Должно знать что война общепринята что вражда обычный порядок вещей
Должно знать что война общепринята что вражда обычный порядок вещей
Том 1. Чары Платона
Volume 1. The Spell of Plato
Письмо моим русским читателям
Эту книгу об открытом обществе я написал в период между 1938 и 1943 годами в Новой Зеландии. Я защищаю в ней скромную форму демократического («буржуазного») общества, в котором рядовые граждане могут мирно жить, в котором высоко ценится свобода и в котором можно мыслить и действовать ответственно, радостно принимая эту ответственность. Во многом оно походит на общество, ныне существующее на Западе. Это открытое общество, столь высоко ценящее мир и свободу, возникло в результате ряда глубоких и радикальных революций. Со времен моего детства оно сильно изменилось, и хотя некоторые марксисты, и не только они, все еще называют его «капитализмом», оно имеет очень мало общего с тем обществом, современником которого был Маркс, и еще меньше — с тем, которое было описано Марксом и которое он назвал «капитализмом».
Мне уже почти девяносто лет. Решение написать эту книгу я принял в тот день, когда узнал о вторжении Гитлера в мою родную Австрию, а окончил работу над ней ровно пятьдесят лет назад. После того, как несколько издательств отвергли мою книгу, она была отпечатана в Лондоне под обстрелом гитлеровского «секретного оружия» Фау-1 (управляемых беспилотных бомбардировщиков) и Фау-2 (чрезвычайно мощных для того времени ракет). Опубликована она была в 1945 году, когда война в Европе уже окончилась, но работу над ней я считал своим вкладом в победу. Она была направлена против нацизма и коммунизма, против Гитлера и Сталина, которых пакт 1939 года сделал на время союзниками.
Моя неприязнь к этим именам была столь велика, что я ни разу не упомянул их в «Открытом обществе». В этой книге я решил проследить историю, приведшую к возникновению гитлеризма, и обратился к учению великого философа Платона — первого политического идеолога, мыслившего в терминах классов и придумавшего концентрационные лагеря. А фигура Сталина побудила меня обратиться к изучению философии Карла Маркса. Критикуя марксизм, я до некоторой степени критиковал и самого себя, поскольку в ранней молодости был марксистом и даже коммунистом. (Мне не было и 17 лет, когда я отверг это учение.)
Для настоящего издания этой книги я написал «Послесловие вместо предисловия к русскому изданию», которое хотя и достаточно пространно, все же не вмещает всего того, что мне хотелось бы высказать. Однако здесь, предваряя это «Послесловие», я хочу поделиться с моими русскими читателями некоторыми мыслями о главной идее открытого общества — идее власти закона. Мне кажется, что именно эта идея сейчас очень важна для читателей в России, пусть даже воплотить ее в жизнь чрезвычайно трудно.
Власть закона: самая насущная потребность России
В России не хватает продовольствия, а эффективно производить его может только рыночное хозяйство. Действительно, именно эффективность рыночной экономики сделала богатыми страны Запада. Однако это было достигнуто усилиями бесчисленного множества тружеников и многих мыслителей на протяжении столетий.
Благодаря их усилиям (а также свободному рынку) современные открытые общества Запада, на мой взгляд (а я многое повидал и прочитал немало книг), — значительно лучше, свободнее, гораздо честнее и справедливее всех обществ, когда-либо существовавших в истории человечества. И хотя они еще далеки от совершенства, будучи не во всем честными и справедливыми, они неустанно трудятся, чтобы приблизиться к идеалам свободы, справедливости и честности. Среди серьезных недостатков западных обществ можно упомянуть преступность, проявляющуюся во многих формах — например, в злоупотреблениях свободой рынка. Эти злоупотребления значительно участились после Второй мировой войны и в настоящее время представляют собой серьезную проблему для нашего общества.
Поэтому нам, к сожалению, необходим уголовный кодекс. Однако я здесь не буду больше обсуждать эту проблему, а лишь отмечу следующее. Мы на Западе считаем важнейшим принципом уголовного законодательства презумпцию невиновности: никто не должен считаться преступником, пока не будут представлены доказательства, устраняющие все обоснованные сомнения по этому поводу. Если же сомнения остаются, то с обвиняемым следует обращаться как с невиновным.
Власть закона и свободный рынок
Уголовное законодательство отличается от гражданского. А некоторые части гражданского законодательства — такие, как закон о собственности (некоторые идеологи утверждают, что собственность равноценна краже) и закон о торговле (некоторые идеологи утверждают, что купцы — обыватели и паразиты) — неотделимы от свободного рынка. В противоположность уголовному законодательству, которое воистину — необходимое зло, гражданское законодательство — великое благо. Его цель — личная свобода и сосуществование без насилия. Со времен Древнего Рима цивилизованное общество преследовало эту скромную цель — скромную, но очень трудно достижимую. И цивилизованное общество позволило развиться свободному рынку.
Свободному рынку нужна защита закона. Примитивный рынок — обмен яблок на шпинат — в ней, возможно, не нуждается. Однако такой примитивный рынок обеспечивает лишь небольшую степень свободы — иначе говоря, весьма небольшой выбор. Если вам срочно необходим велосипед, вы можете не найти его на рынке, не использующем деньги. Но как только появляются деньги, все большую роль начинает играть государство (поскольку деньги печатает оно). А вместе с покупкой и продажей такого сложного предмета, как велосипед, возникают вопросы гарантий (т. е. защиты покупателя). Эти вопросы не решить без правовой системы, регулирующей договорные отношения.
Однако велосипеды производятся только крупными партиями, а это означает наличие многочисленных и сложных договорных обязательств между производителем и его поставщиками, рабочими, розничной торговлей. Короче говоря, промышленное общество, основанное на рыночных отношениях и предлагающее значительную свободу выбора, немыслимо без правовой системы, без власти закона.
Правовая система западных обществ развивалась с развитием промышленности, свободного рынка и всех предлагаемых им альтернатив. Она развивалась с ростом опыта правовых отношений, который берет начало еще в эпохе Древнего Рима. К несчастью, эта традиция и свободный рынок в России были прерваны коммунизмом. Я не думаю, что ее удастся быстро восстановить, если основываться на одном лишь российском опыте. Мне кажется очевидным, что в данном случае кратчайший (хотя, конечно, не вполне совершенный) путь — это заимствование Россией одной из утвердившихся на Западе правовых систем. То, что такой путь в принципе возможен, показала Япония, которая в 1873 г. восприняла германскую правовую систему, осознав, что та необходима для осуществления планов индустриализации страны по европейскому образцу.
Должно знать что война общепринята что вражда обычный порядок вещей
Биографы подчёркивают, что Гераклит не был ничьим слушателем. Непосредственных учеников у него также, скорее всего, не было, однако его интеллектуальное влияние на последующие поколения античных мыслителей значительно. С сочинением Гераклита были знакомы Сократ, Платон и Аристотель, его последователь Кратил становится героем платоновского диалога.
Дата рождения: ок. 544 г. до н. э.
Место рождения: Эфес
Дата смерти: ок. 483 г. до н. э.
Школа/традиция: вне школ
Период: Древнегреческая философия
Направление: Европейская философия
Последователи: Кратил, Платон, Аристотель, Фридрих Ницше, Мартин Хайдеггер и многие другие
Геракли́т Эфе́сский (др.-греч. Ἡράκλειτος ὁ Ἐφέσιος) — древнегреческий философ-досократик. Единственное сочинение — «О природе». Автор известной фразы «Всё течёт, всё меняется» (др.-греч. Παντα ρει και ουδεν μενει) [1][2].
Биография
Достоверных сведений о жизни Гераклита сохранилось немного. Он родился и жил в малоазийском городе Эфесе, его акмэ приходится на 69 олимпиаду (504—501 гг. до н. э.), из этого можно приблизительно вывести дату его рождения (около 540 г.) По некоторым данным, Гераклит принадлежал к роду басилевсов(царя-жреца), однако добровольно отказался от привилегий, связанных с происхождением, в пользу своего брата. Диоген Лаэртский сообщает, что Гераклит, возненавидев людей, удалился и стал жить в горах, кормясь быльём и травами. Он же пишет, что к философу в его добровольном изгнании явился ученик Парменида Мелисс и представил Гераклита эфесцам, которые не хотели его знать.
Биографы подчёркивают, что Гераклит не был ничьим слушателем. Непосредственных учеников у него также, скорее всего, не было, однако его интеллектуальное влияние на последующие поколения античных мыслителей значительно. С сочинением Гераклита были знакомы Сократ, Платон и Аристотель, его последователь Кратил становится героем платоновского диалога.
Мрачные и противоречивые легенды об обстоятельствах смерти Гераклита (велел обмазать себя навозом и, лёжа так, умер…, сделался добычей собак…) некоторые исследователи интерпретируют как свидетельства о том, что философ был погребён по зороастрийским обычаям. Следы зороастрийского влияния обнаруживаются и в некоторых фрагментах Гераклита. Гераклит является одним из основоположников диалектики.
Учение об огне и логосе
Хендрик Тербрюгген. Гераклит Эфесский, 1628Согласно его учению, все произошло из огня и пребывает в состоянии постоянного изменения. Огонь — наиболее динамичная, изменчивая из всех стихий. Поэтому для Гераклита огонь стал первоначалом мира, в то время как вода — лишь одно из его состояний. Огонь сгущается в воздух, воздух превращается в воду, вода — в землю («путь вниз», который сменяется «путём вверх»). Сама Земля, на которой мы живём, была некогда раскалённой частью всеобщего огня, но затем — остыла.
Логос имеет функцию управления (вещами, процессами, космосом).
[править] Идея всеобщей изменчивости и движения
Гераклит считал, что всё непрерывно меняется. Положение о всеобщей изменчивости связывалось Гераклитом с идеей внутренней раздвоенности вещей и процессов на противоположные стороны, с их взаимодействием. Гераклит считал, что все в жизни возникает из противоположностей и познается через них: «Болезнь делает приятным и благим здоровье, голод — сытость, усталость — отдых». Логос в целом есть единство противоположностей, системообразующая связь.
Изречения
Что можно видеть, слышать, узнать, то я предпочитаю. (55 DK.)
Природа любит прятаться. (123 DK)
Тайная гармония лучше явной. (54 DK)
Я искал самого себя. (101 DK)
Должно знать, что война общепринята, что вражда есть закон (δικη) и что все возникает через вражду и взаимообразно. (80 DK)
Война — отец всех, царь всех: одних она объявляет богами, других — людьми, одних творит рабами, других — свободными. (53 DK)
На входящих в те же самые реки притекают в один раз одни, в другой раз другие воды (12 DK)
Век — дитя играющее, кости бросающее, дитя на престоле. (52 DK)
Личность (ηθος) — божество человека. (119 DK)
Народ должен сражаться за попираемый закон как за стену (города). (44 DK)
(Приводятся по изданию: Фрагменты ранних греческих философов, М., Наука, 1989)
«Этот космос, тот же самый для всех, не создал никто ни из богов, ни из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живым огнем, мерами разгорающимся и мерами погасающим». (Гераклит, кон. VI — нач. V в. до н. э.). «Перекличка веков» (Размышления, суждения, высказывания), Москва, «Мысль» 1990, стр.16.
Сочинение
Единственное сочинение Гераклита не сохранилось до наших дней. Однако у более поздних авторов (от Аристотеля и Плутарха до Климента Александрийского и Ипполита Римского) мы встречаем многочисленные (всего около 100) цитаты и перифразы из его труда. Опыты сбора и систематизации этих осколков предпринимались с начала XIX в., их вершиной стал классический труд Германа Дильса (Die Fragmente der Vorsokratiker, первое издание — в 1903 г.). В течение XX в. собрание гераклитовских фрагментов неоднократно дополнялось, делались также попытки реконструировать их оригинальный порядок, воссоздать структуру и содержание исходного текста (Маркович, Муравьёв).
Уже Сократ у Платона, характеризуя стиль сочинения Гераклита, говорит, что для его понимания нужен делосский ныряльщик. Имеется в виду нарочитая загадочность и парадоксальность его выражений, преднамеренная многозначность терминов и синтаксиса, сложная игра слов. В классической античности за Гераклитом укрепилось прозвище «тёмный». Тем более сложные задачи ставит гераклитовский текст перед сегодняшним исследователем.
Должно знать что война общепринята что вражда обычный порядок вещей
Виктор Петрович Лега
История западной философии
Часть I: Античность. Средневековье. Возрождение
Нет ничего более ценного, чем познание, ибо познание есть свет разумной души.
© Оформление. Издательство Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, 2016
Задачи изучения философии
Философия всегда была одной из необходимых дисциплин при подготовке будущих специалистов в системе высшего образования. Целью ее преподавания в каждом высшем учебном заведении является лучшее понимание студентом той науки, которую он изучает. Специалист с высшим образованием не должен уподобляться ремесленнику, способному лишь повторять заученные навыки своей профессии. Он должен уметь оценить свое место в жизни как специалиста, должен уметь понимать смысл и значение своей специальности, а также понимать фундаментальные основы изучаемой им науки. Для этого необходимо иметь целостное мировоззрение, объединяющее как знания о своей будущей специальности, так и понимание связи ее с другими видами знания – этическими, эстетическими, религиозными и др. Выработкой такого целостного мировоззрения и занимается философия.
Основной целью и задачей изучения философии в православном вузе является формирование у студента целостного и непротиворечивого христианского мировоззрения. Философия должна помочь будущему священнику и богослову, миссионеру и церковному историку понять суть христианской веры, уметь связать религиозные знания с другими видами знаний, суметь доказать истинность христианства. Поэтому логическим продолжением и завершением курса философии в духовном учебном заведении является курс основного богословия, главной задачей которого, по словам Н. П. Рождественского, «должно быть надлежащее уяснение истины, чтобы светлый образ ее представлялся в его целостном виде»[1].
В духовных семинариях и академиях философия преподавалась даже тогда, когда в 1850 г. император Николай I ограничил ее преподавание в светских учебных заведениях, ибо, по словам министра народного просвещения князя П. А. Ширинского-Шихматова, «польза от философии весьма сомнительна, а вред очевиден». А в Казанской духовной академии, имевшей ярко выраженную миссионерскую направленность, отдельно существовал даже целый философский факультет.
Но это и неудивительно. Как сказал митр. Минский и Слуцкий Филарет на семинаре «Наука и богословие: от конфронтации к диалогу?», «богословие и философия – родственники. Философия обращается к фундаментальному вопросу о бытии как таковом. Соответственно философия видит в человеке того, кто не просто живет в природном и социальном мире, но приобщен к бытию и укоренен в нем. Богословие тоже в свою очередь говорит о бытии, источником которого является Бог, сотворивший мир и человека».
Основание такому подходу можно найти и в Новом Завете, и в творениях отцов Церкви. В Послании к колоссянам апостол Павел сказал: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» (Кол. 2, 8). То есть, по словам апостола, опасна не философия сама по себе, а лишь философия мирская, нехристианская. В Деяниях святых апостолов описывается эпизод проповеди апостола Павла в Афинском ареопаге, где присутствовали среди прочих и философы – стоики и эпикурейцы. Апостол Павел обращается к ним и говорит, проповедуя распятого Христа: «Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам» (Деян. 17, 23). И после проповеди апостола Павла некоторые из слушающих, в числе которых, возможно, были и стоики и эпикурейцы, уверовали (Деян. 17, 34). Таким образом, Новый Завет указывает, что философия может как привести человека ко Христу, так и увести от Него. Поэтому необходимо изучение философии: христианской – для лучшего понимания истины Божественного откровения, а атеистической и материалистической – чтобы увидеть ее ошибочность и опасность.
Именно так понимали значение философии отцы Церкви, которые широко использовали философские идеи и понятия в своих трудах. Хорошо известно, что активно использовал аристотелевские положения прп. Иоанн Дамаскин и платоновские – блж. Августин. Августин еще юношей полюбил философию после прочтения работ Цицерона. И затем, через много лет сомнений и поисков, он приходит в Церковь благодаря чтению работ античных философов Платона и Плотина. О Платоне блж. Августин говорит как о философе, наиболее близко подошедшем к истинам христианства[2]. О влиянии чтения работ Плотина на свое обращение он пишет следующее: «Я прочитал там не в тех же, правда, словах, но то же самое со множеством разнообразных доказательств, убеждающих в том же самом, а именно: “В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог…”»[3].
Прп. Иоанн Дамаскин в работе «Источник знания», прежде чем перейти к изложению христианского догматического учения в «Точном изложении православной веры», дает краткое изложение философии как науки о правильном мышлении. При этом прп. Иоанн дает такое определение философии: «Философия есть познание сущего как такового, т. е. познание природы сущего. И снова: философия есть познание божественных и человеческих вещей, т. е. видимого и невидимого. Философия опять-таки есть помышление о смерти произвольной и естественной… Двойственна и смерть: естественная, которая есть отделение души от тела, и произвольная, в которой мы, пренебрегая настоящей жизнью, стремимся к будущей. Затем, философия есть уподобление Богу. Уподобляемся же мы Богу через мудрость, т. е. истинное познание добра, а также через справедливость, которая каждому воздает свое и нелицеприятно судит; наконец, через святость, которая выше справедливости, т. е. через добро и благодеяния обидчикам. Философия есть искусство искусств и наука наук. Ибо философия есть начало всякого искусства; благодаря ей изобретено всякое искусство и всякая наука… Опять-таки философия есть любовь к мудрости; Бог же есть истинная мудрость. Посему истинная философия есть любовь к Богу»[4]. Подобный же подход можно обнаружить и в Словах о богословии свт. Григория Богослова, который решительно восстает против пренебрежения светской ученостью: «…всякий, имеющий ум, признаёт первым для нас благом ученость… Посему не должно унижать ученость, как рассуждают о сем некоторые; а напротив того, надобно признать глупыми и невеждами тех, которые, держась такого мнения, желали бы всех видеть подобными себе, чтобы в общем недостатке скрыть свой собственный недостаток и избежать обличения в невежестве»[5]. Да и сам термин «философия» очень часто использовался отцами Церкви, только в русском переводе их творений это не всегда легко заметить, ибо переводчики в XIX – начале XX в. обычно предпочитали давать перевод этого греческого слова – «любомудрие». Так, свт. Григорий Богослов в Первом слове о богословии пишет: «О чем же можно любомудрствовать (т. е. философствовать. – В. Л.) и в какой мере? О том, что доступно для нас, и в такой мере, до какой простираются состояние и способность разумения в слушателе»[6]. И далее: «Любомудрствуй о мире или мирах, о веществе, о душе, о разумных – добрых и злых природах, о воскресении, суде, мздовоздаянии, Христовых страданиях. Касательно этого и успеть в своих исследованиях не бесполезно, и не получить успеха не опасно»[7]. Таким образом, изучать философию нам надо именно для того, чтобы кто-нибудь не увлек нас какой-нибудь философией и пустым обольщением по преданию человеческому, а не по Иисусу Христу. Именно для этого. Ведь любой человек всегда ищет ответы на некоторые волнующие его мировоззренческие вопросы, и, не разбираясь в философии, он обязательно подпадет под влияние какого-нибудь случайно подвернувшегося учения, будет увлечен каким-нибудь обольщением.
Диалектика и логика Гераклита
Философское наследие античности.
Таганрог, 1999, с. 34-38
[a] Потомок правителей Афин и Эфеса, утративших свою власть, Гераклит (ок. 544-484 гг. до н.э.) отличался высокомерным и желчным складом характера. Его прозвали «плачущим философом»: говорят, он плакал, видя, как неразумно живут люди. Недовольный эфесскими порядками, Гераклит удалился в храм Артемиды (одно из знаменитых «семи чудес света», впоследствии сожженное Геростратом), а затем в горы, став отшельником. Предание сообщает, что Гераклит умер от скопления влаги во внутренностях (водянки), зарывшись в песок. Он отказался лечиться у врачей, язвительно заметив, что они причиняют то же «благо», что и болезни.
Гераклит написал несколько философских поэм, полных образов и метафор и чрезвычайно трудных для понимания, за что получил у греков прозвище «Темный». Сократ отозвался о его сочинении так: «То, что я понял — прекрасно, чего не понял, думаю, тоже, но чтобы разум не утонул здесь, нужен прямо-таки делосский ныряльщик 1». А автор одной эпиграммы предостерегает: «Не торопись раскрутить до стерженька свиток Гераклита Эфесского. Мрак и тьма беспросветная, но если тебя ведет просвещенный, книга станет светлее ясного солнца». Сохранилось немногим более ста небольших фрагментов его книги, в которой говорилось о Вселенной, о Боге и о государственном строе.
Доксографы с редким единодушием отмечают, что Гераклит ни у кого не учился. В сохранившихся отрывках его книги он с нескрываемым презрением отзывается о знаменитых греческих поэтах и философах. Пифагора он называет «предводителем мошенников» и обвиняет в плагиате, а Гомер и Архилох, по его мнению, «заслуживают того, чтобы их выгнали с состязаний и высекли».
В отличие от философов милетской школы и пифагорейцев, Гераклит открыто пренебрегает занятиями математикой и естествознанием. С характерной для него загадочной иронией Гераклит утверждает, что ширина Солнца равна человеческой ступне. Мудрость — это не коллекция сведений о явлениях природы, а знание закона, который правит миром. «Многознание уму не научает. » 2 – говорит Гераклит [В 16].
Его учение — это первая в истории человечества философия в чистом виде, без всяких примесей в те времена еще очень примитивных опытных знаний о природе. Возможно, поэтому она вызывает искреннее восхищение и двадцать пять столетий спустя: великий немецкий философ-диалектик Георг Гегель утверждал, что нет ни одного положения Гераклита, которое он не принял бы в свою «Логику».
[b] Первое начало Природы Гераклит именует «Logos». У этого слова имеется множество разных значений, основные среди которых — «разумная речь», «истина», «закон». Демократическое устройство греческого полиса прочно связало эти значения в человеческом мышлении: все общественные дела решаются здесь общим собранием граждан полиса, а главным инструментом власти становится слово. Разумное, истинное слово — Логос — превращается в закон. Не удивительно, что верховный закон мироздания у Гераклита зовется «Логосом» (хотя, вообще говоря, Гераклита никак нельзя отнести к сторонникам демократического строя).
Его Логос — это не вещество или материал, из которого сделаны вещи, как вода или воздух у милетцев, а вечный закон, которому следует всё существующее, так сказать, Речь, с которой Природа обращается к отдельным вещам и управляет ими. Иногда Гераклит именует Логос «Разумом, который правит Вселенной», иногда «Богом» или даже «Зевсом», однако его Логос не имеет ничего общего с богами общепринятых религий: Логос не существует отдельно от вещей, его частица пребывает во всякой вещи. Этот Логос, в сущности, не что иное, как закон природы, в том смысле, в каком этим выражением в наши дни пользуются ученые.
Разумный человек умеет понимать Логос-Речь природы и руководствуется ею в своих поступках. Однако разумные люди встречаются редко, сетует Гераклит. Его поэма начиналась словами: «Эту-вот Речь (Логос) сущую вечно люди не понимают и прежде, чем выслушать [ее], и выслушав однажды. Ибо, хотя все [люди] сталкиваются напрямую с этой-вот Речью (Логосом), они. не осознают того, что делают наяву, подобно тому как этого не помнят спящие» [B 1].
[с] Образом устроенного Логосом мироздания, космоса, у Гераклита является огонь. — «Этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающийся, мерно угасающий» [В 51].
В чем смысл этой параллели космоса и огня? Огонь все время меняется, пребывает в беспрерывном движении (в отличие от Пифагорова числа, которое вечно остается лишь тем, что оно есть, равным себе). Это — символ вечного становления. В мире нет ничего постоянного, но все вещи «текут», словно реки, учит Гераклит. — «На входящих в те же самые реки притекают в один раз одни, в другой раз другие воды» 3 [В 40].
Однако космос-огонь возгорается и угасает не беспорядочно, а «мерно». Мера его изменения остается одной и тою же, это и есть — «вечно сущий» Логос 4. Логос существует совершенно иначе, чем все остальные вещи, этот естественный закон — единственное, что сохраняется в всеобщем потоке становления.
Однако у Гераклита огонь — не просто поэтический образ, как, к примеру, «река» сущего. Он признаёт огонь первым началом природы в прямом, физическом смысле. Из космического первоогня образуются все вещи и через какое-то отмеренное Логосом время Вселенная снова обращается в огонь, сгорает, и эти периоды чередуются бесконечно. Угасая, огонь сперва превращается в воду, а затем равными долями в землю и воздух. Со временем происходит обратное превращение: «Всех и вся, нагрянув внезапно, будет Огонь судить и схватит» [В 82].
Гераклит любил сравнивать огонь с золотом, а Вселенную — то с рынком: «Под залог огня все вещи и огонь [под залог] всех вещей, словно как [под залог] золота — имущество и [под залог] имущества – золото» [В 54], — то с мастерской, где золотой песок, плавясь, отливается в формы различных предметов, а то и просто со слитком: «Прекраснейший космос 5 — словно слиток, отлитый как попало» [В 107]. Огонь у Гераклита является общей субстанцией всех существующих вещей, подобно тому, как золото представляется всеобщей мерой стоимости товаров или материалом разнообразных украшений или слитка.
Эти представления Гераклита несравненно лучше, чем мнения Фалеса или Анаксимена, согласуются с данными современной космологии, утверждающей, что Вселенная образуется из огнеобразного сгустка плазмы.
[d] Причина, «виновница» изменения и становления вещей — всеобщая «вражда», «распря». Идея возникновения движения из столкновения противоположного, возможно, воспринята Гераклитом у милетца Анаксимандра. Однако тот усматривал в противоборстве всех вещей «неправду», за которую они расплачиваются собственной гибелью, Гераклит же, напротив, — высшую истину (логос) бытия и «обычный порядок вещей».
Мироздание представляется Гераклиту насквозь противоречивым. За непрекращающимся хаотическим движением вещей скрывается вечный и неизменный порядок, за индивидуальным и неповторимым внешним обликом всякой вещи — общий закон бытия.
«Кто намерен говорить с умом, те должны крепко опираться на общее 6 для всех, как граждане полиса — на закон, и даже гораздо крепче. Ибо все человеческие законы зависят от одного, божественного: он простирает свою власть так далеко, как только пожелает, и всему довлеет, и [все] превосходит. Поэтому дóлжно следовать общему, но хотя разум (логос) — общ, большинство [людей] живет так, как если бы у них был особенный рассудок» [В 23].
«Выслушав не мою, но эту-вот Речь (Логос), дóлжно признать: мудрость в том, чтобы знать всё как одно» [В 26].
Однако понять это высшее единство Природы совсем не просто, так как ее логос скрыт облаком многообразных явлений: «Природа любит прятаться» [В 8]. Разум учит усматривать в кажущихся совершенно разными вещах и событиях действие и проявление одной и той же реальности. Особенные свойства всякой вещи разум воспринимает как выражение их всеобщей, универсальной природы. А внешним чувствам вещи представляются случайными, все время меняющимися, уникальными единицами бытия.
[e] Диалектика 7. В мире единичных вещей Логос проявляет себя посредством соединения противоположных начал в единое целое. Гераклит приводит множество остроумных примеров тождества противоположного:
«Враждебное находится в согласии с собой: перевернутое соединение (гармония), как лука и лиры» 8 [В 27].
«У лука (biós) имя — жизнь (bíos) 9, а дело – смерть» [В 34].
«Совместны у <окружности>круга начало и конец» [В 34].
«У чесала путь прямой и кривой один и тот же» 10 [В 32].
«Эон — ребенок, играющий в пессейю, ребенку принадлежит царская власть» 11 [93].
Мысль Гераклита предельно ясна: общий закон природы осуществляется посредством своей противоположности — уникального и случайного, как бросок игральных костей в пессейе, стечения событий. Красота и порядок мироздания «прячутся» за хаотическими движениями единичных вещей, отчего космос выглядит словно слиток золота, «отлитый как попало».
Противоречие — это характерная форма проявления высшего единства Природы. Противоречие движет миром. Эта гениальная диалектическая мысль Гераклита на разные лады повторяется и комментируется позднейшими античными философами: «Вероятно, природа стремится к противоположностям и из них, а не из подобного создает согласие. » [Псевдо-Аристотель]. «Природа, сочетав между собой несхожие начала мироздания, соразмерила их, словно музыку, благозвучным согласием. » [Апулей]. «И универсум в ладу с самим собой, тогда как его части зачастую враждуют. » [Плотин]. «Из всего этого можно извлечь одно — что мироздание скреплено [= сопряжено в единство] этой противоположностью» [Прокл].
[f] Политические воззрения Гераклита тоже проникнуты диалектикой. Он превозносит войну, в которой видит воплощение вселенского духа противоречия:
«Война — отец всех. » [В 29]. «Гомер, молясь, чтобы «вражда сгинула меж богами и меж людьми», сам того не ведая, накликает проклятие на рождение всех [существ]» [В 28b3] (ибо они рождаются вследствие противодействия, – приводя эти слова Гераклита, проницательно добавляет Плутарх 12).
«Дóлжно знать, что война общепринята, что вражда — обычный порядок вещей, и что все возникает через вражду и заимообразно [= “за счет другого”]» [В 28а]. Гераклит хочет этим сказать, что вещи не возникают из ничего. Возникновение всякой вещи логически означает вытеснение из реальности какой-либо иной вещи, чью долю бытия она как бы берет «взаймы» и, в свою очередь, прекращая свое существование, возвращает этот заём третьей вещи. Бытие не дается вещам даром, а лишь «за счет другого». Им приходится отстаивать своё бытие в бесконечной взаимной «вражде», посредством которой утверждает себя высшая гармония мироздания, Логос.
Гераклит — яростный противник греческой демократии, которая решает своим проблемы не разумом, а числом голосов. Он презрительно третирует чернь, которой обычно принадлежит численное большинство: люди «поют мелодии толпы, того не ведая, что многие — дурны, немногие — хороши» [В 101b]. «Один мне — тьма, если он наилучший» [В 98] (предание гласит, что эти слова были высечены на гробнице Гераклита).
Правление надлежит передать в руки умнейших. Однако правители обязаны руководствоваться общими законами: «Своеволие надо гасить пуще пожара. Народ должен сражаться за попираемый закон, как за стену [города]» [В 102-103]. А человеческие законы должны быть составлены в соответствии с «божественными» законами Природы. Здесь не место ходячим предрассудкам насчет равенства и справедливости: «Для бога всё прекрасно и справедливо, люди же одно признали несправедливым, другое — справедливым» [В 91].
За этими словами Гераклита угадывается его аристократическое происхождение и горький политический опыт. Недовольный демократическими порядками, Гераклит отказался от немногих сохранившихся за андроклидами 13 привилегий в пользу младшего брата и удалился от общественной жизни. Его близкий друг, Гермодор, раздражавший граждан Эфеса своим умственным превосходством, был отправлен ими в изгнание. В свое время Гераклит припомнил это эфесцам: в ответ на их просьбу составить для города свод законов, он в свойственной ему ядовитой манере предложил принять для начала закон, предписывающий перевешать всех взрослых эфесцев.
Гераклит Эфесский остаётся самым загадочным и остроумным мыслителем античности. Его диалектическое учение послужило источником множества разнообразных философских течений: Гераклита признавали своим наставником софисты и стоики, Гегель и Ницше. Но только очень немногие философы умели мыслить столь же независимо и решительно, как Гераклит, и, что не менее важно, жить в безупречном согласии с собственной философией.