Если ты с богом чего боишься
Не лишайте Бога возможности вас спасти. Шесть ошибок верующих, но боязливых людей
Приблизительное время чтения: 7 мин.
На сайте журнала «Фома» уже долгое время существует постоянная рубрика «Вопрос священнику». Каждый читатель может задать свой вопрос, чтобы получить личный ответ священника. Но на некоторые из вопросов нельзя ответить одним письмом — они требуют обстоятельной беседы. Какое-то время назад к нам пришел непростой вопрос: «Как справиться со страхом смерти» (читать письмо).
Мы попросили ответить на это письмо протоиерея Игоря Фомина и постоянного автора «Фомы» Александра Ткаченко.
На вопрос читателя отвечает протоиерей Игорь Фомин, настоятель храма святого благоверного князя Александра Невского при МГИМО.
Прочитал это письмо, и мне самому стало страшно — страшно за его автора. Видно, что у него есть вера в Бога, он признает Его, но не делает главного — не доверяет Ему. Поэтому начинает со страха, а уходит в неверие. Отсюда и неправильные выводы — он во многом ошибается. И эти ошибки надо разобрать.
Ошибка первая: видеть цель в «устройстве» своей вечной жизни, а не обретении Бога
Это одно из распространенных явлений, когда человек мечтает о своей будущей чудесной жизни в Эдемском саду, а не о дружбе с Богом. Он зацикливается на себе, на страхе за свою будущую жизнь: «попасть в рай» для него — синоним «не попасть в ад». Знаете, у иеромонаха Романа (Матюшина) есть такие слова: «Господи, с Тобой не надо рая, тесный ад с Тобою мне как рай». Вот и я не готов идти в рай, если там не будет Бога.
По-настоящему же стоит бояться потерять с Богом дружбу, лишиться богообщения. Это положительный, «божественный» страх. А страх лишиться комфорта или, наоборот, не обрести его в будущем — греховный. Это страх животный, телесный: быть наказанным, осмеянным, униженным.
Чтобы понять, греховный у тебя страх или «божественный», надо определить его природу. Человек трехсоставен: в нем есть дух, душа и тело. Получается некая пирамида. Все чувства, в том числе и страх, рождаются в средней части человеческого естества — в душе. А вот от того, куда эти чувства будут направлены — в духовную плоскость или в телесную, — будет зависеть и характер страха.
Ошибка вторая: уделять своей греховности чрезмерно большое внимание
Автор неправ и в оценке самого себя. Судить нас может только Господь, а говорить: «Я мерзавец» — значит закрываться от Бога. Многим кажется, что зацикленность на своей греховности — это признак трезвого христианского мышления. Но это совсем не так. Определяя себя как плохого человека, вы накладываете на себя ярлык, с которым смиряетесь. Но Бог не может действовать там, где человек уже решил для себя окончательно, что он плохой.
Скажу больше: за постоянным самоуничижением скрывается самовлюбленность. Да, самолюбие — это не только когда вы не можете оторваться от зеркала — так выглядит первая крайность. Вторая крайность — когда вы тоже не можете оторваться от зеркала, но смотрите и плачете: «Какой я плохой! Я настоящий дурак!» Повторю, нелюбовь к себе — это тоже самолюбие. Везде, где есть «я», — это всегда самолюбие.
Но здесь тоже стоит разобраться с природой слов и поступков, вызванных чувством любви или страха. Если человек любит себя, его действия направлены на телесные удовольствия: как повкуснее поесть, поспать, получше одеться. А если человек духовен, он стремится, чтобы его ближний получше поел, поспал и оделся. В этом отличие любви жертвенной от самовлюбленной.
Так и страх. Если вы идете по улице, видите, как здоровенные балбесы обижают мальчонку и, не думая о том, что вас самого могут покалечить, бросаетесь ему помогать — это страх за другого, страх жертвенный. А страх за себя — это страх самовлюбленный.
Ошибка третья: считать добрые дела билетом в рай
Вы не правы, если думаете, что наша участь зависит от количества добрых дел. Как только вы акцентируете на этом внимание, «добрые» дела становятся предметом бухгалтерского учета. А это уже рыночные отношения: я Тебе добреньких дел набросаю, а Ты мне Царствие Небесное потом дашь.
Мы же свое внимание должны сосредоточить не на добром деле как таковом, а на своем ближнем, ради которого мы можем что-то сделать. Кто-то может даже удивиться, спросить: «Разве я сделал что-то хорошее именно для самого Бога?» Но служение Богу именно в этом — в служении ближнему.
А то есть ведь и те, кто всю жизнь искал Бога и не увидел Его в своем друге. Господь скажет таким: отойдите от Меня, проклятые — Я жаждал, но вы не напоили Меня, когда не сделали это своему ближнему.
Ошибка четвертая: разделять Бога и Церковь
Автор письма самонадеянно считает, что Церковь ему не поможет, а священник не в силах отпустить грехи. Уверенность в том, что Бог прощает, а Церковь нет — от неграмотности, от незнания Священного Писания. Поймите: Сам Бог оставил Церковь в помощь вам! Церковь дает нам укрепление в таинствах и дает путеводителя в лице духовенства.
Все священники через цепочку рукоположений ведут свое преемство от самих апостолов и имеют власть совершать таинство — быть свидетелем отпущения грехов. На это есть прямое указание в Евангелии: Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся (Ин 20:23).
В разрешительной молитве священник действует от лица Бога (что не значит «вместо Него»). И человеку уже здесь, на земле, прощаются грехи, в которых он искренне кается — он получает духовное освобождение от них. А остаются уже не грехи, а их последствия — в том числе и угрызения совести, и «духовные» шрамы.
Но мне трудно представить себе ситуацию, когда человек грешит, чтобы потом каяться. Такое возможно только от неверия, от нелюбви к Богу. Люди, которые думают, что согрешат, а потом покаются, зачастую заканчивают жизни, не успевая этого сделать, скоропостижно. А ведь именно покаяние — одно из условий вхождения в Царствие Небесное.
Ошибка пятая: не верить в то, что Бог тебя простит
Что же нам тогда остаётся? Выполнять Его заповеди, а своей естественной обязанностью сделать стремление быть богоподобными — творить добро. Не рассуждать, сколько добрых дел надо сделать, чтобы попасть в рай, а просто идти и делать по максимуму. А все остальное сделает Господь: ведь Он, видя старание и раскаяние человека, прощает грехи.
Ошибка шестая: бояться ошибаться
Недоверие к Богу вкупе с пониманием ограниченности своих сил рождает боязливость. В результате вы и сами справиться ни с чем не можете, и Богу не даете помочь — это закрывает все пути решения ваших проблем, приводит к изнеможению и унынию.
У верующего человека нет этой боязливости, которая приводит в тупик, но есть другой страх — страх совершить ошибку и остаться без Бога. Но нам не запрещено ошибаться. Вспомните апостола Павла: будучи Савлом, он гнал христиан и верил, что этим служит Богу. Господь, видя его искренность, развернул его на сто восемьдесят градусов — и из гонителя Христа Павел стал одним из самых великих Его проповедников.
Так и нам нужно уповать и верить, что Господь всегда с нами и никогда нас не оставит: направит на нужный путь, если мы ошибемся.
Вместо заключения: рецепт победы над страхом
У апостола Иоанна Богослова есть такие слова: В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх (1 Ин 4:18). Нам надо руководствоваться этим принципом — побеждать страх любовью.
Читайте также ответ психолога Александра Ткаченко Божьи дети на грани нервного срыва
Страх Божий: ужас или трепет?
Объяснить, что такое страх Божий, человеку, который не испытывает по отношению к Богу личных чувств, непросто. С чем обычно ассоциируется страх? С паникой, ужасом, состоянием подавленности, когда воля человека буквально парализована. Страх Божий со всем этим ничего общего не имеет.
Наверное, в этом случае мы в очередной раз сталкиваемся с тем, что слова не могут до конца выразить реалий и явлений мира духовного, так как они для этого слишком несовершенны. Если попытаться все-таки объяснить, что такое страх Божий, можно сказать, что это — чувство благоговения и священного трепета перед Богом. Это состояние должно быть в какой-то мере знакомо людям, по-настоящему друг друга любящим: ты боишься что-то сделать не так, обидеть, оскорбить любимого человека, причинить ему боль. Не того даже боишься, что ты как-то упадешь в его глазах и он разочаруется в тебе — нет, просто опасаешься сделать что-то несоответствующее, противное этой любви, погрешить против нее.
Однако в отношениях с Богом существует еще и то, чего между людьми не может и не должно быть, — это ощущение огромного расстояния между нами и Творцом. С одной стороны, Господь ближе к человеку, чем воздух, Он его со всех сторон объемлет и покрывает, носит и сохраняет. Но в то же время между нашим человеческим несовершенством и Божественным совершенством пролегает пропасть. И когда мы, становясь на молитву, понимаем, что обращаемся к Богу, величие Которого даже непредставимо, то ощущаем себя крошечными, немощными, хотя зачастую и мним себя в жизни чем-то великим и крайне важным. Вот это — тоже ощущение страха Божия. Нечто подобное человек испытывает, оказавшись в горах перед огромной массой камня, уходящего куда-то в заоблачные дали своей вершиной. Он познаёт величие Божие. Господь говорит устами пророка: Мои мысли — не ваши мысли, ни ваши пути — пути Мои… но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших (Ис. 55, 8–9). И в этих словах указывается то расстояние между человеком и Богом, которое действительно нельзя ни измерить, ни постигнуть до конца.
Изгонять или оживлять?
Очень важно, чтобы благоговение перед Богом и боязнь оскорбить Его любовь к нам не исчезали со временем, потому что именно страх Божий сохраняет от очень многих грехов, неверных поступков, слов, мыслей. Когда человек живет в ощущении Божиего присутствия, это накладывает отпечаток на всю его жизнь.
Есть такая закономерность: когда мы вновь и вновь останавливаемся на какой-то важной мысли, она начинает постепенно в нас проявляться, как изображение на фотобумаге. Если человек память о том, что на всяком месте Господь присутствует и он на всяком месте пред Богом предстоит, регулярно в себе оживляет, обновляет, то в нем страх Божий будет так или иначе жить. Когда же человек просто живет, о Боге не вспоминая и не помышляя, то в его сердце страх Божий будет, по выражению старицы Досифеи, подобен птичке: вылетит — не поймаешь. Действительно, его легко потерять и трудно приобрести, поэтому к нему надо стремиться и за него надо держаться.
У людей святой жизни по мере их восхождения к Богу чувство страха Божия становится более постоянным, неотъемлемым. Ведь христианское преуспеяние человека заключается не столько в том, что он побеждает в себе какие-то страсти, изменяется, сколько именно в том, что он живет в ощущении Божественного присутствия. Жить в присутствии Бога — значит уже совершенно естественным, а не принудительным образом поступать, мыслить и чувствовать так, как будто Он рядом стоит.
С другой стороны, это неотъемлемое ощущение страха Божия у святых носит менее болезненный характер. Оно уже в большей степени перерождается скорее именно в любовь, нежели в страх. Почему совершенная любовь изгоняет страх, как говорит апостол Иоанн Богослов? Что это за механизм, если можно так выразиться? Совершенная любовь изгоняет страх как панику, как ужас, как стремление закрыть голову руками и ждать, что на нее вот-вот падет кара Божия. Вспомните, после своего грехопадения Адам и Ева скрываются от Бога, Который спрашивает: «Адам, где ты?». И получает ответ: «Я услышал глас Твой и убоялся». Это и есть паника, ужас от мысли о наказании. Не к этому страху христиане должны стремиться. По мере совершенства такой животный страх, адамов страх наказания за содеянное зло, изгоняется, а чувство благоговения и священный трепет как свойство совершенной любви человека к своему Создателю, наоборот, делаются более глубокими и сильными.
Увидеть личность Бога
Бытует мнение, что есть люди, которые не ходят в храм и даже порой не знают сами, верят они в Бога или нет, но живут по совести, по некоему нравственному закону. Я бы сказал, что на каждого такого человека нужно смотреть в отдельности. Это уже стало общим местом: «Есть неверующие, которые гораздо лучше верующих». Есть ли они? Да, в принципе есть, но крайне мало.
В Церкви я встречал и встречаю людей, которые в борьбе со своим ветхим человеком побеждают — поступают по велению своего христианского долга вопреки земному человеческому рассуждению. Причем иногда понуждают себя, а иногда делают это уже как нечто для себя естественное. И говорить, что тех самых неверующих людей, которые гораздо лучше, много и что они представляют собой какую-то отдельную категорию — нет, я бы ни за что не стал.
Отчего возникает подобная иллюзия? Оттого, что слишком многие из нас, христиан, зачастую таковы, что хуже некуда, и поэтому на нашем фоне и неверующие люди иногда вполне хороши.
Ощущение, скажем так, добра и зла заложено в человеческой природе первоначально. Другое дело, что под влиянием среды и собственной недисциплинированности, распущенности мы можем в себе его совершенно подавить — вплоть до того, что провести эту границу будем уже не способны. У неверующего человека тоже есть внутреннее ощущение добра и зла, и потому может присутствовать страх Адама, то есть предчувствие воздаяния за недобрые и неверные действия, а вот именно страха Божиего, конечно, у того, кто отрицает Бога, быть не может.
Есть нецерковные люди, которые руководствуются в жизни принципом бумеранга: содеянное тобой к тебе вернется. Но это не отголоски страха Божия — это, скорее, отголоски знания истины, которым человек был наделен первоначально. В падшем человеке все это по-прежнему присутствует, но в задавленном состоянии, и в какие-то моменты проявляется. Почему порой мы видим, как дети живут совершенно неведомой, непонятной для взрослых религиозной жизнью, хотя их никто этому не учил? Потому что неосознанное, подавленное вдруг распрямляется, как примятая ногой трава. Но это всё очень зыбко, поэтому без должного развития все равно подавляется.
Кто-то верит в принцип бумеранга, кто-то — в закон сохранения энергии, кто-то напоминает себе и окружающим, что земля круглая, но если за этим не видится главное — личность Бога, — то этим рассуждениям очень невелика цена. Ведь суть христианства и вообще религиозной жизни заключается не в том, чтобы быть нравственным, честным, чистым человеком, — это лишь сопутствует религиозной жизни. Главное — это воссоединение человека с Богом и личные отношения с Ним. Одно естественно связано с другим: когда человек хочет приблизиться к Богу, он понимает, что этому препятствует внутренняя нечистота, и начинает с ней бороться. По мере того, как человек к Богу приближается, и нечистота в нем умаляется — и вследствие борьбы, и вследствие приближения. И надо сказать, что именно в личных отношениях с Богом и рождается то, что мы называем страхом Божиим. А жизнь, пусть даже правильная, в которой человек руководствуется какими-то добрыми, хорошими принципами и ощущением неотвратимости воздаяния, но не имеет личных отношений с Богом, не может привести ко спасению. Потому что спасает человека ощущение любви Божией и отклик на эту любовь своей любовью.
Не готов принять волю Бога о себе. Стоит ли молиться?
Приблизительное время чтения: 9 мин.
На сайте журнала «Фома» уже долгое время существует постоянная рубрика «Вопрос священнику». Каждый читатель может задать свой вопрос, чтобы получить личный ответ священника. Но на некоторые из вопросов нельзя ответить одним письмом — они требуют обстоятельной беседы.
Ниже приводим ответ протоиерея Игоря Фомина, однако вместе с ним просим также прочитать ответ психолога Александра Ткаченко, где разбираются еще некоторые важнейшие аспекты затронутой читателем проблемы, без понимания которых не сложится ее объемного видения.
Письмо в редакцию:
Стоит ли молиться, если не готов принять о себе волю Бога, какой бы она ни была? Я не могу искренне просить Бога о сотворении Его воли, потому что не знаю, чего Он хочет. Какая-то лукавая, нечестная молитва у меня получается. Хорошо, если Его задумка для меня — это здоровье, богатство и процветание до конца дней. Но что, если по какой-то причине Он считает, что мне полезнее болезни, скорби и одиночество? Я этого панически страшусь и не могу честно ответить на такой план Бога: «Хорошо, Господи, да будет воля Твоя».
Это, наверное, явный признак гордыни, раз я готов принять от Бога только хорошее, но стоит ли вообще тогда молиться? Может, честнее уйти из веры и самому как-нибудь справляться с трудностями, но уже без опаски, что они даны свыше и положены тебе для твоего же блага?
Отвечает протоиерей Игорь Фомин, настоятель храма святого благоверного князя Александра Невского при МГИМО:
Тезис первый:
Да, Бог может попустить болезни и скорби, но Он точно так же может послать и благополучие — и неизвестно, что лучше, спасительнее для вашей души.
Ведь может случиться, что именно благополучие станет для вас разрушительным и губительным, а преодоление испытания болезнью дарует внутреннее счастье и полноту.
О чем же мечтает Никита? Он готов попросить Бога помочь выстроить свою жизнь так, как ему выгодно: «Господи, не надо мне богатства, но и страданий не надо. Пошли мне сезонный насморк и стабильную зарплату, среднюю по региону, а все остальное я сам решу. И я буду вполне доволен».
Но Бог не факир, который выполняет любые наши просьбы, веселя нас. Он — прежде всего — не хочет смерти грешника. И если человек смиряется, то есть с благодарностью и радостью принимает то, что посылается ему на жизненном пути, все становится на свои места. Он не тратит время на мечты о грядущем и не боится того, чего еще нет и, возможно, никогда не будет, а сосредотачивается на решении тех задач, которые стоят перед ним сейчас.
Страх Никиты — от недоверия Богу. А Бога не надо бояться, Его надо любить. Помните, что Бог Сам есть Любовь, которая не дает ни радости, ни горя сверх того, что человек может вынести. И страданий Бог человеку не посылает.
Тезис второй:
Страдание — это реакция на происходящие вокруг нас события, рожденная в душе самого человека, а не посланная нам Богом.
Эта реакция зависит от того, как мы принимаем волю Бога о себе. Ведь даже раковую опухоль можно принять смиренно, со словами: «Слава Тебе, Господи, что Ты посетил меня!»
У нас же страху грядущих страданий сопутствует страх смерти — сам по себе естественный, служащий нам средством самосохранения. Но в наших силах направить его как на благо, так и на погибель себе и ближним. Он может стать страхом духовным, страхом снова распять Христа, отступиться от Него или прославить Его. А может — страхом утратить свое материальное благополучие и временные блага. Следствие такого страха — трусость, подлость и ложь.
В Евангелии Спаситель чаще всего обращается к нам со словами Не бойтесь. А апостол Иоанн Богослов в своем Первом соборном послании утверждает:
Совершенная любовь изгоняет страх. То есть там, где присутствует страх, там нет любви, а значит, нет и Бога. А где есть любовь, там нет страха: чего бояться, если я с Богом?
А тот, кто понимает, что на физической смерти наше бытие не заканчивается, знает, что почивший уже пребывает с Богом, а значит, он в лучшем положении, чем мы здесь, на земле. Так что боязнь смерти — это не трусость. Это недостаточная осведомленность.
Однако автору письма знаком еще один страх, побуждающий его рассуждать, мол, все хорошее, что со мной случается, — это моя заслуга, а все испытания и тяготы жизни — от Бога. Но Господь даже в этом случае говорит: «Если тебе нравится видеть источник всех твоих бед во Мне, можешь валить все на Меня. Только помни, что утешение в этих бедах ты тоже можешь найти во Мне — вместе мы все преодолеем».
И еще важный момент. Твоими устами буду судить тебя (Лк 19:22) — такие слова Господа можно найти в Евангелии от Луки. Он говорит: «Тебе выбирать. Но твоими устами Я буду судить тебя. Как ты думал обо Мне, так и буду общаться с тобой».
Тезис третий:
Боязнь что-то потерять часто отрезает нам путь к тому, что намного ценнее этой потери.
И все же главный страх, который мучает Никиту, — страх любых изменений. Он напоминает мне евангельскую историю о юноше, который был праведен, но богат, и не нашел в себе силы откликнуться на призыв Христа оставить все и пойти за Ним. Этот юноша жил в комфорте и никак не ожидал, что для того, чтобы его жизнь стала еще лучше, надо от всего отказаться. Что вместо того, чтобы сказать: «У тебя такой красивый дом! А давай-ка мы тебе еще мансарду пристроим!», Христос скажет: «Тебе надо все оставить, отдать, и тогда жизнь твоя может стать полнее».
На такие серьезные изменения действительно способен не каждый. Вот и Никита этого боится: видимо, он уже достиг чего-то и не хочет это потерять.
Вспомните слова Христа: Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф 6:21). Сердце человека может быть отдано семье, работе, машине. А может — Богу.
И если сердце Никиты будет отдано Богу, а Бог есть источник всяческих благ, то какая разница, что будет от Него исходить? Какая разница, как или за счет чего ты будешь счастлив? Ты уже счастлив.
Почему-то христианам часто кажется, что «Божие посещение» — это только страдания, связанные с какой-то потерей. А нам так не хочется расставаться с какой-нибудь «любимой кофточкой», что даже мысли не возникает, что можно в будущем купить новую, более красивую и удобную. Только для этого надо расстаться со старой. В идеале нам просто не надо привязываться к земным сокровищам. Вино новое вливают в мехи новые, но эти мехи должны быть у человека, а это всегда связано с трудом, лишением и радостью приобретения.
Главный же совет, который я могу дать Никите: не бойтесь принять волю Бога о себе, ведь сделать это рано или поздно все равно придется. Промысл осуществляется над каждым человеком, причем даже после его смерти.
Тезис четвертый:
Человек, который принял то, что с ним происходит, счастлив уже хотя бы потому, что не тратит силы на то, чтобы переварить, переосмыслить, ужиться с этим Промыслом и смириться.
Да, ситуации бывают разные. Например, человек лишается рук — оголенный провод, ожог, ампутация. В жизни его происходит резкое изменение, насущными становятся самые простые вопросы: как поесть, как себя обслужить? Может ли тот, с кем случилось такое несчастье, не принять эту волю Божию? Может. Руки, правда, от этого не отрастут, и время не отмотается назад, но сам он впадет в уныние, депрессию и быстро угаснет. Если же он примет эту данность, жизнь его сложится. Да, не так, как он представлял, подругому, но сложится.
В моей жизни есть человек, который смог принять волю Божью о себе. Он является для меня учителем в этом вопросе. Его зовут Андрей — мы вместе ходили в храм в подростковом возрасте. У Андрея ДЦП — неудачные роды. Ему всегда были присущи тонкое чувство юмора и ясный ум.
Однажды мы гуляли по Красной площади — не спеша шли и так же неспешно разговаривали, быстро он это делать, понятно, не мог. Да и жизнь его в целом была не сахар: отец бросил семью, узнав о болезни сына, мама одна поднимала и воспитывала его. Ему часто приходилось терпеть издевки дворовых мальчишек: то грязью кинут в него, то подножку подставят. Но он не унывал, помогал маме чем мог, печатая тексты на машинке одним непослушным пальцем.
И вот идем мы с ним из Казанского собора и вдруг он мне говорит:
— Знаешь, я так благодарен Богу за все, что в моей жизни происходит! Даже выразить не могу!
Эти слова меня поразили как гром. Я в недоумении спросил:
— За то, что я такой, какой есть. Понимаешь, я очень страстный человек — если бы у меня были такие же руки и ноги, как у тебя, то я обязательно был бы кем-нибудь из негодных: пьяницей, блудником, может быть, вором или даже убийцей. Чувствую, что моя свободная воля привела бы меня не туда, о чем мечтают родители для своих детей. А милостивый Господь меня от этого уберег.
Иными словами, воля Божия нас все равно настигнет. А мы можем лишь согласиться с ней. Или не согласиться. Но тогда начнется борьба с тем, что непобедимо, что не в нашей власти — и этим мы только ухудшим свое состояние.
Из слов Никиты о Божией воле создается впечатление, что он в принципе готов жить так, как ему уготовано, но только не признаваясь самому себе, что все это — от Бога. Это самообман. Мы представляем себе добро как набор положительных качеств, приводящих человека к физическому комфорту. На самом же деле добро — это то, что делает нас лучше. Шезлонг на пляже и бесконечный отдых этого не сделает, а напряжение и тяжелый духовный труд — сделает.
В заключение повторю — для Никиты: воля Бога о Вас все равно свершится. Так что я бы посоветовал молиться не о том, чтобы она свершилась, а о том, чтобы направить ее во благо. А обманывать себя и гадать, может ли от Бога исходить что-то плохое, нет никакого смысла. Бог зла не творит. Но есть возможность призвать Бога, чтобы Он помог Вам и утешил в любых жизненных трудностях.