Для чего нужен единый язык
Преимущества и недостатки глобального языка
В последнее время активно обсуждается вопрос о выборе единого глобального языка. Введение единого глобального языка привлекает возможностью решить многие проблемы:
1) облегчить международное общение;
2) сократить огромные финансовые расходы международных организаций на переводчиков;
3) способствовать обмену информацией и, следовательно, ускорению и улучшению научно-технического прогресса, торговли, бизнеса.
Всемирные общественные организации – ООН, ЮНЕСКО, Всемирная организация здравоохранения и другие – остро нуждаются в едином языке международного общения.
На такую роль претендует английский язык, так как его доминирующая роль как средства международного общения неоспорима.
Существует мнение, что в общей сложности на английском языке могут изъясняться от 1,2 до 1,5 млрд человек во всем мире, т. е. почти четверть человечества. Английский язык используется как рабочий в 85 % международных организаций, на нем издается до 88 % научной литературы, он является приоритетным в пространстве Интернет, занимает сильные позиции в рекламе, СМИ, туризме и образовании. Рассуждая о распространении английского языка в мире, нельзя игнорировать тот факт, что в силу ряда экономических и политических причин речь главным образом идет об американском варианте английского языка.
Американский ученый, сторонник теории глобального английского языка, Д. Кристал полагает, что язык может получить статус глобального, когда все страны мира признают его особую роль как средства международного общения.
С точки зрения Д. Кристала, английский язык – наиболее вероятный кандидат на положение глобального в силу того, что он:
1) является родным языком для подавляющего большинства жителей США, Канады, Великобритании, Ирландии, Австралии, Новой Зеландии, Южной Африки и ряда государств Карибского бассейна;
2) используется как официальный язык более чем в 70 государствах мира;
3) имеет приоритет как иностранный язык, преподаваемый в школах более 100 стран мира, включая Россию [Кристал, 2001: 5].
Д. Кристал считает, что использование глобального языка открывает перед человечеством новые перспективы практически неограниченного обмена информацией.
Этот факт не оспаривает и С.Г. Тер-Минасова. Ученый отмечает, что преимущества англоязычных народов очевидны. Их родной язык стал средством международного общения. Им не нужно, в отличие от сотен миллионов говорящих на других языках, тратить время, здоровье, деньги на изучение английского языка, переводчиков, преподавателей, страдать от неспособности общаться с иностранными коллегами и друзьями, комплекса неполноценности, осознания собственной беспомощности и т.д. [Тер-Минасова, 2013: 161].
Кроме того, необходимо отметить, что их родной язык, его экспорт приносит англоязычным народам огромные доходы. Издание учебной литературы в Англии сделало преподавание английского языка глобальным бизнесом с оборотом во много миллиардов фунтов стерлингов.
Знание английского языка престижно во всем мире, так как с ним связано продвижение по служебной лестнице, оно помогает сделать карьеру в разных сферах человеческой деятельности.
Однако наряду с несомненными достоинствами глобального языка сам Д. Кристал усматривает следующие опасности, связанные с его появлением:
1) возможность возникновения лингвистической элиты (тех, для кого этот язык является родным), которая сможет использовать его в корыстных целях и манипулировать другими людьми;
2) нежелание изучать иные иностранные языки;
3) исчезновение малых языков, а, возможно, и всех остальных языков мира [Кристал, 2001: 12, 17].
С этими аргументами соглашается и С.Г. Тер-Минасова. Ученый также отмечает нежелание англоговорящих изучать другие языки. Непопулярность иностранных языков в англоязычном мире понятна по причине: «Весь мир изучает английский язык, все мало-мальски образованные люди знают наш язык, нам незачем беспокоиться». Люди, изучающие английский язык, проявляют интерес к носителям этого языка и относятся к ним как к друзьям.
По мнению С.Г. Тер-Минасовой, англоязычные народы избалованы этим вниманием. Они часто ведут себя очень высокомерно, хотя и не приложили особых усилий – просто случайно родились в англоязычной стране [Тер-Минасова, 2013: 162].
Очень многие ученые солидарны во мнении, что избалованность всеобщим вниманием становится характерной чертой англоговорящих народов благодаря их глобальному языку.
Кроме того, пропагандисты английского языка выдвигают целую теорию о том, что английский язык является прогрессивным, совершенным, очень простым, регулярным, логичным, богатым и творческим языком. Они отмечают аналитический строй языка, в котором грамматические категории определяются посредством вспомогательных слов и положения неизменяемых слов в предложении.
Американский ученый, сторонник теории лингвистического империализма, Р. Филлипсон находит в английском языке имперский контекст, заложенный говорящими на нем как родном языке субъектами. Результатом этого выступают механизмы символического подавления, замены, исключения в отношении других языков. Именно поэтому ученый выдвигает тезис о признании лингвистического империализма и необходимости борьбы с ним [Phillipson, 1992].
Важно подчеркнуть тот факт, что в теории глобального английского языка мало освещена проблема существования лингвистической иерархии, навязанной еще с эпохи колониализма. Р. Филлипсон считает, что существующий мировой порядок служит интересам лишь избранных – Запада и элит, сотрудничающих с ним.
Многие лингвисты, и, в частности, С.Г. Тер-Минасова, считают, что язык является не только барьером, но и щитом от воздействия на национальную идентичность и самобытность. С.Г. Тер-Минасова пишет: «Английский язык, культура и идентичность как бы выставлены напоказ в некоей глобальной витрине с рекламной надписью: «Пользуйтесь, мы ваше лучшее средство общения» [Тер-Минасова, 2013: 163].
Поскольку английский язык отдан в пользование всему миру, все народы подделывают его под свою культуру, свой менталитет, т.е. создают свой вариант английского языка. Когда миллионы разноязычных людей пользуются одним языком, это не может не сказаться на уровне и качестве этого языка. Появился усредненный, упрощенный язык.
Кроме того, С.Г. Тер-Минасова считает, что в британском английском языке происходит отход от норм языка. Люди все чаще используют в речи сленг, жаргонизмы, диалектизмы, сниженную лексику, вульгарные выражения [Тер-Минасова, 2013: 164].
Что касается России, то выдвижение английского языка на позицию основного иностранного языка произошло особенно стремительно.
Согласно Т.Ю. Загрязкиной, практическое отождествление понятий иностранного языка и английского языка не приводит к расширению кругозора. В историческом контексте оно означает даже его сужение, если учесть, например, что образованный представитель российского общества периода галломании владел несколькими иностранными языками [Загрязкина, 2013: 53].
Многоязычие в тот период не нужно было пропагандировать. Знание разных языков имело огромное значение, оно всегда ассоциировалось с высоким статусом и общественным образцом, которому принято было соответствовать. Но сегодня в России доминирует английский язык.
Итак, вопрос об английском языке как глобальном, в котором очень много противоречий диалектического характера, является непростым и остается открытым.
Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:
Лучшие изречения: Да какие ж вы математики, если запаролиться нормально не можете. 8546 – 
| 7400 – 
или читать все.
91.146.8.87 © studopedia.ru Не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования. Есть нарушение авторского права? Напишите нам | Обратная связь.
Отключите adBlock!
и обновите страницу (F5)
очень нужно
Global language is an idea that has been growing in peoples’ heads for a long time. There has already been an attempt to create one, and it failed. The opinions whether English should be replaced with an artificial global language are divided. Let’s see what are the theoretical and practical aspects of such effort.
First of all, as it was said in the excerpt, English is a difficult language with very sophisticated structure, which is unpractical in terms of learning. A global language should be as simple as possible to shorten the time necessary to master it, so anyone could speak it with no problem at all. Moreover, having English as a global language can be considered as unfair for non-English speaking nations, as children born there are forced to learn English from their early childhood. The other argument for promoting an artificial language is that it would facilitate the worldwide communication. English may be seen as “international”, but in fact, it’s not spoken everywhere. Introduction of an artificial replacement would make the job of translators during official meetings unnecessary.
On the other hand, English is very deeply rooted in society. Hardly would it be possible to leave it all behind. The governments and people would be unwillingly to accept such big changes. Furthermore, it would take inconceivable amount of money to finance the necessary works, such as printing workbooks for people all over the world (translated first into many languages) and educating the teachers. Finally, we must consider if such actions really are necessary, when English, despite it’s difficulty and a load of historical and political baggage, appears to cope well with its role.
To sum up, there are strong arguments for and against the idea of making a new global language. The topic is very controversial, because any changes in current situation would greatly affect our culture, and that’s why such a language will probably remain in the sphere of imagination. English has become so strong that if anyone wants to replace it, he’ll have a hard task.
А вот один общий язык для международного общения – это сплошные плюсы для обычных людей, но минусы для политиков, поскольку им было бы труднее «разделять и властвовать».
Единый праязык человечества: научная гипотеза или ветхозаветная легенда о «вавилонском смешении языков»
Ученые спорят о существовании единого праязыка человечества: многие активно поддерживают теорию, другие отрицают ее. Сегодня мы попытаемся разобраться с древними языками, которые могли лежать в истоках современного общения.
По мнению С. Старостина, 15 тысяч лет назад существовала ностратическая семья — общность, породившая индоевропейские, алтайские, уральские и некоторые другие языки. Ностратическая семья состоит из уральских, алтайских и индоевропейских языков. Автор отмечает сходство между ностратическими и афразийскими семьями в результате нахождения общей лексики. Существуют и сино-тибетские языки, которые существовали в пятом тысячелетии до новой эры. Здесь присутствует много терминологии, связанной с животноводством и земледелием. Наиболее вероятным местом обитания данных народностей был Непал.
Ностратическая, афразийская и сино-кавказская семьи в своем единстве могли существовать 18-20 000 лет назад. Однако между этими языками установлены связи и соответствия, проведены хронологические расчеты.
Ученые предполагают, что в Евразии существовали австронезийская и австроазиатская языковые семьи, которые могли составлять единую австрическую семью. Кроме того, по некоторым данным можно предполагать, что в Америке существовала америндская семья, а в Африке — нигер-конго, нило-сахарские и койсанские макросемьи. В Австралии древнейшие семьи плохо изучены, что можно сказать и о Новой Гвинее. Известно, что именно в Новой Гвинее существует наибольшее количество языков – 800, которые могут составить больше десятка языковых макросемей.
Большинство ученых сходится в мнении о том, что язык произошел от единого источника. Теория моногенеза — происхождения всех языков мира от одного праязыка — обнаруживается по всему земному шару. Впрочем, эти сходства поверхностны. Но, несмотря на это, есть такие слова как «мама» и «папа», которые очень похожи во всех современных языках. Такие слова, как лист, «leaf», «лепесток», в индоевропейском «леп», «лоп» заставляют нас задуматься над тем, что все-таки было что-то, изначально связывающее общую речь.
Ученые занимаются структурой языка и уделяют внимание звукам, которые меняются, перерождаются или вовсе исчезают. Однако при этом в каждом языке есть гласные и согласные, а также определенная языковая структура — подлежащее, сказуемое и прочие члены предложения. Если отталкиваться от этих знаний, то выходит, что моноязык возник примерно 40-50 000 лет назад.
На вопрос о месте возникновения праязыка ответить довольно сложно. Существует проблема, заключающаяся в койсанских языках, которым присущ особый класс согласных — кликсы. Это щелкающие согласные. Неизвестно, откуда они пришли и почему вообще появились, но многие народы и сегодня используют их в своей речи. Интересно, что ученые предполагают первоначальное разделение на кликсовые и некликсовые языковые ветви, отделившиеся друг от друга. Если учесть все вышеперечисленные факты, то получается, что местом возникновения языка является Центральная Африка.
Из Африки вместе с первым праязыком кроманьонцы распространились от Кении до Испании или юга Франции. Обособление языка происходило вместе с миграциями, а рост населения только способствовал отколам групп, которые покидали родные территории и отправлялись осваивать следующие. А при разделении групп обязательно разделяются языки. Они меняются и в течение 1000 лет становятся неузнаваемыми.
Возможно ли создание одного языка, на котором бы говорил весь мир?
Предания многих народов гласят, что некогда на земле был единый язык и что все человечество, ее населявшее, было одним народом. Попытки возродить «первобытную» ситуацию предпринимались многократно – и пока безуспешно… О том, к какому скверному результату в конце концов привел первородный «общея», повествует библейская легенда о Вавилонском столпотворении.
Обуянные самомнением, люди захотели воздвигнуть башню высотой до самых небес, и Бог, возмутившись их наглостью, смешал языки гордецов. Строительная «инициатива» с невероятным грохотом провалилась (остатки башни, кстати сказать, были найдены археологами, так что это не пустой миф), а рассеянные в результате Божьей кары народы не смогли больше объединиться.
Время шло. Люди с развитием цивилизации, конечно, менялись, но многое в них осталось таким же, как в доисторические времена. В том числе – гордыня, побуждающая строить башни до небес (пример тому – множащиеся на земле небоскребы, в самом названии которых – намек на ту, самую первую библейскую башню).
Сохранилось и неуемное желание обрести язык, на котором бы говорили абсолютно все жители планеты.
А, правда, разве не заманчиво стереть языковые границы?! Разве не здорово было бы убрать «разрыв коммуникации», стоящий на пути желания прочесть ту или иную книгу, посмотреть фильм, пообщаться с людьми, живущими на другом континенте? На протяжении последних двух с лишним тысяч лет люди с разной периодичностью пытаются сконструировать искусственный общий язык, раз уж это никак не происходит естественным путем. Особенно активизировался этот процесс в девятнадцатом и двадцатом веке.
Античные корни Самой первой из достоверно зафиксированных попыток создания искусственного языка был проект некоего философа Алексарха, родственника Александра Македонского. Он в 316 году до нашей эры основал на вершине горы Афон город Уранополис (в переводе – «Небесный град»). Для его развития Алексарх разработал целый «генплан», в итоге, разумеется, оказавшийся утопическим.
Наряду с прочими чертами, которые должны были быть у жителей уникального города, им «полагался» еще и уникальный, искусственно созданный язык. К сожалению, ныне никто не знает, что этот язык, по задумкам Алексарха, из себя представлял. Можно предположить, что базироваться он должен был на древнегреческом, но это лишь гипотеза… Первую попытку от всех последующих отделяло более тысячи лет. Только в Средневековье была предпринята следующая попытка ввести единый, общий для всех язык.
Таким языком для многих образованных людей стал не искусственный, а мертвый язык – латынь. Впрочем, быстро выяснилось, что, прижившись в науке и философии, латынь никак не могла закрепиться ни в литературе, ни в разговорной речи. Она так и осталась сугубо научным языком, хотя в некотором роде и универсальным. Ученые всего мира, работающие в разных областях науки, по сей день не могут обойтись без латыни, особенно медики, биологи и химики.
В семнадцатом веке с открытием новых земель и новых морских путей и активизацией международного общения возросла активность апологетов единого для всего мира языка. В Европе тогда родилось несколько десятков подобных проектов, среди создателей которых были Декарт, Ньютон, Лейбниц и многие другие выдающиеся деятели того времени.
Вдохновенный волапюк Рекордсменам по числу проектов искусственных языков на единицу времени стал девятнадцатый век. Он подарил миру около трех сотен проектов новых искусственных языков! Наибольшую известность из них получил волапюк, название которого было образовано от немецкого vol (мир) + puk (язык), то есть «мировой язык». Его автором был Иоганн Мартин Шлейер, немецкий католический священник, писатель и философ. По словам Шлейера, в ночь на 31 марта 1879 года у него была сильная бессонница, он ходил всю ночь по дому, пока сам Господь не пришел к нему, и Шлейер тут же понял, каким должен быть международный язык. Всю ночь он в приступе озарения записывал его грамматику и словарь.
Уже в мае 1879 года в литературной газете небольшого баварского городка появилась первая восторженная публикация о волапюке, а через год на нем издавалась целая газета.
В 1884 году прошел первый всемирный конгресс сторонников этого языка, а спустя еще пять лет на волапюке издавалось более тридцати журналов, существовало около трех сотен различных сообществ его приверженцев. В различных странах более двухсот тысяч человек спешно изучали «новый всемирный язык» на специализированных курсах. Однако из-за сложности и запутанности грамматики волапюк так и не стал по-настоящему международным. Интерес к нему постепенно угас после смерти его создателя Шлейера в 1912 году.
Опасное эсперанто На смену волапюку пришел более удобный и простой в изучении искусственный язык, существующий и по сей день, – эсперанто.
Структура и словарь языка «доктора Эсперанто» – варшавского врача-окулиста Людвига Заменгофа, были настолько продуманны и просты, что даже человек без особых лингвистических способностей мог освоить его за четыре — пять месяцев. Именно легкость изучения и использования сделали эсперанто самым жизнеспособным из всех когда либо появлявшихся искусственных языков.
В тридцатые годы прошлого века популярность эсперанто была столь высока, что на него даже обратили внимание многие спецслужбы (это был первый и единственный в истории случай пристального интереса «органов» к такому явлению, как искусственные языки). Однако в результате этого неблагосклонного интереса многим эсперантистам пришлось несладко. В Германии, а затем, по ее «настоятельному совету», и в большинстве европейских стран на эсперанто был наложен запрет. В СССР в кровавом тридцать седьмом году под колесо репрессий попали более тридцати тысяч поклонников эсперанто. Ярлык что в гитлеровской Германии, что во франкистской Испании, что в большевистском Союзе эсперантистам приклеивался один – «шпионы».
Впрочем, и в демократической Великобритании они тоже находились под наблюдением контрразведки… В наше время на эсперанто ежегодно издается более двухсот новых книг (включая те, что изначально были на нем написаны, а также переводы известных литературных произведений – Пушкина, Бальзака, Диккенса, Маркеса), выходит около трехсот периодических изданий.
Несмотря на определенную популярность и простоту, соперников у эсперанто сегодня все равно хватает. Упомянем такие лингвистические изобретения, как интерлингва, новиал, окциденталь, интерглосса, идо, котава, ложбан, неутраль, адьюванто, эльюнди, романова, богомол, севориан, венедык… В тот же ряд можно поставить и эльфийские языки великого Толкиена, созданные им для своих книг. Сейчас их на полном серьезе изучают многие поклонники его творчества и даже пытаются на них говорить.
Вселенский линкос Существуют даже языки, специально разработанные их создателями для общения с внеземными цивилизациями.
Пример тому – линкос (от лат. linqua cosmica – «космический язык»), детище профессора математики Утрехтского университета Ханса Фройденталя. Изобретен он был в те годы, когда весь мир был взволнован запуском первого космического спутника и первой попыткой принять сигналы внеземных цивилизаций. Линкос прост и однозначен, он не содержит исключений из правил, синонимов и т.д. К тому же линкос совершенно свободен от фонетического звучания – слова этого языка никогда и никем во Вселенной произноситься не будут. Зато их можно закодировать в любой системе (например, в двоичной) и передавать в космос по радио или любым другим способом.
Ханс Фройденталь разработал уроки линкоса, которыми должно начинаться первое послание пришельцам. Первый урок содержит простые понятия математики и логики. Он начинается рядом натуральных чисел, которые передаются последовательностью импульсов.
Затем вводятся знаки чисел и понятие «равняется». Каждый знак передается импульсом особой формы. После этого демонстрируются арифметические операции. Таким образом, неведомый корреспондент проходит курс математики и овладевает понятием «больше», «меньше», «верно», «неверно», «возрастает», «убывает» и т.д.»
Практичный словио Большинство искусственных языков основано на языках романской группы, но из этого правила есть исключения. Например, словио, основанный на языках славянской группы и, в частности, на русском языке. Он был создан лингвистом Марком Гучко с прицелом на то, чтобы быть понятным всем народам, говорящим на славянских языках, без дополнительного изучения, так как базируется словио на общеславянской лексике, интуитивно доступной восприятию любого славянина.
Резон тут таков: славяне – самое многочисленное этническое семейство Европы, членами которого являются более четырехсот миллионов человек. Следовательно, у словио есть немалые практические перспективы. Например, выучивший его немец сможет преодолеть языковой барьер в любой из славянских стран, а в контексте ситуации, когда большинство из них стали членами Европейского Союза, это может оказаться и по-житейски, и по-деловому очень полезным. Освоить словио намного проще, чем выучить хотя бы один из славянских языков. Для письма на нем можно использовать как латиницу, так и кириллицу.
Музыкальный сольресоль Однако самым оригинальным искусственным языком, безусловно, является музыкальный сольресоль. Первые его эскизы появились в 1817 году.
Автор сольресоля, француз Жан Франсуа Сюдр (1787-1862) родом из Альби, составил все слова, помимо семи односложных, из различных комбинаций семи музыкальных нот: в нем 49 двусложных слов, 336 трехсложных, 2268 четырехсложных и 9072 пятисложных. Например, «я» произносится как до-ре; «ты, вы» – до-ми; «мой» – ре-до. До-ре-до означает «время», до-ре-ми – «день», до-ре-фа – «неделя», соль-ляси – «поднимать», си-ля-соль – «опускать». «Я люблю» на этом языке будет звучать как до-ре-ми-ля-си.
Место ударения в слове определяет категорию части речи.
Слова сольресоля могут:
Проект Сюдра заслужил одобрение различных комиссий Парижской академии наук и многочисленных научных обществ, получил приз в 10 тысяч франков на международной выставке 1851 г. в Париже и почетную медаль на международной выставке в 1862 г. в Лондоне. Он обрел признание у многих выдающихся современников, включая Виктора Гюго, Франсуа Ламартина, Александра Гумбольдта. К сожалению, в дальнейшем интерес к музыкальному языку угас. А не угасни он, и – кто знает? – возможно, нестройный хор человеческих голосов уже давно звучал бы как хорошо налаженный музыкальный инструмент.
Но если в конце концов какой-нибудь из этих языков все-таки станет универсальным и на нем заговорит весь мир, что тогда произойдет? Не получится ли так, что Господь снова разгневается и смешает языки, чтобы не было по каким-то ведомым лишь Ему причинам единого для всего человечества средства общения? И не потому ли даже самый популярный среди искусственных языков – эсперанто – по сей день не может стать по-настоящему универсальным и международным, хотя выучить его гораздо проще, чем английский, китайский или русский. Эсперанто остается скорее забавой, как и словио, и многие другие их сородичи.
Не от того ли, что это позволяет нам избежать второго Вавилонского столпотворения? Ведь свои «вавилонские башни» мы уже построили и продолжаем их строить, а Господь почему-то пока это допускает…