Для чего нужен костный мозг
КО́СТНЫЙ МОЗГ
Том 15. Москва, 2010, стр. 468
Скопировать библиографическую ссылку:
КО́СТНЫЙ МОЗГ, ткань, заполняющая полости костей у позвоночных животных и человека. Различают К. м. с преобладанием кроветворной (красный К. м.) и жировой (жёлтый К. м.) ткани. У взрослых млекопитающих, включая человека, красный К. м. – гл. орган кроветворения (гемопоэза) и первичный орган иммунной системы ; имеет тёмно-красный цвет и полужидкую консистенцию; сохраняется в течение всей жизни в плоских костях (рёбрах, грудине, костях черепа, таза), а также в позвонках и утолщениях (эпифизах) трубчатых костей. Общая масса красного К. м. человека ок. 2000 г. В нём происходит развитие всех клеток крови – эритроцитов, тромбоцитов и разл. форм лейкоцитов (из них лишь Т-лимфоциты завершают развитие вне К. м. – в тимусе). Ок. 0,1% всех клеток К. м. – стволовые кроветворные клетки (СКК). Благодаря сбалансированной способности к делению и дифференцировке во все разновидности клеток крови они служат источником кроветворения в течение всей жизни особи, возмещая постоянную убыль лейкоцитов и эритроцитов, как естественную (связанную со старением клеток), так и непредвиденную (при кровопотере, действии повреждающих факторов). Небольшое количество СКК поступает в кровоток, что обеспечивает возможность их переселения в др. кроветворные органы (селезёнка, лимфатич. узлы, пейеровы бляшки тонкой кишки). Под влиянием некоторых стимулирующих факторов ( цитокинов ) выход этих клеток в кровоток значительно увеличивается, что используется при необходимости восстановления нарушенного кроветворения. Осн. массу К. м. составляют созревающие клетки разных ростков кроветворения (эритроидных, миелоидных, лимфоидных, мегакариоцитов). При иммунном ответе в К. м. мигрируют клетки, секретирующие антитела, а также клетки иммунологич. памяти. В связи с этим К. м. играет важную роль в развитии вторичного гуморального иммунного ответа. По мере созревания клетки из К. м. поступают в кровяное русло. В К. м. кроветворные клетки заполняют трёхмерный каркас, образованный ретикулярной тканью с расположенными в ней двумя типами капилляров – питающими (обычными) и функциональными (синусоидами; диаметр 100–500 мкм), впадающими в центральную вену. Процесс взаимодействия кроветворных клеток с ретикулярными необходим для поддержания их жизнеспособности, пролиферации и дифференцировки как в результате прямых контактов, так и благодаря секреции ретикулярными клетками цитокинов из группы гемопоэтинов (эритропоэтина, колониестимулирующих факторов и др.). Ретикулярная ткань содержит собств. стромальные стволовые клетки, которые обеспечивают костеобразование, в частности при переломах костей. Благодаря своей пластичности такие клетки способны дифференцироваться в клетки др. типов (см. Стволовые клетки ). Ряд факторов (напр., ионизирующие излучения) вызывает повреждение К. м., в т. ч. его стволовых клеток. Для устранения последствий подобных нарушений возможна пересадка К. м.
Трансплантация костного мозга и стволовых клеток
Общие принципы
ОБЩАЯ ИНФОРМАЦИЯ О СТВОЛОВЫХ КРОВЕТВОРНЫХ КЛЕТКАХ
Недифференцированная стволовая клетка, происходящая из бластоцисты, является родоначальницей всех клеток организма, в том числе и стволовой кроветворной клетки (СКК).
Основными свойствами стволовой кроветворной клетки являются возможность дифференцироваться в направлении любого из ростков кроветворения и способность к самоподдержанию.
 Колонии стволовых кроветворных клеток (электронная микроскопия) |  Мононуклеарная фракция, обогащенная клетками CD34, окрашена по Маю-Грюнвальду с докраской по Гимзе. Стволовые клетки, несущие маркер CD34, внешне напоминают малые и средние лимфоциты. |
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Первые работы, посвященные терапевтическому использованию костного мозга, были выполнены в последней декаде XIX века, независимо друг от друга Brown-Sequard, d»Arsonval, Fraser, Billings и Hamilton, которые применяли экстракт костного мозга животных для лечения больных различными видами анемий. Несмотря на положительный эффект, отмеченный всеми авторами, в течение последующих пятидесяти лет использование данной методики носило спорадический характер и не выходило за рамки клинического эксперимента до 1937 года когда Schretzenmayr впервые произвел парентеральное (внутримышечное) введение костного мозга, а в 1939 году Osgood выполнил первое внутривенное введение костного мозга.
Результаты экспериментальных исследований привели клиницистов к идее использования ТКМ при заболеваниях, связанных с поражением костного мозга (лейкозы, апластическая анемия), а также при радиационных воздействиях и проведении химиотерапии, однако основные теоретические и практические проблемы проведения ТКМ удалось преодолеть в 60-е годы. С этого времени ТКМ является одним из методов лечения различных заболеваний крови и иммунной системы.
ВИДЫ ТРАНСПЛАНТАЦИИ КОСТНОГО МОЗГА
Разновидностью АллоТКМ является сингенная ТКМ (трансплантация от однояйцевого близнеца).
ПОКАЗАНИЯ К ТРАНСПЛАНТАЦИИ КОСТНОГО МОЗГА
С развитием появлением колониестимулирующих факторов и развитием технологий клеточной сепарации с 70-х годов для получения гемопоэтических клеток крови вмести костного мозга стали использовать стволовые клетки периферической крови.
Применение клеточных сепараторов значительно упростило проведение процедуры получения стволовых клеток крови, уменьшило число осложнений связанных с дачей наркоза и травматическим повреждения костной ткани.
Еще одним потенциальным источником СКК является пуповинная кровь, основным преимуществом которой является меньшая иммуногенность, однако малое количество стволовых клеток в материале ограничивает ее применение и используется преимущественно в педиатрии или у пациентов с массой тела до 50 кг.
Методика проведения миелотрансплантации различается в зависимости от ее вида (аллогенная или аутологичная), нозологической формы заболевания и ряда других факторов.
ПРАКТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ МИЕЛОТРАНСПЛАНТАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОКАЗАНИЙ И ПРОТИВОПОКАЗАНИЙ
Наиболее частыми показаниями к ТКМ/ТСКК являются онкогематологические и гематологические заболевания (лейкозы, злокачественные лимфомы, апластическая анемия, врожденные иммунодефициты и нарушения метаболизма).
Чаше всего ТКМ или ТСКК проводится во время полной ремиссии (ПР), частичной ремиссии (ЧР) или при рецидиве опухоли, чувствительном к химиотерапии. При первичной резистентности к цитостатической терапии результаты ТКМ резко ухудшаются, поэтому в этих случаях операция выполняется относительно редко.
ВЫБОР ДОНОРА
Совместимость костного мозга определяет результаты АллоТКМ. Родственными донорами считаются совместимые по системе HLA братья или сестры реципиента (сибсы). Родители и дети гаплоидентичны (имеют одну общую хромосому из каждой пары, т. е. совпадают между собой на 50%) и не могут быть донорами аллогенного костного мозга. Совместимые сибсы имеются лишь у 20-25% больных, в связи с чем в последние 10 лет активно внедряется АллоТКМ от неродственных HLA-идентичных доноров или частично совместимых родственных доноров.
МОБИЛИЗАЦИЯ, ОБРАБОТКА И ИНФУЗИЯ СТВОЛОВЫХ КРОВЕТВОРНЫХ КЛЕТОК
 А) |  Б) |
А) специальный сосуд (дюар) с жидким азотом для транспортировки контейнеров с костным мозгом
Б) извлеченный из сосуда контейнер с костным мозгом
Инфузия аллогенного, размороженного аутологичного костного мозга или СКК периферической крови проводится внутривенно, капельно после предварительного введения антигистаминных препаратов для предотвращения аллергических реакций.
ИММУНОСУПРЕССИВНАЯ ТЕРАПИЯ (КОНДИЦИОНИРОВАНИЕ)
ПРОФИЛАКТИКА И ЛЕЧЕНИЕ ОСЛОЖНЕНИЙ ПЕРИОДА ЦИТОПЕНИИ
Вскоре после окончания кондиционирования и введения СКК у больного развивается аплазия костного мозга (период отсутствия костного мозгового кроветворения), которая проявляется практически полным отсутствием клеток крови (панцитопенией) и продолжается в среднем 4 недели. Этот период опасен развитием тяжелых осложнений (инфекции, кровоточивость и т.д.).
Основную опасность в периоде цитопении представляют инфекционные осложнения, поэтому их профилактика, своевременное и адекватное лечение являются необходимым условием успешной ТКМ.
Также по показаниям проводится переливание компонентов крови (эритроцитарная масса, тромбомасса, плазма).
Генетические близнецы: зачем нужно донорство костного мозга
Марине Сабировой 42 года. Она живет в Чите, работает диспетчером жилищно-коммунального хозяйства, воспитывает двоих сыновей — 11-летнего Антона и 7-летнего Богдана. Зимой Марина стала донором костного мозга для маленького мальчика. Она знает только пол и примерный возраст ребенка, а также то, что теперь состояние малыша стабильное. Свою историю Марина рассказывает с большим воодушевлением: она мечтала стать донором и не отказалась от своего желания несмотря на все препятствия.
Не сомневалась ни секунды
В 2017-2018 годах я 4 раза ездила на станцию переливания крови. К сожалению, кровь не брали из-за низкого гемоглобина. Мне рекомендовали пить лекарства, я это делала, но гемоглобин не поднимался. Последний раз я приехала на станцию в апреле 2018 года: гемоглобин снова подкачал, и тогда мне сказали, что и пытаться уже не стоит. Я очень расстроилась. А вечером того же дня увидела объявление о грядущей акции: можно сдать кровь и стать потенциальным донором костного мозга. Я не сомневалась ни секунды, сразу же решила, что поеду, хотя даже не знала, что такое донорство костного мозга. Позвала с собой подругу, и на следующий день мы отправились на эту акцию. Заполнили анкету, сдали кровь, сфотографировались. На этот раз про мой гемоглобин почему-то никто не спросил.
Мне сказали, что данные обо мне внесут в специальный регистр и теперь я — потенциальный донор костного мозга. И я была почему-то уверена, что смогу кому-то помочь. С того апрельского дня я жила в ожидании, но ничего не происходило.
Седьмая из Забайкалья
Спустя год с небольшим, в августе, когда я была на работе, мне пришло сообщение примерно такого содержания: «Не можем до вас дозвониться. Вы сдавали кровь на типирование и подходите, как донор, но нужно еще дополнительно сдать кровь, чтобы все проверить. С вами свяжутся читинские медики».
Я сразу же позвонила на тот номер. Сколько у меня было эмоций! На вопрос: согласна ли я еще раз сдать кровь, пулеметом выпалила: «Дадада». Я спросила, кому нужна моя помощь. Когда мне ответили, что это годовалый ребенок, я была готова хоть завтра куда-то выезжать.
На следующий день мне позвонила Юлия Литвинова — организатор акций, на которых можно вступить в регистр доноров костного мозга, директор благотворительного фонда «Доноры Забайкалья». В назначенное время я приехала в клинику, встретилась с Юлией. Она сказала, что из Забайкальского края шесть человек подходили как доноры, но по результатам расширенного типирования 100% совпадения не получилось, то есть донором так никто и не стал. Я была седьмая. Я послушала ее и сказала: «У нас будет совпадение!» Она посмотрела недоверчиво, а я была почему-то уверена, что все получится.
Взяли кровь, и Юля сказала, что мне должны позвонить в течение месяца. Если нет, значит, мы с этим малышом не совпали. Снова ожидание. Я примерно рассчитала, когда мне должны позвонить, начала планировать отпуск на это время. Но мне никто не позвонил. Я почему-то очень сильно переживала, правда, ни с кем, кроме близких людей, эту тему не обсуждала.
«Зачем тебе это надо?»
Были, конечно, и те, кто меня не понял. Он говорили: «Зачем тебе это надо? У тебя двое детей! Почему ты о своих детях не думаешь? Мало ли, что с тобой во время этой процедуры может случиться!» А я говорила, что хочу помочь. Спасти человека дорогого стоит. Это даже не обсуждается.
Когда я только узнала, что смогу помочь мальчику, я на эмоциях позвонила маме и начала объяснять суть дела: мол, поеду спасать ребенка, отдам ему свой костный мозг. Мои дети в это время были у мамы. Старший не понял, что это значит, испугался и даже заплакал: «Как это маме будут мозг забирать, с головы что ли?» Я позвонила старшему, успокоила и пообещала все объяснить, как вернусь домой с работы. Антон у меня рассудительный и умный, после разговора все понял. А малой был спокоен: раз надо, значит, надо.
Завтра в космос
В следующий раз со мной связались зимой: подтвердили, что помощь нужна ребенку, пол не говорили. Сказали, что мне надо будет приехать в Москву, чтобы пройти обследования и назначить дату забора костного мозга. А потом все снова отложилось — не знаю, почему. Затем мне снова позвонили — назначили дату обследования, но потом опять отложили — на этот раз из-за новогодних праздников. В итоге в НМИЦ гематологии я полетела после новогодних каникул. В клинике меня встретила врач-гематолог, которая позже проводила процедуру забора костного мозга, — Анна Александровна Дмитрова. У меня остались самые замечательные впечатления от общения с ней.
Я прошла обследование: все было хорошо, кроме одного — гемоглобин опять был низковат. Анна Александровна назначила лечение: нужно было, чтобы к моменту процедуры гемоглобин был в норме.
Я принимала лекарства, старалась есть больше продуктов, содержащих железо, и время от времени ходила в поликлинику в Чите — мониторить уровень гемоглобина. Перед отъездом он чуть-чуть не дотягивал, а когда я приехала в Москву на процедуру — оказался в норме! Врачи сказали, что меня можно хоть сейчас отправлять в космос.
«Вы меня, самое главное, разбудите!»
Забор костного мозга происходит двумя способами. В первом случае стволовые кроветворные клетки выделяют из крови. За несколько дней донору дают препарат, который стимулирует выработку стволовых клеток и их выход в кровяное русло. Затем берут кровь из вены, прогоняют ее через аппарат, отделяющий стволовые клетки, а потом вливают кровь обратно в вену на другой руке. Процедура занимает около 5 часов. Второй способ: в тазовой кости делают несколько проколов и берут оттуда костный мозг. Процедура проходит под общим наркозом. Как правило, способ донор может выбрать сам, но в нашем случае выбора не было: малышу, которому нужна была помощь, подходил только второй способ.
Знали, как будет проходить процедура, только моя сестра и самая близкая подруга. Маме я не говорила, чтобы ее не пугать. Я знала, что она будет сильно переживать, поэтому сказала ей, что у меня только возьмут кровь.
Я не волновалась из-за самой процедуры, но боялась наркоза. В Чите у меня было две операции, и я очень тяжело отходила от наркоза, потому сказала доктору: «Вы меня, самое главное, разбудите!»
Мне перебинтовали ноги эластичным бинтом и повезли на операцию. Я спросила: «Вы мне скажите, кто это — девочка или мальчик?» Сказали, что мальчик. А я почему-то так и думала.
В начале процедуры взглянула на часы — 9:20 утра. Когда открыла глаза, было 12:10. Пошевелила руками, ногами, головой — все хорошо. Было такое ощущение, что я просто спала — ни головокружения, ни других побочных эффектов. Всей команде медиков я очень благодарна, что все так замечательно прошло.
Когда меня привезли в палату, сказали еще немного полежать, хотя я уже была готова встать. Я такой человек — не могу долго находиться без движения. Дискомфорт в месте прокола чувствовала, но совсем чуть-чуть.
Перед выпиской ко мне пришли несколько врачей. Одна из них спросила: «Марина, сколько у вас детей?» Я ответила, что двое. «Теперь у вас не двое, а трое детей», — улыбнулась она. Родители с детьми, как правило, совместимы на 50-70%. А мы с этим малышом совпали на 100% — генетические близнецы.
Вылечиться и жить
На следующий день после забора костного мозга я полетела домой. Все рассказала маме. «Ну ты даешь», — только и произнесла она. А дети сказали, что мной гордятся! Это дорогого стоит.
Мне сказали, что первая информация о ребенке, которому я помогла, будет уже через месяц. Весь этот месяц я каждый день ложилась спать с мыслями о малыше — я очень хотела, чтобы новый костный мозг прижился. Я слышала истории, когда даже эта крайняя мера не помогала — организм отторгал донорский костный мозг. В клинике я познакомилась и подружилась с женщиной, которая была донором для своей старшей сестры. Они не совпадали на 100%, но варианта лучше не нашли. К сожалению, костный мозг не прижился, а около месяца назад сестра умерла.
Через месяц после своей процедуры я связалась с Анной Александровной. Она ответила, что все хорошо: состояние малыша стабильное, показатели крови начали расти. Пару дней назад я опять попросила новостей у своего доктора, и она ответила, что сейчас уже можно сказать, что костный мозг прижился!
Через два года мы сможем встретиться с ребенком и его семьей. Я этого очень хочу! Еще я бы очень хотела, чтобы как можно больше людей вступили в регистр доноров костного мозга. Ведь донор ничем не рискует — костный мозг восстанавливается в течение месяца. Чем больше будет наш регистр, тем больше людей смогут вылечиться и жить.
Справка
Костный мозг — жидкая субстанция, которая содержится в костях таза, черепа, лопатках, ребрах, позвонках. В костном мозге образуются клетки крови — эритроциты, лейкоциты и тромбоциты. При нарушениях системы кроветворения, некоторых онкогематологических, генетических заболеваниях, например, лейкозах, первичных иммунодефицитах работа костного мозга нарушается или этот орган не работает вовсе. Если все остальные методы лечения не привели к выздоровлению, высок риск рецидива заболевания, врачи могут предложить провести пересадку костного мозга. Для этого костный мозг реципиента убивают, а на его место пересаживают здоровый донорский костный мозг — кроветворные стволовые клетки. Они заселяют костный мозг пациента, начинают делиться и производить новые клетки крови.
Донор и реципиент должны быть совместимыми — совпадать по определенным генетическим характеристикам, чтобы организм пациента не отторгнул донорский костный мозг. В первую очередь доноров ищут среди родных пациента. Если найти не удалось, начинается поиск неродственного донора. Чтобы облегчить этот поиск, существуют регистры потенциальных доноров костного мозга. В России такой регистр действует с 2013 года.
Как попасть в национальный регистр? Стать потенциальным донором костного мозга может любой здоровый гражданин РФ в возрасте от 18 до 45 лет. Главные принципы донорства костного мозга — безвозмездность, анонимность (донор и реципиент могут встретиться только спустя два года после трансплантации) и добровольность.
Не костный и не мозг
Спинномозговая пункция, 70 тысяч евро за донорство и другие фантазии о костном мозге
Первой в мире успешной трансплантации костного мозга на днях исполнится 50 лет, но в этой сфере по-прежнему живут удивительные заблуждения. Причем даже среди тех, кто связан с темой по долгу службы. Мы решили собрать главные ошибки и рассказать, как все устроено на самом деле.
Фантазия №1. Костный мозг – это мозг. Спинной или даже головной
«Донор костного мозга, это как? Череп вскрывают, что ли?» (из вопросов медицинскому директору Национального регистра доноров костного мозга имени Васи Перевощикова Ольге Макаренко перед донорской акцией в городе Каменске-Уральском, 15.09.2018, vk.com).
На самом деле. В костном мозге нет нервных клеток, костный мозг – вообще не мозг. Это главный кроветворный орган человека. Он находится внутри тазовых костей, ребер, грудины, костей черепа, в эпифизах (расширенных концах) длинных трубчатых костей и представляет собой мягкую, пронизанную сосудами массу ярко-красного цвета с большим количеством гемопоэтических стволовых клеток. Это «клетки-заготовки», которые пока не определились со своим будущим и могут превращаться в клетки разных типов. В костном мозге из стволовых клеток образуются клетки крови – лейкоциты, эритроциты и тромбоциты, которые затем попадают в кровеносную систему через капилляры. На костный мозг приходится примерно 5% веса человека.
Фантазия №2. Костный мозг достают большим шприцем из позвоночника или других костей
«Сара: Тете Косиме нужно кое-что. Это называется костный мозг. Его возьмут из твоего бедра. И им придется использовать большой шприц.
Кира: Я не люблю шприцы.
Сара: Я знаю. Но ты заснешь. И ничего не почувствуешь.
Кира: Тетя Косима умрет, если я этого не сделаю?
Сара: Ей очень нехорошо. Поэтому, скорее всего, да.
Кира: Ну тогда… я согласна»
(из сериала «Темное дитя», 2-й сезон, 9-я серия).
На самом деле. Для пересадки костного мозга нужен не костный мозг как таковой, а гемопоэтические (кроветворные) стволовые клетки. Их можно получать не только из костей, но и из крови, и чаще используется как раз второй способ. Донору дают специальные препараты, которые выгоняют гемопоэтические стволовые клетки из костного мозга в кровь. Процедура их забора устроена так: кровь берут из вены на одной руке, выделяют из нее гемопоэтические стволовые клетки и возвращают обратно через вену на другой руке. Процедура длится несколько часов, наркоз не требуется. А первый способ предполагает общую анестезию: из тазовых костей с помощью нескольких пункций берут до 5% костного мозга донора – это примерно литр смеси костного мозга и крови. Как правило, способ выбирает сам донор.
Фантазия №3. Донора костного мозга подбирают по группе крови
«Мне 42, группа крови 2+ Срочно буду донором костного мозга, недорого» (объявление на сайте deskmed.ru).
На самом деле. Совместимость костного мозга двух неродственников – большая редкость, в среднем – 1 на 10 тыс. Ткани донора и реципиента должны быть как можно более (в идеале – полностью) совместимы, иначе на чужеродный белок в организме может возникнуть иммунная реакция. Требования к совместимости тканей различны. В случае костного мозга сложность в том, что может возникнуть не только иммунная реакция реципиента на донорский костный мозг, но и обратная реакция – «трансплантат против хозяина». Пересаженный костный мозг может воспринять организм реципиента как чужеродный и начать с ним бороться. А вот группа крови у людей с тканевой совместимостью может быть разная.
Лучшие доноры костного мозга – родные братья и сестры. Для них вероятность совместимости – 25%. Во всех остальных случаях доноров подбирают по регистрам – гигантским базам данных о потенциальных донорах. Это люди, которые выразили готовность стать донорами костного мозга и прошли так называемое типирование – сдали кровь для определения своей тканевой совместимости.
Фантазия №4. Участник регистра обычно становится донором, иногда даже несколько раз
«Сегодня еще нет понятия «Почетный донор» для доноров костного мозга. Мы готовим объективное обоснование, что нужно принять такое решение и, конечно, повышать сумму компенсации подоходного налога» (глава ФМБА Владимир Уйба, из интервью «Известиям», 8 июня 2017 года).
На самом деле. Звание почетного донора ассоциируется с многократным донорством. Но даже однократное донорство костного мозга – удел немногих участников регистра. По статистике ВОЗ, ежегодно в мире проводится более 50 тыс. трансплантаций костного мозга, при этом в части операций используются доноры-родственники. Международный регистр насчитывает примерно 30 млн человек. Так что шанс участника регистра в течение года стать реальным донором – менее 1/600. В России донором стал каждый 300-й участник регистра. Бывают случаи, что подходящий реципиент наконец найден, но участник регистра вступил в него так давно, что уже забыл о своем решении и не готов к донорству.
Фантазия №5. На своем костном мозге можно неплохо заработать
На самом деле. Если речь не идет о родственной трансплантации, донора можно найти только через регистры. Ни один из существующих регистров не предусматривает вознаграждения донорам. Получение подходящего костного мозга в европейских базах, от поиска до доставки, обходится примерно в €18 тыс., в российской – примерно втрое дешевле. Но это медицинские и логистические расходы, донор не получает из этих денег ни копейки.
Корреспондент Русфонда позвонил по телефону, указанному в приведенном выше объявлении, и предложил продать свой костный мозг. Оператор спросил про группу крови (см. фантазию №3), сообщил, что она «очень хорошая» и вполне подходит, после чего предложил приехать на Сухаревскую площадь, 3 (это адрес НИИ имени Склифосовского) для сдачи анализов с последующим донорством костного мозга и получением денег. После вопроса о вероятности гистосовместимости оператор вежливо сообщил, что не будет продолжать разговор. Обычно с «донора» просто пытаются получить деньги за предварительные анализы, и на этом история заканчивается.
Фантазия №6. В России нет регистра костного мозга, потому что еще не приняли закон о нем
«Сейчас учет доноров и реципиентов осуществляется пятью медицинскими организациями с разными подходами. Есть все основания Минздраву России проанализировать сведения, включенные в данные регистры, и создать единую базу. Но хочу подчеркнуть, что создание такой базы невозможно без внесения изменений в действующую статью 147 ФЗ» (Татьяна Голикова, вице-премьер, на заседании Совета при правительстве РФ по вопросам попечительства в социальной сфере, 14 сентября 2018 года).
На самом деле. Отдельные регистры костного мозга создаются в России с конца 1970-х годов. Сейчас существует полтора десятка таких региональных регистров. В 2013 году Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет имени академика И.П. Павлова и Русфонд заключили договор о сотрудничестве для создания единого регистра доноров костного мозга. Он был создан в подведомственном университету НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии имени Р.М. Горбачевой. Было разработано программное обеспечение для объединения баз данных. В следующие несколько лет в базу вошли уже существовавшие в России регистры. Сейчас в ней больше 85 тыс. потенциальных доноров. В 2015 году регистр был назван именем Васи Перевощикова – мальчика, которому так и не успели найти донора. Сейчас Русфонд работает над регистром без участия НИИ Горбачевой. В 2017 году Минюст зарегистрировал Национальный регистр доноров костного мозга имени Васи Перевощикова (БФ «РДКМ», регистрационный номер 1177700013853).
В начале сентября в Казани заработала новая NGS-лаборатория, специализирующаяся на первичном типировании добровольцев. Ее мощность – 25 тыс. доноров в год (для сравнения: в 2017 году страна протипировала всего 15 тыс. добровольцев). На типирование одного потенциального донора российские регистры тратят сейчас минимум 14 тыс. руб., Русфонд снизил стоимость реагентов в казанской лаборатории до 7 тыс. руб. Активацию донора из Национального регистра (подтверждение совместимости, полное обследование, подготовку к донации, командировку, страховку и забор костного мозга) будет оплачивать Русфонд.
Население России генетически очень разнообразно, у нас очень много малых народов (например, на Северном Кавказе), много смешанных браков. Для многих жителей России найти донора в международном регистре просто невозможно, потому стране так необходим Нацрегистр.
Фантазия №7. В России с трансплантацией костного мозга все неплохо
«Мы сделали существенный скачок в объемах и в качествах пересадки костного мозга. Только у детей мы сделали за прошлый год 500, а всего 1,5 тыс. операций. Если считать расчетно, сколько нам всего нужно, – нам нужно еще плюс 40%, примерно так. На данный момент в РФ имеются все необходимые механизмы и мощности для того, чтобы это сделать, несмотря на высокую стоимость таких операций Сейчас мы все равно всем делаем, но просто люди ждут» (Вероника Скворцова, министр здравоохранения РФ, 16 июля 2018 года).
На самом деле. Рассчитать потребности в трансплантации костного мозга пока не представляется реальным: оценки специалистов могут различаться на порядок. По данным NCBI (National Center for Biological Information), в США ежегодно производятся примерно 20 тыс. трансплантаций костного мозга. Если экстраполировать эти данные на Россию, получится, что у нас должны ежегодно производиться примерно 9 тыс. пересадок.
Фантазия №8. Регистр должно создавать государство, а управлять им может только врач
«В Германии, на которую обычно ссылаются как на образец, учредители регистров – это государство в лице федеральной или местной власти, а во главе стоят известные медики. Потому что логистика донорства знакома только им. Регистры доноров должны существовать только совместно с трансплантационными центрами» (Борис Афанасьев, директор НИИ Детской гематологии, онкологии и трансплантологии имени Р.М. Горбачевой, из интервью Русфонду, сентябрь 2018 года).
На самом деле. Крупнейший в Германии Немецкий регистр доноров костного мозга (DKMS) основан в 1991 году Петером Харфом после смерти его жены от лейкемии. Петер Харф – экономист по образованию, параллельно с работой над регистром он руководил косметической компанией Coty. Его дочь Катарина, тоже работавшая в сфере бизнеса, – создательница американского отделения фонда. Сейчас в DKMS больше 8 млн потенциальных доноров. Национальный регистр Германии, объединяющий данные всех донорских центров, создан Красным Крестом земли Баден-Вюртемберг – это общественная организация.
Старейший в Германии Регистр Штефана Морша (названный именем юноши, который болел раком крови, ему сделали трансплантацию, но он умер после операции) создали в 1986 году родители Штефана – Эмиль и Хилтруд. Эмиль до сих пор возглавляет эту организацию, а оперативным управлением в фонде занимается сестра Штефана Сюзанна.
Фантазия №9. Регистры доноров всегда развиваются очень медленно
«В какие сроки вы планируете создать регистр? – Наш единственный план – работать в этом направлении. Но сказать, что это будет через два или три года, мы пока не можем. Зарубежные страны шли к своим регистрам десятки лет. Мы начали эту работу всего пять лет назад» (глава ФМБА Владимир Уйба, из интервью «Известиям» 8 июня 2017 года).
На самом деле. По мировым масштабам наполнение регистров костного мозга пока идет в России чрезвычайно медленно. Например, немецкий DKMS за первый год своего существования сумел привлечь 68 тыс. потенциальных доноров. Сейчас DKMS работает на территории нескольких стран, но в те годы он ограничивался Германией.
Донорство костного мозга не имеет границ: в прошлом году больше 300 трансплантаций было произведено в России с использованием зарубежного донорского материала. Логика всемирного сотрудничества в этой сфере предполагает, что страны не только пользуются международной базой, но и способствуют ее пополнению.
Фото: Justyna Miszkiewicz/Welcomeimages