За что был осужден бекмаханов на 25 лет

Ермухан Бекмаханов. Несломленный историк

«Пройдут годы, улягутся горячие головы, и люди трезво оценят наше прошлое. Но я уверен, что все эти шумихи не стоят ломаного гроша. Все это можно было делать без жертвы», — Е. Бекмаханов.

Ермухан Бекмаханов родился в 1915 году в Баян-Аульской области. Рос сиротой. Его единственный брат Динши умер в 1930-м, а сестра с матерью — в 1933 году от голода. Ермухан по происхождению был чингизидом, являлся потомком хана Среднего жуза Уали, сына Абылай хана от второй жены-калмычки.

Ермухан Бекмаханов первый казах-доктор исторических наук, основатель кафедры истории Казахстана в Казахском государственном университете им. Кирова. Но не в этом была его заслуга. Он был первым, кто объективно рассказал о движении Кенесары Касымова. А потом поплатился за это ссылкой в Сибирь.

«Я, как мыслящий человек, часто задумываюсь над своим положением и неизбежно прихожу к выводу, что я должен быть на свободе. Галочка! Не проходит и дня, когда бы я не думал о вас, о милых Ермушке и Сермушке. Ты должна понять, что в этой сложной жизни всегда сумею найти свое достойное место и постараюсь не оказаться последним. Всему этому учит сама жизнь. При честной работе можно все пережить. Единственное желание — увидеть вас и милых детей и честно работать на благо отечества. Очень скучающий и любящий Ермухан». 5 декабря 1953 г. Это отрывок из письма Ермухана Бекмаханова, адресованного к супруге Халиме Бекмухамедовой. Длился второй год пребывания в тюрьме: известного ученого-историка приговорили к 25 годам заключения в исправительно-трудовых лагерях.

А все начиналось так. Осенью 1941 года в Алматы была эвакуирована группа видных ученых-историков. Среди них были член-корреспондент академии наук Панкратова, профессора Н. Дружинин, А. Кучкин, М. Вяткин и многие другие. Пятеро из них во главе с А. Панкратовой изъявили желание подготовить вместе с местными учеными книгу об истории Казахской ССР — книгу, которая, оказывается, уже значилась в планах Наркомпроса республики. Ермухан Бекмаханов, бывший тогда работником Министерства образования, горячо подержал эту идею.

Панкратова Анна Михайловна

Николай Михайлович Дружинин

Результатом этого научного союза стал однотомник «История Казахской ССР». Ермуханом Бекмахановым была написана 4-я глава этой книги о национально-освободительном движении под предводительством Кенесары Касымова. Этот труд был высоко оценен историками и даже был выдвинут на соискание сталинской премии. В этом же году Бекмаханов защитил кандидатскую диссертацию на эту тему.

Е.Бекмаханов со студентами истфака КазГУ. Алма-Ата 1948 год

Казалось, все сложилось прекрасно. Но вдруг как гром среди ясного неба отрицательную рецензию на эту книгу дал член-корреспондент АН СССР А. И. Яковлев. На что тут же отреагировала Анна Михайловна Панкратова. Она собрала специальное собрание в институте истории Академии Наук СССР. Там же присутствовала представитель из Алматы Х. Айдарова. Айдарова резко выступила против работы Бекмаханова. Вот выдержка из ее выступления: «…деятельность Кенесары и его круга является симптомом феодально-монархического национализма, она не имела общенародного характера и, следовательно, автор (Бекмаханов), оценивший движение Кенесары как общенародное национально-освободительное прогрессивное движение, практически находится под влиянием буржуазного течения «тутас агым». Бекмаханова пытались защитить, в частности такие видные ученые-историки как Н. Дружинин, М. Вяткин. Все они говорили о ценности этого труда.

В 1946 году, усовершенствовав свою работу, Бекмаханов предлагает ее ученому совету Академии Наук СССР. В том же году он с блеском защищает докторскую диссертацию на тему «Казахстан в 20-40-е годы XIX века», где одна из глав опять-таки посвящена Кенесары Касымову.

С течением времени споры вокруг этой книги не прекратились. И в 1948 году в Алматы в Академии Наук Казахской ССР состоялись дебаты, которые продолжались 5 дней. Стенограмма этих дебатов составила 552 страницы. Они свидетельствуют, что некоторые ученые, особенно казахстанские, набросились на Бекмаханова с целью уничтожить его труды.

В газете «Правда» в 1950 году была опубликована обличающая статья о труде Бекмаханова. 16 января этого же года он был исключен из партии и выгнан из университета. Буквально через неделю его лишили всех ученых степеней и званий. Но он продолжал бороться, ведь за его спиной была жена и маленькие дети.

Бекмаханову пришлось обивать пороги различных инстанций, чтобы получить разрешение на преподавательскую деятельность в сельской школе. Сначала его направили в Нарынкольский район Алматинской области. Затем перевели в село Новотроицк в Шуйском районе Джамбульской области.

5 сентября 1952 года Бекмаханова арестовали в Новотроицке и привезли в Алма-Ату. Следствие велось три месяца. Ермухана запугивали, оказывали постоянное давление, требовали, чтобы он очернил К. Сатпаева и М. Ауэзова.

Ермухан Бекмаханов с семьей

Суд состоялся 2 декабря 1952 года. «Для обоснования своих буржуазно-националистических взглядов использовал произведения реакционных поэтов, а также врагов народа — алашординцев, боровшихся против Советской власти», — это всего лишь отрывок из судебных документов. Приговор был настолько жесток, что, услышав его, Ермухан заплакал, а Халима была вне себя от горя. Согласно статье 58–10 части 2 УК с санкцией статьи 58–2, суд приговорил Ермухана Бекмаханова к 25 годам заключения в исправительно-трудовом лагере. После этого ученого отправили этапом в г. Бодайбо Иркутской области. Ермухан не переставал писать письма в вышестоящие инстанции, Халима не раз ездила в Москву ходатайствовать за мужа. Вопрос об освобождении поднимала историк Анна Михайловна Панкратова. Однако свобода была дарована ученому только после смерти И. Сталина, когда Анна Панкратова обратилась с просьбой к Н. Хрущеву.

16 февраля 1954 года на Лубянке в МВД СССР Ермухану вручили справку о прекращении дела. Здоровье Ермухана все больше ухудшалось и свой последний Новый год, 1966-й, он встретил в кругу семьи и почти сразу после этого был госпитализирован в больницу. Он торопил Халиму с защитой кандидатской диссертации, будто чувствовал, что ей одной придется тянуть семью. У Бекмаханова был рак легкого. Ермухан с каждым днем угасал, но при этом он никогда не жаловался на плохое лечение и врачей. «Одно легкое у него было зараженное, а затем заразилось и хорошее. Он сильно простудился когда был в Балатоне в Венгрии», — рассказывает супруга Халима.

6 мая в 12 часов дня он попросил медсестру выключить радио и спокойно заснул. Как вспоминает сама Халима, оказывается, он просил продлить ему жизнь до 10 мая, так как боялся помешать любимой: на 10 мая была назначена защита кандидатской диссертации Халимы. Похороны состоялись 7 мая 1966 года. А 10 мая Халима мужественно защитила работу на соискание степени кандидата педагогических наук и сразу после этого поехала на могилу мужа возложить цветы.

В 41 год Халима осталась вдовой и, несмотря на то, что прошло уже почти полвека со дня смерти Ермухана, она рассказывает о своем муже так, будто они попрощались только вчера.

Источник

Белые пятна истории Е. Бекмаханова

Жизнь и деятельность доктора исторических наук, профессора, члена-корреспондента Академии наук Казахской ССР Ермухана Бекмаханова, автора фундаментального издания «Казахстан в 20-40 годы XIX века», всегда была объектом внимания авторитетных историков и известных представителей казахстанской науки. О нем писали профессор, академик Национальной академии наук Республики Казахстан Кенес Нурпеис, Халима Адамовна Бекмухамедова, ученые М. Козыбаев, С.Ф. Мажитов и др.

Они проливают свет на правду жизни и деятельности одного из ярких и знаковых фигур казахской истории периода «репрессивного сталинского режима». В основе их лежат архивные документы, тщательно собираемые и хранимые архивистами страны.

В статье «Документальные материалы об Ермухане Бекмаханове» кандидат исторических наук Р. Сариева рассказала о фондах личного происхождения Центрального государственного архива Республики Казахстан, которые содержат ценные и уникальные документы по истории жизни и деятельности ученого.

В Центральном государственном архиве Республики Казахстан имеется семейный фонд 2210 Бекмаханова Ермухана и его дочери Наили Ермухановны, где хранятся архивные документы за 1927-1993 годы, всего 151 дело. Документы фонда позволяют проследить основные этапы научной работы ученого, раскрывают его взаимоотношения с родственниками, друзьями и коллегами.

Способность и трудолюбие Ермухана Бекмаханова проявились в годы его учебы в средней школе Баянаула, на подготовительных курсах в Семипалатинске, Воронежском педагогическом институте. Неслучайно историк Я.Я. Зутке вызвался быть научным наставником Ермухана, проявившего склонность к научной работе.

Его друг и однокурсник В. Сурат также отмечал неуемную тягу Е. Бекмаханова к новым знаниям. В своих воспоминаниях В. Сурат пишет:

«наши студенты тянулись к нему, всегда были рады встрече с ним. Ермухан в беседе кратко и доходчиво опровергал бытовавшее среди студентов мнение о культурной отсталости Казахстана и Средней Азии. Все поражались его широтой эрудиции. Многим запомнились его рассказы о Чингисхане, Римской империи, Александре Македонском, древнегреческой мифологии».

После окончания института Народным комиссариатом образования РСФСР Е. Бекмаханов был направлен в Казахстан.

В 1937-1939 годах он работал научным сотрудником, а затем заместителем директора Казахского педагогического института.

В 1941-1946 годах он был агитатором-лектором ЦК Компартии Казахстана, ездил по городам, селам и аулам Казахстана. В беседах с простым населением он услышал рассказы и легенды о Кенесары Касымове и других предводителях национально-освободительного движения, сопоставлял их с архивными материалами.

В фонде сохранились воспоминания писателя, Героя Советского Союза Малика Габдуллина, когда он обратился за консультацией к Е. Бекмаханову по теме исследования «Кобланды батыр». Ермухан поддержал его выбор, и посоветовал где и как лучше собрать исторические материалы. А научный руководитель М. Габдуллина М. Ауэзов высоко оценил способности Е. Бекмаханова:

«Я знаю этого джигита. Читал его труды по казахской истории, слушал и выступления. Он самоотвержен, талантлив, у него прекрасное будущее. Уверен, что он станет большим историком».

В 1947 году на основе своей докторской диссертации он издал монографию «Казахстан в 20-40 годы XIX века», концепция которой вызвала бурные дебаты не только среди историков, но и экономистов, юристов, писателей и журналистов. Историка обвиняли в буржуазном национализме, а книгу считали вредной, как и научном, так и в политическом отношениях. За обвинениями последовали репрессии и Бекмаханова объявили врагом народа.

В 1950 году в газете «Правда» Т. Шойынбаевым, Х. Айдаровой, А. Якуниным была опубликована статья «За освещение истории Казахстана с марксистско-ленинской позиции», в которой Е. Бекмаханов был обвинен якобы в националистической интерпретации прошлого казахского народа.

Талантливый ученый был уволен с работы в КазГУ и сослан в Нарынкольский район, а затем в Чуйский район Джамбульской области, где ему было разрешили работать школьным учителем. Но среди местного населения нашлись люди, которые поддерживали его в этой сложной жизненной ситуации. Например, директор средней школы с. Новотроицк Ахметжан Тлеубергенов был студентом ученого. Он с радостью предложил ему жить под одной крышей в своем доме, хотя рисковал репутацией перед всевидящим оком партии.

В фондах архива сохранилась собственноручно написанная автобиография Е. Бекмаханова, в которой он с благодарностью вспоминает еще одного человека, относившегося к нему с пониманием. Это был начальник отдела Госбезопасности Чуйского района, который сказал ему:

«Ереке, положение не совсем благоприятное. Хотел бы помочь Вам, но ничего не смогу. Хочу сказать только одно: «Держитесь».

Впоследствии, Е. Бекмаханов, осужденный на 25 лет ссылки в Сибирь, по-прежнему оставался стойким борцом за свои идеи. В письмах на имя Ж. Шаяхметова, Н.С. Хрущева и других руководителей страны, постоянно подчеркивал, что несмотря на невзгоды, он останется верным сыном своей Родины. Архивные документы ясно рисуют мысли ученого, его стремление выйти на свободу, его жажду жизни и творения. Несмотря на мощную пропаганду, направленную против «националиста» Е. Бекмаханова, многие друзья и коллеги не изменили свое отношение к нему как к одаренному ученому и прекрасному человеку.

После полной реабилитации Е. Бекмаханова 16 февраля 1954 года в Москве с ним встретился директор ЦГА Казахской ССР Мухтар Жангалин, который в знак уважения и безмерной радости по случаю освобождения ученого, сняв с себя, подарил ему свой новый костюм.

Несмотря на тяжелое испытание, выпавшее на долю Е. Бекмаханова, являясь ученым неиссякаемой энергии, он оставил глубокий след в исторической науке Казахстана, успел создать свою школу. За достигнутые успехи в работе он был награжден орденом Красной Звезды, Почетной Грамотой Верховного Совета Казахской ССР. Это было признанием его научной и общественной работы, его неоспоримых заслуг в развитии исторической науки.

Им внесен огромный вклад в постановку и методику преподавания истории Казахстана, в разработку ряда проблем истории и культуры казахского народа. Его дело продолжают не только непосредственные ученики, которые слушали лекции и под его научным руководством защитили диссертации, но и новое поколение историков. Его труды и сегодня остаются примером тщательного изучения и вдумчивого использования первоисточников, образцом актуальности и обоснованности научных выводов.

Источник

«Дело Бекмаханова»: как все это было

Людмила ЕНИСЕЕВА-ВАРШАВСКАЯ

Ермухан Бекмаханович Бекмаханов (1915–1966) – первый в Казахстане и в Средней Азии доктор исторических наук, член-корреспондент Академии наук. Автор монографий «Казахстан в 20-40 годы XIX века», «Присоединение Казахстана к России», «Очерки по истории Казахстана XIX века», а также учебников для средней школы. Основатель кафедры истории Казахстана в КазГНУ им. аль-Фараби.

Это был процесс века. Процесс, в завершении которого прозвучало следующее: «Материалами предварительного следствия, проверенными судебным следствием, устанавливается, что обвиняемый Бекмаханов, используя свое положение научного работника в области исторической науки, в течение 1942-1951 годов извращал и фальсифицировал исторические факты в своих работах, в выступлениях пропагандировал буржуазно-националистическую идеологию, восхвалял феодально-байский строй и его реакционных ханов и султанов, (боровшихся против русского народа и стремившихся сохранить средневековые порядки в Казахстане…). На основании вышеизложенного и руководствуясь статьей 319 и 320 УПК РСФСР, коллегия приговорила: Бекмаханова Ермухана по статье 58-10 часть 2 УК РСФСР с санкции статьи 58-2 подвергнуть к 25 (двадцати пяти) годам заключения в исправительно-трудовом лагере с поражением в избирательных правах сроком на пять лет и с конфискацией лично принадлежащего ему имущества».

Да, именно такой приговор был вынесен 4 декабря 1952 года одному из светлейших людей минувшего столетия – первому в Казахстане доктору исторических наук, члену-корреспонденту Академии наук Казахской ССР Ермухану Бекмаханову за якобы националистические взгляды, выраженные в его трудах и высказываниях. То была третья волна сталинских репрессий, и одной из составных ее стала кампания «буржуазного национализма». Она-то и определила трагический поворот в судьбе Бекмаханова.

Ермухан Бекмаханов из плеяды ученых-борцов
Начиналось же все с того, что в годы войны в Алма-Ату из Москвы была эвакуирована группа ведущих историков страны во главе с членом-корреспондентом Академии наук СССР Анной Михайловной Панкратовой. В нее входили десять высококвалифицированных специалистов. Пятеро из них, занимавшихся до этого Казахстаном, изъявили желание подготовить вместе с местными учеными «Историю Казахской ССР» – книгу, которая, оказывается, уже значилась в планах Наркомпроса республики. 26-летнему координатору его, в недавнем прошлом выпускнику исторического факультета Воронежского пединститута Ермухану Бекмаханову, делавшему все для того, чтобы создатели этого труда как можно ближе познакомились с жизнью и культурой его народа, было доверено написать главу о национально-освободительном движении казахов 1837–1848 годов под руководством султана Кенесары Касымова против колониальной политики царизма. Не прошло и двух лет, как в июне 1943 года, к моменту возвращения москвичей домой этот самый том «Истории Казахской ССР» вышел из печати, и несколько экземпляров его Ермухан успел привезти прямо к уходящему поезду. Все были счастливы – то был конкретный, реально ощутимый результат, сотворенной ими в рекордно короткий срок работы. Все были горды – это был первый в СССР опыт создания сводной, систематизированной истории национальной республики. Замечательное начинание это было решено отметить Сталинской премией, а начинающий свой путь в науке Ермухан Бекмаханов разработал написанную им главу о движении Кенесары в отдельное монографическое исследование и на его основе тогда же в Институте истории Академии наук СССР защитил кандидатскую диссертацию.
Однако высшей награды страны создатели «Истории Казахской ССР» не получили. На втором заседании Комитета по премиям один из профессоров оценил книгу как антирусскую, поскольку в ней будто бы идеализировалось национально-освободительное движение против царских властей. Идеализации у Бекмаханова не было, а выступление против российского самодержавия не есть борьба против русского народа. Идеологическое передергивание вступало в противоречие с логикой, и не только в случае с Казахстаном. Те же обвинения были предъявлены грузинам, азербайджанцам и башкирам, взявшимся написать историю своих народов. И по настоянию Анны Михайловны Панкратовой в Москве прошло несколько совещаний, где на примере казахстанской монографии обсуждался вопрос колониальной политики царизма и местных антиколониальных движений. На одном из них в присутствии Жданова, Маленкова и Щербакова критика в адрес создателей «Истории Казахской ССР» и Бекмаханова, в частности, прозвучала вновь. ЦК компартии республики принял решение о новой редакции книги, а автор злополучной четвертой главы превратился в объект общественного порицания и обличительных выпадов в печати.
Но печать печатью, а переполненный историческими и архивными сведениями и собранными материалами Ермухан Бекмаханов развивает поднятую им тему, придает ей форму диссертации под названием «Казахстан в 20-40-е годы XIX века» и с блеском защищает ее в Москве. Теперь он – первый как в нашей республике, так и во всей Средней Азии доктор исторических наук, благодаря чему его назначают заместителем директора новообразованного Института истории, археологии и этнографии только что открывшейся Академии наук Казахской ССР. Казалось бы, вот он, триумфальный взлет молодого дарования, вот оно, заслуженное признание! Но именно в это время Москва меняет свое отношение к национально-освободительным движениям на окраинах царской империи. «Чем больше обострялась «холодная война», начатая против СССР бывшими союзниками, – объясняет один из учеников Бекмаханова, доктор исторических наук, профессор, академик НАН РК Кенес Нурпеисов (уже ушедший из жизни. – Ред.), – тем громче озвучивалась концепция добровольного присоединения «малых народов» к России и прогрессивных последствий этих актов. Требовалось приглушить тему экспансии. Колониальная политика царизма отходила на второй план, любые выступления против нее считались реакционными, и восстание Кенесары вновь не укладывалось в Прокрустово ложе удобной на тот момент официальной истории».
С ним-то, автором этих слов – Кенесом Нурпеисовичем Нурпеисовым мы и беседуем.

В Прокрустовом ложе истории
– Работа Бекмаханова, – говорит он, продолжая только что сказанное, – подверглась резкой критике со стороны идущих в ногу с насущной идеологией историков. Особенно досталось его монографии «Казахстан в 20-40-е годы XIX века», где рассматривались взаимоотношения казахов с царской Россией и среднеазиатскими ханствами, а также историческая обстановка, породившая национально-освободительное движение Кенесары Касымова. Не помогла высокая, убедительно аргументированная оценка ведущих историков страны Панкратовой и Грекова, а также входивших с ними в группу создателей «Истории Казахской ССР» Дружинина, Вахрушина, Вяткина, Кучкина и других, высказанная на специально организованном в феврале 1948 года большом диспуте с присутствием членов ЦК ВКП (б). Все шло согласно веянию времени. Цепь одиозных партийных постановлений 1946 года, начатая с разгрома журналов «Звезда» и «Ленинград», открыла путь новой волне политических репрессий против интеллигенции. Нападки на Бекмаханова становились все настойчивее и упорнее. Противники, а это была целая группа казахстанских историков, старались доказать, что в его лице мы имеем буржуазного националиста, и книга его оказывает вредное влияние как с научной, так и с политической точки зрения.
– То есть, герой дня превращался в мальчика для битья?
– Я бы сказал – в изгоя. 33 вызова на ковры – такова, по словам жены Бекмаханова Халимы Адамовны, статистика его мытарств в то время! Ковры местные и союзные, парткомовские и цэковские, институтские и академические. Разборки и разносы, заседания и совещания, дискуссии и обсуждения, требования подчиниться и покаяться. А с появлением в декабре 1950 года в «Правде» статьи Тлеукажи Шоинбаева, Хадичи Айдаровой и Александра Якунина «За марксистское освещение вопросов истории Казахстана» и выпуском брошюры Шоинбаева «Против националистических извращений в освещении реакционного феодально-монархического движения Кенесары Касымова» началась широкая всереспубликанская кампания по их «изучению». На партийных собраниях, ученых советах, вузовских кафедрах, школьных педсоветах, районных собраниях интеллигенции и комсомольского актива шло бичевание Ермухана Бекмахановича. И как пик всей этой эпопеи – пятидневная дискуссия в переполненном зале родного академического Института. Не дискуссия даже, а судилище, средневековое аутодафе со стенограммой в двенадцать печатных листов.
– Той самой, которую вам удалось опубликовать?
– Да, пять лет назад. Бесценный документ этот воссоздает всю расстановку сил в самом громком в тот период деле. По уровню научного анализа, своим оценкам и выводам участники дискуссии делятся на несколько групп. Первая та, что охаивала книгу. Эти люди не всегда опирались на глубокое знание проблемы и научную аргументацию, а больше употребляли ходовые в то время ярлыки – «национализм», «меньшевизм», «донкихотство» и т. д. Жонглировали цитатами классиков марксизма-ленинизма и, в первую очередь, живого тогда Сталина, пристегивая их к любому вопросу без учета конкретной исторической ситуации. Решительно выступали они против концептуальных положений Бекмаханова и заключали свои речи скоропалительными выводами. Вот несколько цитат. «Книга Бекмаханова по своему содержанию получилась научно несостоятельной, буржуазно-националистической, аполитичной. А поэтому следует немедленно изъять ее из пользования» (Т. Ж. Шоинбаев). «Работа Бекмаханова «Казахстан в 20-40-е годы XIX века» является в научном отношении путаной и в политическом отношении вредной» (С. Е. Толыбеков). «Та оценка, что дана товарищами Шоинбаевым и Толыбековым, вполне правильна. А товарищи, которые защищали Бекмаханова в Москве, санкционируют его националистические взгляды» (М. В. Жизневский). «Бекмаханов опирается на материалы буржуазных историков, царских чиновников (т. е. – архивные. – Ред.), произведения придворных поэтов (фольклорные источники. – Ред.) и на сочинения алаш-ординских лидеров (исторические изыскания М. Тынышпаева, Х. Досмухамедова и других. – Ред.) (М. Б. Аманжолов).
– Но ведь это все равно, что уничтожить человека. В те времена достаточно было и одного из этих определений, чтобы противник твой угодил если не под расстрел (тогда уже, кажется, не расстреливали), то в лагеря.
– А так оно, собственно, и получилось. Разбирательство это, в конечном счете, перетекло в судебный процесс. Но это потом, а пока вернемся к дискуссии. Вторая группа ее участников (И. У. Будовниц, А. М. Жиренчин, Е. Д. Дильмухамедов), наоборот, хвалила книгу, не замечая ее явных недостатков. А третья (А. Н. Нусупбеков, Т. Е. Елеуов, Х. М. Адильгереев, Б. Аспандияров, Т. А. Культелеев и другие) отличалась аналитическим подходом к монографии Бекмаханова. Выступления были яростными и горячими, нередко взаимоисключающими. Одни отстаивали истину, другие демонстрировали приверженность к сущей власти и ее настроениям. Какие-то замечания были дельными, для науки полезными, какие-то – для красного словца. Ясно было одно: 20-40-е годы XIX века – один из сложнейших узлов истории казахского народа, и распутал его Бекмаханов (и именно так показало время) совершенно объективно. Эту-то объективность он и отстаивал до конца. «На пути больших и трудных исканий, – сказал он в заключительном слове, – могли быть промахи и недостатки. Тем более, что среди моих коллег – историков-казахов – мне выпала честь первым, набравшись смелости, пробежать марафонскую дистанцию по очень сложному и запутанному вопросу. Худо ли, хорошо ли – этот бег был завершен». Дальше последовала фраза: «Мне думается, что это не последний суд моей книги». В словах этих таилась уверенность ученого в открытой, аргументированной и справедливой оценке его монографии. Но этого не случилось.
– А что же тогда случилось?
– А то, что борьба вокруг книги набрала обороты. Только теперь говорили уже не о ней, а о самом Бекмаханове, приписывая ему один за другим политические и идеологические грехи. Затем в декабре 1950 года в «Правде» появилась статья Т. Шоинбаева, Х. Айдаровой и А. Якунина, где всенародно подвергалась критике его книга, а восстание Кенесары – основной объект травли Ермухана Бекмахановича – объявлялось не народно-освободительным движением, а реакционным, феодально-националистическим и монархическим выступлением казахской знати. Это было началом политической расправы над ученым, которая превратилась в форменное состязание. Публикация главной газеты страны обсуждалась на партсобраниях, ученых советах, кафедрах вузов, педсоветах школ и учебных заведений, комсомольских активах. В помощь проработчикам массовым тиражом была выпущена брошюра Шоинбаева «Против националистических извращений в освещении реакционного феодально-монархического движения Кенесары Касымова».
– Да, формулировочка что надо! И это был, вероятно, настоящий апогей?
– А как же! С последующим изгнанием Бекмаханова из университета, исключением его из партии, высылкой из Алма-Аты и, в конечном счете, арестом. В результате – 25 лет лишения свободы с отбыванием в одном из дальних лагерей ГУЛАГа.
– Что именно ему инкриминировали?
– К уголовной ответственности он привлечен был и осужден как «буржуазный националист и антисоветчик». Правда, безумный срок его был укорочен смертью «вождя всех народов», после которой последовала реабилитация, и он снова получил возможность заниматься своим любимым делом. Ему была возвращена университетская кафедра истории Казахской ССР, организатором которой он был сам. Последние десять лет жизни стали для него самыми плодотворными. Он подготовил несколько солидных монографий, среди которых созданные с привлечением новых архивных материалов «Присоединение Казахстана к России» и «Очерки истории Казахстана XIX века», дал путевку в большую науку десяткам своих учеников, занимался педагогической деятельностью, написал школьный учебник по истории Казахстана. В 1962 году за крупный вклад в развитие исторической науки Ермухан Бекмаханович был избран членом-корреспондентом республиканской Академии наук. Он ушел из жизни очень рано, в расцвете творческих сил. Одной из главных причин этого явились годы репрессий.
– Скажите, а как попала к вам стенограмма этой пятидневной дискуссии?
– В октябре 1978 года, через тридцать лет после тех памятных событий скончался академик Покровский. Я тогда работал в его отделе, и меня включили в комиссию по его архивам. И вот в одном шкафу я нашел рукопись, которая наполовину уже была съедена мышами. Смотрю, рукой Сергея Николаевича написано: «3-й экземпляр стенограммы обсуждения монографии Ермухана Бекмаханова «Казахстан в 20-40-е годы XIX века». И – полностью зафиксированные выступления 24-х человек, участвовавших в ее обсуждении.
Итак, я нашел уникальный документ. А что делать дальше? Бекмаханов был реабилитирован еще в 1954 году, а монография «Казахстан в 20-40-е годы XIX века» лежала в московском спецхране. Лишь в 1992 году один из верных учеников Ермухана Бекмахановича – доктор исторических наук Абу Такенов сумел извлечь ее оттуда и переиздать. И это открыло нам с Халимой Адамовной дорогу при выпуске стенограммы. Однако, взявшись за ее подготовку, мы встали перед дилеммой: называть все имена выступавших или не называть? В речах многих из них было немало острых, яростных, горячих и нелицеприятных слов, жестких, уснащенных ходовыми политическими ярлыками обвинений в адрес Бекмаханова. Они осуждали его, требовали сурового наказания и изъятия из обращения книги. Но ведь то было тогда. А как же сегодняшние потомки этих людей? Что этично и что неэтично с позиций нынешнего времени? Как обойтись с такой важнейшей для истории и историков категорией, как истина? И, взвесив все это, мы решили так: ни одной буквы не убираем, ни одной запятой не добавляем. Издаем, как есть, – слово в слово.
– Значит, здесь, в этом уникальном свидетельстве времени представлен весь драматизм тогдашней ситуации?
– Да, вся расстановка сил в самом громком деле того периода. И еще, я добавил бы, – стойкость Бекмаханова, чья личность стала знаковой для Казахстана, и вокруг которого разыгрывался этот демонический спектакль. Я рад, что нашел в лице Халимы Адамовны хорошего соавтора и консультанта. Книга стала достоянием просвещенной публики, а читается она сегодня как остросюжетный роман, из которого можно сделать несколько серий захватывающего фильма. В процессе работы мы с Халимой Адамовной много говорили о житье-бытье. И вот однажды она сказала, что лишь в последние десять лет после возвращения Ермухана из ссылки они нормально питались и одевались. Так это что же, подумал я тогда, выходит, что все остальное время они были стеснены во всем! Казахи говорят, что счастлив тот мужчина, после которого остается верная, понимающая жена, сохраняющая его честь и достоинство. Халима Адамовна оказалась именно такой.
2005 г.

Память светлая, благодарная
Итак, безумный срок, присужденный Бекмаханову, был укорочен смертью «вождя народов». Последовала реабилитация, Ермухан Бекмаханович снова получил возможность заниматься любимым делом. Ему была возвращена университетская кафедра истории Казахской ССР, основателем которой он был сам, и последние десять лет жизни стали для него самыми плодотворными. Он оставил после себя сто с лишним трудов, среди которых такие солидные монографии, как «Присоединение Казахстана к России» и «Очерки истории Казахстана XIX века», «Казахстан в 20-40 годы XIX века», школьные учебники по истории Казахстана. Он дал путевку в большую науку двадцати ведущим историкам республики, тысячам учеников, был редактором доброго десятка томов работ аспирантов и молодых соискателей, заложив тем самым фундамент исторической науки в нашей республике. В 1962 году за крупный вклад в развитие исторической науки Ермухан Бекмаханович был избран членом-корреспондентом республиканской Академии наук. Он сделал много, и память о нем жива.
* * *
Он, как и многие, находился на пути свободного выбора и мог взять любую тему для работы. Мог найти такую тему, которая обеспечила бы ему однолинейные, одноактные выводы, неуязвимые положения и спокойную жизнь. Но не таков был Ермухан Бекмаханович. Он явился в историю не как искатель легкой жизни, а как исследователь исторической истины. Его интересовали сложные исторические коллизии, важнейший стык мировой истории, где вошли в соприкосновение, с одной стороны, казахское кочевое общество, а с другой – две России: несущая защиту от внешних врагов и в то же время колониально-экспансивная. Эти проблемы не укладывались в какой-нибудь плакат, здесь впору был такой лишь, как у Бекмаханова, ум, такое мастерство исследователя и безупречная порядочность ученого.
Его работа, как известно, не принесла ему легкой жизни. Но он оставил о себе бессмертную память.
Яков СЕРОВАЙСКИЙ,
доктор исторических наук

* * *
Ученые бывают разного типа. Один сидит дома, пишет, исследует, большей частью это остается в тени, частично печатается, но, как правило, не вызывает ни споров, ни дискуссий, ни даже иногда живого интереса. Бывают другого типа ученые – борцы, которые могут ошибаться, срываться, но всегда будут искать, будут искренне защищать свои взгляды, даже пусть иногда неправильные, будут исправлять их так же искренне, будут спорить темпераментно, смело, заинтересованно, чтобы эти взгляды стали достоянием общественности, чтобы они помогали движению науки вперед. И Ермухан Бекмаханович был такого типа ученым-борцом.
Григорий ДАХШЛЕЙГЕР,
доктор исторических наук

Источник