадлежит знаменитая фраза «Иду на вы!»
Обладая железной волей, ясным умом и полководческим талантом, Святослав сумел за годы своего княжения присоединить к Руси множество земель, значительно расширив её территории. Как и все первые князья на Руси, он был завоевателем, одним из тех, кто мечом своим отвоёвывал шестую часть земли для будущего государства Российского.
Борьба за власть и победа князя Владимира
Он, как и его отец, проявил незаурядные полководческие способности, смирив бунты подвластных ему народов и покорив новые. Однако главной заслугой, поистине обессмертившей его имя, стало Крещение Руси, свершившееся в 988 году и поставившее молодое государство в один ряд с европейскими странами, задолго до этого воспринявшими свет Христовой веры.
Конец жизни святого князя
Но в конце жизни крестителю Руси суждено было пережить немало горьких минут. Страсть властолюбия изъела душу его сына Ярослава, правившего в Новгороде, и тот поднял бунт против родного отца. Чтобы его усмирить, Владимир был вынужден послать в мятежный город дружину под командованием другого своего сына Бориса. Это нанесло князю тяжёлую психологическую травму, от которой он не смог оправиться и 15 июля 1015 года скончался.
За свои заслуги перед государством и Русской Православной Церковью князь Владимир вошёл в историю нашей родины с добавлением к его имени эпитета Великий или Святой. Особым доказательством всенародной любви к этому выдающемуся человеку является тот след, который он оставил в народном эпосе, упоминавшем его в былинах об Илье Муромце, Добрыне Новгородском и многих других русских богатырях.
Древняя Русь: первые князья
Так происходило становление России, поднявшейся из мрака язычества и ставшей со временем мощной державой, одной из законодательниц европейской политики. Но с тех пор, как Русь в правление первых князей выделилась из числа прочих народов, утвердив над ними своё превосходство, ей предстоял долгий и трудный путь, включивший в себя и процесс эволюции государственной власти. Он продолжался в течение всего периода российского самодержавия.
Весьма условным можно считать понятие «первый русский князь на Руси». Весь род князей Рюриковичей, взявший свое начало от легендарного варяга, пришедшего на берега Волхова в 862 году, и закончившийся со смертью царя Фёдора Иоанновича, несёт в себе скандинавскую кровь, и назвать его членов чисто русскими едва ли справедливо. Многочисленные удельные князья, не состоявшие в прямом родстве с этой династией, также в большинстве своём имеют либо татарские, либо западноевропейские корни.
§ 4. Роль князя в Новгородской республике
Княжеская власть в Новгороде составляла существенный, хотя и своеобразный элемент государственного строя, а сам князь был неотъемлемой фигурой политической жизни. Новгородская летопись постоянно повествует о призвании князей или об их изгнании, о борьбе новгородцев с князьями и т. п. Князь является одной из центральных фигур в летописном рассказе.
В то время как в других областях Древней Руси княжеская власть была весьма прочной и переходила от отца к сыну, в Новгороде своих князей, не было. Там не могла утвердиться ни одна княжеская ветвь. Князья сменялись на новгородском столе с молниеносной быстротой: за два столетия (с 1095 по 1304 г.) они сменились 58 раз. В общей сложности на новгородском столе за это время побывало около 40 представителей различных княжеских ветвей, причем некоторые из них избирались и изгонялись по нескольку раз. Это свидетельствовало о многочисленных конфликтах князей с новгородцами, об острой антикняжеской борьбе.
К середине 30-х годов XII в. борьба за новгородский стол свелась к борьбе князей трех княжеских ветвей: суздальской ветви Юрьевичей, смоленской ветви Ростиславичей и черниговских князей, потомков Олега Святославича. Та или иная княжеская ветвь находила поддержку у различных боярских группировок, с помощью которых князь утверждался на новгородском столе. Это было время ожесточенной борьбы между враждующими боярскими группировками, каждая из которых стремилась посадить своего князя и всячески препятствовала вокняжению кандидата своих противников. Так продолжалось до конца 70-х годов XII в. С 1176 г., когда великим князем стал Всеволод Юрьевич Большое Гнездо, положение изменилось. На первый план выступила борьба Новгорода за осуществление принципа «вольности в князьях». Новгородцы стремились добиться права избирать себе князя на вече, не считаясь с волей великого князя. Но Всеволод III был противником умным и сильным и в определенной обстановке шел на уступки боярству, с тем чтобы в дальнейшем навязать ему свою волю. В начале XIII в. борьбу с ним вели Ростиславичи, наиболее популярным из которых был Мстислав Удалой. После смерти Всеволода III в борьбу с Юрьевичами вновь включились черниговские князья, но в 1230 г., после того как новгородским князем (в четвертый раз) стал Ярослав Всеволодович, в Новгороде окончательно утвердились суздальские князья.
Отношения Новгорода с князьями в XII в.
Приглашая к себе князя, новгородцы стремились определить те отношения, в которые князь ставился к Новгороду, к вечу. До 1136 г. новгородского князя сажал великий князь киевский, но и тогда новгородцы боролись за право самостоятельного выбора князя. Заключая договоры непосредственно с великим князем, новгородцы стремились ограничить право присланного им князя искать себе другие столы.
Древнейшими подлинными договорами Новгорода с князьями, сохранившимися до наших дней, являются договорные грамоты с князем Ярославом Ярославичем, относящиеся к 1264, 1266 и 1270 гг. Совершенно очевидно, что условия, на которых князь целовал крест Новгороду, возникли не сразу. Судя по этим документам, власть князя в 60—70-х годах XIII в. уже была ограничена, что свидетельствует о больших успехах республиканской власти. Но эти успехи явились результатом длительной и упорной борьбы Новгородского боярского государства за свою независимость.
Под 1228, 1229 и 1230 гг. летописец сообщает о крестоцеловании князей при вступлении на новгородский стол «на всей воле новгородской» и «на грамотах Ярославлих». Под «грамотами Ярослава», по мнению большинства исследователей, подразумеваются какие-то документы Ярослава Мудрого, обеспечившие Новгороду известную независимость от наемной княжеской дружины. Получение этих «грамот» от великого князя можно рассматривать как первый успех новгородцев в борьбе за «вольность». Это событие было столь значительным, что вполне могло стать одной из основ новгородской политической концепции происхождения новгородских свобод, на которую ссылались в дальнейшем.
Отношения Новгорода с князьями в XIII в.
В начале XIII в., особенно после смерти великого князя Всеволода Большое Гнездо, при посадниках Твердиславе Михалковиче, Иванке Дмитровиче и Степане Твердиславиче отношения Новгорода с князем складываются по-иному. В этот период крепнет власть посадника, а власть князя делается более ограниченной. Чтобы эти новые отношения имели законную силу, новгородцы прибегают к авторитетному имени Ярослава Мудрого, с которым традиция издавна связывала первые вольности новгородские.
По-видимому, до конца XII в. схема взаимоотношений республиканской и княжеской власти по сравнению с серединой XII в. оставалась неизменной и продолжала подчиняться формуляру, выработанному еще в период борьбы с Всеволодом Мстиславичем, изгнанным во время восстания 1136 г. Изменения в прежнем формуляре происходят лишь в начале XIII в.
В связи с особым, по сравнению с древнерусскими княжествами, положением князя в Новгороде роль его многими исследователями сводилась к роли военачальника. Но в XII—XIII вв. на новгородском столе довольно часто оказывался князь-ребенок, не способный руководить войском. Взрослые же князья не всегда обладали такими военными способностями, как Мстислав Удалой или Александр Невский. Судя по сообщениям летописи, гораздо чаще во главе новгородского войска стоял посадник, иногда в походе участвовали и князь и посадник.
Возникает вопрос: зачем был нужен Новгороду князь-ребенок? Прежде всего он был нужен боярам, для того чтобы именем князя полновластно править государством. Он был нужен сильному князю (например, Всеволоду III), который мог бы вмешиваться во внутренние дела республики, особенно если посадник являлся его сторонником.
С начала 30-х годов XIII в. новгородский князь сам не сидел в Новгороде. Часто он присылал туда своих наместников, являясь новгородским лишь номинально. Тем не менее основой отношений новгородцев с князем в эту пору продолжал оставаться принцип «вольности в князьях».
Если сравнить взаимоотношения Новгорода с князьями в XI в. и во второй четверти XIII в., можно заметить, с одной стороны, внешнее сходство, а с другой — существенную разницу между ними. Действительно, если в XI в. на Новгород распространялся суверенитет великого киевского князя, который по своему усмотрению сажал новгородских князей, то теперь новгородцы признавали личный суверенитет Ярослава Всеволодовича, который присылал к ним кого-нибудь из своих родственников по соглашению с вечем. В этом вече было «вольно».
В XI в. князь был полновластным хозяином Новгорода, являвшегося частью его вотчины. Со времени Ярослава Всеволодовича князь, избранный вечем, стал лишь одним из участников государственного управления, власть которого была ограничена, что оговаривалось специальными договорами.
Новый формуляр значительно ограничивал власть князя. Суверенитет Ярослава Всеволодовича, признаваемый новгородцами, по существу являлся такой формой союза, которая не затрагивала внутренних порядков боярской республики.
В 1236 г. после ухода в Киев Ярослава Всеволодовича (в связи с получением киевского стола) новгородским князем стал его сын Александр, с именем которого связаны яркие страницы новгородской истории. В это время Новгород находился в опасности. На западных рубежах активизировались немецкие крестоносцы и Литва, с юга надвигались татаро-монголы, которые в 1238 г. вторглись в пределы Новгородской земли, сожгли Торжок и остановились в ста верстах от Новгорода. В такой обстановке резко возросло значение союза с князем. Одержанная Александром блестящая победа над шведами на Неве в 1240 г. способствовала возрастанию роли князя, который, по-видимому, стал активно вмешиваться во внутренние дела республики. Это вызывало недовольство новгородцев, но они были вынуждены мириться с этим, так как Александр был способен защитить Новгород от внешних врагов.
Княжение Александра Невского в Новгороде было длительным. В 1252 г., изгнав брата Андрея, он закрепился на владимирском столе. Фактический центр «русского княжения» стал теперь и юридическим. С этого времени на Новгород стал распространяться не только личный суверенитет Александра Ярославича, заключившего договор с республикой, но и его суверенитет как великого князя. Отныне, получая великое княжение, князь становился и новгородским князем.
В 60-х годах XIII в. князь не решал без посадника ни одного важного вопроса: он не мог сменять должностных лиц, не мог давать грамоты и пересуживать грамоты, данные его предшественниками, не мог самостоятельно судить, заключать торговые договоры с иностранцами и т. д.
Итак, с первой половины XIII в. стала создаваться та система отношений Новгорода с князьями, которая окончательно сложилась на рубеже XIII и XIV вв. Как отметил А.В. Арциховский, великий князь стал верховным феодальным сюзереном Новгорода, подобно тому как император Священной Римской империи считался верховным сюзереном средневековых городов Германии и Италии, халиф — магометанских республик Испании и т. д. 13
В XII—XIII вв. Новгород представлял собой феодальное государство с республиканским устройством, господствующее положение в котором занимали крупные землевладельцы-бояре, контролировавшие как внутреннюю, так и внешнюю политику Новгородского правительства.
Новгородская республика XII—XIII вв. представляла собой яркий образец феодального городского государства, сохранившего следы древнего, общинного происхождения ряда своих политических институтов. В то же время она ярко отражает характерные черты социальной и политической жизни феодального общества. Изучение этих черт позволяет глубже проникнуть в происходящие в нем процессы.
Примечания
2. См.: НПЛ, с. 28, 214; 29, 215.
3. См.: Янин В.Л. Проблемы социальной организации Новгородской республики. — «История СССР», 1970, № 1, с. 47.
4. Янин В.Л. Новгородские посадники, с. 123.
5. См.: НПЛ, с. 43, 236—237; 34, 222; ПСРЛ, т. I, с. 362; ГВНиП, с. 9, 10, 12.