Esg трансформации что значит
ESG-трансформация: Россия находится в самом начале «зеленого» пути
Сегодня экологические, социальные и вопросы корпоративного управления оказываются ключевыми факторами для обеспечения устойчивого развития компаний, государств, общества. Но ESG-повестка не должна ухудшать положение бизнеса, а у многих российских регионов недостаточно средств, чтобы перейти к принципам устойчивого развития. Об этом шла речь на очередной сессии Дискуссионного клуба ВШЭ и Сбера, проходящего в рамках XXII Апрельской международной научной конференции.
Открывая сессию «Повестка ESG для российских регионов: новые ограничения или возможности развития?», первый проректор ВШЭ, декан Высшей школы бизнеса ВШЭ, Валерий Катькало отметил, что сегодня острая дискуссия идет вокруг аббревиатуры ESG (environmental, social, governance). Пока в России терминология устойчивого развития и ESG мало знакома. Недавно журнал «Форбс» опубликовал опрос населения России, и по результатам обследования оказалось, что 56% опрошенных не знают термина «устойчивое развитие» и только 2,8% вовлечены в процессы ESG-трансформации.
Но сегодня экологические, социальные и вопросы корпоративного управления оказываются ключевыми факторами для обеспечения устойчивого развития не только компаний, но и государств, регионов, современного общества в целом, считает декан ВШБ. Очень быстро нарастают процессы «зеленого» бизнеса, «зеленого» финансирования. По некоторым оценкам, к началу 2021 года на мировых финансовых рынках порядка одного триллиона инвестиций были сопряжены с повесткой ESG.
«В нашей стране активно разворачивается не только дискуссия, но и практические шаги в сторону ESG-трансформации. Неудивительно, что это происходит лавинообразно. Мы видим очевидные причины роста интереса к этой повестке, – говорит Валерий Катькало. – Это проблемы с окружающей средой, глобальное потепление, резкое обострение проблем социального и экономического неравенства. Мы находимся в самом начале этого пути, и наша дискуссия поможет сфокусироваться на очень важных для нашей страны аспектах – это стратегическое планирование, инвестиционные вопросы и развитие российских регионов в контексте ESG-вызовов».
Первый заместитель председателя правления Сбербанка Александр Ведяхин подчеркнул, что тема устойчивого развития напрямую связана с бизнесом. Бизнес стабилен, когда есть поддержка клиентов, государства и стабильная работа сотрудников.
Он напомнил, что один из крупнейших мировых инвестфондов Black Rock, управляющий активами на триллионы долларов, принял решение, что будет выходить из компаний, которые не заявили об углеродной нейтральности к 2050 году. «Они просто не хотят терять деньги», – считает Александр Ведяхин. Акции компаний, следующих ESG-повестке, растут быстрее, поскольку рынок считает их более устойчивыми.
ESG-повестка для бизнеса – это не только вопрос ответственного поведения и доброй воли, но и вполне прикладной вопрос фундаментальной устойчивости и прибыльности
Чтобы реализовать обязательства перед клиентами, акционерами, сотрудниками и обществом, бизнес должен быть стабильным и устойчивым. Этому, в свою очередь, и способствует следование ESG-принципам», – отметил он. Александр Ведяхин также сообщил, что Сбер как крупнейший финансовый институт в стране готов кредитовать бизнес на льготных условиях, чтобы способствовать решению вопросов экологии и в целом ESG-трансформации как отдельных предприятий, так и целых отраслей.
Заместитель председателя правительства Сахалинской области Вячеслав Аленьков уверен, что ESG-повестка имеет не только экологическое, но и инвестиционное значение. Правительство области решило провести климатический эксперимент. «Мы намерены создать систему управления углеродными выбросами. Можно будет торговать углеродными единицами и выйти на углеродную нейтральность к 2025-26 годам, сейчас мы готовим кадастр выбросов и поглощений, чтобы понимать ситуацию. У нас уже действуют программы перехода: планируется перевести 100% котельных с угля на газ, перевести половину транспорта на газ и электричество и переходить на возобновляемые источники энергии», – отметил Вячеслав Аленьков, подчеркнув также, что не менее важно, чтобы новые нормы не остановили экономику и не увеличивали нагрузку на бизнес.
Член правления Ассоциации Европейского бизнеса, председатель рабочей группы АЕБ по инновациям и модернизации, профессор ВШБ Михаил Аким обратил внимание на подводные камни новой повестки. Он отметил, что Россия теряет возможность поглощения выбросов из-за растущего ущерба, наносимого пожарами лесам Сибири и Дальнего Востока. Полномочия их охраны переданы регионам, которым не хватает для этого средств.
XXII Апрельская международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества (АМНК) пройдет с 13 по 30 апреля этого года. Впервые соорганизаторами конференции выступят Высшая школа экономики и Сбер. В рамках конференции состоится серия научных и экспертных обсуждений в формате Дискуссионного клуба ВШЭ и Сбера – экспертной площадки, где представители науки, бизнеса и государства на базе научного знания обсуждают актуальные вызовы для экономики и общества и делятся лучшими практиками развития бизнеса и институтов, формируя образ будущего.
Серьезным вызовом, на его взгляд, является и ситуация в сельском хозяйстве: «Мы видим разные стратегии. Богатые регионы сосредотачиваются на интенсификации сельского хозяйства, а малоразвитые, чтобы накормить население, переводят лесные площади в сельскохозяйственные, что ухудшает экологическую ситуацию. У многих из них нет средств на внедрение экологических технологий и нет других рабочих мест. Если интенсифицировать сельское хозяйство, то неясно куда девать занятых в нем людей. Поэтому есть регионы, где социальные проблемы входят в противоречие с экологическими».
Михаил Аким отметил, что отдельные модные темы слабо проработаны. В частности, немецкие исследователи рассчитали, что для органического потребления без использования химикатов нужно на 35% больше земли, чем при обычном аграрном производстве. Выпуск батарей для электромобилей также влияет на выбросы, а многие материалы для аккумуляторов добываются при помощи детской рабочей силы, которая жестоко эксплуатируется. «Не все зеленые технологии так экологичны, как кажется», – подытожил он.
«Ни у кого не должно складываться впечатление, что ESG только модная и хайповая история», – подчеркнул Валерий Катькало.
Доктор географических наук, главный научный сотрудник Института социальной политики НИУ ВШЭ Наталья Зубаревич, обратила внимание на региональный аспект ESG-повестки в России. «В этом треугольнике два больших угла: государство и бизнес, и один маленький, который, наверное, придется рассматривать над микроскопом, это регионы… В России есть шесть-семь регионов, которые могут себе позволить инфраструктурные инвестиции. Сахалин молодцы, но говорить о распространении сахалинского опыта на Дальний Восток я бы не рискнула, ни у кого больше на Дальнем Востоке таких денег нет. Если мы говорим о возможностях и о рисках, ни слова слышу о Кемеровской области, хотя это не риск, а риск в кубе», – сказала она.
По ее мнению, готовность регионов к восприятию новой повестки мизерна:
Какая экология, субъектам совсем не до жиру. Напоминаю, реальные душевые доходы населения уменьшились на 10,5% по сравнению с 2013 годом. Повестку ESG тяжело объяснять бедным
«Мы получили хороший заряд реализма», – прокомментировал выступление Зубаревич Валерий Катькало.
Директор муниципальной инфраструктуры, Европы, Ближнего Востока и Северной Африки Международной финансовой корпорации (Вена) Марко Зорге обратил внимание, что проблема снижения выбросов не ограничивается переключением с ископаемого топлива на газ и возобновляемые источники энергии. «Если вы меньше теряете, вам нужно меньше производить при генерации. Изоляция здания, точек потребления энергии и газопроводов, такие инвестиции очень много экономят, у них высокая доходность», – сказал эксперт. Изменение источников генерации требует мотивации, частные операторы возобновляемых источников должны иметь возможность продавать такую энергию, следует создать систему субсидий для перехода на эти технологии.
Переход на электромобили не так прямолинеен. Ряд стран и городов идут на первый шаг, который не такой дорогой, они используют троллейбусы. Троллейбусы – это переходное решение между автобусом и электробусом, поскольку они запитываются за счет электричества и не жгут минеральное топливо, им не нужны дорогие аккумуляторы. Они также могут иметь аккумуляторы, когда не используют провода и могут выходить за пределы обычных маршрутов», – рассказал Марко Зорге.
Для улучшения ситуации с отходами и их переработкой необходимо, по его мнению, воспитывать культуру населения и предоставлять собственникам заводов по переработке мусора гарантии на приобретение выработанной ими энергии по определенным тарифам.
«Мы говорили о ESG-мышлении, культуре и прагматизме, который необходим на всех уровнях принятия решения в нашей стране, мы увидели много вызовов и много возможностей. Дорогу осилит идущий, давайте запланируем дискуссию на следующей конференции», – подытожил обсуждение Валерий Катькало.
«Зеленая» ипотека и снижение углеродного следа: как банки внедряют ESG
Что такое ESG
ESG или принципы устойчивого развития — это стратегия работы бизнеса по трем направлениям: Environmental, Social and Corporate Governance. Использование ESG-принципов отражается на привлекательности компании для клиентов и инвесторов, их несоблюдение может привести к репутационным и финансовым издержкам компании.
Зачем банки проводят ESG-трансформацию
ESG-трансформация — мировой процесс, направленный, в первую очередь, на борьбу с резким изменением климата. В 2021 году Еврокомиссия утвердила «Европейское зеленое соглашение», согласно которому Европа к 2050 году должна стать климатически нейтральной с полным прекращением выбросов парниковых газов. Также к 2023 году ЕС планирует ввести углеродный налог на импорт стали, цемента, алюминия, удобрений и электроэнергии. Этот рынок является значимым для российских экспортеров.
По словам главы Банка России Эльвиры Набиуллиной, Россия в XX веке строила свою экономику почти без оглядки на энергозатраты и сейчас экономика характеризуется большим количеством «коричневых» компаний (оказывающих вредное воздействие на окружающую среду). При переходе российской экономики на принципы ESG банки должны стать проводниками и финансировать этот переход с помощью поддержки «зеленых» проектов и проектов трансформации, считает Набиуллина.
Российские банки резко обратили внимание на ESG в 2020 году, рассказал РБК Трендам партнер и руководитель группы по оказанию услуг в области устойчивого развития «Делойт» в СНГ Иван Кухнин: «Это связанно с повышением внимания к экологическим вопросам на государственном уровне, новыми ожиданиями инвесторов и заинтересованных сторон, а также потенциальным внедрением регулирования в этой области».
По мнению аналитиков «ВТБ Капитал», есть внутренние и внешние факторы для проактивного внедрения ESG-стандартов. Внутренние — ужесточение климатического законодательства в рамках принимаемого климатического пакета Минэкономразвития, которое устанавливает общероссийскую траекторию снижения выбросов и негативного воздействия на окружающую среду. Внешние — возможность введения различных трансграничных углеродных мер регулирования.
Зачем компаниям ESG-услуги банков
Углеродный след самих банков не такой большой, как их клиентов — юридических лиц. Поэтому самый заметный вклад во всеобщую ESG-повестку банки вносят именно через предоставление ESG-услуг компаниям.
Основные продукты и услуги:
Например, ряд банков уже предоставляют или планируют предоставлять кредиты, по которым ставки и иные условия зависят от того, придерживается ли компания ESG-принципов.
В своем недавнем исследовании консалтинговая компания Deloitte отмечала, что именно банки будут определять ESG-повестку в России в ближайшее время: «Сейчас ключевая задача финансового сектора состоит в том, чтобы стимулировать переход клиентов к менее углеродоемкому развитию», — говорит первый вице-президент МКБ Юлия Титова. Перед государствами уже остро встает необходимость перехода к низкоуглеродной экономике — это особенно актуально для России, где преобладают отрасли с высокими выбросами CO2.
Представитель ВТБ считает, что на пятилетнем горизонте спрос со стороны компаний на ESG-продукты увеличится. За этот период все публичные компании начнут рассчитывать свой углеродный след и будут иметь подробные стратегии по его снижению: «Это диктуется нормами национального законодательства и ужесточающимися требованиями по доступу к международным рынкам. Большинство компаний будут иметь ESG-рейтинги от ведущих рейтинговых агентств в дополнение к традиционным кредитным рейтингам и метрикам, а подавляющее большинство наших экспортеров и их крупнейших поставщиков примет и будет активно выполнять амбициозные ESG стратегии».
Оценка ESG-факторов в дополнении к финансовым показателям помогает банку лучше понять бизнес компании, оценить ее риски и потенциал роста. Компании, следующие принципам ESG, ориентированы на долгосрочный рост, а не на сиюминутную прибыль, и поэтому являются перспективными инвестициями.
По словам директора дирекции корпоративного бизнеса Росбанка Алексея Иевлева, ESG-продуктами интересуются те клиенты, которые уже мотивированы проводить ESG-трансформацию. Это они делают по нескольким причинам: ожидания акционеров и инвесторов, желание не отставать от конкурентов по отрасли.
«Цель банка состоит не только в предоставлении банковского обслуживания, но и в выполнении роли центра компетенций, оказывающего экспертную поддержку в различных областях: финансовой, юридической, организационной», — считает руководитель блока по вопросам внутреннего аудита, контроля и корпоративной социальной ответственности Промсвязьбанка Владимир Катренко.
Примеры ESG-продуктов для компаний
Банковские ESG-услуги для физических лиц
Часть банков уже начала разрабатывать ESG-продукты и для физических лиц. Наиболее популярный из подобных, который есть уже у всех крупных банков, — цифровые карты. Еще одной широко распространенной услугой могут стать кредиты на электромобили и на покупку «зеленого» жилья, построенного из эко-материалов, либо с технологиями по сокращению использования энергии.
Например, ВТБ запустил кредиты на приобретение недвижимости в новых домах с более высоким классом энергоэффективности. Клиенты смогут получить такую ипотеку с дисконтом до 1,6 процентных пункта к базовой ипотечной ставке. Планы по созданию механизма «зеленой ипотеки» есть и у Газпромбанка. Росбанк и «Росбанк Страхование» разработали специальную программу страхования квартир и домов с эко-сервисом, который поощряет экономию воды и электроэнергии. «Зеленые» кредиты на покупку электромобилей уже запустили ВТБ и Газпромбанк.
Банки уделяют внимание и ESG-продуктам для частных инвесторов. Сбербанк, например, создал для них индексные ESG-стратегии и продукт «Ответственное инвестирование», по которому денежные средства вкладываются в акции устойчивых, платежеспособных и растущих компаний, следующих принципам ESG.
Совкомбанк сейчас рассматривает внедрение оценки углеродного следа физических лиц в транзакционную активность по картам и работает над пилотным проектом по переработке карт — за сдачу ненужной пластиковой карты на карту рассрочки «Халва» начисляются бонусы.
Чтобы мотивировать своих клиентов относится с заботой к природе и окружающим людям банки предлагают им повышенные кэшбеки за использования цифровых карт, за участие в благотворительных акциях, при оплате покупок из специальной категории товаров или в магазинах, относящихся с заботой к экологии, и прочее.
ESG-трансформация банков
Банки также проводят ESG-трансформацию своего бизнеса. Самое популярное направление — это экология. Например, кредитные организации уменьшают потребление электроэнергии, бензина и дизельного топлива, сокращают использование бумаги, перерабатывают вторсырье, в целом, всячески снижают свое негативное воздействие на окружающую среду. Так делают, например, Сбербанк, ВТБ, Росбанк, Россельхозбанк, Газпромбанк, Открытие, Промсвязьбанк, Тинькофф, МКБ, Совкомбанк и банк «Хоум Кредит». При этом крупнейший банк — «Сбер» — планирует достичь своей углеродной нейтральности к 2030 году, рассказал Александр Ведяхин: «Основные меры по сокращению углеродного следа: экономия электроэнергии, переход на возобновляемые источники энергии, реконструкция тепловых пунктов и котельных, переход на служебный транспорт с гибридными и электродвигателями, а также компенсационные проекты».
Банки также уделяют внимание социальному направлению и корпоративному управлению, которые, в первую очередь, выражаются в создании комфортной среды для сотрудников. Так, например, Росбанк следит за гендерным равенством, многообразием и инклюзией, рассказывает директор дирекции корпоративного бизнеса банка Алексей Иевлев: «Мы регулярно мониторим соотношение женщин и мужчин в руководящем составе. Сегодня в правлении банка идеальный баланс 50/50». Гендерный баланс соблюдает и «Открытие», у которого доля женщин в головном офисе составляет 57% и 40% в топ-менеджменте. В Тинькофф банке 1/3 совета директоров –– женщины, а 2/3 членов Совета являются независимыми, так как вошли в него в статусе неисполнительных директоров, которые не имеют отношения к повседневному управлению банком. В рамках корпоративного управления Тинькофф банк также уделяет внимание противодействию коррупции.
Первый в России крупный форум на тему ESG состоялся в Москве 14 октября 2021 года при поддержке медиахолдинга РБК. С итогами конгресса «ESG-(Р)Эволюция» вы можете ознакомиться на странице мероприятия.
Как проводить ESG-трансформацию бизнеса в России — мнение Алены Юзефович
Об эксперте: Алена Юзефович, сооснователь агентства системных изменений Living Lab, содиректор программы «Новая экология: системное мышление для устойчивого развития» в МВШСЭН.
— Что означает слово governance в аббревиатуре ESG?
— Дисклеймер: ESG — это финансовая линза, через которую смотрят на большее понятие — устойчивое развитие. Эта линза выделяет три критерия (экологические, социальные, управленческие — РБК Тренды), которые нужны в первую очередь инвесторам и банкам. Все критерии имеют отношение к экологической и социальной устойчивости в нескольких аспектах: в том, как она влияет на других стейкхолдеров (группа лиц, которая заинтересована в деятельности компании и оказывает на нее влияние — РБК Тренды), и в том, как компания управляет всем этим процессом.
Когда говорят про governance, имеют в виду множество параметров: насколько независим совет директоров, насколько хорошо в компании развиты антикоррупционные практики, как компания борется с гендерным неравенством и харассментом, есть ли whistleblower policies.
Whistleblower policy — это внутренняя политика компании, согласно которой сотрудники могут уведомлять руководителей о неправомерных, неэтичных и опасных действиях других работников.
Когда мы говорим про развитие ESG, больше всего пугает одно: людям кажется, что это три отдельных элемента. А на самом деле они очень связаны, и у любой проблемы есть и экологические, и социальные импликации разных видов. В России очень любят фокусироваться на инструментах и не замечать mindset (образ мыслей, набор ментальных установок — РБК Тренды), к которому эти инструменты прикладываются. Здорово смотреть через три критерия ESG, но важно понимать, что это не взаимоисключающие вещи.
— Какое изменение mindset необходимо для развития ESG?
— Чтобы понять масштаб изменений, нужно сделать отступление. В мире происходит большая трансформация на уровне mindset — и это важно, потому что происходит не только в России. Старый mindset — это метафора механизма, большой фабрики, где в машину загружают природные и человеческие ресурсы. Она все это перерабатывает, выдает продукт, который нужно продать на рынке, и где-то внизу остаются «отходы»: человеческие, в виде выгоревших людей, и экологические — выбросы, стоки.
В этой метафоре из картезианского мира важно только то, что можно посчитать. Лес в этой системе — всегда кубометр древесины и никогда — экосистема со сложными взаимосвязями. Человек к себе тоже относится инструментально: тело становится машиной по производству работы, в него засовывают еду и производят определенное количество единиц работы. Это абсолютно потребительская логика, в которой нужно выжать все ценное, а оставшееся — выбросить.
Логика, которая приходит на смену, — это огромный глобальный разговор, которого в России практически не слышно. У нас он пока ведется максимум на уровне инструментов. Это переосмысление мира как глубоко взаимосвязанной живой системы, метафора сада. В саду невозможно поставить KPI каждому цветочку, сказать, к какому числу ему надо расцвести, какого диаметра должен быть бутон. Можно создать условия, при которых сад будет процветать и плодоносить, а можно создать условия, при которых сад загнется. Это совершенно другая логика, которая предполагает управление не конкретными шагами этой машины, а условиями, в которых она существует.
— Получается ли реализовать этот mindset в России?
— До России фрагменты этого mindset доходят, как ни странно, не в бизнес-среде: массовое увлечение йогой и mindfulness, практики организационного well-being, органические способы производства еды, бирюзовые организации и другие управленческие практики.
Бирюзовые организации строятся на принципах самоуправления, постоянного обучения и коучинга персонала, коллективного принятия решений и ценностей вместо KPI. Классификацию придумал Фредерик Лалу в книге «Открывая организации будущего»: бирюзовая организация — это пятая и высшая ступень развития компании.
Судя по последнему отчету ООН МГЭИК, мы движемся к катастрофе. И спасти нас может только то, о чем говорит фонд устойчивого развития For the Future: нужно двигаться в сторону картины мира, в которой есть связь между здоровьем планеты, здоровьем общества и индивидуального человека, потому что только инструментария нам не хватит.
Ходят разговоры, что после COVID-19 нам надо вернуться обратно к «нормальному». Но нормального никогда не было. Система, которая возникла в середине XVIII века с индустриальной революцией, точно подошла к финалу. Скорее всего, в ближайшие 10–20 лет мы увидим новые способы делать бизнес, производить и потреблять вещи.
По факту мы говорим о реформации. По масштабам изменения это должны быть новые «95 тезисов» (диспут Мартина Лютера, который положил начало Реформации в христианстве — РБК Тренды), которые захватят всех. И этот разговор ведется и в Кении, и в Боливии, и в США. Россия очень мало, к сожалению, в него включена — и по языковым причинам в том числе, потому что важные книги вовремя не были переведены. Про бирюзовые организации узнали своевременно, и эта идея более или менее укрепилась.
— На какие критерии российским компаниям стоит обращать внимание при ESG-трансформации?
— Поскольку в России очень много держится на людях и очень мало на системах, важнее всего личность и внутреннее состояние того, кто эту трансформацию осуществляет. По обширному опыту лидеры устойчивого развития в российской компании обладают тремя свойствами (остальные можно добрать): любопытством, слабоумием и отвагой. Все успешные случаи, которые я видела, делались такими людьми.
— Какие навыки необходимы управленцам для проведения ESG-трансформации?
— Необходим набор навыков в области устойчивого развития, ментальные модели, в том числе базовое системное мышление, без которого, например, вообще непонятно, что происходит с климатом. Специалисту по устойчивому развитию нужно понимать индустрию клиента либо быть в состоянии быстро понять этот бизнес. Кроме того, необходимы навыки фасилитации, change-менеджмента, вовлечения людей в происходящее. В чем-то даже необходим предпринимательский дух, потому что это новое поле и куча людей скажет, что это ерунда. Необходимые метанавыки — это понимание ключевых концепций устойчивого развития, как его внедрять, набор знаний вроде отчетности по стандарту GRI, как считается углеродный след — хотя бы в общих чертах, чтобы быть в состоянии понять, что тебе это нужно, и заказать отчет консультанту.
GRI (англ. Global Reporting Initiative) — глобальные стандарты в отчетности по нефинансовому устойчивому развитию организаций.
Углеродный след — это совокупный объем выбросов парниковых газов, на которые повлиял человек. Углеродный след рассчитывается из множества критериев — объема потребления коммунальных услуг, использования транспорта и других. Свой углеродный след можно рассчитать на сайте carbonfootprint.com.
Также при ESG-трансформации фантастически важны навыки коллаборативной работы. Это слишком огромное поле, невозможно разбираться одновременно в климате, гендерном равенстве и корпоративном управлении. Соответственно, важный навык — способность привлекать людей, которые будут давать экспертизу в тех вещах, которые ты не понимаешь.
Еще важный нюанс — конкурирующий приоритет. Как только задача по ESG-трансформации отдается директору по маркетингу, директору по качеству, человеку с еще каким-то набором функций — функции победят. Будет очень много красивых проектов, но отходы не будут сокращаться, потому что директору по маркетингу нужно распечатать листовки. Поэтому выделение отдельной функции для человека, у которого не будет других приоритетов, — один из способов решения проблемы.
— Существуют ли какие-то школы, в которых можно научиться навыкам, связанным с ESG?
— В России в этой сфере образование пока не состоялось. Есть несколько магистерских направлений и небольшие инструментальные тренинги — «Как отчитываться по стандарту GRI», «Как делать impact assessment проекта». Программ «с нуля до профи» я не знаю.
Я очень люблю метафору, с которой работают системные эксперты. Они выделяют несколько уровней:
На курсе в «Шанинке» (Московская высшая школа социальных и экономических наук. — РБК Тренды) мы пытаемся перевести на русский самое переднее крыло трансформации — mindset.
— Какие ключевые проблемы могут возникнуть при ESG-трансформации в компании, кроме отсутствия майндсета и времени?
— Для многих бизнесов встанет вопрос экзистенциального свойства: «А наш бизнес может существовать в устойчивом будущем?» Потому что у многих сегодняшних бизнесов будущего нет. Так же как его нет у городов, которые сейчас занимаются добычей угля. На нашем веке мы увидим, что уголь как способ генерации энергии исчезнет.
В России довольно много отраслей переживут состояние умирания. Чудовищно важно, чтобы в процессе подумали про людей, иначе мы рискуем оказаться в новых условных 1990-х годах, но надежды будет еще меньше, чем тогда. Существенная часть российской экономики — в сырьевом добывающем секторе, и советское наследие построено в формате моногородов. Сейчас мы проходим то, что многие страны прошли еще в 1990-х, но у нас меньше ресурсов и больше географическая растянутость. Нужно не забывать про людей, которые никуда не шагнут: например, шахтеры не переучатся на программистов. Что делать с этим — огромный разговор, который не ведется пока нигде.
— Есть ли в России успешные кейсы ESG-трансформаций?
— Какие-то организации находятся на предварительном этапе «Поймают — заплатим штраф». Многие российские компании так делают из-за низкого качества законоприменения, законодательства и коррупции. Кто-то соблюдает законы, но ничего свыше делать не хочет. Некоторые делают чуть больше нормы, чтобы заявить о себе в рэнкингах. Многие публичные компании находятся в этой стадии. Но это все еще скорее «зеленые бантики».
Дальше — компании, где ESG становится линзой, через которую компания начинает смотреть на развитие бизнеса, а не просто «на полях» высчитывать риски. Это видно в ведении интегрированной отчетности, когда компания не отдельно за деньги и выбросы отчитывается. И где компания начинает из этой логики думать и про продуктовый портфель, и про отказ от безнадежно неустойчивых товаров или сервисов, и про перепридумывание поставок, работы с клиентом и брендом.
И последняя ступень, когда менять мир к лучшему — это цель, а финансовая устойчивость — это средство. Это могут быть маленькие социальные предприниматели, которые задумывали свою компанию как способ кому-то помогать, решать экологические проблемы через бизнес-инструменты, а могут быть, например, IKEA или Unilever — компании старого типа, дошедшие до того, чтобы у них это проросло на уровне миссии или ценностей. Если говорить про российские примеры, я бы снова привела IKEA, которая очень много неожиданных проектов проводила в России — первая кампания по переработке мебели, например. Большинство российских компаний еще не доросло до этого уровня, но важно понимать, что невозможно все и сразу. Это путешествие, которое очень сильно зависит от амбиций ключевого владельца, акционера или топ-менеджера, от того, какой транслируется подход от руководства.
Свежий и еще не очень известный пример — два ресторана в «Сколково», Forum и The Rink. Эти рестораны полностью перепридуманы за два года в устойчивой логике. Обычно перед тем, как вы получаете свой салат цезарь, все ингредиенты лежат в отдельных одноразовых лотках, которые смешиваются только при подаче — потому что иначе сухарики размокнут, зелень завянет. Каждый день ресторан генерирует несколько мешков одноразовой посуды. Forum и The Rink отказались от одноразовой посуды на кухне, стали заказывать кофе у обжарщиков в оборотной таре и покупать у фермеров тушки целиком, потому что, если брать только ножки, остальное выбрасывается, нет возможности его переработать. А если берешь все целиком, то и фермеру помогаешь, и себе оставляешь nose to tail — в готовку пойдет все, от носа до хвоста.
Они переосмыслили отношение к мойщицам посуды, на которых в связи с отказом от одноразовой тары пришелся дополнительный объем работы. В связи с этим у команды возникло много инсайтов, в людях начали видеть людей. Команду постоянно учат, чтобы они тоже начали продвигать эти изменения, не ждали и не сопротивлялись, чтобы это было дело всех, а не «сумасшедшего начальника».
Это огромное искусство change-менеджера — дать mindset, из которого люди сами начнут придумывать улучшения на своей позиции. Общий язык, общее видение темы — зачастую ключевой фактор, чтобы остальное случилось.
Первый в России крупный форум на тему ESG состоялся в Москве 14 октября 2021 года при поддержке медиахолдинга РБК. С итогами конгресса «ESG-(Р)Эволюция» вы можете ознакомиться на странице мероприятия.