Евромайдан это что такое
Отвергнутые дети Революции достоинства
Пять лет назад, между 29 ноября и 30 декабря 2013 года, на Украине закончился Евромайдан и началась «революция достоинства». Это случилось после того, как Янукович на саммите Восточного партнерства в Вильнюсе 29 ноября отказался подписывать соглашение об ассоциации с ЕС, а в ночь с 29 на 30 ноября с непривычной для Украины жестокостью разогнал лагерь на площади Независимости.
Евромайдан с «кофе и хорошим настроением», к которому призвал Мустафа Найем 21 ноября, оказался связан с начавшимся с 30 ноября жестким и массовым гражданским протестом разве что поводом и местом проведения. На площадь вышли новые люди, которых стало существенно больше. Теперь количество участников акции стало измеряться сотнями тысяч и приближаться к миллиону, тогда как накануне крупным успехом мог считаться десятитысячный митинг. Но главное, лозунги акции стали писаться гораздо более бескомпромиссным языком. Вместо «Янукович, подпиши!» стали требовать «Янукович, уходи!» и всё чаще скандировать «Революция!»
Как мы знаем, в итоге Майдан действительно стал зародышем революции — в самом широком и точном смысле: политический режим был свергнут в результате восстания и заменен новым.
Всякая революция выводит на арену истории массы. У рядовых граждан, особенно тех, кто непосредственно принял участие в общественном противостоянии, появляется убеждение, что теперь они своими прямыми действиями могут определять будущее страны. Так было в странах «арабской весны» в 2011 году. То же самое происходило несколько месяцев назад в Армении. Но насколько эту убежденность удалось воплотить в фактические изменения? Насколько эффективно общество распорядилось этой однажды обретенной силой?
Благодаря кропотливой работе украинских социологов ценностные установки участников Майдана исследованы достаточно хорошо. Поэтому сейчас можно аргументированно говорить о том, «за что стоял Майдан».
Прочь от Москвы
В конце ноября — начале декабря 2013 года обозначился главный запрос революции к внешней политике государства. Он сформулирован достаточно четко — «прочь от Москвы». Сторонники Майдана желали избавиться от опеки бывшей метрополии и самостоятельно, без давления извне, определять путь своей страны.
Спустя пять лет можно признать, что запрос на разрыв с Москвой выполнен. И не в последнюю очередь это случилось потому, что агрессивное желание Кремля удержать Украину в своей орбите не было обеспечено необходимой общественной поддержкой.
Агрессия Кремля, которая последовала за крушением режима Януковича, только утвердила украинцев в правильности их выбора и консолидировала общество
Еще за месяц до начала Евромайдана 45% украинцев считали, что Янукович должен подписать соглашение об ассоциации с ЕС. Видимо, кто-то в Кремле ошибочно подумал, что другая половина украинцев так или иначе поддерживает перспективу быть «младшим братом» России.
Однако максимальный потенциал идеи «русского мира» ограничивался лишь 14% сторонников присоединения страны к Таможенному союзу (ныне эволюционировавшему в ЕврАзЭс). Среди тех же, кто активно интересовался политикой, тяготение к европейской ориентации оказывалось еще более заметным, вне зависимости от их конкретных убеждений. В частности, 47% сторонников Партии регионов — доминирующей силы на востоке и юге страны — поддерживали ассоциацию с ЕС. Сторонники ЕС безусловно преобладали и в бизнес-элите, в том числе среди спонсоров Партии регионов. Мало кто сейчас помнит, но осенью 2013-го донецкого олигарха Рината Ахметова называли «главным промоутером евроинтеграции».
Агрессия Кремля, которая последовала за крушением режима Януковича, только утвердила украинцев в правильности их выбора и консолидировала общество. Доля сторонников сближения с Россией закрепилась на уровне 10–12% и не увеличивается, несмотря на тотальное разочарование граждан в тех, кто пришел на смену Виктору Януковичу после победы революции.
Рождение нации
Действительно, сейчас почти 80% украинцев не доверяют нынешней власти и уверены, что она ведет страну в неправильном направлении. Тем не менее в общественном сознании уже снято фундаментальное противоречие «с Россией или с Европой», вокруг которого формировалась политическая повестка предыдущих избирательных циклов. Сейчас команда Петра Порошенко вновь пытается сыграть по «домайданным» правилам и представляет нынешнего главу государства единственным гарантом «европейского выбора» страны. Однако это может обернуться окончательным крахом его легитимности на президентских и парламентских выборах 2019 года.
Более 90% респондентов в 2017 году стали определять себя как украинцев по национальности, невзирая на язык общения, веру и прочие этнокультурные компоненты.
Если смотреть на данные социологии, украинское общество гораздо более современно, чем это представляется украинскому политическому классу. Этнокультурный национализм не отвечает на его запросы и плохо вписывается в его видение будущего. Не так уж важна для него и тема освященных традицией институтов. Поэтому вроде бы перспективная идея Единой поместной церкви пока оставляет общество достаточно равнодушным — действующему президенту, который активно лоббировал получение автокефалии украинской церковью и сейчас в одном шаге от успеха, это не прибавило пока ни одного процента.
Стоит сказать, что большинство участников Майдана 2013–2014 годов сказали, что выйти на площадь их заставили, прежде всего, репрессии власти против участников протеста. Жестокий и несправедливый разгон немногочисленного Евромайдана в ночь на 30 ноября вызвал реакцию массовой гражданской солидарности, желание защитить свое право на выбор и остановить произвольные действия власти, только что отказавшейся двигаться в сторону Европы. В этом заключался объединяющий нацию импульс революции, и именно это стало ее вторым требованием к власти.
Избирательный слух элиты
Постсоветские номенклатурно-олигархические элиты Украины были готовы воплотить в жизнь запрос общества на движение «прочь от Москвы». Однако устремления граждан действительно контролировать государственную власть и влиять на решения, касающиеся будущего страны, — еще один императив революции Майдана — уже не входили в сферу интересов украинского истеблишмента.
Наверное, именно поэтому ни одна влиятельная политическая сила в стране пока не воплотила этот запрос революции 2014 года в конкретном образе будущего. В начале февраля 2014-го было проведено сравнительное исследование ценностей участников Майдана в Киеве и пользователей соцсетей Facebook и «ВКонтакте». Респонденты, активно поддерживающие ценности политической демократии, одновременно выступали за защиту социальных прав человека (эти ценности авторы исследования, на мой взгляд, ошибочно охарактеризовали как стремление к патернализму). Причем участники Майдана особенно активно выражали готовность бороться за свои социальные права и воспринимали государство буквально республикой, то есть общим делом всех граждан.
Постмайданная политическая элита их не услышала.
Дорога разочарований
В каком-то смысле защите важных интересов украинского общества действительно помогает «заграница». Дело в том, что децентрализация власти и передача полномочий местному самоуправлению — базовый принцип права Европейского союза, а борьба с коррупцией ныне мировой тренд. Поэтому западные менторы Украины были и остаются очень внимательны к реформам в этих двух сферах.
Однако, если посмотреть на «достижения революции» издали, когда видны только крупные мазки, картина предстает весьма удручающая. Перечислять поводы для разочарования можно долго. Качество жизни украинцев за последние 5 лет упало, в том числе из-за многократного увеличения тарифов на ЖКХ. Для того чтобы оплатить жилье и коммунальные услуги, граждане вынуждены проходить унизительную процедуру получения права на субсидии, которые лишь увеличивают их зависимость от чиновничьего аппарата. При этом нередко за такими субсидиями должны обращаться люди, которые имеют работу, но не могут свести концы с концами. Зафиксированное же в конституции право на бесплатную медицину давно не имеет отношения к действительности.
Общество граждан, совершивших революцию, по своим ценностям «взрослее» элиты, но не может настолько же эффективно защищать собственные интересы
Граждане, на волне майданного энтузиазма занявшиеся общественной деятельностью, теперь, как правило, разочарованы в результатах своих усилий. И дело не только в отсутствии удовлетворяющего результата. Общественный активизм в современной Украине оказывается крайне опасным занятием — с существенным риском для жизни. Фактор силы вообще оказывается решающим при разрешении многих общественных споров в современной Украине. В стране фактически нет независимого суда, зато множество парамилитарных формирований.
Путь в Европу из собственного двора
И все же даже на фоне этого списка неудач нужно учитывать важное отличие нынешней послереволюционной ситуации от домайданной Украины. Политическая система страны находится сейчас в уникальном состоянии. С ее механизмов сняли защитный кожух. Обществу теперь максимально четко видна работа реальных центров принятия решений и преобладающие там нравы и ценности. Так становятся видны и те пороки системы, с которыми надо бороться — просто ради выживания страны.
Общество граждан, совершивших революцию, по своим ценностям «взрослее» элиты, но не может настолько же эффективно защищать собственные интересы. И все же постепенно через практики взаимопомощи происходит становление «третьего сектора» — некоммерческих организаций. При этом местные власти все чаще поддерживают подобные объединительные инициативы граждан, хотя бы потому, что с такими объединениями на уровне дома, микрорайона или в любой иной форме работать оказывается удобнее, чем разбираться с хаотическими запросами отдельных жалобщиков.
Многие уже знают своих муниципальных депутатов. Это также оказывается полезным в жизненно важных ситуациях. Например, если ваш родственник тяжело заболел и лечение требует неподъемных средств, нормальная практика — обратиться к депутату, который поможет организовать благотворительную ярмарку.
Все эти изменения в конечном итоге следствие проведенной в стране реформы децентрализации. Едва ли она идеальна, но все же именно в связи с ней можно говорить о значимых позитивных переменах.
Именно здесь — на уровне городов и сел Украины — появился единственный содержательный ответ на невысказанный запрос «революции достоинства» — защиту права граждан свободно определять свое будущее
То, что местное самоуправление в стране теперь не пустая формальность, видно по результатам соцопросов. Сейчас, когда доверие к институтам государственной власти, за исключением армии, упало до крайне низкого уровня, число доверяющих местному самоуправлению только растет и уже превысило количество скептиков.
Видя в этом угрозу своему авторитету, центр передает на местный уровень гораздо больше социальных обязательств, чем денег, которые требуются для их исполнения. Поэтому именно на органы самоуправления возлагается ответственность за закрытие важных для жителей социальных объектов.
И все же именно результаты этой реформы люди могут чувствовать уже сейчас, ведь именно органы самоуправления занимаются ремонтом дорог, школ и больниц, реконструкцией парков или закупкой новых автобусов. Сейчас во многих муниципалитетах Украины действует механизм бюджета участия, когда каждый гражданин может предложить проект улучшения жизни родного города, а горожане голосованием выберут, какой из них получит финансирование из муниципальной казны. А траты местных бюджетов теперь можно контролировать через систему Prozorro, возможности которой граждане только начинают осваивать.
Можно сказать, что именно здесь — на уровне городов и сел Украины — появился единственный содержательный ответ на невысказанный запрос «революции достоинства» — защиту права граждан свободно определять свое будущее. «Свобода» в данном случае подразумевает не романтику гражданского восстания с риском для жизни, а гарантированную возможность добровольного и безопасного выбора и спокойное использование системы прозрачных процедур при принятии любых решений.
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Политика
Страна (Украина): от «хорошего настроения» до массовых убийств. Почему на Украине семь лет назад случился Евромайдан
Сегодня — седьмая годовщина Евромайдана.
Хотя это событие от нас все дальше — сложно найти другое, так сильно повлиявшее на современную историю Украины.
Поэтому напомним вкратце, что происходило в ноябре 2014 — феврале 2014 годов. И каков истинный смысл тех событий.
Предпосылки Евромайдана
Президент Виктор Янукович в ноябре 2013 года внезапно повернул вспять процесс ассоциации с Евросоюзом. Власти поняли, что соглашение с ЕС в перспективе лишит Украину российского рынка, но европейским это не компенсируется.
ЕС же отказывался идти на уступки — как в увеличении квот для украинского экспорта, так и в предоставлении украинской экономике инвестиций, которые бы сгладили потерю старых рынков.
Закономерный вопрос — зачем тогда вообще было начинать всю историю с Евросоюзом?
Причин здесь было две. Первая — многовекторность. Янукович, который в первый год своего президентства подписал Харьковские соглашения с Россией и вызвал вал обвинений в пророссийской политике, хотел «диверсифицировать геополитические риски» и усилиться теперь на западном направлении. Против чего не возражали и многие группы в Партии регионов.
Заигрывание регионалов с Европой в свою очередь должны было, по их мнению, сподвигнуть Москву на некие уступки — к примеру, по цене на газ.
Вторая причина — Запад хотел вовлечь Украину в ассоциацию, чтобы обнулить возможность вхождения нашей страны в Таможенный союз с Россией, что тогда предлагала Киев Москва. То есть, это был элемент геополитической конкуренции. Кроме того, Соглашение ставили Украину в экономическую (за которой следовала и политическая) зависимость от ЕС и Запада в целом. Чего у Януковича сначала не понимали. А когда поняли (в том числе посчитав убытки для экономики) — процесс начали сворачивать.
Кроме того, после ряда переговоров Януковича и Путина, Москва наконец-то пообещала дать Киеву то, что украинские власти давно добивались — скидку на газ и крупный кредит. Причем без всяких политических условий (вроде вступления в Таможенный союз). Да и вообще почти без условий, кроме одного — отказаться от Соглашения об ассоциации с ЕС.
В итоге 21 ноября Кабмин приостановил подготовку к подписанию документа.
Начало протестов и первая радикализация
Контекст
Главред: Америка сгнила. Впереди — майдан
Президент Украины: «В Белоруссии может произойти Майдан» (Wiener Zeitung)
Zaxid: между Майданом и Площадью
Junge Welt: уход Лукашенко — проблема для Кремля
Parlamentní listy: выбор Лукашенко, или почему он осмелился идти против России?
Еспрессо: майданов без политиков не бывает
21 ноября журналист Мустафа Найем бросил в Facebook клич выходить на Майдан, что и стало формальным началом протестов.
«Встречаемся в 22:30 под монументом Независимости. Одевайтесь тепло, берите зонтики, чай, кофе, хорошее настроение и друзей», — написал Найем в Facebook.
Правда, были они сначала не слишком впечатляющими. И вряд ли настолько отвлеченная вещь как ассоциация с ЕС (которая не тождественна вступлению в Евросоюз) могла бы вывести на улицы сотни тысяч людей. Но в дело включились силы, которые начали раскручивать протесты.
С одной стороны это был Запад, который был недоволен срывом Соглашения. С другой — прозападная и националистическая оппозиция — Яценюк, Кличко, Тягнибок и другие.
Но главное, что против Януковича по сути восстала часть Партии регионов. Олигархи, которые имели свои доли в этой политической силе, были недовольны тем, что вес набирает «Семья» президента. И негласно подключились к новым протестам — прежде всего, за счет своих СМИ.
Поэтому протесты достаточно быстро переросли в массовые. В том числе после явных провокаций или же просто непродуманных шагов со стороны власти. Уже 30 ноября «Беркут» избил оказавших сопротивление протестующих на Майдане. Все это СМИ (включая те, которые контролировались «регионалами») транслировали в прямом эфире, подавая как «избиение детей» (хотя студентов, как потом выяснилось, среди пострадавших было немного).
После этого на улицы вышло гораздо больше людей. И уже первого декабря протесты вошли в стадию радикализации. Протестующие пытались штурмовать администрацию президента, нападали на кордоны милиции, избивали правоохранителей. В итоге их разогнал «Беркут».
То есть с одной стороны это было «боевое крещение» праворадикалов, которые вышли на Майдан (и политики, поддержавшие протесты, тут же попытались от них отмежеваться).
С другой — многие в Украине поняли, что протест «за Европу» отнюдь не мирный. Что уже тогда начало работать на раскол страны — попытки националистов свергнуть Януковича силовым путем явно не находили понимания на юго-востоке.
После этих событий стало понятно, что быстрой победы над властью не будет. Но и Майдан уже имел серьезную поддержку, и зачистить его силой было, конечно, возможно — но Запад к тому времени протесты уже открыто поддержал. И требовал от Януковича силовых методов не применять.
Параллельно все больший вес набирали националисты. 8 декабря «свободовцам» позволили свалить памятник Ленину на Бессарабке.
Чего бы не могло произойти без молчаливого содействия властей, которые решали свои узко-тактические задачи, пытаясь демонизировать «Свободу» накануне довыборов в Раду по одному из киевских округов. Там нужно было завести в парламент Виктора Пилипишина и не пустить туда «свободовца» Юрия Левченко — и это удалось.
Об издержках — усилении праворадикалов на Майдане и в целом в Украине — тогда, видимо, никто не думал.
Разворот к России
Янукович в ответ на протесты и западную их поддержку начал резко разворачивать внешнеполитический вектор (о чем, как писалось выше, он еще до того договорился с Путиным).
17 декабря он привез из Москвы масштабное соглашение — о почти двойной скидке на газ, 15 миллиардах кредита без всяких формальных условий, а также инвестициях России в украинские высокотехнологические отрасли — строительство кораблей, самолетов и так далее.
И все это — без вступления в Таможенный союз. То есть власть Януковича получила весомую поддержку с востока.
После этого стало окончательно очевидно, что быстрого свержения президента и не будет и дело затягивается.
Лидеры Майдана оказались перед угрозой его маргинализации и потери поддержки.
Но тонус сопротивления постоянно поддерживался различными загадочными событиями. Вроде избиение 26 декабря бывшей журналистки Татьяны Черновол на Бориспольской трассе.
По официальной версии это была бытовуха: Черновол ввязалась в дорожный конфликт. Но на Майдане заявили об атаке властей на активистку. Что лишь подлило масла в пламя протестов.
Впрочем, фактор Черновол и ему подобные не могли долго поддерживать градус протестов — и в начале январе они более-менее стабилизировались, превратившись в позиционный конфликт. Было понятно, что таким образом власть не взять.
Регионалы решили воспользоваться этой паузой, чтоб перейти в наступление.
16 января они проголосовали за законы, которые ужесточали ответственность за всё, чем занимались майдановцы: хождение в балаклавах, поездки Автомайдана домой к чиновникам и депутатам, нападения на милицию и так далее.
Большинство приняло эти законы, видимо, будучи уверенным в том, что протесты сдуваются и таким образом их можно додавить.
На Майдане также понимали это и назвали законы «диктаторскими».
Мультимедиа
Египтяне впервые в Черном море на совместных учениях с ВМФ России
Лучшие фотографии дикой природы — 2020
Продукты, употребление которых на ночь не добавляет лишний вес (Sözcü)
Самые смешные животные 2020: эти фото точно заставят вас улыбнуться
Но поначалу его вожди выглядели растерянными, не понимая, что делать дальше.
И тут в дело вступила радикальная часть майдановцев, которая перевела протест в силовую стадию, атаковав правоохранителей на улице Грушевского. Начали массово применяться «коктейли Молотова».
Со стороны это выглядело настолько дико, что руководство протестами — Яценюк, Кличко, Тягнибок — от акции тут же отмежевались, не поддержал происходящее и Запад.
Такая реакция была вполне понятна. Атака на силовиков давала повод властям разогнать Майдан.
Но президент Янукович, вопреки ожиданиям, не дал такого приказа, видимо, рассчитывая при поддержке Запада как-то успокоить ситуацию. Тем более, что и с Запада к нему шли настоятельные просьбы воздержаться от радикальных действий.
По итогу, силовое противостояние на Грушевского затянулось на несколько дней. А радикалы, которые атаковали правоохранители, стали в глазах майдановцев не провокаторами, а героями.
Окончательный же перелом произошел 22 января. Рано утром в этот день при непонятных обстоятельствах были убиты активисты Майдана — армянин Нигоян и белорус Жизневский. По официальной версии сегодня, их убили некие сотрудники МВД — при этом подозреваемых в деле нет. По версии предыдущих властей — стреляли с трех метров, то есть свои — провокаторы, целью которых была дальнейшая радикализация протестов.
Как бы то ни было, гибель этих двух майдановцев сильно подорвало позиции власти. На западе и в центре страны начались захваты обладминистраций. А в Киеве, напуганный первыми смертями Янукович, с одобрения Запада, пошел на переговоры с лидерами оппозиции.
Их первыми итогами стали уступки со стороны президента — в конце января он вынудил уйти в отставку премьера Николая Азарова (вместо него и.о. премьера стал представитель «Семьи» вице-премьер Сергей Арбузов, что вызвало дополнительный раздрай внутри Партии Регионов).
Более того — после этого Янукович предложил пост премьера Яценюку. Что, вероятно, было попыткой пойти на компромисс с Западом и расколоть майдановский лагерь.
Однако со стороны это выглядело как проявление слабости со стороны президента. Да и на протестах уже настолько сильны были позиции радикалов, что никто на такие условия пойти не согласился.
У оппозиции к тому времени созрел иной план — заставить президента и Партию Регионов вернуть Конституцию 2004 года (с уменьшением полномочий президента в пользу парламента и правительства), сформировать свое правительство и, фактически, взять власть в стране, а потом договориться с Януковичем о его уходе.
Но самого Януковича такой план не устраивал и он пытался маневрировать, уговаривая Запад как-то повлиять на оппозицию. Запад в ответ склонял Януковича к новому геополитическому развороту — от России к ЕС.
Москва же, видя метания украинской власти, заморозила очередной транш из согласованного в декабре кредита. Эти деньги были нужны для стабилизации гривны.
В общем, ситуация зашла в тупик, из которого стороны попытались выйти силовым путем.
18 февраля майдановцы пытались штурмовать Раду и продавить возврат к Конституции образца 2004 года.
Но силовики отбили штурм и пошли в наступление. До 20 февраля они зачистили все прилегающие к Майдану улицы, оставив под контролем протестующих лишь саму площадь.
Все ждали приказа на зачистку эпицентра протестов, силовики были к ней готовы. Вечером 18 февраля они начали продвижение и заняли часть площади, но были остановлены стеной из горящих шин и получили приказ остановиться на занятых позициях.
К тому времени с обоих сторон уже были погибшие и раненные.
Одновременно в городе действовали подконтрольные власти титушки, убив журналиста «Вестей» Вячеслава Веремия.
На следующий день прошла информация, что власти собираются объявить режим Антитеррористической операции и зачистить Майдан. Но вместо этого было объявлено о начале переговоров Януковича и лидеров оппозиции, которые заключили «перемирие» (впрочем, «Правый сектор» тут же заявил, что его не признает). А 20 февраля в Киев должны были приехать министры иностранных дел Польши, Германии и Франции (позже к ним присоединился представитель России Лукин), которые должны были согласовать компромиссное политическое решение.
Но 20 февраля утром произошла бойня на улице Институтской, в которой погибло более 50 человек — как протестующих, так и милиционеров.
По данным материалов уголовного дела (его расследовали уже после Майдана), которые публиковала «Страна», первые выстрелы прозвучали со стороны протестующих (их осуществляла «группа Парасюка»). Также эту информацию подтверждал львовский майдановец Иван Бубенчик.
То есть, первыми открыли стрельбу майдановцы, что и спровоцировало всю последующую бойню.
Но сейчас за убийства судят только «беркутовцев». По официальной версии они открыли огонь по майдановцам и убили на Институтской десятки людей. Но сами «беркутовцы» это опровергают. Более того, еще в 2017 году появились свидетельства граждан Грузии, которые завили, что они стреляли по майдановцам по приказу лидеров оппозиции.
Как бы то ни было, но массовые убийства резко поменяли политический расклад в пользу Майдана. Запад начал грозить Януковичу санкциями, а провластное большинство в Раде окончательно развалилось.
На этом фоне деморализованный президент согласился вернутся Конституцию 2004 года в обмен на то, что он остается у власти как минимум до осени 2014 года (когда должны пройти досрочные выборы президента).
Это и было основой компромиссного соглашения, которое было заключено между президентом и лидерами оппозиции 21 февраля при посредничестве глав МИД Франции, Польши и Германии (представитель России уехал до его подписания).
Но уже вечером на Майдане выступил сотник Парасюк и заявил, что его выполнять не будут. А так как по тому же соглашению Янукович вывел правительственные войска из Киева фактически весь центр столицы оказался в руках майдановцев (которые, к тому времени, уже обзавелись оружием).
В таких условиях Янукович решил спешно покинуть столицу и уехал в Харьков, где 22 февраля должен был пройти съезд депутатов юго-востока. Но соратники президента из Партии Регионов уже чувствовали, что он проигрывает, а потому фактически не оказали президенту никакой поддержки, начиная уже договариваться с лидерами Майдана.
В Киеве же с утра 22 февраля майдановцы перехватили контроль над парламентом, назначили спикером Турчинова, а затем объявили о прекращении полномочий Виктора Януковича. Последнее решение было полностью неконституционным и окончательно разрушало договоренности от 21 февраля. Но Запад его фактически признал.
Оказавшись без какой-либо поддержки Янукович уехал через Крым в Россию.
На этом «Революция достоинства» формально была окончена, и начинался новый — и уже куда более трагический — этап в жизни страны.
Крым, Донбасс, война. Итоги Евромайдана
Одним из первых решений новой власти стала отмена 23 февраля закона о языках, который давал русскому статус регионального.
Это событие — да и в целом захват власти в Киеве радикально националистическими силами — запустили процесс полураспада Украины. На юго-востоке начались массовые протесты, которые поддержала Россия.
Дальнейшее известно. В Крыму выступления против Киева стали катализатором аннексии и включения в состав РФ. А на Донбассе вызвали к жизни появление «ДНР» и «ЛНР» и уже более чем шестилетнюю войну.
Сторонники Майдана говорят, что их протесты вообще никак не связаны с такими плачевными для Украины последствиями — мол, их причиной стали исключительно действия России.
Однако очевидно, что Майдан изначально не сплотил общество, а расколол его. Стало понятно, что в случае его победы нелегитимным путем (то есть не через выборы), миллионы людей на юго-востоке не примет смену власти. Что и произошло.
Для Украины же в целом протесты 2013-2014 года означали одно — полную смену геополитического курса, конец многовекторности и движение в русле политики Запада.
Учитывая, что долгие годы страна была завязана на российские рынки и энергоносители из России, столь резкий разворот (вместе с началом войны) вызвал экономический коллапс, обвал экспорта и нарастающую бедность.
Итогом стал многократный рост коммунальных тарифов, падение гривны, производства, отмена многих социальных стандартов. И как следствие этих факторов — массовая эмиграция населения.
Впрочем, на официальном уровне, сегодняшний день остается праздником — Днем достоинства и свободы. И президент Зеленский уже записал свои поздравления.
О последствиях, к которым этот день привел, нынешняя власть, также как и прежняя, предпочитает не вспоминать.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.