Для чего нужно женское обрезание
Плюсы обрезания, о которых вы не знали
Плюсы и минусы обрезания (циркумцизии) – очень противоречивая тема, до сих пор вызывающая много споров. Но специалистам давно известно о реальных преимуществах этой процедуры, ввиду которых она все еще остается широко распространенной в медицине. Специалисты Государственного центра урологии обладают многолетним успешным опытом и необходимыми знаниями для проведения обрезания наиболее безопасным и эффективным методом. Чтобы вы могли убедиться в пользе этой процедуры, предлагаем ознакомиться с ее плюсами.
Снижение риска заражения ЗППП и развития инфекций мочевыводящих путей
Первый плюс обрезания крайней плоти заключается в снижении риска заразиться заболеваниями, которые передаются половым путем. В ходе процедуры убираются ткани, которые наиболее чувствительны к возбудителям инфекции. По статистике риск заразиться вирусом папилломы человека снижается на 32-35%, а генитальным герпесом – на 28-34%. По другим данным в Израиле, где обрезание очень популярно, среди мужчин реже встречается сифилис.
Мужчины, прошедшие обрезание, страдают от мочеполовых инфекций в 10 раз реже. Это связано с тем, что у них нет крайней плоти, под которой могут скапливаться вредные бактерии.
Устранение фимоза и парафимоза
При патологическом сужении крайней плоти (фимозе), из-за которого головка полового члена просто не может высвободиться, решением проблемы может стать обрезание. К нему прибегают и при парафимозе, когда головка ущемлена сузившейся крайней плотью. Здесь же к плюсам обрезания часто относят улучшение внешнего вида полового члена, поскольку его избавляют от сморщенной излишней кожи.
Снижение риска заразиться ВИЧ-инфекцией
По статистике большинство мужчин, заразившихся ВИЧ через половой контакт, имели необрезанную крайнюю плоть. Повышенный риск инфицирования объясняется тем, что эта часть головки члена наиболее подвержена микротравмам, через которые легче происходит инфицирование.
Клетки слизистой крайней плоти наиболее уязвимы к ВИЧ. Поэтому обрезание признали методом профилактики заражения этой инфекцией. Хотя есть мнение, что это преимущество применимо только к жителям Африки, поскольку в странах других континентов есть свободный доступ к презервативам, более эффективным для защиты от ВИЧ.
Упрощение интимной гигиены
Плюсом обрезания и у мальчиков, и у мужчин выступает возможность упростить уход за половым членом. Под крайней плотью скапливается смегма – секрет сальных желез, отмершей эпителиальной ткани и влаги. Они могут быть средой для размножения бактерий, особенно при отсутствии должного ухода или избыточных выделениях. Если убрать крайнюю плоть, для смегмы не будет места, где она может скапливаться, провоцируя воспаления и инфекции.
Снижение риска развития рака полового члена
Особенно активно плюсы и минусы обрезания обсуждаются при фимозе – сужении крайней плоти полового члена, которое выступает фактором риска развития рака. У мужчин, прошедших циркумцизию, такой риск просто отсутствует.
Так, у евреев и арабов, практикующих практически повсеместное обрезание, рак половых органов почти не встречается. У женщин тех же этнических групп рак шейки матки возникает в 6-7 раз реже, чем у других.
Увеличение длительности полового акта
Основным плюсом обрезания для секса выступает увеличение продолжительности полового акта. Это связано со снижением чувствительности головки полового члена, поскольку она становится более грубой и не такой восприимчивой к трению. В результате наступления оргазма отодвигается, что особенно актуально для мужчин, страдающих преждевременной эякуляцией.
Есть мнение, что после обрезания ощущения от секса сильно меняются, поскольку в крайней плоти много нервных окончаний. Но в большинстве случаев никаких изменений в худшую сторону не происходит. Поэтому нельзя сказать, что обрезание негативно сказывается на половой жизни.
Если вы хотите еще подробнее узнать, зачем нужно обрезание и каковы плюсы, задайте свой вопрос урологу, напишите нам в онлайн-форме или позвоните по контактному номеру. Вы можете записаться на консультацию к специалисту, который точно определит, будет ли процедура полезной в вашем случае. Мы оказываем медицинскую помощь в рамках ОМС, поэтому основные медицинские процедуры будут для вас бесплатными.
Женское обрезание – варварство 21-ого века
В 2019 годы вырезание клитора практикуют не только в Африке. По данным ВОЗ, в мире живут 130 миллионов женщин с искалеченными половыми органами. А в последние годы подобную практику фиксируют и в России.
В чём суть процедуры?
Такие операции проводили ещё в древнем Египте, Южной Америке и в викторианской Англии — в качестве «лечения от мастурбации». В цивилизованных странах их давно запретили, но вот в Эфиопии, Малайзии, Пакистане, Индонезии, Эмиратах, Омане и на Филиппинах до сих пор девочки страдают от варварского обычая.
Операции делают в возрасте от 5 до 14 лет. Зачастую без наркоза и в антисанитарных условиях: ножом, осколком стекла, бритвой. Иногда один и тот же инструмент используют на многих девочках.
Женское обрезание не имеет ничего общего с мужским. На Западе отказались от этого термина, чтобы не возникало ложных ассоциаций со сравнительно безвредной мужской процедурой. Вырезание клитора — это калечащая операция, которая делает женщину инвалидом и нередко приводит к смерти. 
По данным ВОЗ, есть 4 типа процедуры:
Зачем это делают?
Главная цель — лишить женщину возможности получать удовольствие от секса. Однако чтобы оправдать свои действия, люди придумали много мифов:
Откуда этот обычай взялся в России?
В 2016 году фонд «Правовая инициатива» зафиксировал проведение таких операций в Дагестане. По их данным, каждая из 25 опрошенных женщин подвергалась обрезанию. После заявления прокуратура организовала проверку и в итоге опровергла эту информацию.
Однако такие случаи происходят и в других регионах. В ноябре 2018 года выяснилось, что московская клиника предлагала делать «женское обрезание» девочкам до 12 лет по религиозным мотивам. Медицинских показаний для этой операции нет.
К чему эта процедура приводит?
Сама операция уже наносит ущерб психике. Не говоря о том, что без наркоза от болевого шока можно умереть.
По данным ВОЗ, в Эфиопии на 1000 родов у обрезанных женщин приходится 10 осложнений в виде фистулы — болезни, которая развивается после обрезания. Это страшная патология, вследствие которой артерия присоединяется к вене. А в Нигерии около миллиона женщин на данный момент живут с фистулой.
Почему операцию не запрещают?
Пытаются. В 1990 году на Конвенции о правах ребёнка все страны призывали не допускать обрезания и расценивать его как сексуальное насилие над детьми.
В 2012 году ООН приняла такую же резолюцию. После этого некоторые страны запретили операции законодательно. Однако проблему это не решило: появились хирурги, которые делают обрезание подпольно.
6 февраля пройдёт Международный день нетерпимости к женскому обрезанию. Его впервые отметили в 2012 году с надежной, что все страны приложат максимум усилий, чтобы запретить калечащие операции на женских гениталиях.
Узнать всё про женское обрезание можно из сюжета телепрограммы «Жить здорово»
«Открытая рана, натертая солью»: что такое «женское обрезание» и как с ним борются
«Женское обрезание» — это повреждение половых органов женщины в немедицинских целях. Эта практика признана нарушением прав человека, но, по оценке ВОЗ, ей подверглось более 200 млн девушек по всему миру. По оценке Фонда народонаселения ООН, если практика проведения калечащих операций на женских половых органах сохранится на прежнем уровне, их число за период с 2015 по 2030 год составит 68 млн.
Такие операции, согласно классификации ВОЗ, делятся на три типа. Клиторидэктомия — полное или частичное удаление клитора. Иссечение — полное или частичное удаление клитора и малых половых губ. Инфибуляция, также иногда называемая «фараоновым обрезанием», самый радикальный вид: разрезание и изменение малых и больших половых губ. Часто при этом типе плоть сшивают. Существуют и иные формы повреждений.
По словам акушера-гинеколога и сексолога Тамары Мальцевой, в целом к калечащим операциям можно отнести любое вмешательство, ухудшающее качество жизни. Иногда у клиторопластики могут быть медицинские обоснования — например, при сильном увеличении головки клитора. Но операция будет оправданна, только если это доставляет неудобство, которое нужно исправить.
При этом Мальцева подчеркивает: «Мужское обрезание нельзя назвать калечащим: оно снижает риск рака, воспалительных процессов. Но «обрезание» у девушек не несет в себе никакой пользы». По этой причине само название «женское обрезание» считается не вполне корректным. Во всем мире этот вид хирургического вмешательства описывают термином «калечащие операции на женских половых органах» (сокращенно КОЖПО).
Данные о том, где практикуется «женское обрезание», не полны из-за сложности сбора статистики. По данным ООН, калечащие операции чаще всего проводят в странах Африки и Ближнего Востока, а также некоторых странах Азии и Латинской Америки, хотя в 24 из них есть законы против этой практики. Проводятся такие операции и в России — по данным организации «Правовая инициатива» (внесена в реестр иноагентов), ежегодно на Северном Кавказе жертвами становятся более 1240 девочек.
Традиция и контроль
Отвечая на вопрос о том, зачем делают «женское обрезание», социолог, кандидат политических наук, президент Центра исследований глобальных вопросов современности и региональных проблем Саида Сиражудинова рассказывает, что чаще всего мотивом становится религия, следование традициям либо обряд инициации.
Часто «женское обрезание» ассоциируется с исламом, причем даже среди самих мусульман. «Всем мусульманкам должны делать. Без этого нельзя стать мусульманкой. Это обязательно. Это сунна», — говорит одна из респонденток исследования о калечащих операциях на Северном Кавказе, проведенного «Правовой инициативой». На самом деле калечащие операции не имеют к этой религии прямого отношения. О них не упоминается в Коране, а школы исламского права считают это рекомендуемой, но необязательной практикой.
В докладе «Женское обрезание: между неправильным использованием науки и неверным толкованием учения», подготовленном Международным исламским центром демографических исследований под эгидой ЮНИСЕФ, по этому поводу говорится следующее: «На протяжении долгой истории дебатов и споров по поводу КОЖПО высшие богословы, составляя свое мнение, полагались на медицинскую науку. Поэтому во времена, когда в медицинской науке доминировало мнение о пользе [таких] операций, мусульманские юристы объявили их макрама (добродетельным поступком). Слово «макрама» не предполагает, что это религиозный долг (вагиб) или практика, рекомендованная Пророком (сунна); скорее, это что-то вроде привычки, на которую в разное время влияли знания и понимание людей». Кстати, авторы отмечают, что дискуссия нова: вопрос о том, что такое «женское обрезание» с точки зрения ислама, поднимался в религиозных журналах еще в 1940–1950-е годы.
Иногда девочек «обрезают» в рамках следования традиции. Действительно, в ряде культур такие вмешательства являются частью обряда вступления во взрослую жизнь. А те, кто не прошел эту практику, считаются «нездоровыми» и «недостойными». Так, в Сьерра-Леоне, где, по данным ЮНИСЕФ на 2017 год, через операцию прошли примерно 86% женщин и девочек, КОЖПО является «пропуском» в тайное женское общество «Бондо». Его старейшины, совеи, являются главными противницами отказа от этой традиции.
Калечащие операции — еще и форма контроля над женщиной и ее сексуальностью. В тех обществах, где клитор считается источником сексуального влечения у женщины, его повреждение или удаление призвано ограничить сексуальную активность женщины и сделать ее менее требовательной в браке. Так, в 2016 году муфтий Северного Кавказа Исмаил Бердиев заявил, что такие операции нужны, потому что «необходимо снизить их (женщин. — Forbes Woman) сексуальность»: «Разврата было бы меньше».
Иногда операция может быть проведена по желанию женщины, если у нее повышенная чувствительность головки клитора. Тогда в ситуациях, не связанных с половым актом, при ходьбе или сидении может возникать постоянное возбуждение, которое скорее мешает.
Бывают и обратные ситуации. «К подобным операциям можно отнести удаление капюшона клитора для усиления чувствительности, — рассказывает Тамара Мальцева. — Но это тоже сомнительная процедура, так как чаще всего женщина идет на нее от незнания анатомии. Если рассказать женщине, как функционируют ее организм, то, скорее всего, хирургическое вмешательство не потребуется».
Наконец, такую операцию, пусть и нечасто, но проводят в рамках лечения рака вульвы или как часть трансгендерного перехода.
(Не)стерильные условия
Как рассказывает Сиражудинова, большинство подобных вмешательств совершается на дому, женщинами без медицинского образования, но родители девочек могут обращаться и к местным гинекологам или акушеркам. По данным ООН, каждая пятая калечащая операция проводится медицинскими работниками. Чаще всего врачи проводят такие операции в Египте (38%), Судане (67%), Кении (15%), Нигерии (13%) и Гвинее (15%).
В 2018 году издание «Медуза» (внесено в реестр иноагентов) опубликовало расследование, в котором рассказала о московской клинике, в которой проводили «женское обрезание девочкам до 12 лет по религиозным мотивам». После публикации описание услуги и цены пропали с сайта клиники.
Это явление называется медикализацией КОЖПО и вызывает серьезные опасения у правозащитников. Понятно почему: медикализация создает впечатление, что при определенных условиях такая операция может быть безопасной, и придает ей легитимность. «Однако КОЖПО никогда не может быть безопасной, и эта практика не имеет медицинского оправдания. Даже если процедура проводится в стерильных условиях врачом, существует риск последствий для здоровья — немедленных и в более позднем возрасте. При любых обстоятельствах КОЖПО нарушает право на здоровье, право на свободу от насилия, право на жизнь и физическую неприкосновенность, право на недискриминацию и право на свободу от жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения», — говорится в записке Фонда народонаселения ООН.
Боль и ненависть к себе
Калечащие операции на половых органах приводят ко множеству негативных последствий для физического и психического здоровья. Во-первых, само хирургическое вмешательство, особенно если оно проводится в антисанитарных условиях и без анестезии, может привести к болевому шоку и инфицированию. СМИ регулярно сообщают о смертельных исходах таких операций: в 2021 году погибла 13-летняя сомалийка, в 2020-м — 12-летняя египтянка, в 2018-м — 10-летняя жительница Сьерра-Леоне, и это только те случаи, которые получили огласку.
Во-вторых, в результате операции может быть нарушена нормальная работа органов малого таза. «Может развиться рубцовая деформация и постоянные боли в месте разреза», — объясняет Татьяна Мальцева. Сомалийка, пережившая инфибуляцию, рассказывает, как выглядит попытка сходить в туалет после операции: «Первый раз, когда вы замечаете, что ваша физиология изменилась, — это мочеиспускание. Открытая рана, натертая солью или острым перцем чили — вот такое ощущение… Моча выходит по капле, и каждая следующая дается сложнее, чем предыдущая. Это занимает четыре или пять минут — и все эти четыре или пять минут вы испытываете ужасную боль».
Это не единственное долгосрочное последствие калечащей операции. По мнению Мальцевой, такие последствия могут быть самыми разными — от нелюбви к себе, страха прикосновений и посттравматического синдрома до психосоматических и гинекологических заболеваний.
Законы, обряды, жалобы
Тема калечащих операций на женских половых органах долгое время оставалась табуированной, потому что она связана с личной, интимной жизнью девушек. Даже сами пострадавшие не говорят о ней, из-за чего сложно составить статистику и оказать всю необходимую помощь. Еще хуже ситуация в тех обществах, где знания о сексуальности и репродуктивном здоровье остаются на низком уровне, а разговоры на эти темы находятся под запретом как «стыдные», «грязные» и «неприличные».
Тем не менее правозащитные организации и правительства борются с этой практикой. В 2012 году Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию против калечащих операций. Законы против них разработаны более чем в 20 странах Африки, в Великобритании, Австралии, Колумбии, Италии, Португалии и США.
При этом специалисты, работающие «на земле», говорят о важности уважительного, нестигматизирующего подхода к работе с сообществами, в которых проведение калечащих операций воспринимается как часть традиции, — в противном случае пропаганда отказа от КОЖПО может быть воспринята «в штыки». В качестве примера можно привести Кению, где с конца 1990-х годов приобрели популярность так называемые альтернативные обряды перехода: они имитируют традиционный ритуал инициации, но исключают физические повреждения.
Саида Сиражудинова рассказывает, что в России с этой практикой никак не борются. Ее либо игнорируют, либо считают частью локальных традиций, в которые никто не хочет вмешиваться: «Общество или поддерживает практику, или просто не знает о ней. И в целом их можно понять — не совсем приятно думать о подобном, особенно когда это тебя не касается. Но есть и те, кто возмущен и высказывается по этому поводу очень негативно».
В ноябре этого года Европейский суд по правам человека впервые зарегистрировал жалобу по делу о «женском обрезании» из России. Этот инцидент произошел в Ингушетии в 2019 году, когда девочку насильно отвели на калечащую операцию, не сообщив об этом ее матери. По дороге домой у ребенка открылось кровотечение. Сейчас детскому гинекологу Изане Нальгиевой, которая провела операцию, грозит до четырех месяцев ареста, штраф до 40 000 рублей или до года исправительных работ.
Женское обрезание на Кавказе
В справке «Кавказского узла» собрана информация о типах женского обрезания, его распространении и последствиях для здоровья, а также об отношении к этой практике в исламе. На Кавказе практика женского обрезания распространена в отдельных районах Дагестана и Грузии. Достоверные данные о ситуации в Азербайджане отсутствуют.
Типы женского обрезания
Женским обрезанием принято называть практики повреждения женских половых органов, включая все операции по частичному и полному удалению наружных женских гениталий или нанесение других травм женским половым органам по немедицинским причинам.
Всемирная организация здравоохранения выделяет 4 основных типа женского обрезания 2 :
Последствия женского обрезания для здоровья
Женское обрезание и права человека
Женское обрезание и ислам
Женское обрезание на Северном Кавказе
Ранее, 15 августа 2016 года, «Правовая инициатива» выпустила доклад «Производство калечащих операций на половых органах у девочек в Республике Дагестан», в котором акцентировала внимание, что такого рода операции совершаются там с одобрения духовенства.
Реагируя на широкий общественный резонанс, вызванный докладом «Правовой инициативы» и высказываниями Бердиева, Минздрав России выступил с критикой женского обрезания в Дагестане. Генпрокуратура России пообещала проверить законность данной практики. 19 августа 2016 года депутат Мария Максакова-Игенбергс внесла в Госдуму законопроект о наказании за женское обрезание.
Опрошенные «Кавказским узлом» дагестанские адвокаты сочли женское обрезание у девочек уголовно наказуемым. По их словам, женское обрезание может быть квалифицировано как причинение вреда здоровью.
Женское обрезание в Грузии
4 ноября 2016 года Институт по освещению войны и мира (IWPR) сообщил о распространении практики женского обрезания в Грузии. Согласно данным IWRP, обрезанию подвергаются девочки из сел, где компактно проживают около трех тысяч этнических аварцев. В частности, это села Тиви, Сарусо и Чантлискуре Кварельского района, относящегося к Кахетии. Аварские сообщества ведут очень закрытый образ жизни, поэтому грузинские власти и жители окрестных сел, не принадлежащие к их культуре, сведениями о случаях женского обрезания не обладают.
Женское обрезание в Азербайджане
Примечания
Автор: Кавказский Узел
«Простые ножницы и никакой анестезии» История россиянки о жизни после женского обрезания, кавказских обычаях и насилии
Фото: Валерий Мельников / РИА Новости
На днях муфтият Дагестана высказался о запрете на так называемое женское обрезание — калечащие операции на женских половых органах с отрезанием части клитора и малых половых губ. При этом в муфтияте указали, что у женщин разрешается удаление «лишней» кожи вокруг клитора. Это заявление раскололо экспертное сообщество: одни посчитали такое заявление победой — еще пару лет назад правозащитники не могли надеяться на помощь муфтията в борьбе с дикими обычаями, другие — что это попытка религиозных деятелей усидеть на двух стульях, поскольку это неполный запрет на насильственные практики. Кроме того, для некоторых народов, например, Ингушетии, которые также практикуют женское обрезание, духовное управление мусульман Дагестана не станет авторитетом, а большинство мужчин в районах, где такое практикуют, все еще поддерживают этот обычай. По просьбе «Ленты.ру» журналистка Марьяна Самсонова записала монолог подвергнувшейся такой практике россиянки и узнала у экспертов, чем грозят такие операции, а также, чего можно ожидать от новой фетвы.
«Несколько дней я не могла говорить»
Мария (имя по ее просьбе изменено)
Я пережила эту процедуру тридцать лет назад. Помню, что о ней в селе и на улице, где мы играли, говорили старшие девочки, некоторые — даже с бравадой. Что-то вроде: «Мне сделали, и сестрам, и кузинам сделали, а если не сделать, то ты не сможешь стать женщиной и мусульманкой». Помню, что девочки, мои соседки, шушукались о ножницах, и про меня говорили, что мне еще не сделали.
Что с ними сейчас, и делают ли эту операцию в селе всем девочкам, я не знаю. Не общаюсь с родней. Но пока жила там, слышала, кому сделали, и между собой обсуждали, кому сколько «там» отрезали. Точного стандарта не было. Возможно, потому, что проделывающие эту процедуру женщины — пожилые и подслеповатые.
Никакой операционной, само собой. Домашние условия, какой-то предбанник, чтобы ничего не испачкалось, если кровь — никакой дезинфекции, перчаток, спирта или стерильных инструментов. Простые хозяйственные ножницы. Никакого обезболивающего или анестезии. Перевязки нет. Тело заживает, как может. Но я не слышала, чтобы от этого у нас кто-то умер. Может быть, бывали осложнения, но в разговорах их не связывали с причиной. Девочкам у нас делали обрезание в дошкольном возрасте.
Фото: Валерий Мельников / РИА Новости
Это была высокая женщина, лица не помню, помню силуэт, который загородил мне свет на фоне открытой двери. Черный платок и большие ладони. Еще две тети меня держали за руки и за ноги и давили сверху, чтобы не поднялась. Заставили раздеться. Я испытывала сильный стыд.
А потом резкая боль. Не помню, кричала ли я, но почему-то хотела спрятаться, хотя меня уже больше не держали. Мне казалось, кровь остановится, и все пройдет, как было раньше. Очень сильно пекло, так сильно, что я несколько дней не могла говорить. Но особых осложнений не было.
Ничего не прошло. Мне отрезали часть головки клитора. Но это я узнала уже потом. Возможно, это впоследствии стало причиной развода. Интимные отношения с мужем меня не заинтересовали. Мой супруг, впрочем, не замечал, что с точки зрения физиологии у меня что-то не так. И я ни разу не задумывалась, что надо что-то восстановить. Хотя читала о хирургической гинекологии тазового дна и интимной пластике. Это целая архитектура, оказывается.
Чисто по-женски скажу: у меня прохладные чувства к этой стороне отношений. Даже к психологу ходила — не помогло. Честно сказать, я боялась говорить об этом откровенно даже со специалистом.
Все, что касается интимного, с самого детства у нас говорилось шепотом между подружками, как неприличное. Мне и сейчас это очень тяжело. В итоге мы с психологом не добрались до обсуждения этой части моей жизни, даже когда я пошла на терапию осознанно, во взрослом возрасте и к дорогому специалисту. В итоге я так это и не проработала. Может, нужен другой специалист.
Мне неизвестно, кто именно из моих родных принял решение об этом действе надо мной. Быть может, никто конкретный, а просто решили, что пришла пора и до школы надо. Со своей матерью я тоже об этом не говорила. Стеснялась. Где-то глубоко во мне сидит, что это закрытая тема, это то, что не обсуждается. Матерей не спрашивают.
В другом селе моей же народности я слышала, как женщине сказали: «Хорошо, что родила мальчика, была бы девочка, ее бы обрезали». Мать может не знать, что собираются сделать с дочкой. Например, родня отца увозит ее на выходные в гости, а возвращает без клитора. Но многие женщины считают это необходимостью и даже обязанностью.
Еще в одном случае женщина из Чечни вынуждена была пройти обрезание уже взрослой, потому что влюбилась в нашего горца, а у нас так принято. Наверное, взрослой не так страшно. Рассказывали, что ей сделали небольшую рану, и это было в больнице, а не где-то в сарае. Он согласился жениться только после обрезания невесты.
Фото: Валерий Мельников / РИА Новости
Меня поражает, когда эту проблему отрицают даже знающие люди, старейшины, говорят: у нас в исламе такого нет, вот, почитай хадис. Другие признают, что есть, но говорят, что это никак не вредит женщине: ведь она может рожать!
Наверное, мне еще повезло. Я видела фото, что бывает, когда девушке отрезают все. И как при этом рожать, если все зашито с малых лет, по мне, так это просто невозможно. Моя подруга прошла обрезание во взрослом возрасте. Она считает, что это по сунне. Ей надрезали капюшон клитора, чтобы его раскрыть. Она убеждала меня, что это очень хорошая и правильная процедура.
Многие даже в Дагестане действительно не знают, что у нас это присутствует. А те, кто знает, в большинстве молчат, считают это неизменной традицией испокон веков, но необсуждаемой — табу. Люди зашорены.
Поможет ли тут данная фетва? Я не знаю. Да и как оценить — обращений по поводу покалеченных органов нет. В фильме Ирины Шихман богослов говорил, что женское обрезание — это по исламу. И нынешняя фетва очень мягко заявила, что вроде можно делать, если есть необходимость. А кто обозначает эту необходимость за ребенка? Этого явно недостаточно. Думаю, на муфтиев надавили, чтобы они не запрещали эти операции полностью. Надо не останавливаться на этом, продолжать бороться за полную отмену этой практики. Главное, не отрицать факт, что это есть.
За такое надо наказывать исполнителей и инициаторов этой операции. Последствия для девочек — ужас. Быть может, я от рождения малочувствительна в интимной сфере, а быть может, эта операция лишила меня сексуального удовольствия — теперь уже не узнаю.
Насколько была компетентна та знахарка, которая резала меня? Откуда она знала, что резать? А если девочка дергается? Ведь наркоза нет. Могут отрезать и то, что не планировали. В эти села запрет будет очень долго доходить, если не судить за такое. Традиционалисты в селах прикрывают все исламом, даже не традицией.
Сейчас я говорю об этом, потому что узнала, что одна очень известная на Кавказе девушка тоже через это прошла. Мы почувствовали сильную эмпатию друг к другу и ощутили, что мы не одни. Мы подружились, говорили с ней и пришли к выводу, что, хотя это и тяжело, надо рассказывать о нашем опыте, чтобы защитить девочек и чтобы в нашем обществе перестали говорить, что проблемы женских обрезаний не существует. Безусловно, осталась большая психологическая травма.
«Девочкам режут несформировавшиеся органы»
Гинеколог-акушер Анна (имя по ее просьбе изменено):
Я неоднократно принимала роды у женщин, прошедших инфибуляцию (вид обрезания, при котором отсекают головку клитора и малые половые губы и сшивают оставшуюся ткань, оставляя лишь узкий вход во влагалище — прим. «Ленты.ру»). Вся анатомия у них искалечена, вагина неэластичная. Это совершенно другое строение вульварного кольца. Диаметр головки ребенка — в среднем десять сантиметров. Она должна пройти, во время родов ткани растягиваются. Но у женщин с этим видом обрезания остается отверстие три сантиметра, вокруг — рубцы и плоть, утратившая эластичность. В рубце обычная ткань заменяется на фиброзную, прочную, но практически неспособную растягиваться. А промежность во время родов просто обязана растянуться.
Эти повреждения не позволяют родам протекать естественным образом. Приходится делать большой разрез, чтобы вытащить ребенка. Кроме того, удлиняется потужной период, что может быть опасно для ребенка.
Сами пациентки зачастую даже не могут объяснить, что именно им пришлось пережить. После родов приходится восстанавливать шов. Это выглядит очень неестественно. Мне хирург после зашивания такой пациентки как-то сказал: «Ни разу такого не видел! Шью-шью и не понимаю — шов приводит к маленькой дырочке, очень странной и неестественной». Потом надо все зашить, как было, иначе неизбежно кровотечение. Врач-гинеколог шьет по разрезу, по зарубцевавшейся ткани. Ведь девочкам режут несформировавшиеся органы. Это может вызывать боли при менструации и при мочеиспускании, при половом акте. Для восстановления может понадобиться не одна операция хирурга, специализирующегося на гинекологии тазового дна с привлечением пластического хирурга.
Что же касается утверждения муфтията о различном строении капюшона клитора у западных и восточных женщин — мне трудно понять, о чем речь. Я на каждой смене принимаю роды у женщин самых разных народностей и цветов кожи, но «лишнего» ни у кого из них нет.
Фото: Сергей Узаков / ТАСС
«Вслух они скажут, что «против», а на самом деле по-прежнему «за»»
Михаил Савва, правозащитник, доктор политических наук, председатель правления экспертной группы «Сова», кавказовед:
Отдел фетв дагестанского муфтията пытается найти решение чрезвычайно сложной проблемы и лавирует между двумя полюсами. В сунне действительно упоминается женское обрезание. И на это опираются радикальные сторонники калечащих операций и те, кто пытается сделать из этого уродливого обычая религиозную традицию. Но женского обрезания нет в Коране. Оно упомянуто только в сунне.
Там о нем говорится так: пророк Мухаммед, разговаривая с одной женщиной, узнал, что она делает такие обрезания, и посоветовал ей не удалять лишнего. Именно на основании этой трактовки отдел фетв и заявил, что женское обрезание — это не удаление клитора.
Но такая трактовка в любом случае дает возможность продолжать эту калечащую практику. Тут можно вспомнить пример Египта, где с 1997 года законодательно женское обрезание запрещено, но сделана оговорка для медицинских показаний. Непонятно, какие могут быть в этом случае медицинские показания? Это невероятная ситуация, таких показаний просто нет. Тем не менее эта оговорка до настоящего времени используется в Египте сторонниками обрезания. Недаром власти Египта недавно были вынуждены ужесточить ответственность за это преступление.
По таким чрезвычайно чувствительным вопросам нет достоверных результатов массовых исследований, потому что люди в этих случаях дают одобряемые ответы. Вслух они скажут, что «против», а на самом деле по-прежнему «за». Поэтому именно экспертные исследования могут дать более достоверные результаты.