Есть повесть о братьях что живут в небесах
Клуб Романтики — Мои Истории
Благодарю Шепфа за то, что ты любишь одних детей меньше других. За то, что одним даёшь власти больше, чем другим. Благодарю Шепфа за то, что не вмешиваешься в жизнь своих детей, даже когда им нужна твоя помощь, когда они не справляются и делают глупости.
Другие цитаты
Есть повесть о братьях, что живут в небесах.
Один светел как день, другой как тьма.
Один был доволен, другой — разъярён.
Он считал, что всем обделён.
И началась битва, чей конец не предвидеть.
Так легко всё разрушить, так легко ненавидеть.
Но чаша весов склонилась к добру.
Беда живёт ночью, покой приходит поутру.
Что было однажды, то будет и дважды.
Придёт день, и бессмертный крылья откроет.
Как ангел споёт. Как демон завоет.
У монеты всегда две стороны.
Sapere aude — приди и возьми:
Всё в этом мире наполнено тьмой.
И всё в этом мире окружено добротой.
Ты — это свет, что держит обет.
Ты — это мрак, что сам для себя враг.
Есть повесть о братьях, что живут в небесах.
В ангелах и демонах поселили страх.
Секрет небес — ещё тайна для них.
Но её знаете вы, передайте им.
Когда я была в отключке, мне приснилось, что я с Люцифером. Мне было хорошо. Было хорошо, но я вдруг поняла, что переболела. Бывает, так иногда чего-то хочется, а когда получаешь, осознаёшь, что в погоне за этим нашёл что-то более стоящее. Я поняла, что мне не нужны эти до ломоты в груди болезненные отношения, не нужна эта сладостная зависимость… А хочу чего-то радостного, спокойного, такого, будто ты пришёл домой.
Я оборотень. Днём — брутальный самец, ночью — воспитанный мужчина.
— Больше всего мне нравится, как ты совершил все возможные глупости, чтобы снять Печать, даже зная, что будет беда.
— Да, и ты сделаешь всё, чтобы спасти его, а он — всё, чтоб спасти тебя, и в этом проблема. Из-за вон того ты чувствуешь такую вину, что не можешь снова потерять Дина, а он никогда не бросит тебя. И вместо того, чтобы спасти мир, вы спасаете друг друга, независимо от того, сколько невинных погибнет.
Верующий брат
ВЕРУЮЩИЙ БРАТ
(Взят из интернета. Автор неизвестен)
Когда в с тране случилась перестройка,
Жил на земле наш верующий брат.
Имел жену, пять деток, веру в Бога,
Своею долею был очень даже рад.
Но в одночасье всё переменилось:
Дефолт возник, нужда везде, во всём.
И никому не нужен он, рабочий,
Никто не может взять его в наём.
Бог усмотрел поездку за границу,
С Израиля вдруг вызов брат прислал
На годик поработать к ним, на стройке,
На родину Иисуса, он позвал.
Всё подсобрали,
занЯли на дорогу…
Молитвы и объятья без конца,
В далёкий край, в неведому дорогу
Семья пускала мужа и отца.
Приехал, стал работать, пообжился,
Здесь русских много, как не уезжал…
Ходил на Литургию, посмотрел Израиль
Всё только вот, по дому тосковал.
Так жил. Зарплата за неделю,
Письмо черкнёт, отправит что домой
И весь в мечтах, как он к семье вернётся,
Как много денег привезёт с собой.
А время всё бежит неумолимо
И подошёл к концу рабочий срок,
Купил билет и Богу помолился,
За это время подводя итог.
Последнее служенье… На общенье
Идёт наш брат проститься, всех обнять,
Сказать им много слов и вместе помолиться,
Что так они смогли его принять.
А на общении, вдруг заплакала сестрица:
Услышь, Господь, узри мою нужду,
Сыночек мой в болезни погибает,
К тебе, Спаситель, с верой я иду.
И после службы, нужды объявляют –
Сестры ребёнок, он всего трёх лет
Нуждается в немедленном леченье,
А денег на леченье, просто нет.
Собрали по церквям, заняли по знакомым,
Но денег не хватает заплатить,
А состоянье очень уж плохое
И может он до завтра не дожить.
Все плачут, собирают и считают
И брат подходит: – Сколько вас спасёт?
Сестра, скажите, сколько надо денег,
Что на леченье вам не достаёт?
Назвала сумму, брат наш поперхнулся
И не поверил собственным ушам
Ведь он сегодня ровно эту сумму
В конверте положил себе в карман.
Все плачут, мысли завертелись,
От напряженья пот по лбу течёт.
Послушать зова сердца иль сознания?
Семья его с деньгами дома ждёт.
Нет, всё не так, так не должно случиться!
О, Боже, как я должен поступить?
Ты предо мной слагаешь преткновения,
О, как мне всё земное отпустить?
Я здесь мечтал: – вот я домой приеду,
Смогу на родине достроить дом.
Благодарил Тебя горячею молитвой,
Что Ты призрел, заботился о всём.
Ведь дети у меня там голодают
И как могу я всё вот так отдать,
А если б мой ребёнок погибал там,
И Бог нашёл кто должен помогать?
Нужда моя ничто в сравнении с нуждою,
Что есть у этой женщины сейчас,
Благослови Господь, помочь мне той малютке,
Употреби меня в сей скорбный час.
Ведь и Христос всем жертвовал повсюду,
И помоги мне жертву совершить.
О чём мечтал, чем жил, о чём молился
Благослови забыть и отпустить.
И в том порыве страстном, не поддельном,
Он свой конверт той женщине отдал, –
Благослови Господь вас! – тихо молвил
И к выходу из церкви зашагал.
И находясь уже в уединении
Он размышлял теперь с самим собой
Раз жертву сделал, то без сожаления,
И помоги, Господь, на сердце дай покой.
Ведь Бог мне и ещё чего усмотрит,
Одна надежда только на Творца.
О, помоги, Господь, мне в этой жизни
Исполнить Твою волю до конца.
О, помоги мне быть сейчас счастливым,
Ведь счастье – это что-то отдавать,
Как часто я об этом забываю
Любя себя благами наполнять.
Как очень часто разум нам мешает
Смиренно Божью волю исполнять,
Как часто всем любви нам не хватает
Для ближнего пожертвовать, отдать.
Как часто мы не любим соглашаться
С тем, что порой нам сердце говорит,
По-человечьему живём мы рассуждению,
Душа потом рыдает и болит.
Шёл в самолёт немного отрешённый,
А мысли продолжали набегать,
Как очень трудно в жизни нам бывает
Смиренно волю Бога исполнять.
Ведь хочется, чтоб было, как нам надо,
Чтоб делалось всё так, как мы хотим,
А если не по-нашему бывает,
Творцу покоя мы в молитвах не дадим.
Как хорошо иметь благословенья,
Как нравится всем получать, принять
И как потом бывает невозможно
К чему мы прилепляемся – отдать.
Вдруг, что-то свет моргнул в салоне
И звук другой, моторов странный гул.
Качнулся самолёт и носом клюнул,
Как в воду он под облака нырнул.
И дрожь пошла по корпусу титана,
Тут стюардесса к каждому идёт, –
Не бойтесь, турбулентность, мы в порядке,
Но бледное лицо всё выдаёт.
Тут люди понимают, что не просто
Болтанка происходит слеганца
Бледнеют и тихонько замирают
В сиденьях, в ожидании конца.
Кто крестится, кто руки подымает
Молитву кто бормочет невпопад,
А кто-то сильно вжался в кресло
И участи своей сейчас не рад.
Так страшно, смерти все боятся!
Никто нигде не хочет умирать,
Особенно когда она идёт внезапно
Готов ли кто сейчас её принять?
Горит табло – ремни чтоб пристегнули
И голос стюардессы: – Не вставать!
Мол, маленькая где-то неисправность,
Которую сейчас вот будут устранять.
И вдруг все слышат голос командира: –
Кто здесь священник, пусть вперёд пройдёт!
Брат удивился: – Это сразу видно,
Что рейс у нас с Израиля идёт.
Проходит время, а никто не вышел: –
Кто здесь священник, выйдите вперёд!
На языках уже пяти народов
Пройти вперёд служителя зовёт.
Брат помолился и стюардесса
Тот час его к кабине повела,
Все смотрят вслед, оценивая шансы:
С какой религии она его нашла?
Конечно, он так выглядел нелепо,
Ведь по одежде судит мир всегда.
Потёртые штаны, рубашка с рукавами,
В истоптанных ботинках, борода…
И командир, не спрашивая кто он,
Сказал ему: – Летаю много лет.
Вы помолитесь, может Бог услышит,
А так нам приземлится шансов нет.
Брат повернулся к лицам пассажиров,
Которые в глаза его глядят…
*У всех сейчас на лицах лишь тревога,*
*А верой и надеждой не горят.*
Он смотрит им в глаза, всем дать надежду
Здесь, Бог готов его употребить,
Опять забыть себя на благо ближних,
Для всех забывших Богу послужить.
Представил он дочурок и сынишек,
Которые идут его встречать,
А если разобьются, не вернётся,
Как будут эту новость сообщать?
Но нет, я буду веры полон
И не начну себя уже жалеть,
Стою я пред людьми просить у Бога,
Чтоб Он позволил всем им долететь.
Колени преклонил, так попривычней
Он устремил к Творцу сердечный взор
И от всего земного отрешившись
Стряхнул переживания, как сор.
Благодарю Тебя, Отец Небесный,
Что Ты всем испытания даёшь,
Что от Тебя не спрятаться, ни скрыться
И в глубине, и в небе Ты найдёшь!
Не знаю я причину по которой
Сейчас мы в обстоятельствах таких,
Но думаю, что корень всей проблемы
Лежит за прегрешенья нас самих!
Прошу Тебя, Отец наш Милостивый,
Ты устреми на каждого Свой взор
И пусть виновного найдёт на борте,
Кольнёт чрез совесть в сердце твой укор.
Кто может жил, забыв что Ты – Создатель,
Кто жизнь ведёт забыв, что Ты – Творец,
А кто-то слишком горд, чтоб ясно помнить,
Что есть на небе каждому – Отец!
Прости его по милости сердечной
И не вмени ему сейчас вины,
Чтоб не страдали рядом, кто не должен,
Чтоб долетели с миром, кто должны.
Даруй ему сегодня покаянье
Раскаяться в соделанных грехах,
Пошли ему Ты Духом – обличенье
Во всех противных помыслах, делах.
Услышь, Христос – Заступник, я взываю,
Во имя Твоё СвЯтое прошу, –
Открой Господь, кто грешен пред Тобою,
К Тебе свою молитву возношу.
Молитва, как призыв для покаяния.
Лишь только брат пред Богом замолчал
Такое началося раскаянье,
Что на земле такого не встречал.
Все каются и плачут, даже люди
Кому совсем и русский не знаком,
Но тоже молятся и тоже плачут
Взывая к Богу дружно на своём.
Вдруг, снова свет моргнул напоминая,
Что жизнь всего, всегда в руках Творца!
И вздрогнул борт и если бы стояли
Никто б не удержался на ногах.
И звук винтов вдруг разом изменился,
Послышался привычный, ровный рёв.
И лайнер полетел освободившись
От непосильной ноши – от грехов.
А брат стоит на вытертых коленках
И слёзы всё текут из глаз его
И командир за руку поднимает
Целуя прямо в мокрое чело.
Спасибо!,- тихо молвил.
Слава Богу! –
Ответил брат и в задний ряд пошёл,
Смотря в глаза людей, в сердцах которых,
Он видел, перелом произошёл.
И вскоре лайнер начал приземленье,
Достал шасси, коснулся, побежал,
Остановился, вот машина с трапом,
Моторчик задней двери зажужжал
И выход объявляют, поздравляя,
Что самолёт на землю всё же сел.
Все в суете, толпой стоят в проходе,
А брат наш обессиленный сидел.
А рядом было место у прохода
Куда он сумку, свой багаж сложил.
И первый, направлявшийся на выход,
Туда ему купюру положил.
– Спасибо вам! и тихо вышел,
А брат наш не нашёлся что сказать.
Быть может надо встать, а он опешил,
Принять её иль всё-таки догнать?
А тут второй купюру опускает, –
Спасибо вам! Благословит вас Бог!
И руку жмёт, прощается от сердца,
Затем шагает быстро за порог.
И третий, пятый и десятый, –
Спасибо на прощанье говорит,
А брат сидит и тихо плачет
И горячо Творца благодарит.
Вот вышли все, И стюардесса
К нему подходит, за руку берёт: –
Пора идти, вы здесь последний,
Спасибо, что послал вас Бог, в полёт.
Земля родная, свежий воздух.
Ну вот, Господь до родины довёл.
И полной грудью он его вдыхает: –
Спасибо, что чрез это всё провёл!
И следом встреча, где жена и дети
И вскоре они дома за столом,
И вот рассказ, который мы здесь слышим
О Боге, повествующий Одном.
В конце рассказа в сумку он залазит
Куда он кучи денег положил.
Достал, считал и плакал он от счастья,
Что Бог его сильней благословил.
Ведь денег в сумке, столько оказалось,
В два раза больше и ещё чуток,
Чем было в том конверте, что он отдал,
Которым он своей сестре помог.
И слёзы всё по бороде стекали.
О, Боже мой, как быстро Ты воздал
Ничтожному рабу, когда победу
Над своею плотью,
как и Сын Твой одержал.
Прости, что мог в Тебе я усомниться,
Что долго над решеньем размышлял,
Благодарю Тебя, что милость не скудеет,
Опять благословение Ты прислал.
Молился всей семьёй, своим всем домом
И горячо Творца благодарил за всё,
Что Он послал и всё, что прожил,
За то, как Он его благословил.
Конверт красивый с марками, откуда?
А то, сестра с Израиля его нашла.
И там письмо, в котором сообщалось,
Что помощь не напрасная была.
И фото малыша она прислала,
Хороший и улыбчивый такой…
Приятно знать, что жертва, не напрасна,
Что ты помог и на душе, покой.
Так и Христос с довольствием взирает
На подвиг крестный, всей души своей,
Когда с небес Он видит, не напрасно,
Взошёл за нас, на Крест Своих скорбей.
Как жертва добровольная, во славу,
Угодная Небесному Отцу,
Собой пожертвовав, нас жертвенности учит,
Готовым быть к нетленному венцу.
И помощь в испытаниях, конечно,
Хотя и медлит, но каждому даёт.
Себе, во всём нас учит доверятся
Ведь Бог всегда сполна всем воздаёт!
Обитаемый остров. О повести братьев Стругацких
Введение
При всём многообразии миров и возможном разнообразии инопланетных цивилизаций, описываемых фантастами, прогрессорам из цикла произведений братьев Стругацких о Мире Полудня не раз удавалось обнаружить на других мирах вполне себе земную Европу. В «Трудно быть богом» это была Европа эпохи позднего средневековья, в «Парне из преисподней» Европа середины 20-го века.
В повести «Обитаемый остров», входящей в вышеупомянутый цикл и занимающей в нём важное место, космический корабль главного героя, родившегося в 22-ом веке, терпит крушение на планете, для изображения которой авторами также была взята за основу Европа 30-40-х годов прошлого столетия.
Сегодня многим может показаться странным бескорыстное стремление героев советской фантастики помогать представителям внеземных цивилизаций в решении проблем, с которыми на Земле, в обществе победившего коммунизма, давным-давно удалось справиться. Но во многом именно на этом стремлении, в котором каких-нибудь 50 лет назад читатели не находили ничего странного, и построены произведения братьев Стругацких о Мире Полудня.
Даже тот, кто попал на чужую планету совершенно случайно, считает своим долгом помочь живущим там людям и изменить их жизнь. Но стремятся ли они к этим изменениям сами? Основной темой этой статьи станет повесть Стругацких, я расскажу о мире повести, об истории её создания, о главных вопросах, заданных авторами, а также рассмотрю некоторые варианты ответов на эти вопросы.
Каждая часть повести показывает мир с новой стороны, открывает новую правду, которая не просто дополняет общую картину, а каждый раз переворачивает всё с ног на голову. Чтобы не портить впечатление от прочтения тем, кто ещё не знаком с повестью, в начале статьи я не буду раскрывать основных секретов и расскажу о мире этого произведения только то, что становится известно в первых частях.
Страна Неизвестных Отцов
Вслед за технологическими достижениями и коренными изменениями в общественной жизни на Земле, изменился и сам человек. Люди стали обладать удивительными по нашим меркам способностями: высокой реакцией, ускоренной регенерацией, огромной скоростью, они хорошо видели в темноте и без каких-либо препаратов могли снимать боль у других людей. Естественно всеми этими качествами обладал и Максим Каммерер, член Группы Свободного Поиска, где не место взрослым и солидным людям.
Корабль молодого, легкомысленного путешественника потерпел крушение на планете Саракш, с которой ему предстояло довольно близко познакомиться. Страна Неизвестных Отцов, на территорию которой и угораздило упасть корабль Максима, переживала сложные времена.
Подробных сведений об истории страны было не найти даже в городской библиотеке, но точно известно, что положение в государстве, образовавшемся после распада огромной Империи, спасли Неизвестные Отцы. Так называли анонимную группу молодых офицеров, организовавших государственный переворот и захвативших власть. Им удалось навести порядок в центральных районах и завоевать огромную популярность у граждан.
Люди верили всему, что говорят Неизвестные Отцы, да и вообще любые представители власти, но, как оказалось, такой высокий уровень доверия был вызван не столько делами правителей, сколько хорошо организованной пропагандой и оригинальным способом внушения, который будет рассмотрен позже. Отсутствие знаний, агрессивная пропаганда, искоренение инакомыслия и тот самый особый способ лишали людей возможности критически мыслить.
На севере страна граничила с государствами Хонти и Пандея, её бывшими, то ли провинциями, то ли колониями. Отношения с ними были постоянно накалены. На юге вместо нескольких стран образовалась обширная пустыня, выжженная ядерными взрывами. В приграничной зоне можно было встретить увядающие поселения по большей части населённые мутантами. На двух архипелагах другого полушария планеты расположилась Островная Империя, контролировавшая мировой океан с помощью огромного флота подводных лодок.
Отовсюду стране Неизвестных Отцов грозили враги. Её обороноспособность во многом зависела от башен противобаллистической защиты, сеть которых возводилась по всей стране ценой невероятных усилий и лишений.
Но кроме внешних врагов у такой страны просто обязаны были быть враги внутренние. При неимении таковых, их стоило бы придумать, ведь должен же кто-то отвечать за все несчастья, падающие на головы граждан во время правления богоподобных Отцов. Такие враги были, и все они были выродками. Выродки, ежедневно мучавшиеся от сильнейших болей, часто становились шпионами и террористами, разрушающими башни, на строительство которых государство выделяло огромные средства.
По мнению особо маститых экспертов, имеющим мало общего с реальностью, выродки боролись против всех народов и рас, так как они являлись новым видом. Наиболее опасными из них считались те, что жили на юге, наступающая с юга радиационная пустыня гнала их на север.
Те, кто жил в городах, то есть скрытые выродки, не отличались от людей и принадлежали к остаткам нового вида, почти начисто уничтоженного в центральных районах.
Не до конца понятно, как такое видение собственного мира увязывалось у местных с полётами на самолётах, но, тем не менее, имелась там и авиация. Технологическое развитие стран можно сравнить с уровнем 30-х 40-х годов 20 века, но со своими особенностями. При том, что практически вся техника была аналогична земной, присутствовали, например, ментоскопы, устройства, способные глубоко проникать в воспоминания людей и обладающие высокой разрешающей способностью. Записи воспоминаний называли ментограммами.
Максим Каммерер
По наивности своей считая, что местные таким образом пытаются установить с ним контакт и узнать что-то о его мире, Максим с радостью делился с ними воспоминаниями о социальной, экономической и культурной жизни на Земле. Но такие ментограммы не вызывали интереса у тех, кто работал с пришельцем. А вот воспоминания о приключениях, о различных инопланетных существах и явлениях привлекали их.
Позднее выяснилось, что желание Максима встретится с учеными и установить контакт не были восприняты местными всерьёз, ведь они даже не допускали возможности существования во Вселенной других обитаемых миров. Его приняли за сумасшедшего, а ментограммы чудака нужны были только для того, чтобы транслировать их по телевидению. На трансляции воспоминаний сумасшедших было построено целое телешоу.
Поведение вроде бы обычных с виду людей, порой удивляло. Время от времени их накрывали внезапные, необъяснимые, кратковременные волны восторга и энтузиазма, радости, гордости, счастья и упоения преданностью своим правителям. Тогда Максим ещё не знал о причинах этого странного поведения.
Таким увидел этот мир неестественно добрый для него молодой человек, прилетевший с Земли, которая давно уже забыла о том, что такое войны, голод и эпидемии, на которой не было противоречий между социальными группами. Его, мало что знающего о жизни и слоняющегося по космосу в поисках приключений, потрясли и картина всемирного хаоса и отношение людей друг к другу.
В дальнейшем герою, обладающему множеством способностей, предстояло стать гвардейцем и террористом, узнать все прелести жизни смертников, пережить множество потрясений, и понять, что многое из того, что он узнал об этом мире, было ложью.
Замысел Стругацких
Стругацкие начинали сочинять абсолютно беззубое, развлекательное произведение о приключениях комсомольца 22 века. Его публикация, по замыслу авторов, должна была исправить отношения к ним власти и издательств, которые заметно ухудшились после написания романа «Улитка на склоне» и повести «Сказка о Тройке».
Но в итоге произведение о легкомысленном землянине, попавшем на другую планету, вышло совсем другим. «Обитаемый остров» сложно назвать беззубой и исключительно развлекательной повестью. В чём-то его можно сравнить с романом Джорджа Оруэлла «1984». В повести даже упоминаются митинги ненависти, а государственная идеология страны Отцов, построена на идее постоянной угрозы извне.
Главный герой, Максим, в оригинале носивший фамилию Ростиславский, стал Каммерером. А тот, кто известен прочитавшим повесть под именем Рудольф Сикорски, планировался как Павел Григорьевич. Неизвестные Отцы: Папа, Свёкор и Шурин превратились в Огненосных Творцов: Канцлера, Графа и Барона. Все советские издания повести выходили именно в таком виде. Один из элементов своеобразной эстетики повести – выбор имен второстепенных героев, остался без изменений. Многим из них авторы дали имена известных венгров и албанцев – правителей, поэтов и других деятелей культуры.
В начале девяностых Борис Стругацкий восстановил первоначальный текст повести, сохранив при этом Рудольфа Сикорски и фамилию Максима, так как эти персонажи стали героями не только «Обитаемого острова». Ротмистр Чачу сохранил своё звание, хотя задумывался, как капитан. Автор не стал возвращать к первоначальному виду также многие из прижившихся уже терминов.
Экранизации
В 2009 году на экраны вышел фильм Фёдора Бондарчука. В своё время по фильму не прошёлся только ленивый, но всё ли так плохо на самом деле? На мой взгляд, зрители и критики оказались слишком строги к одному из первых отечественных блокбастеров.
Авторами сценария стали фантасты Марина и Сергей Дяченко. Для максимально полной передачи содержания повести авторы увеличили хронометраж до четырех часов. Из-за этого его пришлось разбить на две части, которые вышли под названиями «Обитаемый Остров» и «Обитаемый остров: Схватка».
Бюджет дилогии по меркам нашего кино был фантастический, съёмки двух фильмов, большая часть которых проходила в Крыму, продолжались 222 дня, приглашены талантливые актёры, в съёмках участвовало 7000 человек массовки, было пошито 3000 костюмов. Зритель предвкушал эффектный блокбастер.
Авторам удалось рассказать историю, что для нашего кинематографа уже несомненная удача. Были созданы оригинальные образы, фильм имел свой стиль, пусть и не подходящий для мрачной антиутопии, ведь перегибы в сторону стилистики киберпанка и излишняя яркость оказались явно ни к месту. Не обошлось и без заимствований некоторых элементов из знаменитых западных антиутопий.
Можно было бы отметить неплохую актерскую игру, но отмечать особо и некого, кроме уже состоявшейся на тот момент звёзды отечественного кино Алексея Серебрякова. Справедливости ради стоит отметить и героя Петра Фёдорова, который выделяется среди остальных. Зато можно отметить слабую игру других состоявшихся звёзд сыгравших Зефа и Вепря, и в целом качественную постановку… качественную по меркам отечественного кино, разумеется. Да, на происхождение фильма тоже стоит делать скидку. На тот момент фильм Бондарчука был едва ли не первой картиной, которую можно было назвать отечественной зрелищной фантастикой.
Содержание повести действительно удалось передать довольно таки полно, но не обошлось и без изменений сюжета, особенно во второй части фильма. И в целом всё было ничего, если бы из философской, напряженной и наполненной действием антиутопии авторы не выбросили всю философию.
При этом не до конца раскрыт образ главного героя, возможно именно из-за этого многим зрителям была непонятна не сползающая с его лица улыбка в первой части фильма. А ведь даже та, не отраженная в фильме деталь, что Максим очень сильно переживал и буквально ночами не спал из-за того, что ему пришлось ввязаться в драку из-за Рады, могла помочь понять героя и его изменение. В фильме же он даже во время драки продолжает улыбаться.
Очень неоднозначным получился и финал картины. С одной стороны авторы дословно цитируют повесть, а с другой стороны демонстрируют видеоряд, который никак не соотносится со словами Странника.
Смотреть или читать?
Смотреть ли фильм, если вы его еще не видели? Думаю, что это можно сделать сразу после прочтения повести, если вы её ещё не прочли. Фильм стал неплохой иллюстрацией, но ни в коем случае не следует судить по нему о повести, это, всё же, две большие разницы, несмотря на одинаковые названия.
Тот кто хотел бы узнать о планете Саракш больше, чем рассказали в своем произведении Стругацкие, могут рискнуть познакомиться с межавторским циклом «Обитаемый остров», в котором современные авторы дополнили и продолжили сюжет оригинальной повести, а также рассказали о некоторых эпизодических героях. В цикле насчитывается более десятка произведений.
Повесть «Обитаемый остров», которая по объёму, масштабу и структуре больше напоминает роман, стала первой частью так называемой трилогии Каммерера, в которую входят также повести «Жук в муравейнике» и «Волны гасят ветер». И если вы только начинаете знакомиться с творчеством братьев Стругацких, то прочтение этих и других произведений из цикла о Мире Полудня даст более полное понимание сюжета повести.
Далее я подробнее рассмотрю главные темы, затронутые в этом произведении. Будут спойлеры. Поэтому если вы ещё не читали повесть, то рекомендую продолжить чтение после того, как вместе с Максимом Камеррером пройдёте его нелёгкий путь по стране Неизвестных Отцов.
Развитие главного героя
В повести совесть противопоставляется холодному расчёту, независимое мнение сформированному, а необходимость изменений недопустимости принятия поспешных решений. Это лишь некоторые из тем, затронутых авторами.
Наряду с этим на протяжении всей повести происходит изменение главного героя. В самом начале это добрый, бесхитростный идеалист, легкомысленный молодой человек, воспринимающий всё происходящее, как игру. Возможно, Стругацкие малость переборщили с демонстрацией наивности и даже некоторого разгильдяйства главного героя и временами противоречат сами себе. То он мучительно вспоминает, как звали Гитлера, то едва ли не моментально запоминает целые учебники и справочники. Не знает о сигаретах и деньгах, но блистает знаниями и талантами почти во всех областях.
Может быть он, конечно, недолюбливал историю и всё, что с ней связано, но, скорее всего, такие черты Максим унаследовал от первоначального замысла авторов написать несерьёзное произведение. Как бы там ни было, ему предстоит научиться не доверять людям, видеть в них подлость и жестокость, а также стать жестоким самому.
Но при этом и подполье было далеко от идеала. В нём было достаточно идейных и честных людей, но вместе с тем существовали и те, кто хотел лишь занять место Неизвестных Отцов, сохранив при этом башни, и те, кто рассматривал башни, как могучее средство воспитания народа.
Поняв, что подполье разобщено, Максим решает самостоятельно организовать сопротивление. Первым пунктом в его программе стало свержение Отцов и установление демократического правительства.
Конфликты
Однако его стремление натыкается на отсутствие силы, на которую можно было бы положиться в этой борьбе, а его диалог с мутантом по имени Колдун порождает новые сомнения.
«Ваша совесть избалована постоянным вниманием, она принимается стенать при малейшем неудобстве, и разум ваш почтительно склоняется перед нею, вместо того, чтобы прикрикнуть на неё и поставить её на место. Ваша совесть возмущена существующим порядком вещей, и ваш разум послушно и поспешно ищет пути изменить этот порядок. Но у порядка есть свои законы. Эти законы возникают из стремлений огромных человеческих масс, и меняться они могут тоже только с изменением этих стремлений.»
Так Стругацкие вводят в повесть ещё один конфликт. Роль личности, вмешавшейся в естественное развитие и готовой нарушить равновесие мира, противопоставляется неизбежности исторического процесса. Также в диалоге Максима и Колдуна раскрывается, пожалуй, главный конфликт повести между совестью и рациональностью, расчётом. Совесть движет Максимом, он не преследует никаких личных целей, начиная борьбу. Главной наградой для него должно стать устранение несправедливости и угнетения. На Саракше даже среди тех, кто свободен от влияния излучения, такие стремления главного героя мало кому понятны. Все тут подправили и приспособили свою совесть к действительности.
Авторы делают несколько допущений, без которых не получилось бы провести героя через всю страну и показать его сторонником противостоящих друг другу сил. Не раз Максима должны были казнить за совершенные им преступления, не раз в нужный момент под рукой оказывалась необходимая для продолжения путешествия техника – то танк, то самолёт, не раз ему предстояло с легкостью завоевать доверие тех, кто с подозрением относится ко всем окружающим.
Всё это было необходимо не только для того, чтобы обрисовать картину мира, но и показать его с разных сторон. Благодаря этому герой понимает, что мир не разделён на чёрное и белое, как считает, например, Гай, а окрашен разными оттенками серого.
Главный вопрос
В финале Стругацкие подводят читателя к одному из важнейших вопросов повести, который задавался ими уже не раз: стоит ли платить огромную цену за попытку построения более справедливого общества, за попытку изменить жизнь людей, которые к этому, в большинстве своём не готовы? Само собой и на этот раз однозначного ответа ими не даётся, ведь одной из целей всего их творчества было подтолкнуть читателя к самостоятельным размышлениям.
Тут стоит вернуться к фильму Фёдора Бондарчука и сказать о том, что было показано в финале картины. Во время встречи Максима и Странника последний отчитывает нерадивого революционера. Армия отмобилизована, Гвардия цела, Отцы на месте, мобильные излучатели функционируют. То есть даже если вдруг осознавшие что-то люди поднимутся, то не смогут свергнуть Отцов в одночасье. Но при этом показано, что выродки берут власть в свои руки. Как же так вышло, если все элементы системы продолжают функционировать? Такой противоречивый финал вышел явно не в духе Стругацких.
Спринтеры и случайный «прогрессор»
В одном из интервью Борис Стругацкий определил прогрессорство как стремление и умение спрямить историю, сделать ее менее кровавой и жестокой. Однако отметил, что занятие это для людей высоконравственных, совершенно бескорыстных и точно знающих, какой именно вариант истории является правильным. Без соблюдения этих условий прогрессорство превращается в более или менее закамуфлированное колонизаторство вроде захвата рынков или продвижения на чужую территорию своих собственных обычаев или миропредставлений.
Однако на этот раз ситуация описана несколько иная – изменить чужой мир пытается человек попавший туда случайно. Максим не из тех, кого в повести «Трудно быть богом» Стругацкие назвали спринтерами.
Спринтеры нарушали принцип бескровного вмешательства и проявляли чрезмерный энтузиазм, но они, как и остальные сотрудники института экспериментальной истории, имели четкое представление о процессах, происходящих в изучаемом ими мире, имели связи в местном обществе и обладали рычагами влияния на него. И при всём этом их инициативы, как правило, заканчивались трагически, так как народ просто не был готов к переменам, которых добивались спринтеры.
Максим же не только не был скован правилами института экспериментальной истории, но и не обладал ни необходимыми знаниями, ни серьёзными возможностями для осуществления перемен. Однако, он был уверен в том, что ему известно, какие действия необходимо предпринять, чтобы улучшить жизнь в стране, что все проблемы можно решить одним махом – свергнув тиранов и уничтожив символический Центр. Кажется, что такую же точку зрения разделяют и авторы большинства современных антиутопий.
К тому же на этот раз выбор существует не только между невмешательством и изменениями, но и вариантами изменений: подготовленными Странником постепенными реформами с учётом всех возможных угроз, и спонтанным государственным переворотом, начатым с подачи прокурора, хотя и возмужавшим, но всё ещё наивным и недальновидным Максимом.
Тем не менее, после прочтения каждый сам решит для себя о ком эта история: о человеке искренне желающем помочь угнетаемым людям или о глупце-идеалисте добавившем проблем и без того страдающему народу. Вполне возможно, что Максиму предстояло стать новым народным вождём, возвеличенным противниками Неизвестных Отцов, если бы на планете уже не действовали сотрудники галактической безопасности. Однако, Странник остаётся фигурой загадочной, а вопрос «оправдывает ли цель средства?» вполне можно задать и в отношении его деятельности.
Неоднозначная концовка
Если же рассматривать повесть в отрыве от произведений, в которых фигурирует Рудольф Сикорски, то можно задаться ещё одним вопросом: стоит ли доверять тому, что сказано Странником в финале? Структура повести построена так, что в каждой её части Максиму открывается новая правда, опровергающая многое из того, что было известно герою. Повесть заканчивается на самом интересном месте, но кто сказал, что на этот раз Максиму открылась истина? Ведь вполне возможно, что сказанное Странником было рассчитано на то, чтобы сделать Максима своим союзником.
Существует версия, по которой Саракш стал испытательным полигоном для оппозиционной группы землян, задумавшей контролировать сородичей с помощью излучения, которое пока ещё не действовало на выходцев с Земли. Подтверждением тому являются и ментоскопы, которые выглядят в данном мире явно чужеродно, и упоминание о создании Странником защиты от излучения, и тот факт, что Максим беспрепятственно смог подлететь к планете, находящейся под наблюдением галактической безопасности. Возможно также, что агенты землян проследили и за тем, чтобы главенствующей теорией стала та, по которой во Вселенной больше не существовало обитаемых миров. Кроме того, излучение, действие которого изучалось в департаменте специальных исследований, в прошлом могло применяться и на Земле для объединения общества на определённом этапе… Но вернемся к повести.
Башни и «башни»
В статье уже говорилось о том, что подавляющее большинство жителей страны Неизвестных Отцов не обладало критическим мышлением и верило всему, что сообщала власть. Такое массовое оболванивание, строящееся на безграничном доверии, невозможно без агрессивной пропаганды, без подавления всякого инакомыслия, без объявления политических противников правящей элиты врагами всего государства, без неполноценного образования, обеспечивающего получение знаний, необходимых лишь для того, чтобы человек смог выполнять функции, отведенные ему системой. Когда всё это присутствует, подданные спешат оправдать все преступления богоподобных правителей, ведь в их головах создан образ заботливых и благородных людей, проводящих бессонные ночи в мучительных раздумьях о судьбах народа.
Стругацкие добавляют ко всему перечисленному башни.
«Излучение башен предназначалось не для выродков. Оно действовало на нервную систему каждого человеческого существа этой планеты. Физиологический механизм воздействия известен не был, но суть этого воздействия сводилась к тому, что мозг облучаемого терял способность к критическому анализу действительности. Человек мыслящий превращался в человека верующего, причем верующего исступленно, фанатически, вопреки бьющей в глаза реальности. «
Однако история человечества говорит нам о том, что превращение человека мыслящего в человека верующего происходит и без излучения, действующего на нервную систему. Для этого вполне достаточно уже имеющихся в арсенале пропагандистов средств.
В произведении вера противопоставляется сомнению, вернее умению подвергать сомнению, казалось бы, неоспоримую информацию. Авторы показывают мир не только глазами главного героя, для которого всё происходящее дико и который стремится всё исправить, но и тех, кто не знает другой правды, кто вырос в стране Неизвестных Отцов и для кого существующее положение вещей и есть справедливость. Когда же среди таких верующих появляется человек любознательный, умеющий мыслить, задавать вопросы и подвергать сомнению выводы, кажущиеся бесспорными, он и окружающих подталкивает к тому, чтобы посмотреть на происходящее под другим углом.
И можно, конечно, оправдывать Неизвестных Отцов, говорить, что массовое оболванивание и репрессии были необходимостью, вызванной суровыми временами. Вот и сами герои говорят именно так. Только не слишком ли универсальный способ придумали те, кто хочет оправдывать собственные преступления или властолюбие исторической необходимостью?
Идеальный рецепт для тиранов
Стругацкие показывают идеальный рецепт для новичка в клубе тиранов: кольцо внешних врагов и постоянная угроза со стороны внутренних оправдывают существование военной диктатуры и суровых порядков. Любой вольнодумец при этом автоматически объявляется внутренним врагом. А элементарный порядок, наведённый после продолжительного хаоса, необходимо подавать, как безусловную заслугу новоиспеченных правителей, которые сразу же объявляются спасителями нации и которые сами в состоянии разобраться надо их на кого-то менять или нет.
Из такой ситуации не существует выхода, который устроил бы всех, а руки победителя, кем бы он ни оказался, в любом случае будут по локоть в крови.
Предупреждение или пророчество?
Бесспорно, произведение по-прежнему актуально, но говорить о том, что Стругацкие были пророками, я бы не стал, так как главное в данном случае это наглядная демонстрация принципа работы такой системы.
Скорее это предупреждение, нежели пророчество. Не из-за того ли был разрушен некогда благополучный мир, что люди отодвинули свою совесть в сторонку, постоянно подправляли и приспосабливали её?
Описанную систему, угнетающую свободы граждан, можно сравнивать и с режимами прошлого, и с нынешними. Но хочется верить, что уже родился тот, кто в будущем прочитает повесть и сможет с уверенностью сказать, что всё описанное Стругацкими навсегда осталось в прошлом.