Дюркгейм и вебер что сделали

Социология Э.Дюркгейма, М.Вебера

В 1894 г. он сформулировал свой основной постулат:«первое и основное правило состоит в том, что социальные факты нужно рассматривать как вещи». Социальные факты (вещи) существуют вне человека и оказывают на него принудительное воздействие. Только в их свете можно объяснить, почему человек действует так, а не иначе, почему люди вступают в те или иные отношения, связи.

Дюркгейм вводит понятие «социологизм». Что же это такое. С одной стороны, это метод обоснования самой науки, со своими понятиями, предметом; с другой — собственно способ подхода к социальной реальности, ее понимания и объяснения; примат общества над индивидом, «коллективные представления», «коллективное сознание» господствуют над индивидуальными.

Социология, таким образом, выступает у Дюркгейма не только как специфическая наука о социальных фактах, но и как своего рода наука наук, призванная обновить и социологизировать самые различные отрасли сознания: философию, логику, этику, историю, экономику и др. Социология превращается в «систему, в корпус социальных наук».

В архаичных обществах может существовать только механическая солидарность на основе сходства индивидов, одинаковости исполняемых ими функций, неразвитости личностных качеств. Коллектив в таких обществах поглощает личность. В обществе же, в котором разделение труда принимает развитые формы, каждый индивид начинает выполнять определенную специальную функцию, формируется новый тип солидарности.

В связи с постановкой и анализом теоретических проблем общества и личности Дюркгейм выдвигает проблему нормального и патологического.

Понятием «аномия» он обозначает состояние ценностно-нормативного вакуума и кризисных периодов развития общества. Это значит, что старые социальные нормы и ценности уже не работают, а новые отсутствуют или еще не полностью установились. «Аномия» с особой силой проявляется в кризисные периоды развития экономики, когда обостряются противоречия между классами, группами, индивидами и обществом.

Рассматривает проблему Самоубийств как социальный факт, т.е. объективно существующий. Выделяет 4 основные типа самоубийств:

1) эгоистический (когда человек изолирован от общества, отсутствует коллективная поддержка); 2) альтруистический (когда групповые ценности полностью поглощают индивида); 3) аномичный (когда происходит кризис в общественном развитии); 4) фаталистичный( усилении контроля группы над индивидом).

Социология, по Веберу, является «понимающей», поскольку изучает поведение личности, вкладывающей в свои действия определенный смысл. Действие человека обретает характер социального действия, если в нем присутствуют два момента: 1) субъективная мотивация индивида и 2) ориентация на другого (других).

Социальным действием считается действие, «субъективный смысл которого относится к поведению других людей». Исходя из этого, нельзя считать действие социальным, если оно является чисто подражательным, когда индивид действует, как атом толпы, или когда он ориентируется на какое-либо природное явление (не является, например, действие социальным, когда множество людей раскрывают зонты во время дождя).

Лишь первые два типа действия полностью относятся к социальным, ибо имеют дело с осознанным смыслом.

Таким образом, стержнем веберовской «понимающей» социологии является идея рациональности, нашедшей свое конкретное и последовательное выражение в современном ему капиталистическом обществе с его рациональным хозяйствованием (рационализации труда, денежного обращения и т.д.), рациональной политической властью (рациональный тип господства и рациональная бюрократией, рациональной религией (протестантизм).

В полном соответствии со своей методологией Вебер анализирует легитимные типы господства, где критерием для конструирования идеальных типов служат мотивы повиновения, исходя из присутствия в них той или иной доли рациональности. Так, Вебер выделяет три легитимных типа господства и соответственно три типа мотивов повиновения.

Источник

Дюркгейм и вебер что сделали

Войти

Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal

Дюркгейм vs Вебер

Дюркгейм и Вебер — теоретические антиподы. Первый классик представляет «объясняющую» социологию, последний — «понимающую». Их позиции в области социальной онтологии были противоположными. Дюркгейм был социальным реалистом и доказывал, что общество и группы образуют реальность особого рода, которая, будучи результатом взаимодействий между индивидами, носит над- и внеиндивидуальный характер. Вебер, наоборот, отвергал особый онтологический статус общества, сводя его к осмысленным действиям индивидов, ориентированных на других индивидов. Первый обосновывал прочность и устойчивость социальной реальности, второй — ее хрупкость и зыбкость.

Рекомендуем по этой теме:
Общество в теории Дюркгейма

Противоположны были и их общие теоретико-методологические установки. Дюркгеймовскому знаменитому тезису: «Социальные факты нужно рассматривать как вещи» противостояла веберовская установка на понимание субъективного смысла социального действия. Если цель Дюркгейма — обнаружить устойчивые, повторяющиеся связи и закономерности в социальной жизни, то Вебер вслед за неокантианцами баденской школы в конечном счете стремился постичь уникальные и неповторимые причины уникальных и неповторимых по своей природе социальных явлений. По Дюркгейму, объяснять социальные факты необходимо другими социальными фактами; по Веберу, понимать социальные факты можно лишь социальными действиями индивидов, к которым их необходимо сводить в процессе этого понимания.

Несомненно, исходные теоретико-методологические программы Дюркгейма и Вебера противоположны. Но одно дело — научные программы, и совсем другое — их реализация: между ними может существовать значительная дистанция. Это касается и рассматриваемых классиков. В процессе реализации ими собственных программ, иногда вопреки им, в их творчестве проявились и немалые сходства. Да и сами эти программы носили не столь однозначный характер, а их элементы иногда противоречили друг другу.

Сказанное можно проиллюстрировать трактовкой их подхода к соотношению объяснения и понимания. «Понимающий» Вебер рассматривает в качестве одной из двух главных разновидностей понимания «объясняющее понимание» (erklärendes Verstehen), что для теоретиков вроде Вильгельма Дильтея, считавших понимание познавательной процедурой, противоположной объяснению, выступало как contradictio in adjecto, как нечто вроде белой черноты или черной белизны. Этот вид понимания мало чем отличается от причинного объяснения, близкого Дюркгейму. Последний со своей стороны отмечал, что результаты, к которым приводит, в частности, метод сопутствующих изменений, должны быть интерпретированы и что социолог не справился целиком со своей задачей, если не проник в глубину души индивидов, чтобы связать объясняемые им институты с психологическими условиями их существования.

Или сравним подходы классиков к проблемам типов и типологизации в социологии. Оба они важную роль приписывали процедуре типологизации. Несомненно, за этой внешней общностью скрываются серьезные различия, вытекающие из противоположности их теоретико-методологических программ.

Вебер усиленно подчеркивал «образно-мыслительный» характер идеальных типов; Дюркгейм, напротив, приписывал типам онтологический статус.

Социальный тип он рассматривал как синоним социального «вида», «рода», «класса» или социальной группы.

Тем не менее в процессе реализации их подходов к типологической проблематике у обоих классиков существует и реальная близость. Так, у Дюркгейма понятия «механической» и «органической» солидарности, как и соответствующие им общества, являются, по существу, идеально-типическими. Кроме того, в качестве идеальных типов у Дюркгейма выступают, в частности, такие понятия, как «репрессивные» и «реститутивные» санкции и соответствующие типы права; «эгоистическое», «альтруистическое», «аномическое» и фаталистское типы самоубийств; «священное» и «светское» и др. Таким образом, Дюркгейм, зачастую вопреки своим «реалистическим» методологическим установкам, в значительной мере осуществлял конструирование идеальных типов. С другой стороны, Вебер так или иначе нередко дает «реалистическое» истолкование идеальных типов.

В целом теоретические воззрения Дюркгейма и Вебера дополняли друг друга. Несмотря на базовые различия их научных программ, в процессе их реализации они оказывались гораздо ближе друг к другу, чем диктовали программные принципы. Вопреки собственным устремлениям, Вебер иногда выступал как дюркгеймианец, а Дюркгейм — как веберианец. Наконец, обоих социологов объединяла идея необходимости отделения собственно научного знания от непосредственных практических устремлений и общая научная этика, этика честного непредвзятого поиска научной истины.

Источник

LiveInternetLiveInternet

—Метки

—Поиск по дневнику

—Подписка по e-mail

—Статистика

О религии: Дюркгейм, Вебер, Малиновский

О религии: Дюркгейм, Вебер, Малиновский

Эмиль Дюркгейм о религии

Эмиль Дюркгейм (1858–1917) разрабатывал свою теорию религии на основе изучения тотемизма в Австралии (“Элементарные формы религиозной жизни”, 1912 г.). Он связывает религию не с социальным неравенством или властью, а с обществом в целом: религия есть ответ на определенные условия существования, она отвечает важным социальным потребностям. Источник религии – само общество, и поэтому она существует вне зависимости от существования или несуществования Бога и потустороннего мира. Дюркгейм сосредоточивает внимание на изучении первобытной религии с тем, чтобы выявить элементарную форму религии (что в религии является самым важным и постоянным, неотъемлемо присущим ей во всех ее последующих модификациях), определить главную функцию религии в обществе.

Тотемические верования и ритуалы объединяют членов клана в единое социальное целое. Источником религиозной жизни является, таким образом, сам социальный способ существования людей. При всех изменениях в ходе истории религиозных верований, ритуалов, организации религиозной жизни эта главная интегрирующая функция религии в обществе остается. Дюркгейм определяет религию как “целостную систему верований и обрядов, относящуюся к священным, т. е. отделенным (от обычных вещей), запретным вещам, – верований и обрядов, которые объединяют в одну моральную общину, называемую церковью, всех, кто им следует”. По сути, это такое определение религии, которое исключает представление о сверхъестественном.

В религии общество обожествляет само себя; ее смысл в том, чтобы культивировать социальное чувство, обеспечивать влияние коллектива на индивида. Дюркгейм полагал, что оценка религиозных верований в категориях истины и заблуждения лишена смысла, важно то, что она справляется со своей функцией. Это не исключает того, что в истории общества на смену одним религиям приходят другие, старые боги рано или поздно умирают, рождаются новые. Более того, Дюркгейм констатировал ослабление влияния религии в современном обществе и связывал это с тем, что общество, бывшее всегда объектом религиозного поклонения, становится предметом научного исследования. Тот социальный смысл, который был душой религии и выражался в мифах и символах, утверждается теперь в науке, ее объяснении мира, уже не скрываясь за мифами и символами. Религиозное чувство получает рациональное выражение в морали. Секуляризация сужает область действия традиционной религии, различные сферы общественной жизни приобретают все более светский характер. Сама социология становится новым символом веры, утверждая “научный дух” в противоположность клерикализму, освобождая общество от церковного руководства, утверждая гуманизм и социальную солидарность. Этот прогноз относительно будущего религии в традиционном понимании, когда “святое” церковь воплощала в своих богах, – прогноз, согласно которому на смену старым религиям придет “религия человечности”, в которой святыней станет человек, – обусловлен главной идеей социологии Дюркгейма: в религии реализуется присущая людям способность к обожествлению обычных вещей, которым придается сакральный характер, благодаря чему они становятся способными выполнять интегрирующую функцию, сплачивая общество в единое целое.
Наряду с этой главной функцией, религия способна, полагал Дюркгейм, выполнять и “моторную функцию”, поскольку она формулирует идеалы, к которым стремятся люди и которые стимулируют общественное развитие.

Дюркгейм считает необходимым изучать религии не вообще, а в конкретной социальной системе. На разных этапах истории и в разных типах общества роль религии неодинакова. Архаическим обществам присущ “механический” тип солидарности, означающий полное поглощение индивидуального сознания коллективным. В ходе истории возрастающее разделение труда приводит к тому, что “коллективное сознание” утрачивает прежнюю силу, действует в более ограниченной сфере: “механическая” солидарность сменяется “органической”, когда учитываются различие индивидов и их взаимозависимость.
Преобладающая роль религии в обществе связана с “механической солидарностью”, коллективное сознание здесь тождественно религиозному. Вот почему с развитием общества религия играет все более ограниченную роль и охватывает все более узкую сферу социальной жизни, теряет прежнюю власть над умами и душами. Совершенно очевидно, что на определенных этапах истории “без богов” люди не могли бы жить. У Дюркгейма это не апологетика религии, а просто признание реального положения вещей, характеристика ее социальной полезности и значимости.

Религия в понимающей социологии Макса Вебера

Наряду с Дюркгеймом, основоположником социологии по праву считается немецкий ученый Макс Вебер (1864–1920). Он исследовал место и значение религии в изменяющемся обществе, влияние религии на развитие экономики, политических систем, семьи. Другой важный аспект исследований Вебера – анализ форм институционализации религии. Если Дюркгейма интересовала религия в ее простейших формах, т.е. в обществе на сравнительно низкой ступени его развития, то Вебер исследовал главным образом мировые религии и их влияние на ход истории. В работе, которая сделала его знаменитым: “Протестантская этика и дух капитализма” (1904–05), он исследует влияние христианства на историю Запада, его экономическое развитие и социальную жизнь. Протестантизм дал мощный стимул развитию современной западной цивилизации, тогда как восточные религии послужили барьером, который воспрепятствовал индустриальному развитию в таких, например, странах, как Китай и Индия.

Вебер доказывал, что решающую роль в возникновении “духа капитализма” сыграло теологическое учение одного из реформаторов христианства Ж. Кальвина о предопределении. Согласно этому учению каждому еще до рождения определена его судьба – спасение или вечные муки. Никакие усилия человека и помощь церкви ничего изменить не могут. Все решено Богом, когда он сотворил мир. Никто не знает, к чему он избран. Как показал М. Вебер, в этом учении, с точки зрения социологического анализа, важны два момента – мирская аскеза и поиски возможности преодолеть мучительные сомнения, найти признаки, указывающие на избранность к спасению.

Кальвинистское учение о предопределении закрыло путь, ведущий на небо с помощью “добрых дел” или монастыря – “внемирской аскезы”. Единственным поприщем, на котором человек мог достичь успеха, который давал бы надежду, свидетельство об избранности, оставалась профессиональная деятельность, а остальное – искусство, созерцание, – все было идолопоклонством. Должно быть отброшено все, что мешает преуспеванию в делах, умножению богатства.

Так формируется образ мышления, необходимый для капиталистического развития: труд ради труда, исполнение долга, самоограничение и отказ от роскоши. Капитализм для своего развития нуждался в таких мощных духовных стимулах, которые в то время, в XVI–XVII вв., могла дать только религия. Вебер предупреждал, что его анализ протестантизма в экономическом развитии Запада не следует упрощать. Однако это нередко делали впоследствии те, кто приписывал Веберу утверждение, что для развития капитализма необходим протестантизм. Это, конечно, не так. М. Вебер отмечал, что возможны другие варианты становления рыночного хозяйства, что иначе, чем на Западе, пойдет процесс модернизации в таких странах, как Китай или Индия. Теория Вебера имеет свои слабые стороны, и была подвергнута впоследствии серьезной критике. Однако новейшие исследования подтвердили обоюдную связь между религией и экономическим развитием общества, хотя эту связь нельзя упрощать и сводить к какой-то стандартной схеме.

В той же мере, в какой капитализм как особый способ регуляции производственных отношений, им обусловленная и его поддерживавшая “хозяйственная этика” получали развитие, капитализм обретал собственные механизмы, обеспечивающие его функционирование, т.е. во все большей степени становился, как это показывает Вебер, независимым от поддержки со стороны религии. Результатом оказывается капитализм, представляющий собой секуляризованное общество, экономическое развитие которого теперь практически уже не связано с религией, не зависит от нее.

Так от анализа рождения капитализма и религиозных корней современной эпохи Вебер приходит к разработке второй ведущей темы его социологии религии – анализу так называемого процесса «разволшебствления». «Разволшебствление» мира – это процесс, в ходе которого из человеческой деятельности, используемых средств достижения определенных целей постепенно устраняются все магические средства, они уступают место ориентированным исключительно на достижение успеха, нужного результата средствам, методам действия.

В основе такого рационалистического образа действий лежит убеждение в том, что мир есть “материя”, которую человек способен постичь и подчинить себе. К такому представлению о мире приводит само развитие религиозного сознания в иудаизме и христианстве, которое достигает в Реформации, в кальвинизме своей кульминации: чем больше подчеркивается различие между миром и Богом, тем больше Бог отдаляется от мира, который оказывается полностью “обезбоженным”, в нем не остается ничего, кроме голой “материи”. Протестантизм отказывается от культов плодородия, от всего, что можно заподозрить в “идолопоклонстве”: Бог действует только в истории.

И еще одна важная часть веберовской социологии религии – изучение типов религиозных организаций, которое приводит к рассмотрению системы “церковь – секта”.

Бронислав Малиновский о соотношении магии, науки и религии

К числу основоположников социологии религии должен быть отнесен также Бронислав Каспар Малиновский (1884–1942), который при исследовании религии исходит из тех же методологических установок, что и М. Вебер. В 20-х годах он изучал жителей Тробриандовых островов (в Меланезии), на основании чего пришел к новому пониманию мышления так называемых примитивных народов. Дж. Фрэзер считал, что на низшей стадии развития человека его мышление носит пралогический характер. Разграничивая магию и религию, Дж. Фрэзер полагал, что магия коренится в некомпетентности и невежественности, обрекает усилия человека, к ней прибегающего, на неудачу.

Религия коренится в социальной природе человека, она не связана с магией, и когда начинает развиваться наука, она обрекает магию на гибель, приходит ей на смену (не затрагивая религию). Малиновский показал, что на самом деле эти люди мыслят вполне рационально там, где их деятельность достаточно им подвластна – на своем огороде, в лагуне на рыбной ловле. Магия вступает в силу там, где велики элемент риска и непредсказуемость результатов деятельности.

Свои выводы Малиновский изложил в вышедшей в 1926 г. книге “Магия, наука и религия”. Магия и наука представляют собой не две стадии эволюционного процесса (наука приходит на смену магии), но две антропологические константы, т.е. существуют бок о бок. У магии – свое и достаточно прочное место в человеческой жизни, поскольку она (жизнь) никогда полностью не находится во власти человека и не укладывается ни в какие расчеты. Магии находится место и в сегодняшнем обществе. Малиновский предлагает, таким образом, чисто функциональное понимание магии. Он, как и Дж. Фрэзер, видит ее сходство с религией в том, что в обоих случаях речь идет о средствах получения желаемого результата, которые не поддаются проверке.

Согласно функциональному взгляду на религию и культуру в целом, в каждом типе цивилизации каждый обычай, идея, верование выполняет некоторую жизненную функцию. Из них главная – поддержание стабильности общественного порядка. Функция магии, согласно Малиновскому, состоит в том, чтобы помогать человеку справляться с казалось бы безнадежными ситуациями, над которыми он не властен, помогать преодолевать страх, обретать надежду и таким образом преодолевать трудности.
С точки зрения функционализма, религия играет аналогичную роль: она является, как и у Дюркгейма, фактором интеграции общества. Малиновский руководствовался тем, что базисные потребности людей должны удовлетворяться таким способом, который позволяет сохранять равновесие в обществе и не влечет за собой социальный хаос.

Источник